...
У нее были такие ноги... что все сходило ей с рук.

Король Стефан - когда рассеиваются иллюзии
Не смотря на бытующие в народе представления о том, что в Средние века все проблемы решались честной резней, без всяких там предварительных политических реверансов во все стороны, уже тогда существовал международный правовой механизм - Святейший престол с его сложной политикой, которая была настолько тонкой, что частенько рвалась и запутывалась в руках плетельщиков. Поэтому происходящее в Англии просто не могло быть пущено на самотек, хотя, казалось бы, сам папа признал Стефана законным королем, так что Матильда получалась, по прямолинейной логике, повинной в восстании против законного помазанного государя. Но Стефан, своим покусанием руки, давшей ему власть и признание, восстановил против себя силу, не склонную прощать неуважение к своему авторитету.



читать дальше
В общем, в середине лета 1140 года, Генри Блуасский, на правах легата, созвал совещание, на котором Стефан и Матильда могли бы, с Божьей помощью, как-то договориться. Матильда, очевидно, посчитала это совещание пустой формальностью, и отправила представлять свои интересы брата с какими-то советниками невысокого ранга, которых летописец даже поленился перечислить. Стефана же представляла его королева, сам Генри Блуасский, и архиепископ Теобальд. Как и следовадо ожидать, стороны пообвиняли друг друга и разошлись. Собственно, эту встречу можно было считать чем-то вроде рабочего совещания перед истинными переговорами, которые состоялись в сентябре. После того, как отчет о встрече был отправлен римскому папе, и из Рима были получены инструкции.

Как ни странно, новый раунд переговоров Генри Блуасский начал... во Франции, где для начала обсудил английскую ситуацию с французским королем, своим братом Тео Блуасским, и "многими людьми церкви". Оттуда легат вернулся с текстом мирного договора, который, по краткой записи Уильяма Малмсберийского, Матильда и Роберт Глостерский сразу одобрили, тогда как Стефан со своими советниками поколебались и отвергли. Увы, обычно любящий посплетничать летописец относительно содержания мирного договора нем как рыба. Обращение к французскому королю выглядит странно, но не для легата, чьим правом и обязанностью было вовлекать в обсуждение кризисов максимально возможное количество авторитетов. Плюс, сын Стефана, Юстас, где-то именно в 1140-м (в феврале, кажется) женился на сестре Луи Французского VII, Констанс, и был вассалом короля Франции за Нормандию. Злые языки поговаривали, что рука Констанс была куплена на золото, ободранное с алтаря Солсберийского собора. Собственно, сам Стефан и не посмел высунуться из Англии, на церемонии английский королевский дом представляла его жена. Также понятно присутствие аббата Сугера из Сен-Дени, который был вовлечен в английскую политику ещё при Генри I, уже лет двадцать. Остальные присутствовавшие прелаты тоже были очень близко связаны деятельностью с английским духовенством.

По мнению Эдмунда Кинга, договор, который привез Генри Блуасский из Франции, совершенно точно не содержал отмены решения Светейшего Престола относительно того, кто является законным правителем Англии. Тем не менее, известно что Стефан, после ознакомления с проектом договора, воскликнул: "Никогда я не буду королем без трона!". Значит, что-то там было для него не слишком приятное. Кинг предполагает, что речь и не шла о том, что Стефан откажется от трона в пользу Матильды, речь шла о следующем поколении. Претендентами были Юстас со стороны Стефана, и Генри со стороны Матильды, тут всё ясно. Но Кинг отмечает, что интересы вторых сыновей, шестилетнего Вильгельма (сына Стефана) и шестилетнего Жоффруа (сына Матильды) тоже нельзя было проигнорировать. Разумеется, основа для этих предположений существует, она в договоре 1153 года, по которому переход короны должен был осуществиться в будущем, после смерти Стефана, а вот перераспределение земель было начато немедленно. То есть, возможно, к Генри перешла бы корона его деда, а к Юстасу - владения его отца, а к его младшему брату - владения матери.

