Стыдно убивать героев для того чтобы расстрогать холодных и расшевелить равнодушных (Е Шварц. "Обыкновенное чудо")
Название: Вещие сны
Автор: morendo
Бета: Jenius
Фендом: Kyou Kara Maou
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Юури/Вольфрам
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, агнст
Cтатус: завершен
Размещение: свободное, с указанием и уведомлением автора,
Предупреждения: яой, ООС (крупный ООС)
читать дальшеДо сих пор страшные кадры недавнего прошлого словно стояли перед глазами Юури. Раз за разом он истошно кричал "Вольфрам" в гулкую пустоту, чтобы, вновь очнувшись в липком поту, сесть и уставиться в темное небо за окном. Так и не сомкнув глаз после очередного кошмара, Мао встретит и этот рассвет в бесплодных попытках успокоить расшалившиеся нервы. А сейчас он, задумавшись, неосознанно изучал до боли знакомые черты собственного жениха, освещенные неверным светом луны.
Каждое утро, когда первые лучи с рассветом, скользнув через окно, касались золотых волос, сердце Мао замирало. Вольфрам был прекрасен, но не только это трогало молодого короля. В эти минуты гордый лорд был так беззащитен, что воспоминания о минувшем возвращались с ужасающей непреклонностью. Перед мысленным взором Юури вновь возникали картины памятного похода, той самой стычки, едва не стоящей Вольфраму жизни. В который раз Шибуя корил себя – цена ошибки, оказалось, слишком велика...
События разворачивались столь стремительно, что Мао даже не успел понять, что произошло. Только фон Бильфельд, всегда удивительно осторожный, когда дело касалось Юури, сумел среагировать. Но времени было слишком мало, и юный лорд мог только метнуться к своему королю, загородив его собой. Обнажить собственный меч, он так и не успел...
На краю сознания Юури видел, как Вольфрам упал, зеленую траву залила алая кровь. В тот момент Шибую поглотила тьма - пришел Мао. Но пришел не для того чтобы наказать, он пришел, чтобы спасти.
Дальше Юури помнил только свет от своих ладоней и то, как он склонился над раненым женихом. Прекрасные глаза тускнели, но Вольфрам боролся изо всех сил. Губы шептали что-то, но, даже склонившись, Мао не смог разобрать, что хотел сказать ему лорд. Очертания мира расплывались перед сококу из-за застилавших глаза слез.
Последующее слилось в сплошную полосу иссушающей тревоги. Дни и ночи молодой король проводил у постели Вольфрама, но тот не приходил в сознание целую неделю. Юури мог лишь молча держать ладонь жениха в своих руках и нежно перебирать хрупкие, изящные пальцы. Пережитое тогда он предпочел бы забыть навсегда. Пытка неизвестностью закончилась в тот день, когда веки огненного мазоку дрогнули, и зеленые глаза с трудом сфокусировались на брюнете:
- Юури, - прошептал он пересохшими губами.
Словно тяжкий груз свалился с плеч короля демонов, он бережно прижал к себе жениха и дал волю чувствам. Слова сами срывались с уст:
- Спасибо, Вольфрам, спасибо, что ты вернулся.
Удивлению лорда не было границ, он неловко замер в объятиях:
- Что случилось, Юури? - ошарашено вымолвил он.
- Я столько всего передумал за эти дни. Ты нужен мне, - брюнет уткнулся лицом в плечо фон Бильфельда.
- Мне нужно было умереть для того, чтобы ты понял это, - горько улыбнулся Вольфрам. На самом деле он был счастлив и согласился бы вновь оказаться на краю гибели, лишь бы услышать эти слова из уст Мао. Шли дни, он купался во внезапной внимательности собственного жениха. Самые нежные, самые теплые улыбки сококу имели теперь только одного адресата. Сердце юного лорда замирало от восторга. Но вместе с тем в душе поселилась тревога. Фон Бильфельд боялся, что все закончится, едва он окончательно поправится. Золотоволосый мазоку скрывал, что каждый момент с затаенным трепетом ожидает финала этой невероятной сказки. Но его сомнениям не суждено было подтвердиться. Отношение Юури не изменилось, даже когда его жених совсем оправился. Напротив, к робкой осторожности прибавилось нечто иное, то, что заставляло сердце Вольфрама совершать невиданные кульбиты.
Сам Мао, открыто улыбался, а в черных глазах лучилось восторженное выражение некой загадки. Еще бы, его душа переживала свою первую настоящую весну.
Оба мазоку окунулись в непередаваемую атмосферу тихого счастья – со спокойными вечерами у камина и чтениями сказок на ночь любимой дочери. А главное, оставшись наедине, они могли позволить себе еще большую роскошь – неумело, но пылко целоваться до тех пор, пока в груди хватает воздуха, и засыпать в объятиях друг друга с мыслью о том, что завтрашний день будет еще лучше и светлее.
Тогда и пришли кошмары... Фраза, брошенная вскользь, стала для Юури навязчивым лейтмотивом, каждый раз в новых тонах обыгрываемым издерганным подсознанием.
"Я буду защищать тебя даже ценой своей жизни", - говорит фон Бильфельд, и в следующую секунду отравленная стрела пронзает его насквозь.
"Я буду защищать тебя", - шепчет Вольфрам, истекая кровью.
"За тебя я отдам жизнь", - принимает лорд смертельный удар.
И так ночь за ночью. Круг, прервать который, невозможно...
Часто из лап очередного кошмара Мао вырывал сам предмет переживаний. Сон огненного мазоку был чуток, и, едва заметив, что проклятое наваждение вновь завладело женихом, он приводил Юури в чувство. А потом долго сидел рядом и обнимал так, словно пытался защитить и от этого невидимого врага. Несмотря на все расспросы нареченного, Мао категорически отказывался говорить, что видел в этом сне. В черных глазах возникало настолько затравленное выражение, что у Вольфрама, как ни странно, даже язык не поворачивался назвать Шибую слабаком. Однако и бездействовать он не мог. Что-то явно мучило его драгоценного сококу, и лорд не собирался оставлять все, как есть.
Однажды поутру, когда Юури, выглядящий еще более усталым, чем накануне вечером, сел в постели, блондин неожиданно обнял его сзади. Черты лица брюнета разгладились, и неловкая улыбка появилась на губах. Он положил свои руки поверх рук фон Бильфельда и мягко сказал:
- Доброе утро, Вольфрам.
- Судя по твоему лицу, не особо оно доброе, - пробурчал мазоку, утыкаясь носом в шею любимого.
- Ты - со мной, - Юури сделал паузу, подавляя острый приступ паники, - И это главное.
Лорд не выдержал, он резко развернул Юури к себе, заставляя посмотреть глаза в глаза:
- Можешь злиться на меня. Но я больше не желаю наблюдать, как ты празднуешь труса, отказываясь признать, что далеко не все "в порядке"! - воскликнул Вольфрам, начиная закипать. Черные глаза в ответ гневно расширились, впрочем, Шибуя понимал, что его жених не из тех, кто бежит от трудностей, и ожидал подобных слов. Подавив первую реакцию, Мао молча опустил взгляд. Лорд оценил это молчание как согласие и буквально вытащил Юури из постели, бросив короткое:
- Одевайся.
- Что ты собираешься делать? - попробовал возмутиться сококу. Но его вялое сопротивление было сметено решительными действиями жениха, который решил все за короля и уже застегивал последние пуговицы на мундире Мао.
***
Вскоре оба мазоку были на пути к дворцу Шин-О. По дороге Вольфрам увещевал недовольного таким поворотом, обиженно отвернувшегося Шибую.
- Твои сны – это не сны обычного человека. Кто знает, что таится за этими кошмарами, может, новая попытка Властелина обрести силу?
Юури открыл было рот возразить на надуманность подобного замечания, но решил не спешить с выводами. В конце концов, если в замечаниях фон Бильфельда есть хоть доля правды, то он своим нежеланием признавать собственные слабости обречет на страдания ни в чем неповинных мазоку и людей.
Дорога тянулась в молчании, солнечный свет свободно лился через окна кареты, но оба парня не замечали этого, их терзали невеселые мысли. В какой-то момент Юури почувствовал едва заметное движение, исходящее от рядом сидящего лорда. И в ту же секунду теплая ладонь сомкнулась вокруг кисти сококу. В этом нехитром жесте чувствовалась поддержка и ободрение. На губах Шибуи помимо воли появилась благодарная улыбка. Он сменил положение руки и переплел их пальцы в крепкий замок, отчего, соединенные подобным образом, оба почувствовали себя гораздо лучше. Ощущение руки в руке вселило уверенность в то, что все будет хорошо, ведь они не один на один с непредсказуемой судьбой, они - вместе.
