Это что такая изощренная пытка? Он сидит напротив, непринужденно болтает с соседками по столу, закладывает непослушную прядку за ухо. Сегодня- особенно красивый. Как тогда, в Мексике, слишком красивый, слишком желанный, кажется, что весь мир видит это и хочет его. В сером костюме, белоснежной тонкой рубашке- Кристоф ангельски красив. Как же ему идут костюмы- строгие, как женские корсеты- организующие тело, и он знает об этом. И такая подстава больше граничащая с хамством- их рассадили по разным сторонам стола. Теперь можно только любоваться издали, не дотянешься, не потрогаешь. Пауль сжал вилку- аж костяшки побелели. Отпустил несчастный прибор, нащупал в кармане телефон, набрал под столом смску. Кристоф похлопал себя по вибрирующему карману пиджака, достал телефон, прочитал, пожал плечами. Пауль извинился, поднялся и вышел. Он ждал в туалете не меньше чем пол-часа. Что там этот тормоз делает? Или решил продинамить? Но дверь открылась и наконец это прекрасное создание тут. Неспешный, спокойный, улыбчивый, он подошел к Паулю: -Что такого срочного? -Ты красив. -Я знаю, тебе надо было это срочно мне сообщить?- засмеялся ангел. -Отсоси мне. Кристоф отступил на шаг, удивленно заморгал: -Что? -Говорю, отсоси мне. За то что я сидел все это время далеко от тебя, смотрел как ты кокетничаешь со всеми, мучился от того, как ты красив, ты мне должен. -Я? Кокетничал? Пауль засмеялся. Из всех предьяв, этого дурика возмутило только кокетство. -Не смейся надо мной, что я такого сказал?- смущенно опустил голову Шнайдер. -Давай уже,- не переставая смеятся, продолжил Пауль,- становись на колени. Давай. Кристоф огляделся, немного посомневался, опустился перед Паулем на колени и стал сам расстегивать ему ширинку. Это было мило, и уже возбуждало- покорность, послушание даже в мелочах, без напоминания. Сосать он, конечно не умел- откуда бы. Но одного его взгляда снизу вверх, с членом во рту, порозовевшими щеками и влажным взглядом, было достаточно для многого. -Яяясно. Будем обучать,- протянул Пауль,- но уже не сегодня. Кристоф выпустил член изо рта, вытер ладонью слюну но с колен не встал: -Можно я пойду? Пауль задумчиво погладил его по голове (когда бы он еще мог дотянутся до его темечка?): -А мне что прикажешь делать? Я ж со стояком не пойду в зал, разве не так? Кристоф молчал и шумно дышал. Привычно убрал прядку, опустил голову. -Знаешь что, друг дорогой, марш в воон ту кабинку, снимай штаны и наклоняйся. Шнайдер засуетился: -Прямо тут? Ты с ума сошел? Ведь нет ни презерватива, ни смазки... кто-то может зайти... и ... Пауль наклонился к нему низко-низко, потерся носом о нос, вдохнул запах вина и парфюма: -Да, могут зайти, но мы закроем дверь. Ах да, могут услышать, но ведь ты постараешься не издавать звуков. А презервативов нет у тебя, но это не значит что их нет у меня, да? Давай, шевелись, а то и правда кто-то зайдет. Пауль наблюдал через дверь кабинки, как Кристоф готовится- торопливо расстегивает ремень, спускает брюки, поддевает резинку плавок, снимает их и наклоняется, опираясь руками на унитаз. Рубашка прикрывает зад, но только наполовину- полуобнаженность всегда хороша. Задок у него гладенький, почти безволосый. Пауль шагнул внутрь, закрыл замочек, придвинул ягодицы поближе к себе- просто, чтобы подержаться за бедра, приподнял рубашку, положил стоящий член на спину. Потерся о кожу, вложил его между ягодиц. Кристоф вздоргнул но смолчал. -А вот по-поводу смазки ты прав, ее нет. Но не всегда же она будет под рукой. И потом, чтобы ты быстрее обучался минету, тебе нужен стимул. Кристоф поерзал и Пауль понял, что стоит заткнутся. Сплюнул на руку, смазал слюной отверстие, просунул в него палец, чтобы убедится в работе мышц, сплюнув потом, во второй раз смазал член, и вошел. Быстро и резко. Кристоф вскрикнул и ударился головой о бачок. Пауль задвигался внутри- Кристоф застонал, оторвал руку от сидушки и вытер лицо. Пауль остановился чтобы посмотреть не расшиб ли его красавчик лицо себе. Мышцы вокруг члена пульсировали, сжимали даже пожалуй, до боли. Нет, на ладони крови не было и Пауль снова втолкнул себя внутрь поглубже. Кристоф снова закричал. -Больно. Больно, пожалуйста, не надо. Очень больно, любимый! От неожиданности маленький мужчина выскочил из тела друга. -Что? Кристоф ополз на унитаз, закрыл лицо руками, потом сел на пол и спрятал лицо в коленях Пауля. -Что ты сказал? Встань с пола, нечего на нем голым задом сидеть, вставай- Пауль потянул его за локоть. -Больно, как же было больно....- глухо повторял Кристоф. -Нет... не это, как ты меня назвал?- Пауль отцепил его руки от колен, присел на корточки и поднял в ладонях красивое лицо,- повтори, как ты меня назвал. Личико ангела исказилось страданием, подступающими, но честно сдерживаемыми слезами: -Л...лю... любимый. Кристоф смотрел на него взглядом сонного подростка и Пауль засмеялся сам себе: -Не смотри на меня так, я чувствую себя педофилом.
на самом деле мне очень плохо. на самом деле у меня куча проблем, которую я навешала на подругу, хотя е вообщем-то не интересно. у меня прблемы с самооценкой, с моим местом в этом мире в социальном плане, в отношениях, со здоровьем, с возрастом. И мне совершенно не с кем об этом поговорить. Мне очень плохо на самом деле. Поэтому я предпочитаю смеятся и сбегать в оскара или раммштайн. Лучше всего я умею переводить свои проблемы в шутку, и создавать иллюзию их незначимости. Ведь по-факту, даже те, кто говорит, что мои проблемы их волнуют- им не интересна я с проблемами. Вот.
Когда ты знаешь, что раммы гордятся творчеством фанатов, выкладывают его на оффсайте, ты имеешь очешуенные работы, но не можешь им предложить из-за....сюжетов.... Гы.