Вчера забыла выложить главу в силу свое новорожденности
Поэтому вот она - сегодня
На следующий день Гунар проснулся позже обычного и с тяжелой головой. А все потому, что на морском берегу, отдышавшись и успокоившись, он внезапно встретил Алекса. И не одного, а с целой группой студентов и кучей оборудования. Алекс пояснил, что они заканчивают съемку местности для компьютерной модели крепости.
- Т-так крепость же наверху, что вы тут, на берегу, ищете? - удивился Гунар.
- Хотим включить в модель всю гору, на которой крепость стоит. Вдруг пригодится.
- Мы считаем, что некоторые потайные ходы могут вести сюда, вниз, - вставил радостно-растрепанный второкурсник с горящими глазами.
- Это было бы логично, в крепостях часто предусматривались тайные выходы на случай осады, - протянул Гунар. - Хотя пробить цельную скалу…
- Она не такая уж и цельная, - возразил Алекс. - Тут есть естественный пещеры.
- Но они неглубокие.
- Так считалось до сих пор. Но сейчас мы с геологическим факультетом взялись за расчеты и знаешь… тут могли быть внутренние расщелины и туннели, которые использовали строители крепости.
- Тогда п-почему их до сих пор никто не нашел?
- Потому что их хорошенько спрятали. Естественную пещеру найти легко. Искусственно замаскированный вход — гораздо сложнее. Особенно если ты даже не подозреваешь о его существовании. Но теперь, когда мы знаем, что они могу быть… мы их рано или поздно вычислим!
- Если вам удастся, - Гунар вздохнул почти мечтательно, - это будет настоящей исторической сенсацией.
- Кстати, об истории, - оживился Алекс. - Ты не мог бы нам на пару вопросов ответить касательно крепости.
- А у вас разве нет консультантов с истфака?
- Есть, но согласись, одно дело занудный консультант, а другое дело — друг. Гораздо менее занудный.
- Хорошо, - легко согласился Гунар. - Если в обмен ты тоже ответишь мне на пару вопросов касательно потайного хода.
- Идет!
Вот так Гунар и оказался где-то в недрах инженерного факультета в окружении шумных студентов, чертежей, макетов и компьютеров.
читать дальшеИ неизбежных банок с пивом, разумеется. Беловолосая и бледнолицая девушка стучала по клавиатуре, заставляя частично готовую трехмерную модель поворачиваться над голографической подставкой, и увлеченно объясняла подробности какой-то процедуры, которую ей пришлось писать самой, чтобы учесть все детали. («Вампиры и детали», - одними губами произнес за ее спиной Алекс и усмехнулся. Гунар кивнул. Склонность вампиров зацикливаться на мельчайших деталях делала их отличными узкими специалистами — и постоянными объектами шуток). Сам Алекс пытался объяснить на пальцах принцип просчета геологических особенностей, влиявших на строительство фундамента. Его приятель тыкал пальцем в какие-то формулы из учебника по магсопромату, согласно которым обвал в потайном ходе мог быть вызван только магическим воздействием. Ну, а Гунар выуживал из глубин памяти все, что когда-либо знал об истории крепости, к радости внимавших ему младшекурсников. В общем, день плавно перешел в вечер, который затянулся далеко заполночь. Зато ни следа не осталось от дурацкой тревоги, и привычные боль и вина вновь отступили на задворки сознания.
Следующие пару дней Гунар честно провел дома. Он с самого приезда так погрузился в странную суету вокруг крепости, что на обычные дела времени почти не оставалось. Отец, конечно, не жаловался, но Гунар знал, что тот скучает по младшему сыну. Поэтому пятницу и субботу они провели вдвоем. Занимались мелким ремонтом по дому, обсуждали планы на грядущий праздник, делились мелкими новостями, до которых раньше не доходила очередь. Отец даже вытащил Гунара на пробежку по лесу — только они вдвоем, а вечером, когда они вернулись, позвонила по сети Лина. Старшая из сестер не могла в этом году приехать в родной дом на праздники, оно и понятно — она недавно родила четвертого, а с младенцем не особо попутешествуешь, тем более так далеко — но обещала, что постарается снова созвониться с ними в саму праздничную ночь, чтобы увидеть сразу всех.
