роскомпозорище
Третий день тупит ласт.фм - в частности, не отображаются картинки альбомов. Решил узнать, в чём же дело - и КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ, опять Роскомпозор отличился: блокируют обложку альбома группы Blood & Honour Serbia "Anthems of Ethnic Cleansing" (там же рисунок, как нацисты убивают сербов во время Второй мировой - людишки посмотрят и пойдут зиги кидать), но заодно и вообще все обложки всех альбомов на всём сайте обрушили.

Криворучки, как есть - суверенный интернет, ага-ага.

Гигантские чёрные дыры в центрах активных галактик могут служить центрами планетных систем радиусом в десятки световых лет, с десятками тысяч планет (via rousseau).

Среднее расстояние между планетами в такой системе - порядка десятков тысяч а.е. Возмущения между ними практически нулевые, поэтому каждую планету-гигант могут окружать сотни и тысячи лун. Аккреционный диск в роли "Солнца" создаст гигантскую, на тысячи планет, зону обитаемости. Да, центр диска жутко излучает в рентгене, но внешние области диска должны его хорошо поглощать, поэтому в плоскости диска жизнь возможна (но чуть-чуть подняться над плоскостью - уже смерть). По-моему, отличный сеттинг для старой доброй космооперы без сверхсвета. fortunatus.livejournal.com/276466.html

Лагерь римских легионеров.
"Пилум, каструм, два кола.

Зачем ехать в зимний лес? Конечно, чтобы поиграть в легионеров!

В этом году провели большую работу по изготовлению и созданию нового шанцевого инструмента и инженерного оборудования. Шлема, мечи, красивые пояса и одежда - очень важны, нарядны и приятны всем милитаристам, но гораздо чаще чем оружие, легионер держал в руках инструмент. Для современного реконструктора нет объективной необходимости иметь полный комплект подобного оборудования, но по нашему мнению, эта область жизни римского воина заслуживает отдельного внимания. В этом году мы изготовили ряд обновок, которые были неотъемлемой частью военной службы легионера и необходимы для обустройства лагеря:

- Новые инструменты (сучкоруб, топоры, мотыги, долабры, лопаты и дернорезки)
- Новые pila muralis (деревянные лагерные колья, т.к. старая модель обр.2015 объективно устарела)
- Противопехотный чеснок и колючки

Задачей выезда был эксперимент по воссозданию небольшого участка рва и вала временного римского лагеря близ города Билефельд (министр-администратор напоминает, сей город находится недалеко от пресловутого Тевтобургского леса, где гражданин Арминий уничтожил три римских легиона, более того, имя Арминия носит местная футбольная команда)

Вот еще один канал для изучения английского

Как он сразу пересадил ямадори из поля в акадаму и у него он не только не умер, но и сразу за два месяца пробудил кучу почек?


А у Найджела вообще лимон одновременно получил обрезку, и корректировку размера всех листьев, и в корневую еще влезли. И жив, цел, орел же!

По моим наблюдениям мужчины суровее обращаются со своими растениями, но у них они лучше растут. Радикальные изменения дают больше результата? Ну, не без огромных пеньков, но деревья достойные.
Блин, ну как так, они даже углем не замазывают такие пеньки от корней, а у них все растет и цветет.

Berta Castañé

Оригинал взят у в По мушкетёрским местам

Об авторе, прототипах и памятных местах Парижа.

читать дальше

Любите ли вы бессмертный роман Александра Дюма «Три мушкетера» и его героев? Знаете ли, что многие уголки Парижа отлично сохранили дух тех романтических и прекрасных времен? Интересно ли вам взглянуть на тот Париж, который описан в романе? Если хоть на один вопрос вы ответили «да!», приглашаю вас в Париж мушкетеров…

Текст, который следует ниже, построен по принципу: цитата из романа (с сохранением порядка глав) — фотографии и комментарии. Итак, путешествие по современному Парижу, следуя за героями Дюма.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА, где устанавливается, что в героях повести, которую мы будем иметь честь рассказать нашим читателям, нет ничего мифологического, хотя имена их и оканчиваются на «ос» и «ис».

Несомненно, следует начать с самого автора романа — Александра Дюма-отца. Вот он восседает в бронзе — сибарит, трудоголик и жизнелюб.



Это последняя работа известного художника-графика, мастера иллюстрации Гюстава Доре. А. Моруа («Три Дюма») пишет: «Гюстава Доре вдохновил сон Дюма-отца, когда-то рассказанный им сыну: „Мне приснилось, что я стою на вершине скалистой горы, и каждый ее камень напоминает какую-либо из моих книг“. На вершине огромной гранитной глыбы — точно такой, какую он видел во сне, сидит, улыбаясь, бронзовый Дюма.

