Про физику и математику.
m.vk.com/video-112266249_456239151?list=7c391c0...
Наглядное подтверждение понятию КПД.
Ребятки стреляют из арбалета с потенциальной энергией более 1200 Дж. Кинетическая энергия тяжёлой стрелы 460 джоулей, лёгкой меньше. КПД на тяжёлой стреле около 36 процентов.
Тут нужно сказать, что даже тяжёлая стрела немного легче, чем нужна для лука с таким усилием натяжения. Увеличив вес они могли бы снять больше энергии, не особо, но все же. При этом скорость стрелы упала бы. Это ещё раз подтверждает то, что большая часть энергии при выстреле из арбалета тратится на разгон дуг и тетивы, часть теряется впустую.
По дальности стрельбы: при угле возвышения около 30 градусов получили 250 метров. Коэффициент аэродинамического сопротивления стрелы для этого случая получается 0.1.
Смеха ради ввел данные из видео в калькулятор, погрешность пренебрежимо мала.
Вечером попробую добавить картинку с траекторией полета и графиком скорости.
Впрочем, такой арбалет все равно для своего времени оружие ультимативное. На дальности в 250 метром стрела имеет энергию около 300 джоулей, этого достаточно для пробития доспехов с достаточным запреградным действием. Незащищенному человеку хватит для сквозного пробития. Скорее всего болт пройдет навылет.
При этом нужно понимать, что этот арбалет весит около 11 кг, стрелять из него с рук представляется малореалистичной идеей. Это оружие для осады и противодействия осаде. Не для полевой войны.
Что самое забавное: самые примитивные аркебузы превосходят его в энергии выстрела при вдвое а то и втрое меньшем весе, несравнимо меньшим габаритам и, как бы ни смешно это звучало, не уступая в скорости заряжания. Боезапас для аркебузы легче и компактнее. Да, арбалет не боится дождя, да он точнее. Но, увы, это лебединая песня.

Как известно, смертоносный «испанский» вирус гриппа А (H1N1) 1918/1919 гг. надолго оставался загадкой для учёных, ибо оставил о себе лишь эпидемиологические сведения. Смерть около 50 миллионов человек во всем мире (около 3% населения земного шара), в том числе примерно 675 000 человек в США, высокая смертность среди ЗДОРОВЫХ взрослых (от 15 до 34 лет), снизившая за короткий промежуток времени ожидаемую продолжительность жизни в штатах более, чем на 12 лет, все это приводило в замешательство мировое научное сообщество и оставляло непокидаемое чувство незащищенности перед такими вызовами. Совместные усилия учёных со всего мира привели к пониманию этой самой смертоносной пандемии и помогли подготовиться к современным вызовам, таким как пандемия гриппа А (H1N1) 2009 года, а также разработать критерии прогноза будущих пандемий.

А помогла в расшифровке этой загадочной эпидемии небольшая деревня Brevig Mission на Аляске, на берегу океана, где за пять дней, с 15 по 20 ноября 1918 г., «испанка» унесла 72 жизни из 80 взрослых жителей. Позже, по распоряжению местного правительства, на холме рядом с деревней была создана братская могила, отмеченная только маленькими белыми крестами - памятник общине, почти стертой с лица земли (см. фото). Могила была заморожена в вечной мерзлоте и оставалась нетронутой до 1951 г., когда 25 летний шведский микробиолог Йохан Халтин из университета Айовы отправился в экспедицию в Brevig Mission в надежде найти вирус 1918 г. в этих замороженных останках.

читать дальшеПолучив разрешение от деревенских старейшин на раскопки, Йохан с друзьями занялся делом. Через два дня Халтин наткнулся на тело маленькой девочки в голубом платье и красными лентами в волосах. Халтин успешно взял легочную ткань от девочки и ещё из четырех тел, и отправился обратно в университет. Во время обратного рейса он летел на пропеллерном самолете DC-3, который несколько раз останавливался для дозаправки, а Халтин все время пытался повторно заморозить образцы легких, используя углекислый газ из огнетушителя, вызывая подозрение и тревогу от необычного шума у пассажиров самолёта.

Но по возвращению в Айову Халтина ждало разочарование - введённая в куриный эмбрион лёгочная ткань не дала роста вируса.

Лишь 46 лет спустя, в 1997 году, у Халтина появится еще одна возможность заняться вирусом 1918 г., когда он ознакомится со статьей в журнале Science, написанной молодым молекулярным патологом Джеффри Таубенбергером, с соавт. и посвящённой генетической характеристике вируса гриппа 1918 г.
Таубенбергер и его команда секвенировали часть генома вируса «испанского» гриппа, который они извлекли из ткани легкого, полученного от 21-летнего военнослужащего из США, который 20 сентября 1918 г. был помещен в больницу лагеря с диагнозом «гриппозная инфекция и пневмония», от чего и умер шесть дней спустя, а образец его легочной ткани был собран и сохранен для дальнейшего изучения. Таубенберг с коллегами доказали, что вирус 1918 г. был новым вирусом гриппа A (H1N1), который принадлежал к подгруппе вирусов, полученных от людей и свиней, в отличие от птичьего гриппа.

Халтин написал письмо Таубенбергеру с предложением о дальнейшей совместной работе в Brevig Mission, чтобы получить ткани легких от жертв вируса 1918 г. Уже через неделю Халтин, в возрасте 72 лет, отправился в деревню, захватив для работы садовые ножницы своей жены. Всю поездку он оплатил сам - около 3200 долларов; раскопки заняли пять дней, но на этот раз Халтина ждала удача - он сделал замечательную находку.

Этой находкой оказалось тело женщины-инуитки, которую Халтин назвал «Люси». Люси была тучной женщиной, которая умерла в возрасте около 20 лет из-за осложнений гриппа 1918 года. Ее легкие были отлично сохранены в вечной мерзлоте Аляски. Халтин удалил их, поместил в консервирующую жидкость и отправил Таубенбергеру и его коллегам-исследователям в Институт патологии вооруженных сил США. Уже через десять дней Халтин получил от ученых ответ - это действительно был генетический материал гриппа 1918 г. В последующем авторам удалось полностью секвенировать последовательность гена гемагглютинина вируса, для чего были использованы материалы от Люси, ранее описанного 21-летнего военнослужащего и третьего лица, 30-летнего мужчины, госпитализированного в больницу с гриппом 23 сентября 1918 г., где он быстро умер от острой дыхательной недостаточности через три дня - 26 сентября 2018 года.

В целом, филогенетический анализ указывал на то, что первичным источником вируса 1918 г. являются птицы, но авторы не могли найти какую-либо его особенность, определяющую такую беспрецедентную агрессивность. Например, в некоторых современных вирусах гриппа потеря сайта гликозилирования в гемагглютинине способствует такой агрессивности, однако эти изменения не были обнаружены в вирусе 1918 г. В отличие от современных вирулентных штаммов птичьего гриппа A (H5) и (H7), вирус 1918 г. не обладал мутацией «сайта расщепления». В конце концов, авторам удалось выделить весь генетический код вируса 1918 г. из образца тканей, полученных из тела Люси.

После этого встал вопрос о реконструкции «живой» версии вируса 1918 г. Это стало возможным после создания плазмид для каждого из восьми генных сегментов вируса 1918 г. Все плазмиды были отправлены в CDC (Атланта), чтобы начать официальный процесс реконструкции.

Реконструкция проходила в условиях строжайшей секретности и безопасности в лабораториях CDC. Только одному человеку предоставлялся доступ к лаборатории. Этим человеком стал микробиолог доктор Терренс Тампи (Terrence Tumpey).

