Они мучили вас уже много раз, но каждый раз стирали вам память
ВТОРНИК
Сегодня самый дурацкий день в моей жизни.
Родители решили наказать меня и спихнули в лагерь для девочек. Лагерь для девочек? Кто такое мог придумать? Плохо закончила восьмой класс? Получай общество ботанш на целых полмесяца. Ужас!
читать дальше«Знание — это то, что возвышает одного человека над другим!» Этот девиз встречается в лагере на каждом шагу, начиная с ворот и заканчивая спальнями. Не иначе, как для поднятия самооценки отдыхающих. Кстати, это особенно необходимо двум моим соседкам по домику.
С самого заселения мы друг друга успешно игнорируем. Наверное, это прописано в кодексе зубрилок: «Не общаться с нормальными людьми и одеваться исключительно в клетчатые рубахи и обвисшие джинсы»!
Да, и катитесь вы на фиг сами в свою страну знаний!
* * *
СРЕДА
Чёрт, скука смертная!
Похоже, эти две зубрилки настроили против меня всех своих собратьев, точнее — сосестер. Их подруги, которые приходят к нам в домик, чтобы обсудить книги или новости науки, тоже ни во что меня не ставят. Даже бровью не ведут, когда я начинаю им рожи корчить.
Вот это выдержка, блин!
* * *
СУББОТА
Сегодня произошло нечто из ряда вон. Никак я не ожидала такого от наших зубрилок. Эта «могучая кучка» неожиданно стала обсуждать вместо мировых научных исследований сверхъестественные явления. Я с удовольствием вытянулась на верхней кровати и обратилась в слух.
Оказывается, два года назад в этом лагере жестоко убили одну девушку. Убийцу так и не нашли. И вожатые категорически отказывались говорить, в каком из домиков случилось убийство. Но наши зубрилки провели свое расследование и решили, что убийство произошло именно в нашем домике. Жуть какая!
Самая старшая из девчонок, с сальными волосами, сказала, что знает, как сделать спиритическую доску и вызвать дух умершей. Правда, настоящую доску делают из гроба девственниц. Обалдеть! Свихнулись совсем на своей науке!
Впрочем, это пугало с патлами успокоило всех, заверив, что изготовит бумажный вариант.
* * *
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Как только стемнело, детективная четверка уселась за стол. Зажгли свечи, натащили какой-то сушеной травы. Меня, естественно, не пригласили. Но с верхней-то полки мне все было прекрасно слышно и видно. Эх, еще бы чипсов!..
Зубрилки сцепили руки над спиритической картонкой, изрисованной по кругу буквами и цифрами. Пугало произнесло непонятное заклинание, похоже, на латыни, закончив постановочным голосом:
— Дух умершей, приди!
Прямо в цирк не ходи!
Затем они положили пальцы на блюдце.
— Дух, ты здесь? — спросило Пугало.
— Д…
— А… — дружно читали они.
Да только фигня все это. Пугало толкает блюдце, а другие дурочки верят.
— Тебя убили? — новый вопрос.
— Д…
— А…
— Сколько тебе лет?
— Пятнадцать! — не выдержала я.
Ой, что тут произошло! Они повскакивали, завопили как резаные и пулей вылетели из домика.
С сегодняшнего дня, 24 октября, и вплоть до 1 ноября мы будем ждать от вас арты, коллажи, тексты, фотоистории по абсолютно любым канонам, фанонам и ориджам. Минимальная планка для текстов - 100 слов, для артов и коллажей - 500px во все поля. Максимальную планку обеспечивает только ваше воображение. Челлендж заключается в том, чтобы увязать между собой вашу идею, Хэллоуин и радио. Обратите внимание, что ваши работы должны быть созданы специально для феста «Halloween Radio», то есть, креативим новое. Исключение составляют работы написанные для Хэллоуин-фестов этого года, если они вписываются в нашу тему. Присылать работы можно на у-мыл Штабное Радио или на наш почтовый ящик - shtabnoe.radio@gmail.com. По всем вопросам можно и нужно обращаться в у-мыл эрджей-варан.
Посвящается тому самому офисному сотруднику, которого никто никогда не знает.
- Значит так, Анечка! В первую очередь хочу вас поздравить с успешным прохождением собеседования и поприветствовать вас в нашей компании. - Директор доброжелательно улыбался, слегка покачиваясь в своём кресле. - Коллектив у нас достаточно большой, поэтому мы и пришли к выводу, что нам необходим специалист вашего профиля. До этого мы работали с агентством, но мне всё-таки хочется, чтобы был кто-то свой. Я уверен, вы быстро найдёте общий язык со всеми нашими сотрудниками. Судя по вашему резюме, человек вы опытный. Очень надеюсь, что вы себя проявите. - Я постараюсь, - Анечка расправила складки на новой юбке. По правде говоря, это была её первая серьёзная работа. Всякие пафосные строчки в резюме были результатом помощи друзей, а то и откровенным враньём. Но она в себе не сомневалась. С людьми она ладила достаточно легко, а это, в общем-то, главное, что должен уметь менеджер по персоналу. - Постарайтесь, постарайтесь, - кивнул Директор - Честно говоря, когда я создавал эту компанию, не думал что она так разрастётся. Раньше было проще, сейчас - за всеми не уследишь. Ваша основная задача такая - убедитесь, что среди моих работников нет паразитов. - тут он как-то нервно схватил ручку и принялся крутить её в пальцах. - Паразитов? - переспросила Аня. - Да. Паразитов. Я хочу быть уверен, что все работают хорошо и никто не филонит. Зайдите ко мне в конце недели. Хочу послушать ваши первые впечатления. - Хорошо, сделаю всё возможное, - заверила его Аня. - Желаю удачи, - улыбнулся Директор.
Офис ей нравился - просторный, с большими окнами. Ей выделили свой кабинет, прямо как настоящему руководителю. Большинство сотрудников сидели в “кубиках” перегородок. Похвастаться личным кабинетом могли лишь Директор, менеджер по персоналу, бухгалтерия и несколько начальников подразделений. Сотрудников насчитывалось около двухсот. С девочками на ресепшн и с ребятами из техподдержки Аня поладила сразу. Все показались ей очень милыми и дружелюбными. Охранник даже угостил её шоколадкой. Она разослала всем корпоративное письмо с приветствиями, представилась. Прочитала пару рабочих файлов по сотрудникам, в обед пообщалась с некоторыми на кухне, в течение дня решила обойти “кубики” и познакомиться с их обитателями. Она поговорила с бухгалтерами и с маркетологами, с копирайтерами и с менеджерами по продажам. Офис как офис. Первый день прошёл легко и весело. Аня пришла к выводу, что здесь ей нравится, а все эти приветливые люди совсем не похожи на паразитов. Многие увлечённо рассказывали ей о своей работе, что-то показывали и у всех было отличное настроение. О чём она радостно и сообщила в конце недели Директору. Он похвалил её за отличную работу, но как-то странно спросил, со всеми ли она уже пообщалась. - Пока ещё нет, - созналась Аня, - но, как вы говорили, коллектив большой. - Да, коллектив большой, - согласился Директор, - что ж, успехов вам, Анечка.
читать дальшеНеделя шла за неделей. Сухие кадровые файлы постепенно превращались в знакомых людей, со своими слабостями и талантами, проблемами и жалобами. Работа вошла в нужную колею и Аня стала чувствовать себя уверенно и среди своих.
В свой День Рождения она принесла коллегам тортиков. Её поздравляли всем коллективом, подарили море цветов и сказали много красивых и добрых слов. Когда толпа немного поредела и они с девочками с ресепшена устроились в уголке за чашечкой чая, на кухню внезапно вошла незнакомая женщина. Она была тучной и неповоротливой. На голове красовалась старомодная хала, а глаза щедро подведены серыми тенями. На ней была омерзительная застиранная кофта противного розового цвета и чёрная юбка, едва не трещавшая по швам, от напиравших объёмов дамы. Весело щебетавшие подружки тут же затихли при её появлении. Аня же с удивлением рассматривала незнакомое лицо. Подойдя ближе к столу с угощением, дама принюхалась и издала какой-то странный булькающий звук. Её губы, похожие на кровавую рану, размалёванные ядерного цвета красной помадой, слегка приоткрылись. Ане показалось, что зубы у неё были заострёнными, как у акулы. Женщина ухватила одноразовую тарелочку, побросала в неё несколько кусков торта и даже не взглянув в сторону именинницы удалилась. В кухне после неё повис какой-то кислый запах, будто в подвале лопнула банка с квашеной капустой… - А… кто это? - отчего-то шёпотом спросила у подружек Аня. - Я не знаю, - глядя в чашку, тоненьким голосом ответила всегда бойкая Иришка. - Как не знаешь? - удивилась Аня, - Ты же здесь уже года два работаешь. - Не знаю и всё, - насупилась Ира. - Мы её редко видим, - добавила Катя. - А где она сидит? - В каморке за складом. - А звать-то её как? - допытывалась Аня. - Не знаем мы, - чуть не плача сказала Катя, - неприятная она, мы с ней не общаемся. - Ну не расстраивайтесь, девчонки, - бодрым голосом возвестила Аня, - разберусь! А пока, давайте тортиков покушаем! И забудем про всяких грымз а главное - про диеты! Она порхнула к столу, но тут же отпрянула, зажимая нос - каким-то невероятным образом, все её вкусные тортики прокисли и издавали такое амбрэ, будто простояли неделю без холодильника. В растерянности она обернулась на девочек. И Катюшка и Иришка уткнулись в чашки и не хотели поднимать на неё глаз.
На следующее утро, придя на работу, Аня первым делом взялась штудировать файлы сотрудников. Однако, никого похожего на полную женщину с кухни там не нашлось. Это девушку не слишком удивило - компания пару раз переезжала из офиса в офис, а документы часто теряются. Аня поспрашивала старожилов компании, не знают ли они чего о той неприятной женщине, но они лишь пожимали плечами, да отводили глаза. Тогда Аня позвонила в кадровое агентство, работавшее раньше с их фирмой, но и там без имени или хотя бы даты поступления на работу ей ничем помочь не смогли. Ничего не оставалось, как посетить мадам и спросить у неё лично, кто она такая.
Аня долго стояла у неприметной двери в конце коридора за складским помещением. И кого только могли посадить в такую дыру? Лампочки в коридоре почти все перегорели, уборщица видимо не знала о существовании этого закутка и повсюду валялись обрывки газет и пакеты, а в углах таились пыльные кролики. “Сколько ты ещё будешь здесь стоять? Зайди уже внутрь, ты менеджер по персоналу, это она тебя бояться должна!” - уговаривала себя Аня, переминаясь с ноги на ногу. Но это не помогало. Отчего-то, она растеряла всю свою уверенность и желание хоть что-то выяснять. “А вдруг её там вообще нет? Заболела или в отпуск ушла… Хотя уж кто-кто, а я должна была бы о таком знать...” Аня прислонила ухо к двери, в надежде что-нибудь услышать. Или, вернее, ничего не услышать и вернуться в свой светлый, чистый кабинет. Но нет, за дверью явно кто-то был. Казалось, будто некто очень большой ворочался внутри. Из-за двери доносилось хриплое дыхание и какие-то другие, ни на что не похожие булькающе-урчащие звуки. Казалось дверь даже немного вибрировала. Может быть, это какой-то офисный агрегат?
Набравшись смелости, Аня постучала в дверь и, пока остатки решимости не покинули её окончательно, быстро вошла внутрь.
В каморке, в которой обитала загадочная сотрудница было ещё темнее, чем в коридоре, так как там отсутствовали окна, лампы под потолком светили очень слабо, и скрывались под толстым слоем пыли и ошмётками паутины. Тут стоял тяжёлый запах прокисшего чего-то, как тогда, на кухне.
Тучная дама сидела в кресле, за письменным столом, заваленным каким-то тряпьём, непонятными кулёчками, обрывками газет и прочим мусором. В полумраке комнатушки она напоминала огромную толстую паучиху в гнезде.
- Здравствуйте! - сказала Аня, отчего-то очень тоненьким голосом, поражаясь, как такая полная женщина вообще поместилась в эту подсобку, да ещё и со столом вместе.
Женщина молча подняла на неё свои закрашенные серыми тенями глаза. В сумраке казалось, будто они сами излучают какой-то бледный холодный свет. Возможно, мадам носила линзы, но эффект был более чем неприятный.
- Мы с вами ещё не познакомились, - продолжала Аня, - даже не знаю как так получилось! Я новый менеджер по персоналу нашей компании, меня зовут Аня. Мне хотелось бы больше знать о наших сотрудниках, так что вот, хожу, общаюсь.
Дама продолжала всё также молча смотреть на неё. Ане стало совсем неуютно. - Вы не могли бы.... не могли бы представиться? И рассказать, какая у вас должность, чем вы занимаетесь? - она неуверенно улыбнулась. - Нет, - прохрипела вдруг дама. - Что? - удивилась Аня. - Не могу! - рявкнула сотрудница - Не видишь я занята? Что ты пристаёшь ко мне со своими глупостями? Некогда мне! Уходи!
Нет, Аня не видела, чтобы она была занята. Она вообще не могла понять, чем можно заниматься в таких условиях, но когда она открыла рот, чтобы что-то сказать, мадам так взглянула на неё, что любые возражения застряли у девушки в горле. Пятясь, она вывалилась из подсобки и дверь за ней захлопнулась, будто сама собой.
Выбравшись в светлую и привычную часть офиса, Аня постепенно пришла в себя. Что позволяет себе эта грымза? Да кто она вообще такая? По какому праву она сидит там, в этой каморке? В девушке начал закипать праведный гнев. Решительным шагом она направилась к кабинету Директора. Уж он-то точно поможет поставить хамку на место! Она уже подняла руку, чтобы постучать, но внезапно подумала, что это вряд ли хорошо зарекомендует её как специалиста по работе с персоналом. Что же это за специалист такой, который при первых трудностях бежит плакаться начальнику в жилетку?
Вместо этого, Аня направилась в отдел бухгалтерии. Всё просто - если мадам работает в компании - ей должны выплачивать заработную плату. Файлы всех сотрудников лежат в её кабинете. Нужно только сравнить список сотрудников со списком выдачи зарплаты, оставшееся без файла лицо и есть странная сотрудница. Аня улыбнулась, мысленно похвалив себя за смекалку.
Под конец дня, она уже не была так довольна собой - в компании числилось ровно 176 сотрудников, у всех у них были файлы и зарплатная отчётность. Никого лишнего.То есть каким-то образом, в их офисе обитал совершенно незнакомый человек, никак не относившийся к их компании. Аня не могла себе представить как такая ситуация вообще могла иметь место. За окном уже давно стемнело. Побеждённая и усталая, девушка поплелась на кухню за чашкой бодрящего кофе.
В офисе уже почти никого не осталось и на кухне было пусто, только пожилой охранник, дядя Саша, разогревал в микроволновке сосиски на ужин. - Здрасте, дядь Саш! - Привет, Анечка, что-то ты сегодня припозднилась. - он щедро полил сосиски кетчупом и устроился у окна. - Сложный случай, дядя Саша. - Аня налила себе кофе и села рядом с ним за стол, - Вы вот, например, знали что оказывается у нас в офисе посторонний? - Это кто же? Не может такого быть! - от возмущения у дяди Саши аж выпал изо рта кусочек сосиски, - Я каждого тут в лицо знаю. У всех есть пропуска. - Да? Тогда кто же там дама, что сидит в подсобке у склада? Как она приходит сюда, если она не числится среди сотрудников? - А, эта… - охранник вдруг особенно заинтересовался содержимым своей тарелки, - а она и не приходит. - То есть как это? - Не приходит, говорю. И не уходит. Она там всегда сидит. - И вас это не удивляет? - от возмущения у Ани перехватило дыхание - А что Директор? - Он вроде как в курсе. - И ничего не делает?! - А что он сделает? Мы вон уже дважды переезжали. Куда ни двинемся - она всегда уже там. Ничего тут не поделать. Аня смотрела на него открыв рот, силясь понять, что же он говорит такое. Дядя Саша уже старый человек, может, он умом тронулся? Девушка торопливо допила свой кофе и попрощавшись направилась к выходу. - Аня! - крикнул ей вслед дядя Саша - Оставь её. Христом богом прошу, оставь. Не лезь в это! Она даже не обернулась. Вот теперь правда пора идти к Директору и пролить, наконец, свет на всю эту ситуацию. А заодно намекнуть, что охраннику пора бы найти замену. Но сперва, она попытается ещё раз. Нужно рассказать нахалке, что ей всё известно.
В этот раз, Аня распахнула дверь без заминки и без стука. Свет в каморке не горел, темень, хоть глаз выколи. Девушка уж было подумала, что таинственная сотрудница, вопреки всем заверениям ушла домой, как вдруг, из глубины комнаты послышался шорох. - Вы здесь? - позвала Аня, из всех сил вглядываясь в темноту. Никто ей не ответил, но в чёрных недрах комнаты ей примерещились два бледно светящихся в темноте глаза. Вытянув руки вперёд, чтобы ни на что не наткнуться, девушка сделала несколько шагов. - Глупо прятаться, - предприняла она ещё одну попытку, - я хочу разрешить этот вопрос спокойно. Я всё про вас знаю! У вас нет никаких прав находиться здесь. Вы должны немедленно покинуть помещение и не возвращаться сюда, иначе я буду вынуждена принять меры! Откуда-то из глубины подсобки мерзко хихикнули, затем до аниного слуха долетели уже знакомые булькающие звуки и удаляющийся глухой шелест, будто что-то огромное волокли по сухим листьям. Бледные точки, похожие на глаза мигнули и как будто отдалились. Удивляясь, как в такой каморке можно куда-то спрятаться, Аня сделала ещё один шаг и ещё. Она думала что вот-вот упрётся либо в письменный стол, либо в противоположную стену, но ничего не происходило. Она шла и шла вперёд и ничто не преграждало ей дорогу. Глаза никак не привыкали к темноте и она решительно ничего не видела, кроме крошечных белёсых пятнышек впереди. Происходящее напоминало дурной сон. Аня шла вперёд, как сомнамбула, всё ещё надеясь упереться в стены кладовки. Она никак не могла поверить в то, что сейчас с ней творилось. Ведущие её “пятнышки” то появлялись, то исчезали, но, что самое странное, теперь их было уже не два, а шесть… Постепенно становилось холодно и сыро, кислый запах, витавший в комнате сменился насыщенным зловонием плесени. А потом, что-то липкое, коснулось её лица. Аня взвизгнула и будто выпала из своего полусонного состояния. Резко обернувшись, она различила едва заметный серый свет из далёкого, как луна, дверного проёма. За спиной послышался шорох… И вот тут Аня побежала. “Мне это снится, конечно мне это снится!” - причитала она, - “Сейчас, сейчас я проснусь!”. Но вместо этого она споткнулась и упала, больно ударившись коленом о каменистый пол.. Её остроносые туфельки на шпильке совсем не предназначались для бега. Бросив их там, Аня вскочила и побежала дальше босиком. Когда дверной проём был уже совсем близко, она налетела на что-то и упала снова. Видимо, она нашла-таки письменный стол. Под руками нащупалось что-то мягкое, но рассматривать это Аня не стала. Выскочив, наконец, за дверь, девушка захлопнула её за собой. С той стороны по дереву заскребли чьи-то тонкие но невероятно сильные коготки...
Он смотрел на неё исподлобья, безостановочно крутя в пальцах ручку. Как тогда, на собеседовании, только от его радушия и доброжелательности не осталось и следа. Он явно очень нервничал, даже глаз дёргался. - И что вы предлагаете? - наконец спросил он. - Как это что? Выставить нахалку за дверь силой! На контакт она не идёт, права находиться в нашем офисе не имеет никакого. Она же совершенно посторонний человек!
...Конечно, о вчерашнем путешествии в подсобку она умолчала. Кто в такое поверит? В светлом кабинете Директора эта история казалась не более чем ночным кошмаром. Аня вообще теперь не была уверена, случилось ли всё это на самом деле…
- И как вы это себе представляете? - Ну, я бы охрану попросила. Но дядя Саша упирается и отказывается к ней подходить. Я думаю, нам пора бы позаботится и о новом охраннике тоже. Но сейчас не об этом речь. Если надо,я могу полицию вызвать. Вот они пусть и разбираются, кто она такая! “Одна я точно туда больше не сунусь!” - добавила она про себя. - Ну что ж, давайте. Воодушевлённая Аня встала и направилась к двери кабинета. Но потом, что-то вспомнив, обернулась к Директору. - А знаете, дядя Саша сказал вам про неё известно. Это ведь не так? Вы же не знаете, кто она такая? - Нет, Анечка, понятия не имею, - вздохнул Директор. - Я так и подумала, - кивнула девушка, - у дяди Саши уже явно ум за разум заходит.
Дверь за ней закрылась. Директор воровато огляделся, будто переживая, что за ним кто-то может подсматривать, затем дрожащей рукой открыл стол и достал бутылку коньяка. Щедро плеснув его в свой уже остывший кофе, он стал напряжённо прислушиваться к тому, что происходило снаружи.
А снаружи грозили развернуться настоящие военные действия. Раскрасневшаяся от волнения Аня вызывала наряд, срывающимся от важности момента голосом. Минут через пятнадцать приехала машина. Аня встречала их на пороге. Торопливо ввела в курс дела и повела к каморке за складом. Она чувствовала на себе взгляды, проходя мимо скрытых за перегородками сотрудников. Они все надеялись на неё. Чувство собственной важности кружило голову. “Я будто командир спасательного отряда!” -думала про себя Аня, - “Сейчас мы совершим великий поход и я освобожу офис от этого монстра!”
Но когда они распахнули дверь в комнатушку, там никого не оказалось. Стражи порядка недовольно смотрели, как Аня заглядывает внутрь, не веря своим глазам. Щёлкнув выключателем, она подошла к столу. Странной дамы действительно не было на месте. В растерянности, Аня даже заглянула под стол, хотя, естественно, такая габаритная женщина не смогла бы там поместиться. Зато все её странные свёрточки, так и валялись повсюду. Аня нагнулась, чтобы рассмотреть их поближе… и с визгом выскочила из комнатки. Крысы… десятки, а может даже сотни серых трупиков лежали на столе, на полу, по углам. Их хвостики торчали из приоткрытых ящичков, а мутные глаза смотрели в небытие…
Полицейские уехали, порекомендовав Ане обратиться в специальную службу по избавлению от паразитов. Они почти не слушали её рассказов о никому неизвестной сотруднице и пригрозили штрафом при повторном ложном вызове. Девушка растерянно проводила взглядом удаляющуюся машину с мигалкой. Возвращаясь к себе, она столкнулась в коридоре с охранником. - Зря ты это, - сказал ей дядя Саша, - сама потом поймёшь. - Лучше пошлите тётю Машу крыс убрать оттуда, - раздражённо ответила Аня, - и сами помогите ей. Хоть какая-то польза будет! - Зря ты это, - вновь повторил охранник обиженным тоном, но за уборщицей пошёл. Девушка хотела заглянуть к Директору и рассказать об исчезновении странной женщины, но он, судя по всему, уже ушёл домой. И отчего-то отказывался отвечать на звонки. Ане было очень неуютно. С одной стороны, своего она всё же добилась - противной женщины нигде не было видно, с другой - девушка чувствовала себя проигравшей и опозоренной в глазах коллег. Как-то совсем не удался её освободительный поход. Да ещё эти крысы… Она видела, как тётя Маша с охранником выносили их вёдрами. И каждый их поход туда-обратно словно служил укором. Она с трудом дождалась окончания рабочего дня.
