Для Дриммы)
Название: О чем ты мечтаешь?
Автор: soulina
Фандом: Наруто
Пейринг: Хината/Наруто
Персонажи: Ино и все-все-все
Жанр: романтичный флафф
Дисклаймер: Масаши Кишимото
Предупреждения: ООС
Саммари: по заявке и на день рождения Дриммы-сан
Справка: варабимоти - японские сладости


- О чем ты мечтаешь? – спросила Ино у своей подруги, когда они отдыхали после миссий в теплый денек на берегу реки.
Голубое небо слепило в глаза яркостью красок, и вместо воды девушки видели расплавленные потоки серебра. Ветер доносил запах пригретых солнцем цветов, медоносных и душистых. Наступала пора всеобщего умиротворения, счастливого упоения жизнью и любовью.
Хината покраснела и посмотрела в сторону. Ино повернулась за ней так, чтобы увидеть ее раскрасневшиеся щечки.
- Ну… Я никогда не… Я только видела… Как они…
Яманака пальцами сжала подбородок аки Сократ своими пальчиками.
- Ясно.

На следующее утро Ино собрала всех парней детородного возраста, неженатых и не находящихся на миссии, в штабе.
- Ну и по какому делу ты нас притащила? – Киба решительно встал. Остальные закивали, кроме Наруто – он спал сном праведника, который выполнил миссию ранга АААА – полол грядки с редькой с помощью своего дзюцу клонов. Он выиграл этим свободный для баловства день, который и спал – усталость всех клонов навалилась разом.
- Вам нужно срочно выполнить миссию сложности… X? – Ино, взволнованная своей ролью начальницы, выглядела великолепно – глаза горят, губы приоткрыты. Кое-кто из парней начал более внимательно слушать… точнее, смотреть.
- А она ничего так… - шептались тюнины.
- Ага, размерчик наш, конохский, - посмеивались другие.
- И ножки какие… Такую бы в кроватку, а не на миссию! – почти громко сказал чернобровый и черноглазый из клана Хадзури.
Ино тут же впилась в него взглядом. Хадзури неожиданно встал, прошел на середину зала и снял штаны.
Все захихикали.
- Какая уж тут кроватка… Не завидую его девушке… - сгибаясь от хохота, простонал Киба.
-Ну вот первый доброволец есть! – Ино схватила парня из клана Инудзука за шкирку. – Ты же с ней в команде!
Все зашушукались. Чоджи перестал есть крекеры, Шикамару оторвал взгляд от игры в го, даже Наруто перестал храпеть, перейдя на оперное сопение в три октавы. Неджи окаменел.
- Хината мечтает о первом поцелуе. Так что вам надо воплотить мечту в жизнь! – блондинка прижала ладони (с Кибой) к сердцу и мечтательно прошептала: - Сделать девушку счастливой – вот ваша миссия!
Шиноби разом встали и прошли к выходу.
- А ну стоять! – в дверях стояли куноичи деревни. И взгляды прекрасных и стройных дев напоминал о том, что недаром они сдавали экзамены в Академии: «Убью любого!»
- Фурии…
- Стервы…
- Милашки… - последний вздох Рок Ли был забит кулаками остальных.
- В общем, кто справится достойно, тот… молодец. Остальные – ко…, - Ино вытрясала из почти задушенного Кибы последние остатки разума. – Ко…козявки, будут полоть грядки за всех девушек нашей деревни месяц.
Шиноби открыли рот. И с этими ртами вышли из Академии.
- Ну ни хрена себе! – подвел итог вышесказанному самый воспитанный из всех. Остальные были более… эмоциональны.

Киба уже второй час водил Хинату по выставке собак, устроенной специально ради такого всеми парнями его клана. Для выставки отловили всю живность в пределах двух километров от Конохи. «Мышь не проскочит!» - сказал довольный Инузука, когда увидел результаты своей идеи.
- Киба, а почему на выставке собак есть кошки и даже мыши, - спросила Хината и посмотрела ясным сиреневым взглядом в глаза своему другу. Друг покраснел, побледнел, а потом начал путано объяснять что-то.
- Ой, какая миленькая собака! - Хината тискала щенка рыжеватого, с белыми пятнами.
- Мой тоже ничего! – вскричал Киба и водрузил своего Акамару на колени к Хинате. Акамару, надо сказать, напоминал маленького теленка по размерам.
- Он тоже… милый, - просипела Хината, пока собака вылизывала ее лицо.

