...Когда-то давно, лет эдак десять назад, небольшая деревушка на противоположной от главного города стороне острова Центория подверглась нападению пиратов... Однако вопреки всему не была ни разграблена, ни уничтожена. Капитану той команды понравился и остров и островитяне (будем честными и уточним: островитянки) и он решил осесть в этой «гостеприимной» деревушке. Жители разумеется были против, но с аргументом в виде мощного, хорошо вооруженного корабля, и такого же экипажа, не поспоришь...
Альв Эрлингссон, так звали того пирата, что привел свою команду в эти земли. Под его тяжелой и беспощадной рукой жизнь крестьян превратилась в рабство. Многие погибли, многие из-за ужасных условий для жизни серьезно заболевали, становились инвалидами... Первое время жители деревни безмолвно терпели, надеясь на лучшее. Но с каждым прожитым днем эта надежда угасала, до тех пор, пока спустя два года не погасла совсем. Наживаясь на труде порабощенных людей Эрлингссон быстро богател. Его люди показали горожанам, присланным разобраться в ситуации, кто тут хозяин, и мэр столицы этого острова предпочел не рисковать своей светлейшей головой. Попытки как либо помочь жителям захваченной деревни очень быстро прекратились...
Разумеется среди порабощенных находились и смельчаки. Они объединялись в небольшие группы и предпринимали попытки убить диктатора. Но все приводило к тому, что они гибли сами. Гибли в муках, выставленные на обозрение всей деревне...

Но однажды нашелся человек, достаточно гордый, чтобы воспротивиться такой судьбе и достаточно умный чтобы не лезть на противника в лоб. Имя смельчака было Джон Эванс. Вместо того чтобы влезать в явно бесполезную авантюру и искать битвы, он пошел длинной, извилистой дорожкой лжи и предательства. Однажды, поклонившись в ноги Эрлингссону он, тогда всего лишь двадцатилетний юнец, не обладающий никакими особыми способностями, попросился в команду ненавистных пиратов.
- Я хочу быть на стороне сильных! - говорил он, не смея поднять головы — Прошу, позволь служить тебе! Не так как эти грязные рабы, а так словно я один из преданных тебе людей!
Альв Эрлингссон лишь рассмеялся на эти слова. Однако в команду принял. Эванс был заклеймен предателем и был с позором изгнан из деревни. От него отвернулись все.
Работа, которую капитан подсовывал новичку была самой грязной и отвратной. Но самым ужасным было то, что казнь провинившихся теперь так же доверили ему... С трудом выдерживая
моральное напряжение, порой, втайне от всех срываясь и в слезы и в истерику, Джон Эванс строил планы мести... И вот однажды, выполняя один из приказов Альва в городе его дорога пересеклась с членом семьи Аркобалено. Теперь план оформился окончательно и был найден сильный исполнитель. Осталось лишь дождаться момента и привести его в действие.

Да вот только Эрлингссон тоже не сидел все это время на месте. Прошло уже восемь лет со дня прибытия его команды на этот остров и с каждым днем, благодаря деньгам и силе он становился все влиятельнее. Желая большей власти он распространял о себе слухи, распространял так, что в них верили и считали непреложной истиной. Всего за несколько лет из жестокого пирата, он, в глазах людей, превратился в благородного и почитаемого господина. Его стали приглашать на другие острова, благодаря чему Эрлингссон приобрел нехилую популярность и среди знати. Каждый его визит куда либо теперь сопровождался специальными приемами в его честь. День прибытия Альва в любой из городов Саус Блю становился народным праздником. Влияние росло с каждым днем и лишь жители порабощенной деревни знали истинное лицо этого ужасного человека.

А что же Джон Эванс? За эти восемь лет он выслужился до одного из приближенных так ненавистного ему пирата. Юноша окреп, стал сильнее, но по прежнему был не способен справиться с врагом своими силами. Все что ему оставалось — копить деньги. Копить до тех пор, пока их не хватит для найма одного из Аркобалено...

И вот еще спустя два года произошла эта судьбоносная встреча в ресторанчике при одной из гостиниц. Джон глазам своим не поверил, когда в одном из посетителей узнал Занзаса, человека, слава которого в определенных кругах не имела предела. И именно Занзас с его зрелищностью и разрушительной силой как никто подходил для исполнения задумки Джона.
И вот этот разговор состоялся, все было обговорено в мельчайших деталях, дабы избежать недоразумений и накладок.

