Как только двери турболифта с шипением открылись, Кирк ступил на мостик. Сулу, освободил командирское кресло, вернувшись на своё место рулевого.
– Доложите, – приказал Кирк едва сев.
Хелмэн, высокий, худой офицер с коротко подстриженными светлыми волосами и выпуклым кадыком, повернулся к капитану звездолёта, выпрямившись за научной консолью.
– Радиационный фронт за прошедший час превысил интенсивность 2,4, сэр. Сначала увеличение было похоже на случайные флуктуации; но когда компьютер получил достаточно данных, чтобы построить кривую, он сообщил о возможной красной тревоге, тогда я рекомендовал желтую тревогу мистеру Сулу. – Хелмэн указал на научную консоль, где горело несколько красных огней. – Фронт имеет все характеристики новой звезды, но местное солнце всё еще совершенно нормально.
Капитан Кирк нахмурился. – У Вас не может быть радиационного фронта без источника. Вы вернулись назад по его курсу?
– Да, сэр, – ответил Хелмэн. – Единственная звезда с подходящими координатами – Эпсилон Ионис, с двойной черной дырой, которую мы проверили в прошлом месяце. Но как интенсивность оболочки новой звезды могла вырасти так быстро. Это ставит меня в тупик, капитан, и не достаточно данных в компьютере, чтобы выдать рабочую гипотезу.
– Вы продолжите пытаться определить источник, но сейчас я больше встревожен возможной опасностью угрожающей кораблю. Мы должны получить более точные показания роста радиации.
– Лейтенант Лесли, – сказал Кирк, поворачивая своё кресло кругом, чтобы быть лицом к коренастому инженеру.
– Сэр?
– Вы и мистер Сулу свяжите свои банки данных с научной консолью. Я хочу знать точные сведения о природе этого фронта.
Ответив дружно «есть», офицеры повернулись к консолям, чтобы подавать запросы, сопоставлять поступающие данные и координировать операции своих станций.
– Готово, сэр, – сказал Хелмэн наконец.
– Покажите, – приказал Кирк.
Изображение Кироса исчезло с большого экрана, и было заменено сеткой, на которой каждый компонент радиации странной энергетической оболочки был отмечен на ординате к абсциссе времени.
Хелмэн коснулся кнопки и, подобно светящимся червям, линии проекции компонентов начали ползти по экрану вперёд и вверх – в интенсивности.
– Какая мешанина, – пробормотал Сулу. – Это почти, как если бы мы столкнулись с солнечным протуберанцем.
Кирк пристально наблюдал, как корабельные компьютеры создавали проекцию.
– Вывод результатов становится слишком сложным, – сказал он. – Исключить всё кроме жёсткого излучения и частиц высокой энергии, и дайте мне горизонтальные пределы надёжности защиты корпуса.
Второй офицер по науке произвёл несколько настроек, и беспорядок на экране начал проясняться, так как одна за другой, линии, представляющие более низкие частоты и более медленные подвижные частицы, начали исчезать, оставались только те, которые изображали смертельную радиацию, протоны высокой энергии, альфа-частицы и тяжёлые ядра.
Узкая красная линия, отмечающая максимальные пределы прочности щитов, вспыхнула на экране. На мостике стояла мертвая тишина, поскольку проецируемый след каждого компонента продолжал непрерывный подъем к красной линии.
Вдруг, линии круто изогнулись, взмыли вертикально вверх, прорезав красную линию во множестве мест, поднялись почти на самый верх сетки, выше максимума, и начали одинаково резко падать.
Корабельный компьютер тихо зазвенел, и бесчувственный голос начал говорить с притихшей командой. – Активация дефлекторного щита, необходима через восемь дней, тринадцать часов и двадцать четыре минуты или проникающая радиация превысит 100 рад.
– И этого достаточно, чтобы уложить половину команды с лучевой болезнью, – пробормотал Кирк.