Работа доктора Тампи по восстановлению вируса гриппа 1918 г. началась летом 2005 года. Работал он в одиночку, после того, как коллеги покидали свои рабочие места. Для доступа к специальной лаборатории биобезопасности BSL-3E требовалось биометрическое сканирование отпечатков его пальцев, а камеры для хранения вирусов были доступны только через идентификацию радужной оболочки его глаз. Перед работой доктор должен был принять предписанную суточную дозу осельтамивира (препарат для лечения гриппа). Летом 2005 г. доктор Тампи стал первым человеком, который полностью восстановил весь вирус 1918 года.

Вирус обладал рядом уникальных особенностей. Например, скорость его размножения оказалась в 39 000 раз выше (!), чем у рекомбинантных штаммов вируса гриппа, а летальное действие на мышей - в 100 раз большее, чем у других штаммов вируса. Работа, проведенная доктором Тампи и его коллегами из CDC, дала новую информацию о свойствах вируса гриппа 1918 г., определяющих его вирулентность. Стало понятным, что именно уникальная комбинация всех генов вируса сделала его таким смертоносным, а не один какой-либо ген.

Таким образом, вирус «испанского гриппа» стал уникальным смертельным продуктом природы, итогом эволюции и смешения геномов людей и животных. Это явление, называемое реассортацией, даёт природе уникальные возможности создавать сверхопасные биологические агенты, появление которых человечество пока не научилось четко предсказывать, поэтому весь цивилизованный мир тратит большие деньги на свою биобезопасность и бережно «культивирует» профессионалов в этой области, требующей широких знаний в области микробиологии, эпидемиологии и инфекционных болезней. www.facebook.com/photo.php?fbid=139584531724238...

Индия всегда радовала фантазией своих кузнецов-оружейников. Но иногда (да что там - регулярно) этих ребят заносило куда-то не туда.

Вот небольшая подборка образцов. Начинаем фрик-шоу!

Храмовые мечи, южная Индия, 17-18 века.

Вроде бы еще терпимо, экстравагантно, но на то они и храмовые, религия все же.

читать дальше

А вот уже вполне себе боевой, 19 век (уже при англичанах). Не представляю, как с таким балансом можно воевать.

 

Топоры... Вот тут начинается странное...

Топоры-буллова, северная Индия, доколониальные (18 век)

И 19-й век тоже.

И даже вот такая каркалыга - формально это все же топор. Наверное.

 

Топор, 18 век, с серрейторной заточкой

И такая же сабля-талвар

Усложняем задачу. Тройной мечекижал из южной Индии... как его по-иному еще назвать?

 

Перейдем к кинжалам.
Э-э-э, двухлезвийное нечто из 18 века

Кинжалы-халадие, 18-19 века

 

Parring Dagger... э-э... нечто среднее между баклером, палкой и дагой (выполняло те же функции), юг Индии.

Вид сего девайса навевает немножко иные мысли, все же с родины Кама-Сутры, но то такое...

 

Булавы... интересные, как минимум, наличием гарды/ручной защиты. Кажется, индусы единственные этим в мире озаботились.

Шипастая булава, 19 век

Скорее всего персидское заимствование (с головами дэвов), северная Индия, 18 век.

Булаво-топор, наверное, с ручной защитой, 18 век.

 

И двуручный! двухголовый! шестопер! (18 век)

А теперь начинается настоящий разврат.

Одноручный мече-топор (бхуй-талвар), 19 век

 

Кавалерийская трехлезвийная топоро-булава, 18 век

Скорее даже топоро-клевец с радиальной трехлучевой симметрией.

Комбинированное оружие.
Кремневый пистолето-клевец, начало 19 века

\

 

Кремневый пистолето-мече-топор, 19 век

С возможностью двуручного хвата (тот язычок внизу рукояти превращает эту фигню в пистолето-топоро-меч-бастард).

Фитильная булаво-аркебуза, 17 век.

 

Топоро-пистолето-стилет, начало 19 века.

Двухствольный пистолето-катар

Джентельменская трость-топор, 19 век (очень незаметное скрытное оружие, да...)

 

Ну и куда же без баб...

Та-дам!

Настоящий бронелифчик, 18 век

 

(C) fai.org.ru/forum/topic/46961-indiyskiy-oruzheyn...

Собранные практически с миру по нитке корабли, бесстрашные полководцы и великолепный суворовский план — вот, пожалуй, главные составляющие успешного взятия крепости Измаил

Аааа!!! И тут Чепига отметился!

способы побега от сверхновой

Л. Писарькова
Городские реформы в России и Московская дума

2-я часть. Городское хозяйство МосквыБюджет и доходы
читать дальшеГородской бюджет состоял из двух частей - обыкновенного (годового) бюджета и бюджета чрезвычайного, каждый из которых включал доходные и расходные статьи.
Доходная часть чрезвычайного бюджета (запасной капитал) формировалась за счет недоимок прошлых лет, благотворительных капиталов и пожертвований, займов и средств от продажи городского имущества. Расходовались эти средства лишь на «чрезвычайные» нужды - выплату долгосрочных долгов, покупку имущества и пр., из чрезвычайного заимствовались средства для покрытия дефицита основного бюджета. На 1872 г. запасной капитал составлял 1,3 млн руб. Особенностью Москвы было наличие значительных благотворительных капиталов (только семейство Бахрушиных пожертвовало городу 3,4 млн руб.). На 1902 г. общая сумма специальных и неприкосновенных капиталов (пожертвованных на устройство и содержание благотворительных учреждений соответственно) достигала 12,6 млн, а в 1912 г - 20 млн руб (содержались в основном в ценных бумагах).
Обыкновенный бюджет формировался за счет налогов и сборов, доходов от городских предприятий и имуществ и пр., тратился на содержание городских учреждений, органов управления и т. д. и отражал реальное финансовое положение города.
Между 1862 и 1916 гг. доходная часть обыкновенного бюджета Москвы увеличилась более чем в 40 раз - с 1,7 до 70 млн руб. Однако параллельно росли и расходы и бюджет часто сводился с дефицитом. В 80-е годы дефицит иногда был искусственным - пользуясь отсутствием правительственного контроля городскую смету на бумаге раздували, дабы отбить посягательства казны на городские средства.



Главным источником пополнения бюджета долгое время были городские налоги, основу которых составляли оценочный и торгово-промышленные сборы.
Оценочный сбор (налог на недвижимость) был введен в 1823 г. и поначалу взимался в размере 0,5% от стоимости недвижимости. С 1861 г. налог стал взиматься с дохода от недвижимости, размер сбора устанавливался городской думой, но по закону не мог превышать 10% величины дохода или 1% стоимости имущества. В 1866 - 1903 гг. в Москве оценочный сбор составлял 9%, с 1903 г. - 10% чистого дохода. Налогом облагались как жилые дома, так и производственные здания (фабрики, заводы, торговые и складские помещения, конторы и пр.), расположенные в черте города. На 1902 г. в Москве имелась примерно 71 000 подобных строений (38,6 тыс. жилых и 32,4 тыс. прочих), на 1912 г. - ок. 100 000 (51,8 и 47 тыс.). Стремясь увеличить поступления городская управа примерно раз в 10 лет производила переоценку недвижимости (в сторону повышения), что вызывало острые конфликты в думе (поскольку повышало не только городские, но и казенные и земские сборы). Последняя переоценка была проведена в 1914 г. В 1915 г., по инициативе кадетского большинства думы, порядок сбора вновь был изменен - он вновь стал исчисляться исходя из стоимости имущества, что привело к увеличению сборов с промышленных, производственных и пр. зданий и увеличило поступления по этой статье сразу в 1,6 раза (по сравнению с 1913 г.).
Торгово-промышленные сборы включали сборы с торговых и промышленных заведений (3% и 1,5%) и документов на право заниматься торговлей / промыслами (свидетельств и билетов - купеческих, на мелочный торг, приказчичьих и пр.). С 1823 г. сбор с гильдейского купечества взимался в размере 0,25% объявленного капитала, по положению 1870 г. размер сборов зависел от суммы казенной пошлины и составлял 10-15% ее величины - от 84,75 руб. (купец 1-й гильдии) до 0,60 руб. (приказчик 2-го класса) в год.
В начале XX в. торгово-промышленные сборы страдали от действий правительства и технического прогресса - введение винной монополии в 1901 г. привело к сокращению числа трактиров и сборов с них, открытие трамвайного движения ударило по извозчикам - на 1895 г. перевозками людей и грузов занималось 19 000 чел., после открытия трамвая их число сократилось до 15 000, сократилось и число лошадей - ломовых с 22 000 до 19 000, легковых - с 18 000 до 14 000 (до 1903 г. извозчики платили городу по 10 руб. в год с ломовой и по 5 с легковой лошади, с 1903 г. - по 10 руб. с любой: 6 руб. с мая по ноябрь и 4 - с ноября по май).