Как назло, дорога домой заняла часа три, не меньше - отвратительные городские пробки закупорили, казалось, все её привычные маршруты. Когда она усталая и выжатая как лимон ввалилась в свою квартиру, было уже около полуночи. В коридоре ей почудился какой-то неприятный запах. Неужели Моська не дождался её и нагадил где-то в квартире? Кстати, где он? Она огляделась в поисках любимого шпица. Видимо негодник испугался наказания и спрятался. Пожав плечами, Аня двинулась на кухню. Запах становился сильнее. Может, в холодильнике что-то испортилось?
И вдруг, она догадалась. Застыв на пороге кухни, она из всех сил всматривалась в полумрак. Из темноты на неё смотрели два бледных, едва светящихся, мутных глаза. До слуха донёсся странный булькающий звук, как будто что-то проглотили, а к её ногам внезапно упал какой-то предмет. Вздрогнув от неожиданности, Аня ударила по выключателю. На её кухне, как у себя дома, восседала тучная женщина с халой. Казалось, что она стала ещё больше - изящный стульчик в стиле прованс опасно трещал под её весом. Дама методично что-то пережёвывала, периодически выплёвывая кости прямо на чистую скатерть. - Вы... что… что вы здесь делаете?! - пискнула Аня. - А чего ты хотела? - пожала плечами мадам - Из моего дома ты меня выгнала, надо же мне где-то жить? Аня ничего не ответила. Её взгляд был прикован к предмету у неё под ногами. Это оказался тоненький голубой ошейник с бубенчиками, изрядно пожёванный, но на нём всё ещё можно было различить несколько тиснёных букв: “Мос...”.
- Это ты ведь у нас любитель всякой чертовщины? Хочешь, материальчик подкину?
Такими словами начал свою историю мой сослуживец Артем, немолодой дядька с технарским образованием и очень ограниченной фантазией. Это я к тому, что у рассказанной им истории нет никаких шансов быть вымышленной.
Я большой ценитель мистических историй, своего рода коллекционер. Своих пристастий я ни от кого не скрывал. Для меня было обычным делом начать новое знакомство с расспроса, а не доводилось ли моему собеседнику иметь дело с чем-то необъяснимым и потусторонним. Люди посмеивались, конечно, но историями делились охотно. Почти всем было, что рассказать: у кого друг экстрасенс, кто сны вещие видит, кому незнакомые номера названивают и молчат в трубку или издают странные звуки.
Артем был редким исключением в моем хобби. Его я даже не пробовал спрашивать на эту тему. Ну серьезно, казалось, что любой слендермен сам мимо него прошел бы и не заметил - настолько плотно Артем был окутан аурой цинизма, скептицизма и материализма. Этакий прожженный обыватель.
читать дальшеТем больше меня удивил его рассказ. Даже не просто удивил, а поразил. Всякие друзья-экстрасенсы и звонки с молчанием выглядели детскими сказочками рядом с событием, о котором поведал Артем.
Сейчас у Артема есть собственная квартира, жена и годовалый сынишка. А вот лет десять назад у него было только 200 рублей в кошельке и несколько бутербродов в рюкзаке. С этим снаряжением наивный, но оптимистичный провинциал Тема прибыл в Москву искать лучшей доли.
Денег на квартиру у него было, так что Артем созвонился с приятелем детства, который переехал в столицу много лет назад. Друг обрадовался такому неожиданному привету из прошлого, и предложил Артему пожить у него какое-то время. Мол, перекантуйся, пока на съемную квартиру не накопишь.
Но все оказалось не просто. Артем, закончивший только 11 классов и не имеющий никаких специальных навыков, с трудом устраивался на грошовые должности - то грузчиком, то уборщиком, - поэтому деньги откладывались медленно. Плюс еще из вежливости Артем закупал продукты в семью своего друга (тот уже жил с девушкой), что бы не "паразитировать". Так что ел он скромно, спал едва ли не в кладовке, но он не жаловался - привык к суровым условиям. А вот избалованному другу-москвичу было тесновато, да и девушка начинала недовольно ворчать по поводу лишнего жильца. Друг на нее, конечно, гаркнул: типа, молчи, женщина, не буду я кореша на улицу выгонять, и точка. Однако сам-то он понимал, что надолго Артема оставить у себя не сможет. Дружба дружбой, а портить отношения с девушкой тоже не хотелось.
Но, как настоящий друг, он действительно не выпер Тему из дома, а начал искать решение проблемы. И оно счастливым образом нашлось.
Его знакомый уезжал в другой город на полгода и был готов пустить Артема в свою берлогу. Жил он одиночкой, отчитываться за состояние квартиры было не перед кем, а уж если будет кому цветочки на окнах поливать, так вообще замечательно. Друг сказал ему про Артема, что мол, тот парень приличный и надежный. Так почему б ему за квартирой не приглядеть в отсутствие хозяина? А там, сказал ему столичный друг, глядишь, работку найдешь, деньжат подкопишь, да сам уже снимать что-нибудь будешь. Артем радостно согласился - ему и самому было неловко теснить своего товарища. Тем паче, что и хата оказалась вполне себе. Этакая уютная однушка с мебелью и электричеством. Раздолье же!
В этой уютной однушке Артем прожил рекордно малое количество времени. Всего полдня. Он съехал, а вернее, сбежал оттуда опрометью еще до наступления темноты.
Хотя начиналось-то все мирно, даже более чем. Приехал Артем с утра, расположился, осмотрелся. Походил взад-вперед по нескольким квадратным метрам, проверил замок, проводку, краны, еще какие-то мелочи. Все работало исправно. Довольный, Артем закупил себе продовольствия, пообедал и решил отдохнуть. Прилег на диван, книжкой зачитался. За окном - весенний день, поют птицы и со двора доносятся голоса играющих детей да случайных прохожих. Кружка чая дымится на столике, со стены часы тикают. Красота. Пока Артем наслаждался редкими минутами тишины и покоя, время пролетело незаметно. Вспомнил о нем Артем лишь тогда, когда заметил, что голоса за окнами стихли, а небо потемнело.
"Ничего себе, как быстро выходной прошел" - удивился слегка расстроенный своей невнимательностью Артем. Но что ж, пора была связаться с хозяином и заключить, так сказать, финальный договор. Вышел он из комнаты в прихожую, где телефон стоял. Там уже темнотища, ни черта не видно. Артем подсветил мобильником (все помнят трубоны начала 2000-х, которыми максимум кончик носа осветишь?) и почти ничего не разглядел… но достаточно, что было понять - что-то было не так. Очень сильно не так. Даже настолько, что у Артема мурашки побежали по коже.
Первое, что он понял - в воздухе воняло гарью. И явно не от того, что соседи рыбу сожгли. Воняло паленым пластиком. Где-то в доме пожар?.. Но тогда почему совсем не пахнет дымом? Встревоженный Артем попытался нашарить выключатель, что бы включить свет. И вместо бумажных обоев почувствовал у себя под рукой что-то хрупкое и осыпающееся. Посветил на ладонь - а она вся в саже. Тут уж Артем слегка запаниковал и попробовал ломануться обратно в комнату, но дверь, прямо по закону жанра, оказалась внезапным образом закрыта. "Ручку, что ли, заело", - подумал Аретм, посветил на нее и чуть в туалет не сходил на месте.
Вместо гладкой блестящей ручки Артем увидел какой-то обгоревший обрубок из спекшегося пластика. Да и сама дверь вся была в прожогах, с облезшей и покрытой черными пузырями краской. Артем плюнул на городской телефон, попытался позвонить с мобильного, но сигнала сети (конечно же) не было.
Артему даже в голову не пришло, что это все может быть просто страшным сном (вот что значит полное отсутствие мистического мышления), но найти рационального объяснения происходящему он тоже не смог. Единственное, что понял Артем - надо срочно валить отсюда. Потом уж разберемся.
Пошел он в сторону входной двери, подсвечивая себе путь допотопным мобильником. Видимость была сантиметра на три вперед, дальше - непроглядная темень. И вот идет Артем, идет, идет, идет… а двери-то все нет и нет.
И вообще ничего нет.
Только длинный узкий коридор, как продолжение прихожей, весь обгоревший и совершенно пустой. Никакой мебели или предметов домашнего обихода. Только голый бетон, покрытый толстым слоем копоти, да хрустящая зола под ногами. Артем точно помнил, что никакого коридора тут не было. Да и не могло быть чисто физически! За то время, которое Артем шел по этому коридору, можно было дойти до противоположной стенки здания. Но коридор все не кончался, вопреки всем законам физики.
Артему стало совсем страшно. Едва не плача, он повернул назад, к обугленной двери. Уж слишком жутко было дальше идти. Сгоревшая непонятным образом дверь тоже пугала, но бесконечность коридора пугала намного больше.
Однако до двери, ведущей в комнату, Артем так и не дошел, потому что история один в один повторилась - сколько ни иди, никакой двери нет, будто и не было. Лишь все тот же горелый коридор. Словно весь мир исчез, превратившись в этот коридор, бесконечный в обе стороны.
- Я, - сказал Артем на этом моменте, нервно щелкая ногтем, - немного с ума сошел в этот момент, по-моему. Помню, как шел и что-то шептал. Что шептал, сам толком не знаю. Вроде как просил меня выпустить из этого кошмара. Кого просил, не знаю. На что надеялся, тоже не знаю. Да вообще-то ни на что не надеялся уже, только хотел, что бы все закончилось. Согласись, друг мой, застрять навечно в таком месте, да еще и в полном одиночестве - много хуже смерти.
А кругом все так же была непроглядная тьма, а у Артема только слабенький мобильник, и что там впереди, что там позади - не видно. Темно и тихо, адски тихо. Только шаги Артема слышны, а когда он останавливался, так тишина наступала вообще гробовая. Сколько он шел? Неизвестно. Сказал, столько, что счет времени потерял. Еще немного - потерял бы и рассудок. Ноги уже отваливались, словно с десяток километров прошагал.
Артем сел на грязный слой золы, заменявший пол, и расплакался, как маленький. Страшно было до невозможности. Больше всего пугала даже не бредовость происходящего, больше всего пугала ее безвыходность (во всех смыслах этого слова). Артем был человек закаленный, в любой жизненной ситуации он нашел бы выход, боролся бы до последнего. Даже если ты смертельно ранен, захвачен в плен, связан по рукам и ногам, - это страшно, но НОРМАЛЬНО. Всегда можно придумать, как действовать и попытаться спастись.
Но что можно было сделать здесь?..
И вдруг сквозь собственный плач Артем услышал другие звуки.
"Шлеп". Пауза. И дальше протяжно так - "шооооррррх"… "Шлеп". "Шооооооррррххх…" Словно кто-то шел, хромая, и ногу подволакивал. Тут бы вроде надо испугаться, но Артем обрадовался чуть не до истерики - слава богу, не один он здесь!
- Ээээээээээээээээй!!! - отчаянно заорал Артем, вскочив на ноги. - Есть тут кто?!
Ответа не последовало, но звуки все приближались.
- Эй! Ээээй! - продолжал выкрикивать Артем, чуть ли не бегом двигаясь навстречу. - Не бойтесь меня! Я тут заблудился! Я…
Он осекся, когда свет от мобильника слабо вырисовал источник звука.
К нему ползло тело.
Не человек. Даже не существо. Просто тело, лишенное всех конечностей. Артем запомнил, что оно показалось ему нелепо коротким без рук, ног… и без головы. Блестя закопченной кожей, тело извивалось, барахталось в толще золы. Когда оно подползло поближе, застывший от ужаса Артем разглядел, что не все конечности у тела отсутствовали - из правого плеча торчала длинная жилистая рука.
На этой руке тело и передвигалось.
"Шлеп", - ударялась ладонь об пол, впиваясь в него грязными обломанными ногтями. "Шшшооооррррхххх…" - подтягивалось тело, оставляя борозду в куче золы. "Шлеп… Шшшооооррррх…" С каждым звуком расстояние между Артемом и одноруким телом сокрощалось, но он ничего не мог сделать. Словно гипсом облили - не мог он двигаться, и все тут. Стоял и тупо глазел на ползущий к нему обрубок человеческого тела, который слепо вертел безголовой шеей. Не в силах был даже моргнуть. Единственной мышцей, продолжавшей работать, было сердце. Оно колотилось так, что едва не проламывало ребра.
Тело подползло вплотную к Артему. Сквозь ужас его окатило волной отвращения - безголовая шея вытянулась к его ноге, будто принюхиваясь, и рваная гортань задергалась, как собачий нос. Затем шея вдруг выгнулась вверх, уставившись на Артема темным окровавленным срезом, на месте которого должна была быть голова.
И вот дальше случилось то, от чего Артем разом забыл про все - и про темноту, и про коридор, и даже про само тело.
- Ты куда залез? - услышал он глухой голос. - Назад иди!
Хотя Артем едва ли не терял сознание от страха, и уже давно потерял способность ясно мыслить, в этот момент он отчетливо понял - голос исходил прямо из дыры разрубленной гортани. Прямо изнутри тела. Как оно могло разговаривать и зачем вообще сказало это Артему, он не знал, да и знать не хотел. В тот момент он даже смысла слов не понял.
И вот после этих слов с Артема как оковы спали. Оцепенение исчезло мгновенно. Он рванул прочь со всей дури, вздымая кучи пепла и оскальзываясь на бегу. Бежал, теперь глубоко наплевав на пугающую бесконечность коридора. Теперь все затмил новый, куда более острый ужас, который панически вопил: БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИ!!!
Так на бегу Артем и влетел в дверь. Да-да, в ту самую дверь, с обгоревшей ручкой, которую он не мог найти, - да так влетел, что едва с петель не сорвал. Как эта дверь там появилась и куда до этого исчезла, одному богу ведомо. ("Хотя, скорее не богу, а его антиподу…" - мрачно пошутил Артем).
Врезался Артем в эту дверь и ввалился обратно в комнату.
Не обугленную, а светлую, совершенно нормальную комнату, без запаха гари. Ровно такую же, какой она и была. В панике Артем оглянулся - за распахнутой дверью не было никакого погоревшего коридора, там была обычная прихожая. Треснувшая люстра на потолке, полки для тапочек, зеркало в углу. В солнечном свете летали пылинки. Ничего похожего на тот кошмар, из которого Артем вырвался всего несколько секунд назад.
Пошатываясь, обессиленный Артем поднялся на ноги и подошел к окну. Там тоже ничего необычного не наблюдалось. Дворик спального района, детишки, прохожие, кошка греется на солнце. Стрелки часов показывали половину третьего.
"Что же, сутки прошли?" - ужаснулся Артем, снова недоуменно оглядываясь на прихожую. Все ему казалось, что она вот-вот превратится в кошмарный черный коридор, и оттуда послышится приближающееся "шшшоооооорррх"… С трудом пересилив себя (выходить из комнаты было страшно), он шагнул в прихожую и одним прыжком добрался до ванной, захлопнув за собой дверь. Посмотрел в зеркало над раковиной, и видит - весь сажей перемезан. Словно только что из шахты вылез. Значит, и вправду все было…
Наскоро умывшись и сменив одежду на чистую, Артем выбежал из злополучной квартиры. В панике не стал даже вещи собирать. Только испачканную сажей одежду забрал, по дороге ее выкинул в мусорный бак, прямо как преступник улику. Жутко было нести с собой одежду, на которой осел пепел из какого-то другого мира.
Когда Артем прибежал обратно к другу, тот посмотрел на него изумленно:
- Что с тобой? Ты чего так быстро? Что случилось?
Вот тут и узнал Артем, что с его отъезда на новую квартиру прошло всего-то несколько часов. Но Артем точно помнил, что за окном стемнело. Откуда наползла эта темнота, Артему даже предполагать не хотелось. Он только порадовался, что не додумался выглянуть из окна. Ведь что он мог бы разглядеть в этой темноте, никто не знает. Возможно, что-то пострашнее однорукого тела.
Артем не знал, как объяснить свой скорый отъезд другу. Так же не знал, как объяснить то, что за эти несколько часов у него осунулось и побледнело лицо, почему его трясет и откуда несколько седых волос на виске. Рассказать всю правду Артем не мог. И дело вовсе не в том, что его бы сочли сумасшедшим - он просто не мог заставить свой язык говорить об этом, не мог заставить свою память пережить это все еще раз.
- Брат, не спрашивай, в чем дело, не знаю я, не знаю, - не выдержав, снова заплакал Артем, нисколько не стыдясь своих слез. - Ничего не произошло, честно тебе говорю. Никто на меня не нападал, никто мне не угрожал. Просто страшно очень в той квартире. Боюсь даже вспоминать о ней. Не спрашивай, почему, я сам не знаю, как объяснить!
Друг Артема был в полном недоумении. Что могло напугать здорового, сильного и хладнокровного парня до такой степени?
Потом он сам поехал на квартиру - забрать вещи, да заодно и посмотреть, не набедокурил ли Артем чего. Ну не верилось ему, что без всякой причины Артем сбежал из квартиры в полубезумном состоянии и с поседевшими висками. Все осмотрел, все проверил, И все чисто. Квартира как квартира, он в ней сам гостил сто раз, и никогда ничего пугающего не видел.
После этой истории Артему стало совсем неуютно в доме своего друга. Тот косился на него, как на психопата, а девушка так и вовсе начала побаиваться Артема. Вскоре Артем нашел недорогое общежитие и договорился там с еще одни парнем оплачивать комнату на двоих.
Прошла пара месяцев. Артем начал потихоньку отходить от пережитого. Лишь седые волосы на висках да треснувший экран мобильника иногда напоминали о кошмарных событиях. Но и тогда Артем вспоминал их как горячечный бред, как дурной сон. Ему было стыдно за свое поведение перед старым товарищем, и иногда воспоминания начинали казаться какими-то вымышленными и нереальными.
Но вот уже в августе Артему позвонил тот самый друг. Говорил он дрожащим голосом, без прежней недоверчивости, а почти со страхом. И рассказал он Артему вот что.
В той квартире, из которой Артем съехал, стояла газовая плита. Владелец квартиры был небогат и обновления в хозяйственном имуществе происходили нечасто. Плита стояла еще со времен его детства, то есть, уже лет двадцать пять. И вот подошел ее жизненный срок к концу, а газовые плиты иногда умирают очень феерично.
Она рванула так, что сотрясся весь дом, и железно-бетонные конструкции верхних этажей покосились, едва не обрушившись. Пол квартиры треснул, завалив соседям снизу комнату бетонной крошкой. Немедленно прибыла эвакуационная бригада, всех жителей вытащили на улицу прямо среди ночи и опечатали дом, присвоив ему статус "аварийного состояния". От самой квартиры, разумеется, остались рожки да ножки. Бедному владельцу, который в это время был в другом городе и ни о чем не подозревал, посыпались звонки из государственных органов и угрозы судебного иска.
- Не знаю, чего ты там тогда так испугался, - помолчав, сказал Артему его друг. - Но этот страх спас тебе жизнь.
- Получается, эта безголовая тварь действительно спасла тебя, - усмехнулся я, когда Артем закончил рассказ. - Быть может то, что страшно выглядит, не всегда желает нам зла?
Артем долго молчал, прежде, чем ответить.
- Знаешь, что? - сказал он наконец. - Мне все равно, зла оно мне хотело или добра. И я, признаться, не чувствую к нему особой благодарности. И еще, знаешь… я часто думаю, а не поступил ли я неправильно, уехав оттуда? Быть может, судьба у меня была такая, погибнуть в той квартире, а я ее избежал. И вот теперь расплачиваюсь…
- Чем же? - удивился я.
- Если бы я остался, друг мой, то несомненно бы погиб. Но я бы погиб в нормальном мире. В мире, в котором родился и вырос. Он не так уж плох, хотя в нем иногда случаются несчастья. Ну случилось бы такое несчастье со мной - в этом бы не было ничьей вины, у каждого свое на роду написано… А теперь, я остался жив, но в каком мире я живу? В мире, где я вынужден бояться каждый день, каждую секунду, где мне страшно заглядывать за каждый поворот, за каждую закрытую дверь. Ведь теперь я знаю, что за любой из них может оказаться обгоревший бесконечный коридор, из которого нет выхода…
Они мучили вас уже много раз, но каждый раз стирали вам память
ЧАСТЬ 1. ШАГИ
Мой рассказ будет длинным, за что я заранее извиняюсь. Мне никогда не еще приходилось рассказывать эту историю так подробно, но она полностью правдива. Это случилось, когда мне было шесть лет.
Если в тишине приложить ухо к подушке, можно услышать, как бьется твое сердце. В детстве этот мягкий, ритмичный стук казался шагами на ковре. Поэтому в детстве, я почти каждую ночь, засыпая, слышал эти шаги, и в ужасе вырывался из сна.
Все свое детство я прожил с матерью в довольно-таки неплохом районе, переживавшим переходную фазу — туда постепенно перебирались люди с низкими доходами, среди них были и мы с матерью. Мы жили в одном из тех домов, которые по частям перевозят по автомагистрали, но мать хорошо о нем позаботилась. Вокруг дома был лес, в котором я любил играть днем, но по ночам он принимал более зловещие очертания. Прибавьте к этому то, что в нашем доме был достаточно большой подвал, и вы поймете, почему мой разум было полон воображаемых чудовищ, которые поглощали мои мысли, когда я просыпался от звука шагов.
читать дальшеЯ рассказал маме про шаги, но она ответила, что мне только кажется. Я так настаивал, что она даже промыла мне уши, потому что я думал, что это поможет мне заснуть. Это, конечно, не помогло. Несмотря на то, что шаги пугали меня, в то время не было никаких странностей, если не считать того, что я ложился спать на верхнюю койку двухэтажной кровати, а просыпался на нижней. Впрочем, это было не так уж странно, потому что иногда я просыпался среди ночи и шел в туалет или попить, а потом ложился на нижнюю койку (я был единственным ребенком, и это было неважно). Такое случалось один или два раза в неделю, и просыпаться на нижней койке не было страшно. Но в одну ночь я проснулся не на нижней койке.
