Ссылка, смотреть со звуком!

Название: Согласие
Автор:
Бета:
Категория: слэш
Пейринг/герои: ГП/СС
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, романс
Размер: миди
Отказ: все принадлежит Роулинг
Саммари: от ненависти до любви – немало шагов, но Северус Снейп никогда не искал легких путей.
Заявка: 2012-004-SNA ГП/СС. Снейп влюблен в Поттера много лет и решается добиться хотя бы одной ночи.
Предупреждения: нет

читать дальшеЧасть I
Глава 1
Это было невыносимо. Невыносимо.
Северус сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Поттер – смеющийся, раскрасневшийся, – стоял ярдах в десяти от него в плотном окружении восторженных идиоток, которые каким-то непостижимым образом ухитрялись пробираться на все приемы с участием национального героя. Субтильная барышня, оттеснив хрупким плечом конкуренток, мертвой хваткой вцепилась в поттеровский рукав:
– Гарри, я так давно хотела выразить вам свое…
«О Мерлин». Северус скрипнул зубами. «Оставь его в покое, жалкая курица».
«Завидовать глупо, профессор».
«Я всего лишь беспокоюсь о Поттере. Не приведи Кернунн, какая-нибудь из этих клуш затащит его под венец».
«А врать самому себе глупо вдвойне».
Внутренний голос источал презрение. Северус не нашелся, что ему ответить.

***
Он хорошо помнил, как впервые встретил нового Поттера. Нового – потому что от вспыльчивого, упрямого мальчика в растянутом свитере в этом молодом человеке остались, казалось, только вечные круглые очки, вихры и зеленые глаза. За год, прошедший с конца войны, Поттер, как будто сбросив пригибавшую его к земле тяжесть, вымахал на целую голову, став вровень со Снейпом. Исчезли мальчишеские угловатость и сутулость, плечи стали шире, движения – сдержаннее и мягче. Пропала стеснительность, канула в небытие забавная привычка поправлять, смущаясь, и без того сидящие на месте очки. В толпе чужих людей этот знакомый незнакомец чувствовал себя вполне уверенно. Перебрасывался шутками с журналистами, на равных разговаривал с министром, с достоинством отвечал на приветствия чиновников.
– Сегодня, в эту знаменательную для нас дату… – вещал с трибуны какой-то министерский хлыщ, а Северус, укрывшись в углу и не обращая внимания на происходящее в зале, напряженно следил за бывшим учеником.

В тот день он не смог подобрать названия тому, что так его зацепило. Осознание пришло три месяца спустя, на благотворительном балу, где они встретились снова. На этот раз спрятаться не удалось.
– Рад видеть вас в добром здравии, профессор.
Снейп скованно кивнул. Поттер помедлил, будто ожидая чего-то, развернулся и направился обратно к друзьям, а Северус остался стоять с горящими щеками, колотящимся сердцем и единственной мыслью в голове: «Откуда у мальчишки такая сила?!»
Магия Поттера накрывала мощной, теплой волной, дурманила голову, вызывая слабость в ногах и сладкую дрожь в теле. Так бывало рядом с Темным Лордом – когда-то давно, когда Северус был юн и глуп и так мечтал о силе, что был готов поклоняться любому, кто ею владел, даже если за ним стояла тьма. Так бывало в те моменты, когда колдовал Альбус, хотя его магия – возможно, в силу возраста, – была гораздо менее… будоражащей. Но Поттер?! О да, Альбус часто твердил, что Гарри вырастет великим волшебником, однако Северус скептически относился к его прогнозам. Мальчишка, надо отдать ему должное, не раз демонстрировал незаурядные способности, но лишь в моменты смертельной опасности. Врожденный талант – ничто, если обладающий им не может взять его под контроль. Контроль и гриффиндорский разгильдяй казались вещами несовместимыми, однако господь, как всегда, посрамил неверующих. «Как ему это удалось? Что с ним случилось, черт подери?!»
«Что случилось? Он видел, как был убит человек, заменивший ему отца. Он год скрывался от Волдеморта и сотен его ищеек. Ограбил Гринготтс и оседал дракона. Умер. И убил. Считаешь, этого недостаточно? Я уж не говорю о том, что он достиг совершеннолетия – рубежа, до которого ни один волшебник не может управлять своей магией в полной мере».
«Но…»
«Но он стал тем, кем стал. Или ты готов списать все на обман чувств?»

Он не раз проклинал тот злополучный день, когда позволил Шеклботу уговорить его прийти на бал.
– Пятнадцать минут, Снейп. Клянусь, официальная часть будет короткой. Я выступлю с небольшой речью, Гарри и Гермиона скажут несколько слов – и все. Постоишь на трибуне, ничего с тобой не случится. Если сумеешь еще и улыбнуться в камеру, с меня коньяк. Когда начнутся танцы, можешь с чистой совестью отправляться домой. Пойми, чем больше героев войны согласится участвовать, тем больше купят билетов. А ты не хуже меня знаешь, сколько твоих слизеринцев сидит сейчас без гроша за душой.
– Они давно уже не мои.
– Не цепляйся к словам. Неужели тебе жалко потратить четверть часа, чтобы помочь тем, кого ты учил несколько лет?
– Зачем я там нужен? Неужели не хватит золотой троицы?
– Уверен, если на афишах появится твое имя, многие придут посмотреть именно на тебя. Особенно дамы. Ты ведь у нас герой не только военной саги, но и романтической истории… – Снейп взвился, как ужаленный, и Кингсли примиряюще выставил вперед ладони: – Все, все, молчу. Так как?
– Я подумаю.

Министр не солгал – официальная часть действительно заняла всего пятнадцать минут, но эти минуты превратились в настоящую пытку. Короткая встреча с Поттером перед началом бала настолько выбила его из колеи, что он всерьез раздумывал, не ускользнуть ли потихоньку прочь, но упустил момент. Шеклбот приглашающе замахал рукой, и ничего не оставалось, как пройти через взгляды и шепотки зала, подняться на трибуну – и оказаться стоящим с мальчишкой плечо к плечу. Горячее, тревожащее чувство заставляло сжиматься сердце, мурашки бежали по позвоночнику, сознание окутывала истома; Северус с трудом справлялся с желанием подойти ближе, еще ближе, коснуться, раствориться в этом тепле… Усилием воли сбрасывая наваждение, через мгновение он снова оказывался у него в плену. «Неужели остальные ничего не чувствуют?» – мелькнула мысль, тут же сменившись другой: «Неужели все они чувствуют то же самое?»

