[События]

В ночь с 3 на 4 января ожидаем пик активности метеорного потока Квадрантиды. Может быть до 120 метеоров в час!


В новом году будут 2 солнечных и сразу 4 лунных затмения:

* 10 января – полутеневое затмение Луны (макс. фаза 0,92 в 22:10 мск)
* 5 июня – полутеневое затмение Луны (макс. фаза 0,568 в 22:25 мск)
* 21 июня – кольцеобразное затмение Солнца (макс. фаза 0,994 в 09:40 мск, Африка, Азия, Китай, Тихий океан)
* 5 июля – полутеневое затмение Луны (макс. фаза 0,355 в 07:30 мск)
* 30 ноября – полутеневое затмение Луны (макс. фаза 0,92 в 12:44 мск)
* 14 декабря – полное затмение Солнца (полная фаза 2 минуты 10 секунд в 19:14 мск, Тихий океан, Чили, Аргентина, Атлантический океан)

Солнечное затмение сегодня
СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ 26 декабря 2019 года.

Это Кольцевое Солнечное затмение будет наблюдаться «на территории Саудовской Аравии вблизи побережья Персидского залива, Объединённых Арабских Эмиратов и Омана, над Аравийским морем, на юге Индии и севере острова Шри-Ланка, а также - на Суматре, в Сингапуре и Калимантане.
читать дальше
Максимальная фаза затмения наступит недалеко от Сингапура в точке с координатами 1º северной широты и 102,3º восточной долготы. После Калимантана полоса кольцеобразной фазы пройдёт по южной оконечности Филиппинских островов и выйдет в акваторию Тихого океана.

Частные фазы затмения будут видны почти во всей зарубежной Азии (кроме западной части Турции), в Закавказье, Средней Азии, Казахстане, на большей часть Северного Кавказа, в Нижнем Поволжье, на Южном Урале, юге Сибири и Дальнего Востока, на крайнем востоке Африки, в северной и западной частях Австралии, в северной части Индийского и западной части Тихого океанов.
Точное время этого астрономического события - 5.18 по Гринвичу.

не в обзоры

Хе-хе

Врачи центральной районной больницы в Боровичах (Новгородская область) поставили пришедшему к ним мужчине диагноз «беременность на 27-й неделе». Пациент узнал об этом из выписного эпикриза.
читать дальшеРодственница мужчины рассказала изданию «Подъем», что год назад он сломал руку. Врачи наложили ему гипс и вставили в руку металлический штифт.

Он обратился в Боровичскую ЦРБ для того, чтобы снять вживленный в руку металлический штифт, который ему вставили после перелома. Через какое-то время под гипсом обнаружились ожоги, которые возникли по вине врачей, проводивших операцию.

Спустя год после операции мужчина пришел в больницу, чтобы снять штифт. После второй операции он прочел в эпикризе замечание о том, что удаление металлоконструкции можно только «после родоразрешения». Также там было указано, что мужчина находится на 27-й неделе беременности.

Отмечается, что для Боровичской ЦРБ это не первый случай, когда пациенты получают странную выписку. Например, одна пациентка узнала из документа о том, что на момент выписки находилась в состоянии «клинической смерти». При этом врачи рекомендовали ей пить много воды, принимать канефрон, ношпу и провести УЗИ почек. Некоторые другие пациенты этой больницы при выписке «набрали» по 20 кг лишнего веса.

Источнег знаний

Мужик, беги за миллионом!

Очень интересная экскурсия в 360!

И о рекламе

Будни и игры детей XVII века
Будни и игры детей XVII века

Благодаря дневнику доктора Эроара мы можем представить себе жизнь ребенка в начале XVII века, его игры и этапы умственного и физического развития, которым соответствовала каждая из этих игр. Хотя речь идет о дофине Франции, будущем Людовике XIII, можно не бояться обобщений, так как при дворе Генриха IV королевские дети, законные и незаконные, получили то же воспитание, что и другие отпрыски дворянских семей, и еще не было абсолютного различия между королевским дворцом и замками знати. Итак, маленького Людовика XIII воспитывали точно так же, как и его товарищей,— ему давал уроки фехтования и верховой езды тот самый учитель, что преподавал военные искусства в Академии для дворянской молодежи, господин де Плювинель; на замечательных гравюрах к учебнику верховой езды де Плювинеля, сделанных Криспеном де По, можно видеть молодого короля во время занятий в манеже. Единственное отличие — будущий монарх никогда не ходил в коллеж, который посещала уже в те времена часть детей знати. Во второй половине XVII века ситуация меняется: культ королевской власти с самого детства отделил молодого принца от других смертных, пусть даже самых
знатных фамилий.