Тем не менее, Кинг сам признает, что вряд ли король Франции был бы в восторге, если бы его сестра оказалась замужем не за принцем и наследником престола, а всего лишь за графом. Не говоря о том, что неизбежное объединение Нормандии и Анжу под эгидой сына Матильды было совсем не в интересах Франции. Но проект договора был привезен из Франции. Значит, в нем должно было быть предусмотрено не объединение, а разделение Анжу и Нормандии. Это было бы возможно, если бы Юстас получил Нормандию немедленно, а Генри получил бы Англию в перпективе. Во всяком случае, Англо-саксонские Хроники, отмечая женитьбы Юстаса на Констанс, отмечают, что целью Юстаса в этом браке было получить всю Нормандию.

На мой взгляд, здесь было бы корректнее думать в сторону надежды на помощь со стороны короля Франции для совместных действий против Жоффруа Анжуйского, а не в сторону мечты Юстаса стать герцогом Нормандии - он им уже был, кстати, хотя бы теоретически. Впрочем, Жервайз Кентерберийский пишет, что именно только после женитьбы Юстас был именован герцогом Нормандии, и именно тогда принес оммаж. В общем, в проекте договора мог предусматриваться переход короны Англии к старшему сыну Матильды после смерти Стефана, и переход герцогской короны Нормандии к старшему сыну Стефана немедленно. Второй сын Стефана получил бы графские владения отца, а второй сын Матильды - титул и владения своего отца, графа Анжу.

Я могу предположить, что Матильда могла согласиться с таким планом немедленно. Она была достаточно искушена в политике чтобы понимать, что для английских баронов было бы очень трудно, в данных обстоятельствах, принять её даже в качестве регента до совершеннолетия Генри, не то что в качестве королевы. Люди, как известно, ненавидят тех, кого предали, а сэры и пэры Англии были в этом отношении даже двойными предателями, и Стефан был впереди их всех, вылезя в первые ряды приносящих присягу Матильде в присутствие короля Генри I.

Но откуда, в таком случае, выкрик Стефана о короле без трона? Тут всегда возможно, что оно перешло к нам в искаженном виде, или для Стефана возможность передать корону своему старшему сыну настолько плотно входила в понимание прав короля, что без нее он почувствовал бы себя без престола. Во всяком случае, на переговоры в 1153 году он пошел только после смерти Юстаса.

А пока, стороны явно показали, что договориться они не способны, и Генри Винчестерскому осталось только вовремя убраться с дороги. Одно последствие эпизода с переговорами все-таки случилось. После него, Стефан абсолютно отказался от традиции торжественного увенчания короля короной на Рождество и Пасху, что было частью придворного объединяющего ритуала, на который явка всех сэров и пэров королевства практически была обязательной. С одной стороны, с 1141 года никакого единения больше не было в любом случае. С другой, что-то ещё могло быть в проекте договора, потому что Стефан, говоря о том, что не станет королем без престола, сказал ещё и следующее: "Если они выбрали меня королем, почему они отвергли меня?!" Кто "они"? Бароны? Церковники? Но не мог же Стефан быть таким наивным, чтобы не ждать предательства от предателей-баронов, и не понимать, что его выпад против Роджера Солсберийского и его племянников церковь не простит?! Или мог?

Как следствие протестантского иконоклазма в Англии в 1580–1630 годах приостановилось издание иллюстрированных Библий, заметен стал и регресс в книжной иллюстрации вообще. Историк английской реформации Патрик Коллинсон отмечает, что даже для детей тогда не было книг с картинками.

Француз Петер Рамус (1515–1572) в качестве доказательства своего перехода в протестантство в 1561 г. повелел разорвать все картины в Коллеже де Прель, где он был профессором, и сказал, что ему не нужны молчаливые и глухие слушатели.

Картинко

Картинко

Жажда скорости. Дорожные лайнеры. 1832 год. "Энтерпрайз" Уолтера Хенкока.

Одновременно с Гарни, пассажирским паровым транспортом занялся инженер Уолтер Хенкок.
Который изобрел поршень улучшенной конструкции, который состоял из кожаных и текстильных вкладышей, обеспечивавших улучшенную обтюрацию в цилиндре. Благодаря чему его паровые машины развивали большую мощность, чем машины конкурентов.
Но недостатком такой конструкции, были быстрый износ, и более частая замена деталей.

( Читать дальше... )