…Конечно, никуда он не ушел. Забился в угол и снова, как три месяца назад, неотрывно наблюдал за Поттером – и за теми, с кем тот общался. Что ж, ответы на свои вопросы он получил. Несомненно, люди ощущали исходящую от юноши силу. Северус видел, как рядом с ним их лица приобретают расслабленное, умиротворенное выражение; как они пытаются подойти поближе к нему – все, от малолетних девиц до почтенных отцов семейств; как неохотно его отпускают, как озираются потом, будто очнувшись от грез.
– Согласись, моя дорогая: такой милый молодой человек! Приветливый, доброжелательный – просто солнце! – щебетала дама среднего возраста, разговаривавшая с Гарри минуту назад. – С ним рядом даже дышится легче! Ей-богу, я как будто десяток лет сбросила!
Что ж, подумал Северус, видимо, мне опять повезло больше всех. Я чувствую сминающую меня мощь, а у них всего лишь улучшается настроение. Впрочем, Альбус всегда говорил, что я излишне чувствителен к магии. Жаль, что вы и в этот раз не ошиблись, директор.

После войны ему казалось, что все тяготы и беды остались в прошлом. Пять лет, прошедших со времени памятного бала, показали, насколько он ошибался. «Ничего страшного не случится», сказал Шеклбот, и солгал. Хрупкое подобие душевного мира, которое Северус заботливо взращивал весь первый послевоенный год, обернулось прахом и категорически не желало из него восставать.
Внешне жизнь текла благополучно: интересная работа, публикации в серьезных журналах, уважение коллег. Несколько оригинальных зелий, патенты на которые начали приносить доход, ставший заметной прибавкой к военной пенсии. Вечера у камина, хорошие книги, хороший виски. Иногда – посиделки с Люциусом, позволяющие обоим насладиться умом собеседника и тем молчаливым взаимопониманием, которое объединяет давно знающих друг друга людей. Покой, признание, и ни одного малолетнего оболтуса в пределах видимости: все то, о чем он мечтал долгие годы. Однако сбывшаяся мечта не приносила удовлетворения: в ее сердцевине, как гниль в яблоке, прорастало новое, мучительное желание, превращавшее сладость успеха в горечь несбыточного.
Мысли вновь и вновь возвращались к Поттеру. Зависть. Ревность. Болезненный интерес: что-то он будет делать теперь, когда в его руках оказалось такое оружие?
Что ж, мальчишка его не разочаровал. Журналисты редко забывали о нем больше, чем на пару недель, и Северус, презирая себя, жадно читал всё скопом – и солидный «Пророк», и откровенно желтый «Люмос», и сумасшедшего лавгудовского «Придиру», и даже, о стыд, «Ведьмополитен».
…Поттер выступил против притеснения выпускников Слизерина. Выдержал вступительные испытания в аврорат. Гарри Поттер и Джиневра Уизли заявили, что их связывают чисто дружеские отношения. Победитель Волдеморта переведен в отдел особо опасных преступлений. Во время спецоперации мальчик-который-дважды-выжил заслонил товарища от проклятия. Лучшего жениха магической Британии видели в кафе с неизвестной брюнеткой. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер инициировали общественное обсуждение закона о контактах с магглами. Бывший ловец Гриффиндора принес победу команде автората в матче с немецкими коллегами. Гарри Поттер перечислил 10 000 галеонов в пользу сирот войны. Национальный герой Британии раскрыл громкое дело о похищениях маглов. Поттер стал самым молодым заместителем начальника отдела в истории автората. «Золотой мальчик» против бывшего однокурсника: Грегори Гойл арестован за попытку убийства. Гарри Поттер признан самым сексуальным мужчиной магической Британии. Колдомедики Мунго борются за жизнь героя, пострадавшего при штурме замка Доннингтон. Гриффиндорское трио сорвало принятие скандального закона о магглорожденных. Поттер получил перелом трех ребер во время матча с аврорами Черногории. Гарри Поттер пришел поздравить бывшую невесту на ее свадьбу с Дином Томасом. Поттер поддержал Невилла Лонгботтома, выступившего с критикой реформы образования. «Золотой мальчик» встречается с Лореной О'Грелли, солисткой «Ведьминого котла». Гарри Поттер стал начальником отдела особо опасных преступлений. Поттер объявил, что будет участвовать в избирательной компании Кингсли Шеклбота, баллотирующегося на второй срок…
Поттер жил, работал, влюблялся, делал карьеру, отлеживался в госпиталях, лез (и довольно успешно) в политику, снова влюблялся, играл в квиддич, сиял в зените, как июльское солнце, и Северус сам не заметил, как привык отогреваться под его лучами. Этот новый Поттер вызывал симпатию. Уважение. Невольное восхищение. Он не боялся поставить под удар репутацию ради того, что считал справедливым. Не боялся прощать врагов и ссориться с друзьями. Он научился общаться с газетчиками и неплохо направлял общественное мнение, добиваясь своих целей. Его публичные выступления и боевые операции были дерзки, продуманны и неизменно успешны. Снейп не сомневался, что мальчишка не задержится в аврорате: пройдет не так много лет, и старым визенгамотским змеям придется потесниться, уступая место молодому льву.
Все было так, но Северус был честен с собой: кроме душевной щедрости, смелости и непонятно откуда вдруг взявшегося ума его неудержимо манило то – сладкое, обморочное, без чего уважение так и осталось бы лишь уважением.

За пять лет он видел его восемь раз. Ярче всего помнились две встречи.
На третью годовщину победы Поттер пришел со своей тогдашней пассией, журналисткой Гелеттой Уорвик. Девица обладала отличным вкусом, была чертовски хороша собой, и, судя по ее статьям в «Пророке», весьма неглупа. Поттер, как всегда, подошел поздороваться, представил спутницу. Северус вежливо кивал, а внутри ворочался непонятно откуда взявшийся зверь, впиваясь когтями в сердце. Весь вечер Поттер обнимал девчонку за талию, шептал ей что-то в аккуратное розовое ушко, а зверь запускал когти все глубже, рычал и требовал крови. В какой-то момент Снейп, не отводивший от парочки взгляда, с такой силой стиснул в руке бокал, что осколки брызнули во все стороны. Перед болью от порезов безумие отступило, и на смену ему пришел ужас. «Я… ревную?!» Внутренний голос сочувственно молчал. «Нет, Мерлин, нет… Он мужчина! Я никогда не думал о нем, как о…», – Северус осекся, не в силах даже мысленно произнести слово «любовник». «Что ж, все еще впереди», – обнадежило альтер-эго.