У его ног расположилась группа: студент, рабочий, молодая девушка, навеки застывшие с книгами в руках». Стоит памятник на площади Мальзерб, где находилась последняя квартира писателя, и его можно увидеть прямо от выхода из одноименной станции метро (M° Malesherbes — название по-французски для тех, кто захочет найти станцию на плане Парижского метро).

Памятник Александру Дюма-отцу у метро Мальзерб

Площадь эту одно время даже хотели переименовать в Площадь трех Дюма, поскольку в центре нее стоял памятник наполеоновскому генералу Александру Дюма (деду и отцу двух других Александров), а по краям размещались памятники Александру Дюма-отцу (автору «Трех мушкетеров») и Александру Дюма-сыну, драматургу и писателю, автору «Дамы с камелиями».



Однако, памятник Дюма-деду убрали, а площадь переименовали совсем по-иному — вместо имени академика Кретьена Мальзерба (защищавшего короля Людовика ХVI на процессе времен Великой французской революции и отправившегося за это на гильотину вслед за своим подзащитным по обвинению в «шпионаже в пользу Англии») она теперь носит имя безвестного генерала Карту.Но вернемся к тексту предисловия

«Примерно год тому назад, занимаясь в Королевской библиотеке разысканиями для моей истории Людовика XIV, я случайно напал на „Воспоминания г-на д’Артаньяна“, напечатанные — как большинство сочинений того времени, когда авторы, стремившиеся говорить правду, не хотели отправиться затем на более или менее длительный срок в Бастилию, — в Амстердаме, у Пьера Ружа. Заглавие соблазнило меня; я унес эти мемуары домой, разумеется, с позволения хранителя библиотеки, и жадно на них набросился».

Итак, в первом же абзаце мы встречаем имя главного героя романа.

Знакомьтесь: шевалье д'Артаньян

Шевалье д'Артаньян собственной персоной восседает с обратной стороны пьедестала памятника А.Дюма. Именно его видишь первого, когда подходишь к памятнику от станции «Мальзерб». Конечно, Доре изобразил здесь д’Артаньяна — героя романа «Три мушкетера», а не того д’Артаньяна, чьи мемуары писатель обнаружил в библиотеке.



«Дюма заимствовал фабулу мемуаров, кое-что изменил, кое-что дополнил, не знал еще, что мемуары подложные. Их написал отставной офицер Гатьен Куртильс де Сандра, живший значительно позже событий, описанных в мемуарах и в романе „Три мушкетера“. Де Сандра положил в основу своих вымышленных мемуаров ряд подлинных фактов и в том числе события из жизни Шарля де Батц Кастельморо д’Артаньяна, которую он знал достаточно подробно.

Биография этого человека была настолько богата приключениями, что если бы д’Артаньян владел пером столь же искусно, сколь оружием, то перед его воспоминаниями побледнел бы любой вымысел романиста», — это цитата из статьи о жизни реального д'Артаньяна (Б. Бродский и Л. Лабезникова, «Наука и жизнь», N 10, 1964). И этого второго, а точнее — первого, д'Артаньяна Париж тоже помнит и чтит.

Мемориальная доска в память о «настоящем» д’Артаньяне



Мемориальная доска на угловом доме улицы Бак и набережной Вольтера (M° Rue du Bac) оповещает о том, что здесь жил Шарль де Батц- Кастельмор д'Артаньян, капитан-лейтенант мушкетеров Людовика XIV, убитый под Маастрихтом в 1673 году и увековеченный Александром Дюма. Что ж, правильное место жительства выбрал капитан-лейтенант, прямо у Королевского моста через Сену, напротив Лувра, главного места своей службы.

Улица Бак, д.1. Здесь когда-то жил капитан-лейтенант д'Артаньян



На этой фотографии мемориальная доска видна в правом нижнем углу. А еще правее, в нескольких шагах от жилища д'Артаньяна, в домах 13-17 по улице Бак располагались казармы мушкетеров, где большинство из них получили жилье за счет казны.

Кстати, именно в бытность д'Артаньяна капитаном мушкетеров это и произошло (1670г.). Увы, до наших дней казармы не сохранились и нынешние дома №13, 15 и 17 ничем особенным кроме своего исторического месторасположения не отличаются.Однако, достаточно о прототипах, вернемся к тексту романа и его героям.

I. ТРИ ДАРА Г-НА Д'АРТАНЬЯНА-ОТЦА

«...Итак, д’Артаньян вступил в Париж пешком, неся под мышкой свой узелок, и бродил по улицам до тех пор, пока ему не удалось снять комнату, соответствующую его скудным средствам. Эта комната представляла собой подобие мансарды и находилась на улице Могильщиков, вблизи Люксембурга».

Улица Могильшиков (ныне улица Сервандони)



Бывшая улица Могильщиков, а ныне улица Сервандони змейкой сбегает вниз от улицы Вожирар к церкви Сен-Сюльпис. Это теперь она находится в самом сердце Парижа, в двух шагах от Люксембургского сада и Сен-Жермен-де-Пре, а во времена мушкетеров это было предместье, лежащее за городскими стенами. Неудивительно, что именно здесь д'Артаньян нашел пристанище по своему кошельку.