Я слышал шаги, но они раздавались слишком далеко, чтобы разбудить меня. Поэтому я проснулся не от шагов и не от кошмара, а от холода. Было очень холодно. Открыв глаза, я увидел звезды. Я был в лесу. Я немедленно вскочил, пытаясь понять, что происходит. Я думал, что сплю, иначе с чего бы я мог оказаться в лесу. Рядом лежала спущенная надувная лодка в форме акулы. Из-за неё все казалось еще более сюрреалистичным, но, когда мне так и не удалось проснуться, я понял, что это был не сон. Я встал, пытаясь сориентироваться, но лес казался мне незнакомым. Я все время играл в лесу у дома и знал его достаточно хорошо, но если я оказался совсем в другом месте, то как я мог оттуда выбраться? Я сделал шаг, и мою ногу пронзила боль, отбросившая меня туда, где я только что лежал. Я наступил на колючку. В свете луны я видел, что они были повсюду. Посмотрев на другую ногу, я убедился, что она в порядке. На мне не было ни царапины, и я не так уж и испачкался. Я немного поплакал, а потом снова встал на ноги.
Я не знал, куда идти, а потому наугад выбрал направление. Я хотел позвать на помощь, но сдержался, потому как не хотел быть обнаруженным тем, что могло оказаться поблизости.
Я шел, наверное, несколько часов.
Я пытался идти прямо, стараясь менять свой курс там, где надо было идти в обход. Я был ребенком, и мне было страшно. Не было ни воя, ни криков, и только один раз я услышал звук, который меня на пугал. Это было похоже на плач ребенка. Сейчас я думаю, это была просто кошка, но тогда я запаниковал. Я бежал, сворачивая в разные стороны, избегая густых кустарников и поваленных деревьев. Я внимательно смотрел себе под ноги, потому что в тот момент они были не в лучшей форме. Я слишком много смотрел под ноги и слишком мало на то, куда они меня вели. Через некоторое время после того, как я услышал плач, я увидел то, что наполнило меня отчаянием, которого я прежде не испытывал.
Это была надувная лодка.
Я был всего в десяти футов от того места, где я проснулся.
В этом не было ничего сверхъестественного. Я просто заблудился. До этого момента я думал больше о том, как выбраться из леса, нежели о том, как я туда попал. Но, вернувшись на место, я задумался. Я уже не был уверен, что это был не мой лес. Сделал ли я огромный круг вокруг этого места, или я просто развернулся и пошел обратно? Как же попасть домой? В то время я считал, что полярная звезда — самая яркая, поэтому я нашел в небе самую яркую звезду и последовал за ней.
Со временем все стало казаться знакомым. Увидев канаву, в которой мы с друзьями любили кидаться грязью, я понял, что нашел свой путь. Я шел медленно, потому что у меня болели ноги, но я был так рад тому, что дом был уже близко, что побежал трусцой. Увидев крышу своего дома, возвышавшуюся над соседским домом, я испустил радостный всхлип и побежал быстрее. Я очень хотел домой. Я уже решил, что не буду ничего рассказывать, потому что я не знал, что сказать. Я должен был вернуться домой, привести себя в порядок и лечь спать. У меня опустилось сердце, когда я свернул за угол, и мой дом предстал во всей своей красе.
В каждом окне горел свет.
Я знал, что моя мама проснулась, и что мне придется объяснять, где я был, но я не знал, с чего начать. Мой бег замедлился, а потом и вовсе перерос в шаг. Я увидел ее силуэт за занавесками, и, хотя я беспокоился из-за предстоявшего объяснения, в тот момент это было неважно. Я зашел на крыльцо, дотянулся до ручки двери и повернул ее. Я не успел открыть дверь, как вокруг меня обвилась пара рук и оттащила назад. Я кричал изо всех сил: «Мама! Помоги! Мама, пожалуйста!» То, что я почти оказался в безопасности, а потом меня от нее так грубо оторвали, наполнило меня ужасом, который я не могу описать даже сейчас.
Дверь, от которой меня оторвали, открылась, и в моем сердце блеснула надежда. Но это была не моя мама.
Это был мужчина, и он был огромным. Я метался и наносил удары по голеням того, кто меня держал, в то же время пытаясь убежать от того, кто только что вышел из дома. Я был напуган, но меня переполняла ярость.
— Отпусти меня! Где она? Где моя мама? Что вы с ней сделали!?
От криков у меня охрипло горло, и, сделав вдох, я наконец уловил тот звук, который раздавался раньше, чем я сумел его воспринять.
— Милый, пожалуйста, успокойся, я с тобой.
Это был голос моей мамы.
Руки, державшие меня, ослабили захват и опустили меня на крыльцо. Тогда-то я смог разглядеть одежду человека, стоявшего передо мной. Это был полицейский. Я повернулся на голос и увидел, что это была моя мама. Все было в порядке. Я заплакал, и мы все трое вошли в дом.
— Я так рада, что ты дома. Я боялась, что уже не увижу тебя. — К тому времени она тоже плакала.
— Прости, я не знал, что случилось. Я просто хотел домой. Прости.
— Это ничего, больше так не делай. Не знаю, выдержу ли я или мои ноги...
Тихий смех прорвался сквозь слезы, и я тоже улыбнулся.
— Прости, что ударил тебя, но зачем ты меня схватила?
— Я боялась, что ты снова убежишь.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, к тому времени уже ничего не понимая.
— Мы нашли на подушке твою записку, — сказала она, указав на бумажку, которую двигал по столу полицейский.
Я взял записку и прочитал её. Это было письмо перед побегом. В ней было сказано, что я несчастен, что я больше не хочу видеть мать и своих друзей. Полицейский обменялся парой слов с моей мамой, а я все смотрел на письмо. Я не помню, чтобы я его писал. Я вообще ничего не помнил. Даже если я мог во сне уйти в лес, если все это было правдой, в одном я был уверен.
— Мое имя пишется не так... Я не писал это письмо.
Они мучили вас уже много раз, но каждый раз стирали вам память
Я часто развлекаю друзей историей о том, как ежедневно до 11 лет ездил до школы в другой город. Нет, я никогда не был жителем Подмосковья, к счастью, дело в другом.
Вся соль истории заключалась не в труднодоступности образовательного учреждения, а в способе передвижения.
Многие ли из вас, преодолевая расстояние между двумя населёнными пунктами, любовались при этом лесными и равнинными видами из окна трамвая? Да, да, не электрички, не автобуса, не машины, а именно трамвая.
Несмотря на крохотность городка, где я провёл своё детство — его население едва насчитывало пятнадцать тысяч жителей — в нём каким-то чудом сохранилась единственная трамвайная ветка.
читать дальшеПронизывая весь город насквозь, она продолжала плестись сначала мимо редких, покосившихся дач, затем ныряла в лес, преодолевала луг длиной в пару километров и оканчивалась тупиком депо в соседнем поселении.
Каждое утро я тратил целый час на эту поездку. По началу, необходимость вставать раньше моих товарищей страшно расстраивала меня — получалось, что я был единственным кто не ходил в местную школу.
Но, возможно, не без помощи родителей, очень скоро я обнаружил сразу два преимущества своего положения. В такой ранний час ехали в основном одни взрослые на работу — значит, и я в полной мере мог считать себя большим парнем с серьёзными делами в другом городе. Это обстоятельство очень выгодно отличало меня от остальной малышни, которую не пускали без конвоя даже в соседний двор.
Переживаниями от радости, которую приносила вторая выгода междугороднего путешествия, я особо не делился со сверстниками, боясь стать жертвой насмешек. Я мог бесконечно любоваться весенними, зимними, осенними видами из окна трамвая, будто специально неспешного настолько, чтобы пассажир смог разглядеть каждую деталь восхитительного пейзажа.
Обычно, такие мелочи, как грязные разводы и трещины на стёклах, дребезжащих в рамах трамвая, мало отвлекали меня от происходящего за ними. Сами окна я принимался разглядывать лишь в том случае, когда зимой на них намерзали причудливые узоры, закрывая обзор, они одновременно становились самым интересными объектом для созерцания в убогом интерьере.
Но как-то раз, привычно глазея на деревца за окном, я почувствовал, как глаз будто «цепляется» за что-то, за какую-то назойливую и неуместную мелочь. Распознать причину, вызвавшую это ощущение оказалось нетрудно, достаточно было перевести внимание от видов на прозрачную преграду. На стекле, возле стоящего перед моим сидения, была трещина. Она расходилась лучами от небольшой, размером, может, с монетку в пять рублей, дырочки.
Отверстие было не слишком заметным, так как прилегало к резиновой прослойке, отделяющей стекло от рамы. С ним явно было что-то не так. Утро за окном было ясными, солнечным и золотистым — середина сентября. А в той самой дырочке мельтешило в такт размеренному ритму движения трамвая что-то мрачно-серое, совсем не похожее на цвета осеннего леса.
Будь я постарше, сразу бы сообразил — отверстие просто заткнули какой-то пробкой.
Но я был мал, а ум мой ещё был пытлив. Поэтому я дождался, когда сидение освободиться, переместился поближе к трещине и осторожно выглянул через неё наружу.
Всё верно — мы монотонно проносились мимо леса.
Сначала я даже разочаровался, словно зритель, которому фокусник обещал кролика, а показал пустую шляпу. Затем, отстранившись от окна, подивился причудливой игрой света. И лишь, когда напоследок глянул в трещину, меня настигло запоздалое понимание — лес был чёрно-белым.
Не смея сделать вздох, я осторожно просунул палец в отверстие на стекле и не увидел, как он появляется с обратной стороны. В вагоне мой палец был, а там за стеклом продолжала разворачиваться радующая глаз осенняя картина без каких-либо посторонних элементов. Я глупо испугался, что палец отрезало, и быстро отдернул руку.
Ещё раз сравнив обстановку НА стекле и ЗА стеклом, я в конец убедился — зрение меня не обманывает — изображение разнилось.
В детстве всё необычное воспринимается куда проще, не шокирует и довольно быстро становиться обыденным, вписываясь в общий шаблон. Естественно, утреннее происшествие стало главным событиям дня.
Сомнений не было — в трамвае вместо окон были экраны.
Остановок на пути из нашего города в соседний не было — значит весь путь лежал через… А через, что собственно? Мне удалось разглядеть лишь странные, словно сошедшие со старых чёрно-белых фото, цвета этой зоны.
С горящими глазами я делился открытием с друзьями в школе и дворовыми пацанами. За что быстро заслужил прозвище «Гонза». Родители тоже не проявили особого сочувствия к моей «выдумке».
Самое обидное, что у меня существовало очень мало возможностей убедить других в моей правоте: въезд на лесную территорию, начинавшуюся за дачами, был отгорожен высокой, метра в четыре, стеной с колючей проволокой и нагоняющими страх табличками «Осторожно! Высокое напряжение».
Раньше я никогда не задумывался, почему, если поломка или обесточивание приводили к вынужденной остановке, водитель трамвая никогда не открывала дверей салона для желающих проветриться. Теперь, во время очередной аварийной стоянки пытался разузнать о мире по ту сторону стекла хоть малость, которую можно было бы продемонстрировать другим и восстановить своё доброе имя.
Возможно, я зря сейчас завожу этот разговор — но мне это удалось. Я видел достаточно, чтобы не вспоминать этот эпизод моего детства лишь как плод разыгравшейся фантазии.
Трамвай встал на полпути до соседнего городка. Было утро, и вагон разве только не трещал по швам от спешащих на работе пассажиров. Никто не заметил ребёнка прижавшегося к окошку кабины водителя, заклеенному календарём с полуголой филиппинкой.
Плакат был старый, ободранный по краям, и открывал достаточно пространства для наблюдения.
Кудрявая очкастая тётя-водитель в оранжевом жилете, которую я специально внимательно разглядел сегодня, обязательно должна выйти наружу при любой поломке трамвая, а сделать это она сможет только открыв дверь.
Тут-то я и надеялся подглядеть. К сожалению, мой план провалился с треском — вагон постоял и тронулся дальше самостоятельно — в каморке с приборами не было ни дверей, ни водителя.
Они мучили вас уже много раз, но каждый раз стирали вам память
За годы работы в сфере журналистики занятных историй у меня накопилось столько, что можно было бы этакий сериал снять о корреспонденте, который постоянно попадает в передряги.
Бывали забавные случаи и страшные тоже. Но если говорить о мистике, то едва ли смогу вспомнить что-то ещё кроме рассказа одного бывшего военного.
Встретил я его случайно в физкультурно-оздоровительном комплексе, когда брал комментарии у руководителя заведения по какому-то скучному поводу.
читать дальшеТак вот, этот дядька бесцеремонно ввалился в кабинет и сразу к делу:
— Товарищ директор! Почему военным пенсионерам бассейн можно посещать только в первой половине дня?
— Порядок такой, — ответил «товарищ директор», глядя сквозь собеседника. — Время льготников с утра до обеда.
Дядька кашлянул, нахмурился и изрек:
— Знаете, я боевикам в Чечне жопы драл не с восьми до двенадцати, а днем и ночью!
Произнес он это с таким нажимом, с такой твёрдой интонацией, что я бы себе не простил, если бы у меня в этот момент диктофон стоял на паузе.
Сказав директору, что вопросов у меня больше нет, я вышел и поспешил за любителем поплавать. Тогда мне, неопытному журналисту, он показался ценной находкой.
Работал я в то время в одной захудалой газетёнке. Зарплата была никакая, один плюс — полная творческая свобода.
Догнал мужика уже у выхода. Представился, мол, из газеты. Спрашиваю, считает ли он, что руководство комплекса ущемляет права военных пенсионеров, а сам думаю, как бы между делом спросить о его армейских приключениях.
«Что мне вспоминать? Столько лет забыть пытаюсь, а ты мне «вспомнить», — как отрезал мужик.
Я уж было потерял надежду, но когда мы подошли к урне и потенциальный интервьюируемый обнаружил, что оставил дома сигареты, а я любезно его угостил, он раздобрел и рассказал один любопытный случай.
Михаил (так его звали) служил на Северном Кавказе в самые жаркие годы. Прошел через адские бои, видел такое месиво, что волосы вставали дыбом, но ничего страшнее он не мог представить, чем заблудиться и остаться в одиночестве на вражеской земле.
Увы, однажды с ним это случилось. Грузовик, в котором ехал Михаил, под обстрел не попадал, а лишь объезжал «простреленные» точки. Дорогу выбрали неудачно.
Раздолбанный КАМАЗ угодил в болото на окраине леса, которое буквально за пару мгновений всосало машину целиком. Даже водитель не успел выбраться. В кузове было четыре человека, трое из них ушли на дно грязевой бездны.
Вылез только Михаил. Каким чудом ему это удалось, не помнит до сих пор. Может, просто вышвырнуло из кузова, когда КАМАЗ влетел в болото.
Опомнился. Нижняя часть тела в грязи, руки машинально хватаются за мягкую землю. Выползти не получается, и так с трудом держался, чтобы не затянуло.
Михаил уже было собрался пропадать, но вдруг слышит: прямо под рукой в траве шипит, надрывается чья-то рация:
— Чего молчим?.. Отвечайте… Ну!.. Говорите!.. Ну!.. Приём!!!
Михаил схватил рацию, нажал кнопку и с гневом заревел:
— Я тону в дерьме, мудак! Не до тебя!
Голос на другом конце тут же дал четкую инструкцию:
— Забудь, что у тебя ноги есть! Расслабь! Руками работай! Рацию брось! Выбирайся.
Михаил воспринял это как приказ. Рацию отбросил. Стоило немалых усилий, но выполз.
Встал на ноги, подобрал шипящую штуку и вышел на связь.
— Ну, брат, спасибо! Без тебя бы увяз…
— Рано хвалишь. Тебя ещё придется дальше из дерьма вытаскивать. Где ты есть? Ориентир какой-нибудь видишь?
— Я один остался, — огляделся Михаил. — Вокруг пусто. Болото, лес… впереди холмы какие-то. А вы где сидите?
— Далеко, но те места знаю. В лес не суйся, на восток топай. Там тебя подхватят, — отвечал голос.
Как этот «бойкий сукин сын» мог знать места и как вышел на связь, если сидел далеко, было неясно. Болот, лесов, холмов везде хватало, но Михаил решил не спорить. Голос представился сержантом Кузнецовым. Навскидку сказать, совсем молодой парень, но голова варит. С таким бы потолковать, но разговаривать некогда, того и гляди какой-нибудь бородач из леса выскочит.
Михаил шел, как ему было сказано. Спустя полчаса рация снова зашипела и знакомый голос заревел:
— Стой! Ты как идешь? Под ноги то смотришь?
Михаил замер, поймав себя на том, что и вправду потерял осторожность. Опустил взгляд, видит, в траве упруго натянута тонкая леска. Едва ногой не зацепил!
Спросил Кузнецова, как он узнал? Тот отмахнулся, мол, догадался, и посоветовал идти дальше.
Часы прошли, прежде чем Михаил вышел к какой-то бледной дороге у подножья холма.
— Ну, всё, будь здоров! Привет матери, — последний раз прохрипела рация и связь пропала.
В следующую минуту по дороге, клубя пылью, промчался «Урал». Те молодчики и подобрали обессиленного Михаила.
Всю дорогу он сбивчиво рассказывал, как их машина попала в болото, про Кузнецова, который его спас, и всем тыкал в морды найденную рацию. Бойцы, только хлопали глазами и кивали. Один из них эту рацию отобрал, похлопал по плечу и «Давай, успокойся».
Очнулся Михаил в госпитале. Как только открыл глаза, стал возмущаться, зачем его — здорового мужика без единой царапины сюда приволокли? Как оказалось, посчитали, что у него крыша немного съехала.
Объяснили, что в рассказы Михаила о чудесном спасении поверить трудно. С неким сержантом Кузнецовым он связываться не мог. И не только потому, что в тех местах не было связи, а ещё и по причине, что у Михаила не было никакой рации. Ребятам он демонстрировал простреленный магазин от «калаша» с торчащей пулей и при этом рассказывал, как ему повезло с подсказчиком.
Михаил по натуре скептик. В чудеса никогда не верил, но мириться с тем, что его спас собственный бред, не хотелось. Уже после службы он допытливо изучал списки, но, увы, ответа не нашел. Сержантов Кузнецовых хватало и среди живых, и среди мертвых.
Может быть, в тех местах действительно когда-то погиб молодой сержант. Кто знает? Но сам Михаил считает, что это его собственное подсознание вступило с ним в контакт и выручило из беды.
К слову, этот самый простреленный магазин сейчас хранится в музее Софринской бригады. Однажды я сам вызвался туда поехать, чтобы посмотреть на него. Только вот истории экспоната экскурсовод не знал. Представил просто как трофей из Чечни.
В одном мгновенье видеть Вечность, Огромный мир - в зерне песка, В единой горсти - бесконечность, И небо - в чашечке цветка.
Может что-то уже было тут, но пускай все равно полежит.
На форуме reddit задали вопрос — что самое страшное, пугающее или просто странное говорили вам когда-либо дети? Ответы весьма забавные.
Часть 1«Человек, который живет в нашем зеркале, всегда улыбается мне. Но когда ты заходишь, он становится злым.» Майкл 4 года
«Моя маленькая сестренка, ей 5, лежала со мной на кровати, и вдруг сказала: «Я могу сломать тебе шею, и ты знаешь, что я знаю как.»
«Ты очень хорошая, мама. Надеюсь, тебя никто сегодня не убьет.»
«Моя трехлетняя дочка впервые увидела своего новорожденного братика. Мы стояли напротив его кроватки, смотрели как он спит. И тогда она говорит: «Папа, это монстр... Мы должны его закопать.»
«Помнишь, как мы умерли, пап?»
«К нам пришла в гости моя беременная подруга на восьмом месяце. Сидим в гостиной, пьем чай. Входит мой четырехлетний сын и начинает расспрашивать подругу — правда ли в ее животе ребенок. Она отвечает — да, правда. Он, сделав очень серьезное лицо, встает с дивана и направляется на кухню, говоря при этом: «Тогда надо вытащить его. Нам понадобится нож.» Мы выпали.
«Моя мама рассказывала мне историю, которую я периодически говорил ей в детстве: мне было 5 или 6 лет и я уверял ее, что инопланетяне украли ее настоящего сына и заменили мной - точной его копией. Когда-нибудь, я вернусь к себе домой. Но она не должна грустить, потому что у ее настоящего сына хорошая жизнь — в зоопарке.»
«Мой пятилетний сын никак не могу уснуть — постоянно говорил, что у него под кроватью кто-то есть. Далее диалог: - Надо спать, уже поздно. У тебя под кроватью никого нет. - Он за тобой.»
« - Мам, можно взять твой телефон сфотографировать птиц во дворе?» « - Конечно. - Они такие красивые! Хотел бы я их всех убить и повесить на стену! - ЧТО??!!! - Ну мам, все в порядке! Это просто для украшения нашего дома!»
«Моя четырехлетняя дочка однажды сказала мне: «Мамуля, когда ты умрешь, я хочу засунуть тебя в стеклянную банку, чтобы ты всегда была со мной и я всегда могла тебя видеть!». На что мой шестилетний сын отвечает ей: «Это тупо. Где ты найдешь такую большую банку?»
«Жена утром доставала нашего двухлетнего малыша из кроватки. Он уставился на ее живот и она спросила его, что не так. На это он сказал: «Просто смотрю на свою сестричку в твоем животе». Тогда мы только посмеялись над детским воображением, но позже узнали, что жена беременна, и в тот день это была лишь вторая неделя. И да, УЗИ показало, что это девочка.»
«Трехлетняя племянница попросила мою жену встать посередине комнаты и потанцевать. Та начала танцевать, а племянница залезла в шкаф и стала наблюдать через маленькую щель. _»
Часть 2«Моя дочь однажды сказала мне, что в доме есть женщина, которая смотрит с ней вместе телевизор и спит у нас на чердаке над комнатой моей дочери. Еще она сказала, что эта женщина не любит меня и хочет съесть мое сердце. Где, черт возьми, она набралась всего этого?! По телевизору она смотрит только Приключения Динозавриков и Улицу Сезам!»
«Однажды, мой пятилетний племянник нарисовал очень страшного черного монстра. Когда я подошел посмотреть, он взглянул на меня и сказал: «Он велел мне нарисовать это. Он идет за тобой. Так что тебе лучше спрятаться»
«Папа, я так тебя люблю! Хотелось бы отрезать тебе голову, чтобы всегда носить ее с собой и видеть тебя всегда!»
