для  Рыжее беспокойство и для  black wind. Одна на двоих, потому что - я помню - кто-то кому-то брат; а еще потому что я не знаю, что им обеим написать.
И потому будут просто стихи.
Веры Павловой, из "Ручной клади", коль скоро именно эта книшшка сегодня завалялась у меня в рюкзаке.

Для  Рыжее беспокойство:

Любви, как ребёнку, всё время хочется большего,
как будто что-то есть больше неё на свете,
как будто будущего всё ещё больше, чем прошлого,
как будто бывает покой без участия смерти,
как будто реальнее боли её вымыслы,
как будто кто-то уже спешит на подмогу,
как будто усталое сердце сможет вынести
ещё большую нежность, печаль, тревогу.

Для  black wind:

За дерзость из класса выставлена,
одна решаю задачу -
ищу, где спрятана истина.
Найду - перепрячу.

Я думала, что потом, уже совсем вечером, переоденусь в джинсы, сяду на велосипед и доеду до дня рождения.
Но это было бы нечестно и неправильно.
И я сама являюсь причиной и следствием этого.

Я только что написала какую-то чушь.
Всё-таки теплая медовуха здорово ударяет в голову. В теплый день.

Но - по порядку.
Сначала было Слово, потом еще что-то, потом я перестала видеть смысл в своей работе и во многих окружающих меня явлениях, в результате чего погрузилась в пучину бездействия и апатии. Пришла к выводу, что воспринимающим быть лучше, чем производящим. Забыла об этом. Долго ли, коротко ли, дошла до сегодняшнего дня, день закончился пожарной тревогой, и я впервые покинула универ через дверь-во-двор-на-Тургенева.
В "статысячах" искала одну книшшку в подарок, а нашла совершенно другую.
Ела салат "цезарь".
Возле любимой яблони-с-дуплом, в десятке метров от памятника Свердлову, размышляла о высоком и была фотографируема Десколадой. Десколада бодра и меня видит. У Десколады два платка: ярко-желтый на голове и разноцветный, с Лабыслом и танцующими людьми, скользкий - на моей голове. Десколада все делает быстро, а троллейбус к ней идет медленно.
А Гений-summer-version облачена в платье и прячет в дамской сумочке бутылку медовухи.

Я планировала остужать ее в Исети. Медовуху, не Гения. Наивная!
Мы шли вдоль и близко, и я, рассмотрев (и разнюхав) Исеть, отказалась от идеи макать туда что бы то ни было. И вообще подходить ближе.
Пили теплую, очень медовую на вкус. В "Пиццемие" возле цирка прикупили еды в коробочках на вынос, жевали и смотрели на Ортханк. Который был прямо напротив.
Между нами и Ортханком летали чайки. Гений называла их "окурки с крыльями".
А потом повела меня на Метеогорку, в процессе угостив мороженкой. "Лакомкой" от "Айсберри", кстати, филёвской. Вкусной, как "лакомка" нашего детства! Правильной. А не как "ГОСТовская".
Сидели. Говорили о всяком. Пили "бон акву" с грейпфрутом (опять кусок моей Москвы!). Смотрели, как оранжевое солнце опускается за Антей.
Вокруг было прекрасное и ностальгичное пространство - с цветущими белыми-белыми яблонями, с одуванчиками, с акациями, с бледно-голубым в самолетную полоску небом; город красивый, вечерний, майский.
У каждой из нас - свой.

Мои плечи и пол-спины подставлены вольному воздуху, пока я не надеваю джинсовку.
Ветер тих и ласков.
Я и вечер спокойны.

Много воспоминаний, связанных с локациями - слова, настроения, события, наслоения, смыслы, символы, песни из плеера.
Этим сложно делиться. Но иногда хочется.

И еще. "Только бегство обнаруживает, как много утаено любви". Это ведь Белль? Не Белль. А кто?!

... в саду уже растет полноценная редиска. Длинная. И вкуснее израильской из АШАНа.
В бабушкиных архивах мама нашла мои записочки тех времен, когда я еще не умела читать. Да, писать я научилась раньше. И это заметно. Записочки рифмованные, кстати. Мама утверждает, что это стишки с одного из садиковских выступлений. И что я все подобные выступления запоминала наизусть, не в смысле - свою роль, а в смысле - вообще целиком.
Тогда я еще не видела книг и имела крайне смутные представления о принципах организации текста.

Хорошего ремня мне надо. И давно.

