Название: Поймай меня, если сможешь
Тема: Стильный оранжевый галстук
Автор: Terra Nova
Беты: beside, Мировега, *JD*
Краткое содержание: Нелегкие будни частного детектива в безумном мире компьютерных технологий.
Предупреждения: механические тентакли
читать дальше
Издали махина института больше всего напоминала обсерваторию: десятиэтажная круглая башня диаметром метров в сорок была увенчана гладким круглым куполом, блестевшим на солнце. На кой черт размещать исследовательский институт в такой здоровой халабуде, я решительно не понимал.
Сразу за будкой охраны начиналась институтская стоянка. Я припарковал машину и выбрался наружу.
Миновав небольшой скверик с простыми деревянными скамейками и искусственным бассейном (в котором плавал кверху брюхом жирный дохлый карп), я поднялся по широким ступеням, обогнул одну из колонн и уткнулся носом в табличку, сообщавшую, что здесь находится НИИБ, то есть Научно Исследовательский Институт Библиологии. Чья-то шаловливая рука дописала сразу после аббревиатуры: «…ацца серьезная организация». Хмыкнув, я толкнул пластиковую дверь и вошел в здание.
Ганс ждал в вестибюле. При виде меня его бандитская рожа приняла еще более зверское выражение, чем обычно; иными словами, он был очень рад меня видеть.
Ганс, несмотря на прозвище – русский. Даже, я бы сказал, очень русский, не то что некоторые. Просто его папаша – дипломат. Ганс перевелся в нашу школу из немецкой, и, понятное дело, вполне живенько «шпрехал». Поначалу «дипломатика» пытались бить, но почему-то быстро отстали. Уже потом, когда мы с ним сдружились, я узнал, что Ганс с семи лет ходит на дзюдо.
– Саня! – воскликнул Ганс, сминая меня в объятьях. – Молодец, что пришел!
– Обалдуй, – просипел я, – хватит, раздавишь.
Ганс отпустил меня, но тут же ухватил за руку и поволок к лифтам. Когда створки закрылись и Ганс повернулся ко мне, сияя все той же радушной улыбкой, я сообщил:
– У тебя там, между прочим, на дверях знаешь что написано?
– А, – отозвался он, – про НИИ, что ли? Знаю.
– Непорядок. – Я покачал головой. – Поймать и наказать. Чтобы неповадно было.
– Понимаешь, Саня… – Ганс огляделся по сторонам, как будто в лифте могли быть скрытые камеры или жучки. – Я сам и написал.
– Ты? – изумился я. – Так ты ж начальник!
– Пьян был, – смиренно потупился Ганс.
– А потом? Стереть не пробовал?
– Ну, потом… Протрезвел, задумался – и правда серьезная организация, чего стирать-то? – Ганс осклабился.
– Псих. – Я покрутил пальцем у виска. – Как был, так и остался. Дохлый карп – это тоже часть общей пафосной идеи?
– Карп? Сдох, что ли? Ай-ай, как жаль, – опечалился вдруг Ганс. – Я его подкармливал иногда, беседовал с ним… о вечном…
– Кхм, – сказал я. – О вечном. С карпом.
– Ой, Саня, много ты понимаешь, – насупился Ганс. – Друзей не выбирают.
– Это точно, – сказал я, выразительно посмотрев на Ганса.
После чего мы оба заржали.
– Правда рад тебя видеть. – Ганс хлопнул меня по плечу, отчего я присел. – По телефону – все не то.
– Ты сказал, у тебя ко мне дело?
– Есть такое. Решил помочь в расследовании.
– Да ну. Ты-то каким боком сюда?
– Увидишь, – сказал он.
Створки лифта разъехались, и Ганс подтолкнул меня к выходу.
О своем последнем деле я рассказал Гансу по телефону дня два назад. Не стоило, конечно, этого делать, но – будем откровенны – я слегка принял на грудь, мне было тоскливо и уныло, так что я не нашел ничего лучше, чем позвонить старому школьному другу и поплакаться на жизнь. Поплакался качественно и в подробностях – и что с девушками не клеится, и со здоровьем не ахти, и работу поручили идиотскую – ловить хитрожопого молодца, который увел у моего клиента изрядную сумму денег и смылся в неизвестном направлении. Хитрожопый молодец, судя по фотографии, ничем не выделялся. Стандартная внешность, мимо пройдешь – не запомнишь, но клиент заверил меня, что узнать ворюгу будет несложно: ярко-оранжевый галстук парень не снимает никогда.
Звали молодчика Билл Саммфри. Двадцать пять-двадцать семь лет, нормальное телосложение, средний рост. Отлично говорит по-русски.
Больше о нем ничего не было известно.
Заверив клиента, что приложу все усилия к поискам, я покинул роскошную виллу, вернулся домой, в свою захламленную квартирку, где – видимо, из-за невыносимости контраста – напился, и уже в сильном подпитии позвонил Гансу.
И вот чем все это закончилось. Теперь Ганс, сочувствующий старому другу, вознамерился помочь мне в нелегкой работе частного детектива. Что из этого получается, все мы знаем: видели в комедиях.