Помимо основных налогов существовали также другие сборы (в таблице проходят по графе «прочие доходы») - с владельцев лошадей для личных выездов (12 руб. в год), экипажей (10 - 15 руб., число их также падало - 6 000 на 1904 г. и 3 000 в 1914 г.), собак (2 руб., на начало XX в. ок. 10 000 чел.), велосипедистов (введен в 1904 г., 3 руб., на 1915 г. - ок. 15 000 чел.), владельцев автомобилей (ок. 1 500 чел.) и мотоциклов (ок. 330 чел., и те и другие платили по 3 руб. за 1 л. с. мотора).
В среднем, каждый москвич в 1901 г. платил городу 7,05 руб., в 1911 г. - 6,73 руб. (берлинец - 21 руб., парижанин - 25 руб.), возможности имеющейся налоговой системы к началу XX в. были исчерпаны и без принципиальных ее изменений больших доходов городу она дать не могла. С развитием городского хозяйства (см. ниже) доля налогов в доходах города падала, сократившись с 92% в 60-х годах до 70% в 1887 г., 52% в 1901 г. и 26,5% в 1913 г.
В 1860 - 1870-х годах большие надежды возлагались на пополнение бюджета за счет доходов от городских имуществ (здания, земли, леса, недра) и оброчных статей (охота, рыбные ловли, мельницы и пр.), в собственность города приобреталось много недвижимого имущества (Канатчикова дача, Ширяево поле и пр.). В целом эти надежды себе не оправдали (хотя в небольших провинциальных городах подобные доходы составляли очень значительную часть бюджета) - на 1863 г. доходы от городского имущества и оброчных статей составляли всего 4% (68 000 руб.) общей суммы, к 1887 г. - 10,7% (502 000 руб.), к 1913 г. - всего 5,1% (2 509 000 руб.).
Начиная с 1880-х годов упор делался уже на создание прибыльных городских предприятий. Развитие последних долгое время сдерживалось нежеланием московской думы прибегать к займам (первый городской займ был одобрен только в 1882 г.) - городские предприятия (газовый завод, конка и пр.) строились концессионным способом. До конца 1880-х в собственности города находились несколько небольших водопроводов (переданных в 1871 г. Главным управлением путей сообщения), небольшой ассенизационный обоз (с 1886 г.) и типография, прибыли почти не приносившие.
В 1888 г. открылось первое большое прибыльное предприятие выстроенное на заемные деньги - московские бойни и в дальнейшем московские власти систематически строили и создавали муниципальные предприятия приносившие не только пользу жителям, но и доход городской казне (водопровод, канализация, трамвай и пр.). Значение подобных предприятий постоянно росло и к 1913 г. они приносили бюджету уже 55,4% всех доходов (в 1887 г. - всего 7,6%), сделавшись основным источником его пополнения. В 1894 г. валовый доход городских предприятий превысил эксплуатационные расходы и выплаты по займам взятым для их создания и с этого времени они приносили городу чистый доход, к 1916 г. достигавший 6,715 млн руб. (17,1% валового дохода; в 1912 г. даже 19%).



Развитие городского хозяйства с 1880-х годов производилось в основном за счет заемных средств. С 1883 по 1900 гг. Москва разместила 13 займов на 49 лет каждый, в общей сложности на 28 млн руб. (большей частью потраченных на сооружение канализации и водопровода). В дальнейшем задолженность Москвы быстро росла и к 1904 г. составляла 49 млн руб. (45 руб. на жителя, у Петербурга - 41, Харькова - 18,5 руб.). В 1908 - 1912 гг. было размещено 4 крупнейших займа на 110 млн руб. (пошли на трамвай, канализацию, водопровод, бойни, благоустройство, школы и пр.). В 1914 г. было получено разрешение на размещение займа на 36,9 млн, предполагалось также занять 100 млн руб. на строительство метро*, однако этим планам помешала война. 94% заемных средств впрочем было вложено в доходные предприятия - за 25 лет Москва обзавелась сетью новых городских предприятий и расширила старые. Большая часть расходов пришлась на трамвай - 50 млн руб.
В предвоенные годы сфера использования займов была несколько расширена - часть денег пошла на благоустройство (Бородинский мост, электрическое освещение улиц, устройство скверов и общественных туалетов) и образование (покупка земли под строительство новых школ). К 1917 г. общий долг Москвы составлял 154 млн руб. (Петрограда - 125 млн, Баку - 27, Одессы - 20,7 млн, Киева - 11,5 млн, Харькова - 10,3).
С конца XIX в. заметной статьей дохода становятся пособия из казны «в возврат расходов города». Казна начинает компенсировать городам часть расходов на содержание полиции, расквартированию войск, содержание и лечение умалишенных и пр. С 1910 г. городские и земские бюджеты стал получать субсидии на начальное образование, строительство школ и пр. С 1902 г. бюджет Москвы получал и пособия от губернского земства, частично возмещавшие его расходы на некоторые городские учреждения (которыми пользовалось и население губернии) и пр. К 1913 г. общие поступления бюджета по этой статье составляли уже 13%.
Общая стоимость городского имущества Москвы (большей частью за счет городских предприятий) к 1915 г. достигла 233 млн руб.



Общероссийские тенденции развития городского хозяйства совпадали с московскими - города (прежде всего крупные) все больше переходили к развитию городских предприятий на заемные средства. В 1912 г. 31% доходов русских городов приходился на городские предприятия (в 1901 г. - 17,6%), в крупнейших городах этот показатель был выше (Москва - 55%, Харькове - 45%, Одессе - 37%), в городах с населением в 100 - 200 тыс. чел. снижаясь до 25%, в небольших (5 - 10 тыс. чел.) - до 6% (вместе с концессиями). Параллельно сокращалась доля доходов от налогов - 27,5% в 1912 г. против 30,9% в 1901 г. и от городских имуществ - 17,8 и 23,1%. За 45 лет (1868 - 1913 гг.) общие доходы русских городов увеличились в 18,5 раз (с 16 до 297 млн руб.), тогда как население только в 3,5 раза (с 6,7 до 23,3 млн).

* Помимо планировавшегося метро, в 1913 г. началось создание речного порта.

