Интервью с Бенедиктом (не новое, Но...)
читать дальшеДом – это...
Недалеко от Hampstead Heath.

Какую последнюю пьесу Вы смотрели в Лондоне?
'Все мои сыновья'. В театре Apollo. Пьеса совершенно вывела меня из равновесия. Это было настолько сильно, что я бессовестно проплакал последние 40 минут зрелища.

Какой совет Вы дали бы туристу?
Посещай все туристические места в конце дня, избегай метро в час-пик в жаркий день, прогуляйся в глубинку и открой для себя Hampstead Heath и Richmond Park. Постарайся посетить не только мюзиклы, но и нормальные спектакли. И приезжай еще.

Каким магазинам Лондона доверяете?
Я люблю Beyond Retro и благотворительные магазины, в которых можно найти совершенно всё: от ботинок до костюмов. Мне импонируют распродажи в The Old Truman Brewery на Brick Lane из-за футболок с оригинальными принтами и единственных в своем экземпляре.
Если говорить о еде, то я предпочитаю итальянский магазин под названием Giacobazzi's недалеко от South End Green в Hampstead. Для покупки книг я посещаю Daunt's и Foyles, а еще люблю брать книги на пятом этаже Waterstone's в Piccadilly и пролистывать их по вертикали.

Где в Лондоне, по Вашему мнению, лучшая кухня?
В Blacks – это частный клуб в Soho. У них есть разнообразное сезонное меню с итальянскими мотивами. Мне у них всё нравится: от фуа-гра и террины до жареного ягненка и субпродуктов.

Каково Ваше самое первое воспоминание о Лондоне?
Я стоял на крыше родительской квартиры в Kensington и увидел вертолет, приземляющийся на территорию Kensington Palace. Родители говорят, что первое слово, которое я произнес, было 'вертолет'.

Что было бы написано на Вашем надгробии?
Мне всегда нравилась идея с шуткой о надгробном камне, где угол камня отодвигается и голос оттуда произносит 'Ммм, Данон'. А если что-то более серьезное, то 'Надеюсь, до них дошло'.

Каковы Ваши слабости?
Мороженое за просмотром The X Factor и курение в процессе исполнения роли на сцене Национального театра.

Какова Ваша жизненная философия?
Проживай жизни наименее банально.

Какой последний альбом Вы скачали?
Не могу наслушаться Mumford & Sons, Laura Marling и Fleet Foxes. Из последнего я скачал альбом Лоры Марлинг 'I Speak Because I Can и песню 'All My Friends' группы LCD Soundsystem

Чем в настоящее время занимаетесь?
Снимаюсь в фильме Спилберга 'War Horse' теперь, когда закончил спектакль 'After the Dance' в Национальном. В течение дня учусь верховой езде, а вечерами играю в театре. Расслабляться мне помогает уход за садом на крыше дома и плавание в прудах Heath.

Какая у Вас любимая улица для покупок?
Есть прекрасный фермерский рынок в нижней части Parliament Hill, который я люблю потому, что он позволяет чувствовать себя частью того окружения. Еще люблю Marylebone High Street за воскресную торговлю.

Какое самое романтичное место в Лондоне?
Ресторан Tate Modern с видом на церковь St Paul's. Или стоять на мосту Waterloo, чувствуя себя частью одного из величайших городов мира.

Любимый клуб Лондона?
Ivy бар за коктейль 'Кислый виски' (Whisky sour) и за хорошее обслуживание.

А любимое лондонское открытие?
Viet – замечательный бар восточной кухни на Greek Street.

Читать полностью: yablor.ru/blogs/moy-london-benedikta-kamberbetc...

P.S. кто хочет отправится в Лондон и совершенно случайно спецально прогуливаться по тем местам где можно встретить Его?)))