– По норме тот максимум кривых, – кивая, сказал Хелмэн, соглашаясь с Кирком. – Облучение более нескольких часов убило бы нас всех, правильно?
– Требуется ответ? – спросил компьютер.
– Мы не собираемся быть здесь так долго, чтобы ответ стал более чем теоретическим, – сказал Кирк. – Но раз он есть, давайте услышим его.
– Данные указывают, что если корректирующие меры не приняты, все члены команды, за исключением одного, получат смертельную дозу к 23.00, звёздная дата 6728.5.
– Кто может быть исключением? – спросил Кирк. – Как будто я не догадываюсь.
– Коммандер Спок, – сказал компьютер. – У вулканцев сопротивляемость радиации выше человеческой вдвое. Если желателен точный прогноз сопротивляемости коммандера Спока, должен быть предоставлен образец ткани для молекулярного анализа.
– Это символически, – сардонически сказал знакомый голос. – В то время как у остальных тошнота и наблюдается выпадение волос, Спок и компьютер будут играть в трехмерные шахматы.
Кирк повернулся в своём кресле.
– Боунс, – спросил он, – что ты здесь делаешь? Я думал, что у тебя наша секс-бомба в операционной.
Доктор Маккой рассмеялся. – Она лежала у меня на столе, и только я приготовился предоставить ей киросианина, как включилась жёлтая тревога. Я подумал, что должен явиться на мостик, чтобы увидеть, нужен ли, поэтому сказал ей вернуться утром. Предполагаю, что она бродит вокруг транспортационной комнаты, рассчитывая на удачу. Может и повезёт, если Спок транспортируется.
Он сделал паузу и указал на обзорный монитор, возвышающийся перед мостиком.
– Похоже, что какая-то неприятная мерзость находится на пути.
– «Неприятная» – преуменьшение, – сказал капитан. В течение минуты он внимательно глядел на экран. – Для того чтобы выдержать шторм, который прибудет через несколько дней, мы должны были бы поднять щиты, и когда он достигнет пика, включить их на максимум. Двадцать часов такого и запасы мощности были бы исчерпаны. Если не уберёмся к тому времени, то поджаримся. Так или иначе, отсрочка ещё на несколько часов была бы бессмысленна. Транспортаторы не работают, в то время как подняты щиты, а мы уже собрали все данные о Киросе, которые могут быть получены с орбиты. Нет ничего неотложного в исследовании. Это главным образом полевое испытание для имплантатов.
Кирк повернул своё командирское кресло направо. – Лейтенант Ухура, мы уходим отсюда. Свяжитесь со Звёздным Флотом, опишите им нашу ситуацию, и скажите, что мы покидаем Кирос, пока ситуация не нормализуется.
– Да, сэр, – ответила Ухура. Она поместила сверхчувствительный наушник в одно ухо и повернулась к своей консоли.
– Тем временем, – говорил Кирк Маккою, – Спок и его отдел могут найти причину роста этой энергии…
Внезапно, он был прерван восклицанием офицера по связи.
– Капитан, я потеряла контакт со Звёздным Флотом, – сказала Ухура. – Я послала стандартный сигнал, но когда слушала их опознавательный вызов, от взрыва QRM [Q-коды — трёхбуквенные коды, используемые в радиосвязи. QRM – означает «Я испытываю помехи от других станций» – прим. перев.] чуть не лопнула моя барабанная перепонка.
– Сбой, лейтенант? – спросил Кирк.
– Сейчас проверю, сэр, – ответила она. Нерешительно, Ухура заменяла наушник и склонялась над своей панелью. После пяти минут быстрой проверки она выпрямилась. – Отрицательно, сэр. Всё в порядке, но есть что-то создающее помехи на подпространственных частотах.
– Это невозможно, – сказал Кирк. – Хелмэн, сканируйте подпространство.
