День Святого Валентина, День Святого Валентина, наконец-то я его дождалась! День Святого Валентина значит, что до моего Деня Рождения осталось три недели, до наступления весны - две, до карантина, на который, надеюсь, нас посадят - одна!

+вздыхает+ здорово...



А вот тут выкладываю замечательную зарисовку, написанную под мое предподчтение Антеей. Антея, спасибо тебе большое, мне очень-очень понравилось!



Зарисовка



Тихий шелест лепестков сакуры. Кажется, весь мир наполнен очаровывающим запахом вишни. Ветер осторожно поёт в кронах деревьев, боясь потревожить существо, свернувшееся у него на коленях.

Под большим раскидистым деревом невесомо покачивается в потоках воздуха и волшебства сегодня необычный человек. Хрупкий, по-мальчишески беззащитный. Сквозь пушистые ресницы поблескивают изумрудные глаза, в свете догорающего заката кажущиеся малахитовыми. Сегодня эти бездонные озёра необычайно серьёзные.



Почти неуловимый звук шагов. Он всегда подходит незаметно, словно желая проверить. Жаль, что сегодня последний день, а ведь у нас было так много хорошего… Вместе смеялись и веселились, оплакивали друзей и бились с врагами. Он всегда был так ласков. Хотя сейчас это уже и не важно.

Опуститься на землю.

Сесть.

Так просто, но в то же время так изящно. Я знаю, почему все этому так завидовали, научиться изяществу нельзя. С ним надо родиться. Наверное, это и есть одно из того, почему Учитель полюбил меня. Хотя назвать это любовью вряд ли возможно. Он словно бы искал во мне утешение, пытался забыть что-то. Или кого-то. Мне до сих пор больно это. До сих пор слева в груди отзывается глухая тоска. Я не хотел его ни с кем делить. Но я его простил. Я понимаю, что был не единственным в его жизни, но сейчас это не важно. Уже не важно.

Медленно закрыть глаза.

Повернуть голову в сторону всё ещё полыхающего зарева.

Меня часто сравнивали с Огнём и Ветром и были правы. Но ещё забывали Молнию. Ведь Она тоже в какой-то мере дитя этих двух стихий. Хотя Она никогда не была мне близка. Это голубоватое смертоносное чудо больше подошло бы ему. И только он видел Молнию во мне. Остальные – лишь Пламя.



Медленно подойти, боясь нарушить покой.

Хрупкая фигурка, до боли знакомая и близкая. Не знаю, что делать и что сказать. Ведь сейчас уже ничего не имеет значения. Он решил. И я не могу ничего поделать, кроме как отойти в сторону и провожать его глазами, полными боли и отчаяния.

Застыть рядом, впитывая образ, как некоторые смакуют дивное вино.

Медленно.

Медленно поднять руку и провести по непокорным рыжим волосам, в закатном свете кажущимися багряными.

Как во сне.



Прикосновение.

Обернуться, встретиться взглядом с серыми глазами, в которых словно в зеркале отражаюсь Я. Именно я, впервые за последние несколько лет. Я больше никого не заменял. Я был для него один на всём свете.

Отклонить голову, потянуться за такой родной лаской.

Он мне как-то рассказывал о том, как впервые увидел меня. Помню, я ещё тогда испытал что-то вроде самодовольства. Ещё бы, из всех демонов он выбрал именно меня. Потом самодовольство ушло, сменившись ненавистью. Это было так больно, быть с таким существом и в его глазах, в самые личные минуты видеть другого. Под утро, прислушиваясь к дыханию, улавливать, как шелест, имя другого. «Как он может не замечать меня?» - иногда стонал я по ночам в подушку, бессильно кусая губы. Но потом прошла и ненависть. Она сменилась признательностью. В конце концов, он многому меня научил. А после появилась Любовь. Чистое, светлое чувство, которое сгорело в огне Королевства.

Долг, даже для меня, выше всего.



Тихо опуститься рядом.

Словно во сне накрыть его руку своей.

Тонкая, длинная, знакомая до каждого шрама.

В голове бьётся только одна мыль: «Как же так?!» Но сказать я её не могу. Не смею. Он решил, а значит так и будет. Всё же, он очень много для меня значит и сейчас, и всегда. Вот только знает ли он сам об этом? Это мне не ведомо.

- Не надо ничего говорить, - предупреждающе поднимает руку он. Замечаю, что поднял он другую, не высвободившись из моей. Это греет душу, но лишь чуть. Вместо неё только лёд, который отогреть под силу было только одному рыжеволосому и зеленоглазому зверьку.

«Я люблю тебя», - впервые прошептал я. Он ничего не ответил. Да и зачем? Ему всё стало понятно. Лишь чуть дрогнула рука, накрытая моей. Но он быстро оправился. Он понял. И это главное

И мы снова повернулись на закат.

...и даже смерть не разлучит нас...

Беломраморный склеп и литая ограда,
Тихо шепчут осины о былом, о былом...
Горький запах полыни мне внушит, что не надо
Тосковать об ушедших, плакать даже о нем.
Мы делили когда-то любовь и улыбки -
Все - одно на двоих. В целом мире - лишь мы.
Только воспоминанья нереальны и зыбки,
Белым инеем стали в ожиданьи зимы.
Беломраморный страж над холодной могилой
Устремил на меня свой недвижимый взгляд.
Среди осени мрачной, угрюмой и стылой
Догорает, тускнея, багровый закат.
Я склоняю колени перед ангелом нежным,
И смыкаются крылья над моей головой.
И в такие мгновенья все мерещится прежним,
И в такие мгновенья ты как будто со мной.
И так явно я вижу твоих глаз бархат синий,
Что на сердце становится странно-тепло,
Только жить без тебя в опустевшей квартире,
Все равно очень больно и до слез тяжело...
...а осины роняют на кресты тихо листья,
Опускается вечер, где-то птица кричит,
Мы - когда-то - с тобой все равно будем вместе,
Там, где смерть, даже смерть, больше не разлучит.

Забавно идти на занятия после недели больничного. Лица вокруг хмурые-хмурые, усталые-усталые... а я, хотя еще и не совсем оклемалась после ОРВИ, ощущаю себя как после каникул. Это, наверное, ненормально, но я очень люблю болеть.

И температура на улице поднялась с минуса тридцати до нуля, по поводу чего мя счастлив ^__^ Снег тает, все капает, не зима, а весна какая-то.