Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

К слову о давней дискуссии с Сантой и Тиннаркой о взаимосвязи языка и мышления.....

 

<...>Таким образом, мышление не является самостоятельным, непосредственно данным, непосредственно воспринимаемым объектом исследования; оно дано нам прежде всего в языке, или, вернее, нам дан язык, в котором, в частности, осуществляется мышление. Но и язык, с другой стороны, существует только в неразрывной связи с мышлением. В силу этого, приступая к исследованию мышления или языка как проявления мышления, мы не можем взять уже в исходном пункте язык и мышление отделенными друг от друга, а должны взять единое, выступающее какой-то своей стороной на поверхность и внутренне еще не расчлененное целое, содержащее в себе язык и мышление в качестве сторон.

Совершенно очевидно, что характер связи между этими сторонами целого — «языкового мышления» — будет зависеть от характера того первоначального расчленения, которое мы производим, выделяя и обособляя язык и мышление. Другими словами, синтез, производимый при исследовании взаимоотношения языка и мысли, зависит от исходного расчленения. Можно было бы сказать даже резче: вопрос о взаимоотношении языка и мышления есть лишь другая форма вопроса о том, как было произведено исходное расчленение «языкового мышления» на язык и мысль. .<..>

Щедровицкий. Языковое мышление и его анализ.

fritzmorgen.livejournal.com/17099.html

<...>Что такого страшного в стремлении избежать ошибок? А страшно то, что люди учатся на ошибках. И любые дороги к великим делам прямо-таки усеяны ошибками. Ошибки — это не какой-то побочный эффект, которого можно избежать. Это — сама суть любого действия. Ошибки — это та палочка слепого, которой он ощупывает окрестности. Мы ошибаемся и понимаем, куда надо идти. А если не будем ошибаться, так и останемся стоять на месте.</...>

***

Языческий солнцеворот души

Любых страстей и выше и безмерней —

Сошлись в полдневной, тягостной глуши
Свет утренний и свет вечерний.
Высок и неподсуден полдень твой
С его мгновенными, как вихрь, громами,
С бесстыдной и размашистой игрой
И по-мужски тяжелыми правами,
С его любовью, как угарный стон
В опустошительном порыве наслажденья
И как последний в жизни перегон,
С мучительною ревностью владенья
И в череде его высоких дел

Не осуди измен его нелепость...

Прости его за царственный удел —

За счастья и любви святую слепость.
За жадность чувств его не осуди
Среди полдневных, непролазных терний...
Ведь все ясней и ближе впереди
Неумолимый свет вечерний.

Спала до шести вечера, в шесть проснулась, пошла к Лойсе есть суши и смотреть Тараса Бульбу)))

стёб, вы же меня знаетеПанорама открывается демонстрацией того, как к атаманскому куреню подъезжают Остап и Андрий. Остап и Андрий по степени клонированности напоминают Пина и Мерри из "Секретных дневников братства Кольца": поскольку Бортко не додумался ни до панковского гребешка, ни до шапочки шапочки с козырьком, непроницательному зрителю до середины фильма остается только гадать, ху из ху.

За кадром возникает голос автора-повествователя...Простите, Сергея Безрукова. Сергей Безруков на самом деле хотел сыграть какого-нибудь героя первого плана, но Бульба оказался некаваен, а роль Андрия оказалась забита.

Далее нам демонстрируют Боярского, прикованного за ногу к бревну. Зрительницы хлюпают носом. Зрители стебутся над перемещением усов Боярского на череп.

Камера останавливается крупным планом на картине Репина: "Запорожские Казаки пишут письмо турецкому султану". В ретроспективе разворачивается сцена с целованием креста. Батюшка, памятуя о поговорке " на бога надейся, а сам не плошай", делает попытку обмазать атамана грязью, видимо, с целью сделать из него гомункула. Грязь живописно капает с головы на нос. Атаман злобно сопит, но терпит.

Атака. Нам демонстрируют эскадрон гусар летучих т.е. поляков, косплеящих архангелов из "Героев III". Казаки вопят: "Бей проклятых ляхов!"Население Польши смертельно оскорбляется и идет пить валерьянку.

