«Театр» С.Моэма: кто Вы, майор Госселин?
zen.yandex.ru/media/id/5ebd800a6b5c9036e834756d...

Василисины размышления

Все-таки удивительно, как меняется восприятие одного и того же текста при прочтении его в юности и зрелом возрасте!

Раньше, когда я читала и перечитывала «Театр», я фактически смотрела на Майкла глазами главной героини, следовала ее переживаниям. Сначала интерес к красавцу, в затем жадное внимание к романтической истории: любит – не любит, женится – не женится. Потом крах всех сентиментальных надежд, разочарование от нескольких неоднозначных поступков. И вот Майкл Госселин превращается в скучнейшее занудное создание, постоянно маячащее где-то на задворках. Хоть сколько перечисляй его несомненные достоинства, это вызывает только тоску и раздражение.



Но сейчас, миновав жизненный экватор, я уже понимаю, что любовь – важная, но не основная составляющая жизни. Начинаю иначе приглядываться к этому герою – и замечаю в нем множество странностей, мелких несоответствий, каких-то подозрительных теней. И все это приводит к выводам, делающим Майкла Госселина далеко не таким скучным и однозначным.
очень неоднозначным
Вопрос первый: а почему Майкл вообще пошел на сцену? Ответ – из-за редкостной красоты – как-то не кажется убедительным. Кроме внешности надо иметь внутреннюю тягу к лицедейству, призвание, ну или хотя бы истерическое желание постоянно быть в центре внимания. Но у Майкла ничего этого нет! Он спокоен, холоден, неважный актер, но при этом расчетлив, уверен в себе, четко ставит цели и достигает их. С такими данными стать бы ему… ну, юристом, например.

Но нет, он идет на сцену. Против воли родителей, военных по обеим линиям? А вот тут особого противодействия и не видно. Родители немного нахмурились, но согласились. Лишь велели, чтобы он «получил образование, приличествующее джентльмену». И Майкл беспрекословно отправился в Кембридж, закончил его, и лишь потом поступил в драматическую школу. Вот ведь поразительное для юноши терпение!

Его родители не богаты, живут на пенсию, так что во взрослой жизни Майклу приходится рассчитывать лишь на себя. Он привык к высокому качеству жизни: отличным костюмам, светским видам досуга и т.п. – и много лет довольствуется весьма умеренным заработком. Скуп, считает каждый пенни, однако не отказывается от актерской работы. Хотя уже к его 25 годам становится очевидным, что великим и высокооплачиваемым актером он не станет.

Как странно, почему бы ему не попытать силы в другом? Но он с непонятным холодным упорством продолжает эту работу. Терпит провал за провалом. В Америке стоически переносит недовольство антрепренеров и насмешки коллег (Они называли меня скупердяем, но я и ухом не вел) – потрясающая толстокожесть! Или… так нужно? Во имя какой цели?

Его расчетливая женитьба на Джулии тоже вызывает удивление. Родители легко благословляют его брак с актрисой, девицей низкого происхождения, которую их сын откровенно не любит. Да, для него это в какой-то мере инвестиционный проект - но очень уж долговременный и непредсказуемый. Ради денег мог бы и на богатой наследнице жениться, с его-то красотой! Кроме того, при его почти демонстративной жадности у них раздельное владение имуществом в браке, причем очень в пользу жены. А может быть, ему нужна жена, погруженная в мир своих фантазий, мало интересующаяся остальным и своим блеском отвлекающая общее внимание от него самого?

Для молодого посредственного актера он на удивление быстро покоряет театральный мир в качестве антрепренера. Быстрота реакций, жесткость решений, вроде бы несвойственная ему финансовая смелость (несмотря на свою бережливость, не колеблясь, тратил деньги на прием людей, которые могли оказаться им полезны. Джулию прямо поражала его щедрость в этих случаях). Как-то не всегда верится, что все это проделывал флегматичный, избалованный женским вниманием, но лишенный таланта и не слишком амбициозный актер.

Дальше – все чудесатее и чудесатее. Начинается Первая Мировая война. Майкл тут же записался в добровольцы. Странно, странно… Под призыв он, молодой и здоровый, почему-то не попал. «Оставшиеся дома патриоты сделали их жизнь невыносимой»? Да бросьте, уж что-что, а травлю Майкл умеет игнорировать! И вообще, он же с самого начала не хотел быть военным. Тогда зачем он сразу пошел в армию?

