QR-коды — новый тип штрих-кодов, который содержит в себе информацию, но они выглядят смертельно скучно. Однако, благодаря талантливым дизайнерам, они могут превратиться в настоящее искусство.
BabaBC – автор этого видео, в одно прекрасное лето решил, что пришло время посмотреть мир, о котором он столько всего слышал. Так он купил рюкзак, путеводитель и билет в Перу. Получилось лучшее лето в его жизни. А видео – это монтаж ярких моментов и мест в его путешествии. Вдохновляйтесь
На главной площади очередь установилась еще в пять часов, когда за выбеленными инеем полями пели далекие петухи и нигде не было огней. Тогда вокруг, среди разбитых зданий, клочьями висел туман, но теперь, в семь утра, рассвело, и он начал таять. Вдоль дороги по двое, по трое подстраивались к очереди еще люди, которых приманил в город праздник и базарный день.
Мальчишка стоял сразу за двумя мужчинами, которые громко разговаривали между собой, и в чистом холодном воздухе звук голосов казался вдвое громче. Мальчишка притоптывал на месте и дул на свои красные, в цыпках руки, поглядывая то на грязную, из грубой мешковины, одежду соседей, то на длинный ряд мужчин и женщин впереди.
- Слышь, парень, ты-то что здесь делаешь в такую рань? – сказал человек за его спиной.
- Это мое место, я тут очередь занял, - ответил мальчик.
- Бежал бы ты, мальчик, отсюда, уступил бы свое место тому, кто знает в этом толк!
- Оставь в покое парня, - вмешался, резко обернувшись, один из мужчин, стоящих впереди.
- Я же пошутил. – Задний положил руку на голову мальчишки. (Мальчик угрюмо стряхнул ее.) – Просто подумал, чудно это: ребенок, такая рань, а он не спит.
- Этот парень знает толк в искусстве, ясно? – сказал заступник, его фамилия была Григсби. – Тебя как звать-то, малец?
- Том.
- Наш Том, уж он плюнет что надо, в самую точку – верно, Том?
- Точно!
Смех покатился по шеренге людей.
Впереди кто-то продавал горячий кофе в треснувших чашках. Поглядев туда, Том увидел маленький жаркий костер и бурлящее варево в ржавой кастрюле. Это был не настоящий кофе. Его заварили из каких-то ягод, собранных на лугах за городом, и продавали по пенни чашка, согреть желудок, но мало кто покупал, мало кому это было по карману.
Том устремил взгляд туда, где очередь пропадала за разваленной взрывом каменной стеной.
- Говорят, она улыбается, - сказал мальчик.
- Ага, улыбается, - ответил Григсби.
- Говорят, она сделана из краски и холста.
- Точно. Потому-то и сдается мне, что она не подлинная. Та, настоящая, - я слышал – была на доске нарисована; в незапамятные времена.
- Говорят, ей четыреста лет.
- Если не больше. Коли уж на то пошло, никому не известно, какой сейчас год.
- Две тысячи шестьдесят первый!
- Верно, так говорят, парень, говорят. Брешут. А может, трехтысячный! Или пятитысячный! Почем мы можем знать? Сколько времени одна сплошная катавасия была… И достались нам только рожки да ножки.
Они шаркали ногами, медленно продвигаясь вперед по холодным камням мостовой.
- Скоро мы ее увидим? – уныло протянул Том.
- Еще несколько минут, не больше. Они огородили ее, повесили на четыре латунных столбика бархатную веревку, все честь по чести, чтобы люди не подходили слишком близко. И учти, Том, никаких камней, они запретили бросать в нее камни.
- Ладно, сэр.
Солнце поднималось все выше по небосводу, неся тепло, и мужчины сбросили с себя измазанные дерюги и грязные шляпы...
читать дальше- А зачем мы все тут собрались? – спросил, подумав, Том. – Почему мы должны плевать?
Григсби и не взглянул на него, он смотрел на солнце, соображая, который час.