"Мой роман с Шерлоком"
Июль 2010. Три недели до показа первого сезона «Шерлока» на канале BBC1, и создатели сериала Стивен Моффат и Марк Гэтисс в панике. BBC неожиданно изменили время показа их сериала «по многим причинам». Лето и без того тяжелое время для запуска нового сериала, и Гэтисс с Моффатом сбиты с толку относительно того, как они будут его раскручивать.
“Мы сидели, обхватив головы руками, – вспоминает Стивен Моффат, – и говорили: ‘Времени недостаточно. Его никто не посмотрит’”.
Именно тогда они завели аккаунты в Твиттере.
“Мы действительно были в одном шаге от того, чтобы стучаться в каждую дверь и кричать: ‘Скоро Шерлок!’ через щели их почтовых ящиков, – говорит Марк Гэтисс. – Мы почти… отчаялись”.
“Сколько мы думали набрать?” – задумчиво спрашивает Моффат.
“Четыре миллиона зрителей”, – отвечает Гэтисс.
“Четыре миллиона зрителей максимум, парочка хороших рецензий. Это был наш самый оптимистичный прогноз”.
В вечер показа дебютной серии «Этюд в розовых тонах» главные актеры и создатели собрались ее посмотреть в доме Моффата в Кью, все в состоянии нервного напряжения.
В тот вечер выпить вина – “много вина” – пришли Мартин Фриман (доктор Ватсон), Бенедикт Камбербэтч (Шерлок Холмс), Марк Гэтисс, Стивен Моффат и Сью Верчу, продюсер сериала и, что очень удобно, жена Моффата, “что за все эти годы сэкономило нам целое состояние на такси”.
Как только «Шерлок» начался, они были вынуждены немедленно нажать на паузу, так как Бенедикт Камбербэтч все еще не приехал.
“Он позвонил нам и сообщил, что застрял в пробке на Бейкер стрит, – вспоминает Моффат. – Шерлок Холмс застрял на Бейкер стрит! Мы не смогли определить, хороший это знак или нет”.
“Думаю, если честно, он мог это выдумать, – говорит Гэтисс. – Но это очень хорошая ложь”.
Когда Камбербэтч наконец прибыл, люди, которые создали «Шерлока», смогли посмотреть сериал на десять минут позже всей Британии.
“Но мы знали, когда была кульминация, – сияет Гэтисс, – потому что вдруг все наши телефоны заработали, все слали сообщения, все звонили. Я имею в виду взрыв”.
“Час спустя я вышел посидеть в саду, – говорит Моффат, – и заглянул в Твиттер. Я увидел, что Бенедикт был в трендах по всему миру, Мартин был в трендах по всему миру, сам Шерлок был в трендах по всему миру. И люди говорили о сериале с такой… страстью. Так, как будто они были фанами всю свою жизнь – хотя они, конечно, еще ничего не знали о нем 90 минут назад. Всё изменилось за 90 минут”.
Он замолкает на минуту, все еще удивленный.
“Всё”.
••••••••••
Июль 2011. Обшарпанная репетиционная комната в центральном Лондоне. Это первая читка первой серии – под названием «Скандал в Белгравии» – второго сезона «Шерлока». Прошел почти год с дня его первого показа, и это самый ожидаемый сериал 2012 года.
Как фану «Шерлока», находиться там мне невероятно интересно. Стол завален огромной кучей нетронутых свеженапечатанных сценариев – каждый полон тайн, трупов, претенциозных мест происшествия и скоростных диалогов.
Слева Марк Гэтисс, который не только пишет сценарии, но и играет начальственного старшего брата Шерлока, Майкрофта, пьет чай. Справа Ватсон (Мартин Фриман) ест банан. Я иду в туалет и, пока мою руки, выражаю радость от того, что нахожусь в здании, которое скоро почтит прибытием миссис Хадсон, она же Уна Стаббс.
“Кто там говорит обо мнееееее?” – слышу безошибочно узнаваемый голос Уны Стаббс из соседней кабинки.
Со времени показа первого сезона «Шерлока», когда Гэтисс и Моффат нервно молились о 4 миллионах, он получил две Бафты и приз за лучший отечественный сериал на Эдинбургском телефестивале, был номинирован на Эмми и способствовал повороту в сознании касательно того, как в одиночку сделать воскресный вечер на ТВ «новым пятничным вечером». Продажи книг сэра Артура Конан Дойла возросли на 180 процентов за один месяц, и Belstaff – производитель мгновенно ставшего культовым пальто, которое Холмс носил в сериале, – пришлось возобновить производство ранее прекращенного дизайна. Мгновенно образовалась очередь в шесть месяцев на пальто, стоящее 900 фунтов.
