Украина должна приватизировать все русскоязычное, что есть на ее территории и выстроить свой вариант русского языка.

Об этом в эфире телеканала «Первый UA» заявил писатель Андрей Курков. По его словам, в Украине нельзя запрещать и бороться с русским языком, а использовать его в своих целях.

«Нужно интегрировать русскоязычную литературу, снять с русского языка в Украине ярлык, что это язык Путина. Это не язык Путина или Пушкина – это язык Гоголя, другой вариант русского языка. В принципе, если этот вариант не используется в политических целях Кремлем, то это вариант культуры. Даже, если говорить с точки зрения лингвистов, то у Украины есть собственный русский язык, отфильтрованный многими украинизмами и украинским грамматическим влиянием.
Это стоит изучать, фиксировать и, если нужно, изменять правила для этого языка на нашей территории. Нужно географически приватизировать все русскоязычное, что у нас находится», — заявил Курков.


От меня: «русский язык, отфильтрованный многими украинизмами и украинским грамматическим влиянием» - называется СУРЖИК!

Зрады и перемоги...
Не завидую я российским ватникам и охранителям в последние дни. Охранительство, по мнению некоторых, подразумевает колебания вместе с линией партии. А колебания линии их партии приобрели такую амплитуду, что можно ёбнут*ся (роскомнадзор, малограмотный я, опять забыл, где по новой орфографии в этом слове звёздочка стоит). Нестойкие уже не выдерживают и начинают ругать извивающуюся змеёй линию, а стойкие уходят в очередную несознанку. А как всё начиналось!

Когда я ещё в марте 2014 года заикнулся об очевидной связи российской политики по Украине и по Сирии и попыткам каких-то обменов, меня заклеймили как врага народа. Теперь только ленивый об этом не говорит. Но, кажется, поздно. Проблема товарищей в том, что они плохо играют в экономику и дипломатию. А у Запада это любимые игры.

Но обо всём по порядку. Чтобы понять, почему опять двойка, начать придётся с очень далёкой точки, ставшей уже историей.

Скучный, но необходимый исторический экскурс В СССР, как и в современной России, не было оппозиций и коалиций в западном понимании этого слова. Но были интересы разных групп, приходившие иногда в противоречие по элементарным законам диалектики. При наличии диктатора (Сталина) он сам и решал противоречия, туда или сюда. И нёс абсолютную ответственность. Культ любого диктатора и символизирует именно эту абсолютную ответственность. Сталин решал всё исходя из коммунистической марксистской догматики. И подавлял любые поползновения. Но сразу же после смерти Сталина обнаружилось два различных взгляда, назовём их для простоты "партийным" и "гебистским". Партийный выражали Хрущёв, Булганин, Жуков, а гебистский - Берия.

На момент смерти Сталина большевики находились у власти 30 с лишним лет. А власть сама по себе - источник огромного соблазна. Это доступ к огромным ресурсам гигантской страны. Сталин навязывал всем аскетизм, равнодушие к материальному. Но номенклатура в любой системе имеет общее свойство - чиновники и их семьи желают жить хорошо. При Сталине это желание жить хорошо ограничивалось единовластием тирана, если слишком обнаглеешь, один намёк и в расход. В расход могли пустить любого и все это знали, помнили чистки. Поэтому жили в постоянном напряжении и не наглели. И дрожали от страха. Замечу сталинистам, что не собираюсь в рамках данной статьи вступать в дискуссию о личности Сталина. Если почитать их самих, в констатационной части они говорят то же, что и я. Расхождения в количественной и оценочной. Но Сталин умер в 1953 году. Как бы ни пытались представлять Хрущёва чуть ли не изменником, по правде говоря, он и его люди были такими же кондовыми коммунистами. Они хотели сохранения той же идеологии, но с тремя "но":

1) Предсказуемое коллегиальное руководство, без ритуальных убийств проигравших. Чтобы не дрожжать от страха, как липкам.
2) Сглаживание крайностей во внутренней и внешней политике, без ГУЛАГов и мировых войн, но и без излишних вольностей.
3) Дать народу хоть что-то, какие-то квартиры, колбасу, подобие мещанского уюта.