Так и случилось. В панике бежав домой, он полночи методично вливал в себя виски, старательно гоня мысли о широкой ладони, лежавшей на девичьей талии; кажется, магглы называли это «не думать о белой обезьяне». Невидимая пружина внутри закручивалась все туже. Виски не помогло: в ту ночь Поттер приснился ему в первый раз. В полутемной комнате горела лишь пара свечей; Северус, одетый, полулежал на постели, откинувшись на поттеровское плечо. Гарри (там, во снах, он был «Гарри») обнимал Северуса одной рукой, а второй медленно вел по его бедру. Рука переместилась на талию, легла на живот, затем скользнула вниз и одним уверенным, хозяйским движением накрыла пах. Оргазм был настолько ярок, что Северус проснулся. Он долго стоял в ванной, опершись руками о край раковины, в каком-то отупении глядя на бегущую воду и понимая, что прежняя жизнь закончилась бесповоротно.
«Морриган, зачем ты выпустила меня из своих объятий – чтобы отдать на забаву призраку?»
«Кстати, об объятиях. Как давно у тебя никого не было?»
«Шесть лет. После возрождения Волдеморта стало как-то не до любовных утех».
«Так может, дело в долгой аскезе? Сходи в бордель».
«Ты же знаешь, что не поможет».

В следующий раз они встретились пять месяцев спустя, на очередном министерском приеме. Северус пробирался через толпу, когда ощутил спиной уже знакомое прикосновение силы. В следующее мгновенье на его плечо опустилась рука:
– Профессор, вы меня слышите?
Наслаждение было острым, словно ожог. Кипящий поток магии омыл тело, спустившись от плеч по спине и моментально заставив налиться тяжестью член. «Да будет благословен изобретший мантии». Он отшатнулся, выворачиваясь из-под поттеровской руки, и прошипел сквозь зубы:
– Я уже много лет, как не ваш профессор!
Растерянность на лице Гарри сменилась легкой обидой, но он быстро овладел собой, и, глядя Снейпу в глаза, тихо произнес:
– В каком-то смысле вы всегда будете моим профессором. Простите, что побеспокоил.

С этого дня дела стали совсем плохи. Зелье Сна-без-сновидений нельзя было пить долго, и он крепился, принимая его только тогда, когда становилось невмоготу. Поттер приходил почти каждую ночь. Его взгляды были прямы, а прикосновения – настойчивы. Обычно он молчал, лишь иногда, касаясь губами уха, шептал: «Сеееверус…», заставляя сердце сжиматься, а тело – вытягиваться в струну. Порой Снейп пытался оттолкнуть его, надеясь прекратить эту сладостную пытку: может быть, если заставить его уйти, он больше не вернется? Но Гарри не уходил. Он подхватывал Северуса на руки и нес к постели. Накрывал своим телом, не давая вырваться, мягко, но властно удерживая запястья. Не торопясь, расстегивал ворот рубашки и целовал туда, где шея переходит в плечо. Было так хорошо, что Северус затихал и сдавался.
Утро приносило привычное чувство стыда и отвращения к себе. «Грязный извращенец. Похотливая сука».
«Да брось, ты же знаешь, что дело не в сексе».
«То-то я каждую ночь раздвигаю ноги».
«Ладно: не только в сексе. Признайся».
Он молчал.
«Ну же».
Да, дело было не только в сексе: с желаньями плоти еще можно было бы попробовать справиться. С желанием души – давним, сокровенным – он даже не пытался бороться. С мечтой о…
«Смелее».
…о защите. О том, что если случится плохое, кто-то придет на помощь. Придет, потому что ему важен он сам, нужен он сам – не как зельевар, шпион или знаток темных искусств, а как человек. Когда-то казалось, что он нужен Лили. Что ж, она показала ему, как он ошибался. Потом несколько недолгих месяцев он думал, что нашел то, что искал, в Темном Лорде. Но мнимое участие Волдеморта иссякло, как только Северус принял метку. Затем был Альбус – самая большая боль, самое сильное разочарование. «Альбус, Альбус… Ты стал для меня почти отцом, а я для тебя – всего лишь любимым орудием. Ты никогда не попросил бы меня о смерти, если бы относился ко мне хотя бы вполовину так, как я – к тебе. О таком не просят друга или сына. Только слугу. И я даже не смею упрекнуть тебя в предательстве: невозможно предать того, кому не обещал верности». Тот последний, страшный военный год он жил, как в забытьи. Альбус убил его дважды: первый раз, когда рассказал о своем плане; второй – когда признался, что сын Лили должен умереть. Северусу казалось, что у него из груди вынули сердце и вставили кусок холодного камня. После этого оказалось не так уж сложно произнести слова смертельного проклятия, а следующей весной – подставить горло Нагайне. Когда перед глазами начал меркнуть свет, а тело охватил холод, он даже испытал облегчение: скоро все наконец-то закончится.

Гриффиндорское трио имело на этот счет свое мнение и, как показал пример Драко Малфоя и Грегори Гойла, привыкло спасать всех без разбора. Грейнджер носила при себе безоар и, оказывается, неплохо умела накладывать исцеляющие чары. Подлечив, троица оставила его в хижине. Но просмотрев воспоминания, Гарри, перед тем, как отправиться к Волдеморту, попросил друзей забрать Снейпа, и они вернулись, не задавая вопросов.

