Я курю за тебя. Ну а коль будет нужно – умру. Так банально, стандартно, но все же Болезненно-искренне. Может, Кто-то и сможет, Лучше меня сможет Из под прочности кожи Вытащить мягкость огня. читать дальше Я дышу за тебя, Кислородом венки кормя На руках. А в висках Бьется плазма. И с резкостью спазма Нагревается до невыносимости вспышек на солнце.
Наше время подобно нелепой стихии. Жадно ловим слова, глупо врем и страдаем. Люди грелись о лед, слепо веря в Мессию. Слезы пряча от всех рукавом вытираем.
читать дальшеМы скитаемся где-то в сетях паутины, Виртуальность для нас стала выше живого. Мы в своем аморальном пространстве едины, Каждый прожитый день, каждый звук - все пустое.
И любовь далека от былых идеалов, Что воспеты в стихах и старинных романсах. Он уже не Онегин, она не Татьяна, Шепот снова заменит мелодию вальса.
Лица стали серьезней, а души черствее, Голос снова сорвался в безудержном крике. Боже, хватит, опомнитесь, люди! скорее Полюбите друг друга, себя полюбите.
Заснеженные улицы, освещенные яркими фонарями и черный силуэт кота.
В далеком туманном городе было пустынно и тихо. Там не было людей, и поэтому он казался заброшенным. Это был город теней. Совершенно разные, непохожие друг на друга, и в то же время такие одинаковые. Днем они спали, а ночью выходили на улицу. Они гуляли по переулкам города, по дорогам огромного парка, сидели в уютных кафе и дорогих ресторанах. Они подражали людям, когда-то жившим здесь, которых они не знали и никогда не видели. Но все это здесь не имело смысла. Тени ведь ничего не чувствовали. Ни боли, ни страха, ни радости... Они даже не умели любить. Но однажды, в этот город забрела девушка невысокого роста. Стройной фигурой и копной длинных каштановых волос, она привлекла к себе внимания даже бесчувственных теней.. Но только у одной тени, впервые за всё существование, что-то кольнуло в груди. Тень решила приютить девушку у себя. Через несколько недель, тень поняла, что не сможет больше вести прежний образ жизни. Она не сможет без этой девушки. Тень не понимала, что это за чувство и не подозревала, что это была любовь. Еще через три дня, девушка сказала, что ей придется уйти. И тень решила следовать за ней везде, куда бы она ни пошла. Они вышли из города и пошли вперед по дороге, не оглядываясь на серый город. Очень скоро они ушли так далеко, что город стал не виден. И даже его силуэт скрылся за серым туманом, окружающим его. Но тень забыла, что ей нельзя выходить на солнце и на рассвете, при первых лучах, сгорела. Но она не жалела об этом. Ведь теперь в её жизни было то, о чем другие даже не смели мечтать. И ради этого, стоило умереть вот так, на руках у любимого человека. А девушка уже успела привязаться к тени и не могла смириться с потерей. Теперь уже не было смысла куда-то идти. Девушке казалось, что сам смысл жизни потерян для неё. Но она все равно шла вперед, все дальше и дальше, уходя от места, где погибла тень, от того города... Она так и шла вечно, не останавливаясь и не смотря по сторонам...
Кто может мне возразить? А может большего и не надо, чем написать свой стих лицом и наждачной бумагой?
серостьдень ото дня только факел оранжев, цвета деревьев стали больше отдавать фальшью стекают в серость, быт сминает всех нас в ком когда искренне вашей становится паранойя и дурдом города в коридорах-хоботках метро некрополя едут из дома изгои как кровь. лови меня судьба я здесь с букетом нервных расстройств мне не дожить до старости, не ходить с тростью успокоится бы, но так давно повелось жгу нервы интенсивнее, став взрослым и я бы врос в дым молекулами воздуха и в небеса к духам, увидел б бога храм, но кажется - пуста и глупа эта игра шагнуть за край не подвиг, а растрата. за днем спешит день, течет время рекой поставить бы устройство, чтобы измерить приток но толку то, а результат лишь расстроит, все ценное явив простым мотком ниток. никак не сделать шаг вперед, и стимула нет, за годом год в итоге и истина в вине, инертен как газ не нужен обществу, а общество, серея, на одном месте топчется, разбрызгать бы палитру полностью на холст мира, но загнан в рамки правил, и часто это обидно, но диво чудное нынче эта свобода скрывшись из вида, оставила воспоминаний копоть. стать бы как раньше, а то весь засырел, размок, разбух, остановился, костенея и то, что видел всегда на каждой старой стене становясь ненужным, со временем тускнеет. и фотографии лиц на пленке памяти подернуты тленом, небытием изгажены все больше серого становится во мне и временами кажется что только факел за окном светит оранжевым.
Кто может мне возразить? А может большего и не надо, чем написать свой стих лицом и наждачной бумагой?
Знаете?Знаете, Бывают моменты, когда хочется плакать Просто так От бессилия, и молча сидеть глотая слезы Но это, увы, несерьезно Так, Навреное, Плачет погибающий космонавт, видя щелку в обшивке, куда утекает воздух. Знаете, Иногда хочется плакать И на то что я мачо и супермэн похуй Мы и з разных фильмов, Которых в обилии, Где героев под конец обязательно грохнут. Знаете, Иногда так хочется плакать Но я мужчина и я не должен Путь этот ложен, но что-то глаза жжет и больно, что режет гортань Отстань! Это просто надуло ветром А мы – друзья. И между нами стена, А я просто звонил сказать, Что я все еще жив И забыл сказать, как мне плохо потому что Почему то это больше не имеет значения И миражи благополучия вырастают в окнах, а потом вянут Как цветы в вазе и разноцветного стекла И прозрачного заточения. Знаешь, Иногда так хочется плакать, Но для тебя Это будет лишь плач просто так. Эх.
Они запрокинули головы. На них смотрела тьма. не очень много букаффАнюта подняла руку. Ее пальцы беспрепятственно скользнули внутрь. Сашка нервно схватил ее за запястье. - Не надо. Я вижу. Я понял. - Ничего ты не понял, - пожав плечами, сказала Анюта и опустила руку. Сашка невольно задержал взгляд на ее пальцах. Изменений он не заметил. - Ты когда-нибудь…ну.. - Нет, - равнодушно ответила Аня, - никогда не залезала туда целиком. Боюсь не вернуться. Сашка переглотнул и снова поднял глаза на внутреннюю поверхность зонта. Тьма присутствовала. Он приподнял было руку, но тут уже Анюта мягко заставила его остановиться. - Это же мой зонт, - извиняющимся тоном объяснила она, - кто знает, как он на тебя отреагирует… Они пошли дальше.
С тех пор, как они впервые встретились, Сашке казалось, что больше и вовсе не расставались ни на секунду. Конечно, это было не так, но тенденция наблюдалась определенно. Каждый кусочек времени, вынужденно проведенный друг без друга, они считали безнадежно пропащим. Сашка даже сочинил шутливые строчки на этот счет.
Ну зачем глаза моргают? Каждый раз без толку – Целый миг тебя не видеть, Ах, как это долго!..
Однако, когда они были вдвоем, то чаще всего гуляли. Они исходили весь город. Все улочки, проезды и тропинки для велосипедистов. Они любили город. И город, должно быть, если и не любил, то, по крайней мере, очень привык к ним. А хорошая привычка иногда крепче любви. Правда, гулять приходилось неизменно – под дождем. Едва ли обоих сей факт печалил. Сашка ведь сам и был дождем. А где дождь, там и зонт. Анютин огромный зонт. Снаружи он был фиолетовым. А изнутри, как только что открыл для себя Сашка – черным.
Они шли, не торопясь, и молча. Сашка все косился наверх, на равнодушную, безупречно черную поверхность зонта. Анюта же косилась на Сашку и улыбалась снисходительно. - Я смотрю, мой бедный зонт так и не даст тебе покоя, - наконец не выдержала она. Сашка смущенно хмыкнул. - Да появилась тут одна идейка. - Выкладывай, - приказала Анюта. - Ты его когда-нибудь переворачивала? - В смысле? – не поняла она. - В прямом. Вверх изнанкой. Черной. - А… - протянула Анюта и надолго замолчала. Сашка терпеливо молчал тоже. Они прошли проспект до конца и свернули на узенькую улочку, которая будто перенесла их в другой век, волшебно отрезав тут же все шумы города. Так же в молчании дошли до небольшого парка. - Присядем? – предложил Сашка. Анюта только кивнула рассеянно. Они уселись на уютную скамеечку, совсем незаметную с улицы. Дождь нежно зашуршал в листве росших тут каштанов. - Ну что ж, - наконец заговорила Анюта, - давай попробуем. Сашка внимательно посмотрел на нее - Ты же не хочешь – я вижу. Анюта только пожала плечами и сдвинула брови: - Не хочу. Но я решила. - Ничего. Мы на чуть-чуть, - улыбнулся Сашка, - промокнуть не успеем.