Берия предлагал сделать ещё один шаг вперёд. Он хотел перейти от идеологически-догматичной системы к прагматичной. Если, мол, выгодно слить ГДР Западу, почему бы и нет. Если выгодно возродить что-то вроде НЭПа, амнистировать какие-то капиталы из кубышек, переложить на неких собственников-производителей решения экономических проблем, давайте.

О новой аристократии, отказе от коммунизма и т. д. Берия речи не вёл. Но даже предлагаемые им половинчатые шаги Булганину и Хрущёву были неприемлемы. Берию расстреляли. Важный момент, все эти хрущёвские "оттепели" были лишь сглаживанием крайностей. Но любое изменение параметра в жёсткой силовой вертикали приводит к серии кризисов по принципу "где тонко, там и рвётся". Вот и были кризисы, куда же без них: тбилисский, венгерский, берлинский, карибский, новочеркасский. Были и другие, менее известные. Надо сказать, что в кризисах Хрущёв действовал жёстко. Во внутренней политике тоже не мямлил. Правда, склонность к авантюрам и ограниченность кругозора порождали метания, поэтому и замена Хрущёва Брежневым была тоже сглаживанием крайности, консервацией системы на новом уровне.

Первый же внешний вызов времён Брежнева, Пражская весна, был парирован жёстко. А если учесть, что события во Вьетнаме ослабили США, брежневский статус-кво оказался устойчивым, границы, правила игры, двухблоковый статус, железный занавес стали реальностью, разрядка ненадолго сменила холодную войну, но не менялась суть. А теперь о значимом для сегодняшнего дня: во внутренней политике при Брежневе окончательно сформировались две идеологических группы, но теперь они были уже не чисто "гебисты" и "партийные". И там, и там были сторонники обеих. По иронии судьбы, именно глава КГБ Андропов, наряду с Сусловым и Устиновым, относился к догматикам. А коррумпированные лидеры азиатских республик - к "прагматикам". Ещё бы, им так хотелось легализации капиталов и княжения в своих вотчинах.

Обозначим снова позиции сторон:

"Догматики"

1) Превалирование идеологии
2) Относительный аскетизм, хотя бы внешний.
3) Социалистический базис в экономике и соответствующая надстройка.
4) Сохранение СССР и постепенное принижение нацсоставляющих, интеграция, смешение, интернационализм.
5) Милитаризм как средство поддержания двухполярного мира.
6) Автономизация, изоляция, железный занавес.
7) Стремление расширить сферу влияния на третий мир.

"Прагматики"

1) Сведение идеологии к фразеологии, так, чтобы она не мешала руководствоваться выгодой момента (патриотизм подходит).
2) Легализация позиций и капиталов, превращение номенклатуры в новую аристократию.
3) Медленный мирный демонтаж социализма и реставрация капиталистических отношений. Надстройка по образцу Запада.
4) Парад суверенитетов, формальный распад СССР с фактическим его сохранением, но передачей ответственности местным вассальным князькам.
5) Гешефты с Западом, разрядка, слияние, но сохранение ядерного щита на период интеграции в Запад, как жупела для защиты интересов
6) Открытие границ, полная интеграция экономики в мировую
7) Уступка позиций в мире Западу, всё равно потом будем единым целым.

Конечно, именно в таком виде до Горбачёва никто не озвучивал, но имелось в виду это. Брежнев, хотя лично благоволил "прагматикам", был сдерживаем "догматиками" и балансировал на канате. Политика была постоянно вычисляемой равнодействующей сил и интересов. Однако, равнодействующая сдвинулась по нескольким причинам. Неэффективность социалистической системы порождала продовольственный кризис и "окорочковую" зависимость от Запада. Афганистан, на котором настояли "догматики" собирал кровавую жатву и подрывал экономику, сателлиты типа Анголы, просили денег, короткое лидерство Андропова напугало элиты остротой кризиса с южнокорейским самолётом, холодная война отнимала силы, США опережали технологически и вступили в эпоху звёздных войн и противоракет, старики-догматики массами уезжали на лафетах. В общем, ещё до Горбачёва и Чернобыля прагматизм восторжествовал в высоких кабинетах. Теперь этого не принято вспоминать, но действия Горбачёва стали выражением нового консенсуса, прагматического. Рейтинги Михаила Сергеевича вначале были выше нынешних путинских.