- Это не считается! – Ино ударила кулаком по столу в стиле Пятой. Для пущей убедительности она вставила подушечки в лифчик и сделала прическу а-ля Цунаде.
- Почему не считается? Контакт был? Был. Губы были? Были, – Киба защищался.
- Ты придурок? Или таким кажешься? – Ино сузила глаза как акула перед прыжком, или как тигрица перед броском, или как змея перед ползком. – Ты хочешь сказать, что первый поцелуй Хинаты был с… собакой?
Киба первый пополнил ряды добровольцев в ряды стройбата имени Хьюго Хинаты.

Шино не заморачивался, просто окружив девушку… бабочками. Хината в восторге замерла, пока Шино наклонился к ней и…
- Ну разве я виноват, что именно на ее затылке окажется редкий вид бабочки «черного павлина»? – Шино держал банку с искомым предметом и прижимал как любовь всей своей жизни.
- А поцелуй был? – Ино сидела на стуле и начинала понимать, как Хинате не повезло с командой.
- Ну да… Я всю ночь целовал баночку, - с этими словами Шино удалился.
Вторая лопата недолго страдала без дела.



- Неджи-сан, вы соизволили поднять свою благородную голову для благородного поцелуя? – Ино язвительно смотрела на Неджи. Тот свысока выдал:
- Поцелуй был.
Блондинка распахнула глаза и открыла рот:
- И как?
- Мне понравилось, - Хьюга улыбнулся и показал шелковый платок.
- Вот через этот платок я поцеловал ее руку.
- А не через платок?
- Это не эстетично.
- Ну хотя бы не руку, а…
- Да за кого вы меня принимаете?! Я же не маньяк-извращенец! – с оскорбленным достоинством Неджи отправился эстетично полоть грядки. – Может, через 10 лет я поцелую ее руку без платка. И она тогда станет моей навсегда!
Ино с тоской подумала, что строгость в половом воспитании иногда приводит к отрицательным результатам.

- Саске? А ты что сделал? – Ино пыталась не ревновать, но плохо выходило.
Учиха невозмутимо смотрел на блондинку.
- Все, что хотел, то и сделал.
Ино побледнела:
- Нет! Только не ты…
Шаринган сверкнул.
- А что она?
- Кто она? – Учиха удивился.
- Хината. Как она отреагировала на поцелуй?
Учиха фыркнул:
- Была в восторге.
Иноа сжала кулаки от ревности:
- Рассказывай, что ты кота за хвост тянешь.
Учиха улыбнулся – чертовски привлекательной улыбкой садиста-извращенца.
- Это она того котенка… чего она только с ним не делала. Не хотел бы оказаться на его месте.
- Что?! Хината и котенок?
- А ты предлагала что ли МНЕ, Учиха Саске, целовать эту ободранную кошку? Я, между прочим, долго за ней бегал.
- За кошкой?
- Нет, за Хинатой, - передразнил Учиха. – За обеими.
Ино стянула голову двумя руками:
- Мало того что животное, так еще и женского рода.
Учиха взял откуда-то помидор и демонстративно его укусил-поцеловал. Кровь-сок вытек и очень эротично стал течь по подбородку.
- Вампир хренов… - сказала Ино расстегивая кофточку. – Я буду твоей Беллой…
Учиха счел нужным взять лопату. На случай самоороны.

- Хинаточка, радость моя, а как тебе мои чипсики, - выдавил несчастный Чоджи, полчала наблюдающий за тем, как девушка мило и аккуратно ест ЕГО еду.
- Спасибо, Чоджи, что решил меня угостить, - покраснела.
- Для тебя все, что угодно, - просипел Чоджи и упал в голодный обморок.
Ну еще бы. Час и без еды. И все ради нее.
-Поцелуй был?
- Был, - с несчастным видом сказал Чоджи.
- В губы?
- В губы.
- НУ молодец! – довольно пропела Ино.
Чоджи взял лопату.
- Просто мне сделали искусственное дыхание.
- НУ это тоже может сойти за необычный поцелуй, - Ино была сегодня доброй – встала с той ноги, вышла с той руки и помаду нашла с первой попытки.
- Ну да… Ирука-сан был очень нежен…
Чоджи получил две лопаты: «За яой на рабочем месте».


