Бенефис alter-sweet-ego.

Власть Ночи с комментариями.

Глава 15

...Гарри, наконец, рассказал, что же случилось с Роном на каникулах, и блондин пришел к выводу, что рыжий использовал на брюнете заклятие забвения (я уже говорила, что сунуть три определения по цвету волос в одно предложение - это уруру). Не имея других вариантов, оба согласились никому об этом не говорить.
Они очень много беседовали вдвоем, еще больше узнавали друг друга, целовались и, конечно же, занимались любовью (раз в несколько дней, бедные дети, Драко ведь много не может... или уже может? я не дочитала досюда ещё).

Они сидели на кровати слизеринца, ноги Драко были сплетены вокруг талии Гарри, а тот сильно прижался к торсу блондина. Любовники (что ж они все всегда любовники, ты не знаешь? В 17 лет я меньше всего думала о тех, с кем встречалась, этим словом =\ ну, это меня на философию потянуло) готовили домашнее задание по трансфигурации, когда в окно постучалась сова. Они обернулись на шум. Драко нахмурился и впустил жалобно ухающую птицу. Сова приземлилась на стол. Гарри узнал герб семьи Малфой.
Он бросил взгляд на Драко, тот сжал зубы. Вампир замер на мгновение, затем освободил птицу от ее жизни ноши. Несколько секунд в полном молчании он смотрел на письмо, затем глубоко вздохнул и сломал сургучную печать.
Гарри поднялся и положил руку на бедро своего любовника.
- Оставить тебя одного? - прошептал он, зная, что Драко сам не попросит об этом. (так просто взял бы и вышел, ох уж эти мужики, ничего не понимают в жизни хД)

«Сын мой,

я уже вижу, как морщится твое милое лицо от того, что я осмелился тебя так назвать... (скорее от фразы «милое лицо». Люц, чё за малфойцест, я не понял? У тебя Нарцисса есть, опомнись, старый извращенец!) Понимаю, мало чести иметь такого отца, как я... (да ладно, пап, вообще-то многие думают, что ты секси)
Я долго колебался, стоит ли мне браться за перо, и с трудом нахожу слова. Как выразить то, что я чувствую? Это сложно понять, и еще труднее сказать.(Так напиши!!! Кэп)
Наверное, нужно начать с той статьи в газете. Я знаю, Драко, что ты любишь Гарри Поттера, я понял это уже много лет назад, может быть, еще раньше тебя. Салазар свидетель (Салазар, по-моему, не лучший свидетель хДДДД), что я желаю только твоего счастья. Как бы ты ни сомневался, я клянусь, что это правда. И неважно, что Поттер всего лишь полукровка: если твое счастье в нем, то бери его. Во всех смыслах этого слова.
Я долго не верил, что ты найдешь пристанище у него. Можешь поблагодарить Панси, это она подала идею своему отцу. Я горд тобой, сын мой, я никогда не забывал, что ты предпочел бы смерть служению Тёмному Лорду.
Что я могу тебе сказать? Что ты сделал отличный выбор? Тебе не нужны мои слова, чтобы понять это. Знаю, ты меня ненавидишь, и, говоря откровенно, думаю, что ты совершенно прав (Люциус, ты разбиваешь мне сердце). Я чудовище, я обесчестил фамилию Малфой, и я это знаю (Вернись, искупи свою вину, осчастливь миллионы поклонниц). Слава Мерлину, что ты гораздо лучше меня.
Я заключил с банком договор (внеза-а-апно ), согласно которому твой счет будет регулярно пополняться из ячейки семьи Малфой. Да, знаю, что ты его заблокировал, но есть особый пункт моего контракта с Гринготтс (удобно быть аристократом). Также я составил завещание, в котором ты унаследуешь все фамильное состояние, как только окончишь Хогвартс (вот подвезло младшему). Если пожелаешь, ты сможешь поселиться в поместье вместе с Поттером.
Наверное, ты ничего не понимаешь... Что мне еще сказать в свое оправдание? Что я тебя люблю? Великий Салазар, слова могут лишь казаться настоящими чувствами. Но сердце мое знает, что это правда, даже если я никогда не показывал тебе этого. И я верю, что в глубине души ты ненавидишь меня меньше, чем хотел бы.
Не отвечай на это письмо, или хотя бы не посылай с Цицероном. Мои стражи не должны знать, что я писал тебе. (и что ходил в Гринготтс, проказник)
Будь мужественен, сын мой, и береги тех, кого любишь. Ты должен сделать то, что так и не удалось мне. Поттер должен победить, помоги ему. Люби его: если твое сердце принадлежит ему, значит, он этого достоин.
Да восстановится тобой честь семьи Малфой.
Твой любящий тебя больше жизни отец Люциус Малфой».