Городские предприятия
читать дальше
1) Городские бойни
Решение об их постройке было принято еще в 1866 г., но реализовано только в 1886 - 1888 гг. - на деньги от первого облигационного городского займа (всего потрачено 2,3 млн руб.) за Покровской заставой (Скотопрогонная улица, нынешний Микояновский мясокомбинат) был выстроен огромный комплекс, оснащенный по последнему слову техники. Комплекс неоднократно модернизировался и к 1913 г. занимал примерно 200 десятин земли и состоял из 50 зданий, где работало ок. 1 000 чел. Скот доставлялся по ж. д. ветке от Курского вокзала, бойни были подключены к водопроводу и канализации, сточные воды очищались специальной биологической станцией, прием и забой скота проходили под плотным контролем ветеринаров, при бойнях работали салотопенные, кишечный, альбуминный, маргариновый заводы. На 1913 г. у боен строился центральный мясной рынок с холодильниками и складами для привозного мяса. Постройка боен позволила обеспечить население города доброкачественным мясом (на 1912 г. забито ок. 295 000 голов крупного, ок. 69 000 мелкого рогатого скота и ок. 79 000 свиней)*, улучшить санитарное положение (частные бойни были закрыты, пригон скота в город по дорогам запрещен) и дала городу дополнительный доход - уже в 1894 г. доход от боен превысил эксплуатационные расходы, в 1901 г. они дали 160 000, в 1911 г. - 300 000, в 1916 г. - 650 000 руб. чистой прибыли.

Альбом зданий, принадлежащих Московскому городскому общественному управлению. М. 1910-е?

* Здесь и далее оффтопик - А. Михайловский. Муниципальная Москва // По Москве. М., 1917

2) Водопровод
Первый московский водопровод, Мытищинский, начал строиться еще в 1770-х годах, был открыт в 1804 г. и позднее неоднократно модернизировался. К 1871 г. в Москве имелись Мытищинский (500 000 ведер в сутки), Сокольнический и Замоскворецкий (по 100 000 ведер), Рождественский и Ходынский (вместе - 130 000 ведер) водопроводы, ведавшиеся Главным управлением путей сообщения, в том же году передавшим их городу. В 1880-х годах были открыты Преображенский, Андреевский и Артезианский водопроводы (всего 240 000 ведер).
К 1892 г. на средства города был построен новый Мытищинский водопровод (1 500 000 ведер в сутки, обошелся в 5,9 млн руб., малорентабельные мелкие водопроводы были закрыты). Вода, поднятая из колодцев Мытищинской насосной станцией, перекачивалась в резервуар Алексеевской водонапорной станции, затем в резервуары Крестовских водонапорных башен, а оттуда самотеком шла в городскую сеть. В 1899 - 1901 гг. водопровод был расширен (2,25 млн руб.) и его мощность возросла до 3 500 000 ведер в сутки.
В связи с исчерпанием возможностей Мытищинского и планировавшимся развитием канализации в 1897 г. было принято решение о строительстве нового Москворецкого водопровода, открытого в 1903 г. (обошелся в 17 млн руб.). Здесь вода забиралась из Москвы-реки у деревни Рублево, очищалась (мытищинская вода очистки не требовала) и закачивалась Рублевской водонапорной станцией в резервуар на Воробьевых горах, откуда самотеком шла в сеть. Первоначальная мощность водопровода оценивалась в 3 500 000 ведер, максимальная, после полной достройки - в 14 000 000 ведер.
К 1913 г. оба водопровода давали городу до 12 000 000 ведер в сутки (по Михайловскому - в 1909 г. - 5 800 000, в 1912 г. - 7 500 000, в т. ч. 5 900 000 Москворецкий и 1 600 000 - Мытищинский), к водопроводу было подключено 7 553 владения (платили по 12 коп. за 100 ведер воды). Потребление воды в городе быстро росло, как из-за общего роста населения, так и из-за возрастания подушевого расхода (в 1897 г. в среднем 1,5 ведра в сутки на человека; в 1903 г. - 2,7; в 1912 г. - 4,2; в 1916 г. - 5,8 ведра) и городские власти рассматривали новые проекты водопроводов - с забором воды из Волги у Савелова или из Оки у Коломны (оба варианта на 100 000 000 ведер).
Всего на обустройство водопроводной системы город к 1913 г. потратил 30,443 млн руб.. Водопровод приносил городской казне прибыль, хоть и небольшую, на 1912 г. - 0,377 млн руб.

Краткое описание московских городских водопроводов. - М.,1913

3) Канализация
До конца XIX в. канализации в Москве не существовало - вывозом нечистот занимались частные ассенизационные обозы, а с 1886 г. еще и городской ассенизационный обоз. Решение о создании канализации было принято думой в январе 1889 г., проект утвержден в 1890 г., однако убийство городского головы Н. А. Алексеева (главного двигателя этого проекта) в 1893 г. существенно затормозило его осуществление - первая очередь канализации была открыта только в 1898 г. Она охватывала центр города в пределах Садового кольца, Хамовники, Тверскую-Ямскую улицу и 1-й участок Мещанской части. В отличии от прочих столиц (Париж, Берлин, Лондон) московская канализация изначально была раздельной - дождевые и талые воды сливались в особую водосточную сеть, отводившую их в Москву-реку и Яузу. В канализацию сливались бытовые и фабричные нечистоты, по двум каналам (по верхнему - самотеком, по нижнему - с помощью насосных станций) выводившиеся за город, на Люблинские поля орошения и обеззараживавшиеся.
В 1911 г. начались работы по строительству 2-й очереди канализации, охватывающей оставшуюся территорию города - обустраивались новые участки сети, новые отводные каналы и Люберецкие поля орошения, куда должны были выводиться нечистоты 2-й очереди.
Сооружение канализации нанесло чувствительный удар по городским финансам - город взял в долг в общей сложности 33,4 млн руб., эксплуатационные расходы были высоки (на 1912 г. - 1,6 млн руб. в год, с учетом платежей по кредитам - 2,565 млн), домовладельцы же не спешили подключаться к сети из-за дороговизны. К началу 1904 г. в районе 1-й очереди к канализации подключилось 3 341 владение (половина от общего числа). В 1912 г. дума приняла закон о принудительном подключении владений к канализации и к 1913 г. канализировано было 5 896 владений (4 987 в районе 1-й и 909 - 2-й очереди) из 18 834 (31%), а к концу 1914 г. - 7 200. Помимо жилых домов к канализации подключались и общественные учреждения - больницы и пр., а также общественные туалеты (на 1913 г. имелось 74).
Канализационный сбор до 1907 г. составлял 4%, а позднее - 5% валового дохода домовладения (определяемого в 10% оценочной стоимости дома) и был весьма накладен. Серьезного дохода канализация городу никогда не приносила - даже выйдя из минуса, на 1912 г. - чистая прибыль составила 158 850 руб.



Районы не имевшие канализации продолжали обслуживать ассенизационные обозы - 2 городских парка (Спасский - за Спасской заставой и Калужский - у Калужской заставы) и 18 небольших частных обозов, вывозившие нечистоты на 3 свалки за пределами города - Спасскую, Калужскую и Семеновскую. Ассенизационный обоз приносил городу небольшую прибыль, в лучшем для него 1897 г. - 59 761 руб.

