да,совок это был Бухенвальд-и жили МЫ в одном большом бараке,а потом поезд притормозил и МЫ успели спрыгнуть,а рашенов понесло прямиком в Освенцим,,, ...а там уже печи
Доселе у всякого креакла Руси была одна головная боль — Крым. Но теперь Крымов стало два!
Если вдруг ты сомневался — игнорировать фильм «Крым» или бежать от него без оглядки, то после этой рецензии сомнения твои угомонятся.
Когда редактор колонки «Культура» в журнале MAXIM объявил, что собирается пойти на первый же сеанс «Крыма» 28 сентября, коллеги сочли его слабоумие прогрессирующим и отказались оказывать содействие. Семья редактора отнеслась к решению куда ответственнее — для нее это было все равно что провожать отца на фронт в ДНР. Упаковали рюкзак цвета хаки, положили запас тушенки, распятие с иконками и топографическую карту с отмеченными звездочками местечковыми кинотеатрами. Редактор присел, как говорится, на посошок и вышел из подъезда, растворяясь в смурном утреннем южнобутовском тумане.
Пропускать такое событие никак нельзя, ведь большинство из нас не участвовало в штурме Крыма, не бросалось по сигналу «Авроры» со штыками на бандеровские легионы. «Может, поход на героическое крымское кино поможет компенсировать страшную дыру в душе исполнить свой долг перед Русью», — думал наш кинокритик, пока, позвякивая банками с тушенкой, покупал билет в первый ряд, чтобы быть на самом острие события. Судя по суровым лицам немногочисленной, исключительно мужской публики, каждый человек в этот зал явился ровно с такими же героическими помыслами. Почти все они тоже взяли билет в первый ряд.
Фильм начинается с того, что у Крыма всегда получалось лучше всего, — с пейзажей. И с одинокой украинской девы, которая, восседая на макушке горы, приобщается к величию Крыма изо всех фибр своей души. Украинскую журналистку, кстати, изображает уроженка Новосибирска Евгения Лапова. Актриса еще и носит титул «Краса России — 2009», и это замечательно, ведь кого попало сажать на макушку Крыма — это не по-коммунистически, пустая трата патриотизма.
Тут же, на макушке, она знакомится с молодым мускулистым красавцем, актером Романом Курцыным. Он отставной спецназовец из Севастополя, который обрел новую мирную жизнь, преподавая физкультуру в школе, а на макушку горы поднимается, чтобы ловить одиноких комсомолок и насильно рассказывать им об истории Крыма и Феодоры. Очень правильный товарищ, у которого и машина отечественная, и родиться он успел в СССР (сам признается!), разве только мобильник у него непонятно какой буржуазной системы... Но у героя должны быть какие-то крохотные недостаточки, иначе это не герой, а полубог.
читать дальшеВ горах молодые попадают под прицельный обстрел Купидона, после чего истекают гормонами и влюбляются. Далее они рассекают вдоль и поперек Крыма на живописных яхтах, по ухоженным дорогам на джипе и гнездуют в теплых ламповых отелях. Судя по кино, всюду житуха столь сочная и красивая, что даже непонятно, чем так плохо жилось крымчанам под украинским гнетом. Тут авторы фильма допустили, конечно, идеологический промах. Посмотрим, расстреляют ли кого-нибудь из них в назидание.
Далее кино переносит нас в киевскую зиму 2014 года, где на центральной площади несчетные сутки кряду митингуют молодые хипстеры, а наша дева-журналистка помогает им фасовать коктейли Молотова по бутылкам. Что, конечно, совсем не по душе ее бойфренду, ибо он видит, как этими коктейлями сжигают его коллег-спецназовцев, стоящих на страже мира и правопорядка. Всюду хаос, бардак и даже немного кровищи. «Майдан» режиссеру и актерам определенно удался, но его будет немного.
С этого момента наша история берет верное и безошибочное направление по стопам советского кино, где революционный матрос влюбляется в монархистку из института благородных девиц, им идеологически не по пути, и родители против таких раскладов, но деваться некуда: кругом же война, времени нет, чтобы срочно найти кого-то другого, чтобы влюбиться и потрахаться. Приходится любить то, что есть.