А потом наступило воскресенье, день открытия выставки Интарса Лэймара. И Гунар обнаружил себя стоящим перед входом в музей, рядом с красочной афишей, приглашавшей на экспозицию с пафосным названием «Тайна крылатой девы». Почему девы, почему тайна? Кто это только придумал? Вряд ли сам Интарс, он показался Гунару мужиком спокойным и ничуть не пафосным. Наверняка кто-то из рекламного отдела музея постарался.
Внутри было людно. Посетители двигались вдоль стендов и подолгу застывали, любуясь статуей. Оглядевшись, Гунар обнаружил в углу музыкантов и даже узнал их. Кто-то — то ли музей, то ли Интарс — раскошелился и пригласил популярную в местных масштабах фолк-группу. Эклектичная смесь кантеле, волынки и флейты с синтезатором и ударными, слишком пестрые, чтобы быть аутентичными костюмы, но звук, надо было отдать должное их звукарю, настроен так, чтобы быть слышным всем, но не мешать посетителям переговариваться. Эффектная белокурая солистка пела с закрытыми глазами. Вон она подняла руки, всплеснула широкими расшитыми белым по белому рукавами. Гунар прислушался.
Ой, вы летите птицы белые,
Вы летите, сестры милые.
Поделитесь со мной перьями,
Поделитесь со мной крыльями…
Перед музыкантами стояла, чуть сгорбившись, фигура, показавшаяся Гунару знакомой. Приглядевшись, он узнал историка-любителя, помогавшего на раскопках в крепости.
- Казимир?
Мужчина оглянулся. Густые брови медленно приподнялись, странное выражение на лице постепенно растаяло, сменившись приветливой улыбкой.
- О, Гунар, верно? Вы работаете здесь?
- Нет-нет, всего лишь пришел полюбоваться, - Гунар кивнул в сторону зала, в котором стояла статуя. - Как и вы, конечно?
- Разумеется! Этот юноша, Лэймар, действительно талантлив, к тому же ходят слухи, что выставка как-то связана с легендой нашей крепости. Той самой, - он подмигнул Гунару. - Разве я мог пропустить такое.
Слухи? Неужели Интарс решил воспользоваться гипотезой Гунара, чтобы привлечь еще больше внимания к своей выставке? Или просто поделился ею с кем-то, а дальше заработало сарафанное радио?
- Гунар! - послышалось сзади, и чьи-то руки цепко поймали его за локоть. - Ты тоже здесь!
- Привет, Нина. Тоже… как и ты, смотрю. Все-таки решилась?
- Ага! Ты был очень убедителен, и Интарс так просил. Идем же, я покажу ее тебе! - Нинка потянула его в сторону главного стенда, и Гунар успел только виновато кивнуть Казимиру. Тот понимающе кивнул в ответ.
На полке стенда рядом с кинжалом, породившим столько догадок, и впрямь лежала на бархатной подставке серебряная гривна в палец толщиной, с чуть намеченным на поверхности, а может быть стершимся от времени рисунком из листьев. Узор этот ничуть не напоминал рисунок на кинжале. С другой стороны, если украшение передавалось по женской линии, значит, могло прийти из другого рода. Гунар какое-то время смотрел на эти два предмета и думал о двух детях, для которых они были единственным напоминанием о прошлой жизни. Помнили ли малыши что-нибудь о ней? Рассказывали ли приемной матери о настоящей? Даже если да, истории эти давно потерялись в веках, и нет никаких шансов достоверно узнать, действительно ли они были детьми той самой Лайне, как и то, была ли сама Лайне.
Встряхнув головой, чтобы прогнать дурацкие мысли, Гунар двинулся дальше по выставке, и ноги неизбежно привели его к фокальной точке экспозиции — к самой статуе. Он понаблюдал, как многочисленные посетители один за другим застывают перед каменной женщиной, словно подчиняясь чарам, приковывающим их взгляды к чуть поднятому вверх лицу. Точнее говоря, почти все взгляды. Невысокий парнишка попытался потрогать изображение малыша, прижавшегося к коленям статуи, его сестра еле успела оттащить его в сторону, громко шипя: «Ты что, нельзя руками!» Мальчишка обиженно скривил губы, но тут же отвлекся, когда приятель сестры закинул его себе на плечи. Гунар усмехнулся и подошел поздороваться.
- Рита, Ивар, добрый день. Привет, Эрик!