Однако самым заметным было то, что Холмс, Бенедикт Камбербэтч, проснулся знаменитым. До этого уважаемый театральный актер, иногда появлявшийся в высоколобых драмах на канале BBC2, Камбербэтч – с его бледной кожей, лицом сексуального ленивца и хрипловатым голосом, похожим на рычание ягуара – мгновенно стал звездой; был признан «человеком года» по версии журнала GQ и был провозглашен «величайшим Холмсом на экране» Стивеном Спилбергом, который выбрал его на роль в своем фильме «Боевой конь». Шерлок изменил жизнь Камбербэтча.
Если войти в комнату сегодня, разница между Камбербэтчем и Камбербэтчем-Холмсом очень заметна. Холмс вошел бы, взметнув полы пальто, оттарабанил пару реплик с пулеметной скоростью, проанализировал содержание печенья и пришел к выводу, что сегодня чей-то день рождения, а потом впал бы в высокоинтеллектуальную раздраженную хандру.
Сам Камбербэтч, с другой стороны, носит полинявшую футболку и имеет внешний вид инди-ребенка позднего подросткового возраста. Он яркий, восторженный и дружелюбный – из тех, кто помогает мамам нести коляски вверх по лестнице.
Однако, когда начинается читка, этот неуклюжий подросток исчезает, и он без усилий соскальзывает в Холмса с его жесткой спиной, холодными глазами и мозгом-процессором Пентиум 20. Его игра может погрузить всех в безмолвие – даже в этой футболке, в этот яркий солнечный день. Спилберг не ошибся.
Когда читка заканчивается, все аплодируют.
“Мне очень нравится, что в конце мы все спонтанно себе аплодировали, – сухо говорит Моффат. – Мы все отлично справились. А теперь нам нужно всего лишь снять этот чертов сериал. Лучше, чем прошлый сезон. Никакого давления. Вперед”.
На улице Камбербэтч возится со своим телефоном. Завтра его день рождения: “И я не могу зарезервировать столик в ресторане, – говорит он трагическим тоном. – Они мне не перезвонят. Я должен был назваться Шерлоком Холмсом. – Он косится на улицу. – Наверно, мне придется устроить… пикник”.
Слово “пикник” звучит однозначно скорбно.
**********
Начало августа 2011. Мы на Бейкер стрит 221б. Снаружи идет сильный дождь.
Однако, в квартире уютно – Марк Гэтисс и Стивен Моффат развалились в креслах Холмса и Ватсона, чувствуя себя совершенно как дома.
Конечно, на самом деле мы не на Бейкер стрит – это съемочная площадка в ангаре в Уэльсе. Через несколько минут кто-то снаружи выключает дождь – это просто шланг, направленный на окно.
“Заходите и осмотритесь”, – говорит Гэтисс, вскакивая с кресла.
Моффат и Гэтисс кажутся очень уместными в этой домашней обстановке, производя впечатление Берта и Эрни – любителей Холмса. Сериал имеет такое воздействие во многом благодаря переосмыслению дружбы Холмса и Ватсона – Ватсон Фримана более чем равен Холмсу. Да, Ватсон здесь похож на укротителя дракона, который бьет Шерлока палкой, когда тот начинает зверствовать или лезть на мебель. Но это также Ватсон, который скучает по активным действиям, Ватсон с оружием. Холмс и Ватсон кричат «Игра началась!» по разным причинам, но с одинаковым восторгом.
И эта радость игры связывает также Гэтисса и Моффата. Когда они оба работали над «Доктором Кто» – Моффат как главный продюсер, Гэтисс как приглашенный сценарист – они проводили долгие поездки из Лондона в Кардифф за разговорами об их любимых книгах и фильмах о Шерлоке Холмсе. Сегодня они цитируют друг другу классические строки, перебивая друг друга в желании закончить цитату первым. Это погружение в канон придает «Шерлоку» удивительные темп и энергию: Моффат и Гэтисс извлекают отрывки из существующих фильмов и книг с экстравагантностью и энергией рваных ритмов хип-хопа. Их Шерлок – это до отказа заряженная низкочастотная и сверхинтеллектуальная смесь всего, что было раньше.
Их воодушевление осязаемо. Они порхают по съемочной площадке, показывая коллекцию Холмса из 240 образцов табачного пепла, его бюст Гете. В этом сезоне мы впервые увидим спальню Холмса – я замечаю, что там имеется собственная ванная, и там очень опрятно. (“Холмс из тех соседей, которые держат свою комнату в чистоте, выкидывая весь хлам в гостиную”, – замечает Моффат.)