- Э, Том, причин уйма. – Он рассеянно протянул руку к карману, которого уже давно не было, за несуществующей сигаретой. Том видел это движение миллион раз. – Тут дело в ненависти. Ненависти ко всему, что связано с Прошлым. Ответь-ка ты мне: как мы дошли до такого состояния? Города – груды развалин; дороги от бомбежек – словно пила: вверх-вниз; поля по ночам светятся, радиоактивные… Вот и скажи, Том, что это, если не последняя подлость?
- Да, сэр, конечно.
- То-то и оно… Человек ненавидит то, что его сгубило, что ему жизнь поломало. Так уж он устроен. Неразумно, может быть, но такова человеческая природа.
- А есть хоть кто-нибудь или что-нибудь, чего бы мы не ненавидели? – сказал Том.
- Во-во! А все эта орава идиотов, которая заправляла миром в прошлом!.. Вот и стоим здесь с самого утра, кишки подвело, стучим от холода зубами – новые троглодиты: ни покурить, ни выпить, никакой тебе утехи, кроме этих наших праздников, Том. Наших праздников…
Том мысленно перебрал праздники, в которых участвовал за последние годы. Вспомнил, как рвали и жгли книги на площади, и все смеялись, точно пьяные. А праздник науки месяц тому назад, когда притащили в город последний автомобиль, потом бросили жребий и счастливчики могли по одному разу долбануть машину кувалдой!..
- Помню ли я, Том? Помню ли? Да ведь я разбил переднее стекло. Стекло, помнишь? Господи, звук-то какой был, прелесть! Тррахх!
Том и впрямь словно услышал, как стекло рассыпается сверкающими осколками.
- А Биллу Гендерсону досталось мотор раздолбать. Эх, и лихо же он это сработал, прямо мастерски! Бамм! Но лучше всего, - продолжал вспоминать Григсби, - было в тот раз, когда громили завод, который еще пытался выпускать самолеты. И отвели же мы душеньку! А потом нашли типографию и склад боеприпасов – и взорвали их вместе! Представляешь себе, Том!
Том подумал.
- Ага.
Полдень. Запахи разрушенного города отравляли жаркий воздух, что-то копошилось среди обломков зданий.
- Сэр, это больше никогда не вернется?
- Что – цивилизация? А кому она нужна? Во всяком случае, не мне!
- А я так готов ее терпеть, - сказал один из очереди. – Не все, конечно, но были и в ней свои хорошие стороны…
- Чего зря болтать-то! – крикнул Григсби. – Все равно впустую.
- Э-э, - упорствовал один из очереди, - не торопитесь. Вот увидите: еще появится башковитый человек, который ее подлатает. Попомните мои слова. Человек с душой.
- Не будет этого, - сказал Григсби.
- А я говорю, появится. Человек, у которого душа лежит к красивому. Он вернет нам – нет, не старую, а, так сказать, ограниченную цивилизацию, такую, чтобы мы могли жить мирно.
- Не успеешь и глазом моргнуть, как опять война!
- Почему же? Может, на этот раз все будет иначе.
Наконец и они вступили на главную площадь. Одновременно в город въехал верховой, держа в руке листок бумаги. Том, Григсби и все остальные, копя слюну, подвигались вперед – шли, изготовившись, предвкушая, с расширившимися зрачками. Сердце Тома билось часто-часто, и земля жгла его босые пятки.
- Ну, Том, сейчас наша очередь, не зевай!
По углам огороженной площадки стояли четверо полицейских – четверо мужчин с желтым шнурком на запястьях, знаком их власти над остальными. Они должны были следить за тем, чтобы не бросали камней.
- Это для того, - уже напоследок объяснил Григсби, - чтобы каждому досталось плюнуть по разку, понял, Том? Ну, давай!
Том замер перед картиной, глядя на нее.
- Ну плюй же!
У мальчишки пересохло во рту.
- Том, давай! Живее!
- Но, - медленно произнес Том, - она же красивая!
- Ладно, я плюну за тебя!
Плевок Григсби блеснул в лучах солнца. Женщина на картине улыбалась таинственно-печально, и Том, отвечая на ее взгляд, чувствовал, как колотится его сердце, а в ушах будто звучала музыка.
- Она красивая, - повторил он.
- Иди уж, пока полиция…
- Внимание!