О доме, где поселился д'Артаньян, поговорим чуть позже, а пока стоит познакомится с географией места, на котором происходят многие события романа. Место это совсем небольшое — это бывший и нынешний Люксембургский квартал (M° St.Sulpice), где живут и служат все главные герои. Как это ни странно, но структура основных улиц квартала сохранилась и по сей день. Так что, пользоваться вот этим планом, которому более трехсот лет, можно еще и сейчас.

«Мушкетерские места» на плане Парижа 17 века



Для сравнения приведу и современный план окружающих мест.



«...Внеся задаток, д’Артаньян сразу же перебрался в свою комнату и весь остаток дня занимался работой: обшивал свой камзол и штаны галуном, который мать спорола с почти совершенно нового камзола г-на д’Артаньяна-отца и потихоньку отдала сыну. Затем он сходил на набережную Железного Лома и дал приделать новый клинок к своей шпаге».

Набережная Железного Лома (ныне Кожевенная)



Бывшая набережная Железного Лома (quai de la Ferraille) носит сейчас название Кожевенной (quai de la Megisserie), хотя ни кузнечных мастерских, ни кожевенных лавок здесь давно уже нет (в Москве, на Кузнецком Мосту, тоже нет ни одной кузницы — прим. . Зато по утрам тут кричат петухи, весь день слышен лай собак, пахнет домашней животиной и диковинными цветами. Набережная оккупирована зоомагазинами, торговцами растениями, рыбками и другими одушевленными и неодушевленными объектами для дома и сада.

Ау, кузнецы!... Ау, кожевники...



«...После этого он дошел до Лувра и у первого встретившегося мушкетера справился, где находится дом г-на де Тревиля. Оказалось, что дом этот расположен на улице Старой Голубятни, то есть совсем близко от места, где поселился д’Артаньян, — обстоятельство, истолкованное им как предзнаменование успеха».

Улица Старой Голубятни



Улица Старой Голубятни (rue du Vieux Colombier) выходит к главному — восточному — фасаду церкви Сен-Сюльпис, одна из башен которой видна в глубине. А улица Сервандони (Могильшиков), где обитал д'Артаньян, отходит от южного фасада церкви. Так что, действительно, от своей квартиры до дома де Тревиля д'Артаньяну было рукой подать.

II. ПРИЕМНАЯ Г-НА ДЕ ТРЕВИЛЯ

«...Кроме утреннего приема у короля и у кардинала, в Париже происходило больше двухсот таких „утренних приемов“, пользовавшихся особым вниманием. Среди них утренний прием у де Тревиля собирал наибольшее число посетителей. Двор его особняка, расположенного на улице Старой Голубятни, походил на лагерь уже с шести часов утра летом и с восьми часов зимой. Человек пятьдесят или шестьдесят мушкетеров, видимо, сменявшихся время от времени, с тем чтобы число их всегда оставалось внушительным, постоянно расхаживали по двору, вооруженные до зубов и готовые на все».

Увы, ни одного особняка достойного капитана мушкетеров на улице Старой Голубятни сейчас нет. Но представить себе двор дома де Тревиля нетрудно. Их и сейчас еще немало сохранилось в Париже — обязательных и показательных «почетных дворов» при любом уважающем себя доме. Естественным образом они выросли из традиционной городской архитектуры того времени: дом-крепость образует каре с центральными арочными воротами, выходящими на улицу, и главным входом в здание со двора, напротив ворот. Вот, например, двор особняка Сюлли (Hotel De Sully, M° St. Paul), построенного в 1620е годы, т.е. как раз во время действия романа.

Здесь мог бы жить капитан де Тревиль



Де Тревиль вполне мог иметь подобный дом — ведь капитан королевских мушкетеров по рангу ничуть не ниже королевского суперинтенданта финансов, которым был Сюлли при Генрихе IV — отце Людовика XIII. Ну разве что возможностей строить особняки за счет казны у бедного гасконского дворянина было поменьше чем у прожженного финансиста...

IV. ПЛЕЧО АТОСА, ПЕРЕВЯЗЬ ПОРТОСА И ПЛАТОК АРАМИСА

«Портос в дикой ярости сделал движение, намереваясь броситься на обидчика.- Потом, потом! — крикнул ему д’Артаньян. — Когда на вас не будет плаща!- Значит, в час, позади Люксембургского дворца! — Прекрасно, в час! — ответил д’Артаньян, заворачивая за угол.Но ни на улице, по которой он пробежал, ни на той, которую он мог теперь охватить взглядом, не видно было ни души.

