Гарем, выбор фаворитки, работа Джулио Розати
Европу же с этим методом познакомила жена британского посла в Османской Империи Мэри Уортли Монтегю в 1718 году. Вот, послушайте, что об этом пишет Вольтер в своих «Философских письмах»:  «В царствование Георга Первого мадам Уортлей-Монтэгю, одна из умнейших английских женщин, обладавшая к тому же огромным влиянием на умы, во время посольской миссии своего мужа в Константинополе приняла решение без лишних колебаний привить оспу ребенку, рожденному ею в этой стране. Капеллан ее мог ей сколько угодно твердить, что это не христианский обычай, приносящий успех лишь неверным, - сын мaдaм Уортлей чувствовал себя после прививки великолепно. По возвращении в Лондон эта дама поделилась своим опытом с принцессой Галльской, нынешней королевой... С того момента, как до нее (королевы) дошли слухи о прививке, или внедрении, оспы, она велела произвести опыт на четырех преступниках, осужденных на смерть: тем самым она вдвойне спасла им жизнь, ибо она не только избавила их от виселицы, но и с помощью искусственно привитой оспы предохранила их от возможного заболевания натуральной оспой, от которой они могли умереть с течением времени. Принцесса, убедившись в пользе эксперимента, велела привить оспу своим детям. Англия последовала ее примеру, и с этого времени по меньшей мере десять тысяч первенцев обязаны своей жизнью королеве и мадам Уортлей-Монтэгю и столько же дочерей обязаны им своей красотой».


Очень примечательно, что Вольтер рассказывает об этом с восторгом и восхищением. Но, в сущности, мы имеем дело с оголтелым нарушением прав человека. Посудите сами. Жена главы государства узнаёт об экспериментальной процедуре, которая может позволить избежать крайне неприятного заболевания. Чтобы убедиться в безопасности метода, она приказывает опробовать его на самых беззащитных членах общества – заключенных и сиротах (последних французский мыслитель не упоминает, но есть сведения, что в испытаниях были задействованы и приютские дети). И только после удачных опытов оспу привили представителям королевской фамилии. Такие вот были нравы.

Кстати, эффективность этого средства преувеличивать не стоит. Потому что несмотря на утверждение Вольтера, что, дескать, «из всех тех, кому была привита оспа в Турции или Англии, не умирает ни один человек», смертельные случаи были и немало.

Но тем не менее на Альбионе прививка популярностью пользовалась и, что важно, вызывала недюжинный интерес у медиков. В частности, у Томаса Димсдейла, который в 1767 году написал на эту тему трактат (The Present Method of Inoculating for the Small-Pox). Работа была переведена на несколько языков и принесла доктору некоторую известность.


А что же Екатерина? Эта женщина, слывшая просвещенным монархом, была в курсе всех передовых идей своего времени. И, конечно, об инокуляции она слышала. Полагаю, великой императрице очень хотелось уберечь себя от страшной болезни, которая однажды чуть не разрушила ее будущее и которая всегда была где-то рядом: например, в мае 1768 года от нее умерла графиня Анна Шереметьева.


Но нужно было найти правильного доктора, и ее выбор пал на Томаса Димсдейла. Почему? Возможно, ей понравился его «просвещенческий» подход. В написанном им трактате он не настаивает на своей уникальности, что, мол, только работая со мной, вы сможете избавиться от недуга, достичь духовного просветления и попасть в рай. Напротив, Димсдейл утверждает, что способов инокуляции существует множество, и среди них есть очень хорошие. Он также открыто признает, что с большим вниманием следит за работой в этой области своих коллег и заимствует из их опыта все лучшее. Кроме того, доктор приводит солидный список привитых им пациентов с кратким описанием хода болезни каждого из них, утверждая, что в его практике никто пока не пострадал.