«Моя маленькая сестренка один раз странно расхаживала по дому с фото нашего прадеда, плакала и повторяла: «Харви, я так скучаю по тебе!». Харви умер еще до моего рождения! Мама как-то сказала, что наша прабабка часто сама плакала и повторяла именно эту фразу после его смерти»
«Мама укладывала меня спать, я тогда был очень маленький. Я ей говорю: - Мам! Хочешь покажу тебе, чему я научился? В этот момент я засовываю свой язык ей в рот, пока она целует меня на ночь - Я научился этому, когда смотрел сегодня кино! Это значит, что я люблю тебя! Тогда мама просто молча ушла, закрыв за собой дверь. Мне до сих пор стыдно»
«Маленького Генри, сына моего брата, как-то спросили — что бы он делал, если бы был динозавтром Тирексом. Он не задумываясь сказал, что охотился бы на травоядных. Решил проверить свою дочку — задаю тот же самый вопрос. На что она мне выдала: «Я бы ела детей. Да, маленьких детей»
«Был как-то в гостях на ферме у друга. Помимо всего прочего они разводят кур. Его четырехлетняя дочка очень их боялась. Я пытался ей объяснить, что ничего страшного в них нет и что они не могут причинить ей боль или обидеть, но она была упертая и не верила. Как-то сидим рядом с костром, замечаем, что к нам подошла одна курица. Она остановилась в паре шагов от нас и стоит. Вдруг чувствую горячее дыхание у себя над ухом и шепот девчушки: «Видишь. Она всегда наблюдает»
«Как-то сын (лет 6 ему было) попросил мою маму, то есть его бабушку, лечь на диван на живот. Она легла, он забрался на ее зад и начал подпрыгивать и потом выдал: «Смотри, бабуль, мы сношаемся как рептилии!!» Чертов National Geographic!»
«Укладывал моего сына в кровать, спрашиваю, что было самое интересное сегодня. Он говорит, что самое интересное было играть с тем дядей. «Каким дядей?», «ЭТИМ дядей», сказал он и показал пальцем на пустой угол его комнаты»
«Моя трехлетняя дочка постоянно говорит странные вещи. В прошлую ночь, когда я укладывала ее спать, она сказала: «Мама... Там человек с большими желтыми глазами смотрит на тебя». Я оглянулась — ничего, говорю, что ей показалось. На что она засмеялась и ответила: «Да нет, он просто прячется!» и через несколько минут добавила: «О нет, мама... Ты его сильно рассердила, теперь он говорит, что придет за тобой, когда ты будешь спать»
Часть 3«- Мама, я хочу кекс! - Нет. - Мама, пожалуйста, я хочу кекс!!! - Нет. - Шепотом Если ты дашь мне кекс, я не перережу тебе горло»
«Я был очень маленьким, когда моя бабушка умирала от рака в больнице. Естественно, мне ничего не сказали, чтобы уберечь детскую психику. В один из тех нелегких дней к маме приехала моя тетя, сидели со мной пока отец был в больнице. Вдруг я отвлекся от игрушек, посмотрел на них и сказал: «Только одна бабушка». Они начали уверять меня в обратном, говоря, что у меня две бабушки. Вдруг звонит телефон — это был дядя. Он сообщил им, что бабушка умерла пару минут назад»
«Сидим с трехлетним сыном на террасе. Вдруг он внезапно очень серьезно говорит мне: «Мам, я обещаю, что НИКОГДА не буду грызть твои кости»
«Мой дед умер, за 10 лет до моего рождения. Мне было 6 или 7, когда мои родители развелись. За день до того, как они мне это сообщили, я сидел на кухне, рисовал, пока мама готовила обед. Вдруг я отвлекся от рисования и сказал ей: «Не волнуйся мам, дедушка говорит, что все будет хорошо», и снова начал рисовать. Мама говорит, это было очень страшно.»
«Моя трехлетняя дочка раньше все время кричала по ночам и говорила нам с женой, что ее навещает женщина. Через несколько недель она перестала кричать, мы спросили ее, перестала ли приходить та женщина. «Нет. Просто теперь она стала доброй, ее зовут Шейла и она спит со мной в кровати». Спустя четыре года, наша младшая дочка, которой два, начала кричать по ночам. Говорит, что ее пугает Шейла. Прошло еще три года, мы переехали в новый дом. И наш сын, которому 2,5 в первую ночь в новом доме спросил: «А где теперь будет спать Шейла?»
«Спросил как-то маму в детстве, что какого это — быть мертвым. Она ответила, что не знает. Но я заверил ее, что не о чем беспокоиться, выясню в двадцать один год.» (Парень на форуме так и не отписался, сколько ему сейчас)
«Сын моего брата, которому тогда было четыре, как-то подошел ко мне и сказал: «В день, когда я стану отцом, ты умрешь». Сейчас ему 27, не женат, детей нет. Пока я в безопасности »
«Когда я был мелким, в мою комнату периодически приходил «Мистер Рэндел». Он болтал со мной, рассказывал про Вторую Мировую. Он перестал приходить, когда мне стукнуло девять. Недавно, мой пятилетний сын сказал мне: «Мистер Рэндел говорит, что ты больше не можешь его видеть. Но ты не волнуйся, у меня все хорошо!»
«Как-то с сыном отправились на кладбище к его деду. Проходили мимо могилы маленького мальчика, тогда он поворачивается ко мне и говорит: «Мам, почему тот ребенок плачет? Почему его мама не успокоит его?» Я не видела там никого»
«Когда мой младший брат узнал, что наша мама беременна, он не был счастлив, мягко говоря. Когда его спрашивали, хочет ли он братика или сестренку, он, насупившись, отвечал «Никого не хочу». Однажды мы сидели в гостиной с гостями, те поздравляли ее с беременностью и говорили о ее большом животе. Выходит мой брат с игрушечным пистолетом и нацеливается на ее живот. Мама решила подыграть, говорит: «О нееет, не стреляй в меня!», на что тот ей отвечает: «Не волнуйся, мамуль. Я не тебя пытаюсь убить. Я хочу убить ребенка»
«Племянница сказала как-то что очень любит Хеллуин потому что "обожает конфеты и смерть"
«Моя дочка раньше часто разговаривала во сне. Чаще всего это были матерные слова на испанском. Самое странное, что она никогда не знала испанский, и когда просыпалась не могла сказать ни слова»
«Когда я был ребенком я часто говорил родителям, что они мне не родные, и что мои настоящие родители разбились в поезде. Сначала они находили это забавным, но потом заставили меня не повторять это»
«Я готовила обед на кухне, когда ко мне подошла пятилетняя дочка, предложила помочь. Я учу ее всему и решила проверить, как хорошо она все запоминает и спрашиваю: - Плиту трогать можно? - Нет. - А почему? - Потому что я загорюсь и зажарюсь. И тебе придется меня съесть»
«Когда я была в гостях у подруги, засиделись до позднего вечера. На кухню входит ее четырехлетняя дочка и говорит: «Мама, когда я была взрослой, я разбилась в аварии и умерла. Можно мне попить?». Подруга молча налила ей молока и отправила спать. Позже, расплакалась и просила никогда не говорить с ней об этом»
«Была дома у своего парня. Его четырехлетний сын сидел в другой комнате, но вдруг подошел ко мне и сказал: «Я не позволю тебе увидеть свою семью больше никогда». Я была ошеломлена и переспросила его, просто не веря тому что он сказал. Но он молча склонил голову на бок и прошептал: «То, что ты услышала»
«Как-то гуляла с маленькой племяшкой. Вдруг она попросила меня перейти дорогу не смотря по сторонам. Я спросила ее зачем, и она выдала: «Хочу посмотреть, как умирают»
«Уговаривала своего сна пойти спать. Начал сопротивляться, обосновывая тем, что «Призрак еще не пришел!». - Он что, всегда приходит, когда ложишься спать? - Да. Через пару минут он поворачивается к двери, как будто там кто-то есть. Поцеловал меня на ночь и самостоятельно ушел спать»
«Чистили с сыном перед сном зубы. Вдруг он смотрит в зеркало и спрашивает «Пап, а почему у этого дяди нож?». Это были самые быстрые 180 градусов в моей жизни; и нет, там никого не было»
«Моя зомби-кошечка убила меня сегодня в школе. Похороны завтра»
«Моя маленькая сестренка в детстве часто разговаривала сама с собой, когда ей было около четырех. Когда папа спросил ее с кем она разговаривает, она ответила, что говорит с маленьким мальчиком и описала его. Как-то позже мы всей семьей читали историю нашего города в книге, как вдруг она увидела на странице фотографию какой-то семьи и воскликнула : «Ооо, это же тот мальчик! Я знаю его! Мы как раз с ним играли!» На следующей странице было фото нашего дома. Эта семья умерла в нем»
«Когда моей сестре исполнялось 6 лет, мы естественно, сделали ей торт на день рождения. Когда она готовилась задуть свечи, ее спросили — какое загадаешь желание? «Чтобы все умерли», сказала она, задувая свечки»
Часть 5«Когда моей кузине было 6 она как-то сказала своей матери: «Я тут только гость, не останусь надолго. Но ты не переживай, мам, я потом отправлюсь в хорошее место». Мы все немного переживали из-за ее слов, но решили, что просто фантазия. Через полтора года ей поставили диагноз — лейкемия. В 9 лет она ушла от нас»
«Мама сделана из клеток. Папа сделан из Сатаны»
«Сидим с дочкой на диване. Болтаем. Говорю ей — ты чудо. Она молчит, смотрит куда-то в сторону. Потом говорит: « Нет, я была Чудом. Но теперь я человек»
«Помогала своей подруге как-то — сидела с ее дочкой, пока та с мужем была в кино. Уже ближе к ночи, иду на кухню за стаканом молока для девочки. Она сидит на ступеньках лестницы и корчит странные рожи. Сначала я не обратила внимания, но потом все же спросила — что она делает. «Я копирую тетеньку со шнурочком». Я оглянулась — никаких изображений женщин в гостиной не было, людей — тем более. «Где тетенька, Эйприл?» Она показала пальцем на балку, которая была ближе к лестнице. «Хм... И что эта тетенька делает?», «Делает смешные лица», - ответила Эйприл. Я улыбнулась, детские фантазии, как никак. Уже собиралась подниматься, как Эйприл добавила: « У нее шнурочек вокруг шеи и она на нем висит. И делает смешные лица». Я обернулась и только тогда до меня дошло — девочка копировала лицо задыхающегося человека»
«Я как-то сидела со своим пятилетним племянником. Вдруг он сказал: «А с нами рядом сидит дядя по имени Джейкоб, он похож на дровосека!». Я тогда обалдела и уставилась на племянника. Он, увидев мой испуг тут же добавил: «Да ты не переживай, у него нет рук»
«Сидела с сыном подруги, пока его родители были в ресторане. Уложила его спать и до четырех часов ночи ждала их, смотря телевизор. Позже, их сын уверял родителей, что когда я уложила его спать, осталась стоять в дверном проеме и улыбалась, пое его словам, я ушла из его комнаты только когда приехали его родители. Я была так растеряна, что даже не знала, что сказать...»
«Укладывали сына спать, как вдруг он сказал: «Знаешь, я никого не убивал. Им не стоило отрезать мне руку... Но вся земля была в крови.»
«Как-то меня оставили присмотреть за своей племянницей. Когда мы болтали, она поделилась со мной: «Я очень боюсь человека, который живет у мамы с папой в спальне», мне стало жутковато, но я спросила, как он выглядит. «Ох, ну... У него нет лица»
«Подруга как-то по секрету рассказала, что у ее сына есть воображаемый друг, с которым он разговаривает и играет. Так вот однажды ее сын рассказал об этом друге. По его словам, это белый мужчина с бородой и его зовут Капитан. Капитан сказал ребенку, что его работа, когда мальчик вырастет, будет убивать того, кого Капитан ему назовет. Малыш заплакал и сказал, что никого не хочет убивать. На что Капитан сказал: «У тебя нет выбора и ты привыкнешь убивать»
Warning: многа букав, присутствует некоторая кровавость
1
Привет, дорогой читатель. У меня осталось мало времени. Возможно, сутки или двое. Плевать. Последние часы жизни я потрачу на письмо тебе.
Ты - моя последняя надежда. Я не знаю, кто ты. Врач? Санитар? Местный охранник? Случайный прохожий? Кем бы ты ни был, я для тебя в любом случае всего лишь психопат из палаты на третьем этаже. Но пожалуйста, на несколько минут забудь о том, кто я такой и прислушайся к моим словам. Ты в опасности. Я пишу это все лишь затем, что бы предупредить тебя. Пока я еще жив, тебе ничто не угрожает, но если я умру, ты станешь следующим. Внимательно выслушай мой рассказ, иначе через пару месяцев ты займешь мое место. Станешь для окружающих таким же сумасшедшим, несущим чушь о Муравьином человеке, и никто не будет тебе верить.
читать дальшеЯ расскажу тебе всю историю сначала. Прочитай ее внимательно и выполни то, что я тебе скажу. Тогда, возможно, Муравьеглазый перестанет меня мучать, а тебя и вовсе не тронет.
Все это началось с тех пор, как погиб мой лучший друг Кирилл… У тебя есть лучший друг, а, читатель?
Я познакомился с Кириллом в колледже, мы учились на одном курсе. На момент знакомства нам было по 15 лет. Я запомнил его жизнерадостным парнем с отличным чувством юмора и склонностью к авантюрам. Вместе мы совершили много грешков и пережили много приключений, которые особенно крепко связывают дружеские узы. Вместе распили первую банку пива, вместе исследовали заброшки, вместе бились над сессионными заданиями по ночам и так далее.
Прости, меня слегка занесло. Наверное, тебе неинтересна вся эта сопливая лирика об усопшем друге. Но пишу я ручкой на бумаге, так что не могу нажать DELETE и стереть лишний текст, уж извиняй!
Нам уже было 18-19 лет, когда начались странные перемены в поведении Кирилла. Мне никак не пришло в голову связать их с Муравьиным человеком.
Кто такой Муравьиный человек? Это был персонаж деревенской легенды. Кирилл услышал о нем в Мятлево, где проводил раньше каждое лето. Если говорить о Муравьином человеке вкратце:
1) Муравьиный человек или Муравьеглазый - что-то вроде ходячего трупа, который двигается за счет огромного количества муравьев, живущих в его теле.
2) Легенда гласит, что он был съеден этими муравьями.
3) Первым делом насекомые выгрызли ему глаза, поэтому глазницы у него пустые, а через них можно увидеть копошащихся внутри черепа муравьев. Оттуда и прозвище "Муравьеглазый".
4) Ему приписывают как минимум два убийства и целый каскад ночных кошмаров.
Кирилл рассказал мне о нем много жутких историй, которых наслушался в этой проклятой деревне. Но знаешь, он рассказывал это все шутливо и с явной самоиронией. Я был уверен, что он, как и я, не воспринимал эти страшилки всерьез.
Сам я был любитель Кинга, Лавкрафта и прочей хоррор-темы, поэтому слушал Кирилла с интересом. История и образ показались мне довольно забавными. Но я очень скоро о них забыл. Ведь жизнь шла своим чередом, мы с Кириллом взрослели. Начались проблемы с деньгами, с родителями, с девушками, с учебой - тут уж стало не до ходячих трупов. Когда с Кириллом стало твориться что-то странное, я даже не вспомнил о Муравьеглазом. Пенял на что угодно - наркотики, шизофрения, преследование, - только не на вымышленного персонажа из деревенской страшилки.
Всякое безумие начинается с мелочей, которым поначалу не придаешь значения. Кирилл стал плохо есть и спать, поэтому скоро обзавелся впалыми щеками и парой темных кругов под глазами. Но это нормально для студента . Экзамены, нервы, с кем не бывало?
А вот то, что Кирилл начал бояться людей в солнечных очках - это уже было НЕнормально. Конечно, он не ударялся в панику при их виде, но заметно нервничал. Словно темные очки ему о чем-то напоминали. Мне следовало догадаться… Увы, я всю жизнь был упертым реалистом. Мой рациональный мозг просто не мог допустить столь бредовой причины, как призрак муравьиного дядьки.
Потом Кирилл перестал ездить до колледжа на метро, как делал всегда. Теперь его отец, Михаил Сергеевич, подвозил Кирилла на своей машине. Странно, не правда ли? Михаил Сергеевич работал, как и все нормальные люди. Работа у него начиналась с 9 утра, а колледж открывался в 10 и находился почти на другом конце города. Получается, Михаил Сергеевич ежедневно пропускал полтора часа работы затем, что бы довезти взрослого парня до колледжа.
Однажды я увидел Михаила Сергеевича через окно машины. У него был такой же измученный вид, как и у его сына. Что за проблема могла затронуть всю его семью?
Тут уж я всерьез обеспокоился. Кирилл всегда был безбашенным парнем. Он вполне мог ввязаться в какую-нибудь дурную историю, так что я терялся в догадках: может быть, Кириллу угрожают? Может, он попал на деньги и теперь от кого-то прячется? - ну и в том же духе.
Думаешь, я такой идиот, что не пытался поговорить с ним? Ха! Пытался, конечно - не раз и не два. В ответ я получал только лживое "да нормально все", хотя было ясно, что ни хрена не нормально. Когда я окончательно достал Кирилла своими расспросами, он довольно раздраженно сказал мне, что страдает бессонницей, поэтому у него начались проблемы со здоровьем. Не надо быть экстрасенсом, что бы раскусить такую банальную отмазку. Бессонница могла объяснить круги под глазами, но откуда все остальное?
А "остального" было много.
Уже месяца три, как я заметил, что Кирилл очень странно ест. Он отщипывал по маленькому кусочку и каждый внимательно осматривал. Только убедившись, что не нашел ничего подозрительного, Кирилл несмело отправлял кусочек в рот.
Я выдвинул очередное идиотское предположение: он боится, что кто-то хочет его отравить. Но другого объяснения я просто не видел! Скоро он совсем перестал есть. Не знаю, как дома, а в колледже я ни разу не видел, что бы он притронулся к еде.
Кроме этого, у него появилась довольно мерзкая привычка почесывать лицо. Сам того не замечая, он постоянно скреб лоб, нос и небритые щеки, словно вся кожа у него зудела. Меня и окружающих это нервировало, но мы молчали. Это уже были явные признаки нездоровой психики, а кому охота связываться с психом? Только когда я заметил у Кирилла на щеках кровавые следы от ногтей, то начал его одергивать. Признаюсь, я делал больше ради собственного спокойствия, чем ради друга.
Я начинал бояться Кирилла. Вернее, не Кирилла, а той неведомой силы, которая так резко и необратимо иссушила моего друга, превратив его в ходячую мумию.
Кирилл исхудал, как узник концлагеря, а глаза у него ввалились и приобрели апатичное выражение. В нем было трудно узнать когда-то крепкого, улыбчивого парня. У меня в голове крутилась жутковатая ассоциация - его словно выжрали изнутри. И морально, и физически. Хах, "выжрали"… Какое точное сравнение я подобрал!
Последний раз я видел Кирилла осенью 2012 года. Он стоял в администрации нашего колледжа и подписывал какие-то бумаги. Позже я узнал, что он оформлял себе академический отпуск.
Отпуск, из которого так и не вернулся.
На последующие два месяца Кирилл исчез. Словно его никогда и не существовало. Он не выходил из дома, не появлялся в интернете, отключил телефон, а когда я в отчаянии стал звонить на домашний, трубку подняла его мать. Усталым голосом она сообщила, что Кирилл заболел и не может разговаривать, а потом попросила меня больше не звонить. Еще долго я стоял, потрясенный, и слушал гудки в трубке. Меня одолевало самое мерзкое чувство на свете - бессилие.
У моего лучшего друга серьезные неприятности, а я ничего не могу сделать, даже не знаю, что происходит!
…дорогой читатель. Кажется, мое предостерегающее письмо превращается в какое-то покаяние. Я понимаю, тебе совершенно ни к чему читать откровения незнакомого человека. Но перед смертью не надышишься, как известно, и мне слишком нужно выговориться. Должен сказать, я увлекался мистическими историями, но никогда в них не верил. Последние события заставили меня изменить точку зрения, а до встречи с Муравьиным человеком я скептически выслушивал рассказы о встречах с призраками, об экстрасенсорике, телепатии и прочей лабуде. Но я не могу отрицать, что какие-то невидимые связи между людьми все-таки существуют.
В ночь, когда Кирилл повесился, мне приснился отвратительный сон.
Передо мной стоял высокий человек в солнечных очках. Отросшие засаленные волосы прилипали ко лбу и к вискам. Черная одежда была мятой и грязной, словно он только извалялся в пыли. Что-то отталкивающее, почти страшное было в его прыщеватом лице, но я никак не мог понять, что именно.
Вдруг я заметил, что очки на нем не солнцезащитные, а самые обычные, в роговой оправе. Только их линзы были густо замазаны чем-то черным - то ли гуталином, то ли детской гуашью. Это выглядело так нелепо, что я чуть не рассмеялся! Закрашенные очки, что за бред?..
Будто прочитав мои мысли, человек широко ухмыльнулся.
Меня передернуло.
Два ряда гнилых, коричневых зубов были покрыты сквозными дырами, а из них… из них выползали муравьи. Насекомые деловито сновали туда-сюда прямо по зубам этого урода, словно находились в родном муравейнике. Похоже, они ему не мешали. Он их даже не замечал. Лишь растягивал свою кошмарную улыбку все шире и шире…
…меня разбудили родители. Я удивился и встревожился, увидев их в общежитии нашего колледжа. Обычно это я навещал их, а не наоборот. Они стояли над моей кроватью, и их лица были мертвенно-бледными. У меня засосало под ложечкой от дурного предчувствия.
Долго переминаясь и подбирая слова, они сказали мне, что Кирилла сегодня нашли мертвым в его комнате.
2
Не стану утомлять тебя описанием шока, потрясения и отказа верить в случившееся. Надеюсь, тебе никогда не доводилось переживать нечто подобное. Но если доводилось - ты поймешь меня и без лишних слов. Словами такое не описать…
Да, Кирилл был сорви-головой и отчаянным парнем. Я мог ожидать от него многого, даже преступления, но только не самоубийства. Он не оставил никакой предсмертной записки или вроде того. Ни единой зацепки, из которой можно было бы понять - что же заставило его покончить с собой? Если кто и знал ответ, то только его родители. Они одни наблюдали последние дни жизни Кирилла, но ничего не рассказали. Ни мне, ни остальным его друзьям, ни преподавателям из колледжа, ни даже родственникам. Когда следователи допрашивали их, они назвали причиной самоубийства депрессию.
Депрессия?..
Кирилл нисколько не походил на жертву депрессии. Его поведение больше напоминало паранойю или шизофрению. Он не выглядел мрачным или угнетенным - скорее, напряженным, испуганным, загнанным в угол.
Его хоронили в закрытом гробу. Вот так… Меня лишили возможности хотя бы на прощание увидеть лицо моего друга.
Тебе интересно, что было дальше? А ничего особенного. Следующий месяц прошел спокойно. Наступила зима. Все жили дальше, радовались, огорчались, ссорились, влюблялись, готовились к Новому Году, а я все никак не мог поверить, что Кирилл всего этого не делает и никогда больше не будет делать.
Да, люди умирают, а те, кому они были дороги, вынуждены учиться жить без них. Учился и я.
С тех пор, как умер Кирилл, моими лучшими друзьями стали алкоголь и антидепрессанты. Читатель, ты уже наверное счел меня слабаком?… Возможно, я и слабак. Я просто справлялся со своим горем, как умел. Я человек не слишком общительный, и кроме Кирилла, у меня не было близких друзей. На тот момент никто не мог поддержать меня. По старой привычке я часто начинал набирать номер Кирилла на мобильном - я всегда звонил ему, когда мне было хреново. А потом резко вспоминал, что Кирилл теперь вне зоны доступа. Навсегда.