В замке Истинного их встретил Кен Мурата. Этот факт мало порадовал Вольфрама, находящего, что от Великого Мудреца больше неприятностей, чем добрых советов. К тому же непредсказуемость Мураты была неизвестна разве что малым детям, к коим фон Бильфельд явно не относился. Лорд холодно поприветствовал сококу, в ответ на что Кен лишь улыбнулся фирменной улыбкой Джоконды. Юури почувствовал напряжение и попытался сгладить его, привлекая внимание к своей персоне:
- У меня тут есть один небольшой вопрос... - неловко начал он. Вольфрам закатил глаза, чувствуя, что Шибуя вполне может решить, что его дело не так важно, чтобы отрывать Истинного от дел. Блондин решил отрезать пути жениха к отступлению, перебив его словами:
- Этого слабака мучают кошмары. Каждую ночь вот уже 2 недели. Есть предположения, что эти сны каким-то образом связаны с Властелином.
- Все возможно, - загадочно сверкнул стеклами очков Мурата. Вольфрам стиснул зубы, едва сдерживаясь, чтобы не вспылить. Кен решил не испытывать судьбу – пожары во дворце Истинного короля были вовсе нежелательны – посему он закончил проверять глубину чаши терпения фон Бильфельда и обратился к Юури:
- Пойдем, Шин-О ожидает нас.
Но едва огненный мазоку двинулся следом, Великий мудрец остановил его словами:
- А вам, лорд фон Бильфельд, лучше подождать здесь, - интонации были на грани между официальностью и сарказмом. Обращение, подобное которому блондин не мог стерпеть по определению.
Юури, почувствовав, что сейчас разразится буря, быстро шагнул к жениху и предпринял самый верный ход по устранению запальчивости лорда. Он крепко обнял жениха и поцеловал прямо в приоткрытые от удивления губы. Отстранившись, Шибуя тихо сказал:
- Пожалуйста, - и, удивляясь собственной смелости, развернулся на каблуках и проследовал за Мудрецом.
Вольфрам стоял посреди двора, ловя воздух ртом. Он находился в состоянии столь глубокого шока, что даже не подумал пойти за сококу.
***
В огромном зале как обычно царил полумрак, а на помосте стояли все три запретных ларца. На ближайшем величественно, несмотря на малый размер, восседал Шин-О. Когда Мурата кратко изложил суть проблемы, на лице Истинного появилась несвойственная ему настороженность. Впрочем, через пару секунд она развеялась. В глазах миниатюрного короля вновь появились лукавые искорки, а на губах заиграла улыбка:
- Ты всегда так осторожен, мой Мудрец, - произнес он практически на ухо Кену, очутившись у того на плече.
- Скорее ты, безрассудно небрежен, мой Король, - вторя ему, ответил Мурата.
Юури чувствовал себя, мягко говоря, неловко и переминался с ноги на ногу, стараясь не смотреть на парочку, занятую явно не вчера начавшимся спором. Тем временем Шин-О продолжил, возвращаясь к собственно теме беседы:
- В этот раз ты перестраховался, я не вижу в Юури влияния Властелина.
Мао облегченно выдохнул, но следующая фраза заставила его вновь насторожиться.
- Но я догадываюсь о причине столь навязчивых сновидений.
- В чем она? - не утерпел Шибуя
- Это предупреждение, - бросил Истинный король, устраиваясь на плече Мураты поудобнее.
- О чем? - вконец растерялся Юури.
Великий Мудрец поднял взгляд, но очки снова отсвечивали, поэтому, читалось ли в нем сочувствие или какая-то иная эмоция, определить было невозможно. Дайкенжи ровно сказал:
- Твои сны показывают возможное будущее, и чем чаще повторяется тот или иной фрагмент, тем более оно вероятно и близко.
Мао обмер, ведь он понимал, что именно неумолимо повторялось во всех кошмарах. Но одно дело – просто кошмарные сны, и совсем другое – предупреждения, которые в самое ближайшее время могут стать реальностью.
- Но я не хочу этого! - отчаянно воскликнул он.
- Тогда дело за тобой. Измени будущее. Устрани причину того события, которого хочешь избежать, - спокойно ответил Мурата таким тоном, словно речь шла о сводке погоды. Они переглянулись с Шин-О, и блондин добавил:
- Обратись к истокам, - после чего мгновенно исчез. Аудиенция была окончена.
На негнущихся ногах Шибуя вышел из замка Истинного короля. Вольфрам обеспокоено подхватил его под руку и бросил испепеляющий взгляд в сторону невозмутимого Мураты.
- Что он сказал тебе? – попытался выяснить фон Бильфельд у находящегося в прострации Мао.
- Ничего, - с трудом вымолвил тот и заглянул в такое родное, знакомое до последней черточки лицо, увидев в нем искреннюю тревогу и трепетную любовь. На глаза невольно навернулись слезы, Юури с трудом удержался от того чтобы не заплакать, но изображение все равно расплывалось:
"Неужели я могу потерять его, такого близкого, родного", - думал он, - "Его погубит преданность мне... Я сам стану незримым убийцей того, кто мне дороже всех на свете".
- Юури, что с тобой? - раздался голос встревоженного Вольфрама. Он обхватил ладонями лицо жениха, не давая возможности отвернуться, - Расскажи мне.
Мягкость, с которой были произнесены эти слова, окончательно «добила» Шибую. Он вывернулся и побежал к фонтану возле замка. По пути Мао схватил за руку ничего не понимающего Мурату и бросился вместе с ним в воду.
- Прости! - крикнул он на прощанье.
***
Было ясно, что бегство на Землю – ни что иное, как оттягивание момента. Но эти дни дали краткую передышку и возможность подумать. На исходе второй недели Мурата сам пришел к нему:
- Неужели, без меня никак нельзя обойтись? Я не могу вернуться. Если я окажусь в Шин Макоку, сны могут сбыться, - Юури выжидающе посмотрел на друга.
- Ты – король, Шибуя. Что бы ты об этом не думал.
- Я знаю, - обреченно ответил Мао, отводя взгляд.
- К тому же, - добавил Кен, - Разве твои сны прекратились здесь? - Мудрец словно читал мысли, все-таки четырех тысячелетний опыт сказывался.
- Нет, не прекратились - признал Юури.
- Значит, ты устранил не ту причину, - в голосе сококу сквозило сочувствие.
"Возможно", - подумал король демонов, - "Возможно, причина не во мне, а в чувствах Вольфрама. Если бы он только мог не любить меня так сильно".
В этот момент его словно осенило: "Точно. Причина всего - его любовь. Это и есть исток, о котором говорил Шин-О. Если Вольфрам перестанет любить меня, а напротив, возненавидит, то будущее изменится, и он останется жив". Шибуя даже не заметил, как вскочил со своего места, весь его облик выражал решимость и готовность к любым препятствиям. Мурата внимательно следил за изменениями в поведении друга, черные глаза фиксировали малейшее движение, он ждал. И Мао обратился к нему:
- Чем можно спровоцировать самую сильную ненависть? - спросил он, стараясь по возможности не смотреть в глаза
- В твоем случае, - устало выдохнул Мурата, он явно понял, к чему привели размышления Шибуи, - Измена и отреченье.
***
В тот же вечер оба вернулись в Шин Макоку. Стоит ли говорить, что Вольфрам ожидал жениха в огромном нетерпении. Он бросился к Юури и крепко обнял его, прижимая к себе:
- Я боялся, что ты не вернешься, - голос лорда дрогнул, - Такое странное предчувствие... - продолжил он.
Мао собрался с силами и решительным движением отстранил жениха. Чтобы совершить это простое действие понадобилась почти вся его воля.
- Мне нужно поговорить с тобой, - старательно отводя взгляд, произнес Шибуя.
- О чем?
- Позже скажу, - пройдя мимо любимого, сококу почти бегом направился к себе. Ему необходимо было собраться с мыслями и набраться мужества.
"Черт, я и не думал, что это будет так сложно", - брюнет сел на постель и обхватил голову руками. - "Когда он смотрит на меня так ласково, я совершенно теряюсь. Я просто не могу сказать ему эту ужасную ложь".
Юури встал и, не в состоянии успокоиться, принялся мерить комнату широкими шагами:
"Но я должен, черт возьми. От этого зависит его жизнь", - он внезапно остановился, - "Я причиню ему боль, огромную боль. Возможно, даже разобью сердце... Но он будет жить. Это того стоит. Ведь мазоку живут долго. Он сможет меня забыть".
Юноша подошел к окну.
"Если он будет жить, то, значит, будет по-прежнему смотреть в высокие небеса, вдыхать запахи цветов и трав. И однажды снова полюбит. И будет счастлив... где-то далеко от меня".
Эти размышления прервал вошедший фон Бильфельд:
- Что теперь? Какого черта ты творишь, слабак!
"Я смогу", - сказал себе Мао и следующей фразой отрезал пути к отступлению:
- Вольфрам! Как честный человек, я должен тебе признаться. Мы должны сейчас же расторгнуть нашу помолвку.
Глаза лорда ошеломленно расширились, от неожиданности он сделал пару шагов назад и сел на кровать. Пользуясь паузой, Мао продолжал:
- Я влюбился. Сейчас. Пока был на Земле. Это прекрасная девушка, и я впервые почувствовал, что такое настоящая любовь. Мне хочется дышать с ней одним воздухом, быть рядом днем и ночью, держать за руку и никогда не отпускать.