Мы прошли метров десять по коридору, и Ганс, отперев дверь магнитным ключом, втолкнул меня в свой кабинет. В том, что это именно кабинет Ганса, сомневаться не приходилось: повсюду в изобилии валялись баночки, коробочки и пакетики из-под специй. Ганс жрал со специями абсолютно все, от мороженого до русских блинов.
– Садись. – Хозяин кабинета широким жестом смахнул с кожаного дивана стопку документов, какие-то распечатки и упаковку кориандра. – Сейчас я…
Нажав на кнопку селектора, он воззвал жутким голосом:
– Ниночка, ну что такое! Мы уже на месте, а тебя где носит?
После чего показал мне оттопыренный палец – что могло означать как «щас все будет», так и «ого какая баба».
Оказалось, верно и то, и другое. Цокая каблуками, Ниночка вплыла в кабинет минуты через три после Гансового призыва. Я всегда считал, что большим начальником быть хорошо хотя бы потому, что им полагаются классные длинноногие секретарши.
Пока я украдкой осматривал Ниночкины достопримечательности, Ганс потребовал кофе – для себя, – и поинтересовался, чего принести мне.
– Эм, – сказал я; прелести пейзажа настолько захватывали, что мне не сразу удалось вернуться к действительности. – Ганс, да мне, наверное, ничего не нужно, я как-то и так…
– Ему тоже кофе, – скомандовал большой начальник, жестом отпуская Ниночку. Мне стоило больших усилий не проводить ее до самой двери – хотя бы взглядом.
– Ты мне это брось, – сурово сказал Ганс. – Для них я – Григорий Петрович, и никаких гвоздей.
– Ага, – согласился я кротко; созерцание прекрасного видения сделало меня очень покладистым. – Никаких гвоздей.
– Запал, что ли? – Ганс подмигнул. – На Нинку все западают, страшное дело.
– А она, небось, обожает одно только начальство, – грустно предположил я.
– Ясен пень, – подтвердил Ганс, зверски ухмыляясь.
Этот необъяснимый феномен поражал меня еще в школе. Уже тогда Ганс имел вид более чем диковатый, но на девушек производил странное впечатление. При виде Ганса красотки впадали в мечтательно-романтичное состояние, кокетливо хлопали глазами и вообще вели себя неадекватно. Ганс скромно утверждал, что у такой популярности есть одно весьма прозаическое объяснение: ходовые характеристики часто значат больше, чем эстетичный внешний вид. Проверить эту теорию я, по понятным причинам, не мог.
Ниночка снова вплыла и уплыла, оставив на покинутом берегу две чашки крепкого кофе и сахарницу.
– Сразу к делу, ага? – сказал Ганс, высыпая в свой кофе ложку имбиря. – Ты, Саня, должен понимать, что у нас тут все жутко секретно и я тебя пригласил на свой страх и риск. И под свою ответственность, понятное дело, так что если будешь много болтать…
Он посмотрел на меня многозначительно и сурово, для пущего эффекта сдвинув брови, но я решил не пугаться.
– Ты меня сам сюда притащил, между прочим, так что нечего угрожать.
Я жестом отверг предложенную корицу, тмин, гвоздику и прочие Гансовы ужасы и отхлебнул из своей чашки. Кофе оказался горячим, отчего я воспылал страстью к Ниночке еще интенсивнее.
– Я не угрожаю, – вздохнул Ганс. – Я предупреждаю. У меня будут большие проблемы, если что-то просочится наружу.
– Что просочится-то? – спросил я. – Я вообще пока ничего не понимаю.
– Щас поймешь, – сказал Ганс, перегнулся через спинку кресла, цапнул что-то со своего рабочего стола и протянул мне. – Открой.
У меня в руках оказалась обычная «читалка»: электронная книга, в которую можно заливать цифровые файлы.
– Открыл, – сказал я. – Дальше что?
– Сейчас, загружается.
Прибор приветливо помигал мне логотипом производителя, затем на экране проступили буквы.
– Читай, – сказал Ганс.
– Вслух?
– Да как хочешь. – Ганс ухмыльнулся и развел руками.
– Ладно.
Я пожал плечами и стал читать.
«– Добрый день, – сказал Маленький принц.
– Добрый день, – отозвался стрелочник.
– Ага, привет, – поздоровался его товарищ. Он расположился неподалеку на валуне.
– Что ты делаешь? – спросил стрелочника Маленький принц.
– Сортирую пассажиров, – отвечал стрелочник. – Отправляю их в поездах по тысяче человек за раз – один поезд направо, другой налево.
И скорый поезд, сверкая освещенными окнами, с громом промчался мимо, и будка стрелочника вся задрожала.
– И так по сто раз на дню, – пожаловался тот, кто сидел на валуне. На шее у него был повязан ярко-оранжевый галстук, отчего все вокруг казалось еще более серым и пыльным. – Оглохнуть можно.
– Как они спешат! – удивился Маленький принц. – Чего они ищут?
– Даже сам машинист этого не знает, – сказал стрелочник.
– А он очень мудрый и важный, – сказал человек с галстуком. Маленькому принцу почудилась в этих словах ирония.