Анюта отняла у Сашки зонт и осторожно, медленно перевернула его вверх тормашками, ручку она не выпускала, а верхушку зонта уперла в землю. Ничего не произошло. Но что-то изменилось. - Дождь не идет, – подал, вдруг севший, голос Сашка. – Давай подождем еще немного. И они подождали. Тишина была обескураживающе непривычной. Обоим стало неуютно. Откуда ни возьмись, прилетела чайка. Прежде, чем кто-то из них среагировал, птица села на край зонтика, и через миг с жалобным криком свалилась внутрь зонта. Черная поверхность зонта не дрогнула, ни на морщинку не изменилась. Назад птица не вылетела. Это выглядело так, как будто она ухнула в черную дыру, которую вырыли посреди парка. Они, Сашка с Анютой, вырыли. А теперь сидели, как парализованные. Поднялся ветер. Казалось, улица вроде бы сжалась, как испуганная старушка. Тишину порождал зонт. Тишина смеялась. Анюта охнула. Сашка проследил за ее взглядом. Из кустов, покачиваясь, выходила кошка. Она упиралась изо всех сил, но было похоже, что ее волоком тянут. К зонтику. Кошка пронзительно замяукала. Сашка не двигался, завороженный. Анюта схватила зонт обеими руками и рванула купол вверх.
Кошка исчезла в кустах. Сашка очнулся. По зонту вновь знакомо стучал дождь. Они, не говоря ни слова, встали и пошли прочь, не оглядываясь. Каштаны молча и с укором смотрели вслед.
Прощаясь у порога Анютиного дома, Сашка спросил: - Ты не будешь бояться теперь с ним спать под одной крышей? – и кивнул на зонт. - Я привыкла, - холодно сказала Анюта. Сашка посмотрел ей прямо в глаза и подумал, что чайка так и не вылетела. И уже никогда не вылетит. Он почему-то точно знал, что стало с птицей. - Прости меня, пожалуйста. Она отвела взгляд: - Куда ж я денусь, прощу.
Не хотелось мне это здесь выкладывать, но, верно, придётся. Выкладывая в сообщество по теме, я как всегда думала, что комментариев не будет, но человек один всё-таки нашёлся и мне сказали: "Ритм потерян. Рифма порой удивляет, ибо нерифмично в 60%" далее можно посмотреть здесь Вот хотелось бы узнать у людей близких к творчеству. Праведны ли слова этого человека и так ли всё плохо?
собственно текстЭто было так давно, что забыть не мудрено, Когда двемер и кимер не вели войну из Вер, А Ресдайн был во власти закатных небес... Был Ресдайн... (но он исчез!)
Триединство, Трибунал, лжебогами став, предал Клятву вечную, и там на крови был создан храм. Лишь один так же предан и этим спасен... Дагот Ур... (безумен ль он?)
И, покинув свой народ, сделал в Веру шаг вперед, Неизбежность покорил и Святым стал Индорил! Неревар возродится тогда во плоти, Когда весь мир нужно спасти.
Вновь война с Красной Горой - мерам нужен свой герой... Нереварин тут как тут, чтоб избавить мир от пут, От Альмсиви бесчестных и их вечной лжи! Отрекись... (уверуй в жизнь!)
Кровь не жертвуй на алтарь, как оно бывало встарь, В Моронхолд со мной прибудь, уничтожить вражью суть... Справедливость воскреснет в забытых стенах, Ожидай.... (спасенья прах)
Айем я устрою казнь, Вивек будет втоптан в грязь, Сота Сил станет рабом, но случится все потом! Нужна помощь, чтоб вершить Великую месть! Морровинд, я снова здесь!
Цикл "Истории потерянных миров". История первая здесь
История вторая. Познание (+18) [м.и.р._к.у.к.о.л.ь.н.ы.х._н.а.д.е.ж.д.]
С нежностью и любовью, моему лучшему другу Роберту.
1. Рождение
Как темно... Где я?.. Кто я?.. Что я?.. Я чувствую опутывающие меня нити... Я связана?.. Я девушка?.. Вроде бы да, если я говорю о себе в женском роде... Кажется, я появилась на свет эти пару мгновений назад... Я живу.. Хочется спать... Как темно...
Так я познала тьму.
2. Темный ангел
Свет неожиданно вырывает меня из уютного кокона тьмы. От неожиданности я даже не сразу могу разглядеть окружающий меня мир. И тут... Заслоняя свет, на до мной склонился ОН... Я сразу заволновалась, хорошо ли я выгляжу. Я бы поправила юбку и волосы, но веревки не дали даже пальцем пошевелить. - Ты прекрасна... У него чудесные карие глаза и волшебно-смуглая кожа. Кто сказал, что ангелы - это что-то белое и крылатое? Белый - слишком холодный цвет... Какой красивый у него смех... - Милая моя, ты просто божественна! Он улыбается, осторожно берет меня на руки и садит к себе на колени. Сделал изящное движение рукой, черная лента змеей скользнула меж длинных пальцев. По его плечам, будто с тихим вздохом, рассыпались волны темных, почти черных волос. Прекрасен. Кажется, я родилась с любовью к нему. Ангел мой... Он осторожно распутывает нити и привязывает их к каким-то скрещенным палкам. И... Я почувствовала, что поднимаю руку. Так значит, я могу двигаться?... Но я же не хотела поднять руку... Я поднимаю голову против своей воли и смотрю наверх. Нити тянутся от моих запястий к этим палкам. Кто я?.. Как будто прочитав мои мысли, он ласково проводит ладонью по моей щеке: - Ты моя самая лучшая марионетка! Значит, я кукла... Вот только боль - настоящая...
Так я познала любовь и боль.
3. Ревность. Я занимаю почетное место среди его кукол. Как выяснилось, живая здесь только я. Как так произошло, что в мертвом кукольном теле трепещет душа?.. Я наблюдаю за своим ангелом. Мне нравится следить за его движениями. Вот он, слегка сутулясь, склонился над книгой. Вот небрежно бросил ее в кресло и потянулся. Вот он, время от времени по-кошачьи фыркая, говорит с кем-то, кого я не вижу, держа у уха кусок чего-то серого. И, наконец, он включил музыку и сел на пол, запустив длинные пальцы в гриву волнистых волос. Так он сидел достаточно долго. Плавную линию мелодии черство заштриховал неприятный резкий звук. Ангел встал и вышел из комнаты. Послышался его смех. Вернулся он не один. Он нес на руках прекрасную девушку. Новая кукла! Неужели она займет мое место любимицы? Он что-то тихо прошептал, и девушка залилась звонким смехом. Она не кукла. Она - живая, она - настоящая. Голубые глаза, русые волосы, высокая ровная грудь, немножко пухлые бедра. Она полная противоположность черноволосого, кареглазого, поджарого, как охотничий пес, ангела. Я никогда не устану любоваться им... Музыка стала еще слаще, еще прекраснее. Он прижался губами к ее губам. Он снимал ее одежду. Прижимался губами к ее сливочно-белой коже. Провел языком по ее ключицам. Они будто сплелись в диком танце. Он нежно гладил ее бедра кончиками пальцев, когда она, обнаженная и прекрасная, сидела на нем, странно покачиваясь, запрокидывая голову и хрипло простанывая одну фразу. "Я люблю тебя" Обидно... Я тоже люблю ангела, но почему-то он не обнимает меня так нежно, не прижимается ко мне губами... Во мне поднималось какое-то чувство, притесняя любовь. Я хотела уничтожить эту прекрасную женщину...
Так я познала ревность
4. Сочувствие
С каждым днем я все больше и больше понимала этот мир. Меня уже не удивляет телефон, не пугает дверной звонок. Та девушка часто приходила сюда и они снова начинали свой танец. Теперь я знаю, что это называется "секс", но мне неприятно это слово. Оно как свист лезвия в воздухе. Звонок в дверь. Снова она. - Опять ты со своими игрушками сидишь? Ты взрослый парень, тебе 23 года, а ты все с куклами возишься! - Они умеют слушать - Я ухожу от тебя. Мне не нужен одержимый! - Тебе не понять... - Ну и оставайся тут со своими игрушками! Прощай! Она развернулась на каблуках и ушла. Он сидел на полу, не шевелясь. - Что ж... Прощай... По его щеке стекла прозрачная капля. Нет, любимый, не плачь! Пусть уходит! Я рядом, я лучше, я готова любить тебя вечно! Словно услышав меня, он сел поближе ко мне и одарил грустным взглядом. - Одна ты меня любишь и понимаешь. Почему они все такие глупые? Почему им не важна душа? Мне так хотелось ответить, но что может сказать безмолвная кукла?... Поэтому я лишь смотрела на него, испытывая его боль и его обиду.