Мальчишка радостно завопил, вызвав очередное недовольное шипение сестры, и чуть не слетел с плеч Ивара, потянувшись вперед. Гунар со смехом подхватил его, привычным жестом, отработанным на племянниках, посадил на бедро. Протянул освободившуюся руку юному оборотню, который чуть смущенно ее пожал. Выставка в музее вряд ли считалась впечатляющим местом свидания для их поколения, а уж присутствие маленького брата девушки наверняка дополнительно снимало баллы «крутизны», и оба откровенно смущались. Ну и зря. С точки зрения Гунара то, что парень был способен без жалоб возиться с Эриком, напротив повышало его привлекательность. Хотя, судя по тому, как Рита ухватила его за руку, она тоже так думала.
- Рита, можно один маленький вопрос?
- Один? - девчонка рассмеялась. - А у тебя бывает один?
- Редко, - усмехнулся в ответ Гунар. - Но на этот раз действительно один. Ты помнишь,как выглядел тот человек, что приходил к вам и просил экспонаты для музея?
- А, этот? Ну… ну обычно он выглядел. Солидный такой пожилой дядечка в костюме и плаще, в очках. Борода у него еще такая была, аккуратная, а брови наоборот чуть не срослись.
Девушка фыркнула, видно вспомнив забавные брови, потом посерьезнела.
- Ты думаешь, это все-таки мог быть потенциальный грабитель?
- Грабитель? - напрягся Ивар.
- Нет, вряд ли, - поспешил успокоить их Гунар. - Грабители не будут так открыто светить свои лица.
А про себя подумал, что по описанию этот тип похож на того, что заходил к Бируте. И что это еще ничего не значит. И особенно не значит, что это именно он откопал труп больной овцы. Тем более, что Гунар просто не мог представить, кому и зачем это могло понадобиться.
От мыслей этих его отвлек Эрик, вдруг выпаливший:
- У него была чужая борода.
- Что?
- Борода чужая!
- Эрик, хватит фантазировать! - тут же одернула его сестра. - Он наверняка видел что-то такое в мультиках, он их насмотрится, а потом придумывает себе похожие приключения.
- А вот и не придумываю! - возмутился парнишка. - У него борода была другого цвета. Не как волосы.
- Так бывает, - отмахнулась Рита. - Хватит сочинять, идем, нам пора.
Гунар поставил Эрика на ноги, тот неохотно шагнул вслед за сестрой, в последний момент обернувшись и уверенно сказав:
- Все равно, борода у него чужая!
Рита закатила глаза и потянула брата за собой. Они скрылись за спинами других посетителей, а Гунар повернулся было снова к статуе, но обнаружил за своим плечом Казимира.
- Какая милая девушка, - пробормотал тот, глядя вслед исчезнувшей троице. - Твоя родственница?
- Нет, просто… ммм… родственница п-подруги. - Гунар кивнул в сторону главного стенда, у которого Нинка вместе с Интарсом позировали оператору городских новостей. Бойкая журналистка явно уговаривала их обоих взять в руки доставшиеся им в наследство предметы и, кажется, уговорила. Потом она принялась ставить их поближе друг к другу, устраивать клинок в руках Интарса так, чтобы он был хорошо виден в кадре, и поправлять на шее Нины гривну, то и дело норовившую съехать набок.
- Либо у изначальной хозяйки этого украшения было гораздо более мощное телосложение, чем у вашей подруги, - протянул Казимир, пристально разглядывая происходящее у стенда, - либо оно, украшение, изначально не было женским.
- Да, - задумчиво кивнул Гунар. - В старые времена мужчины носили гривны даже чаще женщин. И как украшение, и как запас драгоценного металла, от которого при необходимости можно отрубить кусок.
- Нет, - Казимир вздрогнул, потом криво усмехнулся. - Так странно думать, что драгоценное историческое наследие было когда-то для кого-то просто удобным инструментом или расходным материалом.
- К этому быстро привыкаешь, занимаясь историей, - утешил его Гунар. - Прости, я хотел еще поговорить с подругой.
- Конечно-конечно, не смею задерживать, - Казимир старомодно раскланялся и шагнул в сторону.
Обернувшись через минуту, Гунар увидел, что историк-любитель стоит перед статуей, и на его лице застыло все то же странное выражение, с которым он смотрел на певицу. А над залом летел глубокий женский голос.
Соберу я крылышко по перышку,
Соберу я душу по осколочку,
Вновь зажжется свет во тьме ночной,
Распахнется небо подо мной.