В другую сторону, сверкая огнями, с громом пронесся еще один скорый поезд.
– Они уже возвращаются? – спросил Маленький принц.
– Нет, это другие, – сказал стрелочник. – Это встречный.
– Им было нехорошо там, где они были прежде?
– Там хорошо, где нас нет, – сказал стрелочник.
– И не поспоришь, – пробормотал человек с галстуком.
И прогремел, сверкая, третий скорый поезд.
– Они хотят догнать тех, первых? – спросил Маленький принц.
– Ничего они не хотят, – сказал стрелочник. – Они спят в вагонах или просто сидят и зевают…
– Ну почему? – возразил человек с галстуком. – Может, в покер режутся. На раздевание. Уупс, тут же дети.
И он подмигнул Маленькому принцу.
– …Одни только дети прижимаются носами к окнам, – продолжил стрелочник.
– Одни только дети знают, чего ищут, – промолвил Маленький принц. – Они отдают все свои дни тряпичной кукле, и она становится им очень-очень дорога, и если ее у них отнимут, дети плачут.
– Их счастье, – сказал стрелочник.
– Ужасно трогательно, – сказал человек с галстуком, поднимаясь. – Ладно, я пошел».
– Что скажешь? – спросил Ганс.
Я отложил книгу в сторону.
– А что такого?
– Ты давно «Маленького принца» читал?
– В детстве, – буркнул я.
– Там не было никакого человека в галстуке. В оранжевом галстуке, прошу заметить.
Я саркастически приподнял бровь.
– Гааанс. Уж не думаешь ли ты, что проныра-Билл просочился в детскую книжку?
– Так, – сказал Ганс. – Вот с этого момента ты получаешь доступ к секретной информации, поэтому, будь добр, осознай груз ответственности.
– И это говорит человек, испохабивший табличку родного НИИ.
– А я, между прочим, серьезно. Ладно, сейчас сам все поймешь. Подъем.
Не дожидаясь, пока я встану на ноги самостоятельно, Ганс нежно ухватил меня за локоть и поволок к дальней стене кабинета, которая почему-то была занавешена, хотя, по моим соображениям, окна там быть никак не могло. Я ошибался.
Ганс широким жестом отдернул занавеску, и я застыл на месте, ошарашенный внезапно открывшейся панорамой.
– Ну вот, Саня, – сказал Ганс, радостно ухмыляясь. – Это наша Софья.
– К-кто?
– Фидбэк-машина, мы ее так ласково зовем.
Здоровенная Софья под куполом огромного центрального зала внушала священный ужас. Чем-то она походила на роботов из «Матрицы» – скорее всего, длинными металлическими щупальцами, которые торчали из нее во все стороны и шарили по стенам зала. Щупалец было очень много.
– Как она тебе?
– Страшная, – честно ответил я.
– Смотрите всякую ерунду, а потом техники боитесь, – проворчал Ганс.
Одно из тяжелых щупалец просвистело мимо окна. Я присел.
– Она такая милашка, – ласково проворковал Ганс.
– Что она делает? – спросил я, глядя на него снизу вверх. Ганс нахмурился, ухватил меня за шиворот и поставил прямо.
– Все. Моделирует, хранит, модифицирует, отслеживает модификации. Все, что мы тут делаем, работает благодаря Софье. Поэтому относись к ней с уважением, понял?
– Понял, – кивнул я, потихоньку отодвигаясь от окна. – А что именно она моделирует, хранит и так далее?
– Вот это конструктивный разговор, детектив. – Ганс снова хлопнул меня по плечу, но на этот раз я был готов и даже не покачнулся. – Сейчас устрою тебе полный экскурс.
– А можно мне тогда еще кофе? – робко попросил я.
– Все можно. Ниночка!
– Значит так, – начал Ганс, после того как неземная Ниночка снова принесла нам кофе. – Как ты знаешь, мы называемся Институтом Библиологии. Это не только ты знаешь, это все знают. А больше не знают ничего, потому что…
– Потому что вы жутко секретные, я помню. Давай дальше.
– Перебиваешь, – опечалился Ганс. – Никакого уважения.
– Больше не буду, – пообещал я.
– Так вот. Если не вдаваться в подробности, которые, я смотрю, тебя нервируют, мы занимаемся библиомоделированием.
– Моделированием книг? – спросил я. Мне показалось, что уточняющие вопросы – это признак вежливого внимания, а не попытка перебить.
– Точно. С помощью Софьи мы воссоздаем книжную реальность со всеми подробностями, включая даже те, которые не были упомянуты в книге.
– Как это?
– Софья достраивает недостающие элементы по косвенным упоминаниям. Строит непротиворечивую вселенную на основе логики и здравого смысла. Например, если в книге океан упоминается, но не описывается, она его достроит.
– Круто, – сказал я. – Я не верю, конечно, но круто.
– Поверишь, – ухмыльнулся Ганс. – Я тебе обещал полный экскурс.
– Поглядим.
– Куда ты денешься… Ладно, дальше. Софья достраивает реальность не только в пространстве, но и во времени. В модель включены события, которые в книге не описывались и которые происходили до ее начала и после ее окончания.