Так я познала сочувствие.
5. Любовь
Прошло несколько дней. Мой ангел изменился. Он больше не читал, не смеялся вместе с невидимым собеседником. Одно хорошо - он больше не уходил, и я могла целыми днями любоваться им. Последнее время он все чаще включал одну и ту же песню, тихо подпевая припев: - Come back, my dream, into my arms, into my arms... * Мелодия очаровывала его. Взгляд устремлялся в неизвестное мне пространсство. У меня нет сердца, но оно болит. Несколько дней назад он впервые за долгое время улыбнулся. И включил совсем другую песню, неизменно подпевая в припеве: - Больше не будет больно и плохо, сегодня не кончится никогда...** Он взял меня на руки. - Милая моя, ты, только ты всегда рядом. Только ты любишь меня. Он помолчал, будто что-то обдумывая. - Ты моя самая дорогая и любимая подруга. Нет, я на самом деле люблю тебя! Он легко и непринужденно засмеялся. И поцеловал мои безжизненные губы.
Так я познала взаимность.
6. Смерть. Всех кукол он положил в большие коробки. Сказал, что ему нужна только я. Я так рада. Я боялась снова попасть в эту обволакивающую тьму, боялась забыть все это. - Милая, давай прогуляемся. Да! Наконец-то я увижу хоть что-то за пределами этой комнаты! Он бережно взял меня на руки. На улице ярко слепящий свет. На улице много людей и других существ. Он сказал, что это птицы, кошки и, кажется, "собаки". Слово "собаки" мне не нравится. Резкое очень. Птицы умеют летать. Наверное это здорово - смотреть на все сверху. Слово "кошки" приводит меня в восторг. Оно немного шипит и поет. "Коооошшшки..." Как его взгляд - вкрадчивый и мягкий. Свет отражается в глазах моего ангела. Я никогда не видела его настолько прекрасным. О, как бы мне хотелось быть живой, настоящей... Как та прекрасная женщина... Как бы я хотела прижаться губами к его смуглой коже... - Милая, смотри, это - парк. Это деревья, это трава. Он показывал и называл мне все, что было вокруг. Так много зеленого... Он показал мне облака и сказал, что у меня такое же белое платье. "Как у невесты" - сказал он. Я не знаю, что такое "невесты", но, кажется, это красиво. Он посадил меня на кучу веток. Они неприятно укололи мои ноги, но тут я увидела то, что заставило меня позабыть обо всем. На его ладони расцвел красный, трепещущий цветок. - Смотри, это огонь. Огонь - это святость. Огонь - это очищение. Огонь - это истина. Поэтому люди не смотрят на солнце. Они не знают истин и не видят души. А солнце состоит из огня. Только чище и прекраснее. Его взгляд стал безмерно печальным. - Прости меня, но мне кажется, что ты проклята. Я могу думать только о тебе. Мне так нравится целовать тебя, но это неправильно. Ты кукла. А я живой. Я должен жить, как раньше, до того, как ты очаровала меня... Я почти не слышала его слова. Я смотрела на этот цветок, огонь. Он поднес ладонь к веткам. Изумление, вот что я почувствовала. Огонь был живым. Он деловито перебежал с ладони на ветки, и подкрадывался к моим ногам. Теплый. Как губы ангела. Ветки вспыхнули - как-то трагично, со стоном и треском, ярко, как последние секунды жизни. Теперь я знаю, что такое настоящая боль. Крик, я хочу закричать... Но не могу... Любимый, что ты делаешь со мной?! - Прости меня, милая... По щекам ангела текли слезы. - Больше не будет больно и плохо, сегодня не кончится никогда... На меня опустилась тьма, обжигая и прижимая к земле. И я исчезла.
Так я познала смерть.
____________ * Otto Dix - Into my arms (именно их версия песни) ** Fleur - Сегодня
Всем добрый день. Нашла ваше сообщество и решила выложить в нём своё призведение. Очень надеюсь на ваши комментарии. — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — ——
1
Так спокойно. Не стоит отчаиваться. Ещё не всё потеряно. Ты ещё сможешь уломать Бёрна, отпустить тебя на гонку. Главное не сдаваться. Да точно! Пусть он вчера, и позавчера и даже месяц назад говорил категоричное нет, но сегодня новый день! Ну или, в крайнем случае можно пустить в ход женское обаяние.
Когда-нибудь я продолжу дело отца и стану знаменитой гонщицей. Обо мне тоже будут писать в Спортэйдже. В самом популярном спортивном журнале. Обещаю. Я поворачиваю голову и смотрю в окно на чистое голубое небо. Слышите, обещаю! Вы будите мной гордится. читать дальше Воспоминания о родителях уносят меня всё дальше и дальше в прошлое. Картины из памяти быстро сменяют друг друга, словно кадры из киноленты. Вот я вижу себя. Мне не больше шести лет. На мне… что же на мне надето. Я напрягаю разум, пытаясь разглядеть свой наряд. Что? Что происходит? Почему вдруг стало так темно и тоскливо. Снег. Белоснежный крупный мягкий снег хлопьями валит с небес. Он засыпает недавно опущенные в свежие ямы гробы. Нет! Я не хочу этого вспоминать! Не надо, прошу. Видение исчезает и я вижу родителей живых. Они улыбаются мне и они счастливы. Всё это смешивается и уже не разобрать, что именно я вижу. Калейдоскоп картин наконец останавливается, и я вижу единую сцену. Я стою перед большим домом из белого кирпича. И я не одна, со мной… дядя Джеф. Он держит меня за руку и ласково улыбается: это твой новый дом. Новая жизнь. По щеке скатывается слеза, которую я сердито смахиваю. Я обещала себе больше не плакать по родителям. Нельзя вечно зацикливаться на горе. Жизнь продолжается. Вокруг меня столько людей, которые меня поддерживают. Тем более после той злополучной аварии прошло больше десяти лет.
- Хейл, что с тобой? – Кстати о поддержке. Это Аманда. Она моя лучшая подруга. Я бы даже сказала единственная подруга. Она всегда за меня волнуется и поддерживает меня. - всё в порядке,- весело отвечаю я, убирая с лица упавшую прядь русых волос. - но ты плакала,- не унимается Аманда,- опять родителей вспомнила, да? - Да, - киваю я в ответ. В очередной раз, восхищаясь её проницательностью. - Кхе-кхе… я вам не мешаю,- прерывает нас сердитый голос нашего учителя по географии мистера Солберга. Одевается он конечно… ужасно. Ну кто скажите мне одевает зелёную рубашку под бежевый пиджак, а эта жилетка здесь вообще ни к чему. – Может, хотите пообщаться у доски? Так это я вам быстро устрою. Даже тему для обсуждения подброшу. Например, природные зоны Южной Америки, - блин достал уже. Я бросаю на Солберга сердитый взгляд, но он продолжает, - отличная тема для дискуссии. И вы явно разбираетесь в ней лучше меня! – он стреляет в нас своими поросячьими глазками, - живо к доске! - Да без проблем! – бурчу я себе под нос и встаю из-за парты, - поставим этого идиота на место, - киваю я Аманде. Медленно мы спускаемся к доске. Одноклассники смотрят на нас как на камикадзе. Но нам всё равно. Они мы и слова не смогли сказать в свою защиту. - так что вам надо обсудить? – насмешливо интересуется Аманда, теребя верхнюю пуговицу своей красной рубашки из Некст. Кстати Аманда просто помешана на брендах. Она обожает ходить по магазинам и скупать всё, что ни попади. Одним словом она – законченная шопоголичка. Но кто из нас не без греха. - Никсон, оставите пуговицу в покое. Это вам не поможет,- Ха! он сам то верит в свои слова? Да он уже давно раздел Аманду глазами. Аманда очень привлекательная девушка. У неё длинные тёмные волосы как у Меган Фокс . Идеальная фигура и безупречный вкус. Она совершенна во всём. Но при всём этом она классная подруга, а не какая-нибудь задавака вроде нашей королевны Меган Смит. Стерва ещё та скажу я вам, хоть и притворяется невинной овечкой. - так вы хотите, чтобы мы рассказали вам про природные зоны Южной Америки, - Аманда дарит Солбергу соблазнительную улыбку, - А может… может не будем это обсуждать. Это же такая скука. Давайте,- она притягивает его ближе к себе за галстук в полоску,- лучше поговорим о вас. Вы наш лучший учитель и мы вас очень любим. Я еле сдерживаю рвущийся наружу дикий хохот.Ну какой нормальный человек поведётся на всё это? Аманда всего на всего играет и тянет время. До звонка ещё пара минут. Нужно продержаться. Мы же не хотим получить по двойке. - Аманда, - Солберг расплывается в глупой улыбке, - то есть Никсон! Прекратите сейчас же! – он берёт Аманду за руки и, сжимая их своими, отводит от своего галстука. - У вас такие тёплые и сильные руки, - улыбается Аманда и одними глазами спрашивает у меня, сколько ещё до звонка? - Сейчас будет, - одними губами шепчу я ей. Боже! Он всё ещё держит её за руки. Кое-кто из ребят уже достали мобильники и по-тихому записывают компромат на учителя. Ха! молодцы! – держись. - Вы и сами очень мужественны, - продолжает Аманда,- что вы делаете сегодня вечером? Может сходим куда-нибудь. Только я и вы. Представляете, как нам будет хорошо вдвоём. - Ама… Никсон, не хотите ли прогуляться до кабинета директора,- интересуется Солберг поглаживая большими пальцами запястья Аманды,- думаю прогулка пойдёт вам на пользу. - а вы пойдёте со мной? - соблазняет его Аманда,- ну же идём те! – она тянет учителя на себя,- не робейте, а по пути мы можем заглянуть в спорт зал. Там сейчас никого нет. Зато там очень удобные маты. Я очень люблю заниматься на матах. А вы? Раздаётся пронзительный звонок оповещающий об окончании урока. Ребята встают со своих мест и собирают вещи. Всё ещё не отрываясь от сцены развернувшейся на их глазах. Я возвращаюсь к нашей с Амандой парте и собираю вещи, свои и её. Бедняжка Аманда, как она теперь выпутываться будет. Этот козёл всё ещё держит её. - Простите, мне пора, - без тени сожаления говорит Аманда и выдёргивает руки,- спасибо за урок. Было очень… познавательно. - Но…, - Солберг как дебил смотрит нам в след, но мы быстро покидаем кабинет.