И. А. Вернер. «Современное хозяйство города Москвы» - М.: Московское городское управление, 1913

4) Трамвай
Общественный транспорт в Москве появился в 1847 г. когда по определенным маршрутам начали курсировать конные омнибусы - «линейки». С 1874 г. в городе работала «конка» - конно-железная дорога, построенная концессионным способом и принадлежащая частным обществам. В 1900 г. думой было принято решение о выкупе конно-железных дорог и организации электрического трамвая. В 1901 г. были выкуплены дороги 1-го общества конно-железных дорог, в 1911 г. - 2-го (бельгийского). В 1903 г. начала работу первая трамвайная линия и в дальнейшем вся выкупленная сеть была переведена на электрическую тягу (кроме одной линии парового трамвая). К 1914 г. длина трамвайных линий достигала 264 (к 1917 г. - 320) верст, вагонов в 10 парках имелось св. 850 (1 400), работников - ок. 6 000 чел. Для обслуживания трамвая была построена специальная Трамвайная электростанция (Болотная набережная). В 1912 г. было продано 274 млн билетов, в 1916 г. - 405 млн (трамвай ходил с 7 ч. утра до 1 ч. ночи, оплата была зональная, утром за проезд брали пониженную плату, вечером - повышенную, в зависимости от дальности и времени поездки проезд стоил от 3 до 13 коп.). К 1913 г. на трамвай в целом было истрачено ок. 50 млн руб. и он оказался самым дорогостоящим городским предприятием. Одновременно он являлся и самым прибыльным - валовый доход на 1912 г. составлял 14,607 млн, чистая прибыль (за вычетом эксплуатационных расходов - 7,68 млн и платежей по займам - 3,153 млн) - 3,774 млн (80% всей прибыли городских предприятий).
В 1913 г. был одобрен проект строительства метро - постройку предполагалось начать в 1916 г., первую подземную линию пустить в 1920 г.

Трамвайная сеть на 1910 и 1913 гг. и Трамвайная электростанция

5) Прочие
Помимо перечисленных город владел и другими предприятиями.
В 1905 г. в собственность города перешел газовый завод (построен в 1866 г. концессионным способом), реконструированный и расширенный в 1909 - 1914 гг. Газ производился из каменного угля и использовался в основном для освещения, уличного и домового. Помимо города газ продавался также частным потребителям (на 1913 г. - 7 572) для освещения, отопления и разных технических целей. На 1912 г. завод произвел 551 млн куб. футов (~ 15,59 млн куб. метров) газа, из которых 122,82 млн ушло на уличное освещение, продано частным потребителям для освещения - 106,97 млн, для технических целей - 99,95 млн, для отопления - 72,45 млн, для газовых двигателей - 11,07 млн. Валовый доход завода составил 1,639 млн руб., чистая прибыль - 0,183 млн.

Городу принадлежали также ломбард, типография, прачечная, хлебопекарня и склад медикаментов, дохода почти не приносившие - на 1912 г. все вместе они дали 0,789 млн руб. валового дохода и 8 459 руб. чистой прибыли.

Доходность городских предприятий Москвы (фрагмент Приложения 3)



Городские расходы
читать дальше


Еще в первой половине XIX в. практически все учреждения городского хозяйства находились в ведении казенных ведомств* и функции общественного управления сводились к финансированию этих учреждений. Город обязан был выделять средства и на содержании полиции, тюрем, пожарных команд, администрации генерал-губернатора и пр. «общегосударственные» нужды. Эти расходы считались «обязательными» и крайне отягощали городской бюджет. В 60-80-х годах они даже возросли (в Москве на 1863 г. - 52,9%, а на 1873 г. - 60,1% всех расходов) в связи с переводом полиции на вольнонаемную основу и пр. Изо всех «обязательных» расходов сам город считал безусловно необходимыми лишь затраты на пожарную часть (примерно 15 - 20% средств по этой статье)**. Позднее доля «обязательных» расходов начала сокращаться - рост доходов бюджета опережал рост расходов по этой статье, а все большую часть затрат брала на себя казна***. К 1913 г. разного рода пособия из казны (6,361 млн руб.) уже с лихвой покрывали обязательные расходы города (3,722 млн), а их доля в бюджете сократилась до 7,3%.
Помимо «общегосударственных» расходов город фактически платил дань губернскому земству. Основным источником доходов последнего (66,2% на 1901 г.) являлись сборы с недвижимого имущества – жилых и торгово-промышленных зданий в городах и уездах. С 1890 г. фабрично-заводские помещения Москвы платили 1,5%-й сбор с каждого рубля дохода в пользу земства. С 1891 г. земским сбором (0,5% дохода) была обложена вся московская недвижимость (соответственно московские налогоплательщики платили дважды - городу и земству). Этот сбор постоянно возрастал и к 1913 г. составлял уже 2,15%, а общая сумма сборов в пользу земства достигала 2,710 млн руб. (69% всех соответствующих сборов губернского земства). В особенно благоприятном положении оказался окружавший столицу Московский уезд, так, за счет московских денег здесь уже в середине 90-х годов завели бесплатное начальное образование (в Москве - в 1910 г.), при этом больниц и родильных приютов не строили, рассчитывая на московские. Постановлением Временного правительства от 21 мая 1917 г. Москва (а также Петроград, Киев и Одесса) с 1 января 1918 г. выделялись из состава губернских (а прочие крупные города - из состава уездных) земств, а уплата соответствующих сборов прекращалась (в течении 10 лет, сокращаясь на 10% ежегодно).
С конца XIX в. самой быстрорастущей статьей расходов стало содержание городских предприятий - с 1897 по 1913 гг. расходы на них (с учетом выплат по займам) выросли с 9,9 до 45,4%. Расходы на благоустройство и социальную сферу к 1913 г. составляли 32,7% бюджета, в абсолютном выражении они стабильно росли по всем статьям, но удельный их вес после 1904 г. падал (кроме расходов на образование).

* Публичные здания, бульвары и пр. были переданы городу только в 1867 г., водопровод в 1871 г. и т. д.
** Помимо городских пожарных команд в Москве имелись вольные пожарные дружины (в Черкизово, Богородском, Марьиной роще) и частные пожарные команды (при фабриках, заводах и пр.). На 1910 г. городские команды имели 17 пожарных машин (в т. ч. 9 паровых), 8 ручных труб и 62 бочки, вольные дружины – 21 машину и 38 бочек, частные команды - 24 машины и 6 бочек.
*** С 1885 г. казна оплачивала примерно 1/5 - 1/4 часть содержания полиции, к началу войны уже больше половины - В. Гурьев. Московская полиция. 1881 - 1917 гг.

Социальная сфера
читать дальшеВ развитии социальной сферы Москвы большую роль играли частные благотворительные пожертвования - в 1863 - 1903 гг. городу было пожертвовано 25,5 млн руб. (из которых 16,4 млн в 1893 - 1903 гг.), к 1911 г. общая сумма пожертвований выросла до 32,5 млн, к 1914 г. - почти до 40 млн руб. Основная масса пожертвований предназначалась для устройства новых учреждений (училищ, больниц, богаделен и пр.) и лишь небольшая часть - для их содержания, соответственно, новые социальные учреждения устраивались на средства благотворителей, а содержались затем за счет городского бюджета.