Отвернувшись от фон Бильфельда, Мао мог говорить абсолютную правду о своей любви, только не к гипотетической девушке, а к вот этому, прекрасному, гордому и удивительно преданному юноше.
- Ты влюбился в земную девушку? - медленно переваривал услышанное Вольфрам.
- Да. И потому хочу расторгнуть помолвку, пора прекратить эту глупую игру, - намеренно делая удар как можно более болезненным, Шибуя повернулся к своему, теперь уже бывшему, жениху.
Это было ошибкой. Фон Бильфельд, в чистых, изумрудных глазах которого стояли слезы, являл собой слишком сильное зрелище... Для того чтобы продолжить эту невыносимый спектакль, Юури пришлось собрать последние силы.
- И я хочу, чтобы ты уехал. Мне все равно куда, главное, подальше от замка. Я собираюсь представить ее двору, а напоминание о нашем фарсе я предпочел бы стереть, что невозможно, если ты будешь путаться под ногами.
Сердце истово трепыхалось в груди, и казалось, плакало вместе с тем, кого так любило. Шибуя закусил губу до крови, и ее солоноватый привкус показался ему похожим на горечь правды, спрятанной за кулисами лжи.
Они сильные, они справятся. Пусть сердца обоих будут разбиты, это малая плата за сохранения жизни того, кто дорог. Так рассудил Мао.)
- Это правда, Юури? - совсем тихо спросил Вольфрам, шагнув на встречу и трогательно заглядывая в глаза. О, лучше бы он кричал, называл предателем и жег огнем все вокруг. Для Шибуи эта покорность была куда больнее. Ответ был едва ли не самым сложным из того, что сококу уже перенес, поэтому он смог только кивнуть, отметая последние сомнения.
Зеленые глаза потухли, в них больше не было огня жизни, скорее только черные угли, давно погасший пепел. Лорд с трудом развернулся и медленно, слегка пошатываясь, пошел прочь. Уже взявшись за дверную ручку, блондин, не оборачиваясь, прошептал непослушными губами:
- Я даю свое согласие. Ты свободен. Желаю счастья, - самым болезненным для обоих стало то, что в последней фразе не было и доли сарказма, Вольфрам действительно желал счастья, искренне желал.
На плохо слушающихся ногах фон Бильфельд шел прочь от комнаты вдаль по коридору. За одной из дверей раздавались голоса, похоже, двое мазоку о чем-то ожесточенно спорили. Постояв пару минут в коридоре, он усилием воли заставил пальцы прекратить мелко подрагивать и открыл дверь. Гвендель и Гюнтер, казалось, даже не обратили внимание на вошедшего, до того были увлечены дискуссией. Взяв себя в руки, Вольфрам привлек внимание разошедшихся лордов вопросом:
- Гвендель, у меня есть к тебе дело. Впрочем, оно требует осведомленности вас обоих, - максимально ровно произнес блондин.
- Какое? - хмуро отозвался фон Вальде, не удостоив брата даже взглядом.
- Я бы хотел поучаствовать в дипломатических переговорах внешнего характера.
Мужчины временно оторвались от своего обсуждения.
- Только твоей помощи нам не хватало. Ты и внешняя политика, ну уж нет, только через мой труп! - резко отозвался главнокомандующий.
Гюнтер как-то рассеянно обвел глазами фигуру огненного мазоку:
- Нет, спасибо Вольфрам, дипломату следует быть чуть менее импульсивным. - вежливо закончил фон Крист.
- Да и зачем тебе это? Твое место рядом с королем. - хмуро подытожил маршал.
После этой фразы оба мазоку вернулись к прерванной дискуссии, даже не заметив, как молодой лорд фон Бильфельд побледнел, закусив губу. Резко развернувшись, он вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
"Наверно они правы, в политике мне не место. Но тогда куда мне податься?" – мучался тяжелым вопросом бывший жених короля, - "Оставаться здесь невозможно. Может, военный флот. Дядя Валторана нуждается в преемнике", - ухватился за слабую надежду Вольфрам. Но следующая же мысль вернула его обратно на землю:
"Ага, с моей морской болезнью только и рассчитывать, что на карьеру будущего адмирала. Да я не выдержу и недели в открытом море".
Фон Бильфельд направился к конюшням.
"А на что я вообще годен?" – с этими гнетущими мыслями он отбыл в фамильное поместье.
***
Как и следовало ожидать, Шибую мучила бессонница. Едва он смыкал веки, как перед ним, словно живой, стоял Вольфрам, во взгляде лорда читалась потерянность и печаль и еще что-то, то, чему Мао даже не смог дать имя. Но самое страшное, что на рассвете, когда на обессиленного короля демонов накатило забытье, он снова видел тот самый сон. Тот кошмар, в котором огненный мазоку погиб уже бесчисленное множество раз. Юури истошно закричал и проснулся. Открыв глаза, он едва справился с накатившей горечью, вызванной зрелищем опустевшей половиной кровати, на которой всегда спал белокурый жених. Брюнет вдруг почувствовал, что он не один, и повернулся в другую сторону. У окна стоял Конрад, его силуэт четко вырисовывался на фоне утреннего неба. Яркий свет, льющийся из окна, слепил глаза, и Мао пришлось поморгать, привыкая.
- Ты кричал во сне, - негромко объяснил Веллер свое присутствие. Его карие глаза смотрели как всегда ласково, но также в них явно присутствовало выражение, с которым обычно смотрят на безнадежного душевного больного.
- Прости, если заставил волноваться.
- Ничего, - спокойно ответил наставник и осторожно присел на край кровати Юури. Воцарилось недолгое молчание, было слышно только шуршание покрывала перебираемого юношей. Конрад накрыл руку Мао своей, чтобы остановить беспрестанные движения, и внимательно посмотрел на подопечного:
- Опять кошмар?
Шибуя кивнул, казалось, уже весь замок в курсе его проблемы. Подросток выглядел таким растерянным, что крестный не выдержал:
- Ты уверен, что это выход?
- Я не знаю, - шепотом выдохнул брюнет. - Я думал - да. Но ведь кошмары не прекратились... Я больше не могу так, Конрад! - сорвался Юури, - Сколько раз я похоронил Вольфрама за этот месяц! Сколько раз он умер у меня на руках!!! За что?!
Веллер никогда не видел на лице Мао такого безумия, он порывисто прижал к себе почти рыдающего сококу и принялся, утешая, гладить по спине. Благо в этом у мечника был богатый опыт. Слезы все-таки покатились из глаз юноши, он нервно вытер их рукавом, выравнивая дыхание.
- Значит, вот что тебе снилось... - тихо сказал Конрад.
- Что мне делать теперь? - прошептал Шибуя, отстраняясь от наставника.
- Это предстоит решить тебе самому. Выбор можешь сделать лишь ты. Только скажи, ты, в самом деле, любишь Вольфрама?
- Больше, чем жизнь...
- Тогда сердце подскажет тебе, как быть. Ты, должно быть, слышал в своем мире фразу: "Чутко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь". Верь ей. Не думай, чувствуй, слушайся его.
И когда за Веллером закрылась дверь, король демонов уже знал, что будет делать и куда направится.
***
В поместье фон Бильфельдов утренние лучи заглянули в спальню младшего лорда. Вольфрам встретил их в полном обмундировании, было заметно, что сегодня ночью, огненный мазоку вовсе не ложился. В глазах цвета изумруда, царила пустота, а на самом дне тугим кольцом свернулась боль, мучительная, нестерпимая. Мысли текли вяло:
"Что ждет меня... Я не вижу смысла в будущем. Брак без любви, выгодная служба, обеспеченная старость в почете и уважении. Зачем мне все это..." - мазоку стоял, почти не двигаясь, только грудь редко, но равномерно вздымалась.
"Как долго я смогу делать вид, что не чувствую этой боли, выворачивающей душу наизнанку? И зачем?" - фон Бильфельд равнодушно наблюдал за плывущими по небу облаками.
"Моя жизнь принадлежит Юури навсегда, равно как и мое будущее. Но теперь все потеряло смысл, ведь я не смогу быть с Мао даже как друг, он стыдится моего присутствия и презирает меня", - лорд обхватил себя руками, так словно ему вдруг стало холодно.
"Да и не хочу я усложнять ему жизнь", - принял решение лорд, - "Так для всех будет проще".
Он даже предположить не мог, что в этот самый момент предмет его раздумий мчится во весь опор к поместью. Внешне Вольфрам был спокоен и собран, несмотря на бурю чувств, глубоко спрятанных в душе. Он спустился в погреб и вскоре отыскал маленькую бутылочку с почерневшей от времени пробкой. С трудом сорвав печать, он вдохнул ядовитые пары и невольно закашлялся.
"Хорошая штука этот фамильный яд", - отрешенно подумал мазоку, им овладела какая-то апатия.