***
- Аманда! Хейли! – слышим мы голос позади нас и останавливаемся. - Чего тебе, Тед? – не слишком приветливо спрашиваю я, с ног до головы осматривая Теда. Тед Беннот - это наш местный плейбой. Капитан школьной футбольной команды. Знаете такой слащавый брюнетишка с грудой мускул, но без… мозгов. - В субботу у меня вечеринка, - улыбается он во все свои тридцать два здоровых зуба. Всегда удивлялась как они у него ещё целы. Ему столько раз по челюсти мячом заезжали. – приходите, будет классно, - он вручает мне два пригласительных,- Да, кстати. Аманда ты сегодня отожгла! - спасибо, - смущается Аманда. Ах, забыла ей Тед нравится. Как она однажды выразилась: « я не прочь с ним замутить». Фу! – Мы обязательно придём. Да, Хейл? – толкает меня в бок. - Да-да,- без особого энтузиазма соглашаюсь я,- а теперь нам пора. До встречи Тед. - Правда классно, что он нас пригласил,- сияет Аманда,- ты уже решила что наденешь. Ну что я вам говорила про её одержимость одеждой. Я делаю глубокий вдох и оглядываю коридор. По нему толпами ходят ученики. Некоторые сидят вдоль стен. Вон там Дрейк играет на гитаре, собирая вокруг себя толпы симпатичных девчонок. - Не хочешь со мной сегодня на автодром? – игнорируя её вопрос, предлагаю я. – Крис обещал подъехать за мной после уроков. - у тебя братик вместо шофёра? Не плохо устроилась,- шутит Аманда,- Прости, но сегодня не получится. Я должна помочь маме в ресторане. У них там какой-то банкет затевается. У мамы Аманды - Ливии Никсон свой ресторан. Когда-то это был простое кафе, в котором подавали кофе и пончики. Его открыл дед Аманды, когда ему было двадцать шесть. Но прошли годы, и кафе превратилось в шикарнейший ресторан «Никсон», которым сейчас управляет Ливия. У них всегда куча клиентов, порой некоторые даже бронируют столики заранее, у них даже караоке есть, которое посетители очень жалуют. А убранство! Вы бы только видели как они там всё от декорировали. В главном зале стоят круглые столики, накрытые почти до низу свисающими асимметричными белоснежными скатертями. На потолке висят старинные сверкающие люстры, которые вместе с декоративными бра освещают каждый уголок заведения. А стоит лишь опуститься на мягкие и удобные стулья, обтянутые итальянской кожей и вам не захочется покидать это место. В Никсоне бывали и звёзды. Однажды за одним из столиков сидели актёры из сериала «Команда А» Да! Та самая великолепная, хитроумная четвёрка! Джордж Пепард, Дуайт Шульц, Дирк Бенедикт и несравненный любимец детей Мистер Ти. К слову сказать, это был любимый сериал нашего с Амандой детства. Это выяснилось в первый же день нашего знакомства. Аманда рассказывала, что когда была маленькой однажды сидела на коленях у Дирка и Джорджа Пепарда, который частенько бросал свою коронную сериальную фразу « люблю, когда всё идёт по плану». Он был классным и смешил коллег и других посетителей ресторана. На стене звёзд в «Никсон» в самом её центре висит огромный снимок «команды А» на фоне их чёрно-красного микро автобуса. - понимаю,- я немного расстроилась,- ну пойдём мы хотя бы подбросим тебя до Никсона. - Это будет очень кстати, радуется Аманда, - но сначала мне нужно… Продезинфицировать руки! Боже, когда он держал меня за руки, я думала меня стошнит. - А как он на тебя смотрел, - смеюсь я, пока мы идём в уборную, - особенно когда просил оставить пуговицу в покое. - Точно! Или когда я ему на маты откровенно намекала,- заливается Аманда. - А какое разочарование было у него на лице, когда звонок прозвенел. Мне даже жаль беднягу. - Всё давай закроем эту мерзкую тему,- успокаивается Аманда. Мы заходим в школьный туалет, отделанный персиковой кафельной плиткой. После ремонта он стал ещё лучше. Теперь все шесть кабинок закрываются на замки. Появился кондиционер и большое зеркало над раковинами. Я молча наблюдаю, затем, как Аманда выдавливает себе на руки щедрую порцию лавандового жидкого мыла и с усилием растирает его ладонями. - Что там с твоей гонкой? – спрашивает Аманда, смывая остатки мыла тёплой водой, - Бёрн допустил тебя? - Мне кажется, что он уже никогда не допустит меня до гонок,- расстроено выдыхаю я,- и я зря трачу время на тренировки. – Я подаю Аманде бумажное полотенце, которое она берёт не сразу. - НЕТ! Я уверена он разрешит тебе участвовать,- убеждает она меня. Как же я её люблю. Она у меня самая лучшая. – Помнится он Криса тоже не сразу допустил до гонок. А он уже два года катается. - Не два а три,- поправляю я не уловив главного в её словах. Чёрт! А она ведь права. Бёрн не однократно говорил, что я езжу не хуже Криса, значит у меня есть шанс. Я поняла, он просто хочет убедится в том что я действительно готова. Чтож я ему это докажу! Я радостно улыбаюсь. Все сомнения отступили. Более того я прямо чувствую, что сегодня всё изменится. Я буду гонщицей! - У тебя мобильный звонит! – возвращает меня к реальности Аманда. - Ой! Точно, - рассеянно вынимаю телефон из кармана, - Да! Привет Крис! Как квалификация? – сегодня Крис участвовал в квалификации. Признаться меня распирает от любопытства. - Всё отлично, спасибо! – отвечает Крис. По голосу и правда всё отлично, - я уже подъехал. Ты скоро? - Да! Мы сейчас спустимся. Подожди пару минут. - Окей, я припарковался у главных ворот, - говорит Крис и отключается.