– То есть, герои действительно живут долго и счастливо?
– Кому как повезет. Но мысль ты понял верно.
– Допустим. – Я заглянул в свою чашку и с грустью обнаружил, что кофе там больше нет. – И где находится эта смоделированная реальность?
– Физически, ты имеешь в виду? Хранится вот в таких штуках. – Ганс бросил мне на колени читалку.
Я поднял на него глаза, и на моем лице, видимо, отразилась не только тоска по кофе, потому что Ганс заржал.
– Ты думал, это обычная электронная книга, что ли? – спросил он. – Детектив, блин.
– Хочешь сказать, – язвительно поинтересовался я, – что в мельчайших подробностях воссозданная и достроенная вселенная втиснута в эту… коробочку?
– А ты знаешь, какой там объем памяти? – ласково улыбнулся Ганс, и я заткнулся.
– Теперь поговорим о процессе моделирования и о модификациях, – продолжил Ганс, но, узрев мое трагическое лицо, сжалился и снова вызвал Ниночку с кофе.
– Последний раз, – грозно предупредил он, распечатывая новый пакет с хмели-сунели. – Столько кофе вредно.
– А столько Ниночки – полезно, – пробормотал я себе под нос.
– Итак, для начала необходимо смоделировать книжную реальность – так, как ее описал автор.
Ганс, заложив руки за спину, прогуливался по кабинету, за окном летали Софьины щупальца, но я уже не вздрагивал каждый раз. Человек ко всему привыкает.
– Для первоначального моделирования Софье нужен оператор-человек, потому что у нее нет воображения: она может прочесть текст, но не воссоздать по нему живую картинку.
– Это она поэтому клешнями машет? – спросил я. – Ей обидно?
Ганс посмотрел на меня долгим нехорошим взглядом.
– Нет, – наконец сказал он. – Не поэтому машет. И ей не обидно.
Я устыдился.
– Понял. Не буду больше. Продолжай.
Он еще некоторое время задумчиво изучал мою смиренную позу, затем махнул рукой и продолжил лекцию.
– Операторы, которые делают первоначальную начитку, называются у нас «воображалами». Как явствует из названия, это люди с хорошо развитым воображением, которые при чтении книги представляют себе все происходящее в мельчайших деталях – лица героев, интерьеры, звуки, запахи и все остальное, что обычный читатель упускает из виду. Очень ценные кадры, каждый на вес золота.
– Так трудно вообразить то, что читаешь? – Я решил снова применить тактику вежливых уточняющих вопросов.
– А ты попробуй как-нибудь, – усмехнулся Ганс. – Все время держать в голове, как выглядит герой А, как двигается герой Б и какой звук издает герой В при виде собачки героя Г.
– Ужасно, – согласился я. – Особенно собачка героя Г.
– Сейчас у нас работает двадцать шесть воображал. Было двадцать семь, но один уволился недавно, не выдержал. Работа все-таки адская.
Я сочувственно покивал.
– После того, как начитка закончена, другие воображалы – два-три человека обычно – по очереди подключаются к модели и проверяют работу. Бывает, где-то лицо недовообразилось, кусок стены пропал, шпиль на замке забыли… ну, в общем, всякое, по мелочи.
Я представил себе количество этих мелочей и зауважал суровую профессию воображалы-оператора.
– Ну а потом за дело берется Софья. С учетом всех знаний о мире, которые воображала загрузил в модель вместе с сюжетом и персонажами, она достраивает все остальное – то, что в этом мире должно быть, но в книге не было описано.
– Потрясно, – сказал я с искренним восхищением. – Вот бы посмотреть на то, что получается.
– Посмотришь, я же обещал.
– То есть как? – Я опешил. – У меня воображение паршивое, я там все не так сделаю, и Софья меня… не похвалит.
– Да кто ж тебя воображать пустит? – усмехнулся Ганс. – Ты пойдешь в готовую вселенную, погуляешь, посмотришь, что к чему…
– Обалдеть. А меня потом на выходе не кокнут? Как опасного свидетеля?
– Вижу, ты осознал груз ответственности. – Ганс взглянул на меня благосклонно. – Не кокнут. Ну что, пошли в тренажер?
(продолжение в комментариях)
Тема: Стильный оранжевый галстук
Автор: Terra Nova
Беты: beside, Мировега, *JD*
Краткое содержание: Нелегкие будни частного детектива в безумном мире компьютерных технологий.
Предупреждения: механические тентакли
читать дальше
Издали махина института больше всего напоминала обсерваторию: десятиэтажная круглая башня диаметром метров в сорок была увенчана гладким круглым куполом, блестевшим на солнце. На кой черт размещать исследовательский институт в такой здоровой халабуде, я решительно не понимал.
Сразу за будкой охраны начиналась институтская стоянка. Я припарковал машину и выбрался наружу.
