Глава 1

Сказать, что последние пару недель Кирилл не находил себе места- значило ничего не сказать. Нет, внешне все было по-прежнему, его поведение практически не изменилось - он работал в прежнем темпе и с той же отдачей, также общался с коллегами, но появилась некоторая рассеянность и даже растерянность во взгляде. Заметить мог бы разве что всегда внимательный к мелочам Галкин, но его уже несколько недель не было на съемках, он лежал в больнице с травмой ноги. Бардуков тоже мог бы увидеть перемену, но у него не было шансов – именно с ним Кирилл особенно следил за собой и старался вести себя как обычно, что, кстати, отнюдь не способствовало восстановлению духовного равновесия. В итоге: плохой сон, нервное напряжение, рассеянность… Мелочи, конечно, но это лишь внешние проявления, а что творилось внутри - это уже другой вопрос.

Плетнёв привык быть в согласии с собой, а потому врать самому себе всегда считал глупым и бессмысленным. Он даже окружающим иногда говорил в глаза правду, о которой они сами даже молчать боялись, так почему с собой не поступать также? Собственные мысли и поступки он препарировал скрупулёзно и с пристрастием. Возможно, эта черта и сыграла с ним злую шутку, потому что там, где кто-то мог бы притвориться, что ничего не происходит и запретить себе думать в определенном направлении - Кирилл просто не мог так поступить, у него банально не получилось бы. Собственно это и стало его проблемой.

Сейчас уже сложно сказать, когда именно Плетнёв впервые посмотрел на своего партнера по съемкам, а по совместительству близкого друга, другими глазами. Просто в один прекрасный день он понял, что становится зависим. По-настоящему зависим от одного единственного человека. Это было что-то новое и это "что-то" пугало.

Кирилл чуть ли не с детства был цельной личностью, он не признавал давления авторитетов и на все имел свой собственный взгляд. Даже банальная материальная зависимость от родителей, закончилась с первым же заработанным рублём, что для самого Плетнёва когда-то и стало ознаменованием начала действительно взрослой и независимой жизни, где он сам вправе решать, что ему делать и как поступать.

И вдруг,совершенно неожиданно для себя самого, он понимает, что незаметно, можно даже сказать оглушающе внезапно, стал подчинен каким-то странным прихотям подсознания. Причем можно анализировать это сколько угодно, рациональности не найти, от неё здесь и следа не остаётся, как только друг-товарищ-коллега, просто хороший парень, а по сути самый близкий на данный момент человек -оказывается рядом. А оказывается он постоянно, ведь даже в перерыве между съёмками они постоянно встречались и проводили много времени вместе.

Плетнёв поймал себя на том, что в компании Лёши он практически не думает о себе, он в первую очередь думает о нем. Он старается, чтобы тому было с ним интересно, хотя это и так с первых дней знакомства получалось само собой. Он старается, что бы ему было комфортно, просто, весело… Неосознанно, не напрягаясь, но он это делает. Кирилл понял, что этот парень лишает его здорового чувства эгоизма, которое всегда было ему присуще. Осознал, что слишком раскрылся, преступно близко подпустил, чего не позволял себе уже… да никогда не позволял! И вот этот вывод уже действительно немного пугал, потому что одно дело найти близкого по духу человека и понемногу открываться ему, постепенно и сознательно, и совсем другое – понять, что это уже произошло, а ты этого даже не понял! Ты весь нараспашку, тебя наверняка уже изучили от и до, ты позволил не только влезть в свою жизнь, но и закрепиться в ней. Если подумать, то работа – давно не главное что вас связывает. У вас уже куча общих знакомых и интересов, привычек и глупых выражений, понятных только вам двоим. Вы даже с родителями друг друга не раз встречались! Господи, да Кирилл девушек-то с родителями никогда не знакомил, а этот парень настолько закрепился в его жизни, что съездить с ним в родной дом было как-то вполне неудивительно. Ну должны же близкие хоть посмотреть на того, о ком столько слышали.