Три месяца после битвы он провел в Мунго. Раны, оставленные живым хоркруксом, долго не заживали. Шрамы убрать так и не удалось. Голосовые связки тоже не восстановились полностью, что поставило крест на преподавании. Впрочем, он вовсе не стремился вернуться в Хогвартс: там было слишком много памяти о боли, и больше не было того, кто умел усмирять эту боль. Вне Хогватса, конечно, тоже больше ничего не было: ни цели, ни смысла, ни привязанностей. Но тихо сгнить в своей норе – сейчас, когда труды стольких лет увенчались успехом, – ему не позволила гордость. Работа на Гильдию зельеваров стала той соломинкой, которая удержала его на плаву. Через год появился Поттер, и вместе с ним – цель, смысл и привязанность, но легче почему-то не стало.
Поттер… Северус был уверен, что тем, кого Поттер считает своими, не приходится сомневаться, нужны ли они ему. Сомневаться, захочет ли и сумеет ли он их защитить. Особенно горько было об этом думать, понимая, что Гарри протягивал ему руку, приглашая в свой круг, и делал это довольно настойчиво. После войны он не раз искал встречи со Снейпом. По просьбе Северуса колдомедики Мунго не пускали его в палату, уверяя, что пациент слишком слаб, чтобы принимать посетителей. В одно ужасное утро лечащий колдомедик радостно ворвался в палату, размахивая зажатой в руке газетой:
– Сэр, вы оправданы!
Из газеты Северус узнал, что его любовь, его боль, его тайна стали достоянием всей магической Британии. Это мигом вывело его из того сонного забытья, в котором он находился последние недели. Умом он понимал, что у мальчишки не было другого способа добиться его оправдания, но это не мешало ему яриться и исходить ядом. В тот же день Поттеру было отправлено письмо, на которое ушли треть унции чернил, галлон презрения, стоун гнева и десять фунтов сарказма. Северус выражал надежду, что теперь, окончательно разрушив его жизнь, мистер Поттер наконец-то соизволит оставить его в покое. Впрочем, мальчишку это не расхолодило – он присылал сов, приходил сам и курил, сидя под дверью. Северус не открывал. Тогда это казалось единственно верным решением. Сейчас оставалось лишь кусать локти.

***
Именно этим он и занимался на праздновании шестилетия победы, глядя на Поттера в окружении стайки девиц. «Под венец?... Мерлин, а ведь ему скоро двадцать четыре, – пришла мысль, рождая сосущую пустоту в груди. – Еще год-другой, и он вплотную озаботится витьем семейного гнездышка. Может, и уже озаботился, кто знает».
«Странно, что ты не думал об этом раньше. Что будешь делать, прочитав в газетах о его свадьбе? Пошлешь письмо с поздравлениями или перережешь себе глотку? Ставлю сто галлеонов – второе».
Северус попытался представить, каково это будет: знать, что кто-то стал для Гарри настолько важен, чтобы встать с ним перед алтарем. Что кому-то он обещал то, чего никто никогда не пообещает Северусу: быть вместе в горе и счастии, в богатстве и бедности, в здравии и болезни. Что за кем-то он признал право говорить о себе «мой». Видеть в газетах фотографии его детей, таких же вихрастых и зеленоглазых. Пружина в груди звенела, готовая разорвать сердце в клочья. Да, пожалуй, не стоило рисковать сотней галлеонов. Если Поттер женится, исчезнет всякая надежда.
«Так ты, значит, на что-то надеялся? На что же, позволь спросить? Что он вдруг оценит твою костлявую задницу и вы будете жить долго и счастливо?»
«Нет, конечно. Я безумец, а не идиот».
«Так на что же? Давай, не трусь».
«На одну… одну ночь. Мне бы хватило. Узнать, как это может быть не во сне, а наяву. Увидеть, каков он на самом деле – груб или нежен, сдержан или страстен. Ощутить вкус его кожи, силу его магии».
«И что потом?»
«А потом будет уже все равно. “Слезы Тосканы” еще никого не подводили».
«Достойный уход. Что, не можешь больше?».
«Не могу».

Правы магглы: у дураков и влюбленных есть свой ангел-хранитель. Конечно, методы его ангела оставляли желать лучшего, но чего еще ждать при таком подопечном?
Северус только успел снять с огня зелье Памяти – капризное в изготовлении, но пользующееся неизменным спросом у стареющих колдунов и ведьм, – как раздался стук в дверь. Запланированных гостей сегодня не ожидалось, а незапланированных в этом доме отродясь не бывало. Нащупав в кармане палочку, он подошел ко входу, на всякий случай встав сбоку от двери.
– Кто?
– Открой. Это я, Кингсли.
– А я – реинкарнация Мерлина. С чего бы министру магии…
– Ты что, газет не читал?
Северус напрягся. Для того, чтобы Шеклбот лично пожаловал к нему домой, должно было произойти что-то очень плохое. Что-то очень плохое с… Плюнув на осторожность, он распахнул дверь. Кингсли выглядел непривычно взъерошенным, вокруг глаз залегли темные круги, как после бессонной ночи.
– Не успел еще. Что случилось?
Шеклбот устало потер рукой лоб.
– Вчера вечером шайка малолетних придурков, возомнивших себя продолжателями дела Темного Лорда, напала на Рона, Гермиону и гостившего у них Гарри, когда те выходили из дома.
Внутренности сжала ледяная рука.
– Поттер…
– В полном порядке. Он и раньше был не дурак подраться, а пять лет в аврорате дорогого стоят. Гарри отбился сам и прикрыл Гермиону. А вот Рону не повезло.
Кингсли помедлил.
– Somnium Atratum. Думаю, ты о нем слышал.
О да, он слышал. Заклятье Черного сна, столь же темное, как грезы, что оно навевало.
– С ним сейчас лучшие колдомедики Мунго, но, сам понимаешь, надежды практически нет. Ты – первейший знаток темной магии в стране. Я подумал, что, может быть…
– Почему ко мне пришел ты, а не Поттер?
– Он уверен, что ты не будешь с ним разговаривать. Сказал, ты его ни разу даже на порог не пустил. Поэтому я отправился сам.
Вот он, шанс, которого Северус так долго ждал. Он в любом случае помог бы Уизли – как бы ни был неприятен рыжеволосый нахал, Снейп не желал ему смерти, тем более такой. Но ведь Поттер об этом не знает. Может быть, он… Северус оборвал мысль, не позволяя себе желать слишком многого. Ты мечтал об одной ночи? Ну так спаси Уизли, и получи право просить о ней. Не готов? «Готов». И быстро, опережая Кингсли, явно приготовившегося к долгим уговорам:
– Я согласен.