Миновав небольшой скверик с простыми деревянными скамейками и искусственным бассейном (в котором плавал кверху брюхом жирный дохлый карп), я поднялся по широким ступеням, обогнул одну из колонн и уткнулся носом в табличку, сообщавшую, что здесь находится НИИБ, то есть Научно Исследовательский Институт Библиологии. Чья-то шаловливая рука дописала сразу после аббревиатуры: «…ацца серьезная организация». Хмыкнув, я толкнул пластиковую дверь и вошел в здание.
Ганс ждал в вестибюле. При виде меня его бандитская рожа приняла еще более зверское выражение, чем обычно; иными словами, он был очень рад меня видеть.
Ганс, несмотря на прозвище – русский. Даже, я бы сказал, очень русский, не то что некоторые. Просто его папаша – дипломат. Ганс перевелся в нашу школу из немецкой, и, понятное дело, вполне живенько «шпрехал». Поначалу «дипломатика» пытались бить, но почему-то быстро отстали. Уже потом, когда мы с ним сдружились, я узнал, что Ганс с семи лет ходит на дзюдо.
– Саня! – воскликнул Ганс, сминая меня в объятьях. – Молодец, что пришел!
– Обалдуй, – просипел я, – хватит, раздавишь.
Ганс отпустил меня, но тут же ухватил за руку и поволок к лифтам. Когда створки закрылись и Ганс повернулся ко мне, сияя все той же радушной улыбкой, я сообщил:
– У тебя там, между прочим, на дверях знаешь что написано?
– А, – отозвался он, – про НИИ, что ли? Знаю.
– Непорядок. – Я покачал головой. – Поймать и наказать. Чтобы неповадно было.
– Понимаешь, Саня… – Ганс огляделся по сторонам, как будто в лифте могли быть скрытые камеры или жучки. – Я сам и написал.
– Ты? – изумился я. – Так ты ж начальник!
– Пьян был, – смиренно потупился Ганс.
– А потом? Стереть не пробовал?
– Ну, потом… Протрезвел, задумался – и правда серьезная организация, чего стирать-то? – Ганс осклабился.
– Псих. – Я покрутил пальцем у виска. – Как был, так и остался. Дохлый карп – это тоже часть общей пафосной идеи?
– Карп? Сдох, что ли? Ай-ай, как жаль, – опечалился вдруг Ганс. – Я его подкармливал иногда, беседовал с ним… о вечном…
– Кхм, – сказал я. – О вечном. С карпом.
– Ой, Саня, много ты понимаешь, – насупился Ганс. – Друзей не выбирают.
– Это точно, – сказал я, выразительно посмотрев на Ганса.
После чего мы оба заржали.
– Правда рад тебя видеть. – Ганс хлопнул меня по плечу, отчего я присел. – По телефону – все не то.
– Ты сказал, у тебя ко мне дело?
– Есть такое. Решил помочь в расследовании.
– Да ну. Ты-то каким боком сюда?
– Увидишь, – сказал он.
Створки лифта разъехались, и Ганс подтолкнул меня к выходу.
О своем последнем деле я рассказал Гансу по телефону дня два назад. Не стоило, конечно, этого делать, но – будем откровенны – я слегка принял на грудь, мне было тоскливо и уныло, так что я не нашел ничего лучше, чем позвонить старому школьному другу и поплакаться на жизнь. Поплакался качественно и в подробностях – и что с девушками не клеится, и со здоровьем не ахти, и работу поручили идиотскую – ловить хитрожопого молодца, который увел у моего клиента изрядную сумму денег и смылся в неизвестном направлении. Хитрожопый молодец, судя по фотографии, ничем не выделялся. Стандартная внешность, мимо пройдешь – не запомнишь, но клиент заверил меня, что узнать ворюгу будет несложно: ярко-оранжевый галстук парень не снимает никогда.
Звали молодчика Билл Саммфри. Двадцать пять-двадцать семь лет, нормальное телосложение, средний рост. Отлично говорит по-русски.
Больше о нем ничего не было известно.
Заверив клиента, что приложу все усилия к поискам, я покинул роскошную виллу, вернулся домой, в свою захламленную квартирку, где – видимо, из-за невыносимости контраста – напился, и уже в сильном подпитии позвонил Гансу.
И вот чем все это закончилось. Теперь Ганс, сочувствующий старому другу, вознамерился помочь мне в нелегкой работе частного детектива. Что из этого получается, все мы знаем: видели в комедиях.
Мы прошли метров десять по коридору, и Ганс, отперев дверь магнитным ключом, втолкнул меня в свой кабинет. В том, что это именно кабинет Ганса, сомневаться не приходилось: повсюду в изобилии валялись баночки, коробочки и пакетики из-под специй. Ганс жрал со специями абсолютно все, от мороженого до русских блинов.
– Садись. – Хозяин кабинета широким жестом смахнул с кожаного дивана стопку документов, какие-то распечатки и упаковку кориандра. – Сейчас я…
Нажав на кнопку селектора, он воззвал жутким голосом:
– Ниночка, ну что такое! Мы уже на месте, а тебя где носит?
После чего показал мне оттопыренный палец – что могло означать как «щас все будет», так и «ого какая баба».