Спасение панночки от голода. Андрий пафосно протягивает панночке сайку. Далее следует еротическая BDSM-ная сцена под условным названием "порежем на панночке корсет и порвем рубашку", как в той боянистой байке про ролевика, который разрывает на себе кольчугу и откусывает кусок от щита.

Пафосно-слащавый гон Сергея Безрукова. Наиболее интеллектуальная прослойка зрителей (в т.ч. филологи-извращенцы) предполагает, что Сергей Безруков пародирует гомосексуальность Гоголя. Наименее интеллектуальная прослойка зрителей говорит: "Б**, и здесь пидоры", встает и уходит из зала.

Наступление поляков. Впереди всех несется Андрий на белом коне и в плаще с кровавым подбоем. Боярского, наконец, убивают, к бурной радости зрителей и вящему негодованию зрительниц.
Половина зрителей мужского пола досадует, что до сих пор не убит Сергей Безруков.

Убиение Андрия. Тарас Бульба говорит сакраментальную фразу: "Чем тебя породил, тем тебя и убью". Андрий, видимо, чувствует себя идиотом за плащ с кровавым подбоем и за косплей архангела, поэтому покорно предпочитает дать себя застрелить.

Тарас Бульба засыпает и оказывается в другом замечательном произведении Н.В. Гоголя под названием

"Ночь перед Рождеством", на фоне куреней, хат и изгородей.

Площадь. Казнь. следует весьма натуралистическая сцена с отрубанием голов, перерубанием рук, ног и подвешиванием за ребро. Нам демонстрируют Тараса Бульбу в жабо и берете времен королевы Елизаветы.

Тараса Бульбу ловят и привязывают к неизвестно откуда взявшемуся столбу, ибо Гринпис протестует против дуба.

А в целом фильм хорошо сняли, та)))

Сидела и перечитывала старые записи и дневники на старом компьютере, все записи за последние пять лет, всего пять мегабайт дневников и стихов в блокнотах. И эти строки, эти наброски, в старых-старых блокнотах, разбередили душу, охватила какая-то щемящая светлая грусть по себе-шестнадцатилетней, где сейчас эта маленькая девочка, которой я была, где эта улица, где этот дом?

Нашла стихотворение, которое написала в шестнадцать лет - очень шестнадцатилетнее, романтично-пряное, искушенно-чистое, и неоднократно возращалась в нему снова и снова, жизнь как будто подбрасывала мне реминисценции на уже написанное. Оскар был прав: жизнь отражает искусство в гораздо большей мере, чем искусство отражает жизнь. Впоследствии в моей жизни было не так много тигров и не так много инквизиторов, но они были=) Стишок в комментах.

***

Приходит профессор филологии в публичный дом. Ну, ничем он от остальных не отличается, только вот потом захотелось ему поговорить. А девушка-то оказалась... И про Байрона, и про Лермонтова... Ну просто умница! Профессор возмущён: "Что ж вы тут делаете? С Вашим умом, с Вашим образованием! Вам на филфак надо!"

Девушка, скромно потупив глаза: "Да что Вы... Меня мама и сюда-то еле отпускает"...

 

***

"Подмолаживает", - сказал ямщик. Даль достал свою записную книжку и написал: подмолаживает - диалектное слово, обозначающее направление ветра.
"Эх, к утлу б доблаться!" - тяжело вздохнул ямщик...

***
- Вот так-то лучше, в гости едем все-таки, - сказала мать, с силой затянув тесемки на шее Пети, и вышла из комнаты.
- Жабо... душит... - прохрипел мальчик, и упал с посиневшим лицом на пол.
- Что случилось? - спросил В. И. Даль, дремавший в дальнем кресле.
- Да барчука жаба задушила, - зло ответил Евсейка, сын кучера. Не хотел мне конфекту давать-то вчерась, пожалел, вот и задушила жаба его.
- Ага! - пропел Даль, вытаскивая из кармана потрепанный блокнот с надписью "Образныя выраженiя и поговорки".