Как ни медленно двигался незнакомец, он успел скрыться из виду или зайти в какой-нибудь дом. Д’Артаньян расспрашивал о нем всех встречных, спустился до перевоза, (т.е. до той самой улицы Бак, где жил его прототип) вернулся по улице Сены, прошел по улице Алого Креста. Ничего, ровно ничего!»

Нынешняя улица Сены плавно перетекает в улицу Турнон: начав по ней путь от набережной, можно не сворачивая дойти до самых ворот Люксембургского дворца. А в 17-м веке было не так — улица Сены заканчивалась вот на этом перекрестке, упираясь в улицу Бюсси (rue de Buci, M° Mabillon).

Перекресток, надо сказать, примечательный, на мой взгляд, это одно из самых «парижских» мест в городе. Здесь всегда оживленно, рядом масса кафе и ресторанов, летучий рынок, бульвар Сен-Жермен, за углом начинаются галереи квартала искусств...

Старая часть улицы Сены



Что касается упомянутой улицы Алого Креста — тут имеет место небольшая неточность: улицы такой в Париже не было, как нет ее и сейчас. Зато с XV века существует одноименный перекресток (Carrefour de la Croix Rouge, M° St. Sulpice), названный так потому, что стоял на нем когда-то красный крест.

Сейчас вместо креста можно лицезреть кентаврообразное создание от скульптора Сезара (уж не у него ли учился Церетели?), с многочисленными мужскими достоинствами (вспоминается анекдот про шестиглавого семифуя — прим. . Малая копия этого кентавра служит надгробным памятником самого скульптора на близлежащем Монпарнасском кладбище.

Кентавр Сезара на перекрестке Алого Креста



На перекресте Алого Креста (за слово «алый» отдельный респект переводчику, думаю 90% парижан ассоциируют Croix Rouge с современным обществом «Красного креста») сходятся сразу 6 улиц образующие 9 углов.

Замечательно, что 5 из этих улиц сохранили свои названия с 15-16-го веков и только одна была переименована: в 1808г. улица Гроба Господня превратилась в улицу Дракона (rue du Dragon). Дракон, хоть и небольшой, обитает тут же на углу.

Еще один обитатель перекрестка Алого Креста



«— Ах, вот как вы позволяете себе разговаривать, господин гасконец! Я научу вас вести себя! — А я отправлю вас назад служить обедню, господин аббат! Вытаскивайте шпагу, прошу вас, и сию же минуту! — Нет-нет, милый друг, не здесь, во всяком случае. Не видите вы разве, что мы находимся против самого дома д’Эгильонов, который наполнен клевретами кардинала? Кто уверит меня, что не его высокопреосвященство поручил вам доставить ему мою голову? А я, знаете, до смешного дорожу своей головой».

Долго пытался я понять, о каком же доме д’Эгильонов идет речь в «дуэльном» разговоре д’Артаньяна и Арамиса — ведь известно, что Дюма создавал свои романы, стараясь отслеживать географию описываемых мест, сверяясь с картами и планами. Наиболее логичная версия: здесь имеется в виду т.н. Малый Люксембург, купленный Марией Медичи, вдовой Генриха IV и матерью Людовика XIII, у герцога Люксембургского.

Дом д'Эгильонов — Малый Люксембург со стороны улицы Вожирар



После того, как Мария была выслана молодым Людовиком XIII из Парижа за интриги, она фактически начала войну против своего сына, в которой вскоре потерпела полное поражение. Благодаря искусству своего давнего приближенного Ришелье (тогда еще простого епископа) королева-мать сумела помириться с сыном, а Франция избежала гражданской войны.

В награду Ришелье получил титул кардинала и Малый Люксембург как личный подарок от Марии Медичи.Впоследствии Ришелье завещал Малый Люксембург своей племяннице Мари-Мадлен ле Виньеро, для которой он выхлопотал у короля титул герцогини д'Эгильон. Мари-Мадлен вышла замуж в 16 и овдовела в 18. Она была очень набожна и хотела стать монахиней, однако Ришелье запретил ей идти в монастырь.

Мари-Мадлен переехала к нему в Малый Люксембург, посвятив свою жизнь благотворительности и заботам о дяде-кардинале. Последнее порождало у современников множество сплетен — у Дюма про это сказано так:

«... великий человек, которого так глубоко чтил г-н д’Артаньян-отец, служил здесь посмешищем для мушкетеров г-на де Тревиля. Одни потешались над его кривыми ногами и сутулой спиной; кое-кто распевал песенки о его возлюбленной, г-же д’Эгильон, и о его племяннице, г-же де Комбалэ, а другие тут же сговаривались подшутить над пажами и телохранителями кардинала».