Оказалось, верно и то, и другое. Цокая каблуками, Ниночка вплыла в кабинет минуты через три после Гансового призыва. Я всегда считал, что большим начальником быть хорошо хотя бы потому, что им полагаются классные длинноногие секретарши.
Пока я украдкой осматривал Ниночкины достопримечательности, Ганс потребовал кофе – для себя, – и поинтересовался, чего принести мне.
– Эм, – сказал я; прелести пейзажа настолько захватывали, что мне не сразу удалось вернуться к действительности. – Ганс, да мне, наверное, ничего не нужно, я как-то и так…
– Ему тоже кофе, – скомандовал большой начальник, жестом отпуская Ниночку. Мне стоило больших усилий не проводить ее до самой двери – хотя бы взглядом.
– Ты мне это брось, – сурово сказал Ганс. – Для них я – Григорий Петрович, и никаких гвоздей.
– Ага, – согласился я кротко; созерцание прекрасного видения сделало меня очень покладистым. – Никаких гвоздей.
– Запал, что ли? – Ганс подмигнул. – На Нинку все западают, страшное дело.
– А она, небось, обожает одно только начальство, – грустно предположил я.
– Ясен пень, – подтвердил Ганс, зверски ухмыляясь.
Этот необъяснимый феномен поражал меня еще в школе. Уже тогда Ганс имел вид более чем диковатый, но на девушек производил странное впечатление. При виде Ганса красотки впадали в мечтательно-романтичное состояние, кокетливо хлопали глазами и вообще вели себя неадекватно. Ганс скромно утверждал, что у такой популярности есть одно весьма прозаическое объяснение: ходовые характеристики часто значат больше, чем эстетичный внешний вид. Проверить эту теорию я, по понятным причинам, не мог.
Ниночка снова вплыла и уплыла, оставив на покинутом берегу две чашки крепкого кофе и сахарницу.
– Сразу к делу, ага? – сказал Ганс, высыпая в свой кофе ложку имбиря. – Ты, Саня, должен понимать, что у нас тут все жутко секретно и я тебя пригласил на свой страх и риск. И под свою ответственность, понятное дело, так что если будешь много болтать…
Он посмотрел на меня многозначительно и сурово, для пущего эффекта сдвинув брови, но я решил не пугаться.
– Ты меня сам сюда притащил, между прочим, так что нечего угрожать.
Я жестом отверг предложенную корицу, тмин, гвоздику и прочие Гансовы ужасы и отхлебнул из своей чашки. Кофе оказался горячим, отчего я воспылал страстью к Ниночке еще интенсивнее.
– Я не угрожаю, – вздохнул Ганс. – Я предупреждаю. У меня будут большие проблемы, если что-то просочится наружу.
– Что просочится-то? – спросил я. – Я вообще пока ничего не понимаю.
– Щас поймешь, – сказал Ганс, перегнулся через спинку кресла, цапнул что-то со своего рабочего стола и протянул мне. – Открой.
У меня в руках оказалась обычная «читалка»: электронная книга, в которую можно заливать цифровые файлы.
– Открыл, – сказал я. – Дальше что?
– Сейчас, загружается.
Прибор приветливо помигал мне логотипом производителя, затем на экране проступили буквы.
– Читай, – сказал Ганс.
– Вслух?
– Да как хочешь. – Ганс ухмыльнулся и развел руками.
– Ладно.
Я пожал плечами и стал читать.
«– Добрый день, – сказал Маленький принц.
– Добрый день, – отозвался стрелочник.
– Ага, привет, – поздоровался его товарищ. Он расположился неподалеку на валуне.
– Что ты делаешь? – спросил стрелочника Маленький принц.
– Сортирую пассажиров, – отвечал стрелочник. – Отправляю их в поездах по тысяче человек за раз – один поезд направо, другой налево.
И скорый поезд, сверкая освещенными окнами, с громом промчался мимо, и будка стрелочника вся задрожала.
– И так по сто раз на дню, – пожаловался тот, кто сидел на валуне. На шее у него был повязан ярко-оранжевый галстук, отчего все вокруг казалось еще более серым и пыльным. – Оглохнуть можно.
– Как они спешат! – удивился Маленький принц. – Чего они ищут?
– Даже сам машинист этого не знает, – сказал стрелочник.
– А он очень мудрый и важный, – сказал человек с галстуком. Маленькому принцу почудилась в этих словах ирония.
В другую сторону, сверкая огнями, с громом пронесся еще один скорый поезд.
– Они уже возвращаются? – спросил Маленький принц.
– Нет, это другие, – сказал стрелочник. – Это встречный.
– Им было нехорошо там, где они были прежде?
– Там хорошо, где нас нет, – сказал стрелочник.
– И не поспоришь, – пробормотал человек с галстуком.
И прогремел, сверкая, третий скорый поезд.
– Они хотят догнать тех, первых? – спросил Маленький принц.
– Ничего они не хотят, – сказал стрелочник. – Они спят в вагонах или просто сидят и зевают…
– Ну почему? – возразил человек с галстуком. – Может, в покер режутся. На раздевание. Уупс, тут же дети.
И он подмигнул Маленькому принцу.
– …Одни только дети прижимаются носами к окнам, – продолжил стрелочник.