Очередь притихла. Только что они бранили Тома – стал, как пень! – а теперь все повернулись к верховому.
- Слушайте объявление, - сказал верховой. – Власти постановили, что сегодня в полдень портрет на площади будет передан в руки здешних жителей, дабы они могли принять активное участие в уничтожении…
Том и ахнуть не успел, как толпа, крича, толкаясь, мечась, понесла его к картине. Резкий звук рвущегося холста… Полицейские бросились наутек. Толпа выла, и руки клевали портрет, словно голодные птицы. Том почувствовал, как его буквально швырнули сквозь разбитую раму. Слепо подражая остальным, он вытянул руку, схватил клочок лоснящегося холста, дернул и упал, а толчки и пинки вышибли его из толпы на волю. Весь в ссадинах, одежда разорвана, он смотрел, как старухи жевали куски холста, как мужчины разламывали раму, поддавали ногой жесткие лоскуты, рвали их в мелкие-мелкие клочья.
Один Том стоял притихший в стороне от этой свистопляски. Он глянул на свою руку. Она судорожно притиснула к груди кусок холста, пряча его.
- Эй, Том, ты что же! – крикнул Григсби.
Не говоря ни слова, всхлипывая, Том побежал прочь. За город, на испещренную воронками дорогу, через поле, через мелкую речушку. Он бежал и бежал не оглядываясь, и сжатая в кулак рука была спрятана под куртку.
На закате он достиг маленькой деревушки и пробежал через нее. В девять часов он был у разбитого здания фермы. За ней, в том, что осталось от силосной башки, под навесом, его встретили звуки, которые сказали ему, что семья спит. Спит мать, отец, брат. Тихонько, молча он скользнул в узкую дверь и лег, часто дыша.
- Том? – раздался во мраке голос матери.
- Да.
- Где ты болтался? – рявкнул отец. – Погоди, вот я тебе утром всыплю…
Кто-то пнул его ногой. Его собственный брат, которому пришлось сегодня в одиночку трудиться на их огороде.
- Ложись! – негромко прикрикнула на него мать.
Еще пинок.
Том дышал уже ровнее. Кругом царила тишина. Рука его была плотно-плотно прижата к груди. Полчаса лежал он так, зажмурив глаза.
Потом ощутил что-то: холодный белый свет. Высоко в небе плыла луна, и маленький квадратик света полз по телу Тома. Только теперь его рука ослабила хватку. Тихо, осторожно, прислушиваясь к движениям спящих, Том поднял ее. Он помедлил, глубоко-глубоко вздохнул, потом, весь ожидание, разжал пальцы и разгладил клочок закрашенного холста.
Мир спал, освещенный луной.
А на его ладони лежала Улыбка.
Он смотрел на нее в белом свете, который падал с полуночного неба. И тихо повторял про себя, снова и снова:
«Улыбка, чудесная улыбка…»
Час спустя он все еще видел ее, даже после того, как осторожно сложил и спрятал. Он закрыл глаза, и снова во мраке перед ним – Улыбка. Ласковая, добрая, она была там и тогда, когда он уснул, а мир был объят безмолвием, и луна плыла в холодном небе сперва вверх, потом вниз, навстречу утру.
На расстоянии примерно в 6 километров от окраины города Дуньхуан в Западном Китае, находится озеро Полумесяца, невероятный, изумительно прекрасный оазис в пустыне Гоби. Известное на китайском языке как Yueyaquan, необычное озеро, по своей форме напоминающее полумесяц, является не только одной из основных туристических достопримечательностей этого региона, но и одной из главных святынь в буддизме.
Удивительное озеро полумесяца, которое входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, в настоящее время находится под угрозой. Уровень воды в озере начал сокращаться еще с 1970 года. К сожалению, в настоящее время уровень воды в озере Полумесяца достигает около трети своего первоначального размера. Только за последние три десятилетия уровень воды в озере снизился более чем на 25 метров.
Тем не менее, как сообщают местные СМИ, правительство недавно приняло меры, чтобы сохранить и восстановить глубину озера до прежнего уровня. Кроме того, здесь существуют так называемые три запрета, регулирующие деятельность человека в оазисе озера Полумесяца.