Дальнейшее в подробностях описывать не будем, у нас и так перерасход букв в этом месяце. Все же заметим, что революционный накал и нагнетание страстей выходят что надо, на славу любому агитпропу! Хотя некоторые сюжетные повороты даже опытного зрителя введут в ступор. Например, в середине картины на сцену выходит враждебная секта украинских диверсантов, которая вот уже много лет таилась в крымском подполье, маскируясь под работников гламурного прибрежного кафе.
«Крым»: MAXIM увидел новый шедевр кинопропаганды и не может сдержать эмоций! Февраль 2014-го, жители Крыма чувствуют себя обреченными и целыми днями и ночами только и твердят мантру, что будет война. Что странно — и россияне, и крымчане, и бесноватые бандеровцы весь фильм переговариваются на безупречном русском, как будто и не было в тех краях отродясь никакого акцента. Это опять недоработка авторов фильма. Вообще, имело смысл речь всех украинцев в фильме дублировать на немецком языке, тогда было бы проще понять, где какой враг.
Авторы фильма и сами осознавали такую проблему, поэтому нашли простой выход: все наши здесь — красивые, стройные, солнцеликие арийцы. А все не наши — скользкие лицемерные фашисты. Вот так весь фильм и воюют арийцы с фашистами.
С одухотворенностью физиономий, надо заметить, есть легкий перебор: главная героиня носит такие сложные хипстерские щи на лице, что невозможно представить такую барышню, вступающую в отношения с интеллектуальным, как чугунный таран, спецназовцем. Но это уже чисто жанровые уступки, они оправданы и идейно выверены!
Щи сползают с лица героини лишь в самый трогательный момент, когда не пережив очередного (!) расставания с любимым, она нажирается в кабаке под славянский шансон, глуша разбавленную слезами водку из графина. Само собой, что сцена окажется филигранной подводкой сценариста к прославленному сексу по-крымски.
«Крым»: MAXIM увидел новый шедевр кинопропаганды и не может сдержать эмоций! В какой-то момент зритель понимает, что Крым обречен: со всех сторон его обступили электрички с бандеровцами, террористы собирают атомные бомбы в катакомбах из противопехотных мин. Наши герои обнимаются со словами: «Войну уже никому не остановить!» Но тут в самый критичный момент появляются... «Танки! Наши танки!», прямо как в ударной сцене советского фильма «Офицеры». Ну не танки, конечно, здесь, а вертолеты, эсминцы, бронетранспортеры, вежливые автоматчики — в общем, все то, за что россияне готовы умереть, выплачивая налоги.
Сбежавший из фильма о Джеймсе Бонде агент «Спектра» пытается спровоцировать страшную, чуть ли термоядерную войну, но сталкивается с тем фактом, что самые лучшие, стойкие и отважные из украинских военных в итоге оказываются русскими!
Авторы явно долго дискутировали на тему, в какой тональности сделать концовку. И хотя, в общем, она им удалась, в финале недостает православной символики и героических речей российского политического бомонда. Этого пустяка явно не хватило, чтобы вывести фильм на уровень космической орбиты, где вертится в гробу вокруг планеты Лени Рифеншталь. Но и так хорошо, партийное чутье подсказывает, что вся страна будет пересматривать «Крым» на 23 февраля еще много миллионов лет! Ведь смотришь ты такое кино и от гордости лопнуть готов: отныне и вовеки не только Крым наш, но и такие фильмы тоже наши!
7 августа 1932 года вышло Постановление ЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», более известное как «закон о пяти колосках». Согласно ему, за хищение колхозного и кооперативного имущества, хищение грузов на железнодорожном и водном транспорте вводится «расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имущества». Также Постановление предписывает «применять в качестве меры судебной репрессии по делам об охране колхозов и колхозников от насилий и угроз со стороны кулацких и других противообщественных элементов лишение свободы от 5 до 10 лет с заключением в концентрационный лагерь».