1) Здравоохранение
До 60-х годов XIX в. все московские больницы находились в ведении ведомства имп. Марии и приказа общественного призрения. К 1888 г. у Москвы имелось уже 8 собственных больниц. Первой муниципальной больницей город обзавелся в 1866 г. - ей стала временная больница на Калужской улице (с 1878 г. - Вторая градская, с 1902 г. - им. кн. А. А. Щербатова). В 1876 г. была открыта Первая городская детская больница св. Владимира* (в 1917 - 1991 - № 2 имени И. В. Русакова), в 1887 г. - Бахрушинская для хронический больных* (ГКБ № 33, № 14, № 6, № 5).
В том же 1887 г. ведомство имп. Марии передало городу Первую градскую больницу (им. Н. И. Пирогова), а приказ общественного призрения 5 других больниц: Преображенскую психиатрическую (с 1978 г. - им. В. А. Гиляровского), Старо-Екатерининскую (Московский обл. научно-исследовательский клинический институт им. М. Ф. Владимирского) и три ее бывших отделения - Яузское (ГКБ № 23), Басманное (б. ГКБ скорой помощи № 6) и Мясницкое (ГКБ №14 на Стромынке).
В последующие годы городскую больничную сеть пополнили: Алексеевская психиатрическая* (1894; в 1922 - 1994 - им. Кащенко, Канатчикова дача); Алексеевская глазная* (1904; НИИ глазных болезней им. Гельмгольца); Вторая детская им. В. Е. Морозова* (1901?; в 1917 - 1993 гг. - детская клиническая №1); имени И. и А. Медведниковых для неизлечимых больных* (1904; c 1922 г. - 5-я Градская, с 1992 г. - ЦКБ святителя Алексия); Сокольническая (1899 - 1904; туберкулезная больница №7); им. К. Т. Солдатенкова* (1910; c 1920 - Боткинская); Александровская* (больница при Александровской общине сестер милосердия «Утоли мои печали», перешла к городу в 1910? г.; с 1915 г. - им. кн. Н. Б. Шаховской, ГКБ №29); больница для послеродовых больных им. Л. И. Тимистера* (НИИ акушерства и гинекологии); Покровская больница для хронических больных (?).
Всего у города к 1910 г. имелось 14 больниц (5 960 мест), к 1912 г. - 18 больниц (7 011 мест): 2 клинических («соматических»), 6 клинических с отделениями для заразных больных, 3 для хронических больных, 2 детских, 1 глазная, 1 кожно-венерическая, 1 для послеродовых заболеваний и 2 психиатрических.
Помимо этого (на 1910 г.) имелось 19 больниц принадлежащих благотворительным обществам (2 097 мест) и множество мелких военных, тюремных, фабричных, частных и пр., вместе с городскими - 11 550 мест на 1910 год и 15 808 к началу войны.
В большинстве городских больниц лечение было бесплатным для москвичей**, в больницах перешедших из ведомства имп. Марии (Первой градской) и приказа общественного призрения (Старо-Екатерининской, Яузской, Басманной, Мясницкой) продолжала взиматься ранее установленная плата - 4,2 и 6,6 руб. в месяц соответственно. Лица уплатившие годовой больничный сбор (1,25 руб.) бесплатно лечились и там. Психиатрические больницы были платными - 6,6 руб. в месяц Преображенская и 15 руб. в месяц Алексеевская.

Помимо больниц у города с 1886 г. имелась сеть амбулаторий для приходящих больных. К 1912 г. их имелось 36 - 14 самостоятельных, 17 при городских больницах (у Михайловского - 13 при больницах и 1 при родильном приюте) и 5 детских школьных.
Сеть городских родильных учреждений начала создаваться в 1880 г. К 1912 г. их имелось 11 (561 место) - 4 больших родильных дома (Абрикосовский, Лепехинский - составлявший комплекс с больницей им. Л. И. Тимистера, Морозовский - при Старо-Екатерининской больнице и Бахрушинский - при Бахрушинской), 6 родильных приютов и родильный приют для сифилитичек (при Мясницкой больнице).
На 1912 г. медицинскую помощь в больницах получили 76 700 чел, в амбулаториях - 1 196 600 чел. , родильных учреждениях - 34 500 чел.
По тогдашним нормам (1 койка на 200 чел.) Москва была нормально обеспечена больничными местами (на 1915 г. - 1 койка на 180 чел.), однако мест в больницах не хватало - из-за наплыва иногородних больных. На 1900 г. приезжие и жители Подмосковья составляли более 10% пациентов, в специализированных больницах их доля была еще выше - в Алексеевской глазной почти половина. В результате в городских больницах росло число отказов в приеме (34% на 1912 г.).



* Построены на средства благотворителей, полностью или частично.
** Иногородние и пр. могли купить больничную контрмарку за 1,25 руб. после чего получали право на лечение.

2) Образование
До открытия Общей думы город выделял на образование ок. 11 000 руб. (распределялись между гимназией, 13 мужскими школами и Румянцевским музеем), но использование этих средств контролировать не мог.
Собственный комплекс образовательных учреждений город начал формировать в 1865 г. - были выделены деньги на создание 5 училищ для девочек (157 мест, открыты в 1867 г.). К 1872 г. городских школ имелось 11 (897 учащихся - 156 мальчиков и 741 девочка), к 1882 г. - 55 (6 291 - 2 950 и 3 341), к 1892 г. - 86 (11 856 - 6 194 и 5 662). К 1900 г. училищ стало 158 (150; 19 853 уч.), к 1912 г. - 324 (65 547), к 1915 г. - 333 с 2 095 классами (75 000 уч.).
Сеть училищ, таким образом, быстро расширялась - в 1871 г. в них училось 3% детей соответствующего возраста, в 1883 г. - 20%, в 1895 г. - 40% и т. д., однако число желающих учиться росло быстрее и с 1876 г. части детей в приеме отказывали. В конце XIX в. число отказов доходило до 20%, позднее его удалось снизить - в 1900 г. было отказано 5% детей, в 1904 г. приняты все желающие, с 1910 г. обучение стало обязательным.
Городские училища были начальными, с 3-х летним, а с 1911 г. - 4-х летним курсом обучения. В 1867 - 1910 гг. обучение было платным - 3 руб. в год (недостаточные освобождались от платы, на 1897 г. не платили 19%), с осени 1910 г. обучение стало бесплатным и обязательным для всех детей соответствующего возраста. Учебниками, пособиями и письменными принадлежностями дети обеспечивались за счет города, за завтраки родители платили по 6 руб. в год (малоимущие получали их бесплатно).
Городские училища были основным типом начальной школы в Москве (на 1912 г. - 84% всех учащихся начальных школ) и народными по составу учащихся - дети из зажиточных семей обычно учились в частных школах или подготовительных 3-классных при средних учебных заведениях.
Основной упор при развитии начального образования долгое время делался на увеличение числа мест в школах и сами они открывались в любых более-менее подходящих помещениях. Позднее началось строительство специализированных школьных зданий - в 1913 - 1916 гг. планировалось построить 51 типовую школу на 12, 16 или 24 класса (общая стоимость проекта 14,6 млн руб. - 11,7 млн пособие из фонда Министерства просвещения и 2,9 млн - займ), до начала войны успели построить 16.
К началу войны в начальных школах работало ок. 2 000 учителей, классный учитель получал в год 460 руб. (каждые три года полагалась прибавка в 40 руб.) + 240 квартирных, старший учитель - 600 руб. в год и квартиру натурой.
С конца нулевых все большую роль в развитии образования играло и государство. С 1909 г. Министерство народного просвещения выделяло городам (на 1916 г. - 293) пособие - 390 руб. на каждый класс (50 чел.) начальной школы, в 1913 г. оно было увеличено до 410 руб. (Москва по этой статье получила в 1913 г. 0,528 млн руб.). В том же 1909 г. Министерство просвещения создало специальный фонд для выдачи пособий на строительство школьных зданий, за счет которого в Москве осуществлялась программа школьного строительства (см. выше).