Еще удивительнее – ему очень скоро присвоили офицерское звание. Никаких проблем с вхождением в военную среду для, казалось бы, сугубо гражданского человека. «Он пользовался большой популярностью в полковом клубе, и старые кадровые офицеры приняли его как своего, несмотря на то, что он был актером». Господа, это с учетом традиционной кастовости английского общества, помноженной на армейский гонор! Ой, не верю…

У нас-то специалист военной промышленности придет в армию – и досыта натерпится от «мундиров», презирающих «пиджаков», пока докажет, что не хуже прочих! А тут какой-то актеришка, лицедей со смазливой рожей, герой-любовник, понимаешь ли! И принят сразу и безоговорочно.

«Казалось, будто семья потомственных военных, из которой он вышел, поставила на нем свою печать, так что он инстинктивно стал держаться и даже думать, как профессиональный офицер. Майкл был тактичен, умел себя вести и искусно пускал в ход свои связи, он просто неминуемо должен был попасть в свиту какого-нибудь генерала. Он проявил себя хорошим организатором и последние три года войны провел в ставке главнокомандующего. Вернулся Майкл майором с крестом и орденом Почетного легиона.»

Связи отца? Как официальная версия годится, а на самом деле? Отец вроде не был крупной шишкой. «Полковник Госселин вышел в отставку с почетным званием шефа полка после ничем не выдающейся службы и уже много лет довольствовался тем, что копался у себя в саду и играл в бридж в клубе».

Или… возможно, отец и сын Госселины не так просты? Их скромная жизнь – лишь прикрытие совсем иной миссии во славу Британской короны? Сотруднику спецслужб желательно иметь неприметную внешность – но Майкл вызывающе красив. И тогда его легендой, его прикрытием сделали актерство.

Кстати, а такой ли он плохой актер? В начале карьеры его провалы позволяли легко перемещаться из театра в театр, из страны в страну, не вызывая вопросов. Выгнали здесь – попытал счастья там, нормально. Взрослым «он никогда и не пытался играть никого, кроме самого себя. Он специализировался на ролях жуиров, богатых повес, джентльменов-игроков, гвардейцев и славных молодых бездельников». Самого себя?! Даже Джулию поражает несоответствие между его повседневной скупостью и достоверностью в ролях сорящих деньгами прожигателей жизни. Так он плохой актер или хороший?

И вообще, его дела идут слишком хорошо для посредственности. Откуда у него отличные режиссерские способности, чутье на таланты, умение находить многообещающих авторов и актеров? Плюс безупречные деловые качества, финансовая грамотность в ведении дел театра как фирмы и в обращении с акциями. Выдержка, выдержка, выдержка, поражающая и актеров, и светское общество. Стальная глыба, прикрытая налетом флегматичного добродушия и маской стареющего нарцисса, падкого на лесть.

А еще непонятно, как театром, завоевавшем славу передового, инициативного, рискующего руководит человек, «лишенный творческого воображения»? Обычно в роли новаторов выступают пылающие сумасброды, фонтанирующие идеями, но лишенные деловой хватки. А тут – скучный, респектабельный джентльмен, не теряющий на рискованных постановках ни пенни. Ой, как странно!

Не удивлюсь я, если к моменту описываемых событий майор Госселин был уже полковником! И не отмахивайтесь сходу от такой версии. Лучше почитайте биографию самого Уильяма Сомерсета Моэма. Потомка аристократов, писателя, врача, путешественника – и кадрового разведчика. Тут есть, о чем поразмыслить!

П.С. Напоследок - лайфхак от Майкла Госселина. Хотите, чтобы близкие не совали нос в ваши дела? Разыграйте невыносимого зануду, подробно рассказывающего каждую мелочь и упивающегося своим умом. Гарантирую, интерес к вам они потеряют!