Высокий офицер по науке склонялся над своим пультом и пару секунд спустя резко выпрямился с удивлённым взглядом. – Компьютер! – выкрикнул он, – проверьте антенну и схемы сенсоров на предмет неисправности. – Он повернулся к Кирку, вставшему со своего кресла, когда Хелмэн отдавал приказ компьютеру. – Капитан, Вы не поверите…
– Все подпространственные сенсоры полностью исправны, – сказал компьютер после небольшой паузы.
– Поместите это на главный экран, – приказал Кирк.
Поскольку Хелмэн подчинился, то была очередь Кирка испытать удивление. Главный экран показал образование наподобие облака, обширное, пульсирующее и зловещее. Оно, казалось, раздувалось к Кирку, расширяясь наружу равномерно во всех направлениях. Повсюду горячие пятна и точки максимума радиации быстро и ярко вспыхивали в непосредственной близости друг от друга; как будто команда мостика смотрела в сердце взрывающегося солнца.
– Что это? – спросил Кирк.
Хелмэн, выглядя озадаченным, попробовал ответить. – Это радиация, сэр, и должно быть подпространственное проявление фронта, который мы отслеживали, но что это делает здесь выше моего понимания.
– Капитан, – сказал Чехов, – это движется к нам на варп десять!
Кирк на мгновение уставился на Чехова. – Варп десять? – Он взглянул на обзорный монитор. – Независимо от того, что это, мистер Хелмэн, это также выше моего понимания. – Смотря на Чехова, Кирк сказал, – Подготовьте курс, энсин, 246, отметка 347.
Мистер Сулу, мы уходим на варп факторе шесть, как только исследовательская группа окажется на борту.
Ухура, как только мы уберёмся из этой мешанины, свяжитесь со Звёздным Флотом, передайте им рапорт о нашем положении, и предоставьте полную информацию об этой радиации.
Как только навигатор и рулевой начали прокладывать курс, необходимый, чтобы обезопасить «Энтерпрайз», Кирк нажал кнопку на ручке командирского кресла.
– Транспортаторная комната, – ответил кто-то.
– Это капитан. Исследовательская группа уже поднята?
– Нет, сэр, – ответил офицер по транспортации. – Они ждут коммандера Спока. Лейтенант Доусон только что связывался и сказал, что у него не было никаких известий от мистера Спока весь день. Я собирался вызвать Вас, сэр.
Кирк нахмурился из-за новостей. Такое поведение было полностью нетипичным для точного, пунктуального офицера по науке. Кирк тотчас испугался, что что-то случилось с его другом вулканцем.
– Активизируйте его вибровызов. Пошлите ему чрезвычайный сигнал вызова, – приказал Кирк. – Я буду держать связь открытой. Сообщите мне, как только он ответит.
– Вибровызов? – с любопытством спросила Ухура. – Что это?
– Другая идея Бюро Культуры, – ответил Кирк. – Слышимый сигнал коммуникатора мог бы создать проблему в переполненном народом месте, таким образом, они придумали крошечный имплантат, который цепляется на ветвь седалищного нерва владельца. Когда происходит активация, имплантат вибрирует. Тогда владелец находит укромное место и отвечает на вызов. Если бы на это ушло время, коммуникатор включается заново. Нажимая на кнопку, владелец может, по крайней мере, подтвердить получение сигнала. Но пока Спок не сделал ни того ни другого, – взволнованно закончил Кирк.
– Устройства в голове, устройства в теле, – проворчал доктор Маккой. – К тому времени, когда Бюро Изучения Культуры закончит всовывать их в нас, мы все будем ходячими машинами. Я полагаю…
Хирург был прерван настойчивым голосом офицера по транспортации.
– Это снова Роджерс, сэр, – сказал офицер. – От мистера Спока нет ответа.
Кирк поглядел на Маккоя. Глаза доктора были широко открыты от удивления. – Засеките его коммуникатор, лейтенант, – твёрдо приказал Кирк. – Затем сообщите координаты Доусону. Я хочу, чтобы он собрал свою партию, где бы ни был Спок, немедленно.