История нынешней России, как это не неприятно, начинается с Горбачёва. Противопоставление Путина Горбачёву-Ельцину хорошо для внутренней пропаганды, но оно грешит против истины. На самом деле, речь идёт об одной программе, одной политике, условно разделённой на три этапа:

а) раскачивание лодки и поднятие градуса антисоветской истерии (Горбачёв)
б) собственно демонтаж и реставрация капитализма, со всеми перекосами первоначального накопления (Ельцин)
в) овладение ситуацией, ликвидация вольницы и бандитизма, завершение формирования новой системы (Путин).

Все капиталистические страны прошли похожие этапы, ничего нового. Если говорить о ситуации на 2013 год, можно было говорить о том, что прагматики привели страну к успеху. К большому успеху. Уровень жизни вырос в разы не только в сравнении с Ельциным, но и в сравнении с Брежневым, он мог уже быть сравним с некоторыми вполне развитыми странами. Впервые за сотни лет россияне почувствовали уверенность, могли работать и зарабатывать, копить, покупать машины и квартиры, ездить за границу. Рос средний класс, уменьшалось пьянство. Россия поставила в зависимость от своих энергоносителей всю Европу, экспортировала, а не импортировала продовольствие. Надстройка, хотя и была далека от совершенства, медленно эволюционировала к некой четырёх- пятипартийности, выстраивался некий баланс достаточно сильной власти и нарождающихся институтов гражданского общества. По своему, по-российски, но началось обновление инфраструктур: дороги, мосты, больницы. Чёрной дырой оставалась "позвоночная" судебная система, отставали просвещение и здравоохранение, но "Москва не сразу строилась". Я не видел в 2013 опасности схода России с магистрального пути. Флуктуации - да, но не более. Я никогда не придавал значения антизападной риторике Москвы, как и антиизраильской риторике Эр-Рияда, например. Дети российских чиновников учились и оседали на Западе, деньжищи хранились там же, газ тёк в Европу. А риторика, у неё свои цели, мобилизационные.

Слабостью нынешнего режима оказалось то, что поначалу все считали его силой, а именно, отсутствие идеологии. Они отвергли коммунизм, толком не изучили механизмов капитализма и утратили направляющую. Они не могли объективно оценить ни своё собственное положение, ни происходящие в мире процессы. Когда Путин попытался осуществить внешнеполитический прорыв, подобный внутриполитическому, и вернуть былое влияние в мире, были совершены роковые ошибки. Ошибки эти стали следствием того, что умами в Кремле на какой-то момент завладели опасные и маргинальные группы. Нескольких месяцев под их влиянием хватило, чтобы загнать ситуацию в нынешний тупик, из которого непросто отыскать выход.

На самом деле, арабская весна была огромным косяком Обамы и Запада. У них, а не у России была проблема. У России всё было не просто розово, розово с бантиками. Сиди и собирай урожай. В Ливии свергли Кадафи, но победители никто и звать их никак, они сразу же вцепились друг дружке в глотки. Обама поддержал Махмуда? А ты поддержи Ахмеда. Ливия в конце концов развалится и вместо сомнительного союзника Кадафи пол страны твои. В Египте Обама за мурзика и против Сиси? А ты за Сиси, Сиси скинул мурзика, вот тебе союзничек. Заодно тёрка с израильтянами вышла у Обамы. В Сирии заваруха, Обама за повстанцев? Но позиции вашего Асада лучше, а Иран тем временем овладевает Ираком. Есть одна точка, направьте на неё все усилия дипломатии, найдите решение. Я имею в виду примирение Ирана, Сирии и Израиля. Но тут именно у российской дипломатии больше козырей, чем у американской. В Иерусалиме русскоязычный пророссийский глава МИДа, в Тегеране русские советники, Дамаск в руках Москвы. Сделайте это и берите весь регион тёпленьким. Оставьте Обаму наедине с Саудовской Аравией, Катаром и шатким Эрдоганом, который слетел бы первым (он и так слетит). И жмите старых монархов по правам человека, давите их пропагандистской машиной. Будоражьте Запад в его больном месте. Пусть Киселёв плачет в эфире хором с Симонян по каждой битой саудовской тётке, которой не дают сесть за руль. У Обамы какие-то высоколобые арабисты? А у вас потенциал в миллион русскоязычных израильтян, знающих регион и живущих в нём. Весь миллион не нужен, но за год-полтора можно получить 10 000 арабистов высокого класса, почему нет?