***
Как только мы покидаем душную школу, нас тут же обдувает лёгкий, весенний ветерок Солнце приятно греет. Чирикают птички. Весна. Весна это, наверное, лучшее время года у нас в Сан-Диего. Не жарко и не холодно одним словом – идеально. Я оглядываюсь по сторонам, так как у главных ворот Криса не оказалось. И куда он мог деться? Он же не мог… Да я его…А! Ну ясно, опять к этой стерве Меган подкатывает. Подождите-ка он, что приехал на спортивной машине. Глаза у меня сейчас, наверное, больше чем у героя аниме. И это всё ради Меган?! - Он что опять перед Меган выпендривается?- смеётся Аманда,- Ему ещё не надоело за ней бегать. Неужели он не понимает, что ему ничего не светит. -Все парни идиоты,- отмахиваюсь я,- пойдем, я не могу на это смотреть. - Хейли! И ... Аманда. Привет! – здоровается Крис прерывая свою беседу с Меган, Как же я её ненавижу. У неё на лице написано « я тупая идиотка». -Привет Крис,- улыбается Аманда,- о! Меган и тебе привет,- говорит Аманда, так будто только что её увидела, - рада тебя видеть! – В голосе нет и намёка на радость. - Мег, я тебе позвоню,- прощается Крис со своей «подружкой» и она уходит,- ну поехали на автодром? Аманда я как понимаю, ты за нами увязалась? - Не совсем,- отвечаю я за Аманду, - мы должны подбросить Амми до Никсона. Да? – слегка удивляется Крис,- ну… поехали, тогда,- любезно открывает дверцу перед Амандой. - Чего это с ним? Шепчет мне на ухо Аманда и садится в машину. Она права. Крис и впрямь странный какой-то. Мой брат в жизни бы Аманде дверь не открыл. Нет только не Крис Вулумп. Понимаете. У этих двоих не слишком дружеские отношения. Они часто спорят из-за всякой ерунды. Одним словом они друг друга на дух не переносят! -До сих пор не могу забыть лицо Солберга,- хихикает Аманда, пока мы стоим на светофоре, - нам будет хорошо… - Ты же хотела закрыть эту тему,- с усмешкой напоминаю я. Вот никогда не поймёшь эту Аманду. – хотя я тебя понимаю, такое так просто не забывается. - О чём это вы?- вежливо интересуется Крис не отрываясь от дороги. - Не твоё дело! – вызывающе отвечает Аманда. Боже, эта парочка меня скоро в гроб загонит. Пожалуйста, только не начинайте. Я сделаю всё что угодно, но только молчите. -Никсон, ты девушка будь любезна соответствовать и вести себя культурно,- Крис останавливается у обочины и поворачивается к Аманде.- И вообще мы с места не сдвинемся, пока ты мне всё не расскажешь! - Это, что шантаж? Ну, насмешил,- Аманда прыскает от смеха. Дыши Хейл, дыши. Правильно вдох… выдох… вдох …выдох. Представь, что йогой занимаешься. Очисти разум. Освободи сознание. Ты совсем не хочешь убить этих двух идиотов. Именно не хочешь. И не стоит так кулаки сжимать. - Крис,- как можно спокойнее говорю я,- не могли бы мы… чёрт тебя побери! Поехать, наконец! – Но Крису, похоже, побоку моя просьба. Он ждёт пока Аманда поделиться с ним своими радостными воспоминаниями.- Если тебе так интересно, то сходи в школу и спроси у Солберга. Если конечно он уже оправился от шока и сможет ответить на твой вопрос,- я подмигиваю Аманде, и она улыбается в ответ. - Ну и фиг с вами,- отмахивается Крис,- вы ещё слишком мелкие и глупые. - Ну куда уж нам до такого… клопа как ты,- не сдерживается Аманда,- так и хочется тебя прихлопнуть. Идиот! - Если бы ты не была подругой Хейли, я бы давно тебя убил! - Да что ты. Правда? А силёнок бы хватило! - Я тебе сейчас покажу на чтобы у меня сил хватило. Хейл и как ты терпишь эту выскочку целыми днями? - Эй, только не волосы! Руки убери от моей головы! Ахо! - Опять ты со своими японскими словечками. Не пора бы повзрослеть и перестать смотреть аниме! -Не говори о том, чего не понимаешь! – Он задел за живое. Аниме это всё для Аманды.- Понял! Никогда не называй аниме детскими мультиками. В аниме в отличие от мультиков есть смысл и они рассчитаны на более взрослую аудиторию! - Ты говоришь как ребёнок! – не унимается Крис. Нет я этого больше не вынесу: - Успокойтесь! Вы оба! – приказываю я ,- вы что не можете и дня прожить без глупых ссор и разборок?. -Он первый начал! - Не гони! - Молчать! Рявкаю я, сжимая ручку сумки. От неожиданности Криса с Амандой аж передёрнуло. То, что нужно. – Молчать когда я говорю. Сейчас ты,- тычу пальцем в Криса,- заведёшь машину и отвезёшь Аманду в Никсон… - Ещё чего! Пешком прогуляется... - Молчать я сказала! – чувствую себя мамашей разнимающей двух сорванцов,- а ты,- поворачиваюсь к Аманде,- сиди тихо. Всё ясно!? Так точно!- кивает Крис. - Есть сэр. В смысле мэм! – шутит Аманда. Вот это я люблю. Тишина и покой. Можно наслаждаться красотами Сан-Диего. И никто, заметьте, никто не мешает своими криками. Мы сворачиваем на Линроуд. До ресторана ехать меньше минуты. Вон уже виден его каменный фасад. Признаться внешний вид ресторана внушает уважение. Да ещё какое! - Мм.. спасибо что подвезли,- весело говорит Аманда и вылезает из машины,- до завтра! - Ага пока! – улыбаюсь я на прощание,- подожди! Если нужно, то я могу подъехать после тренировки и помочь тебе,- на одном дыхании выпаливаю я. - Ты чудо! Спасибо. Буду тебя ждать! - Отлично, договорились. К пяти обязательно подъеду…ну или к половине шестого. - Ну всё я побежала,- машет рукой Аманда,- пока лапулька Крисик! -Ах ты! Вали уже!- сердито произносит Крис. Мы смотрим в след убегающей Аманде, которая довольно шустро перепрыгивает через ступеньки на шпильках. Хотя она к другой обуви и не привыкла. Сколько её помню она всегда на каблуках. Мне кажется, приди она хоть раз в кроссовках, то случится как минимум конец света.
***
Я должна рационально использовать время в пути. Нужно основательно подготовиться к разговору с Бёрном. Если я хочу добиться своей цели , то должна продумать все возможные ситуации в нашем разговоре. Приди я и с порога скажи , что хочу участвовать. Он меня и слушать не станет. Или всё же лучше сразу сказать ему, что я хочу на эту долбаную гонку. Блин! Это же не гонка серии Хайдспид и даже не Мидлспид. Это всего на всего гонка низшего уровня – Лайтспид. Он, что думает, я не справлюсь с такой ерундой. И так у меня следующие варианты действий. Вариант номер 1: Я ничего не говорю Бёрну. И тогда… я в жизни не попаду на гонку. А это значит, что я зря потратила последние четыре года на тренировки. Что-то мне не по себе от одной мысли об этом. Отметается. Вариант номер 2: Сказать Бёрну всё , что я о нём думаю. Желательно в более грубой форме. Так я заставлю его чувствовать себя виноватым и пересмотреть подходы к гонкам. Мм… он точно разрешит мне участвовать не только в серии Лайтспид. Ха! Это уже на много лучше. Я расплываюсь в глупой ухмылке воображая, как Бёрн ползает на коленях и вымаливает прощение за то, что был так строг со мной. Но.. фиг Бёрну что скажешь. Он и сам так ответить может, что проще сразу похоронить в сторонке последнюю надежду. Вариант номер 3: Ожидать чуда и ничего не делать. Всё само разрешиться. Точно! Как я сразу не догадалась. Наша судьба на столько непредсказуема, что может измениться от малейшего порыва ветра. Как же я горжусь собой. Я такая умная и находчивая. Хи-хи. - Хейл, ты чего?- Удивлённо таращится Крис,- Чему так ухмыляешься. Это ненормально. Знаешь, говорят смех без причины признак дурачины. - О…- Меня застали врасплох. Я не могу сказать Крису, что решила спустить разговор с Бёрном на тормозах. Он не поймёт. Для него гонки это всё. Вы только не подумайте ничего такого. Для меня гонки тоже очень много значат. Не зря же я посвящаю им своё свободное время. Просто у нас с братом разные пути к одной цели. Не хочется признавать, но его путь уже давно приносит плоды. – Я.. нет, тебе показалось,- бормочу я,- я не ухмылялась, а разрабатывала мышцы лица…эт… чтобы не было мимических морщин,- мда, что за чушь я несу. Это всё от общения с Амандой. Это у неё я понабралась всей этой ахинеи. - Тебе следует поменьше общаться с этой помешанной на тряпках девчонкой,- серьёзно говорит Крис и включает радио. Чего он о себе возомнил. С кем хочу с тем и общаюсь. Я же не лезу к его друзьям с претензиями. « Далее на радио ОСТ канадцы Симпл плэн с их новой песней « Твоя любовь- обман» - парирует ди-джей». - Сделай погромче,- прошу я,- это любимая песня Аманды. И моя конечно тоже любимая,- спохватившись, добавляю я и Крис нехотя подкручивает колёсико громкости. - Не понимаю, чем вам нравятся эти романтические баллады,- бурчит себе под нос Крис. Он что идиот. Он хоть в слова вслушивается. В песне поётся о том, что парень чувствует узнав о том , что девушка его не любит. И где тут романтика? Лучше сделаю вид, будто не слышала его бормотания.