"Когда нужно он всегда под рукой. Хорошо, что в детстве я так много расспрашивал дядю Валторану об истории нашего рода. Вот ты каков - кубок смерти". Успев подумать, что просторный каменный погреб чем-то напоминает темницу, огненный лорд поднес флакон к губам.
Если бы только он не находился так глубоко под землей, то непременно услышал бы голос своего Мао, разыскивающего его. Но, увы, фон Бильфельд ничего не слышал и, зажмурившись, одним махом влил в себя содержимое старинного сосуда. Проглотив едкую жидкость, мазоку поморщился, флакон выскользнул из ослабевших пальцев и разбился на мелкие кусочки...
За тяжелой дубовой дверью послышались шаги.
"Как глупо, даже сейчас мне чудится его голос", - улыбнулся блондин сам себе.
Дверь отворилась, и на пороге оказался самый настоящий, запыхавшийся от быстрого бега, Шибуя.
- Юури? - ошарашено выдохнул фон Бильфельд.
- Вольфрам! - закричал тот, бросившись к нему. Мао крепко обнял бывшего жениха и, пользуясь его молчанием, быстро заговорил:
- Я искал тебя по всему замку. Что ты делаешь здесь? - немного отстранился король, заглядывая лорду в глаза.
- А что ты здесь делаешь? - изо всех сил борясь с накатывающей дремотой, медленно произнес фон Бильфельд. Даже на такую простую эмоцию как удивление сил уже не осталось.
Шибуя схватил блондина за руки и начал было:
- Я пришел к тебе, - как вдруг осекся и внимательно посмотрел в глаза жениха:
- Почему у тебя такие холодные руки?
- Не знаю, - солгал умирающий мазоку, неловко поежившись от захватывающего тело холода, и повторил вопрос:
- Зачем ты здесь?
- Я пришел сказать что то, что я сказал вчера, это все было ложью. Я думал...
В этот момент у Вольфрама подогнулись колени, и он непременно упал бы на каменный пол, не подхвати его Юури.
- Что с тобой? - паника сквозила в голосе сококу.
- Ничего, - мужественно держался лорд, повиснув на руках Мао.
Шибуя лихорадочно осматривался, куда бы можно было усадить обессиленного юношу, и не мог не заметить валяющиеся на полу осколки.
- Что это? - настороженно спросил Юури, усаживаясь возле стены и устраивая фон Бильфельда у себя на коленях.
- Не важно, - быстро ответил тот. Это явно была не та тема, на которую он предпочел бы говорить напоследок. Он с надеждой заглянул в черные глаза и произнес:
- Ты сказал, что солгал мне, значит... - не договорил блондин.
- Я люблю тебя, больше всего на свете люблю. Я думал, что так будет лучше. Что если ты будешь далеко, я смогу защитить тебя, - Мао бережно перебирал золотые локоны и наклонился за поцелуем. Но огненный лорд закрыл его рот своей ладонью.
- Ты опоздал, Юури, - невыразимо нежно прошептал он и вздрогнул, проклятый холод отнимал последние силы.
- Почему? - страшная догадка посетила Мао, он чувствовал дрожь, все сильнее сотрясающую тело любимого. Но блондин не ответил, он улыбнулся, наивно, светло:
- Как хорошо, что ты пришел. Наверно, ты всего лишь плод моего воображения, - он пропустил густые черные пряди сквозь подрагивающие пальцы и продолжил:
- И все-таки я счастлив. Я люблю тебя Юури и унесу свою любовь с собой. Мне не страшно умирать, я верю, что мы еще встретимся... Никогда тебя не забуду ни на этом, ни на том свете... - голос становился все тише и тише.
Глаза сококу наполнились ужасом, он ощутил, как холодеет тело жениха в его объятиях.
- Нет! Вольфрам, нет!!! - закричал он, встряхивая цепенеющего лорда:
- Не смей умирать! - зарыдал Шибуя, прижимаясь так сильно, словно желал стать единым целым.
Невольно закрывающиеся глаза цвета нефрита с силой распахнулись, и фон Бильфельд с трудом, через хрипы и частое дыхание произнес:
- Прости, я не могу поцеловать тебя, яд на губах, - и, собрав последние силы, Вольфрам добавил:
- Не бойся, ничего не бойся. Ты можешь все... - это была та самая фраза, которую он попытался произнести еще тогда, когда умирал на лугу.
Веки мазоку медленно закрылись, и Мао охватило настоящее безумие, пропасть разверзшаяся под ногами.
Но за миг до того как черная пелена отчаянья полностью завладела его сознанием, сквозь пустоту, гудящую в ушах, пробился негромкий голос, произносящий единственно важные сейчас слова:
- Еще не поздно.
- Но он? - так и не придя в себя, прошептал Шибуя.
- Он не умер, всего лишь заснул, - тембр показался смутно знакомым, и Юури поднял затуманенный взгляд.
Шин-О, удобно устроившийся на одной из бочек, смотрел на молодого Мао с сарказмом и легким осуждением. Понимая, что связно мыслить подросток сейчас не в состоянии, Истинный вздохнул и продолжил:
- Я подменил бутылку. Нельзя было дать такому славному мазоку погибнуть из-за глупости кое-кого, - прозрачно намекнул великий правитель.
- То есть он проснется, и все будет в порядке? - затаил дыхание брюнет.
- Ну конечно. Может, разве что, голова чуток поболит с непривычки. Это довольно сильное снотворное, зато симулирует все симптомы смерти от отравления, - спокойно добавил Шин-О, невозмутимо поправляя мантию.
Сзади раздались тихие шаги, и знакомый голос с несколько ироничными интонациями возвестил:
- Это была его идея, Шибуя. Дать тебе прочувствовать всю ситуацию.
- Несколько жестоко, да. Но зато надеюсь эффективно, - мгновенно вступил в спор Истинный.
- Теперь ты понимаешь, каковы могут быть последствия необдуманных поступков? - посерьезнел Мурата.
Шин-О легко переместился на свое любимое место, на плечо Мудреца:
- Ну что, ты до сих пор не понял в чем причина твоих кошмаров? Дам подсказку, причина не в ситуации и не в лорде фон Бильфельде, конечно. Причина в тебе.
Похоже, Истинный хотел еще что-то добавить, но Мурата ему не позволил:
- Дальше ты сам разберешься. А нам пора, - бросил Великий Мудрец на ходу и скрылся за тяжелой дверью.
Мао бережно подхватил бессознательного жениха на руки и понес его прочь из мрачного подземелья.
***
Очнулся Вольфрам на собственной постели, причем не в поместье, а в замке Клятвы на крови. Лицо Юури, нетерпеливо ожидавшего пробуждения лорда, озарила улыбка полная счастья:
- Вольфрам, - нежным поцелуем коснулся Мао бледной щеки и еще крепче сжал ладонь огненного мазоку в своей.
- Я ничего не понимаю... - недоуменно огляделся тот и попытался подняться. Но слабость давала о себе знать, и лорд рухнул обратно на подушки.
- Отдохни, пожалуйста. А я пока что все-все тебе объясню, - тепло отозвался сококу.
Он решил, что никогда в жизни больше не будет скрывать что-либо от любимого.
Закончив свой нелегкий рассказ, брюнет сконфуженно замолчал.
- Ты так и не нашел тот самый исток? - обеспокоено переспросил фон Бильфельд.
- Нашел, - виновато улыбнулся жених и продолжил:
- Причина была в моем страхе. Я боялся. Постоянно думал о самом плохом, что может случиться, и это чуть было действительно не случилось. Страхи материализуются, - Юури наклонился, обнимая своего вновь обретенного жениха, и спрятал свою голову у того на груди.
- А теперь? - прояснял ситуацию светловолосый лорд, успокаивающе поглаживая любимого по спине.
- Теперь я понял, что сам в состоянии творить собственную судьбу. И она будет такой, какой я захочу, - решительно ответил Шибуя, подняв голову.
- И какой ты ее видишь? - улыбнулся Вольфрам уголками губ.
- Я не позволю ничему и никому встать между нами. Я буду защищать тебя и никогда не отпущу.
- По какому это праву? - лукаво улыбнулся блондин.
- По праву жениха и будущего мужа, - не моргнув глазом, ответил Мао:
- Кстати, - добавил он, - Через месяц наша свадьба. Ставлю тебя в известность.
- Ты что, все решил за меня! - попробовал возмутиться фон Бильфельд. Но Шибуе уже давно была известна главная слабость лорда. Этим знанием он и не замедлил воспользоваться, захватывая губы жениха в горячий, трепетный поцелуй...
Через несколько минут вдохновенных ласк оба уже лежали на постели. Благо Мао заранее догадался переодеться в пижаму.
- Знаешь, что я думаю, - легкая задумчивость отразилась на лице лорда, он продолжал кончиками пальцев массировать плечи Юури.
- Что? - Склонился сококу за новым поцелуем, глядя на возлюбленного сверху вниз.
- Месяц – это слишком долго, - очередной поцелуй унес обоих мазоку в водовороте чувств.