Драко сел на кровать, руки его дрожали. Он выронил пергамент, спрятал лицо в ладонях и зарыдал. (Ну вот, опять одни эмо повсюду)

- Садись, пожалуйста, - предложил Альбус.
Гарри хмуро повиновался, неохотно посмотрев на директора за высоким столом. Дамблдор деликатно улыбнулся.
- Я удивился, что ты не пришел ко мне на занятия по анимагии, - сказал старик.
Гарри слегка покраснел.
- О... ну... честно говоря, я забыл, - ответил он.
- О да, кажется, я тебя понял, - улыбнулся Дамблдор. - Все же я убедил профессора МакГонагалл позаниматься с тобой, если ты все еще хочешь, конечно.
- Хочу, - ответил Гарри. - На самом деле хочу.
- Хорошо, - улыбнулся старик. - Ты поговоришь с ней на следующем занятии трансфигурацией.
Директор уронил голову на руки, и только некоторое время спустя смог поднять глаза на Гарри.
- Прежде всего я должен принести тебе искренние извинения, - сказал он смущенным голосом. - Знаю, ты больше не веришь мне, и, честно сказать, я думаю, ты прав. Я виноват во всем, я должен был послушать тебя с самого начала. Безусловно, этого признания мало для тебя, но это все, что я могу сказать. Дамблдор заплачет?
Гарри сглотнул и отвел глаза. Он не хотел говорить об этом, не хотел прощать Дамблдора, не хотел обвинять его, он уже не знал, как все понимать, он... он хотел, чтобы Драко был рядом. *_______* Он глубоко вздохнул и посмотрел на директора...

... - Думаю, что нужно начать с начала, - тихо сказал Дамблдор, не покидая своего стола. - В магии основополагающими являются две силы, которыми можно защитить и спасти лучше, чем какими-либо другими. Тебе выпал шанс владеть ими двумя. Одна из них известна тебе с рождения, и даже если Волдеморт частично завладел ею, она продолжает течь в твоих венах. Эта сила - любовь.
- Я все это знаю, - прошептал Гарри. - А вторая?
- Вторую силу получает каждый, рождаясь на Земле, - продолжал Дамблдор. - Это девственность. Она очень редко используется в колдовстве - разве что в древних чарах. Особенно в Черной Магии. Волдеморт боялся этой силы в тебе, он был уверен, что ты используешь ее против него (совратишь его своей невинностью, лол. Лолита Поттер). Без сомнения, эта древнейшая магия была бы вернейшим способом уничтожить его.
Дамблдор замолчал. Гарри ждал, понимая, что это еще не все, но уже начиная сомневаться, что хочет услышать продолжение.
- Том решил использовать все средства и лишить тебя девственности с помощью одного из своих сторонников.
- Вы... вы хотите сказать, что... - сказал Гарри, , - что Михаэль был... что он Пожиратель Смерти?..
- Именно, - ответил Дамблдор. - Предполагалось, что ты никогда об этом не узнаешь. (Странно. Ведь можно было дать Поттеру об этом знать и смело надеяться, что он либо покончит с собой, либо захлебнётся слезами)
Гарри почувствовал, как задрожала его нижняя губа, а из глаз полились слезы (о, вот и слёзы). Он обхватил себя руками, и, несмотря на все усилия сдержаться, зарыдал. Он услышал, как Дамблдор подошел к нему и положил руку на плечо, желая повернуть к себе. Гарри пытался сопротивляться, но старый маг был сильнее, и в итоге заставил Гарри обернуться.
Альбус почувствовал, как его сердце сжалось от боли. Никогда прежде он не видел, как плачет Гарри. Конечно, он знал, что Гарри пролил много слез, особенно в прошлом году, но первый раз он стал этому свидетелем. Впервые он видел такие зеленые глаза, наполненные слезами ненависти, боли и страдания, впервые он видел эти губы, дрожащие от безуспешных попыток сдержать рыдания.
Дамблдор отпустил Гарри и позволил себе первый жест любви (НЕ НАДО!!!! НЕ ПУГАЙТЕ МЕНЯ ТАК!!! ТАКОГО ПЭЙРИНГА Я НЕ ВЫДЕРЖУ). Он притянул Гарри к себе и обнял, и Гарри еще сильнее расплакался, горькие слезы растопили его заледеневшую душу (вот имхо, нихрена она у него не заледеневшая, он напротив СЛИШКОМ много тут всякой херни чувствует, очередной тапок автору).
- Он... он сделал мне так плохо, профессор, - рыдал Гарри в бороду директора (АХАХАХА). - Так плохо.... Я не мог больше ничего чувствовать...
- Знаю, Гарри, знаю, (ОТКУДАБЛ?)- ответил Дамблдор. - Мне жаль.
Гарри, как мог, успокоился, и очень быстро ощутил неловкость положения, в котором оказался, но все же задержался в объятиях старика. Он вытер слезы и смущенно посмотрел на Дамблдора, который ободряюще улыбался.