Я часто думал, что если бы узнал о настоящей причине самоубийства, то мне стало бы легче. Я жестоко ошибался.
Прошел где-то месяц с трагического события. Из-за переживаний, тоски и алкоголя я уже успел забыть о своем мрачном сновидении. Вот Муравьеглазый и решил освежить мою память...
Как-то утром я апатично жевал свой завтрак и почувствовал мерзкий кислый вкус во рту. Не понимая, в чем дело, я уставился на тарелку.
И с трудом подавил крик ужаса.
Еда кишела муравьями.
Я выплюнул все, что не успел проглотить и вскочил из-за стола, едва не перевернув его. На поднятый мною шум немедленно сбежались соседи из общежития, спрашивая, что случилось. Я оглянулся. Опрокинутая тарелка валялась на полу, остатки еды забрызгали всю кухню, но никаких муравьев не было. Да и откуда им взяться в середине декабря? Конечно же, мне померещилось.
Такое предположение показалось мне совершенно объяснимым.
Я насиловал свои мозги таблетками и спиртом - раз. Плохо спал - два. Много психовал - три. Так что почва для развития галлюцинаций была вскопана и хорошо удобрена.
Как легко мы ведемся на самообман!.. Все-таки наша психика - удивительная вещь.
Я втолковывал себе эту теорию в течении всего последующего дня, и сумел себя успокоить настолько, что к ночи даже сел за курсовую.
В общажной комнате вместе со мной жил еще один парень. Он уже забрался под одеяло и, кажется, собирался спать, а я переписывал текст с тетрадки на ноутбук. Есть у меня особенность - довольно громко барабанить по клавиатуре, так что я спросил соседа, не мешают ли ему эти звуки. Он мне ничего не ответил. Я повторил свой вопрос. Ответа опять не последовало. Ну ладно, уснул уже человек, подумал я и продолжил работу.
Прошло несколько минут прежде, чем я сообразил - что-то не так.
Мой сосед не дышал. Обычно он вообще храпел на всю Ивановскую, но сейчас я не слышал даже звуков вдоха и выдоха. Мне стало не по себе. Я решил проверить, все ли с ним в порядке. Мало ли, а вдруг проблемы с сердцем или вроде того? Я склонился над его кроватью… и зажал себе рот, что бы не заорать от ужаса.
Глаза парня были широко открыты и неподвижны, а лицо напоминало застывшую маску. Растерявшись, я уже хотел бежать за медсестрой, но тут с отчаянной (и крайне глупой) надеждой подумал - может, он просто решил меня разыграть?!. Я еще раз окликнул его и потряс за плечо… но вместо плеча я нащупал через одеяло что-то узкое и твердое. Это "что-то" напоминало кость.
Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Страшно от неизвестности, от непонимания, что происходит. Поэтому я откинул одеяло.
И на этот раз уже не смог сдержать криков ужаса.
Скажи, читатель, у тебя когда-нибудь бывало такое в детстве: переворачиваешь себе спокойно какой-нибудь камушек или корягу и тут же роняешь обратно от страха и отвращения? Потому что под безобидным камушком открывается настоящий муравьиный ад. Целые пласты шевелящихся черных телец, разных форм и размеров, с крыльями или без, начинают панически бегать и копошиться, копошиться, копошиться…
Именно это я обнаружил под одеялом, только вместо муравейника было обглоданное тело моего соседа. Вернее, скелет, а не тело. Грудная клетка с клочками плоти вздымалась над кровавой кашицей, оставшейся от внутренностей, а под ней виднелся багровый хребет. Простыня покраснела от крови. И все это было покрыто тысячами черных муравьев, они сновали туда-сюда так, что казалось, будто весь труп рябит. На конце хребта крепилась пока еще целая голова с остатками шеи, но я уже видел мерзкое шевеление во рту и в ноздрях.
Я стоял в оцепенении, не зная, что делать, а глаза трупа внезапно дрогнули и повернулись в мою сторону. Он зашевелился, рассыпая насекомых по кровавым простыням, и встал, протянув ко мне руки. Челюсть отвисла, изо рта потекла окровавленная слюна, в которой дергались увязшие муравьи. Я видел все, вплоть до самых отвратительных подробностей - как покрытые насекомыми останки покачивались на костях, как размазывались по полу кровь и ошметки внутренностей… но самое ужасное - я видел, как с трупа валились клубки муравьев, рассыпались при ударе об пол и ползли прямо в мою сторону…
Надо ли уточнять, что это были всего лишь мои галлюцинации? На самом деле, сосед был цел, невредим и видел уже десятый сон, когда его разбудили мои вопли. По его рассказам, он увидел меня, смертельного бледного, с вытаращенными глазами, и кричащего что-то неразборчивое. Напуганный не меньше, сосед попытался встряхнуть меня за плечи, в ответ на что я начал яростно отбиваться. Пришлось ему влепить мне пару пощечин, лишь тогда кошмар рассеялся.
Я был даже благодарен ему за такую грубость. Он практически спас меня. Продлись этот кошмар еще несколько секунд, и я бы вряд ли сумел сохранить здравый рассудок. Когда я слегка опомнился, то начал извиняться перед своим соседом за такую выходку. Но я ничего не сказал ему о том, что видел. Да он меня и не расспрашивал. В общаге все знали, какую трагедию я пережил недавно. Наверное, он списал мое поведение на шок от смерти лучшего друга.
Заглотив несколько таблеток успокоительного, я лег спать. Транквилизаторы не стерли память об ужасной галлюцинации, только слегка притупили мой страх. Но даже лекарства не могли мне помочь от новой проблемы - с того дня мне стало чудиться, что муравьи появляются у меня в еде.
3
Я отдавал себе отчет в том, что это мои глюки, и что на самом деле муравьи нереальны, но никак не мог заставить себя жевать еду, в которой видел их. Слишком отчетливо они хрустели у меня зубах, щекотали лапками язык и небо, слишком сильно я чувствовал их горько-кислый вкус. Я не мог себя перебороть. Что бы хоть как-то питаться, я начал покупать себе запечатанные продукты - всякие там шоколадные батончики или сырки. Я точно знал, что муравьи никак не могли бы туда попасть. Поэтому я закрывал глаза, распечатывал упаковку и только после этого ел - по-прежнему не открывая глаз.
Таким образом мне иногда удавалось обмануть свою психику.
Но мои попытки питаться с лихвой компенсировались распространением галлюцинации уже не на еду, а на меня самого. Мне все время казалось, будто по моей коже кто-то ползает. Под одеждой, под волосами, на лице. Я отчаянно скреб кожу ногтями, пытаясь избавиться от этого отвратительного ощущения и старался принимать душ как можно чаще.
Как-то раз я взглянул на себя в зеркале и увидел кровавые царапины у себя щеках. До меня дошла страшная истина - я повторял поведение покойного Кирилла.
Да, можешь назвать меня архитормознутым. Но только в этот момент я начал догадываться что, возможно, между моими наитиями и смертью Кирилла существует какая-то связь. Он тоже не ел, тоже царапал лицо… видел ли он муравьев?
Я решил любой ценой узнать о том, что происходило с Кириллом перед смертью. И теперь это не имело ничего общего с моей тоской по другу. Мне просто было страшно. Безумно, невероятно страшно. Если Кирилл пережил то же самое, что сейчас происходит со мной…до чего же он дошел к моменту, когда решился на суицид? И сколько смогу продержаться я сам? Тогда я еще не знал и не хотел узнавать ту черту, после которой даже смерть начинает казаться облегчением.
Я надеялся спастись.
Родители Кирилла отказались обсуждать со мной эту тему. Кроме них, оставался единственный человек, способный мне помочь - тот самый частный психолог, навещавший Кирилла незадолго до его смерти. Узнать его имя было непросто, но я это сделал (не хочу рассказывать, как именно - история скучная и неприятная ). А вот найти рабочий меил не составило труда. У психолога был собственный сайт, где висела контактная информация.
В письме я представился лучшим другом Кирилла. Сразу предупредив, что не заинтересован в услугах частного психолога, я попросил его рассказать о последних днях жизни Кирилла. Памятуя, что психологи обязуются не разглашать информацию о своих клиентах, я написал так: "Если вы не имеете права рассказывать о его проблемах, то прошу вас, просто подтвердите или опровергните симптомы, которые я опишу". Я перечислил все: параноидальное поведение, ночные кошмары, галлюцинации, боязнь муравьев, почесывание лица, проблемы с принятием пищи, ну и так далее.
В тот же день, когда я отправил письмо психологу, Муравьеглазый навестил меня снова.
Мне приснилось, что у меня на подбородке, с правой стороны, вырос какой-то… сучок. Я не знаю, как это еще можно назвать. Твердый зазубренный отросток, длиной около 15 см и примерно 2 пальца в толщину. Он рос прямо из кости, прорвав кожу, которая вокруг "сучка" покраснела и сочилась сукровицей. Странно, но боли я не чувствовал. Только сильный зуд, словно это был огромный комариный укус.
Я рассматривал себя в зеркало, щупая отросток, и не мог удержаться от почесываний. К моему ужасу, кожа легко слезала, практически отваливалась. Я сдирал ее ногтями, как мокрую бумагу, пачкая руки гноем и кровью. Но остановиться не мог. Кожа вокруг "сучка" горела так, что хотелось просто соскрести ее с черепа. Я снова заглянул в зеркало… и увидел его.
Он стоял сзади. В своих дебильных замазанных очках, в старом плаще.
Я замер, не решаясь обернуться. Да что там, я боялся даже пошевелиться. Заметив мой испуганный взгляд, Муравьеглазый ухмыльнулся.
А потом снял очки.
Сначала мне показалось, что у него просто пустые глазницы вместо глаз… О Господи, лучше бы это было так, лучше бы это реально было так! Да, глаза отсутствовали, но глазницы были вовсе не пустые. Они кишели муравьями. Муравьи скопились в них плотным слоем, им явно не хватало места. Они начали вылезать. Я словно вижу этот сон снова, прямо сейчас… Вот они на его бровях, теперь на лбу, на щеках, на переносице… вот уже все его лицо живой черной сеточкой, муравьи снуют повсюду, а он стоит, не шелохнувшись и не обращая на них никакого внимания, только продолжает ухмыляться…
Я проснулся.
Хорошо помню то утро. В окно светило яркое зимнее солнце, контрастируя с моим гнилым сновидением. Гудели машины, чирикали птички. Нисколько не верилось, что в таком обыденном светлом мире может быть место подобным кошмарам. Но облегчения эта мирная картина мне не принесла. Окружение словно издевалось надо мной, намекая мне, что я просто сумасшедший, который боится несуществующих вещей.
Разбитый, обессиленный, словно не спал всю ночь, я поплелся к столу и включил ноутбук. Во мне начало зарождаться что-то вроде смирения. Или скорее обреченности. Я уже не ждал помощи, не рассчитывал на ответ психолога. Наверняка он счел меня каким-нибудь не в меру знакомым и не собирался ничего рассказывать.
Поэтому я не сразу среагировал, когда на экране замигало "новое сообщение". Я открыл его с почти радостным удивлением, но заголовок письма удивил меня еще больше.
"МУРАВЬИНЫЙ ЧЕЛОВЕК?" - гласило письмо.
Меня как током ударило. Ну конечно, как же я мог забыть о нем! Я вспомнил рассказы Кирилла о его глазницах с муравьями, о темных очках и грязной одежде черного цвета. Все встало на свои места. Получается, ко мне в сон приходил тот самый Муравьиный человек? Это ИЗ-ЗА НЕГО Кирилл покончил с собой?!
"Добрый день! Я очень рад, что вы написали мне. Говорите, у вас наблюдаются те же симптомы, что и у вашего друга? Тогда поздравляю, вы по адресу. У меня они тоже наблюдаются".
4
Сначала я подумал, что он просто издевается надо мной. Но когда мы продолжили разговор стало ясно, что психолог не издевается и не шутит. Более того - он был напуган. Точно так же, как я.
Слово за слово - между нами завязался диалог. Психолог сказал, что действительно не имеет права рассказывать о своих клиентах, но в данном случае сделает исключение. И вот что он рассказал мне.
Слово за слово - между нами завязался диалог. Психолог сказал, что действительно не имеет права рассказывать о своих клиентах, но в данном случае сделает исключение. И вот что он рассказал мне.
Отец Кирилла, Михаил Сергеевич, с ходу пообещал психологу (назовем его Алексеем) очень достойную оплату. Прямо-таки подозрительно достойную. Алексей решил выяснить, откуда такая щедрость. Он созвонился с Михаилом Сергеевичем, и уже во время разговора почувствовал неладное. Чем дольше Михаил Сергеевич описывал проблему, тем труднее ему становилось сдерживать рыдания. Он рассказал, что у его сына навязчивая идея о некоем преследователе, что его мучают ночные кошмары и галлюцинации, что он бросил колледж и сначала перестал выходить из дома, а теперь боится покинуть даже свою комнату. Алексей сразу понял, что это совсем не его случай. Он был частным психологом, который проводил консультации по поводу семейных проблем, комплексов, мотивации и прочей ерунды. А тут явно требовался настоящий психиатр вкупе с клиникой.
Почему же Михаил Сергеевич обратился к частному психологу? Да очень просто - он не хотел запирать его в дурке. Кирилл всегда был нормальным, адекватным парнем без каких-либо отклонений. Паранойя началась буквально пару месяцев назад, и отец отчаянно надеялся, что это временное помешательство, из-за которого не обязательно писать в медкарточке приговор психиатра. Алексей сразу понял, что отец слишком оптимистичен, но не сказал об этом. Не сказал из самых корыстных соображений - его финансовое положение оставляло желать лучшего, так что клиент, готовый доплатить за молчание, был очень кстати.
"И вас не испугало то, что придется работать с таким... трудным случаем?" - поинтересовался я.
"Знаешь, я сам оказался слишком оптимистичен. Явно недооценил масштаб проблемы", - написал Алексей в ответ. - "Только увидев своего "пациента", я начал понимать, во что же вляпался.
Началось все с запаха. В коридоре воняло средством от тараканов. Воняло неслабо, но в комнате Кирилла запах был просто невыносим, у меня аж слезы выступили. Помимо этого, в комнате не было никакой мебели, кроме кровати и... тазика с водой.
Впрочем, комната была еще не худшей из зол. Вид ее хозяина ужаснул меня намного больше.
Наверное, раньше он был полноват, не так ли? У него вся кожа обвисла, как тряпки. Такое бывает, когда человек теряет вес очень быстро. Теперь-то я понимаю, в чем причина. Я и сам потерял почти 10 килограмм за последний месяц. Довольно трудно питаться полноценно, когда у тебя в еде копопшаться муравьи.
Но вернемся к Кириллу.
Может, ты слышал о других параноиках-затворниках. Они обычно не следят за чистоплотностью, поэтому зарастают щетиной, сальными волосами и грязью. Кирилл был не таков. Напротив, от него за версту несло мылом, словно он принимал душ по пять раз в день.
Еще Кирилл был гладко выбрит. Весь. Волосы отсутствовали и на голове, и на теле. Даже брови были сбриты. Я не знаю точно, почему он сбрил волосы. Но предполагаю: он боялся, что в волосах муравьям будет легче прятаться.
Позже я заметил ссадины по всей его коже. Они были разные. Одни широкие, но поверхностные. А другие мелкие, зато глубокие, словно кожу там расковыряли целенаправленно. Отец Кирилла потом рассказал мне об их появлении. Кирилл действительно мылся по несколько раз в день (и вовсе не ванной - он мылся прямо у себя в комнате, в том самом тазике, который я видел). Во время мытья он так яростно тер себя мочалкой, что начинал сдирать кожу. Кроме того, он постоянно расчесывался в разных местах, до крови. Все лицо у него тоже было в царапинах от ногтей.
Еще вдоль стенки стояли рядком бутылки водки. Штук 10 не меньше. Нет, Кирилл не пьянствовал. Об этом говорили многочисленные куски грязной ваты валяющиеся рядом. Значит, помимо мытья, бритья и злоупотребления химическими средствами против насекомых, Кирилл еще и обтирался спиртом. Давай подытожим: мой пациент смертельно боялся грязи, царапал себе лицо и тело, ничего не ел, не покидал пределов комнаты. Отличный букет патологий, а?
Ты уже знаешь, что я не смог ему помочь. Не успел я провести и трех сеансов, как Кирилл сам решил свои проблемы. Я знаю, его хоронили в закрытом гробу. Но не жалей о том, что не смог увидеть своего друга лысым, тощим, с лицом скелета и покрытого коростой. Лучше запомни его таким, каким он был до появления Муравьиного человека.
Рассказал мне о нем Кирилл немногое (он вообще был не особенно разговорчив). Ну да, жутковатый образ. Мне показалось довольно странным то, что он зародился в какой-то глухой деревне Калужской области. Мятлево, черт подери, да я о таком зажопинске никогда и не слышал. Ну, придумал дядю-Муравья какой-нибудь городской внучок одной из тамошних бабусек, а деревенские сплетни быстро обрастили историю подробностями - так я подумал. А Кирилл, наверное, был склонен к шизофрении, вот ему и начал мерещиться образ из детских страхов. Печально, да, но все объяснимо.
Вот только откуда эта "объяснимость" стала появляться у меня в еде? Почему начала ползать у меня по телу? Какого черта каждую ночь является мне в кошмарах? Скажу тебе, я человек не особенно впечатлительный, поэтому списать все на сильную эмпатию или чувство вины перед Кириллом не мог. Я уже месяц пытаюсь справляться с преследующим меня муравьиным кошмаром. Поначалу я стряхивал с себя двух-трех муравьев в течении дня, а сейчас я ложусь спать одетым и без одеяла. Знаешь, почему? Мне мерещится, что мой пододеяльник набит муравьями. Когда я включаю свет и расстегиваю его, то я вижу внутри обычное одеяло. Но стоит мне начать проваливаться в сон, как оно превращается в тысячи живых муравьев. Можешь себе представить, каково это - быть укрытым пластом насекомых? Если не можешь, то скажу, что ощущения так себе.
Я долго втолковывал себе, что это просто мой бред и старался выглядеть для окружающих нормальным. Я старался не думать о том, как мои кошмары будут развиваться дальше и до чего меня доведут. Но после твоего письма я больше не могу сидеть и бездействовать. Раз я не единственный, кто подхватил от Кирилла "вирус Муравьиного человека", значит, это уже не мое личное расстройство, а реально существующая болезнь. Надо принимать меры."
"Отличная идея, только что вы собираетесь делать?" - мрачно написал я.
"Я поеду в Мятлево и постараюсь расспросить местных жителей. Может, еще остались те, кто помнит эту историю". - ответил Алексей.
"А потом вызовете Муравьеглазого и запечатаете пентаграммой?"
Алексей пропустил мою колкость и ответил вполне серьезно: "Друг мой, я привык мыслить рационально. Если ты думаешь, что я верю в существование Муравьиного человека, то ты ошибаешься. Я какой-никакой, но медик, а всякая паранормальщина - это не ко мне. Я не думаю, что меня или тебя действительно преследует злой дух Муравьеглазого. Но вот то, что наше сознание настойчиво рисует его образ - это факт. У меня есть много предположений, что это может быть. Возможно, гипноз, самовнушение, нейро-лингвистический прием или новая разновидность шизофрении, способной передаваться другим. Ведь есть многое на свете, друг Горацио. Сейчас ни одну из этих теорий мы не можем проверить, так как нам не хватает информации. Я собираюсь охотиться за информацией, а не за привидениями. Что бы лечить пациента, нужно сначала поставить диагноз, не так ли? А пока я не узнаю, что такое этот "Муравьеглазый" и откуда он вообще появился, я не смогу понять причины наших с тобой наваждений. Verstehen?
Так что пожелай мне удачи и постарайся как-нибудь продержаться до моего возвращения. Я свяжусь с тобой сразу же, как только что-нибудь узнаю".
5
Разговор с Алексеем меня немного взбодрил. По крайней мере, теперь я был не один. На какой-то период мне даже стало легче подавлять галлюцинации. Чем меньше ты запуган, тем легче противостоять влиянию Муравьеглазого. И наоборот, если страх и чувство безнадежности усиливаются, то и видения становятся куда более реальными, ощутимыми… и жуткими.
В этом я убедился две недели спустя, когда от Алексея так и не пришло ни одно весточки. Я каждый лихорадочно проверял свой телефон, скайп, е-меил. Полный ноль. Я начал думать, что психолог решил просто поразвлекаться и написал все это лишь затем, что бы подлить керосинчику в мои кошмары. Увы, все оказалось намного хуже…
Надеясь хоть как-то достучаться до Алексея, я вбил его имя и фамилию в поисковике. Одна из первых ссылок привела меня на сайт, где вывешивали имена объявленых в розыск. Беглецов, преступников, пропавших без вести. Имя Алексея значилось в последней категории…
Да. Он пропал. И конечно же, исчезновение датировалось тем же днем, в который мы с ним вели переписку. Как выяснилось, жил Алексей одиночкой и о своем отъезде никому не сказал.
Никому, кроме меня.
Я до сих пор не знаю, где сейчас Алексей и что с ним. Будь я в нормальном состоянии, я бы немедленно обратился в полицию и рассказал, что Алексей поехал в Мятлево. Да вообще-то я и собирался сделать это, но кое-что мне помешало.
Тот день, когда я узнал об исчезновении Алексея, я провел, как в тумане. В муравьином, мать его, тумане. Насекомые сползались на мое тело, стоило мне начать нервничать. Страх мой чуяли, падлы. Мрачное известие об Алексее меня совершенно подкосило, и теперь я не мог справляться с галлюцинациями. В тот день я не пошел на учебу, а заперся в комнате общежития. Весь день лежал под одеялом, пытаясь с помощью снотворного и алкоголя заглушить чувство копошения по всему телу.
Я не притрагивался к еде и старался по возможности даже не открывать глаз - боялся увидеть муравьев. Одна мысль о них начала поднимать во мне волну паники.
К вечеру мне все-таки полегчало. Может быть, мое сознание уже было слишком забито дешевым коньяком, что бы воспроизводить видения, но скорее всего я просто сумел взять себя в руки, так как ко мне стало возвращаться хладнокровие и способность трезво мыслить. Проведя несколько часов в размышлениях, я решил с утра отправиться в полицию и рассказать про Алексея.
А затем ехать в Мятлево.
Алексей, вероятно, потерпел неудачу, но все-таки его идея не была лишена смысла. Как знать, может, у меня получится выяснить что-то? Все равно терять уже было нечего. Теперь даже возможность погибнуть меня не пугала. Я начинал понимать Кирилла, который предпочел петлю всем этим муравьиным кошмарам.