читать дальшеЛичный врач Людовика- Эроар оставил нам подробный дневник с детальным описанием каждого шага маленького дофина. В год и пять месяцев, отмечает Эроар, «он играет на скрипке и при этом подпевает себе». Раньше он довольствовался более подходящими для этого возраста игрушками: деревянная лошадка, вертушка, «он пытается играть с кубарем» (волчок, обхватываемый во время запуска веревкой). В полтора года ему уже дают скрипку, тогда это еще не благородный инструмент, а «бренчалка», под которую пляшут на свадьбах и деревенских праздниках.

В том же возрасте он начинает играть в шары [игра, напоминающая крикет]. «Дофин во время игры в молот промахнулся и поранил господина де Лонгвиля». Это все равно, что в сегодняшней Англии полуторагодовалый младенец начал бы играть в гольф или крикет. В год и десять месяцев мы узнаем, что он «продолжает выбивать на барабане все марши»: каждая рота имела свой барабан и свой строевой шаг. Его начинают учить говорить: «Сперва его заставляют произносить отдельные слоги, чтобы потом было легче произносить целые слова».

Дофин начинает говорить; Эроар записывает в фонетической транскрипции его первые слова: «казу папе» — скажу папе; «наису» — нарисуй. Его часто порют: «...кричит, был выпорот (за то, что отказывался есть); успокаивается, потом снова кричит, потом ест». «С громкими криками ушел в комнату. Высечен. Секли долго».

Он любит общество солдат. «Его всегда любили солдаты». «Он возится с игрушечной пушкой». «Со своими солдатами он устраивает маленькую войну. Господин де Марсан надевает ему впервые в жизни высокий воротник. Он в восторге». «Они играют в войну». Мы узнаем также, что он ходит в зал для игры в мяч, будто взрослый, однако спит он еще в колыбели. 19 июля 1604-го ему два года девять месяцев, «чрезвычайно возбужден — ему ставят кровать, первый раз в жизни он будет спать не в колыбели». Он знает уже основы своей религии, на причастии ему показывают облатку.

В Сочельник 1604 года он в полной мере участвует в празднествах: ему три года, «перед праздничным ужином приносят рождественский пень, на котором он будет танцевать и петь в честь приближающегося Рождества». Ему дарят подарки: мяч и хитроумные безделушки из Италии, механического голубя, предназначенного также и для королевы. Зимними вечерами, сидя в четырех стенах,— это в эпоху, когда большую часть времени проводили на открытом воздухе,— «он забавляется тем, что вырезает ножницами разные фигурки из бумаги». Музыка и танцы по-прежнему занимают большое место в его жизни.

Он танцует гальярду, сарабанду и бурре. Ему нравится петь и играть на мандоре (разновидность лютни) Буало. Он поет песню Робена:

«Робен едет в Тур
Купить себе велюр,
Чтоб сшить себе колпак,Я тоже хочу так...»

«Потом он принялся петь себе колыбельную:

„Кто хочет послушать песню?
Дочь короля Луи
Бурбон так полюбил,
Что даже обрюхатил"».

Замечательная колыбельная для маленьких детей! Через несколько дней ему исполнится четыре, а он уже знает, как называются струны лютни, а лютня — инструмент знати: «Играет кончиком пальца на губе и говорит: как контрабаса» (Эроар использует фонетическую транскрипцию и записывает все, даже заикания, когда они имеют место)

В три года пять месяцев «ему нравиться листать Библию с картинками, кормилица ему показывает буквы — он знает весь алфавит». Затем приходит очередь четверостиший Пибрака, правил поведения в обществе, морали. Дети должны знать это наизусть. Начиная с четырех лет ему преподают письмо: его учитель — причетник дворцовой часовни Дюмон. «Ему приносят письменный прибор в столовую. Дюмон собирается вести урок, он говорит: я кладу пример и ухожу к моим ученикам». (Примером называли образец, который надо было скопировать.) «Он переписывает пример, точно копируя каждую букву. Очень доволен». Он начинает знакомиться с латинскими словами. В шесть лет профессиональный каллиграф заменит клирика из часовни. «Он переписывает пример, Богран, королевский каллиграф, показывает ему, как надо писать».