Так уж вышло, что на следующий день после этой встречи, Альв Эрлингссон должен был прибыть с официальном визитом именно в этот большой и шумный город. Разумеется приготовления начались заранее. Пират должен был выступить с речью и для него готовили сцену... Главная площадь, ровно как и главная улица, была огорожена. Чуть позже в эту специально созданную зону пустят лишь знать, лишь тех у кого хватило денег на то, чтобы созерцать столь сиятельную и, не побоимся этого слова, легендарную личность вблизи.
Эванс вынужден был потратить внушительную часть своих сбережений, чтобы Занзас мог присутствовать среди приглашенной знати. Еще часть денег ушла на то, чтобы найти подходящую спутницу. Ну и одежда. Разумеется одежда, ведь «знатный» человек должен соответствовать своему статусу и манерами, и внешним видом...

И вот близился день, события которого окупят все страдания Джона Эванса...

Огромный, сияющий золотом корабль с гербом Альва Эрлингссона на парусах и флаге показался на горизонте в лучах полуденного солнца. По рядам собравшихся прошел дружный вздох восхищения, толпа знати, в которой то и дело сновали услужливые лакеи с серебряными подносами, неизменно полными напитками и легкими закусками на любой вкус, подалась вперед. Каждый в меру своего достоинства, пытался разглядеть получше корабль столь уважаемого человека.
Занзас тоже был среди них. В черном костюме великолепного покроя, выгодно подчеркивающим стать парня, с аккуратно убранными назад волосами он смотрелся великолепно. Гордый, статный, красивый, в чем то дерзкий. Этот юноша притягивал на себя взгляды, вокруг слышались обсуждения его личности, многие пытались угадать откуда он, порой высказывая самые невероятные догадки... Обычно агрессивное выражение лица, злой, наполненный ненавистью и презрением взгляд, сейчас сменился маской полного спокойствия, вежливости и терпимости. Даже манера его речи изменилась, да так, что никому бы и в голову не пришло что этот юноша весьма далек от знати. Привычное украшение из вплетенных в волосы перьев сейчас исчезло, а шрамы, что оставались видимыми даже когда парень был спокоен, надежно спрятаны под тонким слоем косметики, которая ничем не выделялась на основном тоне кожи.

Под руку с Занзасом стояла красивая невысокая девушка, о которой окружающие так же ничего не знали. Волна золотистых, искрящихся в солнечном свете волос водопадом струилась до середины спины, закрывая открытые плечи. Платье бардового цвета, без верха, изящно подчеркивало не только фигуру девушки, но и алые глаза Занзаса, заставляя пару смотреться так, словно они были героями одной из прекрасных сказок....

Часть 2Но вот корабль, наконец, причалил. На специальную расстеленную по всей главной улице ковровую дорожку ступил не молодой уже мужчина. Одет он был разумеется выше всяких похвал в затейливо украшенный вышивкой фрак, черные брюки, рубашку из чистейшего шелка. Он шел с гордой осанкой, в серьезных серых глазах горели странные чувства ощущения собственной значимости смешанное с эгоистичным удовольствием. Он чуть ли не пьянел от восторга. На загорелом лице, покрытым шрамами светилась вежливая улыбка. Шаг был неторопливый, он словно бы позволял всем присутствующим рассмотреть себя, считая при этом что делает всем великое одолжение... Наконец, когда он прошествовал мимо всех собравшихся и направился к специально построенной для него сцене, толпа знати и дворян так же двинулась за ним, на главную площадь, в ожидании речи.
Каждый занимал свое место и вот, когда публика стихла, а Альв Эрлингссон взошел на сцену и вежливо откашлялся, обращая на себя и без того принадлежащее ему внимание, глашатай объявил и представил каждого из присутствующих. А затем пират начал свою речь. Он говорил долго и красиво, в красках расписывая свои планы на будущее об улучшении жизни тех кто в этом нуждается. Он разглагольствовал о больших вложениях в медицину и об улучшении связей между островами. Он говорил очень много всего общественно-политического, а затем высказывал свои благодарности пришедшим... И вот настал в его речи момент когда он позволил себе прерваться и потребовать стакан воды.