Красные листья... Красные-красные. Они лежат на земле. Они падают с деревьев. Я еще нигде не видел таких листьев. Но и в таких местах я тоже никогда не бывал. А такому месту наверно присуще что-то необычное. Но все по порядку. С вашего позволения мой почтенный читатель я начну с самого начала... В тот день, когда я получил письмо шел дождь. Он тихо барабанил по крыше свою заунывную песнь. В моей комнате было темно и тихо. И не было никаких звуков кроме звуков дождя. Я сидел в кресле у окна и на моих коленях лежал потрепанный временем томик Эдгара Аллана По. "Сообщение Артура Гордона Пима". Прочитаная мною уже не однократно. Но в такие дни я любил уединится с этой книгой. Читать ее, или же просто быть в ее компании. Она навевала покой и уют. Бывало, я просто читал первую открывшуюся мне страницу. Среди всех моих книг только четыре книги были столь мною излюблены и навевали ностальгию и самые приятные чувства. Первая из них лежала в тот момент у меня на коленях. Второй была - "Ночь в Тоскливом Октябре" Роджера Желязны. Третьей - "Приключения Шерлока Холмса" Артура Конан Дойля. И четвертой - "Хребты Безумия" Лавкрафта. Вот четыре самые для меня поистине великие книги. Я молча сидел и смотрел в окно. А по оконному стеклу стекали капли дождя. И вокруг тихо и бесшумно шелестела кожистыми крыльями темнота. Она нежно ласкала своей тишиной и мягким покоем. И вдруг в дверь постучали. Я поднялся с кресла и неспеша двинулся к двери. - Вы еще не спите мистер Хоулфш? Вам тут письмо. - сказал за дверью Ливш. Я открыл ему. - Вы уж извините... - Да ничего - пробормотал я - Ты заходи. Ты чего какой... Будто призрака увидел. Ливш нерешительно потоптался на пороге. Потом прошмыгнул в комнату. Я затворил за ним. - Что там у тебя? - спросил я. - Вот - он протянул мне темно-красный конверт. - Письмо... Вам... Только доставили... Срочно велено передать. Я взял у Ливша конверт, повертел в руках. - Занятно - тихо сказал я. - Занятно другое, мистер Хоулфш, - шепотом, как-то по воровски оглядываясь по сторонам, сказал Ливш. - Доставил его мне весьма странный субъект. - И кто же? - я заинтересовано поднял взгляд на старину Ливша. - Молодая и красивая особа. - Ливш еще тише заговорил - В таком старинном красивом платье, черном-черном. Я, стало быть, уже дверь подумывал закрыть. Вот подумываю, стою за стойкой, стаканы протираю. Да спиной к двери и повернулся. Дай, думаю порядок, значится, наведу, а посля и закрою. Ну, вы то знаете, что на двери у меня колокольчик. Как посетитель какой зайдет он - треньк! -треньк! Ну, я и стою себе, спиною к двери и бокальчики протираю. Поворачиваюсь, невзначай так и чуть не помер. Ей, Богу! Стоит особа. Предо мной прямо стоит. И лицо бледное-бледное. И видь, не тренькнуло ни разу, вот видь в чем дело! А она стоит и всем своим видом дух захватывает. "Константин Эдвард Хоулфш у вас остановился?" - говорит. "Да - говорю - У меня". "Ему письмо передайте - говорит и конвертик вонт энтот протягивает значиться - И срочно". Я на секунду отвернулся. Поворачиваюсь, а ее будто и не было вовсе. Только конверт лежит. И опять таки ни разу не тренькнуло. Я дверь сразу закрыл и к вам. - Н-да, интересно - я снова взглянул на конверт. - Ну, я пойду тогда, - вздохнул Ливш. - Спокойной вам ночи. - И вам мистер Ливш - тихо пробормотал я.
Здравствуйте, многоуважаемый мистер Хоулфш. Вы должно быть меня совсем не знаете. Но ведь это не так уж и важно. Ведь я знаю вас. И прошу, простите мне мою бестактность. Я совсем не умею писать писем. Позвольте мне представиться. Меня зовут Эдвин Интлиш. И я прошу вас в эти выходные быть моим гостем. В моем, смею заметить красивом и уютном особничке. Вам наверняка известно место под именем Провиденс. Так вот, недалеко от этого местечка, к югу лежат самые прекрасные в этих местах леса. Край тихий, безлюдный и богом забытый. Здесь и живет ваш покорный слуга. Приезжайте и вы не пожалеете. С глубоким уважением лорд Интлиш.
Я прочитал письмо около пяти раз. Потом свернул лист и, убрав его обратно в конверт, стал готовиться ко сну. И это странное письмо никак не шло у меня из головы. Даже когда я уже лег в постель, и мое сознание стало легко и мягко опускать меня в пучины сна в голове у меня оставалось это письмо. И я больше чем уверен, что именно это странное письмо стало причиной еще более странного сна, которого в ту ночь я увидел. А видел я лес. И там была осень. И повсюду были красные листья. Красные-красные... Они лежали на земле. Они висели на деревьях. А еще там было озеро. Или пруд. И эта зеркально-гладкая поверхность воды. Она зачаровывала. Чистая-чистая, с редкими красными листьями скользящими по ней. Я заглянул в воду и не смог найти там свое отражение. Его просто не было. И там был дом. Не просто дом. Нет. Какое-то уникальное по своему строению сооружение. Очень красивое. И в то же время нелепое в этой своей красоте. Какое-то затейливое хитросплетение столбов и арок. Сплетенное в небывалую по своей вечности и древности деревянно-каменную постройку. Порой, казалось, что это здание подобно чудовищу из «Франкенштейна» Мэри Шелли, которое было собрано из разных частей мертвых тел. Будто вот также было собрано и это строение. И в причудливом сознании не деревянное или каменное, а полностью костенное. Оно возвышалось в своем чудовищном великолепии, в своей прекрасной мрачности. Высокие немые стены, прорезанные огромными окнами с многоцветными витражами. Порталы и различные перегородки были усеяны статуйками и скульптурами каких-то ужасных гримасничающих созданий, замерших в своем безмолвном нелепии раскинув крылья и жуткие когтистые лапища. Они скалили свои хищные пасти и щурили буркалы. Я в восхищении ходил меж этих горгулий и химер. А потом проснулся.
Я не знаю, кем был тот человек, который написал мне это необычное письмо. Но я точно знал, что любой нормальный человек от этой затеи отказался бы сразу. Любой, но не я. Я понял, что не смогу отказаться от подобного приключения. Я понял, что я поеду в тот таинственный особняк. И виденный мною сон лишь подогрел мой интерес.
А еще был страх...
Вечером того же дня я покинул постоялый двор Ливша и отправился искать транспорт, который мог бы в кратчайший срок доставить меня в Провиденс. Но долго искать не пришлось. Как оказалось, лорд Интлиш обо всем уже позаботился. Хоть и не сразу, но меня нашла его карета. Высокий черный кэб и тройка черных как смоль лошадей. Но самым пугающим и мрачным в этом пейзаже был кучер. Очень высокая личность с длинными руками и ногами, сгорбившаяся и кутающаяся в черные потрепанные лохмотья. Лицо этой странной личности закрывал низко опущенный капюшон. Он ни сказал ни слова. Что-то шипел себе под нос и тыкал обтянутой в черную кожанную перчатку пятерней в сторону кэба. И лошади... Слишком уж спокойно они себя вели. Я сел в карету и мы тронулись. И всю дорогу меня не покидало чувство присутствия рядом со мной какой-то неведомой силы. Словно чья-то тень нависла надо мной. И мне сразу же вспомнился старинный роман Брэма Стокера "Вампир". И почему в последние дни меня упорно преследует чувство, что все это уже было в знакомых еще с детства книжках? Я ехал в старой высокой черной карете. Сидел, и молча, поглядывал в окошко. За окном темнело и появилось четкое ощущение, что кроме меня в темном нутре кареты есть кто-то еще. И мой рассудок стал рисовать эту загадочную личность. Он замер во мраке по правую руку от меня. Как раз только там он и может быть. Он смотрел на меня и улыбался. Должно быть тот самый лорд Интлиш. Наверняка это он. Я смотрел в ту сторону и будто бы воочию видел его. Черный силуэт в темноте. Сидит, привалившись к стенке, и смотрит. И вот именно в этот момент меня пробрал такой страх что захотелось закричать и сорвавшись с места бежать и бежать. Прочь. Подальше отсюда. И так сильно было это желание, что в попытке сдержаться я вцепился своей же рукой в свое же горло. Наверное, просто для того чтобы погасить крик. Но рука не убиралась. Я душил себя. Душил по-настоящему. Не знаю, что или кто управлял моим сознанием в тот миг, но точно не я. А потом отпустило. Также внезапно как все это началось. Я закашлялся и захрипел. И готов поклясться, мне послышался тихий раскатистый смех. А потом все стихло. Я все также сидел в карете.
