Любопытно
Германский канал ZDF несколько лет назад провел эксперимент, отправив немецких десятиклассников шестнадцати и семнадцати лет на четыре недели в реконструированный интернат 1954-го года. Место действия: город Салем, что на Боденском озере. Собственно, там и сейчас интернат - чрезвычайно престижный и дорогой - и обучаются в нем, главным образом, дворянские детки Европы. Встречал там и нескольких детей российских олигархов. Повод для моего посещения интерната, правда, был хуже не придумаешь - катастрофа самолета с российскими детьми на борту. Но не будем об этом…

Итак, двенадцать парней и двенадцать девушек, практически взрослые по российским меркам, прощаются с родителями: слезы текут рекой, обнималки-целовалки, ну как же, почти на целый месяц расстаются.

Школьная форма приводит ребят в ужас. Хоть и выглядит она почти как "от Армани": носочки для занятий в классе, носочки для занятий спортом… Все продумано до мелочей, даже плащи-дождевики в наличии. Девушек дополнительно шокирует нижнее белье: ну как можно носить такие широкие трусики?!.. Парней приводят в замешательство подтяжки: как ими пользоваться, куда крепить? В результате размена, три человека (объект и два помощника спереди и сзади) на одни подтяжки, человек побеждает.

Краску с лица положено стереть - в 50-е ею только кинозвезды баловались. Да еще дамы легкого поведения. Волосы заплетаются в косички - какой кошмар! Парни переносят стрижку по последней моде того времени стоически.

Вместо зубной пасты зубной порошок. "Лучше уж вообще не чистить", - считает одна из девушек.

Первый тест - география. Вопросы "самая высокая гора в мире" или "название сосулек, растущих вниз" встречаются осоловевшим взглядом. Камера скользит по листкам: на двадцать вопросов по три-четыре ответа. Результат теста: десять "колов", десять "двоек", четыре "тройки". Преподаватель комментирует для телевидения: "Самую высокую гору Европы не знает почти никто. Пара человек вспомнили, что Дунай течет в Германии, Австрию вспомнил один, устье в Румынии - один, все страны - никто".
...

Далее:
liberty.ru/Themes/Nasha-novaya-SHkola-.-Kak-tel...

Джинсы против Брежнева
Отечественное ТВ разродилось очередным творением – передачей про моды времен Леонида Ильича. Сиречь про то, как было трудно с одеждой в СССР и как все через это страдали.

Почему вцепились именно в «брежневский» период, понять нетрудно – к моменту начала «правления» Брежнева страна уже два десятилетия живет мирной жизнью, следовательно, аргументы насчет послевоенной разрухи формально можно списать.
Ну и еще такое удобное противопоставление можно учинить: как же, с одной стороны генсек в козырных костюмах, с другой – «страна поголовно в сатиновых трусах». Со временами более ранними такой фокус вряд ли прошел бы – все-таки рассуждать о нехватке красивых тряпок в Гражданскую или в Великую Отечественную как минимум странно, ибо в чем умирать от тифа или пули, в костюме или телогрейке, особого значения не имеет (в костюме, наверное, даже немножко обиднее). Но все-таки и Ленин, и Сталин, и Хрущев свой очередной ушатик помоев получили – пусть маленький, но…

Ах, Сталин слал Черчиллю бутылки армянских коньяков, а сам не носил костюмов из английских тканей. Блин, а что, авторы передачи предполагают, что Сталин слал Черчиллю коньяки ради отреза сукна в обмен?
Ах, жена Хрущева была смешна в своих деревенских платьицах. Особенно рядом с Жаклин Кеннеди, главной фифой западного мира. Ну а чем там Жаклин запомнилась, окромя своих платьиц? Да вроде как и ничем – ну разве что связью с миллионером с почти что неприличной фамилией.