Помимо начальных училищ, город с 1878 г. содержал также высшие начальные училища - начальные школы с расширенным 6-летним курсом обучения. На 1913 г. таких училищ имелось 15 - три 5-классных (в т.ч. 2 женских) и 12 4-х классных (по 6 мужских и женских), в них училось ок. 2 000 чел. Плата за обучение составляла 20 руб. в год.
За счет города содержались также профессиональные училища, где детям помимо начального образования давали какую-либо профессию. На 1912 г. их имелось 14 - 5 мужских (644 уч.) и 9 женских (1 855 уч.). Помимо этого имелись также Арнольдо-Третьяковское училище для глухонемых (202 чел., с 1900 г. городское) и Рукавишниковский приют для малолетних преступников (городской с 1878 г.), где детям также помимо образования давали и профессиональные знания.
В Москве функционировал единственный в России вольный университет - Народный университет Шанявского, созданный благодаря пожертвованию ген. А. Л. Шанявского, но ведавшийся московским властями. С 1912 г. университет размещался в собственном здании на Миусской площади (теперь РГГУ). Он состоял из 2 отделений: научно-популярного (систематические курсы по разным отраслям знаний в объеме средней школы, 6 руб. в год) и академического (образование в объеме высшей школы, но без диплома; 40 руб. в год) и разнообразных курсов. На 1913 г. здесь училось ок. 5 500 чел. (3 400 на академическом, 1 100 на научно-популярном отделении и ок. 1 000 на курсах).
Начинало развиваться и дошкольное образование - в 1911 г. был открыт первый городской детский сад - Универсальный детский сад им. О. Н. Кельиной. К 1916 г. имелось уже 4 городских детских сада.
Развивалось также и внешкольное образование. К 1915 г. имелось 7 больших городских библиотек-читален и читален (в последних книги на дом не выдавались) и 5 небольших (при попечительствах о бедных). В 1912 г. библиотеки и читальни посетило 625 000 чел., число выданных книг достигало 812 000, в 1915 г. библиотеки выдали читателям уже ок. 1 000 000 книг. В лектории Пушкинской библиотеки читались популярные лекции (на 1912 г. - 52 000 посетителей).
В Лефортове имелся Городской народный дом с постоянной театральной труппой, библиотекой и концертами. В начале 1915 г. было принято решение о создании целой сети таких домов (12 к концу года и 24 к 1919 г.), фактически было создано только два и особой популярностью они не пользовались.
Средний? уровень грамотности в Москве составлял 51% в 1871 г., снизившись до 49 или даже 47% в 1881 г. Уровень грамотности населения города подрывался постоянным притоком пришлого (в основном сельского) населения. Так, в Московской губернии на 1883 г. уровень грамотности колебался от 47% у мужчин и 27% у женщин (Коломенский уезд) до 29 и 1,8% (Можайский уезд), в Московском уезде составляя 38 и 6,4%. Примерно 80% пришлых детей школьного возраста (7 лет) были неграмотными. По переписи 1902 г. среди родившихся в Москве мужчин грамотных было 80%, женщин - 72%, среди пришлых - 74 и 40%.

3) Общественное призрение
Этой сфере город уделял намного меньше внимания нежели образованию и здравоохранению (хотя по расходам на призрение город и занимал первое место в России - на 1911 г. 2,15 руб. в расчете на одного жителя, в Петербурге - 1 руб.; в Берлине - 3,48 руб.).
Первое городское учреждение соответствующего профиля (ночлежный дом) появилось в 1879 г. В 1887 г. из приказа общественного призрения вместе с больницами городу были переданы Екатерининский богадельный дом с Демидовской богадельней и Странноприимный дом им. А. А. Ахлебаева, а из ведомства имп. Марии - Дом призрения им. Горихвостова. В 1893 г., в связи с упразднением Комитета по разбору и призрению нищих, в ведение города перешли Работный дом, больница и две богадельни в селе Тихвинском.
Большая часть благотворительных учреждений создавалась на частные пожертвования и носила имена дарителей. Город выделял землю под строительство и содержал созданные учреждения за счет городского бюджета, за счет города создавалась также большая часть ночлежек и работных домов.



Для разных категорий нуждающихся создавались соответствующие учреждения: для стариков и инвалидов богадельни и дома призрения; для детей без родителей - сиротские приюты; для вдов с детьми и учащихся - дома бесплатных квартир; для трудящихся с небольшими доходами - дома дешевых квартир; для пришлого и бездомного населения - ночлежные дома; для нуждающихся в работе - дома трудолюбия, посредническая контора и биржа труда; для организации помощи по месту жительства - попечительства о бедных.
Домов призрения на 1912 г. имелось 5 (Коронационное убежище на Ермаковской ул.; им. И. Д. Баева; Бахрушинский при Бахрушинской больнице; Горихвостовский (при 1-й Градской); Рахмановская богадельня при больнице им. Медведниковых), всего на 765 мест, лучшим из них считалась богадельня им. А. К. Рахмановой.
Богаделен на 1912 г. имелось 10 (Екатерининская; Елизаветинская - в с. Тихвинском; Боевская; Гееровская; Любимовская; Медведниковская; Ляминская; Тарасовская; Солдатенковская; им. Поповых), всего на 2 164 места. Помимо этого существовал еще Третьяковский приют (при галерее) для вдов и сирот русских художников.
К 1916 г. домов призрения и богаделен имелось 24 (на 3 100 мест).
Сиротских приютов на 1912 г. имелось 4 (Мазуринский, Бахрушинский, Ляминский и Убежище для сирот на Красносельской ул.), на 1 января 1913 г. - 382 ребенка (260 мальчиков и 122 девочки). К 1916 г. имелось уже 9 приютов.
Домов бесплатных квартир на 1912 г. город содержал три - огромный Бахрушинский (на 2 000 чел.), Боевский (на начало 1913 г. - 75 семей, 307 чел.) и Ахлебаевский странноприимный (помимо помещений для странников здесь имелись и бесплатные квартиры - 46 жильцов-женщин на 1913? г.).
Домов дешевых квартир на 1912 г. имелось два - им. Г. Г. Солодовникова, для семейных (на 1913 г. 196 семей, 941 чел.) и одиноких (1 134 чел.) трудящихся.
На 1916 г. домов бесплатных и дешевых квартир имелось 7 (на 4 500 чел.). Строительству дешевого жилья перед войной уделялось особое внимание - оно было включено в программу городских займов и пр.

Ночлежных домов к началу 1913 г. город содержал шесть - Морозовский, Покровский (отделение Морозовского), Трифоновский, Брестский, Новопесковский и Ермаковский (всего 5 000 мест, к 1916 г. число домов не изменилось, 5640 мест), за 1912 г. общее число посещений - 1 810 201. В Морозовском и Покровском домах ночевка была бесплатной, в Трифоновскоим и Новопесковском брали 3 коп., в Брестском - 5 коп., в Ермаковском - 5 коп. с женщин и 6 коп. мужчин. При всех домах была имелась возможность получить чай и горячую пищу - в Морозовском и Ермаковском в городских дешевых столовых, в остальных - в частных буфетах. В Ермаковском доме имелись еще и баня (5 коп.) и амбулатория (в остальных - дежурные врачи).
На 1912 г. в Москве постоянного жилья не имело св. 13 000 чел., из них примерно 5 800 чел. ночевало в ночлежках, 5 400 в ночлежных квартирах Хитрова рынка и ок. 2 000 в ночных чайных и др. местах.
Для трудовой помощи город содержал 2 работных дома, посредническую контору и биржу труда. В работных домах нуждающимся предоставлялась работа - в Горбовском доме трудолюбия женщины шили по заказам города, земств и частных лиц (из заработка вычитались стоимость выдаваемых расходных материалов - ниток, иголок и 10% в пользу дома, средний дневной заработок составлял 29 коп., при доме имелись ясли для работниц и дешевая столовая с обедами по 5 коп., на 1912 г. в доме работали 286 чел., в среднем по 51 чел. в день); в Городском Работном доме (Б. Харитоньевский, с отделениями в Сокольниках и на Таганке) работой обеспечивались как добровольно обратившиеся (на 1912 г. из 40 624 чел. обратившихся определены на работу 16 542 чел.) так и нищие, по приговорам городского присутствия по разбору нищих (2 521 чел.), работа предоставлялась как внешняя - слом зданий, уборка снега и т. п., так и в мастерских дома (столярной, сапожной и пр.).
Посредническая контора (с отделениями в Леонтьевском и Уланском пер. и у Серпуховских ворот) помогала с поиском работы (в основном прислуге и чернорабочим, но также и лицам «интеллигентного труда» -бухгалтерам, конторщикам, управляющим и пр.) - на 1912 г. из 24 246 обратившихся работу нашли 15 795 чел.
В 1914 г. была открыта Биржа труда (в здании у Ермаковского ночлежного дома), ее клиентами были в основном рабочие, прежде всего строительные.