– Одни только дети знают, чего ищут, – промолвил Маленький принц. – Они отдают все свои дни тряпичной кукле, и она становится им очень-очень дорога, и если ее у них отнимут, дети плачут.
– Их счастье, – сказал стрелочник.
– Ужасно трогательно, – сказал человек с галстуком, поднимаясь. – Ладно, я пошел».
– Что скажешь? – спросил Ганс.
Я отложил книгу в сторону.
– А что такого?
– Ты давно «Маленького принца» читал?
– В детстве, – буркнул я.
– Там не было никакого человека в галстуке. В оранжевом галстуке, прошу заметить.
Я саркастически приподнял бровь.
– Гааанс. Уж не думаешь ли ты, что проныра-Билл просочился в детскую книжку?
– Так, – сказал Ганс. – Вот с этого момента ты получаешь доступ к секретной информации, поэтому, будь добр, осознай груз ответственности.
– И это говорит человек, испохабивший табличку родного НИИ.
– А я, между прочим, серьезно. Ладно, сейчас сам все поймешь. Подъем.
Не дожидаясь, пока я встану на ноги самостоятельно, Ганс нежно ухватил меня за локоть и поволок к дальней стене кабинета, которая почему-то была занавешена, хотя, по моим соображениям, окна там быть никак не могло. Я ошибался.
Ганс широким жестом отдернул занавеску, и я застыл на месте, ошарашенный внезапно открывшейся панорамой.
– Ну вот, Саня, – сказал Ганс, радостно ухмыляясь. – Это наша Софья.
– К-кто?
– Фидбэк-машина, мы ее так ласково зовем.
Здоровенная Софья под куполом огромного центрального зала внушала священный ужас. Чем-то она походила на роботов из «Матрицы» – скорее всего, длинными металлическими щупальцами, которые торчали из нее во все стороны и шарили по стенам зала. Щупалец было очень много.
– Как она тебе?
– Страшная, – честно ответил я.
– Смотрите всякую ерунду, а потом техники боитесь, – проворчал Ганс.
Одно из тяжелых щупалец просвистело мимо окна. Я присел.
– Она такая милашка, – ласково проворковал Ганс.
– Что она делает? – спросил я, глядя на него снизу вверх. Ганс нахмурился, ухватил меня за шиворот и поставил прямо.
– Все. Моделирует, хранит, модифицирует, отслеживает модификации. Все, что мы тут делаем, работает благодаря Софье. Поэтому относись к ней с уважением, понял?
– Понял, – кивнул я, потихоньку отодвигаясь от окна. – А что именно она моделирует, хранит и так далее?
– Вот это конструктивный разговор, детектив. – Ганс снова хлопнул меня по плечу, но на этот раз я был готов и даже не покачнулся. – Сейчас устрою тебе полный экскурс.
– А можно мне тогда еще кофе? – робко попросил я.
– Все можно. Ниночка!
– Значит так, – начал Ганс, после того как неземная Ниночка снова принесла нам кофе. – Как ты знаешь, мы называемся Институтом Библиологии. Это не только ты знаешь, это все знают. А больше не знают ничего, потому что…
– Потому что вы жутко секретные, я помню. Давай дальше.
– Перебиваешь, – опечалился Ганс. – Никакого уважения.
– Больше не буду, – пообещал я.
– Так вот. Если не вдаваться в подробности, которые, я смотрю, тебя нервируют, мы занимаемся библиомоделированием.
– Моделированием книг? – спросил я. Мне показалось, что уточняющие вопросы – это признак вежливого внимания, а не попытка перебить.
– Точно. С помощью Софьи мы воссоздаем книжную реальность со всеми подробностями, включая даже те, которые не были упомянуты в книге.
– Как это?
– Софья достраивает недостающие элементы по косвенным упоминаниям. Строит непротиворечивую вселенную на основе логики и здравого смысла. Например, если в книге океан упоминается, но не описывается, она его достроит.
– Круто, – сказал я. – Я не верю, конечно, но круто.
– Поверишь, – ухмыльнулся Ганс. – Я тебе обещал полный экскурс.
– Поглядим.
– Куда ты денешься… Ладно, дальше. Софья достраивает реальность не только в пространстве, но и во времени. В модель включены события, которые в книге не описывались и которые происходили до ее начала и после ее окончания.
– То есть, герои действительно живут долго и счастливо?
– Кому как повезет. Но мысль ты понял верно.
– Допустим. – Я заглянул в свою чашку и с грустью обнаружил, что кофе там больше нет. – И где находится эта смоделированная реальность?
– Физически, ты имеешь в виду? Хранится вот в таких штуках. – Ганс бросил мне на колени читалку.
Я поднял на него глаза, и на моем лице, видимо, отразилась не только тоска по кофе, потому что Ганс заржал.
– Ты думал, это обычная электронная книга, что ли? – спросил он. – Детектив, блин.
– Хочешь сказать, – язвительно поинтересовался я, – что в мельчайших подробностях воссозданная и достроенная вселенная втиснута в эту… коробочку?