В чём американцам не откажешь, так это в умении отбивать проблемы на дальних подступах. Дело не в Украине, а в том, что на Украине всё было сделано именно так, чтобы делегитимизировать Россию в глазах мирового сообщества, вывести её из ближневосточной игры. Да если бы Россия не делала на Украине вообще ничего, результат был бы для неё лучше. А если бы Путин нашёл способ примкнуть к победителям и обратить зраду в перемогу, то как говорят конкретные пацаны, это было бы круто ваще. Хватило бы десятиминутной речи на украинском по телевизору (текст бы ему написали, Януковичу писали с ударениями). Да одного недельного часа украинского языка во всех школах РФ (можно по выбору с арабским, второй иностранный, это должно было стать клубничкой речи по-украински) хватило бы на то,чтобы профессия "учитель украинского" стала дефицитной на самой Украине, все бы на заработки поехали. Вот тебе и горизонтальные связи. Да если бы Украину даже приняли в ЕС немедленно, убытки для российской экономики были бы на порядок меньше, чем от всех этих санкций и антисанкций. А её бы не приняли и, если бы не Россия, там бы уже три правительства сменилось бы с Майдана (все "бы" к месту).

Когда зелёные человечки входили в Крым, Обама радостно потирал руки.
Когда телевизор заговорил языком Гебельса, Обама пел от радости "Happy New Year" весной.
Когда Стрелков вошёл в Славянск, Обама хлопал в ладоши.
Когда Путин публично врал "наших там нет", Обама хохотал в голос.
Когда сбили "Боинг", Обама плясал на столе.
Когда россияне заявили "Боинг сбили не ополченцы", Обама реши, что есть Бог и он вступил в Демократическую партию США.

А я уже второй год твержу как мантру: сбили не Боинг, сбили Россию. Сбили на взлёте.

Если проблему Березовского решили красиво и без последствий, а с Ходорковским нарвались на дело ЮКОСА - не верю, что по неумению.
Если при клятом Ельцине смогли закрепить влияние в Приднестровье, Абхазии, Цхинвали, а тут нарвались в Донецке и Луганске - не верю, что по глупости.
Если для смещения Саакашвили нашли способ поставить здесь, в Израиле, полевой эксперимент с олигархом Гайдамаком, так что местные политтехнологи рты раскрыли - не верю, что лапотные и глупые.

Просто очевидно в высших эшелонах российской власти существует некая зрада, которая свела на нет все российские перемоги. На сегодня всё.

— Понимаем ли мы, употребляя это слово каждый день, что такое демократия? Откуда берется это понятие?

— Я не хочу давать никаких точных определений, хотя бы потому, что очень скептически отношусь к самой идее точных дефиниций. На мой взгляд, это плохая советская привычка, которая, видимо, пошла со времен рабфаков 20-х годов, куда приезжали не очень образованные люди поступать в институт красной профессуры. Им нужно в короткие сроки стать марксистами-ленинцами и дальше нести знания в более широкие массы. Естественно, самый простой способ — это выучить определения.
читать дальшеДля меня же вопрос о понятии «демократия» далеко не решенный. По поводу того, что можно назвать дискурсом демократии в России, существует ряд стереотипов и заблуждений, как за, так и против. Например, как правило, мы не трудимся дать различения между демократией как понятием античной философии и в целом как явлением античной истории, которая, кстати говоря, не так богата на факты, и той демократией, существующей сегодня в Соединенных Штатах Америки, в Европейском Союзе и во многих других странах мира. Мы не видим динамики изменения двух вещей — отношения мира к демократии и изменение самой демократии как явления. В первом случае есть очевидный факт. Еще в XIX веке — я уже не говорю о более ранних эпохах — демократия скорее объект критики, и если это не ругательное слово, то слово, определенно вызывающее скепсис. Потому что демократия понимается прежде всего как власть большинства, то есть так, как ее понимали в античном мире. Со времен Аристотеля понятно, что большинству, как и отдельному человеку, свойственно ошибаться и совершать гораздо большие ошибки, чем ошибки на уровне одного человека. Ошибка тотального большинства трагична вдвойне. Более того, большинство, как правило, не очень богато и не очень умно, поэтому и манипулируемо. Его можно подкупить, и его можно обмануть. Таким образом, демократия воспринимается как очень уязвимая и опасная форма правления. И, более того, в какой-то момент, когда большинство обмануто или подкупленно, демократия быстро трансформируется либо в олигархию, где правят немногие от имени большинства, либо, что еще хуже, в тиранию, когда некий вождь провозглашает себя носителем воли масс. Об этом пишет Аристотель, но, согласитесь, это актуально и для наших дней.

