Обласканное критиками произведение Саши Соколова "Школа для дураков", к которому меня долго подталкивала Ларина и которое, по ее мнению, настолько прекрасно, что не имеет возможности оставить меня равнодушным, наконец, прочитано. Вот только есть одно "но": книга прошла мимо, не оставив в душе ничего, кроме странного смятения и искреннего непонимания, отчего ее так превозносят и критики, и рядовые читатели.
Чтобы рассказать об этой книге, следует начать с сюжета, хотя я не вполне уверен, что то лоскутное одеяло, которое нам представлено, вообще можно назвать сюжетом. История рассказывает нам о странном мальчике, страдающем раздвоением личности и нелинейным восприятием времени (вот в этом-то и беда!), который учится в школе для умственно отсталых. С самого начала книги герой, обладающий не самым выдающимся интеллектом, но развивший чуткость по отношению к людям, демонстрирует свои привязанности. Например, к учителю географии Павлу (Савлу) Норвегову, странному нон-конформисту и в некоторой степени снобу, олицетворяющему для мальчика честность, безграничную свободу и прочие громкие идеалы, приводящие молодых людей в состояние крайнего возбуждения. Мальчик находит в учителе не просто наставника, но и фигуру "правильного" отца, в пику реальному отцу, не заслуживающему настоящей любви. Параллельно с этим герой испытывает какую-то наивную влюбленность к учительнице биологии Вете Акатовой, дочери известного ученого-биолога Аркадия Акатова. Эта любовь пугающе-чиста и наивна, хотя герой прекрасно понимает, что "взрослая" любовь выглядит немного иначе. История (желаемых) взаимоотношений с Ветой Аркадьевной появляется к месту и не к месту на протяжении всего повествования и больше похожа не на любовные терзания молодого человека, а на сеансы самовнушения ("мы обязательно поженимся, вот увидите"). Вот только не совсем понятно, зачем это было нужно.
О чем еще это произведение? О любви к мелочам. К тропинкам, по которым едешь на велосипеде, чтобы искупаться в речке, о поездах и станциях, о старом почтальоне с иссохшими руками. О красоте печальных моментов.
Вот, пожалуй, и все. Содержание произведения какое-то лоскутное, не цельное. Автор не считает нужным сложить его в стройную историю ребенка, рожденного в пункте А, повзрослевшего в пункте Б и далее, по списку, потому что это неправильно, это не отразит той "правды", которую он ищет. Что ж, пусть будет так. Но "правда", какая бы она ни получилась, не укладывается в голове, потому что она имеет разные ответвления – происходящее и то, что только может произойти, то, что было, и то, чего никогда не будет. Попробуйте слепить из этого сюжет – фантазии, ничем не отличимые от реальности, наслаиваются на нее, и в итоге получается каша. Обескураживает.
При этом если попытаться вычленить то, что все-таки понравилось, то первое, что придёт на ум – необычная форма повествования. Немного от Пруста с его знаменитым потоком сознания, немного от Набокова с некоторыми весьма выверенными описаниями, ещё что-то от писателей начала 20-ого века со странными перечислениями предметов и сущностей к месту и не к месту, но ещё больше от самого Соколова, с отсутствующими знаками препинания и обозначениями персонажей. Форма удивляет, раздражает, местами даже завлекает. Главное, не оставляет равнодушным.
Если для того, чтобы похвалить книгу, приходится разрывать ее на две отдельные сущности – форму и содержание – чтобы похвалить только что-то одно, это не самый хороший знак. Я не понял этого произведения, не прочувствовал той "правды", о которой хотел сказать автор. Но я допускаю, что что-то в этой книге все-таки есть, не зря же ее любит так много людей. Оставляю за собой право не присоединяться к их мнению.