(тут Дюма не совсем точен: г-жа 'Эгильон и г-жа де Комбалэ — это одно и то же лицо: де Комбалэ — это фамилия Мари-Мадлен по умершему мужу)

Вот так и превратился Малый Люксембург в особняк д'Эгильонов. Правда произошло это уже после смерти Ришелье, когда хозяйкой во дворце осталась Мари-Мадлен, герцогиня д'Эгильон. Но что для эпического романа смещение названий на какие-то 10-15 лет? Вполне допустимо...

Малый Люксембург со стороны Люксембургского сада



Как компьютерщик, не могу удержаться и не привести еще один интересный факт о Малом Люксембурге: именно здесь была продемонстрирована модель первой счетной машины, изобретенной молодым Блезом Паскалем для облегчения труда своего отца-счетовода. И это практически в то же время, когда мушкетеры и гвардейцы звенели шпагами на Парижских улицах!

V. КОРОЛЕВСКИЕ МУШКЕТЕРЫ И ГВАРДЕЙЦЫ Г-НА КАРДИНАЛА

«...в д’Артаньяне жила непоколебимая решимость, основанная на советах его отца, сущность которых сводилась к следующему: „Не покоряться никому, кроме короля, кардинала и господина де Тревиля“. Вот почему д’Артаньян не шел, а летел по направлению к монастырю Дешо. Это было заброшенное здание с выбитыми стеклами, окруженное бесплодными пустырями, в случае надобности служившими тому же назначению, что и Пре-о-Клер; там обыкновенно дрались люди, которым нельзя было терять время».

Монастырь кармелитов Дешо, где у д'Артаньяна была назначена дуэль с Атосом, дожил до сегодняшнего дня (ул. Вожирар, 70-72-74) и ныне, в отличие от 17-го века, существует во вполне приличном виде, хотя и зажатый со всех сторон более молодыми домами.

Монастырь Дешо



Название монастыря происходит от слова «дешоссе» — разутый, поскольку монахи при входе снимали обувь. От «бесплодных пустырей» сохранился только монастырский двор, где собственно и должна была состояться дуэль, положившая начало дружбе четырех мушкетеров. Вполне возможно, что брусчатка во дворе и сейчас «та самая», четырехвековой давности.

Внутренний двор монастыря Дешо, место несостоявшейся дуэли д'Артаньяна и Атоса



Место это во многом также и трагичное — как истинная революция, Великая Французская успешно превращала церкви в склады и тюрьмы. Монастырь Дешо в 1792 году стал местом заключения для священников; 114 из них были здесь казнены, о чем свидетельствует мемориальная доска при входе.

«— Если вы спешите, сударь, — произнес Д’Артаньян с той же простотой, с какой минуту назад он предложил Атосу отложить дуэль на три дня, — если вы спешите и если вам угодно покончить со мной немедленно, прошу вас — не стесняйтесь.- И эти слова также мне по душе, — сказал Атос, приветливо кивнув д’Артаньяну. — Это слова человека неглупого и, несомненно, благородного.

Сударь, я очень люблю людей вашего склада и вижу: если мы не убьем друг друга, мне впоследствии будет весьма приятно беседовать с вами. Подождем моих друзей, прошу вас, мне некуда спешить, и так будет приличнее... Ах, вот один из них, кажется, идет! Действительно, в конце улицы Вожирар в эту минуту показалась гигантская фигура Портоса».

Перспектива ул. Вожирар от перекрестка с ул. Бонапарта



Говорят, Вожирар самая длинная парижская улица (4360 м в пределах города по официальной статистике). Дата ее возникновения теряется в веках, поскольку образовалась она на месте одной из дорог, проложенных римлянами. Хотя вполне может быть, что дорога здесь существовала и в до-римские времена... Название же свое улица получила от исчезнувшей деревушки Валь-Жерар, через которую проходила дорога

VI. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЬ ЛЮДОВИК ТРИНАДЦАТЫЙ

«История эта наделала много шума. Г-н де Тревиль вслух бранил своих мушкетеров и втихомолку поздравлял их. Нельзя было, однако, терять время: следовало немедленно предупредить короля, и г-н де Тревиль поспешил в Лувр».

Утренний Лувр от площади Карузель



«Но было уже поздно: король сидел, запершись с кардиналом. Де Тревилю было сказано, что король занят и никого сейчас принять не может. Де Тревиль явился вечером, в час, когда король играл в карты. Король был в выигрыше, и так как его величество отличался чрезвычайной скупостью, то находился по этому случаю в прекрасном расположении духа».

Король Людовик XIII встречает нас в центре площади Вогезов (Place de Vosges, M° St.Paul), про которую мы еще будем говорить. До реалистичности этой скульптуре, конечно, далеко — изображен не реальный характер, а абстрактный «идеальный» король — и только из подписи на пьедестале можно понять, какой же по счету Людовик восседает на коне. И все же, благодаря этой статуе, мы можем пополнить галерею уличных парижских портретов героев романа.