Хотя что я говорю. Все было гораздо проще. Российскому послу в Лондоне поручили разузнать, кто из местных врачей наиболее сведущ и опытен в этом деле, и ему порекомендовали Димсдейла. Далее были проведены переговоры и после некоторых колебаний медик согласился. И летом 1768 года он со своим сыном Натаниэлем прибыл в Санкт-Петербург. Сообщают, что перед тем, как подвергнуть процедуре государыню, доктор продемонстрировал свои умения на нескольких добровольцах. И только после их выздоровления он выразил готовность привить оспу императрице. Все произошло под покровом тайны. Осознавая степень риска, Екатерина распорядилась, чтобы наготове держали почтовых лошадей, дабы английские гости имели возможность мгновенно скрыться, если что-то пойдет не так. А ситуация действительно могла бы обернуться трагедией. Представьте, государыне становится плохо, и по городу моментально распространяется слух, что ее погубили два заграничных ирода, наверняка поклоняющихся диаволу. Тут же собирается народ и совершает над приезжими расправу…

Однако опасения оказались напрасны. 23 октября (по старому стилю – 12 октября) Екатерине сделали инокуляцию. Материал, то есть свежую оспину, любезно предоставил крестьянский мальчуган Александр Марков, за что ему было пожаловано дворянство (лично я готов предоставить представителям российских властей любую болячку или анализ, если меня сделают акционером Газпрома). На следующий день императрица со свитой приближенных отправилась в Царское Село, где она пробыла до полного своего выздоровления, которое было встречено восторженным ликованием придворных. По случаю ее «всерадостного освобождения от прививания оспы» поэт Михаил Херасков даже сочинил оду:

«Возможно ль было нам то время не грустить,
Как ты отважилась яд в кровь свою пустить
Мы духом мучились, взирали на законы,
И зараженными являлися нам оны.
Взирали на престол, взирали на себя,
И зараженными щитали мы себя...»


Но на этом работа Димсдейла не закончилась. Через его руки также прошли великий князь Павел Петрович (будущий царь Павел I) с супругой Марией Федоровной и многие аристократы, в том числе графы Григорий Орлов и Кирилл Разумовской.


Государыня была преисполнена энтузиазма и издала указ об обязательной инокуляции. Но, говорят, особого успеха эта инициатива не имела, потому что русский народ очень трудно заставить делать что-то непривычное и подозрительное. Кстати, в память об оспопрививании в России выбили медаль. На одной ее стороне изображен портрет императрицы, а на другой – храм Эскулапа1, из которого выходят исцеленные Екатерина с наследником (Павлом), а навстречу им бежит счастливая Россия с детишками. Надо всем этим красуется надпись: «Собою подала пример».  Что ж, необходимо признать, что поступок государыни действительно был смелым. Но на то она и просвещенный монарх, чтобы совершать смелые поступки и не бояться нового. А вот многие русские знатные особы не осмелились подвернуться заграничной процедуре и по старинке положились на Божью волю, авось оспа не пристанет.


Ну а английский доктор получил за свою работу баронский титул, который так же был пожалован его сыну, звание лейб-медика (придворного врача) и пожизненную пенсию в 500 фунтов в год. Ему предлагали остаться при русском дворе, но он отказался и вернулся на родину, где открыл свой «дом прививки от оспы». 

А вообще настало время повнимательней взглянуть на этого господина. Во-первых, необходимо отметить, что он был квакером. Факт очень примечательный, потому что представители этого направления протестантизма, будучи уверенными в том, что Божья искра есть в каждом человеке, выступали за равноправие и, как следствие, были равнодушны к титулам. Однако пожалованное баронство, видимо, ничуточки Димсдейла не смущало и даже, напротив, доставляло ему удовольствие.


Во-вторых, кроме медицины у него были и другие интересы. В 1761 году он занялся банковским делом, вступив в партнерство Dimsdale, Archer & Byde. Проработав в этом секторе 15 лет, он, видимо, устал и передал бразды правления своим сыновьям. И в течение нескольких поколений банк был чем-то вроде семейного предприятия.

В-третьих, в 1780 году Димсдейл стал членом парламента. Однако за свою 10-летнюю политическую карьеру он произнес всего одну речь. Но, как сообщают очевидцы, говорил он так тихо, что его никто не расслышал.

Женат наш герой был три раза. Причем когда он вступил в последний брак, ему было ни много ни мало 68 лет. Его избранницей стала 48-летняя Элизабет. Это была очень хозяйственная женщина, которая до замужества с именитым медиком жила старой девой в захолустье, никуда не выезжая. И именно с ней Томас Димсдейл приехал в Россию во второй раз (в 1781 году), чтобы привить оспу внукам императрицы Александру (будущему царю) и Константину (кстати, нянями великих князей были англичанки Полин Гесслер и Сара Николс).