Все еще играет в куклы. «Ему нравится возиться с маленькими игрушками и с немецкой комнатой (миниатюрная мебель и сама комната, которую изготовляли мастера из Нюрнберга). Господин де Ломени дарит ему куклу, одетую как дворянин, с высоким воротником и надушенную. Он ее расчесывает и говорит: „Я женю его на кукле Мадам (сестры)». Также ему очень нравится вырезать из бумаги. Ему рассказывают различные истории: «Он попросил кормилицу рассказать о куме Лисе, о злом богаче и о Лазаре». «На ночь ему рассказывают сказки Мелюзины. Я говорю ему, что это сказки, а не правдивые истории». (Неправда ли, современно?) Сказки предназначались тогда не только для детей — их по вечерам слушали и взрослые.

Одновременно с игрой в куклы этот четырех-пятилетний ребенок стреляет из лука и играет в карты, шахматы (в шесть лет) и предается таким взрослым развлечениям, как мяч с ракеткой и многочисленные салонные игры. В три года он играет в «что положишь ты в корзинку». Нужно было отвечать — дофинку, принцесенку и т. д., забава детей и молодых людей. С королевскими пажами, которые старше его,— в «нравится ли вам компания?», он ведет, и когда не знает, что нужно сделать или ответить, он спрашивает; а вот уже забавы пятнадцатилетних — например, «зажечь свечу с завязанными глазами». Если не с пажами, то с солдатами: «Он участвует в самых разных забавах — „мне нравится ваше место", „кто ударил", прятки, играет на волынке с солдатами». В шесть начинаются игры в профессии, ролевые и групповые игры, когда ведущий что-либо изображает и нужно догадаться, о чем идет речь. Так развлекаются и взрослые и подростки.

Все меняется к семи годам — он больше не носит детской одежды, отныне его воспитание в руках мужчин. Он прощается с «маманга» — мадам де Монгла — и попадает в ведение господина де Субиза. Всеми силами его стараются отвратить от игр детей малого возраста, особенно от кукол: «Вам не следует более играть с такими игрушками (имеется в виду немецкая комната), как не следует играть в извозчика, вы уже большой, вы больше не ребенок». Он начинает всерьез обучаться верховой езде, стрельбе из различных видов оружия, его берут на охоту. Он играет в азартные игры: «Играет в кости, выигрывает бирюзовую безделушку». Создается впечатление, что этот возраст обозначает какой-то важный этап — именно семь лет в педагогической и воспитательной литературе XVII века упоминается как возраст, когда можно отдавать детей в школу или отпускать в самостоятельную жизнь.

Он участвует в торжествах по поводу сезонных и религиозных праздников — Рождество, Май, Иванов день... Мы видим, что в те времена нет еще четкой границы между детскими и взрослыми играми. Они были общими для тех и других.

В начале XVII века эта универсальность больше не распространяется на самых маленьких. Мы хорошо знаем их игры, так как начиная с XV века, то есть с появления путти в иконографии, художники все чаще обращаются к образу ребенка и сценам, изображающим играющих детей. Там можно узнать деревянную лошадку, ветряную вертушку, птицу, привязанную за лапку, и иногда, реже — куклу. Совершенно ясно, что все это предназначалось для самого младшего возраста. Однако невольно задаешься вопросом: было ли так всегда или когда-то все перечисленные здесь игрушки принадлежали миру взрослых? Некоторые из них появились благодаря детской потребности подражать взрослым, уменьшался масштаб до их размеров, как, например, деревянная лошадка в эпоху господства гужевого транспорта. Ветряная вертушка — эти вращающиеся на конце палочки крылья есть не что иное, как имитация более современного технического достижения, чем лошадиная тяга,— силу ветра начали использовать в Средние века. Тот же рефлекс, который заставляет сегодняшних детей играть с игрушечным грузовиком или автомобилем. Хотя, впрочем, ветряные мельницы давно исчезли из наших деревень, вертушки на палочках все еще продаются на ярмарках и на детских площадках общественных парков. Дети — это наиболее консервативная часть общества.