Прежде всего, здесь запрещено бурение любых скважин. Кроме того, здесь не допускается расположение любых дополнительных сельскохозяйственных угодий. И, наконец, в районе не может селиться одновременно большее количество постоянных жителей, чем установлено законом. Власти надеются, что все эти меры помогут восстановить оазис и озеро полумесяца.
Древний город, который когда-то выполнял функцию ворот, соединяющих Китай с западным миром, Дуньхуан сейчас тоже переживает не лучшие времена.
Три десятилетия назад здесь была построена плотина, которая должна была упростить ведение сельского хозяйства в регионе, однако в результате значительно пострадала хрупкая экосистема пустыни. остававшаяся относительно стабильной на протяжении долгих тысяч лет.
Кроме того, в связи с резким увеличением численности населения, значительно снизился уровень грунтовых вод, которые являются основным источником пресной питьевой воды в регионе.
Вот и лето пришло... И когда летишь по пустой асфальтной ленте где-нибудь в крымских предгорьях, иногда глаза просто не в состоянии охватить бескрайние поля диких ромашек, лаванды, маков или пионов..... И тогда медленно останавливаешься на обочине, а когда открываешь дверь машины, кондиционированный воздух и музыку из аудиосистемы моментально вытесняют ароматы полевых цветов и симфонии миллиардов насекомых.... Ромашковое поле. До самого горизонта, там, где горы....
читать дальшеЗдесь не хочется спешить. Здесь просто идешь по белому морю. А когда решаешь остановиться и обернуться.... вдруг оказывается, что твое авто где-то далеко на линии горизонта...
Коллекция культовых фотографий последних 100 лет, которые демонстрируют горе потери, огромную власть лояльности и триумф человеческого духа. Фотография, всегда оставляла и будет оставлять неизгладимый след в душе каждого человека. Многие фотографы добились того, чего не может до сих пор добиться ни один кинооператор — это запечатление на вечную память те доли секунд, которые потрясли и перевернули мир, заставили испытать чувства, улыбнуться и даже содрогнуться от того самого мира, в котором все мы с вами живём.
Три сестры, три «отрезка» времени, три фото.
читать дальшеДва легендарных капитана Пеле и Бобби Мур обмениваются майками в знак взаимоуважения. Чемпионат мира по футболу, 1970 год.
Восьмилетний Кристиан принимает флаг во время поминальной службы по его отцу. Который был убит в патруле в Ираке, всего за несколько недель до того, как он был должен возвратиться домой.
Ветеран около танка т34-85, на котором он воевал во время Великой Отечественной Войны.
Румынский ребенок вручает воздушный шарик работнику полиции во время протестов в Бухаресте.
Отставной капитан Филадельфийский полиции Рей Льюис арестован за то, что он участвовал в протестах на Уолл-стрит в 2011.
Монах рядом с пожилым человеком, который внезапно умер, ожидая поезда в Шаньси Тайюань, Китай.
Собака по имени «Leao» сидящая в течение двух дней у могилы хозяина, который погиб в жутких оползнях. Рио-де-Жанейро, 15 января 2011год.
Афроамериканские атлеты Томми Смит и Джон Карлос поднимают кулаки в жесте солидарности. Олимпийских Игры, 1968 год.
Еврейские заключенные в момент их освобождения из лагеря. 1945 год.
Похороны президента Джона Кеннеди, которые состоялись 25 ноября 1963 года, в день рождения Джона Кеннеди младшего. По всему миру транслировались кадры, где Джон Кеннеди-младший салютует гробу своего отца.
Христиане защищают мусульман во время молитвы. Египет, 2011 год.
Человек из Северной Кореи (справа) машет рукой из автобуса плачущему южнокорейцу после семейной встречи у горы Кумганг, 31 октября 2010 года. Их разлучила война 1950-53 годов.
Собака встретилась с своим хозяином после цунами в Японии. 2011 год.
«Подожди меня, папа» — фотография марша Полка Британской Колумбии. Пятилетний Уоррен «Уайти» Бернард убежал от своей матери к отцу, рядовому Джеку Бернару, с криком «Подожди меня, папа».
