Роман с романом у меня не задался.
читать дальшеЕсть книги любимые, настольно-подподушечные, зачитанные до дыр, раздерганные на цитаты, с которыми годами живешь, ешь, спишь, ищешь в них ответы на все вопросы и даже иногда находишь. Есть книжки вроде пирожка с сосиской – был голоден, слопал и сыт, очень хорошо, пока снова не проголодаешься. Случаются книжки «прочел-забыл», в основном из обязательно-принудительной программы по литературе. А есть книги, вызывающие активное неприятие. Настолько сильное, что с ними невозможно делить свое жизненное пространство, их хочется отдать как можно скорей, либо взять двумя пальцами, как дохлую крысу, шваркнуть в мусорное ведро и долго-долго мыть руки. «Парфюмер» Зюскинда принадлежал к последней категории. Книга внушала омерзение, герой – атавистический, слепой ужас, ужас толпы, которая готова топтать все НЕПОНЯТНОЕ, потому что непонятное-то и есть самое страшное. И понимать его не хотелось, только уничтожить и блаженно вздохнуть – нет больше опасности. Но прошло несколько лет, страх подзабылся и мне стало жутко любопытно – неужели возможно эээ… визуализировать(?) ЭТО?
Фильм на удивление понравился – хотя я категорически не согласна, что это точная экранизация. Самый главный акцент смещен – главный герой вызывает (против воли) совершенно другие эмоции. Это не страх, смешанный с отвращением, а то самое желание понять, а значит и простить. Потому что его жалко. Потому что ему сопереживаешь и – что самое страшное – на какой-то момент невольно желаешь, чтобы он воплотил свой замысел. И к убитым девушкам относишься… ну, как к сорванным цветам, например. И все те эпитеты, которыми так щедро осыпал неведомого убийцу епископ: «выродок, монстр, дьявол, зверь» скатываются с него, как вода с вощеной бумаги – это настолько не человек, что к нему неприменима и человеческая мораль и человеческие ценности. И при этом он не патологически-обаятельный злодей, вроде Ганнибала Лектора. Он… ну как инопланетянин, что ли. Был такой рассказ у Саймака, «Почти как люди» - очень похоже. Гренуй в книге людей ненавидел и презирал – здесь этого не видно. Он похоже их не понимает. Вот только зачем ему их любовь понадобилась неясно…
Уишоу сыграл здорово, я пытаюсь представить, как он играл Гамлета и скриплю зубами оттого, что это был спектакль, а не фильм. Есть в нем от волчонка что-то, черный, поджарый и глаза необычные. Надо бы посмотреть, что он еще играл, ну и, конечно, что теперь играть будет.
От Хоффмана боялась американщины – нет, сыграл хорошо, чуть-чуть гротеска, но он же итальянец! Мамма миа!))
Рикман есть Рикман, его мало, но ведь ему больше экранного времени дай – так он все внимание на себя стянет, так что доза в самый раз.
Лаура хммм… это не роль. Это мебель. Ну свеженькая девочка, хорошенькая. Только вот когда она из ванны выходит, лучше бы ногу крупным планом не показывали – у нее очень некрасивые ступни, еще по Питеру Пену помню.
А вот Девушка со сливами – это находка. Дитя трущоб, цветок на мусорной куче. С неразвитой грудью, торчащими ключицами, плебейскими руками, такое гримом не сделаешь, это найти еще надо. А то надоели прачки с осанкой герцогинь.
Хорошо, что спецэффектов мало, вернее они очень ненавязчивы. В такой «классической» постановке это было бы неорганично, как вертолет позади избы.
Костюмы хорошие и не отвлекают от сюжета, а вот у бутафоров прокол один был – Лаура слишком легко срывает розу, вообще-то этот стебель довольно трудно сломать, а тут – раз! и готово.
Один образ у художника интересный был – стол Бальдини с несколькими рядами флакончиков чем-то напоминает орган. Потом он говорит об аромате как музыке, состоящей из нот и аккордов. А еще (ну это уже мое IMHO) когда Гренуй поднимается в комнату Лауры в гостинице, звучит удивительная музыка, она что-то мучительно напоминает, но когда ее уже готов узнать, не хватает буквально одной ноты – она меняется и все начинается сначала. В это время Гренуй идет как раз за последней, тринадцатой нотой, которой ему недостает.
Музыка - ХОЧУ!!!
Сцена оргии в книге снята удивительно целомудренно, это не свальный грех, а любовь. И финальная сцена тоже, я ее больше всего боялась.
Было несколько моментов, о которых я хотела отдельно написать, но лучше потом, когда во второй раз посмотрю.
Моя оценка – 4 с огромным плюсом. И хорошо, что не шедевр. А то в шедевры сразу играть потянет*))
хороший сайт на русском, много чего интересного про съемки написано.
