Бог не без милости, казак не без счастья.
15.03.2010 в 12:39
Пишет Minerva:Один характерный, но не подлежащий сомнению случай из времен Великой Революции весьма наглядно поясняет, насколько живо в человечестве сознание, что общественно не существует тот, у кого нет имени.
К суду революционного трибунала был привлечени некто де Сен-Сир. Председатель предлагает ему обычный вопрос о его имени и фамилии. Между ними происходит следующий разговор:
— "Моя фамилия де Сен-Сир", — отвечает подсудимый.
— "Нет более дворянства", — возражает председатель.
— "В таком случае, значит, я Сен-Сир".
— "Прошло время суеверия и святошества, — нет более святых".
— "Так я просто — Сир".
— "Королевство со всеми его титулами пало навсегда", — следует опять ответ.
Тогда в голову подсудимого приходит блестящая мысль:
— "В таком случае, — восклицает он: — у меня вовсе нет фамилии и я не подлежу закону. Я не что иное, как отвлеченность — абстракция; вы не подыщете закона, карающего отвлеченную идею. Вы должны меня оправдать".
Трибунал, озадаченный подобной аргументацией, действительно признал подсудимого невинным и вынес следующий приговор:
"Гражданину Абстракции предлагается на будущее время избрать себе республиканское имя, если он не желает навлекать на себя дальнейших подозрений".
Трибунал был прав, не осудив того, кто был сделан в отношении общества отвлеченным Я; но он был неправ, вынеся приговор, потому что у закона нет глаз усмотреть и обсуждать отвлеченность. После того, как обнаружилось у подсудимого отсутствие имени, он стал невиден трибуналу как юридическое лицо, и наиболее правильным со стороны судей было бы сделать жест удивления, где же подсудимый и ради чего они заседают.
Из работы П.Флоренского "Ономантология"
URL записиК суду революционного трибунала был привлечени некто де Сен-Сир. Председатель предлагает ему обычный вопрос о его имени и фамилии. Между ними происходит следующий разговор:
— "Моя фамилия де Сен-Сир", — отвечает подсудимый.
— "Нет более дворянства", — возражает председатель.
— "В таком случае, значит, я Сен-Сир".
— "Прошло время суеверия и святошества, — нет более святых".
— "Так я просто — Сир".
— "Королевство со всеми его титулами пало навсегда", — следует опять ответ.
Тогда в голову подсудимого приходит блестящая мысль:
— "В таком случае, — восклицает он: — у меня вовсе нет фамилии и я не подлежу закону. Я не что иное, как отвлеченность — абстракция; вы не подыщете закона, карающего отвлеченную идею. Вы должны меня оправдать".
Трибунал, озадаченный подобной аргументацией, действительно признал подсудимого невинным и вынес следующий приговор:
"Гражданину Абстракции предлагается на будущее время избрать себе республиканское имя, если он не желает навлекать на себя дальнейших подозрений".
Трибунал был прав, не осудив того, кто был сделан в отношении общества отвлеченным Я; но он был неправ, вынеся приговор, потому что у закона нет глаз усмотреть и обсуждать отвлеченность. После того, как обнаружилось у подсудимого отсутствие имени, он стал невиден трибуналу как юридическое лицо, и наиболее правильным со стороны судей было бы сделать жест удивления, где же подсудимый и ради чего они заседают.
Из работы П.Флоренского "Ономантология"