— Вы говорите о критике демократии, которая существовала в XIX веке или в Античности?

— Я говорил о критике демократии, которая понималась как демократия в античное время и транслировалась вплоть до начала XIX века. Например, у Канта, когда он пишет о демократии и различает демократию и республику, очевидно, еще присутствует античное представление о демократии как о произволе большинства. Но, начиная с Гоббса и дальше, проходя через всю эпоху Просвещения, лучшие умы решают вопрос: как обеспечить демократию без тирании? Какие механизмы, инструменты и правила должны позволить избежать этого?
Понятно, что, когда Кант рассуждал о демократии, он не видел ее у себя в Калининградской области, где жил, он видел ее в трудах Аристотеля и других авторов, которые писали после Аристотеля. Кант рассуждал как ученый, как человек, который, скептически смотря на мир, пытается его наблюдать и объяснять. Такое отношение к демократии во многом перекочевало в марксизм — понимание демократии как власти народа. А как обеспечить власть народа? Прямой демократией? Мы знаем мало исторических примеров, и все они не очень достоверны, потому что относятся к древним временам. Например, собрание воинов или собрание граждан. Более того, рано или поздно в этом собрании выделяется либо группа людей, наиболее влиятельных, сильных и богатых, либо один человек, который ведет всех за собой, и это уже не демократия. Демократия, основанная только на власти большинства и понимаемая только как власть большинства, всегда будет переходной формы. Мыслители это поняли около XVIII столетия. Что в таком случае нас привлекает в демократии? Сегодня даже те, кто ругает демократию (и это очень важное отличие в ситуации 200-летней давности), даже те, кто не хочет демократии, вынуждены говорить о демократии, изображать из себя демократию и апеллировать к демократии хотя бы на уровне воли большинства. Поддерживает ли большинство Корейскую Народно-Демократическую Республику? Безусловно, руководство КНДР вам скажет, что поддерживает и что КНДР — самая демократическая страна в мире, в отличие от многих других, так же как самой демократической страной был сталинский СССР.

— Как же из ругаемой всеми власти большинства, которая, по мнению философов, не могла быть реализована, демократия вдруг стала идеей, без которой мы совершенно не можем представить себе современный мир?