С другой стороны, можно подумать, что у Плетнёва никогда не было друзей! Нет, были, полным-полно, но это совсем не то, это.. это совершенно другое! Кирилл чувствовал, что это другое, потому и беспокоился так сильно. Что, кстати, тоже было ему несвойственно – он уже давно воспитывал в себе здоровый пофигизм. Но, кажется, он ему отказал. Напрочь!

Эти мысли изводили парня днями и ночами, он анализировал каждое слово и движение, каждый свой порыв. Надо заметить, что Лёха ситуацию не упрощал, потому что постоянно был рядом и всем своим поведением показывал – я здесь, я рядом, все отлично,все как всегда – и это выматывало ещё больше. Показывало – для Бардукова все действительно просто. Он не отягощён сомнениями и переживаниями на тему «что происходит?», он просто ищет того же общения к которому привык, он не чувствует, что что-то изменилось… Потому что в нём не изменилось ничего, а значит проблема тоже не его…

Если честно - Кирилл был в панике. Он понимал, что это глупо и бессмысленно – так себя изводить из-за того, что нашёлся, наконец, человек, с которым искренне хорошо! Можно расслабиться и быть самим собой, но… именно потому что не умеет врать сам себе - Плетнёв не мог этим успокоиться, он уже тогда понимал, что все совсем не так просто.

Осознание того, насколько все серьезно, пришло скорее, чем хотелось бы. Точнее сказать этого совсем не хотелось, но что поделать, лучше сразу понять в чем твоя проблема, чем мучиться изматывающим самоанализом.

Шла примерно пятая неделя съемок в Вроцлаве, который заменял кинопроизводителям захваченный Берлин. В тот день снимали сцену в старом доме Бобрикова, к которой Плетнёв подошёл с особой ответственностью. Это был определяющий и даже переломный момент для его героя в сериале, потому он постарался отключиться от реальности и выложился полностью, до последней капли, причём не только морально, но и физически. Он пропустил через себя всю боль и отчаяние, которое необходимо было выразить. Страстное желание мести и отсутствие сил исполнить то, к чему так долго шёл и в итоге разочарование и пустоту, поглотившие героя.

В итоге, когда прозвучало последнее в тот день «Снято», Плетнёв уже остался абсолютно без сил. Единственным его желанием было дойти до кровати и просто отключиться. Он абсолютно на автомате прощался с партнёршей по съёмкам Эвой Шикульской, которая говорила много добрых слов, искренне хвалила его талант и человеческие качества. Он восхищался ей с малых лет, еще по фильму «Звезда пленительного счастья» и очень мечтал сняться вместе, но лишь вздохнул с облегчением, когда подошедший вовремя Леша отвлек её внимание на себя, что бы также тепло с ней попрощаться. Да что там, Кирилл даже раздеться сам не мог, слава Богу его состояние заметил Зайцев -их режиссёр, и послал костюмеров помочь. Иначе актер ушёл бы с площадки как был – в форме, ему было уже все равно.

И вот,когда Кирилл уже видел в своих мечтах душ, тихий номер отеля и зазывно разобранную свежую постель, его остановила одна единственная фраза, сказанная за спиной тихим и неожиданно усталым голосом:

- Кирилл, пойдём, выпьем, а? – предложил Лёша, но по интонации было понятно, что он не рассчитывает на отказ, потому что привык, что их желания совпадают. После этого, рука, которая небрежно, но так по-свойски легла на плечо – стала последней каплей.

Плетнёв вскипел.

Наверное, во всём была виновата усталость. Все невысказанные переживания последних дней в нем попросту взорвались. Ему захотелось немедленно выговориться, переложить хотя бы часть ответственности на чужие плечи. Он искренне захотел обрушиться словесным потом упрёков, неудобных вопросов и оскорблений именно на того человека, который был причиной его метаний. В тот момент было все равно, что Лёша абсолютно ни в чем не виноват, а наоборот всегда был рядом и пытался поддержать.