Он почти бежал, желая поскорее оказаться в безопасности и комфорте своей комнаты. Драко лежал на кровати, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. Заметив Гарри, он сел и улыбнулся слабой и печальной улыбкой. Его глаза были покрасневшими, как будто он тоже плакал.
Гарри бросился в его объятия и крепко прижался к нему.
- Где ты был? - нежно выдохнул ему Драко в ухо (некрасиво, надо переставить. Драко ему в ухо. Оо звучит как ругательство, да. Драко тебе в ухо!)
- У Дамблдора, он хотел поговорить со мной, - был простой ответ. - С тобой все в порядке?
- Не очень, - признался блондин. - Я просто хочу уснуть с тобой. Завтра поговорим, ладно?
- Не вопрос, - ответил Гарри. - Мне тоже нужно выспаться.
- Ты плакал, - заметил блондин. - Правда же?
- О, не обращай внимания. Разве ты ещё не привык, что я постоянно ною? Поговорим завтра, - ответил Гарри, целуя его в губы.
Они быстро разделись. Гарри прижался к любовнику спиной, сильные руки вампира крепко обхватили его.
На следующее утро была суббота, и слава Мерлину, потому что оба парня были не в состоянии идти на занятия. Они провели все утро в кровати, Гарри рассказал Драко о том, что ему сообщил Дамблдор. Драко хмурился, его лицо не выражало ничего, кроме ненависти и ярости. Он сжал руки брюнета, который даже сейчас с трудом сдерживал слезы. *вздыхаю*

Глава 16

Драко был очень недоволен. Закутавшись в черный плащ, он молча пересек замок и поднялся на Астрономическую башню, молясь, чтобы прохладный ночной воздух успокоил его, не дал наделать глупостей. Он рывком открыл дверь и увидел пару нежно целующихся под звездами студентов... Боги, как это было романтично! Драко почти затошнило; если он не мог быть с Гарри, никому не могло быть хорошо, и уж тем более не этим пятикурсникам-хаффлпаффцам.
- Могу я узнать, что вы тут делаете? - резко спросил он.
Влюбленные виновато опустили головы.
- Десять баллов с Хаффлпаффа за каждого, и немедленно убирайтесь, пока я не разозлился, - презрительно выплюнул Драко. (Да-да, а пока что я белый и пушистый)
Парочка подчинилась, бросив на него растерянный взгляд. Драко захлопнул дверь, заперев ее заклинанием, затем подошел к окну и сел, спустив ноги в пустоту и глубоко дыша. Как же ему все надоело. Столько неприятностей и все сразу.
Сначала отец, который, разумеется, придет на хэллоуинский пир. Драко все еще не знал, хотел ли он действительно увидеть его и говорить с ним. Конечно, он любил своего отца, но не мог забыть того, что тот был на службе у Волдеморта, и что, согласно последним новостям, Волдеморт желал, чтобы он убил своего сына... А что, если это письмо было просто ловушкой, чтобы надавить на него? (Сядь, поплачь, и всё пройдёт)