Для оказания адресной помощи нуждающимся в 1894 г. были учреждены участковые попечительства о бедных. Город был разделен на 40 участков, сведенных в 29 попечительств (в т. ч. специальное - для Хитрова рынка). Попечительство включало совет (председатель, он же и участковый попечитель, обычно известный общественный деятель и благотворитель, избиравшийся городской думой на 4 года и 5-10 членов) и необходимое число сотрудников (от 14 до 164). Помощь оказывалась лицам прожившим в городе не менее 2 лет - выдавались постоянные и единовременные пособия, обеды, молоко, оплачивались продукты, оказывалась медицинская и пр. помощь. На 1912 г. попечительства содержали 44 приюта и яслей (на 1 698 детей), 31 богадельню (на 1 599 чел.), 86 бесплатных и дешевых квартир (жило 602 чел.), 18 мастерских, 8 бесплатных столовых, 1 библиотеку-читальню. На 1913? год помощь получали ок. 20 000 чел. Общий бюджет попечительств на 1912 г. достигал 550 000 руб. Часть денег отпускалась городом (на 1914 г. - 200 000 руб.), остальное собиралось за счет благотворительных мероприятий, пожертвований и пр.

Благоустройство
читать дальшеСтатья «Благоустройство» появилась в бюджете в 1897 г. в результате слияния ранее существовавших отдельных статей затрат на освещение и пр.

1) Освещение
Уличное освещение в Москве появилось в 1730 г. при Анне Ивановне - улицы освещались фонарями с лампами на конопляном масле(в лунные ночи и летом не зажигались). В 1860-х годах появилось керосиновое освещение, а со второй половины 60-х годов и газовое - по концессионному договору с английской фирмой Букье и Голдсмита. Однако простые газовые рожки давали света не больше чем керосиновые лампы, а в эксплуатации были дороже, поэтому вытеснить керосиновые фонари не смогли. С конца XIX в. на части газовых горелок устанавливались специальные сетки существенно увеличивавшие силу света.
Электрическое освещение в Москве было впервые использовано в 1856 г. на коронации Александра II, но для освещения улиц более-менее активно начало использоваться после заключения городом договора с «Обществом электрического освещения 1886 г.» в 1895 г. В 1896 г. электрическое освещение получила Тверская, к 1905 г. Воскресенская площадь и площадь Храма Христа Спасителя.
Электрическое освещение распространялось очень медленно, даже в 1912 г. городские улицы освещались в основном керосиновыми (52%) и газовыми (40%) фонарями, электрических было 1 737 из общего числа в 21 972 (8%). Электрическое освещение к этому времени имели многие центральные улицы и улицы с трамвайными линиями, остальные улицы внутри Садового кольца освещались газовыми фонарями, за Садовым кольцом газовые фонари (усовершенствованной конструкции - простые газовые рожки к этому времени уже не использовались, часть фонарей была инвертными - по силе света не уступая электрическим) постепенно сменялись простыми керосиновыми (на перекрестках использовались более яркие керосинокалильные).
В 1912 г. при думе был образован Отдел городского освещения, подписавший с «Обществом - 1886 г.» договор о широком внедрении электричества. Число электрических фонарей на улицах стало быстро расти - к началу 1914 г. их имелось уже ок. 5 500. В 1912 г. на освещение было потрачено 0,740 млн руб., на 1914 г. закладывалось 1, 035 млн.



2) Мощение и уборка улиц
На 1868 г. в Москве было замощено примерно 2/3 улиц (6,570 млн кв. м.), без замощения оставалась 1/3 (2,484 млн кв. м). К 1913 г. общая площадь городских улиц увеличилась в 1,5 раза - до 10,035 млн кв. м, незамощенными оставалось 1,125 млн кв. м (11%). Ежегодно мостилось 135 000 - 180 000 кв. м улиц, но из-за постоянного расширения города в обозримой перспективе окончательного решения этого вопроса не ждали.
В качестве материала для покрытия улиц использовался почти исключительно булыжный камень (св. 95% площади улиц на 1913 г.), усовершенствованным покрытием (гранитная брусчатка, плитка и пр.) было покрыто примерно 2,08% мостовых, асфальтом - 2,67%. К 1911 г. были заасфальтированы Мясницкая, Петровка и Сухаревская площадь, гранитной брусчаткой покрыты 1-я Тверская-Ямская, Моховая, Кузнецкий мост, Охотный ряд, Моисеевская (~ Манежная) площадь, плиткой из искусственного камня - проезд у Большого театра. На Тверской улице, и площадях Старых Триумфальных ворот и Тверской имелась деревянная торцовая (деревянные бруски поставленные торцом) мостовая. Богатые домовладельцы иногда асфальтировали улицу у своего дома за свой счет - чтобы избавиться от шума. Тротуары в центре асфальтировались или мостились каменными плитами, на окраинах покрывались мелким щебнем или кирпичом.
Недостатки булыжного покрытия (шум, пыль, грязь) были очевидны, однако замена его более совершенным в обозримом будущем признавалась невозможной по финансовым причинам.
До 1875 г. мостовые находились в ведении Главного управления путей сообщения, а их содержание составляло натуральную повинность домовладельцев, массово от нее уклонявшихся - улицы не ремонтировались или ремонтировались очень плохо. С 1875 г. мостовые ремонтировались за счет города - часть проездов ежегодно подвергалась сплошному перемощению (на 1912 г. - 1,5% мостовых), часть - мелкому ямочному ремонту (9%).
Уборка улиц по-прежнему оставалась повинностью домовладельцев (также массово от нее уклонявшихся) - за счет города убирались только площади и проезды перед городскими владениями. Сама уборка сводилась к подметанию метлами, с последующим вывозом сора, другие способы при булыжных мостовых были неприменимы. Летом за счет города производился полив улиц, на 1912 г. поливалась (из конных бочек) примерно 1/3 мостовых, преимущественно в центре. На ремонт улиц город потратил в 1912 г. 0,570 млн руб, на очистку - 0,290 млн, на полив - 0,120 млн руб.

3) Сады и парки
Планомерное озеленение Москвы было начато при Екатерине II, когда были разбиты первые бульвары. К 1912 г. в ведении города находилось 28 парков, общественных садов и скверов, в т. ч. огромные благоустроенные загородные парки на Воробьевых горах и в Сокольниках*. Сокольнический парк был в 1879 г. выкуплен городом у Министерства государственных имуществ и благоустроен (павильоны, беседки, музыкальные эстрады и пр., здесь имелся также питомник поставлявший деревья для посадки на бульварах, улицах и в скверах).
Помимо этого в ведении города находилось 25 бульваров с газонами и цветниками, 125 бульваров без газонов и 132 обсаженных деревьями (23 863 шт.) улицы.
В бюджете 1914 г. на озеленение выделялось 0,250 млн руб.

* Петровский парк и Александровский сад городу не принадлежали, оставаясь в собственности казны и имея довольно запущенный вид.

1-я часть. Общественное управление

Чингисхан
  Мне почему-то казалось, что я их сюда уже выкладывала, но нет. Аутентичное, так сказать, исполнение.

Helen Mirren for Flaunt Magazine

starga - с ДР!