А Данте ещё дома. Иду туда, нахожу во дворе качельку, сажусь, сабер на колени, и качаюсь. Тишина, редко люди проходят, качельный скрип, снежная пыль... Минут через двадцать выходят трое. Данте, Фауст (хм...) и Йошш. Грёбаные дэнженисты (С). Отрывают меня от качели, и идём мы в ближайший сквер. Там всё засыпано снегом. Достаём дрынья. Программа сегодняшней тренировки - вытоптать площадку. Этим и разминаемся. Тут набежали детишки поглазеть на оружие, а потом пришёл Лён и тренировка таки началась. А потом село солнце, и все окончательно замёрзли. Ну и ладно, не будут надевать летние ботинки и тонкие носки, когда погодники грозят устроить -25 на ночь. Пока шли на остановку, Йошш рассказывал душераздирающие байки про одного персонажа из дэнжена, барда-полуэльфа, так-то одетого и вечно небритого (да, говорю, на бард-фестах такие тусят в количествах), у которого была лютая лютня, которой можно раз в бой вдарить на d10. d10 - это действительно люто. Ехали с Лёном. Он тоже рассказывал, что видел недавно в автобусе мужика в синей форменке, какие носят работяги, с надписью на груди "время делать добрые дела", а ниже - могильный холмик с православным крестом и написано "православие или смерть". Мда, кого только в Крске не встретишь... Доехал до Луча, нашёл в переходе Ирбиса с Аней, с ними задержался. Ещё Ирбис о Сойке вспоминал. Если рыбак рыбака видит издалека, то шаман шамана - видит. И имя всуе не поминает. Отдал наконец ему список точек со всеми адресами и схемами подходов. И вообще всё было обыкновенным образом позитивно.| И что же мне сказать тебе? Когда-то мне казалось, что из всех людей такие как ты меньше всего раскачивают лодку, потому что очень часто бывает, что вы предпочитете скорее слушать, чем говорить, скорее наблюдать, чем действовать. |
 Однако теперь я понимаю, насколько велико ваше влияние на эту сложную, причудливую механику, которая лежит в основе нашего мира. Наверняка тебе часто кается, что ты почти можешь читать мысли людей – так явно и ярко даже без слов демонстрируют они свои побуждения, желания, чувства. На самом же деле, каждый раз, интерпретируя чужую эмоцию, ты направляешь, оформляешь ее. Ты говоришь «Мне кажется, тебе грустно», и человек сам не понимает, как из тех неясных и смутных ощущений, которыми полнится его душа, начинает прорастать именно грусть. Скажи вместо «грусть» «огорчение» – и да, вот оно, написано на лице, в каждой ямочке, в опущенных уголках век. Вот, что ты делаешь. Как ты это делаешь – вопрос спорный, ответить на него можешь только ты сам. Но хочу предупредить вот о чем. Определяя, ты подталкиваешь другого человека к определенной схеме поведения, лишаешь его выбора, предлагая свой вариант интерпретации. Если называть вещи своими именами - ты лишаешь другого человека свободы. Паршиво, правда? Хотя… может быть, напротив, тебе нравится чувствовать свою власть. Не суть. Проблема в том, что поскольку я сильно сомневаюсь, что волевым решением можно как-то выбраться из этой схемы, единственное, что тебе остается, это предлагать людям такие варианты, которые помогут им чувствовать себя (а следовательно, и становиться) сильнее, способнее, красивее. В противном случае, однажды можно проснуться в очень страшном мире. |
| Пройти тест |