... Драко вздохнул и порылся во внутренних карманах плаща, вытаскивая фамильный серебряный мундштук. Он вытянул одну белую палочку (ололо, а я думала, маги тоже курят сигареты, а не палки) и закурил привычным движением, медленно вдыхая дым и благодаря небо, что сущность вампира позволяет это скрывать. Он с улыбкой подумал о том, что сказал бы Гарри, если бы увидел, как он курит. (Пиздюлей бы навалял и был бы прав)

...Внезапно дверь открылась, и он резко обернулся. В башню вошел тот, кого он меньше всего ожидал увидеть, предмет его мрачных мыслей.
- Драко? - удивился Гарри. - Я... я не думал, что ты здесь.
(Бросай сигарету, белобрысый придурок, бросай)
Несколько секунд он смущенно переминался с ноги на ногу. Драко молча изучал гриффиндорца холодным взглядом. Зеленые глаза Гарри перестали разглядывать Драко; брюнет с изумлением посмотрел на сигарету блондина.
- Ты куришь?
- Как видишь, - ответил Драко, вытягивая новую сигарету. (А старая куда? Что за транжирство хД)
Гарри открыл рот, собираясь что-то сказать, но только пожал плечами и сел рядом с Драко. Он подпер голову руками и стал смотреть в темноту...

...Драко замолчал на полуслове. Он вдруг начал понимать. Он встал и подошел к Гарри. Видя, что тот даже не смотрит на него, он скользнул рукой по его подбородку, чтобы заставить того повернуть голову.
- Это из-за смерти твоих родителей, да? - прошептал Драко. Гарри горько улыбнулся.
- Ты очень умен, чтобы догадаться, Драко, - ответил он.
Гарри не отстранился, но закрыл глаза, чувствуя, как слезы катятся по щекам. Драко вытер их ладонью, затем прижал Гарри к себе.
- Что случилось, любовь моя? - спросил он, когда Гарри судорожно всхлипнул на его плече. - Скажи мне, я не могу видеть тебя таким.
(- Я просто эмо, и очень люблю пореветь...)
Гарри ничего не ответил, просто сел рядом на пол напротив Драко. Затем глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
- 31 октября Волдеморт может проникнуть в мое сознание, несмотря на все мои умения в окклюменции, (которых нет хД) - прошептал Гарри. - В прошлом году он показал смерть моих родителей, и я... ну, я... я боюсь, что что-то подобное произойдет и в этот раз, я больше не хочу рыдать в твоих руках... (риали?)
- Я тысячу раз предпочту, чтобы ты плакал в моих руках, чем в своем углу, - прошептал Драко. - Я не хочу, чтобы ты избегал меня, Гарри. Это слишком больно. Я люблю тебя.
- Я...
Повисло тяжелое молчание.
- Прости, я не могу.
- Не страшно, - прошептал Драко. - Я хочу, чтобы ты был готов мне все рассказать.
- Я не стою тебя, - горько пробормотал Гарри, но не освободился из объятий. (Поразительная догадливость)
- А я? Думаешь, я стою тебя? - с улыбкой ответил Драко. (Малфой, ты стоишь меня. Если перестанешь ныть, разумеется)