Шикамару ждал Хинату из Академии. Точнее спал. Поэтому он свой поцелуй проспал.
Но он не переживал, ведь…

- Наруто, это ты?! – Наруто как раз немного опухший от сна шел домой вразвалочку.
- Ага, я. Нас зачем-то собирали. Ты не знаешь зачем?
Хината покраснела и… упала в обморок. Самый настоящий. Не голодный. Не болезненный, а искренний и влюбленный.
- Эй… - Наруто поднял ее крепкими и натренированными руками и понес по улице. – Не хватало только тебе умереть. Вечно вы недоедаете…
- Хочешь ее оживить? – Шику сидел в тени и наблюдал за парочкой.
Узумаки улыбнулся:
- Ага.
- Читал «Спящую красавицу»?
Узумаки наморщил свой платоновский лоб: мысль постучалась в дверь мозга - мозг не открыл, его дома не было.
- Ну вроде… Но не помню.
- Эх ты… Ты должен поцеловать ее - и она очнется, - Шику уселся поудобнее. Еще бы – места в первом ряду.
- Это точно? Не обманываешь? – Наруто смотрел на Хинату. Он едва ли не первый раз внимательно осмотрел объект сказочной реабилитации.
- А то как же. Ну давай…
Наруто наклонился к девушке и… упал в обморок.
- Мнедоксе, - пробормотал Шикамару, просто наклонил друг к другу две головы.

Ино вперила взгляд в Шикамару. Придраться было не к чему, но хотелось.
- А ничего, что они оба не помнят этого?
- Ну уговора не было такого, чтобы помнили.
- И все-таки я не согласна, - Ино держала лопату. – Вскопаешь две грядки.

Узумаки открыл глаза, пытаясь понять, где он. Возле него лежала Хината, чуть его обняв. А еще она была совсем рядом.
- Что та Шику говорил про принцессу? – Узумаки закрыл глаза, припоминая.
Хината в это время вспоминала сценарии действия девушки в подобном положении. Но ничего путного в голову не приходило.

Так они бы и маялись, если бы не Какаши-сенсей, который неловко свалился с дерева прямо на них. Поцелуй получился самый настоящий.
И пока Какаши-сенсей вытаскивал сучки из головы, путано что-то бормоча, двоих это совершенно не волновало.
- И жили они долго и счастливо, и была у них первая брачная ночь НЦ-21 рейтинга, точнее НЦ-17, - Джирайя как раз дописывал конец очередной рейтинговой истории про своего воспитанника. Слава конохским мудрецам, малец не знал о серии книжек «Похождения принца-лягушки, или как я потерял невинность». Раскупалась как горячие пирожки, как и истории о сексапильной Красной Шапочке-Цунаде «Как обуздать волка, или в постели с бабушкой».


- Ну как? Твоя мечта осуществилась?
Они опять сидели на берегу реки, только был уже вечер, задумчивый и ясный, как и взгляд Хинаты.
- Но я так и не научилась делать варабимоти, хотя скоро праздник весеннего равноденствия.
Хината подумала, что очень хотела бы приготовить варабимоти Какаши-сенсею. За то, что помог: «Спасибо».
Она по-прежнему падала в обморок при виде Узумаки, но теперь этот обморок чаще всего происходил под деревом и в его объятиях.
Этот месяц для Узумаки был поистине счастливым, ведь все парни Конохи пололи грядки, пока он осуществлял мечты самой чудесной девушки Конохи. Нет, самой чудесной девушки во всем мире.

Раз уж не сплю - поздравлю сейчас, у нас уже почти час, как двадцать шестое :-)

С Днем Рождения тебя,  DreamerNat! Оставайся такой же чуткой, вдохновенной и яркой, желаю тебе поменьше проблем на работе, со здоровьем, да и вообще - любых проблем, и поменьше поводов для расстройств и огорчений, побольше времени для высыпания, отдыха и творчества. Пусть у тебя все будет хорошо :-)

Тетушку Дримму с ДР!
Сегодня День Дарения Жизни у  DreamerNat!