Кирилл рывком сбросил чужую руку со своего плеча и развернувшись уже приготовился высказаться жёстко и ёмко, но его вовремя остановил взгляд. Невозможные серо-голубые глаза смотрели так искренне и внимательно, что выплеснуть на их обладателя негативные эмоции показалось просто преступлением.

И всё! Собственно на этом весь настрой истерить и скандалить, словно ветром сдуло. Кирилл понял, что никто, а в первую очередь Лёха, точно не виноват в его помутнении рассудка, хотелось верить что временном.

Но главное даже не это. Основное что он тогда понял - что он может отказать. Да, может и у него есть на это куча веских причин. Но… он не сделает этого. Потому что понимает - на самом деле не хочет отказывать. Он хочет проводить с этим человеком столько времени, сколько возможно и уж точно не будет себя в этом ограничивать, если тот сам предлагает свою компанию.

Продолжая смотреть в глаза напротив, Кирилл глубоко вдохнул и просто кивнул, получив в ответ усталую улыбку.

Мысль о том, что может быть стоило отказать, можно обдумать позже. В конце концов, у Кирилла был трудный день…

***

- Доброе утро, товарищи актеры! – преувеличенно бодро поприветствовал помятых парней режиссёр.

- Ммугу,- невнятно и заспанно, но хором ответили Кирилл и Лёша. Они сидели у фургона с видеоаппаратурой и у каждого в руках была чашка кофе, которое не помогало. Утреннее весеннее солнце беспощадно припекало их спины, от чего хотелось спать еще больше.

– Как настроение? Надеюсь боевое? Хотя сегодня у нас стрельбы не намечается, снимаем… вы хоть помните что мы сегодня снимаем? – также бодро, но уже с подозрением их разглядывая продолжил Зайцев.- Вы что, не спали что-ли всю ночь? Помятые какие-то… Плетнёв, ты же вчера клялся и божился, что отключаешься и сможешь доползти только до постели?

- Не было такого,- буркнул себе под нос Кирилл, наткнувшись на вопросительный взгляд друга по похмелью.

- Ага, ну понятно,- скептически заключил режиссёр и решительно развернулся в сторону оператора, стоявшего неподалёку. – Игорь, через 15 минут начинаем. У гаража три камеры, помнишь, да? Остальные на месте? Ну всё, тогда готовьтесь. А вы, друзья-диверсанты,- обратился он снова к парням, - через те же 15 минут должны быть в идеальной форме и готовы к съемкам.

Чем Кириллу нравился Зайцев – он всегда был спокоен, рассудителен и не ставил сверхзадач, но если он сказал что надо что-то сделать, значит ты это сделаешь. Не из страха за последствия, а из-за ответственности за общее дело.

- Может нам и правда стоило вчера выспаться, - задумчиво заговорил Бардуков, когда режиссёр отошёл подальше,- а то как варёные. Зря я тебя вчера на этот виски соблазнил, знал бы что так башка болеть будет – лучше бы чаю выпили. Хорошо ещё сегодня экшена нет, точно бы не потянули… Кира, ты уснул что-ли?

- Да нет, я… Лёх, мне собраться надо, я пойду пройдусь немного, ладно? – напряжённо проговорил Плетнёв и проведя несколько раз ладонью по волосам, резко встал и направился куда-то вдоль по улице.

- Ну иди,- недоумённо ответил ему в след Лёша.

***

Пройтись – это прекрасно. Это Кирилл отлично придумал! Особенно если учесть, как трещит голова при каждом шаге.

Но ему действительно нужно собраться, сосредоточиться, прийти в себя, наконец. Ему сейчас играть, а у него голова не соображает и абсолютно не настроена на работу. И похмелье здесь почти не при чём. Тут дело в том, что… «А к чёрту, чем избегать этих мыслей, лучше поддаться им сразу, может быстрее отпустит» – решил Кирилл и перестал прокручивать в голове слова сценария – всё равно не помогало.