Я уже торопливо собирал вещи для поездки, когда сильный зуд кольнул меня в запястье левой руки. Почти такой же, какой я чувствовал у себя на лице последние дни. Зуд становился все невыносимее, и я стал осматривать руку, пытаясь найти его причину. Вскоре я заметил на запястье темное пятнышко, похожее на родинку. Было ощущение, что именно это пятнышко колет кожу изнутри, вызывая зуд. Я надавил на него пальцем… и вдруг пятнышко пошевелилось. Нет, я этого не увидел - движение было еле уловимым, - но я это почувствовал.
Почувствовал каждой клеточкой, каждым капилляром, как что-то чужое и живое шевельнулось у меня под кожей. Это вызвало прилив такого отвращения, что даже зуд перестал меня волновать. Теперь меня волновало лишь одно - как немедленно избавиться от этой херни.
Я попытался выдавить ее, но безуспешно. Слишком глубоко она засела. Я судорожно огляделся и схватил первый попавшийся на глаза острый предмет. Это был хлипкий канцелярский ножик, которым мой сосед обычно точил карандаши. Не заботясь о гигиене, я сжал зубы и подцепил кожу кончиком ножа. Выступила кровь, но чужеродная хрень по-прежнему была слишком глубоко. Я зашипел, надавив на лезвием на кожу еще сильнее. Черт, никогда в жизни не наносил порезы сам себе!
Несколько минут спустя уже вся рука у меня была в крови, а на запястье красовалась рваная рана, обрамленная лохмотьями кожи. Да, из меня бы вышел очень хреновый хирург! Я уже ковырялся ножом не в коже, а прямо в плоти руки, пачкаясь кровью. Каждое неловкое движение отдавалось судорогой в запястье. Наконец мне удалось подцепить лезвием это черное пятнышко из вытащить его.
Сначала я даже не понял, что это такое. Но ты-то, читатель, уже догадался?.. Тут не надо быть гением…
Да, это был муравей.
Я вытащил гребаного муравья из-под собственной кожи. Пока я тупо рассматривал его, отказываясь верить в происходящее, муравей слабо дернулся. Усы и лапки у него слипались от моей крови, но он шевелился все активнее. Наконец он кое-как распрямил свои конечности и пополз, оставляя кровавый след на моей ладони. Я швырнул эту дрянь на пол и раздавил ногой.
Это уже было слишком для галлюцинации. Черт побери, да что это за галлюцинация такая?! Раз я без колебаний разрезал себе руку, что бы избавиться от нее, какая разница, насколько она реальна - для меня она теперь по-настоящему опасна. Ведь в следующий раз я могу точно так же вскрыть себе вены или горло…
Стоило мне об этом подумать, как невыносимый зуд заколол плечо. Я закатал рукав, уже зная, что увижу.
Три пятнышка. Сразу три черных пятнышка. И все три шевелились. Я почувствовал смесь ужаса и злости. Нет уж, я не дам этой дряни плодиться у меня под кожей! Но стоило мне занести над плечом нож, как новый укол, сильнее предыдущих, прихватил меня в области живота. Я задрал рубашку и почувствовал, как голова начинает идти кругом, а в ушах нарастает звон.
Целая гроздь черных муравьиных телец выпирала у меня из-под кожи возле пупка. Настоящее муравьиное скопление. Сколько их там было? 30? 40? Насколько глубоко они засели. Но меня очень быстро перестали волновать эти вопросы. Плевать, что мне прийдется устроить мини-харакири, я не собираюсь терпеть проклятых насекомых в собственном теле!!!
Пошатываясь, я зашагал в ванную. Лучше разрезать кожу под водой, что бы эти твари сразу захлебнулись. Да и канцелярский нож тут будет слабоват. Мне понадобится бритва. Стараясь не заглядывать в зеркало, я заткнул слив затычкой и повернул ручку крана.
Хлынул черный поток. Он блестел. Он был похож на нефть. Но это была не нефть.
Это были муравьи.
Огромный, нескончаемы поток муравьев хлестал из-под крана вместо воды. Ударяясь об дно ванны, они начинали панически разбегаться, а новые все валились и валились из крана, медленно наполняя ванну шевелящейся черной массой. Я отлично видел каждого муравья на фоне белой эмали. Видел, как они беспомощно шастают по стенкам ванны, то и дело сваливаясь обратно, в общую муравьиную толщу, которая постепенно увеличивалась.
Это зрелище что-то переключило в моем мозгу. Мне стало смешно. В самом деле, какие забавные черненькие насекомые! Как смешно они дергают своими лапками!..
Я расхохотался. Все ржал, словно наркоман под кайфом, и не мог остановиться. У меня заболел пресс, из глаз текли слезы, сбивалось дыхание и начиналась тошнота, но я продолжал смеяться так, что все тело сотрясалось. А муравьиный поток все лился из-под крана с мерзким шуршанием. Муравьиная гуща уже переполняла ванну, они начали вываливаться на пол…
Я не помню, что было дольше. Мое сознание временно перестало мне принадлежать. Нет, к сожалению, я не отключился. Об этом я узнал из рассказов соседей, прибежавших снизу. Конечно, они не видели никаких муравьев, да их и не было на самом деле. Просто вода из ванной начала их заливать. Возмущенные, они сначала долбили по потолку, а потом подумали, что какой-то долдон ушел, забыв выключить кран и решили выломать дверь в комнату. Но дверь оказалась незаперта. Когда они распахнули ее, то их глазам предстало зрелище не для слабонервных.
Весь пол в ванной и в коридоре был залит водой. Шумел не выключенный кран. А я стоял на коленях в дверном проеме и с глухими рыданиями резал себе живот бритвенным лезвием. Я вымок с головы до ног и был залит собственной кровью. Кстати, шрамы до сих пор не зажили. Наверное, останутся до конца жизни.
Ребята даже не попытались меня остановить, но я их не виню. Я и сам бы испугался на их месте.
Вместо того, что бы отобрать у меня бритву, они захлопнули дверь в комнату и вызвали то ли скорую, то ли полицию, то ли и тех, и других. Пока спасательная бригада мчалась к общежитию, все студенты высыпали из комнат и теперь толпились в коридоре возле моей двери. Пятеро самых здоровых парней решили держать дверь на всякий случай, когда из комнаты раздались мои нечеловеческие завывания (конечно, все-таки вскрывать себе брюхо не очень приятно).
Так я и продолжал орудовать бритвой, пока ввалившиеся санитары не скрутили меня, вкатив мощный транквилизатор. Вопреки всеобщим опасениям, я при этом никого не покалечил, кроме себя самого.
Когда лекарство подействовало, и я провалился в забытье, мне приснился еще один сон с Муравьеглазым. Это был последний раз, когда он явился ко мне собственной персоной.
Я снова стоял перед зеркалом. Снова у меня из челюсти торчал этот проклятый отросток, но теперь он был не один. С другой стороны подбородка, зеркально повторяя его расположение, рос такой же зазубренный "сучок".
Муравьеглаз был тут. Он стоял прямо у меня за спиной. Если бы он дышал, я бы почувствовал его дыхание у себя на затылке, но мертвые же не дышат. Как то ни странно, его присутствие меня почти не волновало - намного больше меня взволновала кожа на моем лице. Она вся покраснела и опухла. Обычно такое бывает, когда в рану попадает инфекция и начинается воспаление. Несколько кусков кожи кровавыми лохмотьями свисали у меня с лица.
Кроме этого, вся кожа как-то размякла и невыносимо чесалась. Я осторожно провел по ней ногтем. Он оставил глубокую борозду, прямо как в масле. Потекла кровь, смешанная с прозрачной лимфой, но боли я не почувствовал. Только всю ту же ужасную, сводящую с ума чесотку. Словно кожа стала чем-то чужим на моей голове, словно сама требовала немедленно расцарапать ее и содрать к чертям.
Я осторожно потянул за один из кровавых лохмотьев. Он отошел легко, почти отвалился. Под слоем плоти я обнаружил странную субстанцию. Темную и твердую - ту же самую, из которой были сделаны зазубренные отростки. Медленно, словно зачарованный, я оторвал еще один лоскут кожи. А затем еще один. И еще… Очертания того, что скрывалось под моим лицом, становились все отчетливее.
Я словно снимал упаковку с подарка. Самого жуткого подарка в моей жизни.
Наконец я закончил. У моих ног валялась кучка кровавых ошметков, когда-то бывших моим лицом. А из зеркала на меня смотрела огромная муравьиная морда. Треугольная морда, с двумя зазубренными отростками-челюстями, нелепо торчала из моей человеческой шеи. Морда тупо пялилась на меня широко расставленными глазами. Блестящее хитиновое покрытие было перепачкано кровью. Я поднял руку и дотронулся нормальными человеческими пальцами до муравьиного лица, стирая кровь. Отражение в зеркале точно повторило все мои движения…
Муравьиный человек даже не пошевелился за все это время. Но мне показалось, что выражение его лица изменилось. Теперь его улыбка была не издевательской, а как будто… одобряющей. Словно ему очень понравилось все то, что я только сделал.
А потом я первый раз в жизни потерял сознание прямо во сне.
6
Очнулся я уже в больнице, с гудящей головой, с наложенными на раны швами.
Ну а дальше все по стандарту: осмотры, психиатр, тактичное предложение понаблюдаться у специалистов…запереться в дурке, если проще. Я согласился. Пускай пишут шизофрению в карточке, пускай пичкают наркотой до потери сознания. Зато благодаря здешним нейролептикам я хотя бы на короткие периоды буду свободен от кошмарных наваждений.
Вот так я и дошел до того, до чего не успел дойти Кирилл - оказался в психушке. Надо сказать, не худшее место в моем положении. По крайней мере, теперь у меня бывают "окна", когда за час я стряхиваю с себя не больше сотни муравьев. Но это лишь редкие "окна" длиною в несколько часов. А все остальное время я продолжаю бороться с кошмаром.
Мне стало трудно просто открывать глаза, потому что они сразу набрасываются на них и начинают выедать. Каждый отрывает по маленькому кусочку… ну, ты, читатель, наверное, в курсе, как питаются муравьи. Я же в это время яростно тру глаза ладонями, из-за чего зрение у меня действительно стало портиться. Глаза у меня теперь вечно пересохшие, красные и воспаленные, мне больно держать их открытыми. Я боюсь даже плакать, потому что в моих слезах барахтаются муравьи.
Доктора следят за тем, что бы в моей палате не было никаких острых предметов (для меня настоящим подвигом было незаметно протащить сюда ручку с тетрадкой). Конечно, это разумно, но я все равно не могу остановиться, когда чувствую шевеление у себя под кожей. Так что приходится пускать в ход зубы и ногти. Боюсь, мне скоро пропишут смирительную рубашку. Вот тогда я сойду с ума окончательно, если буду день и ночь чувствовать, как тысячи черных лапок скребут мою кожу изнутри.
Да, больше всего меня пугает то, что муравьи проникают все глубже. Раньше я доставал их из-под кожи, а теперь они щекочут мне глотку. Я постоянно заставляю себя кашлять, что бы отплеваться от этих гнусных насекомых. Горло у меня воспалилось до такой степени, что мне уже стало трудно разговаривать.
В общем, дорогой читатель, ты понял, насколько плачевно мое положение. Но я все еще не потерял надежды. Знаешь, почему? Недавно я понял, чего он хочет.
Хотя нет, не то, что бы понял, я просто сделал предположение. А что мне еще остается?
Муравьеглазый являлся каждому, кто о нем слышал. Кириллу, мне, Алексею. Теперь ты тоже знаешь о нем, дорогой читатель… а значит, он доберется и до тебя, уж будь уверен.
Он просто не хочет, что бы его забывали. Я не специалист в мистических явлениях, но что мне подсказывает, что создания вроде Муравьеглазого могут существовать только до тех пор, пока о них помнят. Раньше, лет десять назад, Муравьеглазый держал в страхе целую деревню. Он жил в кошмарах нескольких десятков людей, ему было незачем тратить большие усилия на каждого из них. Достаточно было пару раз в месяц явиться кому-нибудь во сне, что бы о нем мгновенно вспомнила вся деревня. А сейчас о нем помнит, дай Бог, еще несколько человек, кроме меня и покойного Кирилла… Представь, дорогой читатель, сколько же ужаса Муравьеглазому нужно выжимать из этих нескольких, что бы продлевать свое существование, что бы не оказаться забытым?
С этого момента ты - один из тех, кто будет давать ему пищу для существования. Когда я закончу рассказ, то выкину тетрадку в окно, написав на ней "ПОМОГИТЕ!!! ПРОЧИТАЙТЕ И ПОМОГИТЕ МНЕ!!!" - и ты, ты, тот, кто сейчас это читает - ты не сможешь пройти мимо, поднимешь тетрадь и узнаешь о Муравьеглазом. Прочтешь ли ты до конца или нет, ты в любом случае станешь его жертвой.
Но не бойся. У нас с тобой есть шанс спастись.
Расскажи о нем. Расскажи всем, кто сможет тебя услышать!
Сейчас есть прекрасная технология для разглашения подобных историй - интернет. Чем больше человек узнает о Муравьеглазом, тем меньше ему нужно будет мучить меня… или тебя.
Я так же прилагаю рассказ о Муравьином человеке, написанный со слов Кирилла. Выставь его на всеобщее обозрение. Если же Муравьеглазому этого будет недостаточно - опубликуй мое письмо. Нет, я не могу быть уверен, что это сработает. Но шанс все-таки есть, пусть даже небольшой.
Прости меня, случайный читатель, что я вставил свое предупреждение лишь в самый конец рассказа, когда ты уже не можешь захлопнуть тетрадь и не читать текста, который тебя, скорее всего, погубит. Но постарайся понять меня.
Я не хочу умирать. Я понимаю, что смерть неизбежна, но я не хочу, что бы она была ТАКОЙ… Я не хочу больше, что бы они выщипывали мне глаза по кусочкам, что бы копошились в горле. Не хочу больше кашлять до крови и отхаркивать комки муравьев. Не хочу выдавливать из пор их яйца, вычесывать их тельца из-под кожи. Не хочу видеть то, что вижу в зеркале.
Я знаю, что когда-нибудь я все равно умру, но я не хочу умирать слепым, немым, покрытым струпьями и кишащим муравьями.
Они мучили вас уже много раз, но каждый раз стирали вам память
Мы встречаемся на кухне квартиры, которую я снимаю. Это помещение изначально находилось в состоянии, когда его легче запереть на ключ и забыть, чем убрать. Но ему нравится. Ему уютно. Он чувствует себя хорошо среди всего этого старого хозяйского хлама, пыли, копоти и высохших трупиков пауков. Мой друг — он немного странный.
Он всегда приносит с собой термос с жутким растворимым кофе и разливает его по пластиковым стаканчикам. Не уверена, что это кофе. Как по мне — то такой вкус и запах может быть у любого мерзкого варева. Зная своего друга, не удивлюсь, если это просто разбавленная водой грязь или вроде того. Я это не пью с тех пор, как заметила варёного таракана в своей порции жидкости. Но делаю вид, что пью. Я не люблю обижать друзей.
читать дальшеНам всегда трудно начать разговор. Мы вообще не очень общительные. У меня есть несколько коллег по работе, с которыми я говорю строго по делу. И иногда я засчитываю себе короткие разговоры с кассирами в магазинах как удачный социальный контакт. А мой друг выбирается из своего дома только в мою кухню. Так что первые полчаса мы привыкаем к ощущению другого человека рядом.
Я обычно смотрю в окно. Оно полупрозрачное от грязи, и за ним нельзя разглядеть ничего, кроме веток деревьев. И, иногда, света фар. Куда смотрит мой друг, я не знаю. Наверное, в свой пластиковый стаканчик. Или на паутину. Он всегда заговаривает первым. Это ведь у него больше совсем не с кем общаться. А у меня есть кассиры. И коллеги. Он спрашивает, как у меня дела, и перестала ли я видеть кошмары. Это такой почти пароль. Он ведь не может спросить, вижу ли я все ещё эти странные вещи. Мы ведь реалисты. Мы ведь в такое не верим.
Я невольно кидаю взгляд на существо, свившее себе гнездо на моём потолке. Оно улыбается мне жутким ртом на всё лицо и продолжает чавкать своей едой.
— Да, — отвечаю я, — я всё ещё вижу кошмары.
Мой друг смущается. Он не знает, как продолжить разговор. Он знает, как мне не нравятся его попытки смягчить углы. Я считаю, что если он не постеснялся втянуть меня во всё это, то не стоит стесняться и называть вещи своими именами. Он единственный, с кем я могу говорить. И я пользуюсь этим шансом:
— Вчера сюда пришёл мой парень. Мы разговаривали, дурачились. Собирались заняться сексом. Но мне казалось, что что-то не так, я не знала — что. Ну, ты понимаешь. Я искала отговорку, и сказала, что от него не очень приятно пахнет после рабочего дня. И вдруг поняла, что от него правда несёт. Он достал мятные леденцы, хотя дело было не в дыхании, он в принципе пах не так, как нужно. Мне тоже дал пару штук. Он был на взводе, наверное, поэтому начал их грызть. И я тоже. И тут я заметила, что у него слишком много зубов, и слишком большой рот, и что зубы, наверное, не должны расти на всей поверхности глотки. И быть такими острыми. А потом я вспомнила, что у меня нет парня. Ты знаешь, это уже не было так страшно, как в первые несколько раз. Я даже не показала вида, что что-то не так. Сказала «Дзынь-дзынь. Это мне звонят. Я открою». Ты же знаешь, они не понимают разницы между звонком в дверь и имитацией, всегда на это покупаются. А сама пошла в комнату соседки. Она хорошая. Ей не нужно объяснять. Только там я заметила, что грызу стекло, а не леденцы. Она обняла меня, и мы просидели так весь вечер. Она правда хорошая. Не хотела меня отпускать.
— Ты ведь помнишь, что у тебя нет соседки? И других комнат, — мой друг смотрит на меня как на дуру. И мне становится стыдно — так глупо я ещё не попадалась. Повезло, что соседка оказалась не агрессивной.
— Тебе надо быть осторожней, — говорит он, — они становятся хитрее. Я просто зашёл в ванную, что бы побриться, как обычно. А потом вспомнил, что у меня нет зеркала в полный рост, и что, если бы оно и было, то отражение должно быть похожим на меня.
— А ещё ты отращиваешь бороду и не бреешься, — теперь и я могу смотреть на него как на дурака. Но вместо этого мы смотрим друг на друга с опаской. Я ищу в своей памяти любые другие эпизоды с этим человеком, чтобы убедиться, что он сам не морок. Он, наверное, делает то же самое. Мой друг бледнеет. Он смотрит на мой, так и не отпитый, кофе.
— Я знаю, что это глупо, — его голос становится тонким. Это страх, — но если ты сейчас не отопьёшь из своего стакана хотя бы глоток, я... Просто выпей это, ладно? — я смотрю в свой стакан, и мне мерзко. Я не знаю, что там. Но оно мерзкое. Это в принципе не похоже на что-то, что должно попадать внутрь людей. Те леденцы тоже были мерзкими. Я подношу стакан к губам и прикрываю рукой тонкую струйку, текущую по моему подбородку. Горловина свитера впитывает жидкость.
— Видишь? Всё в порядке. Я человек, — этому трюку я научилась у них. Они не пьют и не едят настоящую пищу. Но хорошо притворяются.
— Извини. Просто, если ты провела столько времени со своей вымышленной соседкой... Я должен был убедиться, — наверное, ему правда жаль. Он начинает заново рассказывать ту историю, о последнем человеке, с которым он общался. И после которого решил прервать все социальные контакты. — Он был совсем как настоящий. Одежда всегда по сезону, и разговаривал всегда нормально. Знаешь, без этих дешёвых трюков с ложными воспоминаниями о беседах — я всегда помнил, что именно он говорил. Пахнул тоже хорошо, сильно душился, наверное. Мы познакомились в баре и встречались там же. Сначала случайно, как я думал. Потом назначали встречи. Он долго ко мне подбирался, ждал приглашения домой. Я позвал. Такси, взяли догнаться в ночнике. Я почти открыл дверь, а он... Ну. Начал улыбаться. Ты знаешь, как они это делают. И тут я вспомнил, что никогда не видел, как он что-либо пил. Вообще ничего не пил. В баре. А я не заметил, — мой друг дотронулся до своего плеча. Там, под свитером, были шрамы. Я сама зашивала их нитками, вымоченными в водке. — Это было ещё тогда, когда им было нужно моё приглашение.
Мы молчим. Нам, в общем-то, больше не о чем говорить. Много лет назад, когда это всё только началось, наши встречи проходили более бурно. Мы обсуждали детали, плакали и убеждали друг друга, что нам это кажется. Вздрагивали от каждой тени за окном и делились опытом. Я говорила, что это всё его вина, что это он предложил мне быстро заработать, продавая скелеты — как модели художникам и медикам. Он говорил, что это всё моя бурная фантазия, что мы были студентами, и нам нужны были деньги. Что мы ни в чём не виноваты. Мы много пили, придумывали нелепые решения проблемы.
Теперь нам не о чем говорить. Я даже не знаю, зачем мы всё ещё встречаемся. Мы стали очень разными.
"Dude, suckin' at somethin' is the first step towards being sorta good at somethin'" - Jake the Dog, Adventure Time
Дорогие мои сообщники!
Я не совсем админ, я тут скорее такой, не очень выделяющийся модератор)) Но, в свете последних событий, мне все же хотелось бы напомнить вам, что наше сообщество - это все же сообщество крипипасты:
Сreepy threads (англ. стрёмные темы) — довольно популярный вид тредов на англоязычных имиджбордах. В них аноны рассказывают друг другу страшные истории: случаи из собственной жизни, пересказы городских легенд, перепечатки из «Очевидного-Невероятного». Цель крипи-треда — дать читателю почувствовать будоражащий холодок на коже.
Это в меньшей степени разные гифки, картинки и прочие приколы, и в большей все-таки рассказы и тексты. Когда-то наш дражайший админ уже писала подобный пост, но он затерялся в анналах истории, и я его не нашла)
Все и всяческие стремные штуки, не связанные с крипипастой, вы смело можете постить в нашем дружественном сообществе Паранойиков по ссылке: www.diary.ru/~paranoied/
Я лично сама там состою и порой что-то кидаю, так что не стесняйтесь)
Наверное, странное это занятие — ходить в психиатрическую больницу в качестве волонтёра, чтобы отвлечься от надоевшей и, признаться, ненавистной работы. Я работаю сотрудником колл-центра. Каждый день мне звонит множество людей, каждого из которых я ненавижу ещё до того, как подниму трубку. Они задают мне идиотские вопросы, хамят мне хуже кондуктора в троллейбусе; у большинства отвратительные голоса, которые будто проникают в мозг с каждым бессмысленным словом. Прибавить к этому всему утренние пробки и вечное отсутствие места на парковке двенадцатиэтажного бизнес-центра, где расположен мой офис. Почему я не найду другую работу, спросите вы? Всё очень просто: я закончил университет по специальности «Философия». Думаю, дальше можно не объяснять. Всё, что у меня, по сути, есть — ржавая «шестёрка», доставшаяся в наследство от отца, и квартира, перешедшая в моё владение от него же.