Tsunade by ~ricE-su on deviantART

...А сегодня мы поздравляем дорогую именинницу - DreamerNat Дримма, желаю тебе душевного тепла, легкости и ярких праздников в твоем сердце. Желаю осуществления каждодневных задумок и самых грандиозных мечтаний, а также неиссякаемых сил на всё это. И пусть солнце горит в тебе

В качестве подарка посвящаю этот фанфик по нашему любимому Наруто о нашем любимом Орочимару-сама. Да-да, до ухода из Конохи, как заказывали

Название: На вес золота
Автор: Gloria no Lanna
Персонажи: Орочимару-centric, Сарутоби, Джирайя, Цунаде, Минато
Рейтинг: G
Жанр: character study
Дисклеймер: не мое
Посвящение: DreamerNat ко Дню Рождения

- Слушать свой разум. Слушать своё сердце. Верить в себя. Верить в других. И каждый раз, надевая бандану, твердо знать, зачем ты ее надеваешь. Только когда вы научитесь этому, вы обретете настоящую силу, а до тех пор, независимо от количества изученных техник и располагаемого запаса чакры, вы уязвимы. Дух Огня, а не дзюцу, – вот что в первую очередь я постараюсь передать каждому из вас.
Генины молчат. Все трое выглядят серьезными, сосредоточенными и несколько озадаченными, хотя усердно пытаются не выдавать удивления. Они жадно впитывают каждое слово этого прославленного шиноби, которого отныне могут называть своим учителем. Сарутоби улыбается и кладет руку Орочимару на плечо.
- Всё понятно?
Орочимару не спешит кивать в ответ.
- Эм, сенсей, - Джирайя хмурится недовольно и недоверчиво, - а этот… Дух Огня, он правда дает гигантскую силу?
- Скажем так, без него вы вообще не вправе называться настоящими ниндзя Конохи.
- Но разве это не обычная метафора? – Цунаде морщится, точь-в-точь как сидящий рядом Джирайя.
- Когда Дух Огня проснется в вас, вы поймете, насколько он реален, насколько мощен и не похож ни на что другое. Он - единый фундамент Деревни Скрытого Листа, и внучка Первого Хокаге должна как никто другой понимать это. Запомните мои слова и запомните хорошенько, что они не являются просто словами, - Сарутоби обращается ко всем ученикам, хотя смотрит на одного Орочимару. – Ну а если будет нужно, я повторю еще, и еще, и еще, пока мой голос не начнет преследовать вас повсюду.
Сарутоби смеется, но даже смехом своим дает понять, что он исключительно серьезен. Всё, сказанное им - самым умелым и, безусловно, самым знаменитым воином селения – кажется Орочимару крайне важным. Та вера, с которой говорит учитель о Духе Огня, огромна, глубока и несомненна, - она не может не передаваться окружающим. Вот только молодой гений Конохи к тому времени уже решил, что ничему и никогда не станет верить вслепую.
Пока что он просто слушает Сарутоби, и Орочимару интересно его слушать.

«Ты удивительно талантлив, столь одаренные генины встречаются чрезвычайно редко. Твои задатки колоссальны, - скажет Сандайме чуть позже, когда начнутся первые тренировки. – Благодаря ним ты способен многое сделать для деревни, и я надеюсь на тебя. Очень надеюсь».
Орочимару не спешит кивать в ответ.

***
Враг пытается ухватиться за невидимую опору, нелепо и жалко вскидывает руки, но всё равно падает - падает замертво, хотя до последних судорог не верит в это. Враг - а вовсе не щуплый чунин лет пятнадцати от роду, с затравленным взглядом и причудливым талисманом на шее. Мыслей нет. Непривычная пустота в голове звенит как ударяющиеся кунаи.
Орочимару не сразу осознает, когда эта безжизненная тишина, заполнившая его изнутри, облепляет теперь и снаружи. Бой окончен, противников не осталось. Неуместное до отвращения слово «победа» разит мертвечиной. Орочимару оборачивается, и дыхание перехватывает от картины, поражающей своей неестественностью: посреди свежих трупов, с окровавленным оружием в руках, стоят дети. Волосы у них растрепались так, что за ними не видно глаз, но Орочимару и без того знает: сейчас в этих глазах нельзя увидеть ничего.
Он смотрит со стороны на самого себя.
За первые полчаса никто не произносит ни слова. Цунаде идет вперед чужой походкой - она похожа на слепую, потерявшую поводыря и шагающую исключительно по памяти. Джирайя насвистывает одну из своих любимых песенок, но фальшивит настолько, что вряд ли сам понимает, какую именно. Орочимару долго молчит и вдруг говорит обычным спокойным голосом:
- А вы тоже заметили, что вставляя кунай поперек чужого горла, думать о Духе Огня получается неважно?
Противная мелодия Джирайи обрывается. У Цунаде подкашиваются ноги. Она падает на колени, беззащитно обнимает себя за плечи и захлебывается дикими, истошными рыданиями. Её трясет крупной дрожью, а в огромных карих глазах нет ничего, кроме ужаса. Вот так правильно. Вот именно так могут вести себя дети, лицом к лицу столкнувшиеся с войной. Разве что обычная маленькая девочка, в отличие от маленькой рыдающей Цунаде, не должна быть с ног до головы измазана в чьей-то крови. Наследница Сенджу кричит от бессилия и нефизической боли. Орочимару закрывает глаза.