 

***

Когда у Даля кончались диалектные слова, он разбивал бутылку водки на глазах у деревенских мужиков и записывал, записывал, записывал..

kantor.livejournal.com/19849.html

 

Есть такое знаменитое античное психологическое сочинение -- "Характеры" Феофраста, где описываются определяющие черты тридцати различных типажей: льстеца, пустослова, брюзги, наглеца, или, например, несуразного : ) ("Приглашенный на свадьбу, он бранит женский пол. Пришедшего издалека тут же приглашает на прогулку. <...> А требовать проценты он приходит, когда его должники совершают жертвоприношение и вошли в расход. Когда наказывают плетьми раба, он, стоя рядом, рассказывает, что и у него как-то раб был вот так побит, а потом удавился. В третейском суде он своим решением ссорит стороны, когда они хотят мириться. И, собираясь сплясать, тащит с собою того, кто еще не пьян".

И к ним-то немецкие издатели прошлого века добавили тридцать первый, отлично выдержанный в том же стиле: филолога. Под катом -- анонимный русский перевод, публиковавшийся в замечательном альманахе "Древний мир и мы", вып.1, с.289-290 (там же и греческий "оригинал", для любителей). Для всякого гуманитария просто необходимое чтение : ))

 

Псевдо-Феофраст.

31. Филолог

(1) Филология, без сомнения, является некой преувеличенной страстью к древним письменам и делам, (2) а филолог -- это такой человек, который книги, папирусы, надписи и тому подобное готов необычайно почитать и смотреть на них как на нечто священное ради самой их древности; причем он особенно радуется, когда находит их не в хорошей сохранности, а поврежденными, со множеством неисправностей и пропусков, причем он утверждает, что исправлять и приводить в порядок такого рода вещи есть занятие самое для него приятное и вообще в высшей степени достойное. (3) И когда где-нибудь найдены древние надписи, то он, если они на бумаге, радуется, если на пергамене -- пляшет, если на папирусе -- вопит от счастья, если на камне -- запевает пэан, а уж если на бронзе -- так прямо падает ниц. (4) И он нисколько не восхищается тем, что создано его современниками, всякий раз бормоча гомеровское "каковы ныне смертные люди". Стоит ему увидеть очередную статую -- безносую, увечную, без рук, без ног -- или черепок от старого горшка, на котором изображена задница мальчишки, он скачет от удовольствия и голосит: "Так вот оно где -- совершенство!"

(5) В библиотеке он проводит больше времени, чем дома, а дома у него и столовая и гостиная и спальня завалены книгами. (6) Служанке он приказывает не расчищать и не приводить в порядок свой письменный стол. (7) Встретив во время прогулки кого-либо из своих многочисленных детей, он не узнает своего детища и с присущей ему человечностью спрашивает: "Что ты плачешь, дитя? Где живешь? И кто же отец твой?" (ср. Одиссея XXIV, 298) (8) А еще он заставляет пятилетних детей заучивать эпические поэмы, а жену свою посвящает в греческую словесность. (9) Древние установления греков и римлян он знает лучше, чем законы собственной страны. (10) Плащ он носит, конечно, старого покроя, а брюки непомерно короткие. (11) Он всегда чему-нибудь учит и сердится, когда кого-нибудь не сумел убедить.

(12) Жизнь свою он проводит, яростно воюя со своими собратьями по ремеслу; перекрикивая других, он объявляет правильным только то, что утверждает сам; (13) причем пользуется такими вот выражениями: "Быть того не может", "Вздор", "Справедливость противоположного я неопровержимо показал третьего дня", "Вы, верно, еще незнакомы с моей последней статьей на эту тему?" (14) За границу он ездит главным образом в Афины и Рим и славит тамошнее небо, землю, и море, и тамошних мужчин, женщин, девиц, с восхищением глядя на изображения всех их, которые он постоянно таскает с собой. Покупая сомнительные и поддельные монеты, черепки, камешки, флакончики и безделушки, он не замечает, как истратил деньги, необходимые в путешествии. А вернувшись домой, он обещает жене (на полях рукописи: и теще) в следующий раз взять с собой и ее.

Если хочешь быть сильным, дружи с сильными (с)