Глава 2
– Не думал, что ты так легко сдашься.
Северус метнул на Шеклбота гневный взгляд.
– Ну конечно. Как бывшему Пожирателю, мне полагалось полюбоваться, как он умирает, а потом сплясать на его могиле.
Кингсли серьезно посмотрел на него.
– Нет, я так не считал. Но полагал, что ты порядком истреплешь мне нервы, прежде чем согласиться.
Начинающаяся размолвка погасла, поскольку они были уже перед дверью палаты. Лицо вскочившего при их появлении Поттера выражало неимоверное облегчение:
– Вы пришли, профессор!
Глупая привычка констатировать очевидное.
Уизли метался по постели. Руки комкали простынь, глаза под закрытыми веками быстро двигались из стороны в сторону.
– Вы знаете, что он видит?
– Свои худшие страхи, мистер Поттер, и чем быстрей это прекратится, тем лучше. Люди, слишком долго смотревшие черные сны, обычно теряют разум.
Бледная, подавленная Гермиона, сидевшая у кровати мужа, молча закрыла лицо руками. Северус проклял про себя идиотов, использовавших Somnium Atratum. Что бы им было не применить Вечный сон, Somnium Aeternum? Тогда, предоставив Уизли спокойно спать, можно было бы не торопиться. Притвориться, что ищешь сведения в гримуарах или экспериментируешь с составами зелий. Можно было бы побыть с Поттером подольше.
Северус достал палочку, накладывая диагностирующие заклинания.
– Вы знаете, как снять проклятье?
– На ваше счастье, знаю, мистер Поттер. Спинтурникс Мудрый еще в тринадцатом веке изобрел состав, пробуждающий практически ото всех темных сонных заклятий. Как вы понимаете, это зелье тоже не назовешь воплощением света, – он вопросительно посмотрел на Кингсли. Тот кивнул:
– Я не захватил с собой министерской печати, но мое разрешение будет у тебя через полчаса.
– Какой вид темной магии придется использовать? – вклинился Гарри.
– Магию крови, вашей или мисс Грейнджер. Мне нужно будет около пинты.
– Моей. Это все?
– Еще парочка запрещенных ингредиентов, но, имея личное разрешение министра, достать их не составит труда. Что же, не будем медлить. Идемте.

К счастью, на этот раз было легче. Было дело, которое отвлекало от горячих прикосновений чужой магии. Была тема для разговора, позволяющая не искать мучительно слова, застыв соляным столпом.
– Само зелье можно начать варить только после захода солнца. Готово оно будет к рассвету, так что ваш друг проведет в обществе своих кошмаров еще около двадцати часов.
Северус, не глядя, доставал с полки флаконы, выстраивая их на столе.
– Сейчас вы выпьете пол-пинты кроветворного, столько же укрепляющего, десять капель вот этого и тринадцать – вот этого, потом съедите бифштекс и ляжете спать.
– Не думаю, что смогу…
– С тех пор, как было создано зелье Сна-без-сновидений, спокойно спать могут даже законченные неврастеники. Ночью вы понадобитесь мне свежим и полным сил, чтобы магия в вашей крови проявила себя в полной мере.
– А что будете делать вы?
– Отправлюсь к знакомому некроманту за печенью нерожденных младенцев.
Пауза.
– О Мерлин! Поттер, вам вообще знакомо такое понятие, как «юмор»? Впрочем, вряд ли – он считается признаком развитого интеллекта. Я дождусь совы от министра, посещу Косой переулок, а затем последую, как и вы, в царство Морфея. Держите бокал.
– Профессор, я… У меня нет слов, чтобы выразить, как я вам благодарен.

Выложив на стол в гостиной купленные ингредиенты, он замер, глядя на спящего на диване Гарри. Тот лежал в расслабленной позе; голова была повернута набок, рот чуть приоткрыт. Сбившийся плед позволял видеть крепкую мускулистую руку с широкой ладонью. Магия юноши тоже спала: она не сбивала с ног, не останавливала дыхание, а нежно скользила невидимыми теплыми пальцами вдоль позвоночника. Северус привалился к стене и закрыл глаза, отдаваясь ласке. Наконец-то можно было побыть рядом, ничего не боясь. Спать он не собирался. В конце концов, это Поттер, а не он, отдаст пинту своей крови. А ему, чтобы продержаться до утра, хватит и Бодрящего зелья.

Часам к трем ночи он устал ругать себя за непредусмотрительность. Флакона Absentio Libido хватило только до полуночи, потом начался такой стояк, что членом можно было забивать гвозди. Слава Мерлину, что он одел не сюртук, а мантию.
– Подойдите сюда, мистер Поттер, – Северус взял серебряный нож. Гарри подошел, послушно протянул руку. Поддерживая ее на весу, Северус вел лезвием поперек запястья, следил, как течет в чашу темная струйка, и наслаждался украденным прикосновением. Кожа у Поттера была теплая, чуть шершавая, покрытая мягкими волосками; когда Северус касался ее, возбуждение становилось просто мучительным, но он и не думал жалеть об этом. Через полтора часа Гарри уйдет. Кто знает, удастся ли когда-нибудь еще вот так подержать его за руку.
Зелье кипело, распространяя по комнате запах трав, горизонт наливался лимонным светом близкого солнца. Когда облака осветил первый луч, он убрал пламя под котлом.
– Готово.
Поттер подскочил:
– Мы идем в Мунго?
– Подождите пару минут. Мне нужно в уборную.
Заперев дверь, Северус задрал мантию и принялся судорожно стаскивать с себя белье. Мерлин, ну что ж так долго! Первое прикосновение принесло не облегчение, а боль, но он не останавливался. У Поттера такая большая, тяжелая, загрубевшая ладонь – Северус попытался представить, что это она охватывает его плоть, двигаясь в быстром, безжалостном ритме. Возникшая перед мысленным взором картина заставила закусить губы, чтобы не закричать. Отдышавшись, он торопливо оделся, сполоснул лицо прохладной водой, стараясь согнать со щек предательский румянец, и вернулся в лабораторию.
– Можем отправляться.