— Часто мне приходится слышать: «Никакой демократии нет. Нет ее ни в Америке, ни в России, ни где бы то ни было еще». Когда мы размышляем о демократии таким образом, то можем сказать, что рая на Земле действительно нет. И самое справедливое в мире общество не построено, и неизвестно, будет ли построено когда-нибудь. Мы сейчас не говорим о том, что демократия — идеальный политический режим или конечная точка нашего движения. Мы говорим о том, что демократия — это возможный способ организации общества и государства, позволяющий нам с вами принимать наиболее эффективные, наиболее взвешенные решения, которые были бы справедливы.
Справедливые решения — это решения, которые учитывали бы мнение самых разных групп и не нарушали бы внутреннюю свободу человека. Демократия ценна, потому что в ней сохраняется потенциал того, что, во-первых, она будет предполагать свободу каждого индивида общества скорее, чем другая форма правления, и, во-вторых, демократия располагает к равенству. Демократия должна способствовать выработке взвешенных решений. Но как быть, если толпа безумна? Возникает несколько приемов, которые попытались апробировать отцы-основатели США, а потом и многие другие. Первое — это попытка разделить власть. Идея разделения властей предполагает, что решение не может быть принято и исполнено в одном месте. Мы знаем, что разделяется судебная, исполнительная, законодательная власти, но мы не понимаем, для чего это нужно. Это делается ровно для этого, чтобы тот, кто исполняет решения, ни в коем случае не был законодателем. Так, разделение законодательной и исполнительной власти для Канта — важнейший критерий республики. Второе — все должны быть гражданами, все должны быть равны. Все люди, находящиеся в стране в качестве граждан, должны быть равны. У них должны быть равные права и равное положение по отношению к чему-то третьему. Помимо людей, возникает некая институция, которая называется право. Есть довольно четко выработанная рамка закона, которую необходимо исполнять всем: как первому лицу, так и второму, как богатому, так и бедному, как слабому, так и сильному. И в этом отношении проявляется принцип равенства внутри демократии — в том, что вы равны в отношении закона и закон равен в отношении вас.
Для чего, например, существуют свободные СМИ? Главная задача свободных СМИ и свободы слова так таковой состоит в том, чтобы каждая группа людей, каждый субъект и даже каждый человек могли четко артикулировать, чего они хотят в рамках собственных интересов, объяснив это рационально. Дальше, войдя в политический диалог, в общение в рамках политики с другими своими согражданами, они могут добиваться своей правоты и договариваться. Потому что далеко не всегда удается навязать свое мнение остальным, а значит, нужно идти на какие-то компромиссы. То есть демократия — это еще и переговоры, и договор, который происходит периодически.
Для того чтобы власть не была тираничной, она должна быть не просто разделена, она должна периодически сменяться. Опять же существуют рамки, время, когда должны происходить выборы и когда одни персоны, одни политические силы неизбежно уступают власть другим на какое-то время. Сталин очень хорошо умел манипулировать большинством. В 1923 году он сманипулировал большинством в свою пользу против Троцкого, затем против Каменева и Зиновьева, потом против Бухарина. Но самое интересное, что дальше его вообще не интересовала позиция большинства, потому что абсолютная власть установилась. Так и авторитарный режим апеллирует к большинству, но один раз. Один раз большинство — а мы помним, что большинство бывает глупым, — совершило ошибку, которую уже нельзя переиграть. Для этого существует периодичность. Если Барак Обама не нравится гражданам Америки, они имеют возможность не голосовать за него. Более того, второй раз просто не надо будет. Он уйдет, потому что есть всего два срока на посту президента. Он не будет оставаться на третий ни при каких условиях и не будет даже пытаться изыскать какие-то возможности для этого. Сегодня сменяемость власти — критерий даже не демократии, а устойчивости политического режима как такового. Скажем, такие не вполне демократические страны, как Иран или Китай, за счет закона, который они соблюдают, и за счет принципов разделения властей, который присутствует в той и в другой политической системе, достигли сменяемости власти. Это и шаг к демократии, и шаг к устойчивости политической системы.

— Как менялось отношение к демократии?

— С конца XIX века мы видим утверждение демократии — сначала в наиболее развитых странах мира. С кануна Первой мировой войны и дальше демократия и статус развитой страны — практически одно и то же. В особенности когда на международную арену активно выходят США. Мы видим присутствие демократии в Великобритании, во Франции, после Второй мировой войны — в Федеративной Республике Германия. До последнего времени мы можем говорить о том, что демократий, несмотря на то что это процесс отнюдь не гладкий, становится в мире больше. Именно потому, что сегодня быть демократией и быть развитой страной — практически одно и то же.
Другая сторона вопроса связана с тем, что с начала промышленной революции происходит коренное изменение самого общества. Общество становится группой людей, работающих по найму, живущих в крупных городах, то есть, как правило, имеющих хотя бы средний уровень образования и играющих свою роль внутри государства. Как ни странно, для становления демократии немалую роль сыграли две мировые войны. Войны вывели на историческую сцену огромные армии, группы людей, которые были мобилизованы в своих странах. Именно поэтому правительства Великобритании и других стран были вынуждены думать о том, как дать избирательные права женщинам, как изменить отношение к рабочему классу, потому что рабочий человек — это уже не просто низы общества, это человек, который играет очень важную роль. Он либо делает оружие на заводе вооружения, либо воюет с винтовкой в окопе. Равенство, как ни странно, перестает быть просто декларацией. Равенство становится принципом.
Когда мы говорим о равенстве, мы не имеем в виду то, что люди одинаковы. Они равны друг другу не потому, что они все одинаковы, они равны потому, что каждый из них может претендовать примерно на одно и то же. Люди хотят быть равными: а) в возможности доступа к материальным благам; б) в уважении к себе; в) в участии принятия решений хотя бы по первым двум причинам. В Англии эта проблема решалась диаметрально противоположно, чем в СССР. В СССР рабочих выдвигали в депутаты, где они переставали быть рабочими, а становились министрами. В Англии министры оставались министрами, члены Палаты лордов оставались членами Палаты лордов, но рабочие становились такими же уважаемыми людьми, как лорды, но с гораздо меньшими представительскими расходами и меньшими обязательствами, однако голос этих людей тоже начинает учитываться. И это один из шагов в сторону демократии.
postnauka.ru/talks/31884

432 лет со дня рождения знаменитого полководца и гениального стратега Альбрехта фон Валленштейна.