Девушка, по прежнему стоявшая под руку с Занзасом чуть заметно сжала его локоть. Это было сигналом и означало что вот вот все начнется.
И действительно, воспользовавшись паузой Джон Эванс набрался наглости взять слово. Он, с позволения своего капитана поднялся на сцену, поклонился, и начал говорить:
- Приветствую Вас в этот прекрасный день, дамы и господа! Всем нам известный господин Альв Эрлингссон это такая личность, о которой можно говорить вечно... Но я все же постараюсь быть краток! Мое имя Джон Эванс, я родом из небольшой деревушки, расположенной на другой половине этого острова. И скажу я вам, что уже десять лет, наша деревня и все ее жители страдают под жестоким и беспощадным гнетом этого человека!

Мужчина обличающе показал на пирата. Но тот, хоть и напрягся, пока что медлил, зная, что при всей его славе, слова Эванса примут за неудачную шутку. По публике ураганом прошел гомон, потом все на мгновение затихло, потом кто-то неуверенно засмеялся... Вскоре смех подхватили и остальные но его прервал голос Джона.

- Это не шутка и не обман! - говорил он — Каждое слово сказанное этим вшивым пиратом — вот где настоящая ложь! И ведь это легко проверить! Нужно всего-то лишь пройти пару другую километров и прогуляться по моей родной деревне! Более того, те слухи благодаря которым этот лицемер....

Договорить ему не дал поднявшийся шум. Эрлингссон наконец понял, что если Эванс продолжит говорить, то сухим из воды ему уже не выйти. К нарушителю спокойствия устремилась стража.
Занзас чуть прищурился и ухмыльнулся. Вдруг каждый из атакующих Джона вспыхнул ярким пламенем и тут же рассыпался пеплом. В толпе послышались вскрики. Но знать, словно прожорливый пес в ожидании кости оставалась на месте, пожирая глазами Альва. Все они желали информации. Пират явно обеспокоенный таким поворотом событий вновь поднялся на сцену и заговорил. Джон безропотно уступил ему место, но сходя со сцены кивнул, словно обращаясь к кому то из присутствующих... Маска вежливости мгновенно слетела с лица Занзаса. Дело близилось к развязке. От его ноги скользнула маленькая, совсем незаметная искра и побежала по тонкой, но прочной серой нити, которую парень совсем недавно купил в местном магазине. И не зря он потратил половину ночи на то, чтобы незаметно расположить эту нить между камней на всей площади. Ведь для того, чтобы что-то зажечь, пламя должно коснуться... А искра все бежала по нити, лавируя между холодных камней, подчиняясь воле своего создателя. Но вот замысловатый лабиринт кончился. Искорка забежала по своей дорожке между досками сцены и разраслась в столб пламени позади пирата. И вдруг пламя своими очертаниями начало напоминать человека. Но заметили это пока что лишь зрители, в то время как Альв продолжал увлеченно заверять всех в своей невиновности. По публике пронесся удивленный вздох, а затем девушка, что сопровождала Занзаса встала и выкрикнула во весь голос:
- Смотрите! СМОТРИТЕ! Этого человека карают сами боги!!
Пират Альв Эрлингссон удивленно обернулся. И буквально носом уперся в грудь сотканного из пламени человека. Он вскрикнул и с ужасом отступил назад. Человек медленно поднял сотканную из пламени руку и указал ею в резко побледневшего диктатора. Коснулся пальцем лба и... огонь словно бы втянулся в тело пирата. На мгновение все затихло. А потом тело жертвы словно взорвалось огнем. Дикие мучительные крики далеко разнеслись по округе, вызывая на губах Джона Эванса торжествующую улыбку. Началась паника...

Много позже нашлись люди узнавшие и распространившие по всему миру правду об этом ужасном человеке. Жители деревни были, наконец, освобождены от десятилетнего гнета. Команду Эрлингссона же подвергли прилюдной казни....

Занзас же более абсолютно ни о чем не волнуясь, получил гонорар и вернулся в гостиницу. С наслаждением смыл с волос гель, держащий их все это время в более-менее опрятном состоянии, и заодно и косметику прятавшую шрамы. Снова вплел в волосы перья и мех какого-то животного... Теперь это был всем привычный вечно на всех злой Занзас. Костюм он в прочем снимать не стал. Переодел только обувь, да пиджак сменила более привычная и удобная черная куртка. Приведя себя в нормальный вид, парень спустился в бар...