Вернувшись из госпиталя, Северус, чувствуя себя совершенно измученным, после недолгих колебаний выпил Сон-без-сновидений. В конце концов, если Поттеру никто не откроет, он придет еще раз. Не может не прийти.
Встав аккурат к пятичасовому чаю, он первым делом проверил дверь. Записки не было; сов на подоконнике тоже не наблюдалось. К восьми вечера ожидание превратилось в пытку. В одиннадцать стало ясно, что сегодня Гарри не придет. В глубине души он был этому даже рад: объяснение откладывалось.
К утру напряжение стало невыносимым. Северус метался по комнате, натыкаясь на мебель. Что предложит Поттер в качестве своей благодарности? Даст ли шанс попросить его о?.. Да что ты себе напридумывал, идиот! Как вообще можно просить о таком? Лучше отступиться, пока не поздно.
Стук в дверь застал его врасплох. Мерлин, он не готов! Не готов!
Времени взять себя в руки Поттер ему не дал, начал прямо с порога:
– На мне долг жизни, профессор. Не знаю, в моих ли силах дать что-то, что сравнится с вашим даром, но я постараюсь. Я сделаю для вас все, что скажете. Клянусь, я…
Воздух в легких неожиданно кончился. «Все, что скажете. Ну вот ты и дождался».
– Будьте осмотрительны, давая подобные обещания. Зайдите в дом.

Он знал, что будет тяжело, но все оказалось намного хуже, чем он мог себе представить. Сердце бухало, как кузнечный молот. Внутренний голос кричал: «Давай же, трус!», но Северус не мог выдавить из себя ни звука. Поттер, понявший, что ему есть о чем просить, сначала уговаривал, потом начал раздражаться, а Северус молчал, чувствуя, как внутри нарастает паника. Вот он, шанс, который так глупо было бы упустить – но предлагать себя, подобно шлюхе, было слишком унизительно. Всего несколько слов! Однако произнести их было совершенно немыслимо.
– Я… Я хотел бы, чтобы вы… Чтобы вы… О Мерлин, нет, это невозможно! Простите, мистер Поттер. Забудьте наш разговор и отправляйтесь домой. И прошу вас, выкиньте из головы мысль, что вы мне чем-то обязаны.
Гарри к тому моменту был взвинчен не меньше его.
– Ну уж нет! Признавайтесь, черт возьми, что вам нужно! – он схватил Северуса за плечо, и тот задохнулся, как от удара под дых. Магия бушевала, подчиняла, приказывала, и его не хватило надолго. Проигрывая в этой борьбе, он выдохнул – так тихо, что еле услышал сам:
– Я хочу провести с вами ночь.
– Что? – Поттер непонимающе смотрел на него.
– Провести. С вами. Ночь.
Несколько секунд мальчишка продолжал недоуменно таращиться, потом в его глазах вспыхнуло осознание и он отскочил от Снейпа, как молодой архар.
– Вы… вы хотите меня…
– Нет, нет! – О боже, надо же быть таким идиотом, так неудачно выразить мысль! Неудивительно, что Поттер испугался. – Я не имел в виду, что желаю... Что я… Наоборот, я хотел, чтобы вы… вы меня… – слова кончились. Он скорее вырвал бы себе язык, чем вслух произнес «чтобы вы меня отымели».
Взгляд у Поттера стал совершенно безумным. Он застыл, уставившись на Снейпа с нечитаемым выражением на лице. Северус просто физически ощущал, как тают секунды. Сумасшедшая, невозможная надежда боролась с отчаянием. «Не молчи!» Поттер молчал. Минута. Две. Три. Ждать больше было нечего. Нервное возбуждение отступало под натиском унижения и стыда. «Что я наделал?! Неужели всерьез рассчитывал, что он согласится? Кернунн лишил меня разума, не иначе». Да, список худших воспоминаний определенно стоило бы пересмотреть… если бы это еще имело значение. «Слезы Тосканы» можно было сварить за час. Всего один час – и разрывающий душу стыд уйдет в небытие вместе с болью.
– Прошу простить меня, мистер Поттер. Я повел себя недопустимо. Будьте снисходительны к чужому безумию. Даю слово, я больше никогда вас не потревожу. Если вы еще чувствуете по отношению ко мне хоть какую-то благодарность за спасение жизни вашего друга, то все, о чем я прошу – забудьте обо мне и об этом разговоре.
Он потянулся к дверной ручке – и замер, услышав невероятное:
– Я согласен!

Глава 3
Северус сгорбился в кресле, судорожно сжимая руки. Неужели еще вчера он полагал, что самым трудным будет признаться в своих желаниях? Что ж, он ошибался. Утренний разговор казался сущим пустяком по сравнению с тем, что ждало через пару часов. Ему придется раздеться. Он будет обнажен. Вскочив, Северус распахнул полы халата и с ненавистью уставился на свое отражение в зеркале. Узкие плечи, выступающие ребра. Бледная, словно лягушачье брюшко, по-женски безволосая кожа. Да Поттер сбежит в ужасе, едва увидит его без одежды.
«Он гриффиндорец. Раз уж согласился, то с полпути не свернет».
Мерлин, а лучше бы свернул. Сейчас, когда то, о чем он столько мечтал, воплощалось в реальность, Северус ясно понимал, насколько смешон был со своими фантазиями. Значит, хотел увидеть, каков Поттер на самом деле? Будь честен: ты хотел увидеть совсем другое: Гарри, целующего в висок; Гарри, обнимающего за плечи. Гарри, которому нужен Северус. «Что я за идиот. Чудо, если у него вообще на меня встанет».
«Валяй, предложи ему возбуждающего. Испей чашу унижения до конца».
Поттер будет прикасаться к нему. Везде. Он должен будет подставить Поттеру задницу. При этой мысли член радостно дернулся, и Снейп, застонав, врезал кулаком по стене. Выпить успокоительного? Ну да, а потом лежать в постели бесчувственным бревном. Вот уж нет. Он хочет чувствовать все… даже если этим «всем» будет боль. Северус зябко обхватил себя за плечи. «Может, он будет не слишком груб». Впрочем, учитывая, к чему он принудил Поттера, надеяться на это вряд ли стоило. Отказаться? Не открыть дверь?
Часы над камином пробили девять вечера. Гарри должен был прийти к десяти. Северус вздохнул и отправился в ванную.