– А ты знаешь, какой там объем памяти? – ласково улыбнулся Ганс, и я заткнулся.
– Теперь поговорим о процессе моделирования и о модификациях, – продолжил Ганс, но, узрев мое трагическое лицо, сжалился и снова вызвал Ниночку с кофе.
– Последний раз, – грозно предупредил он, распечатывая новый пакет с хмели-сунели. – Столько кофе вредно.
– А столько Ниночки – полезно, – пробормотал я себе под нос.
– Итак, для начала необходимо смоделировать книжную реальность – так, как ее описал автор.
Ганс, заложив руки за спину, прогуливался по кабинету, за окном летали Софьины щупальца, но я уже не вздрагивал каждый раз. Человек ко всему привыкает.
– Для первоначального моделирования Софье нужен оператор-человек, потому что у нее нет воображения: она может прочесть текст, но не воссоздать по нему живую картинку.
– Это она поэтому клешнями машет? – спросил я. – Ей обидно?
Ганс посмотрел на меня долгим нехорошим взглядом.
– Нет, – наконец сказал он. – Не поэтому машет. И ей не обидно.
Я устыдился.
– Понял. Не буду больше. Продолжай.
Он еще некоторое время задумчиво изучал мою смиренную позу, затем махнул рукой и продолжил лекцию.
– Операторы, которые делают первоначальную начитку, называются у нас «воображалами». Как явствует из названия, это люди с хорошо развитым воображением, которые при чтении книги представляют себе все происходящее в мельчайших деталях – лица героев, интерьеры, звуки, запахи и все остальное, что обычный читатель упускает из виду. Очень ценные кадры, каждый на вес золота.
– Так трудно вообразить то, что читаешь? – Я решил снова применить тактику вежливых уточняющих вопросов.
– А ты попробуй как-нибудь, – усмехнулся Ганс. – Все время держать в голове, как выглядит герой А, как двигается герой Б и какой звук издает герой В при виде собачки героя Г.
– Ужасно, – согласился я. – Особенно собачка героя Г.
– Сейчас у нас работает двадцать шесть воображал. Было двадцать семь, но один уволился недавно, не выдержал. Работа все-таки адская.
Я сочувственно покивал.
– После того, как начитка закончена, другие воображалы – два-три человека обычно – по очереди подключаются к модели и проверяют работу. Бывает, где-то лицо недовообразилось, кусок стены пропал, шпиль на замке забыли… ну, в общем, всякое, по мелочи.
Я представил себе количество этих мелочей и зауважал суровую профессию воображалы-оператора.
– Ну а потом за дело берется Софья. С учетом всех знаний о мире, которые воображала загрузил в модель вместе с сюжетом и персонажами, она достраивает все остальное – то, что в этом мире должно быть, но в книге не было описано.
– Потрясно, – сказал я с искренним восхищением. – Вот бы посмотреть на то, что получается.
– Посмотришь, я же обещал.
– То есть как? – Я опешил. – У меня воображение паршивое, я там все не так сделаю, и Софья меня… не похвалит.
– Да кто ж тебя воображать пустит? – усмехнулся Ганс. – Ты пойдешь в готовую вселенную, погуляешь, посмотришь, что к чему…
– Обалдеть. А меня потом на выходе не кокнут? Как опасного свидетеля?
– Вижу, ты осознал груз ответственности. – Ганс взглянул на меня благосклонно. – Не кокнут. Ну что, пошли в тренажер?
(продолжение в комментариях)
@темы: конкурсная работа, Радуга-1, рассказ
-
-
05.04.2010 в 18:22Милый автор, мне показалось, или вы вдохновлялись попеременно "Понедельником" и творениями Ффорде? Впрочем, я вас все равно люблю изо всех сил =))
*дальше - нечитаемый восторженный писк*
-
-
05.04.2010 в 21:27-
-
05.04.2010 в 21:49Неспящая
Понедельник - да, а кто такой Ффорде?
-
-
05.04.2010 в 22:51Чудесный английский писатель Джаспер Ффорде, собственно
У него глав. героиня тоже попадает в книжный мир, так что ассоциации навеяло =))
-
-
08.04.2010 в 14:06прям вот даже жалко, что нельзя поставить больше)
-
-
09.04.2010 в 14:43-
-
14.04.2010 в 16:44Холмс убил
"Понедельник" конечно вспоминается, не без этого, но и АБС вероятно не первые и точно не единственные кто использовал такой прием.
-
-
15.04.2010 в 11:47"Понедельник" конечно вспоминается, не без этого
Собственно говоря, стилизация была умышленной и вполне сознательной.
-
-
15.04.2010 в 11:50-
-
16.04.2010 в 18:23-
-
18.04.2010 в 04:37Супер )
-
-
18.04.2010 в 11:05-
-
25.04.2010 в 02:33-
-
25.04.2010 в 18:53-
-
25.04.2010 в 21:56-
-
27.04.2010 в 22:36-
-
28.04.2010 в 21:51Особенно любителям карпов и шейных платков, блин.
Натаниэль.
Да-да. А што такое?
-
-
28.04.2010 в 23:54-
-
29.04.2010 в 00:40