Кирк ударил кулаком по другой кнопке, даже не подтвердив Роджерсу его – «Да, сэр».
– Служба безопасности, это Кирк.
– Коммандер Пуляски, сэр, – ответил офицер службы безопасности.
– Отведите команду безопасности к экзосоциологам. Они дадут киросианскую одежду и выдайте фазеры. Перепроверьте, чтобы они были установлены на оглушение. Нам, вероятно, придется спуститься по лучу вниз для операции спасения, и я хочу причинить минимум насилия.
– Да, да, капитан, – ответил Пуляски отключаясь.
– Ты думаешь, что это будет необходимо, Джим? – спросил Маккой.
– Я надеюсь, что нет, Боунс, очень надеюсь, – ответил Кирк.
Кирк заставил себя расслабиться, пока ждал сообщения от офицера по науке. Маккой ободряюще положил руку ему на плечо.
– Не волнуйся, Джим. Старина Спок нерушим. Он никогда не попадал в ситуацию, которую не мог уладить.
– Капитан! – Это снова была транспортаторная комната.
– Да?
– У меня на связи лейтенант Доусон, но я думаю, что Вы должны поговорить с ним лично. Мистера Спока нет там, где он, как предполагалось, должен быть.
– Поместите его на главный монитор, лейтенант, – сказал Кирк. Он повернулся к Ухуре. – Поймайте передачу Доусона и соедините визуально с его трикодером.
Офицер по связи кивнула. Нажав несколько кнопок, она приняла передачу с Кироса. График радиационного шторма, который подходил к «Энтерпрайзу» с увеличивающейся интенсивностью, исчез с экрана. Мерцание и появилось изображение комнаты на постоялом дворе (которая служила местом встречи и пунктом транспортации для исследовательской партии). В центре изображения располагалась причудливо одетая фигура. Но Кирк знал, что под маскировкой молодой темноволосый лейтенант. Он был одет как горец Кироса.
Наиболее привлекающим внимание аспектом его одежды – кожаного жилета и короткой накидки, являлся колпак, который сидел на бритой голове владельца. Выделанная кожа была темно-синего цвета с белыми, косыми линиями под узкими разрезами для глаз. Только его губы оставались незащищёнными между аналогичными разрезами. Два небольших отверстия пропускали воздуху к ноздрям. Толстый кожаный колпачок был пришит на колпак и прорезался, треугольными фалдами, спускающимися ниже затылка Доусона. Небольшие тесёмки свисали там, где колпак зашнуровывался вдоль висков.
– Докладывайте,– резко приказал Кирк.
– Мне, должно быть, дали неправильные координаты, сэр, – начал Доусон. – На нашей картографической сетке города согласно данным мне ориентирам, мистер Спок, или, по крайней мере, его коммуникатор, был в маленьком квадрате недалеко отсюда. Мы пошли туда, но это покинутое место. Я рискнул и вызвал транспортаторную комнату, чтобы проверить координаты. Роджерс дал мне те же самые координаты, но, сэр, мистера Спока там не было. Что нам делать теперь?
– Пошлите других, искать его, – сказал Кирк. – Его колпак зеленый и желтый, не так ли?
– Да, сэр, – ответил Доусон.
– Его, должно быть, легко заметить. Вы останетесь на постоялом дворе для связи. Я собираюсь в транспортаторную комнату посмотреть, всё ли в порядке с локатором. Если он не будет работать со сбоями, то я вскоре спущусь, чтобы руководить процессами поиска. Кирк, конец связи.
Доусон исчез с главного экрана. Внутреннее беспокойство Кирка не отразилось на его лице, он быстро поднялся со своего командирского кресла. Кирк старался держать свои эмоциональные реакции всегда скрытыми; таким образом, окружающим, казалось, что он встречал даже самую отчаянную ситуацию с видом уверенного спокойствия. Вот почему Кирк так наслаждался своими редкими часами с доктором Маккоем, когда мог расслабиться и быть простым человеком.