Звук дверного молотка раздался в десять, минута в минуту. Напряженный, как тетива, он отворил дверь, стараясь смотреть куда угодно, только не на Гарри.
– Добрый вечер, профессор.
Голос был на удивление спокоен, и Северус рискнул поднять глаза. Поттер стоял, прислонившись к косяку и глядя на него.
Северус сделал приглашающий жест:
– Прошу.
В гостиной он судорожно метнулся к буфету.
– Не желаете выпить? Огневиски, джин, скотч?
– Ммм… Пожалуй, немного скотча.
Короткая передышка не спасла положения. Поттер выглядел расслабленным, но Северус чувствовал пульсацию его магии и понимал, что спокойствие это наносное. Уставившись в пол, он тщетно пытался подобрать слова, когда Поттер прекратил его мучения: отставил пустой стакан, встал и мягко произнес:
– Пойдемте в спальню.

В полумраке спальни, освещенной лишь углями камина, волнение нахлынуло с новой силой. «Скоро. Сейчас. Помоги мне Мерлин». Он скованно опустился на край постели и замер, опустив глаза. Помедлив у двери, Гарри подошел и сел за его спиной, у изголовья кровати. Магия обжигала, как жар от доменной печи. «Так горячо». Сердце выпрыгивало из горла, тело сотрясала мелкая дрожь. Поттер не шевелился. Северус вдруг вспомнил, что надо дышать, и с шумом втянул воздух. Словно придя в себя от этого звука, Гарри положил руку ему на плечо и притянул к себе, заставляя откинуться назад. «Словно тогда, во сне». Вторая рука неуверенно скользнула по шее, поднялась к затылку, зарылась в волосы. Он даже не предполагал, что кожа в этом месте обладает такой чувствительностью: от медленных поглаживаний мурашки бежали вниз по позвоночнику, рождая сладкую тяжесть в паху. Руки переместились на плечи, гладили, сжимали, сбивая дыхание; спустились вниз, лаская запястья. Поттер взял его руку в свою и принялся водить по ладони подушечкой большого пальца. Ощутив прикосновение к обнаженной коже, не смягченное несколькими слоями ткани, Северус вздрогнул от удовольствия. Выпустив его кисть, Гарри снова запустил руку в волосы, отвел их наверх и, прежде чем Снейп успел понять, что сейчас произойдет, прижался губами к шее. Северус не сразу понял, что низкие стоны, нарушающие тишину спальни, издает он сам; осознав это, он испуганно замолчал. Однако Поттер занялся его шеей всерьез, и скоро сдерживаться стало решительно невозможно. Легко прикасались обветренные губы, зубы осторожно прихватывали кожу, горячий язык вылизывал места укусов. Магия полыхала все сильнее, туманя сознание. Северус вздрагивал, тихо стонал и все ниже опускал голову, предоставляя поттеровскому рту побольше места для деятельности. Когда бесстыжий язык неожиданно оказался засунутым ему в ухо, Северус издал стон, больше похожий на вскрик. Гарри вывернулся из-под него, опрокидывая на кровать, и впился поцелуем в шею, прямо под шрамом. Нетерпеливые пальцы расстегивали пуговицы сюртука. Через пару минут он был обнажен до пояса. Поттер, сидя на нем верхом, внимательно изучал явившуюся взору картину. Северус сжался под этим взглядом, прекрасно понимая, какое непривлекательное зрелище открывается сейчас Гарри, но уверенные ладони легли ему на грудь, огладили бока, прошлись по животу, и он понемногу расслабился. Поттер погладил сосок подушечками пальцев, потом наклонился и взял его в рот, лаская языком, прихватывая зубами и заставляя стонать от наслаждения. Когда Гарри выпрямился, переводя дыхание, Северус, не веря своим глазам, увидел ниже пояса его брюк внушительную выпуклость. Все происходящее было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поттер был нежен. Поттер был возбужден. Может, это очередной сон? Но тут Гарри дернул пряжку его ремня, и у Северуса вышибло все мысли из головы.
Расстегнув молнию брюк, Поттер медленно провел рукой по его члену. Еще раз. Еще. Сквозь тонкую ткань трусов погладил головку, охватил член ладонью, сжал. Магия бушевала вокруг, как лава в жерле вулкана. Северус чувствовал: еще немного – и он окончательно потеряет над собой контроль.
Оторвавшись от него – «Нет, нет, пожалуйста, не убирай руку!», – Гарри потянул через голову футболку. Слез с кровати, быстро избавился от остальной одежды. Северус не мог оторвать взгляда от стоящего столбом поттеровского члена. «О Мерлин! Неужели он сумеет засунуть это…» Опершись коленом о кровать, Гарри одним рывком сдернул с него брюки. Подвел руки под спину и стащил трусы, пройдясь при этом ладонями по ягодицам и поставив Северуса на грань оргазма. Провел рукой от колена по внутренней стороне бедра, погладил мошонку, а потом осторожно, упираясь локтями в кровать, лег сверху. Северус охнул, когда на него опустилось сильное тяжелое тело. Это было великолепно. Гарри откинул прочь мешающие волосы и, склонив лицо, поцеловал в губы. Он лежал на нем, вытянувшись во весь рост, его жадный язык хозяйничал у Снейпа во рту, бедра двигались вверх-вниз в извечном ритме. Член Поттера, горячий и твердый, скользил по его члену – всего этого оказалось слишком много. Северус почувствовал приближение жаркой волны, дернулся, пытаясь освободиться, но Поттер держал крепко. Тело выгнуло дугой, перед глазами вспыхнули ослепительные звезды, и он кончил с протяжным криком:
– Гааар-ри!