Статуя Людовика XIII на площади Вогезов

А вот конь, на котором восседает Людовик, не совсем обычный. Когда-то он был бронзовым и нес на себе бронзового же Генриха II. Став королем, Генрих IV отправил фигуру своего августейшего предшественника в переплавку, чтобы водрузить на того же самого коня изваяние «себя любимого». Через пару десятков лет Ришелье решил, что конь под Генрихом подустал и повелел перелить фигуру отца в фигуру сына — своего патрона Людовика XIII.



Людовик просидел на коне дольше всех, пока по приказу Робеспьера всадника (на этот раз вместе с конем) не переплавили в пушку. И только Наполеон восстановил статус-кво времен мушкетеров, правда уже не в бронзе, а в мраморе. Что, вообще говоря, удивительно: зная биографию императора, скорее можно было ожидать, что он не станет нарушать сложившуюся традицию и сам займет место в седле. Эта «история лошади» почерпнута мной из замечательной книги о Париже Василия Бетаки.

«— Честное слово, — произнес он (д’Артаньян), обращаясь к своему противнику, — вам повезло, хоть вы и называетесь Бернажу! Вы наскочили только на ученика мушкетера. Впрочем, не беспокойтесь: я сделаю все,что могу. Защищайтесь! — Мне кажется... — сказал гвардеец, которому д’Артаньян бросил вызов, — мне кажется, что место выбрано неудачно. Нам было бы удобнее где-нибудь за Сен-Жерменским аббатством или на Пре-о-Клер».

В предложении Беранжу можно увидеть вполне четкое указание места. Если смотреть от Люксембурга, где происходил этот разговор, то «за Сен-Жерменским аббатством» окажутся либо район улицы Пти-Огюстен, либо кварталы вдоль Сены, расположенные к востоку от стен аббатства.

Аббатство Сен-Жермен-де-Пре

Первый из этих районов в мушкетерские времена был уже основательно застроен, там располагался монастырь Малых Августинцев, ряд особняков вдоль Сены, дворец королевы Маргариты Валуа — вряд ли дуэль там была уместна. А вот кварталы вдоль Сены — это и есть тот самый Пре-о-Клер, «луг клерков» (он же «поляна офисного планктона» — прим. , излюбленное место дуэлянтов на протяжении целых веков. Так что оба места, названные Беранжу, скорее всего, просто разные участки Пре-о-Клер.



Впрочем, сам Пре-о-Клер не стоял на месте. По мере активного роста города луга постепенно застраивались, а название сдвигалось вслед за застройкой вниз по Сене. Если в 16-м веке под Пре-о-Клер понимали участок между улицами Пти-Огюстен и Перевоза (rue du Bac), то на картах 18-го века это название уже пишется гораздо дальше, в районе современной улицы Бельшас, доходя иногда чуть не до границ эспланады Инвалидов.

В современном Париже наименование Пре-о-Клер сохранилось в двух местах: так называется кафе на углу улиц Жакоб и Бонапарта (бывшей Пти-Огюстен), а также маленькая улочка, соединяющая бульвар Cен-Жермен и Университетскую улицу.

Улица Пре-о-Клер (rue du Pre-aux-Clercs) — тишайшее и спокойнейшее место в нынешнем бурном Париже



«Но Бернажу крикнул ему, что это пустяки, и, смело ринувшись вперед, сам наскочил на острие шпаги д’Артаньяна. Тем не менее, так как он не падал и не признавал себя побежденным, а только отступал в сторону особняка г-на де Ла Тремуля, где служил один из его родственников, д’Артаньян, не имея понятия, насколько опасна последняя нанесенная им противнику рана, упорно его теснил и, возможно, прикончил бы его.

... Получилась всеобщая свалка, но перевес был на стороне мушкетеров. Гвардейцы кардинала и люди г-на де Ла Тремуля отступили во двор дома, едва успев захлопнуть за собой ворота, чтобы помешать противнику ворваться вместе с ними».

Дом де Ла Тремуля находился на месте дома №50 по улице Вожирар, прямо на углу с улицей Феру, где жил Атос. Сейчас напротив этого дома находится один из входов в Люксембургский сад, из сада же удобнее всего делать фотографию этого места.

Дом №50 по ул. Вожирар — адрес герцога де Ла Тремуля



Тремули были древним и известным родом, в Париже им принадлежало несколько особняков. Вот как выглядел один из них на Правом берегу. Сохранившийся портик дома Тремулей можно увидеть во дворе Школы изящных искусств, которая располагается на улице Бонапарта.

Особняк Тремулей (со старинного рисунка)

VII. МУШКЕТЕРЫ У СЕБЯ ДОМА

«Когда, покинув Лувр, Д’Артаньян спросил своих друзей, как лучше употребить свою часть сорока пистолей, Атос посоветовал ему заказать хороший обед в „Сосновой шишке“, Портос — нанять слугу, а Арамис — обзавестись достойной любовницей... Если они придут, расскажи им о том, что произошло. Пусть они ожидают меня в кабачке „Сосновая шишка“. ...Что касается д’Артаньяна, то он поспешил в кабачок „Сосновая шишка“, где его ожидали Портос и Арамис».

