
Самим Шарлем-Морисом он, очевидно, предстает и в моей старенькой англоязычной книжице 192.. года.
...Колло же д'Эрбуа, очевидно, творцами портретов соотносился через ноосферу с Фейдтом)
Фейдт




Однако продолжим - вернее, начнем - с господина испанского посла:


***
Слегка сощурившись, Шовлен определил на люстру край трехцветного шарфа. Ноги его, обутые в туфли скромных размеров, стояли на сиденье табурета, который, в свою очередь, стоял на ветхом стуле, который размещался на истрепанном ковре одной из комнат мамаши Тео - старой ведьмы, в смысле прямом и переносном. Леди Блейкни томилась этажом выше; Терезия Кабаррус обитала в смежной комнате; в доме также находились отряд гвардейцев и Колло д'Эрбуа, который, чертыхаясь и кляня весь белый свет, оттирал своей манжетой сувениры и тотемные фигурки.
Триумф Шовлена был так близок, что слепил ему глаза, и без того подслеповатые по милости природы. Леди Блейкни, украденная из Англии, вот-вот должна была привлечь капитуляцию ее супруга. Держа парадные комнаты в образцовом порядке и бдительности, гражданин не смог противиться идее всеобщего праздника, где подливал бы Блейкни дурное вино из соседнего трактира и дискутировал с ним на темы Революции. Для этих целей он привлек Колло, который помогал ему оформить убогий зал для празднеств: проветрить помещение от волшебных фимиамов, расставить мебель и посуду, подсластить суровый быт и, наконец, осуществить уборку. Лишив гвардейцев всех шарфов, Шовлен решил украсить ими комнату, в том числе и люстру, для чего взобрался на нестойкий постамент.
- Шовлен! - гаркнул Колло. - Вы мне скажите: нет ли свободных баб?..
Бледное лицо гражданина передернулось. Ночные похождения коллег он старался игнорировать, а заплаканных девиц с перспективой рождения отпрысков то от эбертиста, то от якобинца, то от самого Максимильяна Робеспьера немедленно отсылал в Комитет общественного спасения, втайне надеясь, что его от них спасут. Сдавив трехцветный шарф иссохшей ручкой, он отрезал:
- Адреса борделей прочтете в доносах!
(III)