Я немного лежу на кровати. Я чувствую, что должна это сделать ради всей женской части человечества. Я воздерживаюсь от того, чтобы понюхать наволочку. Я не лишена чувства собственного достоинства.
Велик уровень мелких деталей, понятных фанам: из коридора в гостиную ведут ровно 17 ступеней, как обозначено в книгах. Рождественские открытки в коридоре все адресованы домоправительнице миссис Хадсон. Однако, на площадке нет никакого помещения для миссис Хадсон.
“У нее нет комнаты, – объясняет Гэтисс. – Она просто… стоит в конце коридора в режиме ожидания, пока не зазвонит дверной звонок”.
Интересно, что, принимая во внимание их одержимость Холмсом, Гэтисс и Моффат считали один аспект своего Холмса совершенно загадочным до самого последнего времени.
“Мы не знали, гей он или нет до того, как фактически закончили первый сезон, не так ли? – задумчиво говорит Гэтисс. – Мы вроде как должны были… поработать над этим. Это не было очевидно”. Да что вы говорите.
**********
Поищите снаружи, и вы найдете Бенедикта Камбербэтча, во всей его шерлоковской красе сидящего за столиком для пикника и курящего сигарету. Сегодня хороший день для Камбербэтча, размышляет он, делая глотки кофе из пластиковой чашки с надписью «Бенедикт». (“Я пытался заставить их писать на ней «сэр Бенедикт». Время от времени они повинуются”).
Вчера, однако, был плохой день. Фирменный знак Холмса, пулеметные монологи, – один из самых известных и технически тяжелых приемов в его профессии. И так как необычайные дедуктивные навыки Холмса подаются как “сверхспособность – достижимая сверхспособность”, дедуктивные монологи являются сценами, где Камбербэтч должен, по сути, надеть трусы Холмса поверх штанов и взлететь. Он должен выглядеть как умнейший человек в мире.
“У меня был непрерывный монолог и я просто… упал с края обрыва, – вздыхая, говорит Камбербэтч. – Я забыл весь текст. Я просто… остановился. Это ужасно. Иногда чувствуешь себя так, как будто ты становишься машиной вместо того, чтобы играть. Я не хочу сказать, что это плохо. Холмс просто очень… спокойный. Спокойный, но быстрый”.
Камбербэтч, однако, не стонет и не жалуется: сегодня лучший день, и он вполне уверен, что не получит Возврафту.
Возврафта? “Это мы с Мартином придумали. Когда ты играешь ужасно, они приходят и забирают у тебя твою Бафту”.
На съемочной площадке опять поворачивают шланги. На Бейкер стрит снова идет дождь. Камбербэтч тушит сигарету и где-то на полпути между столиком для пикника и звуковым павильоном начинает идти как Шерлок Холмс.
**********
Конец августа 2011. Электростанция Баттерси. Более чем 50 человек съемочной группы, актеров и различного персонала собрались на месте съемки. Якобы они здесь из-за того, что ветхое величественное здание начала 20 века, с его полами, покрытыми ореховым паркетом, двадцатифутовыми окнами и рядами хромированных механизмов, является одним из самых изысканных съемочных интерьеров в Британии.
На самом деле, однако, трудно отделаться от подозрения, что все здесь из-за того, что Моффат и Гэтисс не могли противостоять искушению использовать одну-единственную фразу: вызванный в Баттерси Майкрофтом Ватсон сухо замечает: “У него комплекс бога”. [игра слов: power complex – дословно энергетический комплекс как здание]
Снаружи у трейлера стоит Мартин Фриман. Заметно, что на нем нет защитного шлема, обязательного для всех остальных на площадке, и он объясняет кому-то из съемочной группы (а на ней есть защитный шлем), почему так.
“Я крупная рыба, видишь ли, милочка, – говорит он, отхлебывая чай. – Я… Джонни Большие Яйца. А ты… ты… как называется эта живность, которую киты едят? Криль. Ты криль. Съемочный криль. Криль носит шлем”.
Фриман сегодня в очень хорошей форме. Невероятно смешной и невероятно пошлый, он отпускает такое замечание об Уне Стаббс, которое неуместно повторять в «Таймс». (“Я флиртовал с Уной, – заключает он после этой грязной истории. - Ну, на самом деле это сексуальная агрессия, но я часто нахожу эту грань очень размытой”.)