- Почему вас не было с нами, сенсей? – Джирайя ритмично болтает одной ногой и сосредоточенно смотрит на свою сандалию. Не на Сарутоби.
- Я понимаю, - голос у Третьего грустный и усталый, - я понимаю, как тяжело после первого серьезного сражения. А ведь у вас впереди ещё сотни таких сражений и сотни куда более жестоких. Рядом может не оказаться не только меня, но и никого из ваших товарищей, однако если вы будете ясно знать, что и они, и я, и вся Коноха на самом деле неизменно с вами, вы не проиграете. Помните, ради чего сражаетесь, и будет легче.
Орочимару вспоминает десятки поваленных тел, теплую кровь на своих руках и задыхающуюся от нечеловеческого крика Цунаде.
Он молча слушает Сарутоби, и Орочимару раздражает его слушать.

***
Им впервые дают разные задания – непривычно и неприятно, чего уж душой кривить. Сандайме обещал, что не будет разбивать сильнейшую команду Листа, но работать по отдельности им тоже придется. Все трое понимают, что спорить смешно, бесполезно, неправильно, и всем троим очень хочется спорить.
- Цунаде, через два дня ты отправишься в Кумо.
Куноичи кивает нехотя, почти сердито.
- Джирайя, у вас с отрядом из пяти чунинов миссия в Стране Рек. У тебя, Орочимару, в Скрытом Водопаде…, - Сарутоби осекается внезапно; Джирайя и Цунаде смотрят на него непонимающе и зло. – Впрочем... лучше поменяйся с кем-нибудь, сейчас это не принципиально.
Орочимару искренне удивлен. Похоже, он единственный, кто не знает, почему ему не следует отправляться в Таки. «Ну вы даете, сенсей», - шипит принцесса тихо-тихо, так, чтобы больше никто не услышал, но Орочимару слышит и удивляется еще сильнее.
- Я выполню свое задание в Селении Скрытого Водопада. Не вижу причин для каких-либо изменений.
Сарутоби смотрит на него - печально и виновато. На несколько секунд повисает странная тишина.
- Джирайя, Цунаде, мне пока нечего вам сказать.
Взгляд у этих двоих точно такой же, как у Сандайме, - Орочимару не понимает почему, и это почти действует на нервы. Они уходят, чуть ли не в скорбном молчании, а Сарутоби спрашивает своим негромким, до нелепого серьезным голосом, которым так любит повторять до нелепого серьезные вещи:
- Ты ведь не собираешься мстить, правда?
- О чем вы, сенсей?
- Я верю тебе, Орочимару, но жажда мести, как и ярость, как отчаяние, слепа, глупа и плохо контролируема. Пожалуйста, не поддавайся ей.
«Какая месть?», - спрашивает он сам себя и, кажется, начинает понимать. Это понимание беглой тенью отражается на его лице. Через пять дней, аккурат во время новой миссии, грядет очередная годовщина смерти его родителей. Убитых джоунинам из Таки. «Значит, вот в чем дело», - пасмурно думает Орочимару и говорит вслух:
- Вы зря волнуетесь, сенсей, я никогда не хотел мстить. Те, кто убил моих родителей, ничем не отличаются от меня, от вас, Джирайи, Цунаде и всех годных шиноби.
Сарутоби хмурится: ему не нравится ни слова, ни тон любимого ученика. Но он тут же прогоняет мрачные мысли и списывает всё на потревоженную рану подростка-сироты.
- Твои родители.., - начинает Третий аккуратно, действительно веря, что эта тема до сих пор может задеть Орочимару, - гордились бы тобой и твоими успехами. А ты имеешь полное право гордиться ими. Они были хорошими людьми, превосходными воинами и верными защитниками Конохи. Словом, точно такими же, каким стал теперь ты сам.
Сандайме вглядывается в спокойное лицо Орочимару, но не видит ничего, кроме безразличия. «Вы повторяете одно и то же каждый год, сенсей», - утомленно говорят зеленые глаза, вот только Сарутоби не желает замечать этого. Третий хочет верить, что это всего лишь маска, созданная подростковой гордостью, чтобы спрятать давнюю боль, неотступную грусть и щемящую тоску по дорогим людям.
Но никаких масок на нем нет, равно как и нет сейчас никаких чувств – одно неподдельное беспросветное равнодушие.
Орочимару терпеливо слушает Сарутоби, и ему попросту скучно его слушать.