С тех пор, как Плетнёв проснулся сегодня рано утром в номере друга, даже больше того – в его постели, он не мог думать больше ни о чём, только о горячей руке, которая лежала ладонью на его груди и прожигала своим теплом солнечное сплетение... Кирилл пролежал не шевелясь минут десять, почему-то боясь шелохнуться, но стоило Лёше едва заметно дёрнуться во сне, как его сосед по постели быстро пришёл в себя и резко скинул с груди чужую руку. Получилось даже грубовато, но её хозяин даже не проснулся, продолжая тихо посапывать в подушку…

Плетнёв прекрасно помнил, как они с Лёхой сидели на диване в его номере и пили этот чёртов виски, смеялись и вели душевные беседы «за жизнь». Он помнил, как Бардуков споткнулся, вставая, и чуть не опрокинул столик со всем что на нём стояло, над чем они потом ещё долго потешались. Он помнил, как смотрел на Лёху, который нарезал по комнате круги, разговаривая по телефону с мамой, и умилялся тому, какой он становился смешной, особенно объясняя, что «абсолютно трезвый, а голос от усталости такой». Всё это Кирилл помнил, он только ни хрена не помнил,как отключился и как, чёрт возьми, он оказался в постели друга, к тому же раздетый! Конечно, они не раз ночевали вместе и даже спали в одной постели, но… до того, как всё для него изменилось. И теперь его мучили сомнения и неловкость. Он даже не был уверен в собственных действия – память, стерва, сделала одолжение и милостиво отказала. Но судя по тому, что Лёша ведёт себя как обычно – ничего страшного не произошло. Наверное он просто отрубился на диване, пока как за маятником наблюдал за Лёхой, а тот перетащил его на кровать.

И раздел.

Ну а что? Подумаешь, ничего особенного, можно считать, что ситуация разобрана на составляющие и криминала в ней не найдено, можно идти сниматься со спокойной душой. Да, иногда полезно пройтись и побыть одному…

-Кири-и-илл, - услышал он крик далеко за спиной и, оглянувшись, предсказуемо увидел машущего рукой Бардукова, - возвращайся, только тебя ждём!

- Иду,- тихо и обречённо ответил Плетнёв, но знал, что его поймут. Лёша кивнул и лениво улыбнувшись пошёл обратно на площадку.

Да, всё определённо как обычно. Друзья остаются друзьями, виски – адским пойлом, а работа работой, даже с похмелья.

А горячая ладонь на груди… ну что ж, когда у Кирилла найдутся силы и время переварить свои ощущения по этому поводу, тогда он этим и займётся, а сейчас "Бобриков прощается с лучшим другом и едет в Швейцарию".

Глава 2

Съёмки прошли ужасно. То есть, нет, для всех они прошли очень удачно и даже закончились быстрее, чем предполагалось, вот только для Плетнёва этот день тянулся бесконечно.

Первые несколько сцен, по плану снятых до обеда, он отыграл как настоящий профессионал – без запинки. Как, впрочем, и Бардуков. Зайцев даже похвалил их за собранность. Но когда пришла пора снимать эпизод с прощанием двух боевых друзей, тут случился сбой. Словно что-то щёлкнуло – и всё! Кирилл стал словно деревянный. Эдакий оловянный солдатик, произносящий чужой текст. Как ни старался, он не мог ничего с собой поделать и это они даже до сцены с объятиями не дошли! Он буквально замирал на месте, не знал куда деть руки, пялился в одну точку и, конечно, никак адекватно не мог объяснить съёмочной группе своего поведения. Ещё и Лёха постоянно крутился рядом, стараясь поддержать и помочь, что сбивало ещё больше, полностью лишая работоспособности.