Мао мог быть спокоен, его кошмары закончились теперь уже навсегда.
Автор: morendo
Бета: Jenius
Фендом: Kyou Kara Maou
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Юури/Вольфрам
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, агнст
Cтатус: завершен
Размещение: свободное, с указанием и уведомлением автора,
Предупреждения: яой, ООС (крупный ООС)
читать дальшеДо сих пор страшные кадры недавнего прошлого словно стояли перед глазами Юури. Раз за разом он истошно кричал "Вольфрам" в гулкую пустоту, чтобы, вновь очнувшись в липком поту, сесть и уставиться в темное небо за окном. Так и не сомкнув глаз после очередного кошмара, Мао встретит и этот рассвет в бесплодных попытках успокоить расшалившиеся нервы. А сейчас он, задумавшись, неосознанно изучал до боли знакомые черты собственного жениха, освещенные неверным светом луны.
Каждое утро, когда первые лучи с рассветом, скользнув через окно, касались золотых волос, сердце Мао замирало. Вольфрам был прекрасен, но не только это трогало молодого короля. В эти минуты гордый лорд был так беззащитен, что воспоминания о минувшем возвращались с ужасающей непреклонностью. Перед мысленным взором Юури вновь возникали картины памятного похода, той самой стычки, едва не стоящей Вольфраму жизни. В который раз Шибуя корил себя – цена ошибки, оказалось, слишком велика...
События разворачивались столь стремительно, что Мао даже не успел понять, что произошло. Только фон Бильфельд, всегда удивительно осторожный, когда дело касалось Юури, сумел среагировать. Но времени было слишком мало, и юный лорд мог только метнуться к своему королю, загородив его собой. Обнажить собственный меч, он так и не успел...
На краю сознания Юури видел, как Вольфрам упал, зеленую траву залила алая кровь. В тот момент Шибую поглотила тьма - пришел Мао. Но пришел не для того чтобы наказать, он пришел, чтобы спасти.
Дальше Юури помнил только свет от своих ладоней и то, как он склонился над раненым женихом. Прекрасные глаза тускнели, но Вольфрам боролся изо всех сил. Губы шептали что-то, но, даже склонившись, Мао не смог разобрать, что хотел сказать ему лорд. Очертания мира расплывались перед сококу из-за застилавших глаза слез.
Последующее слилось в сплошную полосу иссушающей тревоги. Дни и ночи молодой король проводил у постели Вольфрама, но тот не приходил в сознание целую неделю. Юури мог лишь молча держать ладонь жениха в своих руках и нежно перебирать хрупкие, изящные пальцы. Пережитое тогда он предпочел бы забыть навсегда. Пытка неизвестностью закончилась в тот день, когда веки огненного мазоку дрогнули, и зеленые глаза с трудом сфокусировались на брюнете:
- Юури, - прошептал он пересохшими губами.
Словно тяжкий груз свалился с плеч короля демонов, он бережно прижал к себе жениха и дал волю чувствам. Слова сами срывались с уст:
- Спасибо, Вольфрам, спасибо, что ты вернулся.
Удивлению лорда не было границ, он неловко замер в объятиях:
- Что случилось, Юури? - ошарашено вымолвил он.
- Я столько всего передумал за эти дни. Ты нужен мне, - брюнет уткнулся лицом в плечо фон Бильфельда.
- Мне нужно было умереть для того, чтобы ты понял это, - горько улыбнулся Вольфрам. На самом деле он был счастлив и согласился бы вновь оказаться на краю гибели, лишь бы услышать эти слова из уст Мао. Шли дни, он купался во внезапной внимательности собственного жениха. Самые нежные, самые теплые улыбки сококу имели теперь только одного адресата. Сердце юного лорда замирало от восторга. Но вместе с тем в душе поселилась тревога. Фон Бильфельд боялся, что все закончится, едва он окончательно поправится. Золотоволосый мазоку скрывал, что каждый момент с затаенным трепетом ожидает финала этой невероятной сказки. Но его сомнениям не суждено было подтвердиться. Отношение Юури не изменилось, даже когда его жених совсем оправился. Напротив, к робкой осторожности прибавилось нечто иное, то, что заставляло сердце Вольфрама совершать невиданные кульбиты.
Сам Мао, открыто улыбался, а в черных глазах лучилось восторженное выражение некой загадки. Еще бы, его душа переживала свою первую настоящую весну.
Оба мазоку окунулись в непередаваемую атмосферу тихого счастья – со спокойными вечерами у камина и чтениями сказок на ночь любимой дочери. А главное, оставшись наедине, они могли позволить себе еще большую роскошь – неумело, но пылко целоваться до тех пор, пока в груди хватает воздуха, и засыпать в объятиях друг друга с мыслью о том, что завтрашний день будет еще лучше и светлее.
Тогда и пришли кошмары... Фраза, брошенная вскользь, стала для Юури навязчивым лейтмотивом, каждый раз в новых тонах обыгрываемым издерганным подсознанием.
"Я буду защищать тебя даже ценой своей жизни", - говорит фон Бильфельд, и в следующую секунду отравленная стрела пронзает его насквозь.
"Я буду защищать тебя", - шепчет Вольфрам, истекая кровью.
"За тебя я отдам жизнь", - принимает лорд смертельный удар.
И так ночь за ночью. Круг, прервать который, невозможно...
Часто из лап очередного кошмара Мао вырывал сам предмет переживаний. Сон огненного мазоку был чуток, и, едва заметив, что проклятое наваждение вновь завладело женихом, он приводил Юури в чувство. А потом долго сидел рядом и обнимал так, словно пытался защитить и от этого невидимого врага. Несмотря на все расспросы нареченного, Мао категорически отказывался говорить, что видел в этом сне. В черных глазах возникало настолько затравленное выражение, что у Вольфрама, как ни странно, даже язык не поворачивался назвать Шибую слабаком. Однако и бездействовать он не мог. Что-то явно мучило его драгоценного сококу, и лорд не собирался оставлять все, как есть.
Однажды поутру, когда Юури, выглядящий еще более усталым, чем накануне вечером, сел в постели, блондин неожиданно обнял его сзади. Черты лица брюнета разгладились, и неловкая улыбка появилась на губах. Он положил свои руки поверх рук фон Бильфельда и мягко сказал:
- Доброе утро, Вольфрам.
- Судя по твоему лицу, не особо оно доброе, - пробурчал мазоку, утыкаясь носом в шею любимого.
- Ты - со мной, - Юури сделал паузу, подавляя острый приступ паники, - И это главное.
Лорд не выдержал, он резко развернул Юури к себе, заставляя посмотреть глаза в глаза:
- Можешь злиться на меня. Но я больше не желаю наблюдать, как ты празднуешь труса, отказываясь признать, что далеко не все "в порядке"! - воскликнул Вольфрам, начиная закипать. Черные глаза в ответ гневно расширились, впрочем, Шибуя понимал, что его жених не из тех, кто бежит от трудностей, и ожидал подобных слов. Подавив первую реакцию, Мао молча опустил взгляд. Лорд оценил это молчание как согласие и буквально вытащил Юури из постели, бросив короткое:
- Одевайся.
- Что ты собираешься делать? - попробовал возмутиться сококу. Но его вялое сопротивление было сметено решительными действиями жениха, который решил все за короля и уже застегивал последние пуговицы на мундире Мао.
***
Вскоре оба мазоку были на пути к дворцу Шин-О. По дороге Вольфрам увещевал недовольного таким поворотом, обиженно отвернувшегося Шибую.
- Твои сны – это не сны обычного человека. Кто знает, что таится за этими кошмарами, может, новая попытка Властелина обрести силу?
Юури открыл было рот возразить на надуманность подобного замечания, но решил не спешить с выводами. В конце концов, если в замечаниях фон Бильфельда есть хоть доля правды, то он своим нежеланием признавать собственные слабости обречет на страдания ни в чем неповинных мазоку и людей.
Дорога тянулась в молчании, солнечный свет свободно лился через окна кареты, но оба парня не замечали этого, их терзали невеселые мысли. В какой-то момент Юури почувствовал едва заметное движение, исходящее от рядом сидящего лорда. И в ту же секунду теплая ладонь сомкнулась вокруг кисти сококу. В этом нехитром жесте чувствовалась поддержка и ободрение. На губах Шибуи помимо воли появилась благодарная улыбка. Он сменил положение руки и переплел их пальцы в крепкий замок, отчего, соединенные подобным образом, оба почувствовали себя гораздо лучше. Ощущение руки в руке вселило уверенность в то, что все будет хорошо, ведь они не один на один с непредсказуемой судьбой, они - вместе.