Когда через пару минут он пришел в себя, то обнаружил, что лежит, уткнувшись носом Поттеру в грудь. Гарри медленно перебирал его волосы, проводя порой кончиками пальцев по закрытым векам. Северус плавился в этой нежданной, незаслуженной нежности. В груди разгоралось горячее, щемящее чувство.
«Почему он так нежен со мной?»
«А что, есть варианты? Жалеет. Он достаточно хорошо тебя знает, чтобы просчитать ситуацию. Чтобы понять, насколько тебя припекло».
«Пускай. Это того стоит».
– Прости, что я…
– Чшшш. Еще вся ночь впереди, – Поттер мягко перевернул его на спину. Он по-прежнему был возбужден, и Северус, снедаемый чувством вины, потянулся к его члену:
– Я мог бы…
– Нет, – Гарри отвел его руку. – Не сейчас. – Он устроился рядом с Северусом и принялся выписывать пальцами узоры на его коже. Северус прикрыл глаза. Так странно было ощущать прикосновение руки – и одновременно прикосновение магии: как будто огромная теплая ладонь накрывала, лаская, все его тело.
– Отпусти ее, – прошептал он.
– Кого? – Поттер смотрел непонимающе.
– Силу.
Гарри вздрогнул, впившись в него взглядом, убрал руку с его живота и медленно сел. Северус похолодел. «Неужели я все испортил?» Поттер глядел в упор. Потом вдруг, решившись, выдохнул – и по комнате закружил незримый обжигающий поток. Северус застонал.
– Что? Тебе плохо? – Гарри испуганно дернулся. Поток моментально исчез.
– Нет! Пожалуйста, не закрывайся!
Еще один испытующий взгляд, и магия вернулась. Северус метался на постели, кусая губы. Слишком хорошо. Слишком. Поттер смотрел на него, не отрываясь; дыхание его все учащалось.
– Да что ж ты де… – с хриплым стоном Гарри стиснул его в объятиях, навалился сверху, впиваясь в губы. Перекатился на спину, рванул на себя. Жадные руки мяли ягодицы, колено вклинилось между ног, и Северус бесстыдно терся о него снова вставшим членом.
– Ты когда-нибудь был с мужчиной?
Он отрицательно замотал головой и, спрятав вспыхнувшее лицо у Поттера на плече, выдохнул:
– А ты?
– С мужчинами – нет, но я делал это с женщинами. Не бойся. Я не причиню тебе боли.
Ладонь прошлась по спине, легла на задницу. Задрожав, он ощутил, как палец проникает в щель между ягодицами и касается ануса.
– Не бойся.
Поттер гладит его там. О Мерлин. Северус не смел поднять взгляда.
Гарри осторожно столкнул его с себя.
– Перевернись на живот.
Он лег, уткнувшись лицом в подушку. Послышался шорох одежды, потом – звук отвинчиваемой крышки. Надавив коленом, Поттер раздвинул ему ноги и уселся между бедер. Рука уверенно развела в стороны ягодицы, открывая темное кольцо мышц. Северус представил, как это выглядит со стороны, и пожалел, что не родился фениксом: тогда можно было бы попробовать сгореть со стыда. Поттеровский палец в прохладной смазке коснулся входа. Гарри ласкал его, сжимая второй рукой ягодицы, потом вытянулся рядом, не убирая пальцев от ануса, ухватил свободной рукой за сосок, прильнул губами к шее. Северус извивался и стонал. Поттер навалился сверху, пристроил член между половинками и начал тереться, целуя в спину. При каждом движении бедер головка члена упиралась прямо в нежную дырочку.
– Гарри… Гарри…
– Сейчас.
Поттер потянул его на себя, заставив приподняться, и подсунул под живот подушку. Пошире развел ему ноги, облегчая доступ. Помогая себе рукой, легонько толкнулся в узкое отверстие.
– Не бойся.
Он медленно усиливал давление, и Северус чувствовал, как мышцы постепенно поддаются нажиму. После очередного толчка головка скользнула внутрь, и Гарри замер, давая Северусу время привыкнуть. Через минуту он снова качнул бедрами, и еще, и еще, с каждым движением проникая все глубже. Больно действительно не было. Было непривычно и слегка некомфортно, но что значило это неудобство по сравнению с тем, что Поттер его…
– Все нормально?
– Не останавливайся.
Войдя до конца, Гарри лег сверху, опираясь на локти, и начал медленно двигаться. Чувствуя, как ходит в его заднице поттеровский член, Снейп жалел только о том, что не может умереть сию же минуту. Лучшая смерть из всех возможных. Правда, пожалуй, по отношению к Поттеру это было бы не вполне непорядочно.
Гарри постепенно увеличивал скорость и глубину толчков. Когда он первый раз задел простату, Северус подумал, что насчет смерти он, пожалуй, погорячился: судя по ощущениям, все лучшее было еще впереди. Через минуту он был уже совершенно в этом уверен.
Поттер вышел из него, и прежде, чем Северус успел издать разочарованный стон, перевернул его на спину, ухватив за бедра. Вставил на всю глубину и снова улегся сверху. Дыхание у Поттера было горячечным, взгляд шальным, лицо пылало, и Северус, обмирая от предвкушения, понял, что вот сейчас все будет по-настоящему.
Поттер не обманул его ожиданий. Он вбивался в него в бешеном темпе, успевая при этом покрывать шею и плечи поцелуями, больше напоминающими укусы. Северус, распластанный под тяжелым телом, обхватил Поттера ногами за поясницу, подаваясь навстречу, поворачивая голову набок, чтобы Гарри удобнее было добраться до его шеи. «Да, да, вот так. Возьми меня. Поставь мне свое клеймо, потому что ты имеешь на это право. Только ты, и больше никто». Казалось, еще немного – и два тела, расплавленные внутренним жаром, сольются в одно. «Бери меня». Удары бедер вызывали внутри вспышки наслаждения; член, которого при каждом толчке касался поттеровский живот, болезненно ныл, требуя разрядки. «Нет, не сейчас! Хочу, чтобы это продолжалось вечно». Но сладкая судорога уже бежала вдоль позвоночника, перед глазами плыло, крик рвался из легких, и Северус летел, летел и падал в надежное кольцо рук. Губы коснулись виска; обессиленный, он уткнулся в теплое плечо, проваливаясь в сон. Пятна на внутренней поверхности век складывались в знакомое лицо. Глаза из-под смешных круглых очков смотрели с нежностью, улыбающиеся губы размыкались, произнося заветное: «Я согласен».

* * *
продолжение в комментах

Хороший фильм. Ворнеры могут сколь угодно надувать щеки, но все знают, что Поттериана - это мама Ро. И это не изменит НИЧТО.

Смотреть онлайн Гарри Поттер 20 лет спустя: Возвращение в Хогвартс (2022). Русский многоголосый перевод

Честно говоря, все же ждала на юбилей, что выпустят полные версии... да, да, я скачала полные, сделанные фанатами... но официальные были бы милее.

идилия