Однако «времена Леонида Ильича», как оказалось, имели удивительное свойство растягиваться – ну точь-в-точь как сатиновые трусы, в которые поместилась вся страна.
Почему-то «в строку» пришелся и Международный фестиваль молодежи и студентов, и сентенции подозрительно веселой Оксаны Робски, рассказывающей о своем опыте мелкой фарцовщицы и «варении» джинсов. При этом словно и не имеет никакого значения, что оный фестиваль состоялся в 1957 году (то бишь в первой половине хрущевской, а никак не брежневской поры), а истерика вокруг «варенок» возникла заметно позже кончины Брежнева. Так что Робски со своими «вареночными откровениями» идет лесом, не говоря уже о международных студентах.
Хотя, конечно, удивляться такому вольному подходу вряд ли стоит – наивно было бы ожидать из телевизора чего-то иного.

Как всегда бывает в подобного рода передачах, выступает масса «экспертов». Тут тебе и актеры, тут тебе и певцы, и модельеры, и модели, хотя и бывшие. Страдали при «брежневизме», ясное дело, все поголовно – надеть было нечего, в магазинах только шинели и телогрейки. Единственный источник приличной одежды – обмен: что у иностранцев на ушанки и телогрейки выменяли, в том и ходят по многу лет.
Одежды нет, тканей нет, ничего нет – странно только, что при такой нехватке всего нашелся ситец на коллекцию ситцевых телогреек от Зайцева. Но если все так скверно, то, может, не стоило изводить необходимый ресурс ради эпатажа – а надо было пошить из этого ситца чего-нибудь нужное?
Ах-ах, чтобы собрать Тарковского в буржуинство, Кончаловский отдает ему свой галстук-бабочку. Правда, пятью минутами позже актер Смехов – ну, который заслуженный Атос СССР – рассказывает, что Тарковский одевался шибко хорошо и завидно.
Кому верить?
Прямо и не знаешь.

Попутно Смехов рассказывает о том, как личного брежневского портного к Брежневу не пускали. Откуда Смехов это знает, непонятно, ну да ладно – пусть портной сам ему это рассказал. А теперь, сорок лет спустя, Смехов об этом по-мушкетерски смело рассказывает. Мол, однова живем, чего б не рискнуть – ничего не боюсь!
Ну и, говорит, цепные псы режима, злобные комитетчики, говорили портному – если что спросит Брежнев, отвечать ему только «все хорошо», и вообще говорить только по делу. Так и тянет предположить, что сейчас-то все совсем иначе. Ну, заходит какой-нибудь портной к президенту – а его никто не проверяет, не инструктирует, ничего не говорит: да ладно, чего там, пусть с президентом чаи гоняет.
Нынче ж свобода.

Заодно показали коменданта семьи Брежнева, сиречь, человека, ответственного за снабжение. Захотела, говорит, жена Брежнева сосисок – а сосисок в доме нет. «Что ж», говорит она, «самой мне за ними, что ли, в магазин топать?» Ну, комендант сосиски обеспечил, конечно – на какой-то базе разжился.
В общем, звериный оскал брежневизма открылся во всем великолепии. Попробуй примерить эту ситуацию на нынешние российские реалии, представить членов августейших семей, задающихся таким вопросом, и их комендантов, рыщущих по базам в поисках сосисок – лопнешь от смеха.

Однако и на «тряпочную» ситуацию также стоит взглянуть под правильным углом.
Лидер сверхдержавы захотел приличный костюм.
В Кремле ничего не нашлось (!).
Поскребли по сусекам – вызвали двоих мастеров из Московского дома моды, что ли (!!).
Причем один из них (Слава Зайцев), скрючил морду, и шить для генсека не стал (!!!).
Но ни на какую лесосеку его после этого не отправили, так себе и шил дальше.
А второй шить для генсека не побрезговал – и стал личным портным Брежнева. Правда, не заработал себе на этом не известности, ни бесчисленных миллионов.
То есть не очень-то и привередлив был Брежнев.
Сейчас все иначе, конечно.
Вроде как целое управление существует, которое только и делает, что руководство страны обшивает-одевает. А посмотришь на президента во время послания федсобранию – и недоумение по весь рост: пиджак кривой, воротничок выбился, галстук набок. Куда «профессионалы» смотрят, непонятно.