читать дальшеДо того, как я стал помогать на добровольной основе санитарам в психушке, я, дабы привести в порядок свои измотанные за 8 часов работы нервы, заливался по самые помидоры дешёвым алкоголем. Однако последствия этого, как вы понимаете, были далеко не всегда приятными, и утреннее похмелье, сопровождаемое бесконечной трелью телефонных звонков, было не самым страшным наказанием за пьянство. Но однажды я просто взял... и пришёл в эту больницу, к этим психам. Честно говоря, не помню точно, как и когда это случилось. Просто пришёл, и всё. Конечно, больные там были далеко не такими харизматичными, как Макмёрфи из «Пролетая над гнездом кукушки». В основном старые, склочные, мерзкие в своём слабоумии. Но среди них самым угнетающим зрелищем была маленькая Катя. Ей было не больше десяти лет, и она была единственным ребёнком среди душевнобольных. Я часто недоумевал, что такая крошка делает в компании великовозрастных психов, но спросить об этом как-то не удосуживался.
Катя была славным ребёнком. Она не страдала аутизмом, не была умственно-отсталой — как я понял, у неё было некое душевное потрясение, которое вполне можно было вылечить каким-нибудь заумным гештальтом. Когда я первый раз заявился в качестве волонтёра, Катя не говорила. Она пристально следила за каждым моим движением, но молчала. Когда я здоровался с Катей, она только смотрела на меня своими огромными печальными глазами и молчала. Я не помню, когда мы стали общаться. Кажется, она сама подошла ко мне и стала что-то рассказывать о себе. О том, как она ходила в школу, как потеряла любимого мишку...
Через пару месяцев больницу я навещал уже только ради неё. Мы говорили обо всём на свете и проводили вместе столько времени, что доктора стали подозрительно на меня смотреть. Но у меня и в мыслях не было никаких гадостей. Я просто хотел поддержать этого ребёнка, хотя даже не знал, что с ней произошло. Об этом мы никогда не говорили: я считал, что могу навредить Кате, если начну расспрашивать её. Мне казалось, что Катя явно идёт на поправку. Так как врачи, похоже, не особенно обращали внимания на невесть откуда взявшегося во взрослой больнице ребёнка, я счёл, что нужен ей рядом постоянно, и взял отпуск на работе, благо уже отработал восемь месяцев подряд. Я ночевал на одной из коек прямо в палате и почти не расставался с Катей. Теперь она выглядела почти полностью здоровой. По крайней мере, я так думал.
Как-то раз, проснувшись посреди ночи, я услышал, что Катя плачет. Лежит, маленькая, свернувшись клубком под одеялом, и рыдает, громко и безутешно. Все больные кругом были на транках, поэтому не даже ухом не вели. Я подсел на Катину кровать и спросил, что случилось. Она долго отказывалась говорить, а поначалу и вовсе не могла от непрерывно подступающих рыданий. В конце концов мне удалось вытянуть из неё ту самую историю, которая, признаться, была мне с самого начала очень любопытна.
Всхлипывая, Катя рассказала мне, что около трёх месяцев назад она попала в автокатастрофу. Столкнулись две машины, в одной из них была Катина мама, а в другой — какой-то парень. Мама Кати не выжила, а сама Катя попала в больницу и от стресса не могла говорить несколько недель. А плакала она потому, что парня, по вине которого произошло ДТП, никто не нашёл. Он уехал, исчез в ночи, а Катя, глупышка, боялась, что он придёт за ней. «Он же забрал маму, и меня заберёт», — заходясь рыданиями, твердила она.
Я, признаться, несколько растерялся. Я пытался успокоить её, но она плакала всё сильнее. Тогда я сказал:
— Катя, не бойся, я убью его. Только не плачь.
Казалось бы, просто ляпнул, ан нет: Катя — видимо, от удивления — плакать перестала и согласилась уснуть. Тогда я впервые решил поговорить с её лечащим доктором. Собирался возмутиться: у ребёнка психоз, у ребёнка истерика, трагедия, а вы ей даже таблеток не даёте, что уж говорить о нормальной психотерапии.
Утром я разыскал врача и подробно передал ему рассказ моей Кати. Про то, как смог её разговорить, и про аварию, и про её страх, который она не может контролировать. Доктор слушал меня очень внимательно, а потом произнёс:
— Сергей, в этой больнице нет и не может быть детей. Детей с нарушениями психики госпитализируют в другой больнице.
Я возмущённо присвистнул:
— Ну конечно! Я так и знал, что про ребёнка здесь совершенно забыли! Я прихожу помогать больным всего несколько недель, но и то лучше знаю, что здесь творится.
— Помогать? — лицо доктора вытянулось. — Сергей, вас госпитализировали после нервного срыва. Вы несколько дней находились в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения, вы даже садились за руль... Постойте... Катя? Кажется, я начинаю понимать... Думаю, что мне стоит обратиться в милицию.
— В полицию, — машинально сказал я.
— Сергей, это неважно. Кажется, я понял, кто был виновником того ДТП.
Теперь это понял и я. И тут же передо мной встало лицо Кати.
«Не бойся, я убью его», — прозвучали мои же слова в моей голове. И я понял, что не могу не сдержать обещание. Иначе Катя никогда не уснёт. Иначе она всегда будет плакать.
Доктор взял телефонную трубку и отвернулся от меня. На столе лежали ножницы. Я потянулся за ними.
Мой перевод никто не корректировал, а ещё он неидеален и нелегален. Обычно ведь принято спрашивать у автора, можно ли перевести и выложить. Ну, вряд ли он об этом узнает, так что. Всё, что я могу, - это дать вам источник и честно сказать, что оно не моё. Моя только попытка красиво перевести с английского на русский.
Страшилка называется Mr.Widemouth. Её автор - perfectcircle35. В оригинальном исполнении вы можете увидеть и прочитать её здесь. Прослушать её вы можете здесь, здесь и много где ещё, достаточно просто ввести название страшилки в поисковую строчку YouTube. К некоторым видео прилагаются весьма занятные иллюстрации, как люди представляют себе маленькое существо, о котором пойдёт речь в этой истории. Кто не знает, что такое Фёрби, то вот оно. Примечание: Mr.Widemouth дословно переводится как "мистер/господин Широкий Рот". Я не стала использовать этот вариант в переводе, но это важно знать, когда вы доходите в тексте до момента, где главный герой истории и его странноватый друг знакомятся.
Прочитать страшилкуКогда я был ребёнком, моя семья походила на каплю воды в безбрежной реке, поскольку никогда надолго не оставалась на одном месте. Когда мне было восемь, мы обосновались в Род-Айленде, и там мы и остались, пока я не отправился в колледж в Колорадо Спрингс. Большинство моих воспоминаний связано с Род-Айлендом, но где-то на чердаке моей памяти, в глубинах моего мозга, хранятся воспоминания, связанные с домами, в которых мы жили, когда я был намного младше. Воспоминания эти большей частью нечёткие и бесполезные. В одном из них я гоняюсь за другим мальчиком на заднем дворе дома в Северной Каролине. В другом я пытаюсь построить плот, чтобы проплыть по ручью позади дома, который мы снимали в Пенсильвании. Ну и так далее. Но есть один блок воспоминаний, который остаётся чистым, как стекло, словно эти события произошли буквально вчера. Я часто задумываюсь, не являются ли они всего лишь яркими снами, порождёнными долгой болезнью, которую я подхватил в ту весну. Но на самом деле я знаю, что они настоящие. Мы жили в доме как раз за чертой шумного мегаполиса Нью Виньярд, Мэйн, чьё население составляло шестьсот сорок три человека. Это был огромный дом, особенно для семьи из трёх человек. В нём были комнаты, которые я так и не увидел за все те пять месяцев, что мы там прожили. В некотором смысле это можно было считать тратой пространства, но в то время это был единственный дом, который нам могли предложить. Во всяком случае, который находился в часе езды от папиного места работы. На следующий день после моего пятого Дня Рожденья (который посетили исключительно мои родители) я свалился с жаром. Доктор сказал, что у меня мононуклеоз, а это значило никаких активных игр и жар в течение ещё трёх недель. Я выбрал самый неудачный момент, чтобы оказаться прикованным к кровати: мы были в процессе сбора для переезда в Пенсильванию, и большинство моих вещей уже было упаковано в коробки, оставляя комнату в состоянии, близком к пустоши. Несколько раз в день мама приносила мне имбирный эль и несколько книг, и это должно было служить главным развлечением для меня в течение следующих недель. Скука всегда маячила где-то за углом, ожидая момента, чтобы поднять свою уродливую морду и усилить мои страдания. Я не могу точно вспомнить, как я встретил мистера Уайдмауфа. Я думаю, это случилось где-то через неделю после того, как меня заклеймили мононуклеозом. Первое, что я помню об этом маленьком существе, - то, как я спросил его имя. Он сказал мне звать его мистер Уайдмауф, потому что у него был большой рот. Честно говоря, по сравнению с его телом у него всё было большое: голова, глаза, изогнутые уши. Но рот был больше всего. - Ты немного похож на Фёрби, - сказал я, пока он перелистывал страницы одной из моих книг. Мистер Уайдмауф остановился и посмотрел на меня недоумённо. - Фёрби? Что такое Фёрби? – спросил он. Я пожал плечами: - Ну, знаешь… игрушка. Маленький робот с большими ушами. Ты можешь гладить и кормить его. Почти как настоящее домашнее животное. - О, - мистер Уайдмауф возобновил свою деятельность. – Тебе он не нужен. Это не то же самое, что иметь настоящего друга. Я помню, что мистер Уайдмауф исчезал всякий раз, когда мама заходила проверить, как я. - Я лежу под твоей кроватью, - объяснил он позже. – Я не хочу, чтобы твои родители видели меня, потому что я боюсь, что тогда они не позволят нам играть больше. Мы делали не так уж много в первые дни. Мистер Уайдмауф просто разглядывал мои книги, заинтересованный историями и картинками в них. На третье или четвёртое утро после знакомства он поприветствовал меня широкой улыбкой. - У меня есть новая игра, в которую мы можем сыграть, - сообщил он. – Мы должны дождаться, пока мама проверит, как ты тут, потому что она не должна видеть нас играющими. Это тайная игра. После того, как мама принесла соду и ещё немного книг в обычное время, мистер Уайдмауф выскользнул из-под кровати и потянул меня за руку. - Нам надо пройти в комнату в конце этого коридора, - объявил он. Сначала я возражал, поскольку родители запретили мне покидать постель без их разрешения, но мистер Уайдмауф настаивал до тех пор, пока я не согласился. В упомянутой им комнате не было ни мебели, ни обоев. Единственной выделяющейся вещью в ней было окно напротив двери. Мистер Уайдмауф пересёк комнату и толкнул окно, открывая его. А затем подозвал меня, чтобы посмотреть вниз. Мы были на втором этаже дома, но он стоял на холме, и с этого угла расстояние было больше, чем в два этажа, учитывая наклон. - Я люблю притворяться здесь, - пояснил мистер Уайдмауф. – Я притворяюсь, что внизу есть большой и мягкий батут, и прыгаю. Если ты притворишься достаточно хорошо, ты отскочишь обратно, словно пёрышко. Я хочу, чтобы ты попробовал. Я был пятилетним мальчиком с жаром, так что в моей голове проскользнул лишь намёк на скептицизм, когда я взглянул вниз, чтобы оценить возможности. - Прыжок получится довольно длинный, - заметил я. - Но в этом-то и заключается всё веселье. Будет неинтересно, если прыжок будет коротким. Ежели так, ты и на настоящем батуте попрыгал бы. Я покрутил идею в голове так и сяк, представляя себя летящим по тонкому воздуху только затем, чтобы отскочить от чего-то, не видного простому человеку. Но реалист во мне победил. - Может быть, в другой раз, - сказал я. – Я не уверен в том, насколько богатое у меня воображение, я могу пораниться. Лицо мистера Уайдмауфа исказилось, как будто он собирался зарычать, но только на секунду. Гнев уступил место разочарованию. - Если ты так говоришь… - произнёс он. Остаток дня он провёл под кроватью, тихий, как мышь. На следующее утро мистер Уайдмауф пришёл с маленькой коробкой в руках. - Я хочу научить тебя жонглировать, - объявил он. – Тут есть вещи, на которых ты можешь попрактиковаться, прежде чем я начну давать тебе уроки. Я заглянул в коробку. В ней лежали ножи. - Мои родители убьют меня! – воскликнул я, в ужасе от того, что мистер Уайдмауф принёс в мою комнату ножи – вещи, которые родители никогда бы не позволили мне трогать. – Меня отшлёпают и посадят под домашний арест на год! - Ими весело жонглировать. Я хочу, чтобы ты попробовал, - мистер Уайдмауф нахмурился. Я оттолкнул от себя коробку: - Я не могу. Я попаду в неприятности. Ножи небезопасны, чтобы просто так подкидывать их. Мистер Уайдмауф нахмурился сильнее. Он забрал коробку и скользнул под кровать, проведя там остаток дня. Я начал задумываться, как часто он там бывал. У меня начались проблемы со сном после этого. Мистер Уайдмауф будил меня по ночам, говорил, что он положил настоящий батут вниз, большой, который я не смогу увидеть в темноте. Я всегда отказывался и старался снова заснуть, но мистер Уайдмауф настаивал. Иногда он оставался подле меня до самого утра, подстрекая прыгнуть. С ним больше не весело было играть. Однажды утром мама пришла ко мне и сказала, что разрешает гулять рядом с домом. Она считала, что свежий воздух пойдёт мне на пользу, особенно после того, как я столько времени был ограничен одной лишь своей комнатой. Возбуждённый, я надел кроссовки и выскочил из дома на заднее крыльцо, поскольку прежде сильно скучал по тому, как солнечные лучи ласкали моё лицо. Мистер Уайдмауф ждал меня. - У меня есть кое-что, что я хочу тебе показать. Я, должно быть, посмотрел на него подозрительно, потому что затем он добавил: - Это безопасно, обещаю. Я проследовал за ним до начала оленьей тропы, что вилась меж деревьев в лесу за домом. - Это очень важная тропа, - объяснил он. – У меня много друзей примерно твоего возраста. Когда они были готовы, я вёл их по этому пути в особое место. Ты пока не готов, но однажды я надеюсь отвести тебя туда. Я вернулся в дом, думая, что же за место скрывалось там. Через две недели после того, как я встретил мистера Уайдмауфа, все наши вещи были перемещены в грузовик. Я должен был сидеть в его кабине рядом с папой во время долгой поездки в Пенсильванию. Я думал сообщить мистеру Уайдмауфу, что я уезжаю, но даже в пять лет я начал подозревать, что намерения этого существа были направлены не на достижение моей выгоды, несмотря на то, что он говорил обратное. Поэтому я решил сохранить это в тайне. Мой отец и я забрались в грузовик в четыре утра. Он надеялся добраться до Пенсильвании к ланчу следующего дня и для этого употребил несчётное количество кофе и шесть пачек энергетических напитков. Он был больше похож на человека, собирающегося бежать марафон, чем на того, кто должен был неподвижно просидеть два дня за рулём машины. - Слишком рано для тебя? – спросил он. Я кивнул и упёрся виском в стекло, надеясь поспать немного, прежде чем взойдёт солнце. Я почувствовал руку отца на своём плече. - Это последний переезд, сынок, обещаю. Я знаю, это тяжело для тебя, особенно учитывая, что ты болеешь сейчас. Но как только папу повысят, мы сможем обосноваться в одном месте, и ты заведёшь себе друзей. Я открыл глаза, когда мы съехали с подъездной дорожки. Я видел силуэт мистера Уайдмауфа в окне моей спальни. Он стоял неподвижно до тех пор, пока грузовик не собрался выехать на главную дорогу. Тогда он коротко и жалостливо помахал мне рукой, в которой держал острый нож. Я не помахал в ответ. Годы спустя я вернулся в Нью Виньярд. Кусок земли, на котором стоял наш дом, был пустым, за исключением основания, поскольку дом сгорел через несколько лет после нашего переезда. Из любопытства я прошёл по той оленьей тропе, что показывал мне мистер Уайдмауф. Часть меня ожидала, что он выскочит из-за дерева и напугает меня до смерти, но я чувствовал, что мистер Уайдмауф исчез, в каком-то смысле привязанный к дому, которого больше не было. Тропа заканчивалась на мемориальном кладбище Нью Виньярд. Я заметил, что множество надгробий принадлежало детям.
Товарищи, у меня к вам предложение. Я люблю английский, и я люблю крипи-истории, но у меня не сложилось с тем, чтобы придумывать их самостоятельно. А ещё мне нужна практика. А потому... Хочет ли кто-нибудь посоветовать мне перевести какую-нибудь страшную историю и впоследствии выложить сюда? Желательно что-нибудь небольшое. Не больше 3 тысяч слов для начала. Какие-то короткие атмосферные рассказы с тумблера, с reddit, с крипипаста.ком? Ещё откуда-то. То есть, вы понимаете английский, и вы прочитали историю, но вам лень переводить. Или вам посоветовал англоговорящий друг, а вы не хотите каждое слово переводить через гугл-транслейт или яндекс-словарь. Или вы услышали какую-то шикарную историю в озвучке на YouTube, и в описании случайно оказалась ссылка на письменный источник. Словом, прошу в комментарии.
— Разве что в детстве. Когда я был в два раза меньше тебя.
— Такой? — Саша растопырил большой и указательный пальцы. Отец подкорректировал расстояние между ними.
— Вот такой.
Мальчик тяжело вздохнул:
— Везёт тебе. Я бы тоже хотел не видеть снов.
— Глупости. Сны — это прекрасно. Это целый мир.
— Тебе-то откуда знать?
— Твоя мама рассказывала.
— Па?
— Да?
— Ты знаешь Песочного Человека?
«Ну вот, — ухмыльнулся про себя Антон, — неделю назад мы с боем выжили из шкафа Бабая, теперь на его смену пришёл новый монстр».
— Если он поселился в твоём шкафу, я буду брать с него квартплату. Нам и так тесно, без сказочных персонажей.
— Он не в шкафу, а во сне.
— Понятно.
Отец встал с кровати и подошёл к книжной полке. Провёл взглядом по корешкам детских книг.
— Ага, вот он.
Антон снял с полки увесистый чёрный томик, на обложке которого значилось: «Гофман. Сказки».
— Пожалуй, я заберу у тебя это пока.
— Мне они нравятся.
— Мне тоже. Но некоторые рассказы Гофмана чересчур взрослые. Я верну тебе их через пару месяцев, хорошо?
— Хорошо.
— И запомни, герой, в нашем доме тебе ничего не угрожает. Если тебе приснится какая-нибудь злюка, просто дай ей подзатыльник.
Саша заморгал, соглашаясь. Нижняя часть его лица уже была скрыта одеялом.
— Сколько раз тебя можно поцеловать? — поинтересовался Антон.
— Пять.
— Только пять? Я хотел тысячу пять.
— Ну, па, это же продлится до утра!
Отец засмеялся и поцеловал сына в переносицу разрешённые пять раз.
— Па?
— Да, Саша?
— А если я сделаю что-нибудь плохое во сне, ты будешь ругать меня?
Вопрос застал Антона врасплох.
— Не буду, — произнёс он. — Сны — это же понарошку.
— Хорошо, — сказал Саша. — Спокойной ночи, па.
— Спокойной ночи, милый.
*** — Ами выляли фифисоемо, — сообщила Олеся из ванной комнаты.
— Амумумумумоемо, — передразнил её Антон.
Олеся выплюнула зубную пасту, прополоскала рот и повторила:
— Я говорю, что Саша выглядит обеспокоенно.
— Немного.
— Он снова спит с включённым светом.
— Знаю. Его монстры должны платить нам за электроэнергию.
— Бабай вернулся?
— Его кузен. Песочный Человек.
Олеся вышла из ванной, массируя шею. Волосы забраны в хвост, мужская футболка прикрывает бёдра. Спальня наполнилась запахом шампуня и ночного крема.
— Какой человек? — переспросила она.
— Песочный. — Антон похлопал ладонью по томику Гофмана. — Читала?
— Нет.
— Опасно покупать детям книги, не зная их содержания.
— Но там же написано: «Сказки», — испугалась Олеся. — Это что, не для детей? Это порнуха?
— Не совсем, — засмеялся Антон. — Да не волнуйся ты. Книжка детская, но некоторые сказки уж очень мрачные. Например, «Песочный Человек».
— Я видела полнометражный мультфильм. Ему даже «Оскар» вручили.
— «Молчанию Ягнят» тоже вручили «Оскар». И не один.
Блестящее от крема личико Олеси напряглось.
— И каковы отличия мультфильма от первоисточника?
— Значительные. Песочный Человек — эдакий Фредди Крюгер без полосатого свитера.
— Час от часу не легче.
— Он приходит в детские спаленки и сыплет в глаза малышей специальным песком.
— Чтоб они спали. Знаю.
— Да, но только от песка глаза малышей лопаются, и те слепнут.
— Ты шутишь?
— Нисколько. А ещё Песочный Человек любит забираться под одеяла и воровать детей. Знаешь, зачем?
— Не хочу знать.
— Чтобы отнести их на Луну. Там у него гнездо, а в гнезде сидят его детёныши. Мерзкие существа с клювами. И угадай, зачем им нужны клювы?
— Давай остановимся.
— Правильно! Чтобы выклёвывать глаза малышей!
— Чёрт, Саша всё это читал?
— Успокойся. Тысячи детей это читали.
— Но не все из них после прочтения становятся лунатиками!
— Не думаю, что лунатизм Саши связан с Гофманом. Доктор сказал, что это возрастное и вполне обычное явление. Он сказал, что единичные случаи не должны нас тревожить.
— Вот как? Да ведь Саша чуть голову себе не разбил!
— Ты преувеличиваешь. Просто стукнулся о шкаф. Перепугал всех Бабаев, что в нём сидели.
— Я тебя ненавижу.
Олеся схватила книгу так, будто это была огромная жаба, и брезгливо бросила в недра тумбочки.
— И зачем люди пишут такие гадости?
— Во всех сказках есть элемент страшного, — голосом профессионального лектора произнёс Антон. — В оригинальной версии «Золушки» братьев Гримм злых сестёр наказывают, отрубая одной палец, а другой — пятку. У Шарля Перро в «Мальчике-с-пальчик» людоед режет глотки своим детям, в «Красных башмачках» Андерсена девочке ампутируют ноги. А вспомни Синюю Бороду, Серого Волка, Ведьму из пряничного домика, живую голову из «Руслана и Людмилы»... Страшные сказки нужны детям, они учат сопереживать, помогают трансформировать негативное в позитивное.
— Отделять добро от зла, — закончила за него Олеся. — Я понимаю. И всё равно, с глазами — это перебор.
Антон был вынужден согласиться.
— Хочешь, посмотрим кино, — предложил он, заглядывая в ноутбук. В браузере была открыта статья о сомнамбулическом состоянии у детей.
— Нет настроения. Мне завтра на девять к окулисту.