Когда режиссёру надоело через каждый две минуты кричать "Стоп", он объявил получасовой перерыв и посоветовал Плетнёву отвлечься, например пройтись - полюбоваться живописным видом окрестностей.

Полюбоваться здесь действительно было на что, природа цвела и радовала глаз – вода и зелень... Место вполне можно назвать умиротворяющим, если бы не толпа народа, камеры и прочие киношные атрибуты. Да и разве можно насладиться видом, когда возле тебя постоянно кто-то вьётся?

Кирилл всё-таки решил внять совету и пройтись. Он вообще с детства любил гулять в одиночку, это всегда отвлекало и способствовало ясности мысли.

Когда голоса съёмочной группы остались далеко позади и Плетнёв понял, что он совсем один в пустой аллее, ему неожиданно стало легче. Поддавшись порыву, он сошёл с дорожки и прямо в костюме улёгся в густую зелёную траву. Плевать, если испачкается этот, то выдадут другой.

Где-то недалеко журчала вода, над головой в ветвях деревьев пели птицы, что ещё нужно?..

- Вот ты где! – раздалось совсем рядом. – Я тебя обыскался.

Кирилл чуть не застонал в голос. Ну конечно, именно этого ему и не хватало, чтоб Бардуков пришёл и заслонил собой всё вокруг. Вот что за человек, а? Чем дальше ты стараешься быть от него, тем ближе он к тебе.

Лёша осторожно уселся рядом, вытянув ноги и облокотившись на руки позади себя.Посмотрев по сторонам, он пристально уставился на друга. Тот, в свою очередь, даже не смотрел на него, закинув руки за голову он продолжал всматриваться в ветви нависающего над ними дерева.

- Кирилл,- не выдержал Бардуков спустя несколько минут молчания, - тебя ещё не отпустило что-ли? – тихо спросил он.

Плетнёв дёрнулся на эту реплику, но увидев в лице друга лишь дружеское участие и долю сочувствия, он расслабился – тот явно имел ввиду тяжёлое утро и похмелье, никакого подтекста. Пора унять своё живое воображение, иначе это кончится нервным срывом.

Ну что такого особенного в этом парне?

Да, он хороший человек и верный друг, надёжный товарищ; не смотря на возраст – вдумчивый и проницательный, хотя временами наивный; иногда слишком серьёзный, а иногда наоборот – слишком весёлый, смешной и милый, как ребёнок… Наверное можно сказать, что он даже красивый… Хотя последнее к делу, конечно, не относится.

Но почему несколько лет он был просто другом и вдруг оказался предметом зависимости? А может уже давно оказался и совсем не вдруг? Может сейчас просто пришло запоздалое осознание?

- Что? -искренне не понял Бардуков пристального взгляда и упорного молчания.

- Да нет, ничего, - стряхнул с себя наваждение Кирилл и снова перевёл взгляд на деревья.- Просто задумался.

- Ага, в последнее время ты грешишь этим чаще обычного, – усмехнулся Лёша. - Этот твой задумчивый взгляд с прищуром меня немного пугает.

- Не бойся, - перенял Плетнёв игривую манеру разговора, как это у них всегда бывало,- солдат ребёнка не обидит.

- Как банально… - фыркнул Лёша в ответ,- и не в тему, учитывая, что в форме из нас двоих именно я.

Плетнёв только улыбнулся в ответ. Ещё несколько минут они посидели молча, но это совсем не напрягало, даже наоборот. Кирилл понял, что на самом деле расслабился. Всё напряжение словно ушло в землю, на которой он лежал. Или его забрал парень, сидящий рядом, как бы это не противоречило сложившейся ситуации.