Мои часы остановились. По моим подсчетам это случилось, примерно в то время когда мы достигли Провиденса. Но сейчас город был уже далеко позади и о нынешнем времени я мог лишь догадыватся. Карета все ближе и ближе подъезжала к условленному месту. Но карета остановилась гораздо раньше. Я посмотрел в окошко, пытаясь разглядеть местность, но внезапно заглянувший в мое окно кучер меня сильно напугал. Я вздрогнул и отшатнулся от него в глубь кэба. - Выходи - прошипел он. - Мы разве приехали? Я не вижу дома... - Дальш-ш-ше сам пой-й-йдешь, - его шипение навевало жуть и переворачивало все естество наизнанку от страха - Вон туда - и он опять ткнул своей пятерней в перчатке куда-то влево. - Там будет дом моего Хозяина. Он уже ж-ж-ждет... Я вылез из кареты и повернулся к этому ужасному кучеру. - Почтенный, вы время не подскажете? - я посмотрел на него. Он молча стоял передо мной скрестив руки на груди. - У меня часы остановились... Время... Часы... Мне надо узнать который нынче час... - Запомни, глупец - прошипел кучер - Запомни раз и навсегда. Никогда не спрашивай время в Провиденсе и в его окрестностях. Особенно у Хозяина... С этими словами кучер резко развернулся и заспешил к карете.
Когда карета скрылась из виду, я развернулся и пошел в ту сторону, которую указал кучер. Если ему верить, где-то в той глуши должен быть дом. Но сколько я не шел, в округе не появилось ни одно людское обиталище. А темнеющий лес наводил на мысли развернуться и, плюнув на все эти бредовые идеи, вернутся в Провиденс. Тем более становилось холодно, и мысль об уютном номере в провиденской гостинице с теплым камином становилась все притягательней. И когда я, изменив курс, уже двинулся в сторону Провиденса, меня окликнули. - Мистер Хоулфш!.. Мистер Хоулфш!!! Я обернулся и увидел спешащего ко мне человека. И пока он преодолевал разделяемое нас расстояние, я успел его рассмотреть. И признаться, был несколько удивлен его внешностью. Немногим выше меня. В старинном ядовито-темно-фиолетовом костюме, плотно облегающем его худое тело. На ногах такие же старомодные темно-фиолетовые туфли с загнутыми носами, как у клоунов. На голове, огромная, высокая, того же темно-фиолетового цвета остроконечная шляпа, подобно тем, которую принято было носить сказочным чародеям и ведьмам в старинных английских сказках. Из-под этой шляпы по плечам стелились аккуратной ухоженной волной длинные, белые как снег волосы. Человек опирался на большой сложенный и свернутый в трость зонт. Вся эта внешность придавала ему какую-то неправдоподобность. Нелепость. Неказистость. Будто бы не был он настоящим. Словно сошел с умело нарисованного рисунка. - Добрый вечер, мистер Хоулфш, - человек снял шляпу и низко поклонился после чего водрузил шляпу обратно и улыбнулся. - Позвольте представиться... Блерт Кошмар. Я давно вас жду... - Так это значит, вы, тот, кого кучер называл Хозяином? - Нет-нет, что вы! У нас с Хегиртом один Хозяин... - Хегиртом? - Да... Хегирт Змеетень... это кучер... - Ага, понятно. - Вот... - Блерт Кошмар протянул мне какую-то книжицу. - Это вам... велено... передать... Я взял книгу в руки. - Ну все. Мне пора, - тихо сказал Блерт - А... и... Хозяин извиняется за неудобства, но просит эту ночь провести вас в гостинице Провиденса. А завтра я препровожу вас прямиком к моему Хозяину. Ммм... Извольте откланяться...
Не помню, какими тропами я добрел до Провиденса. Не помню, как нашел гостиницу и как снял номер. Помню только непонятное чувство отчуждения и чего-то туманного и неясного. Не знаю, что мной тогда овладело. Но я почувствовал какую-то глупую нереальность и неправдоподобность всего происходящего. И я решил просто забыться во сне. И уже лег, когда в голову вдруг пришла эта книга, которую дал мне именуемый себя Блертом Кошмаром. Я взял книгу в руки. Эдвин Интлиш "Красные листья" Это была сказка. Сказка про большой и красивый дом в осеннем лесу. Дом стоял у озера. И все там было очень красиво. И везде была осень. И везде были красные листья. И жил в том доме старый и одинокий лорд Интлиш. Он был очень богат. И все у него было. Все кроме любимых людей. Не было жены, не было детей, не было родных, не было друзей. Было много слуг. Дворецкий, горничная, повар, садовник, кучер, даже советник был... Но все они были будто ненастоящими... Неживыми... И было лорду тоскливо и грустно. И был он вечным пленником красивого дома у озера. Вечным пленником вечной осени. Вечным пленником красных листьев... - Интересно? - тихо спросил голос. Я вздрогнул и выронил книгу. В креслице стоящем ко мне спинкой кто-то сидел. Этот кто-то чуть привстал и вместе с креслом повернулся ко мне. И снова в кресло опустился. Закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на меня. Это был невысокий седой человек с аккуратной бородкой и печальными серыми глазами. - Лорд Интлиш, я полагаю? - тихо спросил я. - Да, мой добрый друг... - также тихо ответил он. - Это я... Не правда ли занятная книжица? - Я немного не дочитал до конца. - А это неважно, - сказал лорд Интлиш. - Я сам все доскажу... И, право, не пугайтесь так мистер Хоулфш. Я же не призрак какой-нибудь. Я всего лишь персонаж книги, - с этими словами он подобрал книгу, которую я выронил и бережно положил себе на колени. - Вашей книги, мой друг... - Моей ? - искренне удивился я. - Да я и книг не писал отродясь. - Напишите... - тихо сказал Интлиш. - Через три года начнете писать, а через семь лет возьмете псевдоним Эдвин Интлиш и напишите вот эту - он поднял книжицу и показал ее мне. - И эта будет четвертой вашей книгой и последней, потому что через семь лет вы умрете... умрете за вот этой книгой, дописывая ее и тем отпечатав свою душу в ней... Да, мистер Интлиш... Как бы бредово это не звучало... Но ваша душа не отлетит в ад или рай. А попадет в вашу же книгу... И я говорю это с такой уверенностью потомучто это я... Я ваша душа. Ваш персонаж. Я это вы... Я искал вас долго и протянулся сюда из будущего, чтобы просто попросить вас... Об одном одолжении... Которое спасет вас... И меня. Мистер Хоулфш... Пожалуйста, не пишите эту книгу. Пожалуйста... Это были его последние слова, потому что в следующую секунду он рассыпался. Рассыпался красными листьями, и листья эти разлетелись по комнате. А в креслице осталась одиноко лежать книга.
Небо мутное гаснет как тень, Облаками шумит как вода. Мне осталось прожить этот день, А потом лишь дожить до утра. Черной птицею воет сентябрь, Мне ведь двери открылись давно, Я себя по пути потерял, Меня нет.Пустота, ничего. Ветер мечется в пьяном бреду, И свобода - ни добра, ни раба. Но для вас я сегодня умру, Для себя - доживу до утра.
Не тратьте жизнь на тех, кто вас не ценит, На тех, кто вас не любит и не ждёт, На тех, кто без сомнений вам изменит, Кто вдруг пойдёт на "новый поворот".
читать дальшеНе тратьте слёз на тех, кто их не видит, На тех, кому вы просто не нужны, На тех, кто, извинившись, вновь обидит, Кто видит жизнь с обратной стороны.