Съемки этого сезона были построены вокруг Ватсона. Фриман уже согласился на второй сезон «Шерлока», когда ему предложили роль Бильбо Бэггинса в высокобюджетной экранизации «Хоббита» Питера Джексона. Человек чести, Фриман был вынужден с великими муками отказаться от «Хоббита», но Питер Джексон объявил, что Фриман – единственный подходящий кандидат на роль и изменил ради него расписание всей своей гигантской постановки.
В это же время в следующем году, после премьеры «Неожиданного путешествия», Фриман будет одним из самых узнаваемых людей на планете. Тем временем типичным примером несовместимости Шерлока и богатства служит то, что он сидит на стоянке в Баттерси, пьет чай и ждет, когда будет играть доктора Ватсона.
“Это сложнее, чем «Хоббит», – говорит он. – Там полумиллиардная постановка. То, как они с тобой носятся, это просто… безумие. Я как-то упомянул, что видел выступление двух отличных диджеев в стиле Northern Soul, а через пару недель я зашел пообедать в палатку, и там были эти два парня с их вертушками, динамиками и куском линолеума, чтобы они могли станцевать Northern Soul. Для меня одного. Очень странно было сидеть и есть свой обед, быть невероятно благодарным и трезвым как стеклышко в месте, которое по существу стало ночным клубом”.
Фриман снимается в «Шерлоке», потому что ему это нравится. Он очень высокого мнения о Камбербэтче: “Он милый и щедрый почти по-детски. Его очень легко обмануть. Я мог бы воспользоваться своим преимуществом, сыграв с ним в карты. Вообще-то, я должен воспользоваться своим преимуществом, сыграв с ним в карты. Но как актер он принадлежит к очень малому количеству работавших со мной людей, вкус которых я не подвергаю сомнению. Даже подсознательно я не думаю: ‘Ну, я так бы не сыграл’. Он подходит”.
Фримана вызывают на площадку. Я бреду к трейлеру Камбербэтча. Он одет как Шерлок и ему немного скучно.
“У меня глаз дергается? – говорит он. – Я чувствую, что он дергается. Он дергается? Смотри, смотри! Он опять дергается”.
Я ничего не вижу.
“Я никогда не был так близко к электростанции”, – беспокоится он.
“Она закрыта с 1983 года”, – напоминаю я ему.
Камбербэтч притворяется, что ему не нравится Фриман. “Он всегда испытывает на мне приемы кун-фу, – говорит он с притворным раздражением. – Вот мы стоим рядом, и я не обращаю на него никакого внимания, и тут он внезапно издает звук ‘ХМММНННН’, и его рука оказывается прямо у моей трахеи. – Он замолкает. – С другой стороны, чуть раньше он попросил, чтобы шутки Ватсона убрали из сценария, потому что он говорит, что это отвлекает внимание от моего Холмса. Он будет изображать такого тонкого Майка Ли, а я буду… шикарным болтуном в развевающемся пальто”.
Камбербэтч продолжает говорить о том, как мгновенный успех «Шерлока» изменил его жизнь. “За всю свою карьеру я не выставлял себя мишенью [для СМИ]. Я играл Стивена Хокинга, Ван Гога, Уильяма Питта-младшего, Франкенштейна… а сейчас…” – он вздыхает и пытается придумать пример.
“Ко мне подошла одна женщина, – говорит он наконец, – и спросила, какой у меня любимый сыр. Я сказал ей, какой – как постепенно отрезать ломтики и добраться наконец до кусочка, который будет очень вкусным, потому что ты его с трудом добывал. Потом она спросила: ‘Вы можете нарисовать сыр?’ и боюсь, что я ответил «нет». Знаешь, – говорит он с отчаянием и негодованием, – очень трудно нарисовать сыр”.
Затем мы переходим к тому, что, я думаю, является самым шокирующим откровением, которое мне когда-либо приходилась слышать, беря интервью: Камбербэтч не любит прическу Шерлока.
“У меня были короткие светлые волосы, когда я снимался в «Шпионе», и я очень не хотел возвращаться к этой прическе для второго сезона. Не могу придумать остроумное или даже более подходящее сравнение, но мне кажется, она заставляет меня выглядеть немного как… женщина”.
••••••••••