Кабачок «Сосновая шишка», где так любили собираться мушкетеры, место вполне историческое. Он находился на холме святой Женевьевы в доме №1 по площади Контрэскарп (Place de la Contrescarpe, метро Place Monge). Славились не только его кухня, но и вина, и такие знатоки стола и кубка как Рабле и поэты Плеяды устраивали здесь многочисленные винные дегустации.

К сожалению, в настоящее время от кабачка осталась только вывеска над вторым этажом дома, а «историческое место» занято хоть и дорогой, но убого-стандартной мороженицей.

Дом на площади Контрэскарп, где находился кабачок «Сосновая шишка»



«...Обед состоялся в тот же день, и новый слуга подавал к столу. Обед был заказан Атосом, а лакей рекомендован Портосом. То был пикардиец, которого славный мушкетер нанял в тот самый день по случаю этого самого обеда; он увидел его на мосту Ла-Турнель, где Планше — так звали слугу — плевал в воду, любуясь разбегавшимися кругами. Портос утверждал, что такое занятие свидетельствует о склонности к созерцанию и рассудительности, и, не наводя о нем дальнейших справок, увел его с собой».

Мост Ла-Турнель один из самых старых в Париже. До 17 века он был деревянным, в 1614 году было начато строительство каменной шести арочной переправы, просуществовавшей до середины 19-го века. После реконструкции 1847 года мост стал трех пролетным, каким мы его сейчас и видим.

Мост Ла-Турнель



С моста открывается великолепный вид на восточную стрелку о-ва Ситэ и Нотр-Дам, так что Планше вполне можно понять: есть здесь что созерцать, и о чем размышлять. Насчет плевать... тут, пожалуй, дело вкуса.

Вид с моста Ла-Турнель по течению Сены



Обратимся теперь к жилищам мушкетеров. Они в основном описаны в этой главе, хотя некоторые важные детали разбросаны по всему роману.Про расположение дома Атоса сказано весьма кратко:

«Атос жил на улице Феру, в двух шагах от Люксембурга. Он занимал две небольшие комнаты, опрятно убранные, которые ему сдавала хозяйка дома, еще не старая и еще очень красивая, напрасно обращавшая на него нежные взоры....Он (д’Артаньян) миновал двор, поднялся на третий этаж и неистово заколотил в дверь Атоса».

Улица Феру проходит на расстоянии каких-то 50 метров от улицы Могильщиков, где жил, Д'Артаньян. Точно так же спускается она от улицы Вожирар к площади Сен-Сюльпис. Чтобы зайти друг к другу в гости, мушкетерам вряд ли требовалось больше 5 минут

Улица Феру, в направлении Сен-Сюльпис. В одном из здешних двориков живет Атос



Улица Феру, вид в сторону Люксембурга



«Портос занимал большую и на вид роскошную квартиру на улице Старой Голубятни. Каждый раз, проходя с кем-нибудь из приятелей мимо своих окон, у одного из которых всегда стоял Мушкетон в парадной ливрее, Портос поднимал голову и, указывая рукой вверх, говорил: „Вот моя обитель“. Но застать его дома никогда не удавалось, никогда и никого он не приглашал подняться с ним наверх, и никто не мог составить себе представление, какие действительные богатства кроются за этой роскошной внешностью».

Ул. Старой Голубятни ныне весьма зажиточна, так что домов, которые подошли бы Портосу, по крайней мере по внешнему виду, на ней предостаточно. Внутри, конечно, всякое встречается и в этом квартале, так что Портос не был оригинален в нежелании приглашать гостей.

Дом для Портоса





Про жилище Арамиса известно больше. По нескольким фразам из разных глав можно даже точно определить место в котором он жил.

«Что касается Арамиса, то он жил в маленькой квартире, состоявшей из гостиной, столовой и спальни. Спальня, как и все остальные комнаты расположенная в первом этаже, выходила окном в маленький тенистый и свежий садик, густая зелень которого делала его недоступным для любопытных глаз....Дойдя до конца переулка, Д’Артаньян свернул влево. Дом, где жил Арамис, был расположен между улицей Кассет и улицей Сервандони....

Молодая женщина (г-жа Бонасье) между тем продвигалась вперед, отсчитывая дома и окна. Это, впрочем, не требовало ни особого труда, ни времени. В той части улицы было только три дома, и всего два окна выходило на эту улицу. Одно из них было окно небольшой пристройки, параллельной флигелю, который занимал Арамис, второе было окно самого Арамиса....