Пластиковая бутылка зашипела, открываясь. Олеся отправила в рот горстку таблеток и запила минералкой.
— С каких пор ты принимаешь снотворное? — вскинул брови Антон.
— Да это так... успокоительное. Последнее время ужасно не высыпаюсь. Кошмары снятся.
— Что снится?
— Не хочу говорить.
Антон не стал расспрашивать, зная, что в течение минуты она всё ему выложит. Не успел он выключить ноутбук, как Олеся сказала:
— Представляешь, мне снилось, что я съела Сашу.
— Здорово же ты проголодалась.
— Не смешно.
Олеся поёжилась.
— Извини. Но ведь он и впрямь очень сладкий.
— Ты чудовище.
— Не обижайся. Это всего лишь сны. И десять минут назад я говорил эту же фразу нашему сыну.
— Тебе легко рассуждать. Тебе сны не снятся.
— И снова дежа вю.
— Ты не знаешь, что такое вязнуть в асфальте, когда тебя догоняют; бежать, но оставаться при этом на месте, падать в пропасть...
Олеся наклонилась, чтобы поправить подушки. При этом подол футболки задрался, обнажив упругие, как и десять лет назад, ягодицы под полупрозрачными сиреневыми трусиками. Антон смотрел на попку жены с видом, с каким посетители галереи рассматривают картины мастеров эпохи Возрождения.
— Зато ты можешь быть уверена, что я тебе не изменяю даже во сне, — заметил он.
— Это очень мило с твоей стороны.
Олеся сняла линзы и улеглась в постель.
— И через сколько минут ты отрубишься? — спросил Антон, поглаживая её по ноге.
— На упаковке написано, через пятнадцать.
— Я успею трижды довести тебя до оргазма.
Олеся фыркнула:
— Что-то не верится.
— Проверим?
— Только быстро.
— Только так.
— Свет, — сказала Олеся после продолжительного поцелуя.
— Самая тяжёлая работа на мне, — проворчал Антон, вставая. Олеся задрала к потолку стройные ножки и стянула трусики, оставшись в одной футболке.
— Заглянешь потом к Саше?
— Загляну. Я посоветовал ему давать подзатыльники всякому приснившемуся монстру.
Антон щёлкнул выключателем, и комнату заполнил лунный свет.
— Жалюзи.
— Да, повелительница.
Он протянул руку к верёвке, опускающей жалюзи. Взгляд скользнул по окну. Рука застыла в воздухе.
— В чём дело, дорогой?
Антон не отвечал.
— Ты меня пугаешь.
— Там... там кто-то есть.
— Что?! — Олеся приподнялась на постели. — Ты имеешь в виду, у нас во дворе?
— Мне кажется, я видел кого-то под окнами.
— О Господи! Как он выглядел?
— Изогнутый клюв, мешок с песком за спиной...
— Надеюсь, ты понимаешь, насколько это не смешно.
— Ладно. Просто тень промелькнула.
— Скорее иди в кровать.
Антон нерешительно замялся.
— Чёрт...
— Что на этот раз? — вздрогнула Олеся.
— Я забыл занести в дом мангал.
— Ну и хрен с ним.
— Нет. Второй украденный мангал за год — я этого не перенесу. Пойду, проверю, кто там шляется.
Олеся села, подтянув под себя ноги.
— Никуда я тебя не пущу.
— Брось. Я только посмотрю.
— Но мы же...
— Я туда и обратно. Не хватало, чтобы бомжи решили, будто к нам можно ходить в гости.
Олеся недовольно надула губки.
— Ну, перестань. Я мигом.
— Возьми с собой телефон.
— Хорошо.
Он сунул мобильник в карман пижамных штанов.
— Не смей засыпать!
— Если ты успеешь за три минуты, у тебя останется ещё около трёх.
— Это моё время, детка!
Он вынырнул в коридор, поравнявшись с детской, прислушался. Саша, конечно, спал и, судя по благостной тишине, спал в кровати, а не на ходу, как в прошлый раз.
Телефонный звонок застал Антона на кухне.
— Журавлёв слушает.
— Где ты лазишь? — прошептала Олеся из трубки.
— Я только к дверям подошёл.
— Подошёл, и хватит. Теперь возвращайся.
— Мы, Журавлёвы, никогда не возвращались без мангала.
— Вы, Журавлёвы, возвращались даже без ботинок.
Она намекала на случай восьмилетней давности, когда студента Журавлёва друзья доставили домой, пьяного и босого.
— Случалось, — признал Антон, выглядывая в кухонное окно. Олеся дышала ему в ухо. Бродяг, по крайней мере с этой стороны дома, видно не было.
— Эй, — позвала жена, — ну, что там?
— Всё в порядке. А ты как?
— Засыпаю.
— Не вздумай. Что ты делаешь сейчас?
— Что делаю, блин? Тебя жду.
— А в чём ты?
— В футболке. По-прежнему.
— Ты не надела трусики?
— Нет.
— Грязная девчонка.
Он открыл двери и вышел из дома.
— На улице отличная погода. Луна, как в том фильме про оборотней. С Лоном Чейни-младшим.
— «Сумерки»?
— Ага.
— Что ещё видишь?
— Штакетник, который нужно покрасить к лету, качели, поливной шланг, песочницу... твою мать!
— Что? — встрепенулся голос Олеси.
— Соседский кот нагадил в нашу песочницу!
— Я говорила, что я тебя ненавижу?
— Десять минут назад. Кстати, мой любимый мангал на месте.
— Вот и чудесно. Возвращайся в дом. И трахни меня как следует.
— Боже. — Антон довольно ухмыльнулся. — Я лечу к тебе!
Он сунул телефон в карман и в этот момент краем глаза заметил какое-то движение. Резко развернувшись, он увидел тёмную фигуру, сворачивающую за угол дома.
«А вот и наш воришка», — хмуро подумал Антон.
Шурша тапочками, он двинулся вслед за незваным гостем. Задний двор представлял собой широкий участок, выложенный плиткой. Обычно Журавлёвы загорали здесь, или перебрасывались мячом, или устраивали пикники с друзьями. Луна осветила человека, стоящего спиной к хозяину дома, лицом к увитому виноградником забору.
Пальцы Антона сжались в кулак. Сердце застучало сильнее.
— Эй, — окликнул он гостя.
Человек — мужчина — не сдвинулся с места.
Антон нервно покрутил шеей.
Бродяга или грабитель давно перепрыгнул бы через забор и дал дёру, но ночной визитёр стоял как истукан, не реагируя на появление законного домовладельца.
— Эй, ты!
В голове Антона промелькнула мысль — вернуться в дом и вызвать полицию, но тут луна скинула с себя последние клочки облаков, оставшись полностью голой, и Антон смог отчётливо разглядеть гостя.
Средний рост, плотное телосложение, всклокоченная копна иссиня-черных волос. Тёмная футболка, ниже — семейные трусы, ещё ниже — высокие, до середины голени носки. Ни брюк, ни обуви.
— Коля? — озадаченно спросил Антон.
*** Николай Суханов был ближайшим соседом Журавлёвых. Всегда улыбчивый и радушный, он работал в глянцевом журнале и делал ежемесячные пожертвования умственно отсталым детям. Сам он детей не имел, находился в разводе и жил один в большом двухэтажном особняке. Впрочем, от одиночества тридцативосьмилетний Суханов не страдал: Журавлёвы давно потеряли счёт подружкам, которых водил к себе любвеобильный сосед.
— У Суханова новая пассия! — сообщала Олеся за ужином.
— Блондинка?
— Не-а! Рыжая.
— Чёрт! — Антон нехотя отдавал жене сотенную купюру.
Девушки были без ума от Суханова. Что до Журавлёвых, те искренне симпатизировали соседу и часто устраивали совместные барбекю.
*** Это было совсем не похоже на Колю: заглянуть в гости ночью, да ещё и без брюк.
Облегчение сменилось обеспокоенностью.
— Коль, что-то случилось?
Суханов не отреагировал, словно не слышал его.
Антон подошёл к соседу вплотную и прикоснулся к его плечу. Суханов повернулся, или, скорее, Антон сам развернул его, не прилагая усилий.
Лицо соседа было каким-то вялым и слегка одутловатым, изящные черты оплыли, а приоткрытый рот делал его похожим на тех детей, которым он каждый месяц посылал деньги. Но в целом он выглядел умиротворённо.
— Да что с тобой, дружище?
Суханов смотрел сквозь Антона и по-прежнему молчал. Луна отражалась в его остекленевших глазах. Такой же пустой взгляд, такие же предельно сузившиеся зрачки были у Саши, когда тот вздумал прогуляться по дому позапрошлой ночью.
Антона озарило.
— Чувак, да ты же дрыхнешь!
Коля оставался безучастным.
— Вот это дела, — по-ребячески заулыбался Антон, обходя соседа с разных сторон. — Ты спишь, как сурок! У меня на заднем дворе.
Он не ожидал, что Суханов ответит, но ответ последовал:
— Красное, — сказал сосед тусклым голосом.
— Ты что, ставки делаешь, что ли? Ты слышишь меня, друг?
Суханов невнятно замычал. Кажется, на «красном» его речевой запас закончился. Антон вспомнил слова доктора: лунатиков нужно осторожно вернуть в постель и ни в коем случае не будить.
— Постой-ка здесь, хорошо?
Суханов согласно вздохнул. Антон отошёл от него на несколько шагов и достал телефон.
Пришлось подождать полминуты. Сначала из трубки раздалось неразборчивое бормотание, потом усталое «ты где?».
— На заднем дворе. Угадай, кого я здесь встретил?
— Да откуда же я...
— Колю Суханова, старого бабника.
— Суханова? Что он там делал?
— Вот это самое интересное. Он здесь спал. Он и сейчас спит.
— Он что, пьян?
— Не думаю. Кажется, он лунатик. Как Саша. Слушай, странное получается совпадение. А ты уверена, что Саша мой сын, а не соседский?
— Как смешно.
— Спасибо.
— Ты скоро?
— Я же не могу бросить его здесь. Нужно отвести бедолагу домой.
Олеся зевнула и констатировала:
— Я тебя не дождусь. Веки слипаются, вот-вот выключусь.
Антон покосился на соседа. Тот смотрел в пустоту и едва заметно раскачивался взад-вперёд.
— Ложись спать, — вздохнул Антон. — Отложим наши планы на завтра.
Он не расслышал, что ответила жена. Трубка замолчала.
— Ну что. — Антон хлопнул в ладони. — Пошли, уложу тебя в кроватку!
Он взял Суханова под локоть и повёл к калитке. Лунатик не сопротивлялся. Антон заметил, что походка Суханова Дремлющего в корне отличается от походки Суханова Бодрствующего. Первый делал маленькие неуверенные шажки, в то время как второй ходил быстро и размашисто.
От скуки Антон заговорил с соседом:
— Перепиши на меня свой дом, а? Ну, правда, Коль, зачем тебе одному такая площадь? Мы тебе выделим комнату, будешь жить, как у Бога за пазухой. Кстати, мы с Олесей делаем ставки на твоих любовниц. Блондинка-брюнетка, фигура... Олеся меня обыгрывает пока. Она вообще считает, что тебе надо жениться. Ну вот, мы почти на месте.
Они пересекли дорогу, вошли в открытые ворота Сухановского имения. Дверь особняка также была открыта.
— Добро пожаловать на базу.
Суханов шагнул в гостиную на негнущихся ногах, прижимая руки к туловищу, будто изображал робота.
— Где мы? — спросил он, не предавая вопросу эмоциональной окраски.
— Мы дома. Вернее, ты дома. И я тоже не прочь поскорее попасть к себе. Ты знал, что сорвал мне секс?
— Секс. Красное.
— Точно, — хмыкнул Антон. — Казино и девушки.
Выходя гулять, Суханов оставил включённым свет на кухне, и его хватало, чтобы не искать выключатель в гостиной. Жёлтая полоса света падала прямо на обеденный стол. Два хрустальных бокала и пустая бутылка из-под дорогого вина свидетельствовали, что сегодня хозяин дома принимал гостей.
— Мы одни? Здесь больше никого нет?
Коля утвердительно замычал.
— А где твоя подружка? Неужели продинамила? Теряешь хватку, старик, теряешь!
Суханов попытался свернуть на кухню, но Антон мягко остановил его и подтолкнул к лестнице:
— Сперва спать, потом всё остальное.
Без особых трудностей он отконвоировал лунатика в его спальню. Здесь также был включён свет. Прежде чем войти, Антон постучал: а вдруг у Коли гостья, которая проспала все его ночные путешествия?
Спальня была пуста.
Антон, впервые оказавшийся здесь, скользнул взглядом по изысканной мебели, телевизору с завидной диагональю экрана, по развешенным на стульях вещам. В глаза сразу же бросились два предмета гардероба: блестящая кофточка и чёрный кружевной бюстгальтер.
Чувствуя, что увидел то, что не должен был, Антон отвёл взор. Наличие женской одежды (в отсутствии самой женщины) могло иметь простое объяснение, а могло указывать на особенности сексуальных предпочтений Суханова. В любом случае, Антона это не касалось.
Коля между тем сам сел на кровать и стал изучать свои ноги. Он вступил во что-то, разгуливая по двору: носки на пятках были бурыми, цвета запёкшейся крови.
— Эй, дружище, ты не поранился?
Суханов мотнул головой.
— Ничего не болит?
Суханов повертел стопой и спросил отчётливо:
— Это ведь просто сон, да? Просто такой сон?
— Сон и ничего больше.
— Хорошо.
Суханов лёг на бок, свернулся калачиком и затих.
«Ну и дела, — думал Антон, покидая спальню. — Доктор говорил, что Саша перерастет стадию сомнамбулического сна. А вдруг он так и будет бродить во сне всю жизнь, изредка забредая к соседям в одних трусах? Олеся права, нужно отнестись к проблеме серьёзнее».
Антон пересекал гостиную, когда заметил на паркете тёмные следы. Следы, оставленные испачканными носками, шли из кухни к входным дверям. Вне всяких сомнений, это была кровь.
Что-то — но нет, не любопытство — заставило Антона остановиться на пороге яркого электрического света. Взгляд, как пущенная по воде галька, прыгнул с одного красного пятна на другое — и дальше, пока не достиг целой лужи красного.
Кровь вытекала из-за холодильника.
Молоток лежал рядом. Кухонный молоток для отбивания мяса.
Медленно передвигая ставшие ватными ноги, Антон пошёл по кухонному кафелю. Молоток фирмы Gipfel поблёскивал нержавеющей сталью. Отличный молоток, эксклюзивный дизайн, кровь и длинные светлые волосы, прилипшие к насечкам.
Он ставил на то, что следующая подружка Суханова будет блондинкой, и он выиграл сотню.
Блондинка, одетая в одни трусики, сидела за холодильником, привалившись к стене. Ноги подогнуты, руки свешены на бёдра. Маленькие груди лоснятся от красного, пахнущего железом, вытекшего из неё...
— Боже мой, что с вами? — вскрикнул Антон, хватая девушку за плечи. Её голова безвольно повернулась, раскрыв страшную рану цвета растоптанного вишнёвого пирога. Височная кость провалилась внутрь, из пролома торчали мелкие осколки черепа. Мёртвые глаза девушки смотрели в пол.
Антона вырвало картофелем и рыбным суфле.
*** Она, эта несчастная девушка, не успела даже испугаться.
Она проснулась, когда Суханов встал с кровати. Пошла за ним, окликая по имени. Застала его на кухне — он стоял спиной к ней, да, он стоял лицом к вешалке, держащей кухонные инструменты.
— Ты чего, Коленька? — спросила она и, может быть, прикоснулась к нему.
Он спал, он просто спал, но он сорвал с крючка молоток фирмы Gipfel, развернулся и одним ударом вышиб ей мозги. А потом стоял над ней в луже крови и думал «Какой дикий сон. Интересно, что мне приснится дальше? Прогулка к соседу?».
Так всё и было — сцена пронеслась в голове Антона, будто он присутствовал при ней.
Красное.
Много красного.
— О Господи, — простонал он. — Что ты наделал, Коля?
Антон представил, как несколько часов назад Коля Суханов пил вместе со своей будущей жертвой вино, как расточал комплименты, улыбался белоснежной улыбкой. Как они поднимались в спальню, целуясь на ходу. Он представил самое жуткое: Суханова, когда тот проснётся и узнает, что натворил.
Антон, шатаясь, вышел в гостиную. Слёзы застилали его глаза. Непослушные пальцы набрали номер полиции. Занято.
— Что за чёрт...
Антон не слышал шагов, и лишь когда алюминиевый стул в стиле хай-тек ударил его по спине, он понял, что Суханов Дремлющий вернулся.
Антон вскрикнул: не столько от боли, сколько от неожиданности.
Бледное лицо Суханова сохраняло беспечное выражение, крохотные зрачки смотрели на Антона без всякой злобы. Его разум продолжал пребывать в краях Морфея, а тело разгуливало по дому, травмируя соседей стульями и убивая подружек.
— Коля, послушай меня внимательно, — Антон говорил громко и настойчиво. — У тебя проблемы, Коля. Ты совершил преступление. Сейчас ты должен проснуться. Ты должен помочь мне и...
Суханов ударил его стулом. Алюминиевая спинка врезалась в скулу. На этот раз было больно. Очень.
— Это просто сон, — сообщил Суханов спокойно. — Сон и ничего больше.
— Нет, Коля...
Антон попытался подойти к соседу, но тот вновь ударил его: прямо в лоб. Комната закружилась вокруг Антона, потолок и пол поменялись местами. Он упал на стол, скатился лицом в паркет. Рядом разбились бокалы, загрохотала винная бутылка.
«Этого не может быть, — пронеслось в голове Антона. — Лунатики не в состоянии делать такие вещи!».
Но, вопреки всему, что было написано про сомнамбулизм в Интернете, Суханов, и не думавший просыпаться, снова накинулся на него. Совладелец глянцевого журнала, душа компании и просто хороший собеседник, вцепился в волосы Антона одной рукой, а другой сдавил его шею.
Перед глазами Антона поплыли багровые круги, сквозь которые он видел припухшее от сна умиротворённое лицо. Мир сузился, воздух едва проникал в передавленную гортань.
— …аснись, — прохрипел Антон и вонзил ногти в бедро Суханова, надеясь разбудить его. Но и это не подействовало.
Сосед на секунду ослабил хватку лишь затем, чтобы отвести назад голову и ударить Антона лбом в центр лица.
Захрустели, ломаясь, хрящи, горячая боль хлынула в горло.
Суханов смотрел на него рассеянно. Теперь и его лицо было в крови: в крови Антона.
— Песочный Человек хочет, чтобы я убил тебя, дружище, — сказал Суханов Дремлющий. — И я думаю, что тоже этого хочу.
Антону было слишком больно, чтобы он мог осознать сказанное, к тому же руки лунатика опять сомкнулись на его шее. Конечности Антона конвульсивно задёргались, ногти царапали паркет. Что-то острое кольнуло его ладонь. Сталь. Маленький стальной предмет. Спираль. В последней попытке спасти свою жизнь он сжал находку в кулаке — так, чтобы остриё торчало между пальцев — и ударил Суханова.
Штопор, которым несколько часов назад была откупорена бутылка вина для романтического свидания, воткнулся в горло лунатика прямо под гландой. Руки Суханова разжались. Приоткрытый рот выпустил мычание и красный пузырь слюны. Кровь хлынула из раны. Лицо сохранило маску полного нейтралитета.
Кашляя и отплёвываясь, Антон столкнул с себя Суханова и поднялся на ноги. Он был весь в крови: своей, соседской. Разбитый нос свистел. Что он скажет Олесе и сыну? Как объяснит всё это?
Суханов лежал на полу, разглядывая потолок немигающими глазами. Лишь тихое бульканье подтверждало, что он ещё жив. Антон нашёл на кухне скотч и заклеил горло соседа липкой плёнкой. Бульканье прекратилось.
— Мне немного больно, — сказал Суханов.
— Мне тоже, вонючий ты ублюдок. Лежи смирно, сейчас я вызову «Скорую».
— Хорошо.
«Это совсем не похоже на лунатизм, — подумал Антон, выплёвывая сгусток крови. — Это какое-то грёбаное бешенство!».
Он вывалился из соседского дома, прижимая к уху телефон. Луна, как и прежде, правила на небе, необычайно большая, идеально круглая.
— Почему вы не отвечаете, мать вашу! — в сердцах выкрикнул Антон.
Два выстрела громыхнули где-то поблизости. Одновременно дом на другой стороне улицы, дом Виджаевых, оглушительно взревев, разорвался. Стены рухнули, выблёвывая на асфальт труху быта, искорёженный газовый котёл кусками вылетел на газон, крыша ввалилась, а на её месте расцвёл бутон огня.
Антон так и застыл, озарённый всполохами пожара. Короткие гудки сигналили в его ухо из телефона.
— Там же были дети, — прошептал он. — Трое детей...
Пламя шелестело гигантским знаменем, повсюду валялись пылающие ошмётки. Квартал превратился в нарядную ёлку на празднике Катастрофы.
«А вдруг я сплю, и всё это сон? — подумал Антон. — Вдруг сны именно такие? Ведь в реальности люди должны были бы выбежать из своих домов, хотя бы включить свет…»
Но расцвеченная огнями улица крепко спала, и Антон был один на один с ужасом, который становился всё иррациональнее.
А потом появилась она: женщина лет сорока с трубочками бигуди в волосах, в развевающейся на ветру ночной сорочке. Она брела по тротуару, слепо таращась в пустоту, и повторяла:
— Они не хотели спать. Их так сложно уложить. Они должны были уснуть...
Антон выронил телефон и побежал.
Не к женщине, которая спала, ходила во сне и зачем-то несла в руках окровавленный тесак.
Он побежал к своему дому, туда, где сейчас спала его семья, его маленький Саша, его красавица-жена.
— Олеся! — завопил он, врываясь в прихожую. Из ноздрей сочилась кровь, но он глотал её, не замечая. — Олеся, проснись!
Он едва не упал на кухне, схватился за холодильник.
— Олеся, Саша, вы меня слышите?
*** «Если я сделаю что-нибудь плохое во сне, ты будешь ругать меня?» — спросил его Саша. Вопрос в том, насколько плохое? Имел ли он в виду убийство подружки молотком для мяса или подрыв газовых котлов?
Ещё один взрыв сотряс стёкла, но Антон не остановился. Он бежал по коридору к открытым дверям их с Олесей спальни, к закрытой и запертой двери в детскую.
Неистово яркий лунный свет лился в дом сквозь окна, трещины и зазоры, будто там, на Луне, дети Песочного Человека щёлкали клювами, требуя больше вкусных человеческих глаз.
— Олеся, проснись! — закричал Антон.
«Представляешь, — сказала она ему, — мне снилось, что я съела Сашу».
Антон заколотил в двери детской, размазывая по деревянной поверхности кровь. Там, за дверью, кто-то жевал и жадно глотал куски мяса.