В замке Истинного их встретил Кен Мурата. Этот факт мало порадовал Вольфрама, находящего, что от Великого Мудреца больше неприятностей, чем добрых советов. К тому же непредсказуемость Мураты была неизвестна разве что малым детям, к коим фон Бильфельд явно не относился. Лорд холодно поприветствовал сококу, в ответ на что Кен лишь улыбнулся фирменной улыбкой Джоконды. Юури почувствовал напряжение и попытался сгладить его, привлекая внимание к своей персоне:
- У меня тут есть один небольшой вопрос... - неловко начал он. Вольфрам закатил глаза, чувствуя, что Шибуя вполне может решить, что его дело не так важно, чтобы отрывать Истинного от дел. Блондин решил отрезать пути жениха к отступлению, перебив его словами:
- Этого слабака мучают кошмары. Каждую ночь вот уже 2 недели. Есть предположения, что эти сны каким-то образом связаны с Властелином.
- Все возможно, - загадочно сверкнул стеклами очков Мурата. Вольфрам стиснул зубы, едва сдерживаясь, чтобы не вспылить. Кен решил не испытывать судьбу – пожары во дворце Истинного короля были вовсе нежелательны – посему он закончил проверять глубину чаши терпения фон Бильфельда и обратился к Юури:
- Пойдем, Шин-О ожидает нас.
Но едва огненный мазоку двинулся следом, Великий мудрец остановил его словами:
- А вам, лорд фон Бильфельд, лучше подождать здесь, - интонации были на грани между официальностью и сарказмом. Обращение, подобное которому блондин не мог стерпеть по определению.
Юури, почувствовав, что сейчас разразится буря, быстро шагнул к жениху и предпринял самый верный ход по устранению запальчивости лорда. Он крепко обнял жениха и поцеловал прямо в приоткрытые от удивления губы. Отстранившись, Шибуя тихо сказал:
- Пожалуйста, - и, удивляясь собственной смелости, развернулся на каблуках и проследовал за Мудрецом.
Вольфрам стоял посреди двора, ловя воздух ртом. Он находился в состоянии столь глубокого шока, что даже не подумал пойти за сококу.
***
В огромном зале как обычно царил полумрак, а на помосте стояли все три запретных ларца. На ближайшем величественно, несмотря на малый размер, восседал Шин-О. Когда Мурата кратко изложил суть проблемы, на лице Истинного появилась несвойственная ему настороженность. Впрочем, через пару секунд она развеялась. В глазах миниатюрного короля вновь появились лукавые искорки, а на губах заиграла улыбка:
- Ты всегда так осторожен, мой Мудрец, - произнес он практически на ухо Кену, очутившись у того на плече.
- Скорее ты, безрассудно небрежен, мой Король, - вторя ему, ответил Мурата.
Юури чувствовал себя, мягко говоря, неловко и переминался с ноги на ногу, стараясь не смотреть на парочку, занятую явно не вчера начавшимся спором. Тем временем Шин-О продолжил, возвращаясь к собственно теме беседы:
- В этот раз ты перестраховался, я не вижу в Юури влияния Властелина.
Мао облегченно выдохнул, но следующая фраза заставила его вновь насторожиться.
- Но я догадываюсь о причине столь навязчивых сновидений.
- В чем она? - не утерпел Шибуя
- Это предупреждение, - бросил Истинный король, устраиваясь на плече Мураты поудобнее.
- О чем? - вконец растерялся Юури.
Великий Мудрец поднял взгляд, но очки снова отсвечивали, поэтому, читалось ли в нем сочувствие или какая-то иная эмоция, определить было невозможно. Дайкенжи ровно сказал:
- Твои сны показывают возможное будущее, и чем чаще повторяется тот или иной фрагмент, тем более оно вероятно и близко.
Мао обмер, ведь он понимал, что именно неумолимо повторялось во всех кошмарах. Но одно дело – просто кошмарные сны, и совсем другое – предупреждения, которые в самое ближайшее время могут стать реальностью.
- Но я не хочу этого! - отчаянно воскликнул он.
- Тогда дело за тобой. Измени будущее. Устрани причину того события, которого хочешь избежать, - спокойно ответил Мурата таким тоном, словно речь шла о сводке погоды. Они переглянулись с Шин-О, и блондин добавил:
- Обратись к истокам, - после чего мгновенно исчез. Аудиенция была окончена.
На негнущихся ногах Шибуя вышел из замка Истинного короля. Вольфрам обеспокоено подхватил его под руку и бросил испепеляющий взгляд в сторону невозмутимого Мураты.
- Что он сказал тебе? – попытался выяснить фон Бильфельд у находящегося в прострации Мао.
- Ничего, - с трудом вымолвил тот и заглянул в такое родное, знакомое до последней черточки лицо, увидев в нем искреннюю тревогу и трепетную любовь. На глаза невольно навернулись слезы, Юури с трудом удержался от того чтобы не заплакать, но изображение все равно расплывалось:
"Неужели я могу потерять его, такого близкого, родного", - думал он, - "Его погубит преданность мне... Я сам стану незримым убийцей того, кто мне дороже всех на свете".
- Юури, что с тобой? - раздался голос встревоженного Вольфрама. Он обхватил ладонями лицо жениха, не давая возможности отвернуться, - Расскажи мне.
Мягкость, с которой были произнесены эти слова, окончательно «добила» Шибую. Он вывернулся и побежал к фонтану возле замка. По пути Мао схватил за руку ничего не понимающего Мурату и бросился вместе с ним в воду.
- Прости! - крикнул он на прощанье.
***
Было ясно, что бегство на Землю – ни что иное, как оттягивание момента. Но эти дни дали краткую передышку и возможность подумать. На исходе второй недели Мурата сам пришел к нему:
- Неужели, без меня никак нельзя обойтись? Я не могу вернуться. Если я окажусь в Шин Макоку, сны могут сбыться, - Юури выжидающе посмотрел на друга.
- Ты – король, Шибуя. Что бы ты об этом не думал.
- Я знаю, - обреченно ответил Мао, отводя взгляд.
- К тому же, - добавил Кен, - Разве твои сны прекратились здесь? - Мудрец словно читал мысли, все-таки четырех тысячелетний опыт сказывался.
- Нет, не прекратились - признал Юури.
- Значит, ты устранил не ту причину, - в голосе сококу сквозило сочувствие.
"Возможно", - подумал король демонов, - "Возможно, причина не во мне, а в чувствах Вольфрама. Если бы он только мог не любить меня так сильно".
В этот момент его словно осенило: "Точно. Причина всего - его любовь. Это и есть исток, о котором говорил Шин-О. Если Вольфрам перестанет любить меня, а напротив, возненавидит, то будущее изменится, и он останется жив". Шибуя даже не заметил, как вскочил со своего места, весь его облик выражал решимость и готовность к любым препятствиям. Мурата внимательно следил за изменениями в поведении друга, черные глаза фиксировали малейшее движение, он ждал. И Мао обратился к нему:
- Чем можно спровоцировать самую сильную ненависть? - спросил он, стараясь по возможности не смотреть в глаза
- В твоем случае, - устало выдохнул Мурата, он явно понял, к чему привели размышления Шибуи, - Измена и отреченье.
***
В тот же вечер оба вернулись в Шин Макоку. Стоит ли говорить, что Вольфрам ожидал жениха в огромном нетерпении. Он бросился к Юури и крепко обнял его, прижимая к себе:
- Я боялся, что ты не вернешься, - голос лорда дрогнул, - Такое странное предчувствие... - продолжил он.
Мао собрался с силами и решительным движением отстранил жениха. Чтобы совершить это простое действие понадобилась почти вся его воля.
- Мне нужно поговорить с тобой, - старательно отводя взгляд, произнес Шибуя.
- О чем?
- Позже скажу, - пройдя мимо любимого, сококу почти бегом направился к себе. Ему необходимо было собраться с мыслями и набраться мужества.
"Черт, я и не думал, что это будет так сложно", - брюнет сел на постель и обхватил голову руками. - "Когда он смотрит на меня так ласково, я совершенно теряюсь. Я просто не могу сказать ему эту ужасную ложь".
Юури встал и, не в состоянии успокоиться, принялся мерить комнату широкими шагами:
"Но я должен, черт возьми. От этого зависит его жизнь", - он внезапно остановился, - "Я причиню ему боль, огромную боль. Возможно, даже разобью сердце... Но он будет жить. Это того стоит. Ведь мазоку живут долго. Он сможет меня забыть".
Юноша подошел к окну.
"Если он будет жить, то, значит, будет по-прежнему смотреть в высокие небеса, вдыхать запахи цветов и трав. И однажды снова полюбит. И будет счастлив... где-то далеко от меня".
Эти размышления прервал вошедший фон Бильфельд:
- Что теперь? Какого черта ты творишь, слабак!
"Я смогу", - сказал себе Мао и следующей фразой отрезал пути к отступлению:
- Вольфрам! Как честный человек, я должен тебе признаться. Мы должны сейчас же расторгнуть нашу помолвку.
Глаза лорда ошеломленно расширились, от неожиданности он сделал пару шагов назад и сел на кровать. Пользуясь паузой, Мао продолжал:
- Я влюбился. Сейчас. Пока был на Земле. Это прекрасная девушка, и я впервые почувствовал, что такое настоящая любовь. Мне хочется дышать с ней одним воздухом, быть рядом днем и ночью, держать за руку и никогда не отпускать.