Российский историк И. Зеленин пришёл к выводу, что «инициатором и основным автором» «закона о пяти колосках» был сам генеральный секретарь, что доказывает переписка Сталина и Л. Кагановича. Также исследователь обратил внимание «на юридическую безграмотность закона», которая заключалась в отсутствии дифференциации видов наказания в зависимости от степени их тяжести: расстрел с конфискацией всего имущества или 10 лет заключения применялись к любой краже социалистической собственности без учёта её размеров. Осуждённые по этим делам не подпадали под амнистию.
В условиях, когда люди массово умирали от голода, коммунисты отбирали у них последний хлеб. Не имея возможности для пропитания, люди вынуждены были воровать. Н. Кириллович, живший в Житомирской области Украины, вспоминал: «Мне было 11–12 лет, и я увидел страшный голод. Нас в семье было 5 детей, голодных, начали пухнуть. Мы питались, чем могли... Мать нас, детей, посылала собирать в поле колоски... Этих спасительных колосков хлеба не позволяли собирать».
По официальным данным, на 1 января 1933 года за неполные пять месяцев по этому закону было осуждено 54 645 человек, из них 2 110 — к высшей мере наказания — смертной казни. Но репрессии продолжались и в дальнейшем. Председатель Верховного суда СССР А. Н. Винокуров в своём докладе от 10 февраля 1933 года отмечал, что по состоянию на 15 января в РСФСР были осуждены 64 907 человек, из них к высшей мере наказания — 2 298 (3,6%), в УССР — соответственно 31 167 человек и 1 143 (3,7%), в БССР — 813 и 98 (12%). Как сказано в докладе, по объектам краж (по данным, на которые имеются свидетельства) больше всего осуждённых в колхозах — 30 890, затем идёт транспорт — 6 543, совхозы — 4 721, кооперация — 2 889, промышленность — 2 485, госторговля — 1 573, меньше всего в водном и местном транспорте — 468.
Тайная инструкция от 13 сентября 1932 года регламентировала порядок применения положений закона от 7 августа. Так, в отношении кулаков, обвиняемых в хищении колхозного имущества и хлеба, предполагалось применять высшую меру наказания без исключения. Приговоры единоличникам и колхозникам ограничивались лишением свободы на 10 лет, а председателям колхозов, членам правлений грозила высшая мера наказания (при смягчающих обстоятельствах лишение свободы на 10 лет). Инструкция обязала судебно-следственные органы рассматривать дела по закону от 7 августа в ускоренном режиме — в течение 15 дней.
читать дальшеСтоит отметить, что официальное завершение хлебозаготовительной кампании 5 февраля 1933 года не привело к прекращению карательных акций властей против крестьянства. Перед партийно-советскими органами и органами ГПУ и юстиции республики была поставлена новая задача — обеспечение весеннего сева. В рамках данной хозяйственно-политической кампании областное, районное и колхозное руководство должно сосредоточить главное внимание на формировании семенных фондов взамен тех, которые вывезли для выполнения хлебозаготовительных планов. К примеру, на 25 января 1933 года Днепропетровская область была обеспечена посевным материалом только на 8%, Киевская — на 70%, а Украине в целом — на 37%. Цинизм и абсурдность ситуации заключались в том, что семена должны были собирать в голодающем украинском селе, которое требовало немедленной продовольственной помощи. Так, например, в постановлении ЦК КП(б)У от 31 января 1933 года прямо отмечалось, что сбор семян следует «осуществлять методами хлебозаготовок» за счёт «выявления и изъятия похищенного, скрытого, незаконно розданного зерна».
Учитывая, что в ходе хлебозаготовок у крестьян были отобраны все запасы, включая семена, нет ничего странного, что объектами краж колхозников нередко ставали семена из фондов. Количество украденного посевного материала обычно была незначительной — например, в колхозе им. Сталина зоны обслуживания Новогригоровской МТС два колхозники набрали семян в карманы. И за это были осуждены. 17 марта 1933 года СНК УССР выдаёт постановление, которым обязывает облисполкомы, райисполкомы и директоров МТС «немедленно принять самые решительные меры по охране семян, привлекая к делу охраны ГПУ, милицию и наиболее надёжных и проверенных колхозных активистов».