Не тратьте сил на тех, кто вам не нужен, На пыль в глаза и благородный понт, На тех, кто дикой ревностью простужен, На тех, кто без ума в себя влюблён.
Не тратьте слов на тех, кто их не слышит, На мелочь, не достойную обид, На тех, кто рядом с вами ровно дышит, Чьё сердце вашей болью не болит.
Не тратьте жизнь, она не бесконечна, Цените каждый вдох, момент и час, Ведь в этом мире, пусть не безупречном, Есть тот, кто молит небо лишь о вас!
Лежал под раскрытым окном и разыгрывал сны, Чертил пред собой совпаденья и спорил с богами, Потом, притаившись за тенью прозрачной стены, Проклятья шептал и ругался с немыми врагами.
читать дальшеЛежал неподвижно, стрелял недоверчиво в ночь, Затем вычислял вероятность паденья созвездий И падал все ввысь, прогонял колдовство, но не прочь, А мимо войны и других нелогичных возмездий.
Выискивал смыслы в своей несмышленой игре, Пытался понять, что случилось с утерянным раем. Всегда тосковал по еще не рожденной заре, Рисуя рассвет в горизонте далече за краем.
Он слышал себя в отражении чуждых планет, Смотрел в небосвод под своими босыми ногами, Творил лабиринт из игральных костей и монет И глухо смеялся над столь непокорными нами.
Заснеженные улицы, освещенные яркими фонарями и черный силуэт кота.
Это не первое произведение, но хотелось бы знать ваше мнение) Больно
Ключ тебе верну, И двери не открыться. Мне в свою страну, Ты знаешь я пришел проститься. Это только дым, И в нем нам не укрыться. Пачка на двоих, И по вискам стучит, проститься. Солнце, отпусти меня.
Иногда становится просто невыносимо смотреть в глаза какому-то человеку и понимать, что он никогда не был твоим. Ты всегда хотел быть только его. Ты без него ничто, чистый лист. А он так бессовестно взял и испачкал этот лист, и он утратил свой девственный блеск, стал таким грязным, таким черным... Ему все равно. Он счастлив, а ты? А что ты, ты каждый вечер льешь слезы и думаешь о нем. Молишь бога, просишь хоть на несколько секунд почувствовать его любовь. Каждый раз, проходя мимо, опускать взгляд вниз и сдерживать слезы. Больно.
Ну ладно пока, Мне в облака. Я знаю о том, Что будет потом. После дождя, я.
Иногда становится просто невыносимо смотреть в глаза какому-то человеку и понимать, что он никогда не был твоим. А ты всегда хотел быть только его. Ты знал, что он считает себя никем без тебя, чистым листом. А ты так бессовестно взял и испачкал этот лист, и он утратил свой девственный блеск, стал таким грязным, таким черным... Стыдно и страшно признаться, что ты ошибся. И ты создаешь видимость того, что тебе все равно, что ты счастлив, но это не так. Каждый вечер ты льешь слезы и думаешь о том, что виноват, что не удержал любовь. Молишь бога дать тебе второй шанс, чтобы все исправить. Каждый раз, проходя мимо, заглядывать в любимые глаза, но каждый раз видеть, что они на тебя не смотрят. Асфальт интереснее... И каждый раз сдерживать слезы. Больно.
Алою водой, На кухне не напиться. Я дышал тобой, Но знаешь нам пора проститься. Солнце, отпусти меня.
"Не говори мне sorry, душа моя, Я по-ангельски не говорю"(с)
Признаваясь в любви, я всегда умирал от скуки. Мне казалось, я трачу свое драгоценное время. Положите свой Ад на мои ледяные руки. Может быть, эта сила когда-нибудь их отогреет.
читать дальшеПещеры были пещерами. Гулкие, пронизанные холодным воздухом, под влиянием которого любая одежда за полчаса пропитывалась влагой. Бри и ее спутник сидели друг на против друга и молчали. Они были слишком усталыми, слишком напуганными и подавленными, что бы тратить силы на словесную перепалку. Да и врагами они в сущности не были. Так двое людей волею судьбы оказавшиеся по разные стороны баррикад. Всего лишь. В другое время, в другом месте может быть они убили друг друга без колебания, но здесь в холодной безнадежности даже враг становился ценным спутником. Все равно кто лишь бы не одному в пустоте. - Так... говорят вы знаете легенду наизусть, - губы слушались Следопыта плохо, каждое слово он выговаривал долго и старательно, пока зубы выбивали барабанную дробь. - Угу, - Бри кивнула, она тоже не могла сдержать дрожи. Вновь повисло молчание и Бри почувствовала необходимость продолжить. Ее спутник как джентльмен, кинул ей мостик. - Каждый раз когда я закрываю глаза, я вижу буквы... - Она хрипло рассмеялась, - По началу думала что крышей поехала, а потом поняла. Когда мы заключаем сделку с Забытыми... получаем что-то вроде кодекса. Следопыт тоже рассмеялся, шмыгнул носом. - Это даже здорово, нам приходится учить наизусть. А вам темным вечно поблажки, закрыл глаза и читай себе нужное место. - Ну так... у темной стороны много преимуществ - Бри не стала говорить, что слова каждой своей черточкой жгут и царапают веки, словно и правда вырезаны на глазном яблоке. - Да уж... за то у нас магия красочнее, - попытался пошутить Следопыт. - Да уж, - передразнила его Бри, - Под ваши белые туманы только дремать сильнее хочется. Они снова замолчали. А потом Бри не выдержала. Захихикала, да так что не могла остановиться. Сначала она не поняла что тихий шелестящий звук - это едва сдерживаемый смех Следопыта. Тогда она расхохоталась в голос, Следопыт вторил ей тихим смехом. Им даже показалось, что стало теплее. Следопыт вытер выступившие на глаза слезы. - А ты ничего. Я думал у темных нет чувства юмора. Мда... - Не, у темных нету. - Прикинувшись серьезной кивнула Бри и подмигнула, - Я же не всегда была темной. - Да ну, я думал вы рождаетесь с контрактом в руках. Так сказать сразу сертифицированные темные... - Угу, и плюемся огнем, когда нам что-то не нравится. - А как ты стала темной? - Как-как... шла, а тут брямс контракт к ногам. - Бри откинула назад голову, коснувшись затылком холодного камня. Сырость тут же попыталась схватить ее за шею и Бри бодро продолжила, снова посмотрев на Следопыта. - Кто как туда попадает... я по-дурости. Честно. Не справилась с заклинанием, а страховки не было. Вот и улетела в колодец пустоты, а там, знаешь ли, темно, страшно... тьмы живая. Живая-живая и такая жуткая, что поджилки трясутся. У меня выбор был не большой или стать проводником или... остаться там навсегда. Она уже ждала что Следопыт брякнет что-нибудь пафасное про смерть и гордость. Про то что нельзя поддаваться Забытым и законы известные всем... но он молчал, только смотрел на нее. И Бри не выдержала первой. - Что? - Не буду я тебя судить. - Да ну, спасибо. - Нет, ты не поняла. Знаешь как становятся Следопытами? - Вы какое-то испытание проходите, вроде как смертельное? - Не совсем, мы умираем взаправду. Честно. Умираем, когда пытаемся спасти кого-то другого. - Как это? - Я был спасателем, вытаскивал девочку из воды. Ее подняли, а мой трос лопнул. - Герой. - Герой, - Следопыт соглашается легко, но не предавая этому слову особого смысла. - Только вот стал бы я туда лезть, если бы знал как это - умирать? Не знаю. Даже сейчас не знаю. Но знаю одно. За жизнь нужно бороться до последнего вздоха и даже когда дышать уже нечем. И все средства хороши. Теперь молчала Бри. Она растерялась, получив вместо обычной отповеди и презрения - понимание. Она сделала попытку что-то сказать и замолчала. Циничная шутка не шла с языка. Вместо этого, она вздохнула и произнесла. - Меня зовут Бри. Следопыт кивнул, улыбнувшись и протянул ей руку. - Прости, у нас нет имен. Бри улыбнулась в ответ и вложила свою ладонь в протянутую. - Я знаю, вам нужно дойти до конца пути, что бы обрести имя. Следопыт еще раз улыбнулся, на этот раз удивленно. - Я же говорю, не всегда была темной, - пояснила Бри. Следопыт кивнул, принимая информацию во внимание. Теперь он смотрел на Бри совсем по другому, вероятно размышляя какие еще тайны хранит ее ум. От этого ей стало не по себе. Девушка поспешила сменить тему. - Кажется нам пора идти. - Был бы фонарь... - А толку, была бы карта... - У меня есть карта, но не на ощупь же... - А у меня есть фонарь.