Проблема никуда не делась, но можно же позволить себе отодвинуть её в сторону и просто насладиться моментом. Если подумать, в нашей жизни не так уж много мгновений, которыми искренне хочется наслаждаться. И если тебе действительно хорошо здесь и сейчас, пусть и рядом с человеком, в отношениях с которым ты запутался – почему нет? Ведь никто не знает, когда ты можешь лишиться этого удовольствия. Вокруг не так уж много людей, рядом с которыми нам действительно хорошо и комфортно даже молчать…

Из задумчивости Кирилла выдернул Лёша, причём буквально. Он встал, взял друга за руку и потянул на себя помогая подняться. На площадку они вернулись в том же комфортном молчании и, обменявшись улыбками, отыграли сцену идеально, с первой попытки.

Нельзя сказать, что для Кирилла это было так уж легко, но он старался отключиться от реальности и полностью погрузиться в своего персонажа. Кажется, ему удалось. Хотя возможно во взглядах и объятиях Бобрикова было чуть больше Плетнёва, чем обычно.

Под аплодисменты съёмочной группы, не ожидавшей такого быстрого завершения рабочего дня, парни пошли снимать грим и костюмы.

***

Мать позвонила Кириллу внезапно, поздно вечером, когда он уже лежал в постели, но никак не мог уснуть. Хорошее расположение духа оставило его ровно в ту минуту,когда он заперся в своём пустом номере. Потому он даже обрадовался звонку родного человека, хотя внезапные звонки всегда вызывали в нём тревогу.

С матерью они созваниваются не то что бы часто, только тогда, когда есть что сообщить. И это отнюдь не значит, что они не близки, как раз наоборот. После ухода из семьи отца , мать стала для Кирилла самым близким и важным человеком в его жизни. не смотря на это он с детства требовал уважения к своему личному пространству и окружающим пришлось к этому привыкнуть.

Разговор не клеился. После того как выяснилось, что всё в порядке и мать позвонила просто узнать как у сына дела, Кирилл расслабился и вернулся в прежнее меланхоличное расположение духа, что сразу было замечено цепким слухом и чутьём мудрой женщины.

- С тобой точно всё в порядке? – осторожно спросила она.

- Да, мам, ну что за вопрос? Я уже сказал, что у меня всё хорошо, просто устал. Вы как? Я ещё вчера хотел позвонить, ты говорила…

- Не заговаривай мне зубы, - предсказуемо прервали Кирилла. – Я же чувствую, что с тобой что-то не так… Ты же никогда мне не врал. Надеюсь только, что хоть руки и ноги целы, а то мне до сих пор не даёт покоя эта история с Галкиным. Обещай,что будешь себя беречь.

- Мам, ну что ты в самом деле? – со снисходительной улыбкой в голосе ответил Кирилл. - Я же не на войне в конце концов, мы просто снимаем про неё кино, шальная пуля мне не грозит.

О том, что угроза сойти с ума гораздо ближе, он разумно решил промолчать.

- Не смешно… Как там Лёша? Вы присматривайте друг за другом.

- Да, конечно…- обречённо вздохнул Кирилл, закатывая глаза. Что, даже это разговор не даст ему отвлечься? Как же он устал изводить себя размышлениями о неправильности и непредсказуемости собственных мыслей.

Видимо ответ прозвучал совсем уныло, хотя Плетнёв и старался этого избежать. Ну что поделать, он действительно устал и не привык включать актёра с близкими, хотя в последнее время делать это приходится всё чаще.

- Что за странный тон, вы поссорились? – последовал тут же удивлённый вопрос.

- Да нет…- как-то неуверенно ответил Кирилл.

Правильно, надо было ещё "наверное" сказать, в лучших традициях тупых ответов. Ну а что ещё тут скажешь? Не объяснять же матери весь нелогичный ряд собственных рассуждений и эмоций? Она точно не тот человек, с кем хотелось делиться такими вещами. И не потому что она не поймёт, а потому что не хотелось её расстраивать. К тому же сказать об этом вслух – всё равно, что расписаться в беспомощности перед ситуацией.

На такой неоднозначный ответ вопросы посыпались кучей.