Смело высказываются о минувшем модельеры и историки моды. «Красивая женщина воспринималась как проститутка», «все были одинаковые» и так далее, и так далее. Ну конечно. Зато сейчас все иначе – проститутки становятся образцами для подражания.
Впрочем, об этом рассказал еще режиссер Марк Захаров: мол, привез жене какое-то там платье, а дочка и говорит – «мама теперь красивая, как проститутка!» Тут бы режиссеру и поинтересоваться – доченька, отчего ж ты маму-то так приравняла? Тут бы и задаться вопросом – с чего в детской голове вообще такие удивительные ассоциации возникают? Может быть, с воспитательным процессом в интеллигентной семье что-то неладно, разладился механизм передачи информации? Хотя, может быть, все наоборот, все работает правильно, и ребенок просто родительские стереотипы воспроизводит? Ну да не барское это дело, над происходящим задумываться – ясное ж дело, во всем Брежнев виноват!
Не было в одежде разнообразия, говорит историк моды. Дядя заслуженный, спору нет, знает много. Только как ни увижу этого историка в телевизоре – он завсегда в одном и том же пиджаке, одном и то же шарфе, и с одним и тем же килограммовым перстнем. Где безудержный креатив? Где полет модной фантазии? Нету. Оборвалось все на парижском шарфе и «пинжаке с карманами». Не иначе, сказывается тяжелое наследие брежневизма.

Само собой, всплыла – да и не могла не всплыть! – поганенькая история про Ива Монтана, который прикупил в Москве советское женское теплое белье, а потом продемонстрировал его во Франции на пресс-конференции: мол, вот в чем ходят в лапотной России.
Правда, этим французик ничего, кроме своей тупости, не доказал. Потому что такое белье появляется неспроста – любой нормальный человек понимает, насколько важно женщине сохранять свое женское здоровье, особенно в нашем специфическом климате. Да и у любого нормального мужчины, а не «одноразового» партнера спросите, что ему важнее – здоровье любимой женщины или трусы в кружевах? В том и разница, все зависит от того, как подходить к человеку – как к матери, или как к объекту удовлетворения ивмонановской похоти. Во втором случае без кружевных трусов, видать, никак. Только если француз без стимуляции кружевами обойтись не может, причем здесь советское белье с начесом? Это его проблема – и к трусам она отношения не имеет.
Ну, сейчас-то с тряпочными изысками полное раздолье – на улице -20, а девушки рассекают с голыми поясницами, так что любой желающий, равно как и нежелающий, может увидеть торчащие из джинсов (а раньше и джинсов не было, о чудовищная эпоха!) какие-нибудь синтетические стринги, или что-то кружавчатое. Но, вестимо, никакого белья с начесом – некомильфо-с! Ив Монтан бы, наверное, одобрил – вот только как быть со здоровьем, деторождением, и прочими вещами?
Так что хрен на этих бельем-озабоченных-монтанов.

И уже конечно, не могли не лягнуть и самого Брежнева – уже не применительно к тряпкам, а вообще. И сцен «поцелуйных» массу навставляли, и сцен с зачитками по бумажке, и насчет множества орденов прошлись традиционно, и всего прочего… Мол, вот какие люди нами рулили.
Не знаю как у других, у меня такое отношение (а началось-то это в телевизоре обсмеивание еще во второй половине 80-х, когда редкий петросян в Брежнева не плюнул) не вызывает никакого иного чувства, кроме брезгливости. И дело не в том, что «о мертвом либо хорошо, либо ничего», а в том, что не совсем адекватным Брежнев стал после тяжелого инсульта. Смеяться над больным человеком? Свинство. Да и с поста его можно было бы спокойно «уйти», но против этого уже был не сам Леонид Ильич, а приближенные его, для которых он был удобной ширмой. В чем опять-таки нет никакой вины Брежнева.