— Вы очень покладистый муж, любезный мой господин Бонасье! — сказал кардинал. — Могли бы вы узнать двери, куда она (г-жа Бонасье) входила? — Да. — Помните ли вы номера?- Номер двадцать пять по улице Вожирар и номер семьдесят пять по улице Лагарп».

Действительно, и сейчас третий дом от угла по улице Вожирар (если считать от Люксембургского сада) имеет номер 25 и раположен по диагонали от перекрестка с улицей Кассет. Конечно, на дом Арамиса в описании Дюма он не очень-то похож, да и окна на первом этаже ни одного нет, но место, очевидно, то самое.

Вожирар, 25 — адрес Арамиса



Интересно, что недалеко от этого дома, у перекрестка улиц Вожирар и Ренн находится отель, носящий имя Арамиса. Это единственное известное мне в Париже место, названное именем этого мушкетера

Отель «Арамис» на улице Ренн



Итак, улица Могильщиков 11, невысокий двухэтажный дом с двумя входами. По-видимому, во времена Дюма дом №11 был именно таким. Увы, нынче под этим номером стоит безликий 5-этажный новодел. Но стоит вспомнить, что нумерация домов появилась в Париже лишь в 18-м веке, причем нумеровались тогда не дома, а двери, а сама нумерация шла «по кругу»: сначала по одной стороне, а потом по другой.

В 19-м веке приняли другую — современную — систему и все дома перенумеровали. Какой системой пользовался Дюма при написании романа скзать трудно, поэтому просто посмотрим на старые дома по улице Сервандони и подумаем, в каком из них мог жить д'Артаньян? Легко обнаруживается идеальный кандидатат: под №16 приютился маленький двухэтажный домик с «подобием мансарды», как раз имеющий два отдельных входа, один из которых явно ведет на второй этаж. Вот сюда и поселим д'Артаньяна.

Дом д'Артаньяна



Во франкоязычной Википедии указывается, что д’Артаньян жил в нынешнем доме № 12 по улице Сервандони: В качестве обоснования этого утверждения приводится аргумент, что в доме № 11 обитала семья Бонасье, а сам д’Артаньян жил в № 12, поскольку в романе «20 лет спустя» говорится: «Увы, с тех пор, как мы в нашем романе „Три мушкетера“ расстались с д’Артаньяном на улице Могильщиков, N 12, произошло много событий, а главное — прошло много лет».

Заметим, что такая ситуация возможна только при использовании старой нумерации домов, применявшейся до 1806 года, когда последовательные номера 11 и 12 располагались рядом и на одной стороне улицы. Отсюда следует, что нынешний дом №12 никак не может быть домом д'Артаньяна — ведь по старой нумерации он был №7, о чем говорит та же Википедия.

Прежний дом с номерами 11-12 должен был располагаться на несколько домов ближе к ул. Вожирар, чем дом №7, а значит скорее всего иметь новый (нынешний) номер 16-20. Поэтому моя версия о том, что дом д'Артаньяна — это нынешний №16 представляется мне более убедительной.

Источник.

Во глубине полярных вод...
Оригинал взят у thor_2006 в Глубокое синее море...

Что пишут с передовой палеонтологической науки? А вот что:

Ихтиозавры и плезиозавры вполне успешно существовали в прохладных водах за полярным кругом. Холодный климат никак не влиял на их ареалы. Некоторые даже размножались в заполярье: в Сибири были найдены остатки очень молодой особи плезиозавра...



Статья интересна еще и тем, что в ней описываются методы, которыми пользуются современные палеонтологи в своих изысканиях - комплексность, комплексность и еще раз комплексность. Нынче только так можно действительно добиться чего-либо серьезного, но никак не возделывая отдельную грядку за высоким забором.
P.S. А вот тезис насчет теплокровности этих морских рептилий все-таки представляется недостаточно подтвержденным - полярная акула вполне себе приличных размеров прекрасно живет в полярных и приполярных водах с температурой от 0 до +6 градусов и не кашляет.

Херес и портвейн являются алкогольными напитками, после которых наступает самое сильное похмелье. Такие выводы представил перед Рождеством доктор Хэл Сосабовски из Университета Брайтона. Несмотря на то, что херес в Великобритании считается безобидным напитком для бабушек и тетушек, именно употребление его и портвейна — «оптимальный» способ очень быстро напиться.

Это происходит за счет того, что что они содержат относительно большой объем алкоголя и легко попадают в кровоток, в отличие от крепких напитков, таких как виски, попадание в кровоток которых происходит более медленно. Также господин Сосабовски предостерег от игристого вина.

«Первый бокал шампанского подействует на вас, возможно, за 30 секунд»,— приводит Daily Mail его слова. Водку Хэл Сосабовски рекомендовал как напиток, после которого ощущаешь себя не столь разбитым. samogon.livejournal.com/3217537.html

Мастер кунг-фу


Ссыль на мастера
www.youtube.com/watch?v=CWFS4zhORQI&feature=emb...