Ноябрь 2011. Студия Air, Хэмпстед. Неотъемлемой частью великолепия «Шерлока» является его саундтрек, написанный лауреатом Грэмми Дэвидом Арнольдом, автором музыки к фильмам о Бонде, и Майклом Прайсом.
Я захожу как раз в тот момент, когда оркестр синхронизируется с эмоциональной развязкой эпизода. Лицо Бенедикта, огромное и бледное, вырисовывается на экране; пианино и струнные падают, как печальный дождь. Собственная скрипичная тема Шерлока взмывает и падает, как птица, умирающая от разбитого сердца. Это невозможно прекрасно. Вы просто не услышите такого в «Чисто английском убийстве».
Арнольд, человек с очень жестким чувством юмора, сочинил также вступительную тему «Шерлока».
“Если вы посмотрите на ноты вступительной темы, – говорит он с характерным бормотанием, – они выстроятся в слово ШЕРЛОК”.
“Правда?” – спрашиваю я.
“Нет, глупышка”, – отвечает он. Это азбука Морзе”.
Между дублями все разговоры крутятся вокруг предстоящей премьеры «Шерлока» в Британском институте кино. Это становится чрезвычайно важным событием – блогосфера находится в состоянии легкой истерии.
“На eBay есть билеты за 350 фунтов, – говорит Дэвид Арнольд. – 350 фунтов”. Он делает паузу. “Если я смогу поднять цену до 500 фунтов, я смогу позволить себе провести отпуск, катаясь на лыжах. И я даже не умею кататься на лыжах”.
**********
Декабрь 2011. Премьера «Шерлока» в Британском институте кино. Преданные фаны «Шерлока» разбили лагерь под стенами института с 5.30 утра на диком холоде, надеясь на возвраты билетов.
Сейчас пять вечера, и сотрудники института впускают их вовнутрь, где 50 самых преданных стискивают в руках фатоаппараты и подарки для актеров. Ну, на самом деле, для Камбербэтча. Они все здесь ради Камбербэтча. Когда он заходит, начинается настоящий фанатский крик, за которым следует низкий коллективный стон восхищения его красотой. Обычно звезды стильных воскресных драм BBC такого не получают.
На скамейке сидит, наблюдая за всем этим столпотворением, маленькая фигурка в шерстяной шляпке. При ближайшем рассмотрении она оказывается Уной Стаббс.
“Почему вы не в актерском фойе вместе со всеми остальными актерами?” – спрашиваю я ее. “О, я не хочу причинять беспокойство”, – весело говорит она.
В кинотеатре раздаются возгласы и крики, когда Марк Гэтисс, Стивен Моффат и Бенедикт Камбербэтч входят и занимают свои места. Вступительные титры «Скандала в Белгравии» начинаются в помещении, полном любви и оживления, – но во время просмотра вы замечаете, насколько больше любви и оживления на экране.
Как бы фаны «Шерлока» его ни любили, все затмевает страсть и одержимость людей, которые его делают. С крошечным бюджетом BBC, с графиком, который чуть было всех не уничтожил, новый сезон «Шерлока» выглядит как любовный роман возможности и целеустремленности: визуально ослепительный и играющий неожиданными нейронными связями, половину своего времени он является одним из самых смешных сериалов на ТВ, а затем случайно разбивает вам сердце, прямо по самому центру. И, ох, он совершенно блестящий. Я видела, как зрители аплодировали чему-то, что их трогало или вызывало смех – но впервые в жизни я увидела сюжет такой умный и неожиданный, что он заставил всю аудиторию аплодировать.
Мгновенный успех «Шерлока» с момента его первого показа кажется очевидным: действительно, хватает всего 90 минут для того, чтобы все изменилось, когда вы движетесь так быстро. Эта скорость бесспорна.
Через три минуты Марк Гэтисс наклоняется к Стивену Моффату и что-то шепчет. Моффат начинает смеяться – а потом мрачнеет.
После в баре я спрашиваю Моффата, что ему сказал Гэтисс. “Никогда не будет ничего лучшего, чем это, – отвечает он. – Я начал смеяться, потому что подумал, что это шутка, – и потом понял, что он прав. Наверно, ничего лучшего, чем это, уже не будет”.
Он делает паузу.
“Пока мы не напишем следующий сезон, конечно же”. – Он смотрит в свой бокал. – Это будет потрясающе”.

Статья Кейтлин Моран в "Таймс" от 24 декабря 2011.

С Днём Рождения!)))))))
 KeyKate зая С Днём Рождения!!!)))))) Желаю всего самого наилучшего и успехов во всём)))))