– Сулу, примите управление. Я буду в транспортаторной комнате номер один, если Вам понадоблюсь. Маккой, идёмте со мной.
Когда Кирк и Маккой вошли в транспортаторную комнату, она казалась пустой. Круглая платформа транспортатора с ее шестью позициями была слева от него. Главный пульт управления был впереди справа от Кирка. От двери он услышал знакомый шотландский акцент в нише рядом с платформой транспортатора.
– Этого не может быть!
– Чего не может быть, Скотти? – спросил Кирк, подходя к отсеку, где располагалась большая часть оборудования транспортатора.
Скотт и Роджерс подняли глаза от частично демонтированного электронного блока.
– Посмотрите, – сказал Скотт, указывая на распределительную коробку. – Кто-то переделал схему локатора, настроив её на коммуникатор мистера Спока таким образом, чтобы показания на пульте казались нормальными. Эта параллельная цепь здесь и другая справа рядом с ней, – он указал на два небольших соединения своим синхронометром, – передают на пульт координаты, которые выглядят абсолютно нормальными, но фактически узконаправленная связь между кораблём и коммуникатором была прервана. Это превосходная часть работы. У нас не было бы оснований подозревать неисправность, если бы мистер Доусон не проверил координаты и не нашел её. Но почему кто-то хочет, чтобы мы думали, что мистер Спок в одном месте, когда фактически он находится в другом?
– Я удивлюсь если… – голос офицера по транспортации затих, и он покачал головой. – Нет, это также не имеет смысла.
– Что? – потребовал Кирк.
– Старшина Дженкинс был здесь на дежурстве прошлой ночью. Он упоминал, что мистер Спок приходил около двух ноль-ноль, и послал его, проверить кое-что в трубе Джеффри – узконаправленную антенну, это была она. Так или иначе, когда Дженкинс возвратился где-то полчаса спустя, он обнаружил, что мистер Спок ушёл. Ему показалось странным то, что мистер Спок оставил станцию без присмотра, пусть даже никто не спускался на Кирос в это время. Он был обеспокоен этим и поведением мистера Спока. Дженкинс сказал, что было что-то почти тайное в этом. – Роджерс замолчал.
– Хорошо, какой бы ни была проблема мистера Спока, мы обязаны поднять его, – сказал Кирк. – Но прежде, чем сделаем это, надо узнать, где он. Скотти, когда ты исправишь схему локатора и получишь координаты Спока?
Для ответа Скотт положил синхронометр, взял маленький дисассемблер из ремонтного комплекта и удалил параллельную цепь.
– Готово, сэр, – сказал он. – Когда мы вставим назад этот блок в пульт локатора, то получим ответ через секунду. – Скотт осторожно поднял деталь, отнёс её к консоли транспортаторной комнаты, подполз под неё и заменял блок. Он сменил контрольную плату, вылез, включил прибор для проверки схем и удовлетворенно кивнул, так как появились зеленые огни.
– Теперь мы найдем его, – сказал Скотт. Он проверил частоту коммуникатора, закреплённую за Споком. – Если бы это был кто-то другой, а не наш друг вулканец, то я предположил бы, что у него там внизу девушка, и Спок не хочет чтобы мы знали, где он в моменты любви. Это должно быть трудно, заниматься этим только раз в семь лет. Независимо от того, какие у него причины, если это был он, они не были обычными.
– Координаты, пожалуйста, мистер Скотт, – потребовал нетерпеливо Кирк.
– Получаю, сэр, – сказал Скотт. Он нажал кнопку.
Пульт локатора оставался черным.
– Я думал, что Вы исправили схему! – сказал Кирк.
Скотт тихо выругался. Его пальцы нажимали кнопку за кнопкой. Зеленые огни продолжали мигать. Наконец, инженер расстроено вскинул руки.
– Ну, Скотти? – спросил Кирк.
– Это бесполезно, сэр. Схемы в порядке, но мистер Спок исчез!