– Ты поэтому такой странный? – осторожно спросила мать и тут же, в свойственной ей манере сама ударилась в рассуждения. - Что у вас случилось? Из-за работы, да? Ну правильно, нервы и усталость… Бросайте вы эти глупости, срываться на близких - последнее дело. То буквально надышаться друг на друга не могли и вдруг… даже не представляю, что вы могли не поделить! Разве что из-за девушки… Это из-за девушки, да?

- Мама, мама, остановись! – прервал её Кирилл. Мало того, что ему не хотелось отвечать на эти вопросы, он вообще не хотел обсуждать эту тему! – Ничего такого, уверяю тебя. Всё нормально.

Ох, знала бы ты, мама, насколько наши проблемы далеки от девушек…

Скомкано,но тепло попрощавшись и пожелав спокойной ночи, Кирилл отключил телефон, потому что зная собеседницу он был готов к тому, что она захочет перезвонить. Увы, сегодня у него нет ответов на вопросы, так что самое умное решение – попытаться выбросить всё из головы и наконец-то уснуть.

***

Лёгкая белая дымка – словно тёплое облако… Оно окутывает со всех сторон…

Тяжёлое горячее дыхание ласкает шею… губы обжигают своими прикосновениями - так сладко… так возбуждающе… Они покрывают поцелуями шею и грудь… спускаются всё ниже…Горячие руки скользят по телу изучая и лаская… они гладят и сжимают… заставляют гореть… они вынуждают просить не прерывать это наслаждение… умолять о большем… помимо воли отзываться на каждое прикосновение к распалённому телу… метаться в агонии, мечтая об избавлении и о продолжении… большего, как же хочется большего… да, вот так… позволить себе ответить… прикоснуться… почувствовать жар и отзывчивость чужого тела… соприкосновение голой кожи… подмять под себя, дать почувствовать всю силу своего возбуждения... разрешить себе смелые ласки… подарить истинное наслаждение… тягучие неторопливые движения… да, вот так… ловить губами вздохи и стоны… громкие… бесстыжие… просящие… наконец отпустить себя и сорваться в бешеный ритм… войти так глубоко как только возможно… дать почувствовать всю страсть и силу своего желания… и… умирать от наслаждения, взорвавшись одновременно… чувствовать дрожь удовольствия… поймать неистовый крик губами и насладиться им сполна… сладкий, долгий поцелуй… стук сердца под ладонью… и взгляд за который можно умереть… потрясающие серо-голубые глаза…

Кирилл проснулся резко, словно от толчка и рывком сел в кровати. Весь мокрый, дыхание сбилось, между прочим, как и простыни…

Господи,что это было?!

Слегка отдышавшись и придя в себя, Плетнёв снова рухнул на подушки и прикрыл глаза рукой.

Это что, действительно были именно те глаза? В его эротическом сне?!

То есть… И всё остальное… Нет-нет, наверняка там была девушка, просто в конце всё перепуталось, во сне такое случается постоянно!

Все попытки вспомнить детали провалились. В памяти осели только эмоции и ощущения, но и их было больше чем достаточно. В идеале хотелось забыть всё, причём поскорее.

Уже светало, но до звонка будильника ещё как минимум час. Прекрасно, заснуть уже явно не получится, так что за этот час можно прекрасно изнасиловать свои мозги на тему "Что это, твою мать, только что было?!" и "Как вы, Кирилл Владимирович, дошли до жизни такой?"

Эротические сны Плетнёва никогда особо не посещали, может быть только в переходном возрасте. Возможно проблема в сексуальной неудовлетворённости? Не то что бы он от этого страдал, но наверное давно пора найти кого-то, кто избавил бы от подобных вопросов.

Проблема в том, что Кирилл не признавал связи исключительно ради секса. Даже отношения,основанные исключительно на нём, должны предполагать доверие и заинтересованность партнёров друг в друге. Иначе секс превращается в бездушную акробатику, не имеющую смысла и по сути не отличающуюся от самоудовлетворения.Так зачем заморачиваться? – Вот к таким выводам он приходил каждый раз, когда задумывался об этом и сейчас вернулся к тому же.

