Исполнение 1.
295 слов.

В разделочной пахнет гнилостным, затхлым дыханием Язвы. Патрульные прячут лица за марлевыми масками, глотают антибиотики, и больше стоят у входа, курят и треплются о чем-нибудь совершенно неважном, чем заходят внутрь. Они не хотят умирать. А одинокий пленник - и так почти смертник. Ударили его хорошо, с душой, и, право слово, стоит ли цермониться с преступником?
Помрет - туда и дорога.

Гаруспик барахтается на тонкой грани между тяжелым болезненным обмороком и неприятной реальностью. Чудятся ему какие-то черные, плотные тени, кружащие вокруг, чудится отвратительная тварь с крысиной головой и оскаленными зубами. А ещё чудится - склоняется к нему Шабнак, степная людоедка, костистой ладонью гладит по щеке...

Баюкает Эспэ у сердца черные травы, словно в трансе из стороны в сторону покачивается. Губы её белы, тонки, плотно сжаты, и рвется из них тихое гудение без слов, над одной ноте. Так тянут Черви у алтаря, провожая на смерть Высшего. Пальцы её - белее шкуры аврокса, белее листов бумаги. Травы вьются в них, растут, пляшут, свиваются в кольца и связываются в узлы. Тянет, тянет Эспэ заклятие без слов, словно горький отвар цедит звуки по капле, и от чудовищного напряжения костенеют плечи, выпячиваются лопатки под бесформенным балахоном. Закрывает глаза Эспэ, зубами рвет запястье, горячей кровью кропит твирь. Не Невеста, не степная колдунья, не Хозяйка - сила её древнее, сила её мудрее и честнее, сама Земля, Бодхо и Суок в едином сплаве, смотрит со дна её глаз.
Эспэ всегда знает, когда держать, когда ставить препоны, гортанный тяжелый звук наполняет комнаты, неслышным гулом по мостовым проходит...

В разделочной пахнет гнилостным, затхлым дыханием Язвы. Зеленоватые облачка её скользят над полом, свиваются в спирали, в страшные лица без глаз. Царство Грязи, место, полностью ей подвластное.
И только в камере, за железными решетками, где всё никак не придет в себя Гаруспик, чисто.
Шабнак отступила, услышав просьбу-приказ сестры.

2.
242 слова.



Оспина прячет улыбку в воротник балахона. Прячет руки в глубину рукавов. Прячет правду за угрюмыми колючими словами. Её научили так, и не научили иначе, и она умеет только прятать, сохранять и хранить, и больше не умеет ничего.
Но большего ей и не надо.
...Выходя на крыльцо, чтобы понюхать воздух.
...Слушая вой ветра, чтобы поймать момент, когда он переменится.
...Готовя суп и зашивая разорвавшийся край одежды.
...Разбирая вязь легенд и обрядов в бесконечной бездне верований Уклада.
...Выводя в Степь несчастных, заблудившихся детей.
Оспина шепчет - беспрестанно двигаются узкие губы. Оспина накручивает слово на слово, цепляет их к третьему слову, свивает кольцо, кольцо - в цепь, цепь - в нерушимую защиту. Звук к звуку, смысл к смыслу, выстраивается стена из слов, сохраняет неразумного менху. Молод, мудр, но неразумен, ещё не выветрилась Столица из движений, ещё не пришли правильные решения, но она видит глубоко, знает многое. Знает - силен. Знает - вспомнит, а что не вспомнит - тому научиться. Знает - нужно только время.
Она одна из немногих, кто может это время выгадать.
Травинку к травинке, нитка к нитке, наговор к наговору...

И Гаруспик уклоняется от летящего в спину бандитского ножа. И Гаруспик верно смешивает сложнейшие настои. И Гаруспик отпрыгивает в сторону из-под облака Язвы за миг до того, как оно накроет с головой...

Оо, чудно. Благодарю обоих.)
заказчик

отличные исполнения, оба. авторам.

чудесные!

Спасибо ) Авторы - двое в одном лице - рады.
Собственно, авторы.