***
- Как дела у твоей ученицы? Вот ведь, забыл ее имя… Аки? А, это дочь моих новых соседей… Аоко? Нет, это тоже не та… Арика?.. Черт, тебе трудно напомнить, что ли?!
- Анко, - Орочимару пожимает плечами, - Митараши Анко. Ничего сверхвыдающегося, но девочка полезная.
- Ясно-ясно, - Джирайя довольно щурится. – А мои ученики растут очень быстро, особенно Минато. Совсем скоро станет сильнее меня, и, знаешь, Сарутоби говорит, что он превзойдет еще и одного зарвавшегося гения. Догадаешься, о ком речь?
- Старик много чего говорит. Как всегда.
Саннины замолкают ненадолго и ускоряют шаг. Удивительные успехи Минато мало волнуют Орочимару, хотя, по идее, не должны волновать абсолютно. На одно неуловимое мгновение он даже мрачнеет: ему не нравится такое несоответствие.
Джирайя тоже хмурит брови – на его памяти напарник впервые назвал Третьего стариком. Сам-то он чуть ли не с первой встречи дал учителю это незатейливое прозвище, но Орочимару произносит его совсем по-другому. Без доли шутки.
- Так ты к Сарутоби сейчас?
- Да, есть пара вопросов.
- Значит, нам обоим придется подождать, - Джирайя кивает в сторону площадки под знаменитым монументом, - сенсей опять молодежь инструктирует.
Орочимару смотрит наверх и встречается взглядом с Сандайме – его, задрав головы, слушают десятка два учеников из Академии. Саннин усмехается негромко и недобро.
- С каких пор Хокаге дают уроки амбициозным малышам?
- Ха, Сарутоби всегда стремился быть ближе к народу. Пойдем туда?
Они поднимаются по лестнице - слова Третьего с каждой ступенькой доносятся всё четче, и Орочимару кажется, что он знает их наизусть. Сейчас старик скажет о великих подвигах великих Сенджу, потом напомнит о каком-то загадочном Духе Огня, объяснит предназначение настоящего ниндзя, торжественно объявит, что высшая цель каждого - защищать то, что ему дорого…
- Защищайте, обеими руками, всем сердцем защищайте то, что вам дорого. Вот высшая цель шиноби, - Сандайме прерывается на секунду, вновь ловя на себе взгляд бывшего ученика.
Орочимару слушает Сарутоби в сотый раз, и ему смешно его слушать. Настолько, что хочется рассмеяться Третьему в лицо. И Орочимару смеется – ярко, едко, с неприкрытым весельем - одними глазами.
- Эй, Минато, а ты чего здесь делаешь? Никак ностальгируешь по Академии?
- Не слишком, сенсей, - Минато улыбается широко и чуть смущенно. - Я случайно оказался поблизости и захотел послушать Хокаге-сама.
Джирайя наигранно кривит рот.
- Сам захотел? Только не говори, что я воспитал зануду-ботаника.
- Вот уж нет, сенсей, слушать Хокаге-сама – это совсем другое дело. У него каждое слово на вес золота.
- Да ну, - Джирайя недоверчиво чешет подбородок и получает в ответ грозный взгляд Сандайме.
Мальчишка смеется мелодичным заливистым смехом, и светится, весь светится изнутри. Орочимару наблюдает за ним без тени приязни: в голубых глазах нового гения горят и пляшут живые искорки. «Нет никакого Духа Огня», - упрямо звучат собственные мысли, и к горлу подкатывает горячее, острое раздражение.
Орочимару смотрит на Намикадзе Минато и не понимает, почему так отчетливо видит то, чего не существует.