Стук в дверь окончательно вывел Плетнёва из равновесия. Кто ещё в такую рань?

Он даже посмотрел ещё раз на часы, но убедился, что ещё слишком рано для посетителей. И что делать? Наверное придётся открыть, потому что кто бы это не был- он очень настойчив.

На самом деле Кирилл догадывался, кто может позволить себе такое беспардонное поведение в отношении его сна. В конце концов, такое уже бывало. Он встал, что бы открыть и остановить уже эту барабанную дробь, которая била по мозгам, когда понял, что влажное пятно в пашу немного портит его внешний вид. И не придумав ничего лучше, чем укутаться в пододеяльник, он наконец распахнул дверь. За ней вполне ожидаемо был Бардуков. Он стремительно зашёл внутрь, что-то сбивчиво говорил и размахивал руками, пока вдруг не замер, уставившись на развороченную постель, а потом и на самого Кирилла.

Плетнёв воспользовался этой паузой что бы задать главный вопрос:

- Лёх, тебе что, не спиться? – ворчливо спросил он, пытаясь заслонить собой обзор кровати. - Шесть утра между прочим.

- Да я с новостями, а вообще давно уже встал, почти не спал всю ночь, - задумчиво нахмурившись ответил Лёша, словно его мысли были совсем о другом, но потом взял себя в руки и подойдя к окну между делом продолжил, - За стеной всю ночь так стонали, что уснуть смог бы только глухой.

- Кто? –поперхнувшись спросил Кирилл.

Ведь не мог же он… на весь номер…

- Да кто их знает, парочка какая-то вчера заехала, всю ночь развлекались, я поражаюсь! – громким шёпотом возмутился Бардуков, словно его могли услышать те самые шумные соседи.

Плетнёв,то ли от облегчения, то ли из-за комичности скорченной Лёхой физиономии, не сдержался и прыснул весёлым смехом.

- Лёш, ты так говоришь, будто они что-то жуткое делали, котят пытали до зари!

- Знаешь, ближе к утру было похоже и на это… - спокойно ответил Бардуков, облокотившись на подоконник и скрестив руки на груди.

В утреннем свете он был такой… В общем Плетнёв старался на него особо не смотреть.

– А ты почему в наряде Зевса? Развлекаешься?

- Ага, собирался к твоим соседям на постой напроситься, - между делом ответил Кирилл, пытаясь придать кровати пристойный вид. – Слушай, Лёх,мне в душ надо, подождёшь? Или я сам потом зайду, чтоб ты рассказал мне свои новости.

- Да-да, иди,- поспешно ответил Лёша, перебираясь на свежезаправленную кровать.- Я подожду, всё равно делать нечего. Может, вот журнальчик полистаю…

Душ был принят в рекордные сроки, дабы не дать себе вспомнить ночные грёзы и не позволить излишне увлечься процессом мытья. Учитывая, что сознании до сих пор проносились жаркие сцены и хриплые стоны, то сдержаться было совсем не просто. Жизнь Плетнёва, в последнее время, вообще перестала быть простой, даже местами.

Выйдя из душа Кирилл застал идеалистическую картину – Бардуков лежал в его постели и мило посапывал, обняв подушку. Зрелище умиляло.

Плетнёв против воли расплылся в улыбке и решил дать парню выспаться, раз уж какие-то изверги пытали его всю ночь своими стонами. Пусть поспит, у них ещё есть как минимум пара часов до общего сбора.

Он вытащил у Лёши из под руки журнал и, бросив его на тумбочку, уселся в кресло напротив, но не как следует расслабиться, как в дверь снова постучали. И кто это был, на сей раз, предположений не было абсолютно.

- Как же я не люблю такие сюрпризы…- пробубнил себе под нос Кирилл и пошёл открывать внезапному гостю.