Альбрехт Венцель Эусебиус фон Валленштейн (15 сентября 1583, Гержманице, Богемия (ныне — Краловеградецкий край) — 25 февраля 1634, Хеб, Богемия) — имперский генералиссимус и адмирал флота (21 апреля 1628), выдающийся полководец Тридцатилетней войны. Герцог Фридландский и Мекленбургский.

читать дальшеВалленштейн был уволен с военной службы 13 августа 1630 года после того, как императора Священной Римской империи Фердинанда II стали беспокоить амбиции генералиссимуса. Однако несколько поражений от протестантских армий вынудили императора Фердинанда вновь призвать Валленштейна на военную службу, что позволило переломить ход войны в пользу императора. Недовольный тем, как император отнесся к нему, Валленштейн стал рассматривать возможность союза с протестантами. Однако он был убит одним из должностных лиц армии по имени Уолтер Деверо.

Валленштейн принадлежал к древней чешской дворянской фамилии Вальдштейнов, исповедовавшей протестантскую веру; но после смерти отца, на 16-м году своей жизни, был отдан в иезуитское училище в Ольмюце, и там перешёл в католичество. Окончив университет в Альтдорфе и совершив затем путешествие по Италии, Франции, Нидерландам и Германии, он в 1606 году вернулся на родину, вступил в ряды имперских войск, действовавших в Венгрии, и за отличие при осаде Грана получил капитанский чин.

По заключении мира Валленштейн вернулся в Богемию и женился на богатой пожилой вдове, которая в 1614 году умерла бездетной, оставив ему все свое состояние. Это и другое наследство, полученное тогда же от дяди, дали ему возможность играть важную роль при дворе императора Матвея. В кратковременную войну 1617 года между Венецией и герцогом Фердинандом Штирийским (будущим императором), Валленштейн сформировал за свой счет отряд конницы (200 человек) и привёл его к герцогу, вследствие чего вошёл у него в большую милость. При освобождении Градишки от осады, он выказал примерную неустрашимость, а своей щедростью, равно как заботливостью о войсках, приобрел такую известность, что каждый считал за честь служить в его отряде. По окончании похода, он был назначен командиром полка земской милиции в Моравии; вскоре вступил во второй брак с дочерью графа Гарраха, советника и любимца императора, причём получил графское достоинство, звание канцлера и начальство над моравской милицией.

Альбрехт Фон Валленштейн оказался отличным военным тактиком и очень быстро взлетел до звания командующего имперской армией. Военные победы и грабежи захваченных земель сделали его мультимиллионером своего времени. Вскоре он смог собрать личную армию в 50 тысяч человек и предоставил её императору для Тридцатилетней войны. Сам же Фердинад II в это время не располагал необходимыми финансами не только, чтобы собрать такие силы, но даже содержать верные и многочисленные войска Валленштейна. Поэтому армия получила право довольствоваться грабежами и выплатами с неприятельских земель.

В сражениях Альбрехт фон Валленштейн не знал поражений. Солдаты превозносили его и считали за честь служить под его командованием. Конечно, он понимал, что именно его личность является основой успеха католиков против протестантов в Тридцатилетней войны и всегда оставлял львиную долю военных трофеев себе. Аппетиты, амбиции и гордыня только увеличивались с каждой новой победой. В обществе Валленштейн вёл себя высокомерно и начал возводить личный дворец в Праге, который в роскоши и убранстве не уступал монаршим резиденциям. Заносчивый Альбрехт украсил главный зал дворца огромной фреской с изображением «себя любимого» в образе бога войны — Марса. Кроме того, генерал имел право чеканить свою монету. Такое поведение не могло не вызывать зависть и ненависть старой дворянской знати, считавшей талантливого полководца недостойным выскочкой с запредельными амбициями. Императора Фердинанда II величие генерала тоже раздражало, но приходилось мириться, так как Альбрехт прекрасно справлялся со своими прямыми обязанностями на полях сражений.