В XVII веке различают следующие типы игр: игры для взрослых и дворян, игры для детей и черни. Само по себе это разделение не ново и восходит к Средним векам. Но начиная с XII века оно затрагивает лишь некоторые игры,— очень специфические, которых насчитывается немного,— игры рыцарские. Прежде чем окончательно сформировалось представление о благородстве происхождения и о высшем сословии вообще, игры были общими для всех независимо от социального положения. Некоторые игры, в свою очередь, еще долго и после этого сохраняли всеобщий характер. Франциск I и Генрих II не считали зазорным поучаствовать в борьбе, Генрих II играл в мяч — в следующем веке это было уже недопустимо. Ришелье принимается прыгать в галерее, как Тристан при дворе короля Марка, Людовик XIV играет в мяч с ракеткой. Но и эти традиционные игры, в свою очередь, в XVIII веке перестают занимать людей высшего общества.

С XII века часть игр предназначалась только рыцарям и только взрослым. Наряду с борьбой, развлечением всеобщим, турнир и кольцо были занятиями рыцарей. Простолюдинам было запрещено присутствовать на турнирах, так же как и детям, пусть даже знатного происхождения,— впервые обычай запрещал детям, как и простолюдинам, принимать участие в коллективной игре. Но дети забавлялись тем, что подражали закрытым для них турнирам. В календаре молитвенника Гримани можно найти сцены с изображением пародийных детских турниров, дети сидят верхом на бочках, а среди играющих можно признать и будущего Карла Пятого.

С конца XVI века турниры больше не проводятся. Их заменяют другие спортивные игры дворян — при королевском дворе, в военных классах Академии, где молодые дворяне первой половины XVII века обучаются фехтованию и верховой езде. Квинтана (то есть «чучело») — игра, в которой необходимо пешим или конным с ходу поразить копьем кусок дерева, заменивший живую мишень турниров и изображавший голову турка. «Кольцо» — на всем скаку сорвать кольцо. В книге Плювинеля, директора одной из таких академий, есть гравюра Криспенаде По, на которой изображен ребенок, будущий Людовик XIII,играющий в квинтану. Автор пишет, что эта игра обладает «яростью лобового столкновения (турнир) и изысканностью игры в кольцо».

Другие примеры процесса, в результате которого прежде значительные игры переходят в разряд детских забав и развлечений на народных гуляниях. Обруч — в конце Средних веков в него играли не дети, точнее не только дети. На шпалере XVI века подростки забавляются обручем, один из них крутит обруч на палке. На рисунке на дереве работы Жана Леклерка конца XVI века уже достаточно взрослые ребята не только бросают обруч, но и прыгают через него как через скакалку: «Кто лучше прыгнет в обруч»,— гласит надпись. Обруч позволял выполнить иногда довольно сложные акробатические фигуры. С ним также танцевали довольно взрослые молодые люди, и это были традиционные танцы.

Начиная с конца XVII века в городах обруч уже перешел, по-видимому, в распоряжение детей. На гравюре Мериана изображен маленький мальчик, толкающий свой обруч точно так же, как это делают повсюду дети в XIX и отчасти в XX веках. Общая игрушка, из разряда танцевальных и акробатических аксессуаров, обруч становится достоянием детей все более младшего возраста — и так до полного своего исчезновения из повседневной практики. Справедливо утверждение: чтобы игрушка привлекала детское внимание, необходимо, чтобы она напоминала нечто, принадлежащее миру взрослых.

Людовику XIII в детстве читали сказки Мелюзины, то есть волшебные сказки. Однако в то время сказки рассказывали и взрослым. «Мадам де Севинье,— отмечает Сторер, специально изучавшая «моду на волшебные сказки» в конце XVII века,— просто напичкана суевериями» . Она не смеет пошутить в ответ на шутку мадам Куланж по поводу некой Кювердон «из страха, что в отместку на ее лицо может прыгнуть жаба». Она намекает на историю трубадура Готье де Куэнси, которую она знала, как того требовала традиция.