* * *

Что ничуть не удивляет, так это то, что никто – на авторы передачи, ни эксперты – не поняли причин, по которым в СССР не хватало красивых тряпок. Точнее, даже вопросом они таким не задавались – они и так все знают: тряпок в СССР не хватало потому, что «система была неэффективна», «все деньги сжирала оборонка», «власть хотела превратить всех в бездушные винтики».
Но эти фразы – не ответы.
Это лозунги.
Так почему не хватало тряпок?
Причин много.
Но во главе угла стоит то, что сама советская система создавалась для удовлетворения потребностей базовых, а не сиюминутных. Причем минимум благ, гарантирующий выживание должны были получить ВСЕ, а не только «раса господ» – случай в истории человечества беспрецедентный. Стартовые позиции были чудовищно низкими, внешней помощи – ноль, внешних источников ресурсов – ноль. При этом обеспеченные чудовищным напряжением сил позиции в 40-х едва не обнулились.

Целью советской экономики было в первую очередь защитить двести миллионов человек (это сейчас можно презрительно фыркать, а люди, пережившие войну, понимали, что остаться живым важнее, чем получить красивые штаны). Даже когда появилась молодежь с большими «тряпочными запросами», у руля все равно стояли представители старшего поколения, знавшие, что от вражеского снаряда спасут не вельветовые портки, а танковая броня. Обеспечив защиту, система должна была обогреть и расселить, накормить и выучить, обуть и одеть все эти двести миллионов человек.

Ага, скажет любитель тряпок, «одеть-обуть»! Где джинсы, где кроссовки? В том-то и дело, что система не ставила себе целью одеть человека во все красивое и модное. Нужно было одеть – и все, и желательно, чтобы одежда служила как можно дольше. Поэтому советским драповым пальто сносу не было. Поэтому было мало моделей – нужно было одевать десятки миллионов человек, а свободных мощностей для подлаживания под «коллекции сезонов» не было. На тот момент времени это было потолком возможностей советской экономики. А выше головы не прыгнешь.
Кроме того, одежда была неброской, неяркой, не слишком разнообразной еще и потому, что, в частности, что никто не стремился создавать в обществе атмосферы постоянного праздника, эйфории – сам ритм жизни был иной, неспешный и размеренный. В «свистках» типа бразильских карнавалов для выпуска пара советское общество не нуждалось.

Ножом в спину был курс на соревнование с США на потребительском фронте. После обещания «догнать и перегнать» по количеству тряпок и прочего ширпотреба, можно было включать обратный отсчет – сколько там до конца СССР осталось? Потому что сам социализм и коммунизм свели не к созданию человека нового типа, а к количеству материальных благ, которыми должен был человека обеспечить коммунизм. Соревноваться же с Западом по количеству барахла, сохраняя в то же время всю советскую «социалку», «оборонку» и идеологию, было невозможно. И дело не только в колоссальной разнице «весовых категорий». Дело в том, что человек коммунистического будущего не может быть озабочен барахлом – у него другие интересы. Даже для самовыражения у него есть совершенно иные способы, чем по-особому одеться – тогда как сегодня для многих одеть трусы поверх штанов как раз и есть предел возможностей самовыражения, но это уже проблемы личности: в коммунистическом завтра таких странных существ просто не могло быть. Но после того, как людям с самых командных высот было обещано, что скоро будет всего и много, они просто не могли не стать барахольщиками.

А идеология тут неспроста упомянута. Потому как образ жизни обуславливает и все остальное, и стиль одежды выступает тут как неплохой маркер. Как-то так странно получается, что если девушка одета как шлюха, то она и ведет себя соответственно. Если парень одет, как гопник – он и есть гопник. Советское государство и общество, старавшееся воспитать в девочках скромность, а в мальчиках мужественность, просто не могли себе позволить воспитывать шлюх и гопоту – хотелось получить на выходе совсем другой человеческий материал, живущий иными заботами, отличными от «семки е?» или «я за безопасный секс».

Но тяга к кружевным трусам, как известно, победила.
Со всеми вытекающими.