Кроме того, для дискредитации имиджа Валленштейна хорошо поработали тайные агенты кардинала Ришелье, который задался целью нейтрализовать успешного генерала (Франция ещё не вступила в войну, но уже оказывала поддержку своим будущим союзникам). В результате, очень скоро, по лживому доносу враги Валленштейна убедили императора, что Альбрехт замышляет заговор с целью сесть на чешский трон, и якобы уже начались переговоры по этому поводу с протестантами. В панике, и не разобравшись, император отдал секретный приказ арестовать изменника с правом убийства при сопротивлении. Исполнитель приказа, в лице командира личной охраны Валленштейна, поспешил воспользоваться этим правом, дабы Запоздалый визит астролога (Карл Пилоти, 1855)избежать опасности прояснения ситуации. Генерала убили ночью 25 февраля 1635 ударом алебарды в грудь в своей спальне.

Альбрехт фон Валленштейн личность противоречивая и, конечно, заносчивая, полная мании величия и личного обогащения, но он точно не был изменником императора. Фридрих Шиллер, под впечатлением от жизни полководца, создал отличную одноименную драму.

В Праге сохранились роскошный дворец и сады Валленштейна.

Если попросить совка назвать хотя бы один промарксистский режим, который не обосрался, у него пена начинает идти. В отдельных случаях можно услышать зубодробительные телеги про то, как охуенно в С.Корее или Венесуэле или про то, какие китайцы на самом деле марскисты.

[Видео]


А в Кореи уже показывают "Божью Коровку"

Upd. Не все так грустно, Nickelodeon начнет показ с 6 декабря (x)

LRaien, таки Черный Кот же

Немного интеграции.


Какой скромный маленький мальчик приехал интегрироваться в ЕС.

Пограничный контроль восстановлен, на австрийскую границу перекинули кучу полицейских из разных земель - и о чудо! - в автомашинах сразу обнаружили и беженцев, и их "туроператоров" (организаторов перевозок). Остается гадать, сколько нелегалов уже просочилось сквозь пальцы немецких спецслужб.

Все, у кого есть действуюшие документы и визы, продолжают въезжать и выезжать. Одни репортеры утверждают, что Германия временно вышла из Шенгена, другие говорят, что Германия применила какие-то правила Шенгена, предусмотренные для форсмажорной ситуации... Ясно, что Германии можно все: можно перекрыть въезд и позже подыскать для этого основания (Венгрия должна была строго придерживаться - и баста, для Венгрии форсмажора не предусмотрено).

читать дальшеВ утренней передаче на Sat1 - прямо как гром с неба: "Канцлер сделала две фатальные ошибки. Во-первых она заявила, что Германия примет всех беженцев из Венгрии. Во-вторых, она заверила, что количественных ограничений для беженцев не будет. Разумеется, были оговорки, но их никто не расслышал и у беженцев сложилось ложное впечатление... В эту трудную минуту мы все должны сплотиться вокруг канцлера..."

Натуральная бу-га-га. Пару дней назад все только веселились над этими предупреждениями. Самодовольные политики, комментаторы, священники, светские звезды и прочие общечеловеки в один голос говорили, что в этом вопросе не может быть параграфов, бумажек и правил, что всякий человек имеет право. Теперь выясняется, что крокодилы тоже летают.

Тем временем толпы молодых людей прибывают в Австрию и начинают бухтеть ("что нам тут делать? у нас тут никих знакомых, все сирийцы в Германии"). Венгрии, видимо, удастся перекрыть и перенаправить "балканский маршрут" (в минувшую ночь многие беженцы уже остались на сербской стороне, ожидая развязки событий на австрийской границе), и тогда Австрии мало не покажется. Весь поток двинется в Австрию полями и горами, минуя Венгрию. А там нет никаких препятствий, и Орбанов в Австрии тоже нет. Темпы перемещения беженцев уже известны из венгерского опыта: до 3-4 тыс. человек в день. В этих условиях Германия не снимет блокаду и будет уговаривать австрийцев быть человеками. Оставшиеся в Венгрии беженцы рано или поздно просочатся в Австрию. Прошла информация, что чехи тоже вводят дорожный контроль на границах.

Постепенно до Европы начинает доходить, что на Ближнем Востоке надо что-то делать, и что без России там вряд ли что-то получится. (с)varjag-2007.livejournal.com/9058400.html#commen...