читать дальшеЕсть книги любимые, настольно-подподушечные, зачитанные до дыр, раздерганные на цитаты, с которыми годами живешь, ешь, спишь, ищешь в них ответы на все вопросы и даже иногда находишь. Есть книжки вроде пирожка с сосиской – был голоден, слопал и сыт, очень хорошо, пока снова не проголодаешься. Случаются книжки «прочел-забыл», в основном из обязательно-принудительной программы по литературе. А есть книги, вызывающие активное неприятие. Настолько сильное, что с ними невозможно делить свое жизненное пространство, их хочется отдать как можно скорей, либо взять двумя пальцами, как дохлую крысу, шваркнуть в мусорное ведро и долго-долго мыть руки. «Парфюмер» Зюскинда принадлежал к последней категории. Книга внушала омерзение, герой – атавистический, слепой ужас, ужас толпы, которая готова топтать все НЕПОНЯТНОЕ, потому что непонятное-то и есть самое страшное. И понимать его не хотелось, только уничтожить и блаженно вздохнуть – нет больше опасности. Но прошло несколько лет, страх подзабылся и мне стало жутко любопытно – неужели возможно эээ… визуализировать(?) ЭТО?
Фильм на удивление понравился – хотя я категорически не согласна, что это точная экранизация. Самый главный акцент смещен – главный герой вызывает (против воли) совершенно другие эмоции. Это не страх, смешанный с отвращением, а то самое желание понять, а значит и простить. Потому что его жалко. Потому что ему сопереживаешь и – что самое страшное – на какой-то момент невольно желаешь, чтобы он воплотил свой замысел. И к убитым девушкам относишься… ну, как к сорванным цветам, например. И все те эпитеты, которыми так щедро осыпал неведомого убийцу епископ: «выродок, монстр, дьявол, зверь» скатываются с него, как вода с вощеной бумаги – это настолько не человек, что к нему неприменима и человеческая мораль и человеческие ценности. И при этом он не патологически-обаятельный злодей, вроде Ганнибала Лектора. Он… ну как инопланетянин, что ли. Был такой рассказ у Саймака, «Почти как люди» - очень похоже. Гренуй в книге людей ненавидел и презирал – здесь этого не видно. Он похоже их не понимает. Вот только зачем ему их любовь понадобилась неясно…
Уишоу сыграл здорово, я пытаюсь представить, как он играл Гамлета и скриплю зубами оттого, что это был спектакль, а не фильм. Есть в нем от волчонка что-то, черный, поджарый и глаза необычные. Надо бы посмотреть, что он еще играл, ну и, конечно, что теперь играть будет.
От Хоффмана боялась американщины – нет, сыграл хорошо, чуть-чуть гротеска, но он же итальянец! Мамма миа!))
Рикман есть Рикман, его мало, но ведь ему больше экранного времени дай – так он все внимание на себя стянет, так что доза в самый раз.
Лаура хммм… это не роль. Это мебель. Ну свеженькая девочка, хорошенькая. Только вот когда она из ванны выходит, лучше бы ногу крупным планом не показывали – у нее очень некрасивые ступни, еще по Питеру Пену помню.
А вот Девушка со сливами – это находка. Дитя трущоб, цветок на мусорной куче. С неразвитой грудью, торчащими ключицами, плебейскими руками, такое гримом не сделаешь, это найти еще надо. А то надоели прачки с осанкой герцогинь.
Хорошо, что спецэффектов мало, вернее они очень ненавязчивы. В такой «классической» постановке это было бы неорганично, как вертолет позади избы.
Костюмы хорошие и не отвлекают от сюжета, а вот у бутафоров прокол один был – Лаура слишком легко срывает розу, вообще-то этот стебель довольно трудно сломать, а тут – раз! и готово.
Один образ у художника интересный был – стол Бальдини с несколькими рядами флакончиков чем-то напоминает орган. Потом он говорит об аромате как музыке, состоящей из нот и аккордов. А еще (ну это уже мое IMHO) когда Гренуй поднимается в комнату Лауры в гостинице, звучит удивительная музыка, она что-то мучительно напоминает, но когда ее уже готов узнать, не хватает буквально одной ноты – она меняется и все начинается сначала. В это время Гренуй идет как раз за последней, тринадцатой нотой, которой ему недостает.
Музыка - ХОЧУ!!!
Сцена оргии в книге снята удивительно целомудренно, это не свальный грех, а любовь. И финальная сцена тоже, я ее больше всего боялась.
Было несколько моментов, о которых я хотела отдельно написать, но лучше потом, когда во второй раз посмотрю.
Моя оценка – 4 с огромным плюсом. И хорошо, что не шедевр. А то в шедевры сразу играть потянет*))
хороший сайт на русском, много чего интересного про съемки написано.
@темы: кино, литература, "кино, впечатления"
)
(