Несмотря на угрозу тюремного заключения и даже смертной казни, в начале 1933 года резко увеличивается количество краж скота голодными крестьянами. Похищенных лошадей, коров, овец голодные крестьяне резали и использовали для собственного потребления. Только в Александрийском районе Днепропетровской области в течение марта – апреля 1933 года похитили 30 лошадей из коллективных объединений и совхозов, в Мелитопольском — более 50 коров. Из-за деятельности группы конокрадов Студенецкого сельсовета колхозы Миропольского и соседних районов Харьковской области потеряли 152 лошади. Во второй декаде марта 1933 года в Краснопольском районе на Харьковщине две группы конокрадов наказали по закону от 7 августа 1932 года: 6 человек приговорили к расстрелу, 12 — к лишению свободы на 10 лет. Подобное наблюдалось и весной следующего 1934 года, когда селом прокатилась новая волна голода (но об этом даже сегодня очень мало написано). Например, в Черниговской области за январь-февраль только по колхозам Орловского сельсовета у колхозников украдено 25 коров. Всё это происходило при полной бездейственности правоохранительных органов: колхозников репрессировали за малейшие «преступления», тогда как в неколхозном селе царил криминал, который опять-таки были связан с голодом. Дело дошло до того, что колхозники своих коров, овец, свиней и других животных на ночь загоняли в дома. Начались самосуды.
Привлекая воров к уголовной ответственности, органы юстиции руководствовались не только законом от 7 августа, но и постановлением ВУЦВК от 21 декабря 1932 года «Об охране конского поголовья», которое обязывало применять за кражу лошадей в обобществлённом секторе высшую меру наказания с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок от 10 лет.
Поскольку крестьяне боялись зловещего закона от 7 августа, то объектом преступлений становилась преимущественно частная собственность колхозников и единоличников, в то же время количество украденного колхозного имущества возрастало лишь в незначительной мере. Учащались случаи, когда крестьяне, стремясь получить продовольствие, не останавливались перед убийством. Мелитопольский участковый прокурор в апреле 1933 года сообщал, что «в последнее время по району имеем очень часто случаи грабежа с убийством». Так, в селе Кизияр в доме убили женщину и двоих детей, в селе Радивоновка Акимовского района — мужчину и женщину. Примечательно, что преступления совершили их соседи для грабежа. И это не случайно — именно весной-летом 1933 года голод достиг своего апогея.
21 июля 1933 года выездная сессия Днепропетровского облсуда в селе Заплавка Магдалинского района рассмотрела дело о краже хлеба у колхозника — пионера Слипко и покушение на его жизнь. Как выяснилось на суде, 9 июля Павел Новокрещённый и его сестра Прасковья Ткач залезли в усадьбу Слипко, где было засеяно 0,40 га ржи, и начали срезать колоски. Но Слипко внезапно вернулся домой и «поймал воров на горячем». Тогда Новокрещённый свалил его на землю, сел сверху и стал душить, а затем ножом резать горло. «Ткач держала его за руки, пока Новокрещённый не закончил своё кровавое дело, а затем преступники бросили Слипко, заткнув ему рот его же кепкой, и считали, что Слипко уже мёртв». Через некоторое время парень пришёл в себя, добрался до дома соседей и рассказал обо всём. За совершённое преступление Тарас Новокрещённый и Прасковья Ткач были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Из материалов дела ясно, что главной причиной этого преступления стало голодное лихолетье. Показательно, что сам пострадавший, ещё ребёнок, жил сам, потому что его родители, как сообщала пресса, недавно умерли (вероятно, от голода).