Отвернувшись от фон Бильфельда, Мао мог говорить абсолютную правду о своей любви, только не к гипотетической девушке, а к вот этому, прекрасному, гордому и удивительно преданному юноше.
- Ты влюбился в земную девушку? - медленно переваривал услышанное Вольфрам.
- Да. И потому хочу расторгнуть помолвку, пора прекратить эту глупую игру, - намеренно делая удар как можно более болезненным, Шибуя повернулся к своему, теперь уже бывшему, жениху.
Это было ошибкой. Фон Бильфельд, в чистых, изумрудных глазах которого стояли слезы, являл собой слишком сильное зрелище... Для того чтобы продолжить эту невыносимый спектакль, Юури пришлось собрать последние силы.
- И я хочу, чтобы ты уехал. Мне все равно куда, главное, подальше от замка. Я собираюсь представить ее двору, а напоминание о нашем фарсе я предпочел бы стереть, что невозможно, если ты будешь путаться под ногами.
Сердце истово трепыхалось в груди, и казалось, плакало вместе с тем, кого так любило. Шибуя закусил губу до крови, и ее солоноватый привкус показался ему похожим на горечь правды, спрятанной за кулисами лжи.
Они сильные, они справятся. Пусть сердца обоих будут разбиты, это малая плата за сохранения жизни того, кто дорог. Так рассудил Мао.)
- Это правда, Юури? - совсем тихо спросил Вольфрам, шагнув на встречу и трогательно заглядывая в глаза. О, лучше бы он кричал, называл предателем и жег огнем все вокруг. Для Шибуи эта покорность была куда больнее. Ответ был едва ли не самым сложным из того, что сококу уже перенес, поэтому он смог только кивнуть, отметая последние сомнения.
Зеленые глаза потухли, в них больше не было огня жизни, скорее только черные угли, давно погасший пепел. Лорд с трудом развернулся и медленно, слегка пошатываясь, пошел прочь. Уже взявшись за дверную ручку, блондин, не оборачиваясь, прошептал непослушными губами:
- Я даю свое согласие. Ты свободен. Желаю счастья, - самым болезненным для обоих стало то, что в последней фразе не было и доли сарказма, Вольфрам действительно желал счастья, искренне желал.
На плохо слушающихся ногах фон Бильфельд шел прочь от комнаты вдаль по коридору. За одной из дверей раздавались голоса, похоже, двое мазоку о чем-то ожесточенно спорили. Постояв пару минут в коридоре, он усилием воли заставил пальцы прекратить мелко подрагивать и открыл дверь. Гвендель и Гюнтер, казалось, даже не обратили внимание на вошедшего, до того были увлечены дискуссией. Взяв себя в руки, Вольфрам привлек внимание разошедшихся лордов вопросом:
- Гвендель, у меня есть к тебе дело. Впрочем, оно требует осведомленности вас обоих, - максимально ровно произнес блондин.
- Какое? - хмуро отозвался фон Вальде, не удостоив брата даже взглядом.
- Я бы хотел поучаствовать в дипломатических переговорах внешнего характера.
Мужчины временно оторвались от своего обсуждения.
- Только твоей помощи нам не хватало. Ты и внешняя политика, ну уж нет, только через мой труп! - резко отозвался главнокомандующий.
Гюнтер как-то рассеянно обвел глазами фигуру огненного мазоку:
- Нет, спасибо Вольфрам, дипломату следует быть чуть менее импульсивным. - вежливо закончил фон Крист.
- Да и зачем тебе это? Твое место рядом с королем. - хмуро подытожил маршал.
После этой фразы оба мазоку вернулись к прерванной дискуссии, даже не заметив, как молодой лорд фон Бильфельд побледнел, закусив губу. Резко развернувшись, он вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
"Наверно они правы, в политике мне не место. Но тогда куда мне податься?" – мучался тяжелым вопросом бывший жених короля, - "Оставаться здесь невозможно. Может, военный флот. Дядя Валторана нуждается в преемнике", - ухватился за слабую надежду Вольфрам. Но следующая же мысль вернула его обратно на землю:
"Ага, с моей морской болезнью только и рассчитывать, что на карьеру будущего адмирала. Да я не выдержу и недели в открытом море".
Фон Бильфельд направился к конюшням.
"А на что я вообще годен?" – с этими гнетущими мыслями он отбыл в фамильное поместье.
***
Как и следовало ожидать, Шибую мучила бессонница. Едва он смыкал веки, как перед ним, словно живой, стоял Вольфрам, во взгляде лорда читалась потерянность и печаль и еще что-то, то, чему Мао даже не смог дать имя. Но самое страшное, что на рассвете, когда на обессиленного короля демонов накатило забытье, он снова видел тот самый сон. Тот кошмар, в котором огненный мазоку погиб уже бесчисленное множество раз. Юури истошно закричал и проснулся. Открыв глаза, он едва справился с накатившей горечью, вызванной зрелищем опустевшей половиной кровати, на которой всегда спал белокурый жених. Брюнет вдруг почувствовал, что он не один, и повернулся в другую сторону. У окна стоял Конрад, его силуэт четко вырисовывался на фоне утреннего неба. Яркий свет, льющийся из окна, слепил глаза, и Мао пришлось поморгать, привыкая.
- Ты кричал во сне, - негромко объяснил Веллер свое присутствие. Его карие глаза смотрели как всегда ласково, но также в них явно присутствовало выражение, с которым обычно смотрят на безнадежного душевного больного.
- Прости, если заставил волноваться.
- Ничего, - спокойно ответил наставник и осторожно присел на край кровати Юури. Воцарилось недолгое молчание, было слышно только шуршание покрывала перебираемого юношей. Конрад накрыл руку Мао своей, чтобы остановить беспрестанные движения, и внимательно посмотрел на подопечного:
- Опять кошмар?
Шибуя кивнул, казалось, уже весь замок в курсе его проблемы. Подросток выглядел таким растерянным, что крестный не выдержал:
- Ты уверен, что это выход?
- Я не знаю, - шепотом выдохнул брюнет. - Я думал - да. Но ведь кошмары не прекратились... Я больше не могу так, Конрад! - сорвался Юури, - Сколько раз я похоронил Вольфрама за этот месяц! Сколько раз он умер у меня на руках!!! За что?!
Веллер никогда не видел на лице Мао такого безумия, он порывисто прижал к себе почти рыдающего сококу и принялся, утешая, гладить по спине. Благо в этом у мечника был богатый опыт. Слезы все-таки покатились из глаз юноши, он нервно вытер их рукавом, выравнивая дыхание.
- Значит, вот что тебе снилось... - тихо сказал Конрад.
- Что мне делать теперь? - прошептал Шибуя, отстраняясь от наставника.
- Это предстоит решить тебе самому. Выбор можешь сделать лишь ты. Только скажи, ты, в самом деле, любишь Вольфрама?
- Больше, чем жизнь...
- Тогда сердце подскажет тебе, как быть. Ты, должно быть, слышал в своем мире фразу: "Чутко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь". Верь ей. Не думай, чувствуй, слушайся его.
И когда за Веллером закрылась дверь, король демонов уже знал, что будет делать и куда направится.
***
В поместье фон Бильфельдов утренние лучи заглянули в спальню младшего лорда. Вольфрам встретил их в полном обмундировании, было заметно, что сегодня ночью, огненный мазоку вовсе не ложился. В глазах цвета изумруда, царила пустота, а на самом дне тугим кольцом свернулась боль, мучительная, нестерпимая. Мысли текли вяло:
"Что ждет меня... Я не вижу смысла в будущем. Брак без любви, выгодная служба, обеспеченная старость в почете и уважении. Зачем мне все это..." - мазоку стоял, почти не двигаясь, только грудь редко, но равномерно вздымалась.
"Как долго я смогу делать вид, что не чувствую этой боли, выворачивающей душу наизнанку? И зачем?" - фон Бильфельд равнодушно наблюдал за плывущими по небу облаками.
"Моя жизнь принадлежит Юури навсегда, равно как и мое будущее. Но теперь все потеряло смысл, ведь я не смогу быть с Мао даже как друг, он стыдится моего присутствия и презирает меня", - лорд обхватил себя руками, так словно ему вдруг стало холодно.
"Да и не хочу я усложнять ему жизнь", - принял решение лорд, - "Так для всех будет проще".
Он даже предположить не мог, что в этот самый момент предмет его раздумий мчится во весь опор к поместью. Внешне Вольфрам был спокоен и собран, несмотря на бурю чувств, глубоко спрятанных в душе. Он спустился в погреб и вскоре отыскал маленькую бутылочку с почерневшей от времени пробкой. С трудом сорвав печать, он вдохнул ядовитые пары и невольно закашлялся.
"Хорошая штука этот фамильный яд", - отрешенно подумал мазоку, им овладела какая-то апатия.