Фотография получила широкую известность, была опубликована в «Life», висела в каждой школе Британской Колумбии во время войны и была использована в выпусках военных облигаций.
Священник Луис Падильо и солдат, раненный снайпером, во время восстания в Венесуэле.
Австралиец Скотт Джонс целует свою канадскую подругу Алекс Томас. Канадцы бунтовали после того, как спортивная команда Vancouver Canucks потеряла Кубок Стэнли.
Мать и сын в Конкорд, Алабама, около их дома, который был полностью разрушен торнадо. Апрель, 2011 год.
Парень смотрит семейный альбом, который нашел в щебне его старого дома, после землетрясения в Сычуани.
Филис Сигал, 76 лет, и Конни Копелов, 84 года. Первая однополая пара, зарегистрировшая брак в Манхэттене.
Спасённая солдатами, 4-месячная девочка, после японского цунами.
Французские граждане, при входе нацистов в Париж во время Второй мировой войны.
Солдат Гораций Грисли противостоит Хайнриху Гиммлеру во время осмотра лагеря, в котором он был заключен. Удивительно, Грисли много раз покидал лагерь, чтобы встретиться в тайне с местной немецкой девочкой, в которую он был влюблен.
Пожарный дает воду коале во время лесных пожаров. Австралия 2009 год.
Отец погибшего сына, у мемориала 9/11. Во время десятых ежегодных церемоний, на территории Всемирного торгового центра.
Жаклин Кеннеди на присяге Линдона Джонсона, при вступлении в должность президента США. Сразу после гибели мужа.
Таниша Блевин, 5 лет, держит за руку пострадавшую от урагана Катрина, Ниту Лагард, 105 лет.
Девушка, находящаяся во временной изоляции для выявления и очистки от радиации, смотрит на свою собаку через стекло. Япония, 2011 год.
Журналисты Юна Ли и Лора Линг, которые были арестованы в Северной Корее и приговорены к каторжным работам на 12 лет, воссоединены с их семьями в Калифорнии. После успешного дипломатического вмешательства США.
Встреча матери с своей дочерью, после службы в Ираке.
Молодой пацифист Джейн Роуз Кэсмир, с цветком на штыках охранников в Пентагоне. Во время протеста против войны во Вьетнаме. 1967 год.
Культовая фотография неизвестного мятежника, который стоял перед колонной китайских танков. Тяньаньмэнь, 1989 год.
Недавно найденная фотография, которая показывает новый угол акта протеста, теперь на расстоянии. Человек (останавливающий танки) между деревьями, слева.
Гарольд Виттльз слышит впервые в своей жизни — доктор только что установил ему слуховой аппарат.
Хелен Фишер целует катафалк, перевозящий тело ее 20-летнего кузена, рядового Дугласа Халлидея.
Войска армии США, высаживаются на берег во время дня «Д». Нормандия, 6 июня 1944 год.
Заключенный Второй мировой войны, освобожденный Советским Союзом, встретился с дочерью. Девочка первый раз видит отца.
Солдат народной освободительной армии Судана на репетиции парада ко дню независимости.
Грег Кук обнимает свою потерянную собаку после того, как та нашлась. Алабама, после Торнадо в марте 2012 года.
Фотография, сделанная астронавтом Уильямом Андерсом во время миссии «Аполлон-8». 1968 год.
Мало кто не знает американского кинорежиссёра, мультипликатора и писателя. Французский аниматор и дизайнер Martin Woutisseth создал фильмографию Тима Бертона, анимационный взгляд на многие фильмы Бертона на протяжении многих лет.
Кинокомпания Paramount празднует свое 100-летие. В честь такого события компания подготовила специальный постер, где зашифрованы сто хитов студии. Кликабельно:
Некто под ником Surrender Monkeys обработал ролики с только что забившими гол футболистами, добавив в них имперских штурмовиков, динозавров, выстрелы и взрывы и прочие элементы, показывающие, почему они так странно себя ведут.
Фотограф Nick Selway живет и работает на Гавайях. У фотографа потрясающее хобби, он занимается съемкой Гавайских волн. Но снимает он их необычным способом, а находясь прямо под волнами!