Над моей головой висело СОЛНЦЕ, даря миру свою скучную холодную улыбку.

СПАВЕДЛИВОСТИ нет.

Я желал ЛУНУ.

Стоя посередине улицы, подобно ШУТУ или хитрому МАГУ, я не знал куда деться от несущихся с неба голубоватых лучей. Глаза то сами скрывались под сенью ресниц, то на миг выходили из под своей верной защиты, чтобы еще раз снова вернуться в спокойствие чуть красноватой темноты.

Я же скрыться не мог, потому что у меня нет ресниц. Окраситься же в плащ ОТШЕЛЬНИКА слишком большая роскош.

Мои рассуждения текли вяло, не боясь ни СМЕРТИ, ни болезни нервного расстройства, торжественно подводили к коронации СТРАШНОГО СУДА моего страха - разрушенной БАШНИ, над которой, орошая своим вердиктом, светит одинокая ЗВЕЗДА. Она настолько бессмысленна своим откровенным и чистым мерцанием, что кажется совсем игрушкой в алмазных руках ИМПЕРАТРИЦЫ.

Я выбираю УМЕРЕННОСТЬ. Что выбирает КОЛЕСО ФАРТУНЫ?

-Откуда мне знать? - пожала плечами двенадцатилетняя ПАПЕССА, кладя с свой ротик красный леденец.

Забрали и ее - то был сам ПАПА:

-Ты снова говорила с незнакомцем. Тебе запрещено. - он ИМПЕРАТОР, когда прячет ее узкую ладонь в свои жестокие руки.

-Я не ВЛЮБЛЕННЫЙ, - моя глупая попытка оправдаться, да детское причмокивание сладкой, красной дряни как комментарий и ответ.

-Пророки странные, Вы не находите? - прищурился старик.

-Возможно.

-Тогда идите с Богом. КОЛЕСНИЦА готова, - он развернулся каблуком и удалялся, волоча свой исхудавший хвост поседевшего ДЬЯВОЛА.

Я не удивлялся.

СИЛА делает и не такие чудеса...



Я прикурил от солнца.

Готика умерла. Все.

Сегодня, проделав долгое и утомительное путешествие по готическим сайтам, здешним дневникам, а также заглянув в чат, моя душа вознегодовала.

Последней же каплей я оправданно считаю фестиваль "готик-треффен", проходящий в Германии...

Искусство печали разбито и затоптано. Оно задушено слоем быдляка и обычного человеческого желания "как все", не имея под собой ни нотки...



Дорогая, я тобой восхищался.

Дорогой Друг,

Ибо я поправу могу считать тебя другом, несмотря на слишком малое количество времени, прошедшего с нашего знакомства, которое началось с твоим появлением в моем дневнике, а также тот факт, что я ни разу не видел твоих глаз. Но, уверяю тебя, строки написанных в мой адрес писем говорят значительно больше, нежели причудливые человеческие ритуалы, воздвигнутые во имя создания постаметна иллюзиям близости двух душ.

Я искренне рад считать тебя другом, ибо не может быть иначе между ценителями одного и того же божества - живого слова литературы, во славу которой звучит мелодия беспокойного мира эстетики, и, к превеликому моему сожелению, те тона непонимания, что закрались между нами в последнее время.

Поэтому талантливый и верный сын прибегает к помощи - к помощи своей всесильной покровительницы-литературы, дабы выразить свое глубокое беспокойство и получить желаемый ответ.

В нетерпеливом ожидании,

Котя Почеширский.

Имея за плечами килобайты несделанной работы и приличную тележечку непрочитанной литературы, в которую обязательно тыкнут носом во время сессии, творческое начало отступает на второй план.

День на пролет, аки в пустыне, несчатному скитальцу по лабиринтам зимней Москвы являются миражи полноценной трапезы и здорового сна...

Боги! Родите меня обратно...

Выходные скрылись, оставив за собой синеватые клубы сигаретного дыма, починку сдохшего компа и бесконечые беседы, бесславно умиравшие в вихрях рождающихся мыслей, подобно угольным искрам, лишь только их касалось полотно забвения на жертвенном алтаре нового витиеватого слова и еще одной чашечки чая с непременной ложечкой сахара.

Женщины выделяют: возбуждение, слова, слюну, эмоции, детей, а также продукты пищеварения...







P.S.: не принимать в обиду

Они были все время рядом и ни на миг не разлучались: вместе ели, вместе спали, гуляли обнявшись или чуть касаясь руками.

Они безгранично верны друг другу.



... и иначе быть не могло, ведь глаза их выколоты, взамен же дано одно око на двоих.

Я тонок и зол. Моя печаль и одиночество поглощают душу в ожидании смерти, ведь мир давно превратился в тюрьму, а поминки по Богу справила скука. Сигарета, слабые пальцы, ночь и хорошая музыка. А еще моя боль...

Я люблю тебя, мой маленький мальчик.



Но как неестественно вплетается лента, когда дело доходит до быта, и как же легко разбивает человеческое.

Вчера вечером я откровенно и нагло эстетствовал.

Музыка вилась переливами фортепьяно и ярким, глубоким голосом того, кто давно нас покинул.

Дымилась сигарета. Серо-ватные кольца пританцовывали вслед за незатейливой мелодией, способной пробудить кокетство юной барышни и выбить из серьезной дамы скупой одобрительный взгляд. Высокие, пляшущие нотки уносили все выше и выше...

А под их небом беспокойно дышал океан настоящих чувств.

Осень почти наступила. Выхожу из дома и вижу: первый листопад. Первый небольшой, но вполне осенний листопад.



Храм природы, храм тоски и опьяняющей нежности - вот что такое осень для меня.



Дама моего сердца, сезонный роман одного месяца.



Я люблю тебя осень! Люблю за твои теплые глаза цвета опавших листьев, хранящих тайну, которую мне никогда не постичь, за твою нежную улыбку теплых солнечных дней, за глубокое небо твоих чувств...



Скоро мы встретимся где-нибудь на аллейках одного из московских парков.

Только я и ты... Я жду этой встречи с нетерпением...