...Драко хмыкнул и одарил его грустной улыбкой.
- Если бы ты знал, как тяжело видеть, как страдает любимый, не имея возможности сделать хоть что-нибудь, - ответил он, немного стыдясь своей чувствительности.
Гарри слегка улыбнулся, оттолкнул Драко и встал между его ног, прижавшись к нему. Ему пришла в голову мысль, и он посмотрел на блондина.
- Укуси меня, - прошептал он.
Драко удивленно посмотрел на него. (И убежал)
- Ты уверен? - спросил он. - Если я это сделаю, тебе будет очень больно, я тебе говорил, что эмоции...
- Я знаю, - оборвал его Гарри. - Но я хочу рискнуть. Мне так плохо, Драко!
Блондин вздохнул. (Обречённо)
- Хорошо, - сказал он. - Но если тебе будет больно, скажи мне сразу, ок?
- Обещаю, - кивнул Гарри. - Давай, пожалуйста. Сейчас.

To be continued

Весть о том, что сборная вылетела с ЧМ меня повергла в жуткий хохот. Ну а что еще можно было ждать от этого сборища звёздей?? Победы?! Помилуй Мерлин!

Мы не умеем играть в футбол, а вот теперь, как выясняется, не умеем играть и в хоккей. Ха-Ха-Ха.

А в среду - награждение "Салавата". Нет, 2008го точно не получится... Хотя надо ли, чтобы получалось? Надоело, конечно, вечно быть лузерами, несобранными до бесконечности, алкашами-идиотами, но ведь это же Россия. Как пьют хоккеисты - мы знаем. Это золотая жила просто для желтой прессы. Но черт возьми! Иногда я скучаю по СССР, по железному режиму, в котором наша сборная по хоккею играла так, что у канадцев челюсть отваливалась и доллары из кармана сыпались. Мы уже так не можем. Мы можем только судьев материть, огрызаться журналистам и гонять вату по площадке. Выложить все силы в игре с Канадой и безоговорочно капитулировать перед Финляндией. В прошлом году серебро, в этом году бронза... А потом мы вылетим из отборочной сетки и будем сушить лавры и кидать их в суп. А дальше - Сочи, и вселенский позор. Цензурные слова кончились.

Хотела пожелать удачи чехам, но и они пролетают... Ну и прально я не смотрела этот ЧМ. Фигня, а не хоккей.

Я думаю о тебе... вчера только виделись... Прошел год... Это все чушь собачья, я конечно же простила... Но зря ты так. Любовь убить очень просто, только стоит ли?.. Но ты же у нас самый умный... я забыла...

Навеяло...

"Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик в ответ: «Любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальной
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.

Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина...
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней - и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.

Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
„Пастух, я не люблю тебя!"

И всё мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов -
Ничто тоски не утешало.
В унынье сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.

Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал - и весла зашумели:
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.

Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
„Герой, я не люблю тебя!"

К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится."

А.С. Пушкин

В те времена между соседними племенами происходили стычки и даже кровопролитные сражения. Воевали чаще всего из-за выгонов и пастбищ для скота. В одном из таких сражений вместе со своими сородичами участвовали Якуп и его дочь. И она удивила всех своим мужеством. Когда сражалась она в самозабвении, в спину ей угодила вражеская стрела. Она будто и не заметила этого - продолжала вести бой, забыв обо всем. Но силы ее стали иссякать, и мир померк перед глазами. Оглянулась она - а вокруг ни единой души. Отважная девушка упала ничком на седло, и верный конь помчал ее в аул. Так в седле и умерла.

До предела уставший конь едва держался на ногах, когда привез ее домой и остановился. Девушка упала на землю. Но верный конь ее не покинул. Он выщипал вокруг болотную траву, а затем стал фыркать и рыть землю копытом, как бы призывая свою хозяйку подняться с земли. И вдруг в том месте, где он вырыл большую яму, ударил из-под земли прозрачный поток воды и устремился по низине, прорывая себе русло. Девушку с большими почестями похоронили на том месте. "Это была девушка с львиным сердцем!"- говорили про нее. "Она была девушкой-мужчиной - ир-кыз".

Прошли столетия. Память об "Ир-кыз" сохранилась. Только слова те несколько изменились и реку стали называть "Иргиз", в которую постепенно превратился тот ручей.

Народ хранит в своем сердце и отважную "Ир-кыз", и полноводную реку Иргиз.