В 1935–1936 годах масштаб репрессий по закону от 7 августа значительно сократился, что было связано с частичной реабилитацией. 26 июля 1935 года Политбюро утвердило решение «О снятии судимости с колхозников». Оно касалось тех крестьян, которые были осуждены к лишению свободы на срок не более 5 лет или другим более мягких мерам наказания и уже отбыли своё наказание. 25 апреля 1936 года прокурор СРСР А. Я. Вышинский в письме на имя Сталина, Калинина и Молотова сообщил, что с 29 июля 1935 года по 1 марта 1936-го в СССР судимость была снята с 556 790 колхозников (кроме этого, 212 199 колхозников были освобождены от судимости в 1934 году в Украине по решению правительства республики).
Реабилитация по закону от 7 августа началась позже, постановлением от 16 января 1936 года. 20 июля 1936 года Вышинский подготовил докладную записку, адресованную Сталину, Молотову и Калинину, что пересмотр дел на основании постановления от 16 января 1936 года завершён. Всего было проверено более 115 000 дел, и более чем в 91 000 случаев применение закона от 7 августа 1932 года признано неправильным. В связи со снижением мер наказания было освобождено 37 425 человек, ещё находившихся в заключении. Впрочем, репрессии продолжались. По официальным данным, за первое полугодие 1935-го всего было вынесено 6 706 приговоров, из них в УССР — 730 людям. Впрочем, данных о репрессиях за весь год нет, приведённые цифры неполные и, возможно, занижены. По состоянию на 1 января 1937 года в тюрьмах оставалось ещё 44 409 крестьян, осуждённых по закону от 7 августа. Сам зловещий закон продолжал действовать — он утратит силу только в 1947 году, в связи с принятием указа «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».
В годы великого террора (1937–1938) действие «закона о трёх колосках» возобновилось с новой силой. Украинский историк В. Васильев в своей книге «Політичне керівництво УРСР і СРСР: динаміка відносин центр–субцентр влади (1917–1938)» приводит весьма показательные архивные материалы. Так, 7 июня 1937 года в Арбузинском районе Одесской области под суд попал обвинённый в краже колосков, 12 июля врач тюрьмы зафиксировал, что тот от истощения не двигается, а 16 июля обвинённый умер. В Гросуливском районе обвинённый умер, пока суд разбирал его дело о краже колосков. Во Фрунзенском районе обвиняемого в срезании колосьев осудили на 8 лет. На следующий день он умер от истощения.
В селе Птичье активисты арестовали колхозницу М. Бобченко, муж которой служил в Красной армии, по обвинению в краже нескольких колосков ржи. Накануне ареста от истощения умер ребёнок женщины. В селе Тизулы сельская власть арестовала 14-летнего мальчика по обвинению в краже колосков. В день ареста от истощения умер его отец. В Арбузинском районе председатель райисполкома Криживицкий отдал приказ начальнику раймилиции арестовывать всех колхозников и единоличников, которые срезают недозрелую пшеницу на собственных приусадебных участках. Это при том, что в феврале 1935 года приусадебные участки официально были закреплены за колхозниками в личное пользование.
Точной статистики репрессированных по закону от 7 августа нет. Официально считается, что только в течение 1933 года по советским республикам было осуждено 103 400 человек. То есть, за полтора года по этому закону было осуждено почти 160 000 человек. Всего в 1932–1939 годах только в РСФСР по нему было осуждено 183 000 человек. Сколько было осуждено по Украине за этот период — до сих пор неизвестно.
Около 3,5 тысяч террористов России и Донбасса лежит в могилах только на одном из «военных» кладбищ Донецка. Корреспондент издания «Четвертая власть» побывал на кладбище «ополченцев ДНР» в Донецке, где увидел сотни безымянных могил. Русских террористов, как известно, хоронят на разных кладбищах города, но самое известное захоронение находится в поселке шахты номер 6 «Капитальная». За последние два года кладбище существенно выросло из-за множества новых могил.
Большое количество безымянных табличек объясняется тем, что в Донецке не проводят экспертизы ДНК, и таким образом идентифицировать многие останки попросту невозможно. Большинство безымянных могил принадлежат, гражданам России.
Порядковые номера на табличках доходят до 3,5 тысяч. При этом цифры указаны не по порядку — двузначные номера могут соседствовать с четырехзначными.