Та же дама пишет 6 августа 1677 года: «Мадам де Куланж... любезно поделилась с нами сказками, что забавляют версальских дам; это называется „потчевать". Значит, потчевали нас сказкой о зеленом острове, где растет принцесса прекраснее света белого. Феи постоянно согревают ее своим дыханием и т. д. Сказка продолжалась целый час».

В то же время во второй половине XVII века люди начинают находить эти сказки слишком простенькими и, продолжая интересоваться ими, пытаются придать им новый оттенок — это похоже на попытку превратить в литературный жанр рассказы, принадлежащие устной и наивной народной традиции. Это проявляется в появлении изданий в принципе детских, как, например, сказки Шарля Перро, где еще слишком силен привкус старинных историй, и в появлении более серьезных публикаций, предназначенных не для детского чтения и не для народа.

В то время как сказка становится в конце XVII века новым серьезным литературным жанром письменной традиции (не важно, идет речь о философских сказках или о стилизованных под старинные), устная сказочная традиция забывается теми, кому мода адресует сказки, воспроизведенные на бумаге. Кольбер и мадам де Севинье слушали сказки, никому и не приходила в голову мысль подчеркнуть этот факт как нечто необычное — развлечение того же порядка, как сегодня чтение детективов. В 1771 году дело обстоит иначе — в приличном обществе среди взрослых случается, что старые полузабытые сказки устной традиции вызывают любопытство, свойственное археологам или этнологам,— прообраз современного интереса к фольклору и арго. Герцогиня де Шуазель пишет мадам Дюдефан, что Шуазелю «читают по его просьбе волшебные сказки — он их слушает дни напролет. Мы все к ним пристрастились и воспринимаем их как рассказы о настоящей истории наших дней».

Мяч с ракеткой был самой распространенной игрой; из всех спортивных игр именно к этой моралисты конца Средневековья относились более или менее терпимо и с наименьшим отвращением, в течение нескольких веков она оставалась самой популярной и была общей для всех сословий — и для королей, и для простонародья. Положение изменилось в конце XVII века. Отныне отмечается некая неприязнь у людей высшего сословия к игре в мяч с ракеткой. В Париже в 1657 году насчитывалось 114 залов для игры, в 1700 году, несмотря на значительный прирост населения, их число падает до десяти, в XIX веке их остается только два — один на улице Мазарини, другой на террасе Тюильри, где он действует и в 1900 году. Уже Людовик XIV, говорит историк Жюссеран, играл в мяч с ракеткой без энтузиазма. Однако если взрослые образованные люди оставляют эту игру, дети даже из хороших семей сохраняют ей верность в разнообразных формах игры с мячиком, воланом или в пелоту.

Немало и других спортивных игр перешло в область детских и народных забав. Скажем, игра в шары, о котором мадам де Севинье говорит в письме своему зятю в 1685 году: «Я два раза сыграла в шары с игроками из Роше. Ах, мой дорогой граф, я все время думаю о Вас, с какой ловкостью вы били по мячу. Мне бы хотелось, чтобы и у вас в Гриньяне была такая же красивая площадка для игры». Все эти игры с мячиками, шариками, кеглями были когда-то забыты дворянством и буржуазией и полностью отошли к взрослым в деревнях и к детям на детских площадках.

Еще один вид забав, в прошлом всеобщих, а потом исключительно детских и народных,— переодевание. Романы XVI—XVIII веков полны историй с переодеваниями: мальчики переодеваются девочками, принцессы — пастушками и т. д. Эта литература отражает обычаи, проявлявшиеся во время праздников — сезонных или по случаю: праздника Королей, «жирного вторника», ноябрьских торжеств... Долгое время, выходя на улицу, люди, и особенно женщины, надевали маску (как теперь надевают перчатки). Им хотелось казаться красивее и загадочнее. Это относилось к дворянам. С XVIII века праздники с переодеванием становятся все более редкими и скромными в приличном обществе, карнавал становится чисто народным развлечением и даже пересекает океан, проникая в среду черных рабов Америки. Ну а дети теперь надевают маски и переодеваются для собственного удовольствия.

Источник: www.liveinternet.ru/users/arin_levindor/post490...