Когда я вышел в полк, по столичному городу Санкт-Петербургу еще ползала конка, влекомая парою кляч. В ней ездить гвардейским офицерам было неудобно. Вскоре по главным улицам забегал электрический трамвай. По началу вагоны были чистенькие и новенькие и в трамвае стали ездить все, даже генералы. Когда в субботу после обеда офицеры уезжали из Красносельского лагеря, то выходя с Балтийского вокзала, в трамваях рассаживались кавалергарды, конногвардейцы, лейб-гусары, преображенцы, наши, и все прекрасно себя в них чувствовали. С течением времени трамваи потеряли свой блеск и новизну и подверглись демократизации. Скоро в них разрешено было ездить солдатам, а офицеры, те кто не держал своих лошадей, постепенно перешли на прежний, довольно дорогой и довольно медленный способ передвижения — извозчиков. Нужно заметить, что первые таксомоторы появились в Петербурге за год до войны.
Извозчичья такса существовала только в теории, а на практике нужно было «рядиться». Садиться «без торгу», особенно на хорошего извозчика, было не безопасно. При расчете, несмотря на твое офицерское звание, он мог тебя обругать, что было уже нежелательно. А потому, выходя из подъезда, обыкновенно говорилось: «Извозчик, на Кирочную, 40 копеек». На это почти всегда следовало: «Пажалте, васясо!» Отстегивалась полость и твои ноги погружались в сырое сено. Вследствие климатических условий, тротуары бывали часто достаточно грязны и для поездки в тонких лакированных ботинках на бал или на обед, извозчик был единственное возможное средство передвижения.
Вообще извозчики была довольно крупная статья расхода. У ведущего «светскую жизнь» офицера на них выходило до 30–40 рублей в месяц. На углу Невского и Владимирской, около ресторана Палкина, находилась биржа «лихачей», у которых лошади были разбитые на ноги рысаки и особенно щегольские санки или пролетки на надувных шинах. Драли они сумасшедшие деньги. На них ездили обыкновенно юнкера кавалерийского училища, студенты белоподкладочники и девицы легкого поведения. Гвардейским офицерам ездить на лихачах считалось неприличным...

Ю. В. Макаров «Моя служба в Старой Гвардии. 1905–1917»

Макаров прекрасен, конечно.

"Без Уотсона, я умер бы за два года. Человеку нужен компаньон, он не может пребывать в полном одиночестве... С его молчаливыми упреками, укоряющим взглядом, Уотсону удавалось сдерживать мою тягу к наркотикам. И наши прогулки, наши разговоры, исключительная широта его знаний и интересов помогали мне сохранять здравость рассудка...когда меня охватывали приступы черной депрессии.
В мире не было лучшего друга, чем он. И я ужасно с ним обходился"

Из пьесы Джереми Пола "Секрет Шерлока Холмса"

Возможно, мне не дают покоя лавры Алека Морзе, но это будет тоже небольшой пост о том, что думают буржуи о нашем , в данном случае , Ватсоне. На самом деле, у меня уже был такой пост, но был просто содран, как есть , на английском, и проглядывая дальше дневниковые записи, решила для порядка перевести. Единственное, что, кто это говорил и откуда , сейчас уже даже отдаленно представить не могу.

" Плюс ко всему в русском "Холмсе" много юмора. И самый перл там это Лестрейд. А русский Уотсон просто потрясающий, он ...как бы канонический Уотсон, но со своей особой изюминкой. Даже не знаю, как это точно описать. Он просто поразительный.



Знаете, что я думаю об этом Уотсоне? В качестве рассказчика Уотсон не заостряет на себе внимания, он изображает себя в тени Холмса, поэтому тот производит еще более яркое впечатление. Большинство актеров изображают этого героя следующим образом: он наблюдатель, призванный вызывать какие-то реплики у Холмса и отвечать на какие-то его эмоции, верный друг, который будучи отнюдь не главным героем, тем не менее, добр и смел.
Но образ этого Уотсона задуман и сыгран так, чтоб показать то, что читается между строк: каким он должен был быть, чтобы делать все то, что он делал. Мы видим спокойную самоуверенность, любовь к искусству и интерес к познанию нового; проявление гибкости в любой ситуации; сильные эмоции, которые прорываются наружу лишь в присутствии тех, кому он доверяет; физическая выдержка, которая присутствует всегда, а не только тогда, когда Холмс нуждается в вооруженном подкреплении. И он явно всегда воин, и писатель, в той же мере, что и врач. И он никогда не бывает инертен; вы чувствуете, как много мыслей мелькает у него в уме, и далеко не обо всех из них он говорит вслух. И все это мастерски сыграно."