"Когда нужно он всегда под рукой. Хорошо, что в детстве я так много расспрашивал дядю Валторану об истории нашего рода. Вот ты каков - кубок смерти". Успев подумать, что просторный каменный погреб чем-то напоминает темницу, огненный лорд поднес флакон к губам.
Если бы только он не находился так глубоко под землей, то непременно услышал бы голос своего Мао, разыскивающего его. Но, увы, фон Бильфельд ничего не слышал и, зажмурившись, одним махом влил в себя содержимое старинного сосуда. Проглотив едкую жидкость, мазоку поморщился, флакон выскользнул из ослабевших пальцев и разбился на мелкие кусочки...
За тяжелой дубовой дверью послышались шаги.
"Как глупо, даже сейчас мне чудится его голос", - улыбнулся блондин сам себе.
Дверь отворилась, и на пороге оказался самый настоящий, запыхавшийся от быстрого бега, Шибуя.
- Юури? - ошарашено выдохнул фон Бильфельд.
- Вольфрам! - закричал тот, бросившись к нему. Мао крепко обнял бывшего жениха и, пользуясь его молчанием, быстро заговорил:
- Я искал тебя по всему замку. Что ты делаешь здесь? - немного отстранился король, заглядывая лорду в глаза.
- А что ты здесь делаешь? - изо всех сил борясь с накатывающей дремотой, медленно произнес фон Бильфельд. Даже на такую простую эмоцию как удивление сил уже не осталось.
Шибуя схватил блондина за руки и начал было:
- Я пришел к тебе, - как вдруг осекся и внимательно посмотрел в глаза жениха:
- Почему у тебя такие холодные руки?
- Не знаю, - солгал умирающий мазоку, неловко поежившись от захватывающего тело холода, и повторил вопрос:
- Зачем ты здесь?
- Я пришел сказать что то, что я сказал вчера, это все было ложью. Я думал...
В этот момент у Вольфрама подогнулись колени, и он непременно упал бы на каменный пол, не подхвати его Юури.
- Что с тобой? - паника сквозила в голосе сококу.
- Ничего, - мужественно держался лорд, повиснув на руках Мао.
Шибуя лихорадочно осматривался, куда бы можно было усадить обессиленного юношу, и не мог не заметить валяющиеся на полу осколки.
- Что это? - настороженно спросил Юури, усаживаясь возле стены и устраивая фон Бильфельда у себя на коленях.
- Не важно, - быстро ответил тот. Это явно была не та тема, на которую он предпочел бы говорить напоследок. Он с надеждой заглянул в черные глаза и произнес:
- Ты сказал, что солгал мне, значит... - не договорил блондин.
- Я люблю тебя, больше всего на свете люблю. Я думал, что так будет лучше. Что если ты будешь далеко, я смогу защитить тебя, - Мао бережно перебирал золотые локоны и наклонился за поцелуем. Но огненный лорд закрыл его рот своей ладонью.
- Ты опоздал, Юури, - невыразимо нежно прошептал он и вздрогнул, проклятый холод отнимал последние силы.
- Почему? - страшная догадка посетила Мао, он чувствовал дрожь, все сильнее сотрясающую тело любимого. Но блондин не ответил, он улыбнулся, наивно, светло:
- Как хорошо, что ты пришел. Наверно, ты всего лишь плод моего воображения, - он пропустил густые черные пряди сквозь подрагивающие пальцы и продолжил:
- И все-таки я счастлив. Я люблю тебя Юури и унесу свою любовь с собой. Мне не страшно умирать, я верю, что мы еще встретимся... Никогда тебя не забуду ни на этом, ни на том свете... - голос становился все тише и тише.
Глаза сококу наполнились ужасом, он ощутил, как холодеет тело жениха в его объятиях.
- Нет! Вольфрам, нет!!! - закричал он, встряхивая цепенеющего лорда:
- Не смей умирать! - зарыдал Шибуя, прижимаясь так сильно, словно желал стать единым целым.
Невольно закрывающиеся глаза цвета нефрита с силой распахнулись, и фон Бильфельд с трудом, через хрипы и частое дыхание произнес:
- Прости, я не могу поцеловать тебя, яд на губах, - и, собрав последние силы, Вольфрам добавил:
- Не бойся, ничего не бойся. Ты можешь все... - это была та самая фраза, которую он попытался произнести еще тогда, когда умирал на лугу.
Веки мазоку медленно закрылись, и Мао охватило настоящее безумие, пропасть разверзшаяся под ногами.
Но за миг до того как черная пелена отчаянья полностью завладела его сознанием, сквозь пустоту, гудящую в ушах, пробился негромкий голос, произносящий единственно важные сейчас слова:
- Еще не поздно.
- Но он? - так и не придя в себя, прошептал Шибуя.
- Он не умер, всего лишь заснул, - тембр показался смутно знакомым, и Юури поднял затуманенный взгляд.
Шин-О, удобно устроившийся на одной из бочек, смотрел на молодого Мао с сарказмом и легким осуждением. Понимая, что связно мыслить подросток сейчас не в состоянии, Истинный вздохнул и продолжил:
- Я подменил бутылку. Нельзя было дать такому славному мазоку погибнуть из-за глупости кое-кого, - прозрачно намекнул великий правитель.
- То есть он проснется, и все будет в порядке? - затаил дыхание брюнет.
- Ну конечно. Может, разве что, голова чуток поболит с непривычки. Это довольно сильное снотворное, зато симулирует все симптомы смерти от отравления, - спокойно добавил Шин-О, невозмутимо поправляя мантию.
Сзади раздались тихие шаги, и знакомый голос с несколько ироничными интонациями возвестил:
- Это была его идея, Шибуя. Дать тебе прочувствовать всю ситуацию.
- Несколько жестоко, да. Но зато надеюсь эффективно, - мгновенно вступил в спор Истинный.
- Теперь ты понимаешь, каковы могут быть последствия необдуманных поступков? - посерьезнел Мурата.
Шин-О легко переместился на свое любимое место, на плечо Мудреца:
- Ну что, ты до сих пор не понял в чем причина твоих кошмаров? Дам подсказку, причина не в ситуации и не в лорде фон Бильфельде, конечно. Причина в тебе.
Похоже, Истинный хотел еще что-то добавить, но Мурата ему не позволил:
- Дальше ты сам разберешься. А нам пора, - бросил Великий Мудрец на ходу и скрылся за тяжелой дверью.
Мао бережно подхватил бессознательного жениха на руки и понес его прочь из мрачного подземелья.
***
Очнулся Вольфрам на собственной постели, причем не в поместье, а в замке Клятвы на крови. Лицо Юури, нетерпеливо ожидавшего пробуждения лорда, озарила улыбка полная счастья:
- Вольфрам, - нежным поцелуем коснулся Мао бледной щеки и еще крепче сжал ладонь огненного мазоку в своей.
- Я ничего не понимаю... - недоуменно огляделся тот и попытался подняться. Но слабость давала о себе знать, и лорд рухнул обратно на подушки.
- Отдохни, пожалуйста. А я пока что все-все тебе объясню, - тепло отозвался сококу.
Он решил, что никогда в жизни больше не будет скрывать что-либо от любимого.
Закончив свой нелегкий рассказ, брюнет сконфуженно замолчал.
- Ты так и не нашел тот самый исток? - обеспокоено переспросил фон Бильфельд.
- Нашел, - виновато улыбнулся жених и продолжил:
- Причина была в моем страхе. Я боялся. Постоянно думал о самом плохом, что может случиться, и это чуть было действительно не случилось. Страхи материализуются, - Юури наклонился, обнимая своего вновь обретенного жениха, и спрятал свою голову у того на груди.
- А теперь? - прояснял ситуацию светловолосый лорд, успокаивающе поглаживая любимого по спине.
- Теперь я понял, что сам в состоянии творить собственную судьбу. И она будет такой, какой я захочу, - решительно ответил Шибуя, подняв голову.
- И какой ты ее видишь? - улыбнулся Вольфрам уголками губ.
- Я не позволю ничему и никому встать между нами. Я буду защищать тебя и никогда не отпущу.
- По какому это праву? - лукаво улыбнулся блондин.
- По праву жениха и будущего мужа, - не моргнув глазом, ответил Мао:
- Кстати, - добавил он, - Через месяц наша свадьба. Ставлю тебя в известность.
- Ты что, все решил за меня! - попробовал возмутиться фон Бильфельд. Но Шибуе уже давно была известна главная слабость лорда. Этим знанием он и не замедлил воспользоваться, захватывая губы жениха в горячий, трепетный поцелуй...
Через несколько минут вдохновенных ласк оба уже лежали на постели. Благо Мао заранее догадался переодеться в пижаму.
- Знаешь, что я думаю, - легкая задумчивость отразилась на лице лорда, он продолжал кончиками пальцев массировать плечи Юури.
- Что? - Склонился сококу за новым поцелуем, глядя на возлюбленного сверху вниз.
- Месяц – это слишком долго, - очередной поцелуй унес обоих мазоку в водовороте чувств.
Мао мог быть спокоен, его кошмары закончились теперь уже навсегда.