АПД. Раньше я покупала неплохого ремня в "Центрообуви", но теперь там токмо коричневые или со стразами.
Посему вопрос: где можно приобресть недорогого, но приличного ремня? Черного, кожаного, без узоров, клепок и страз? Обычного мужского?

Я помню, как Торрар написал: "мир забавен", - а я прочитала: "мир забанен" - в какие-то незапамятные времена, а может, в запамятные. Запазушные. У меня за пазухой живет время, в комочке. А еще серебряный дракон и крестик.
И всякие отрывки в голове, стишные, хорошие, но недописанные. Может, тем и хорошие, что недописанные. Срок хранения не ограничен.

Сочинская рыбка-клетка поселилась на телефоне. Рыбка-клетка, сердце-жемчужинка. Куу. Куу-Кумара, это такая ирландская сказка про души в клетках.
В детстве я думала, что нет клетки, которую нельзя бы открыть. Не разломать, а открыть.
И даже от грудной клетки где-то есть ключ.
Димкин двухтомник Высоцкого - с иллюстрациями Михаила Шемякина - убеждал меня в этом.
Но я не о клетках. Я о рыбке. Совершенно не ожидала - на вид она не очень моя вещь - а гляди-ка, моя. Прижилась. Нравится. Висит рядом с полукотом-полутоторкой, часто ощупываема. Прохладная. Тяжелая. Желание про запас.
Далекое теплое море.
Чем дальше я от моря, тем больше оно мне нравится.

Мотив моря появился в моей лирике одновременно - или нет? - в связи с - или нет? - в общем, как-то связанно со вторым лирическим, но уже после. Не сразу.
Или я ошибаюсь совсем.
Сейчас уже нет никакого второго лирического. Кажется. Кажется, я сбросила эту шкурку.
А был; и был пеший поход с дядюшкой по берегу Лигурийского моря. Прошлое лето.
Карманная копилка воспоминаний.

А если шесть лет назад - ну, примерно; май нольчетвертого, то это первое, написанное в строчку. А может, не первое, а первое пристойное. Я не умею рейтинги, не умею вот это - "первое", "лучшее".
"... только не захлебнуться, не расплакаться, в плечо уткнуться, рассыпать веснушки по зеленой рубашке, как в "Пастухе и пастушке", и стрелять без промашки, и бежать без одышки по лесам и опушкам, притвориться воришкой, все раздать до полушки, погадать на ромашке о сердцах нараспашку, незакрытом окошке, нарисуй мне барашка, принца, небо и кошку, и надежды не лишку в некрошеной окрошке..."
А второе за ним было - "не умирай". Сплошной ритм, скользящий, мне оно даже нравится, что-то в нем есть. "Охраняешь ворота в рай, пока Петр яблоки ест, если денег нет на трамвай, выбирай полутемный подъезд..."
Не знаю, почему я вдруг вспомнила. Наверное, из-за яблок. Уже несколько недель я беру с собой на работу яблоко сорта "гала" - почти ежедневно.

Столько вариантов быть вечером, существовать вечером, жить вечером.
Холодильник полон окрошкой и квасом. Среда - время, отведенное нежности; я ухожу с работы на шесть минут раньше, чем Неизменный Собеседник меня встречает, мы сталкиваемся на втором этаже.
Я пытаюсь постичь игру с персонажами. Отгадывалку. Чем она мне так нравится? Тем ли, что ни стратегии, ни тактики? Тем ли, что это вариант Талиесина? "Я был многим, прежде чем стал собой". Я был Бренданом, Микки-Маусом и мелким тоторенком. Откусывал от банана, презирал упомянутую выше окрошку и грязно пользовался тем, что человеку плохо. Прижимался щекой к прохладной щеке и был кусаем за бровь.

Здесь - в дне среды, в вечере среды - мне было хорошо. Как если бы "меня взяли на руки и качали теплыми уверенными руками" - цитируя В.Р.
Так и есть. Там, выше, еще выше - ко мне милосердны, май и июнь - время зелени, улыбок, даров. Время, когда я иду по середине улицы и знаю, что удара не будет - откуда ко мне это, кстати? совершенно неожиданный образ.
Совершенно неожиданно ждать от крысы Чучундры такого признания.
Сегодня я не боюсь жить. Наверное, завтра не буду бояться.
Наша шестая весна, думаю я. Мое черное лето, говорит Неизменный Собеседник, имея в виду: шесть лет назад.
Шесть лет неравнодушия.

И сегодня мы неожиданно смотрели "Вавилон-5". Не говорю "начали смотреть" - потому что Неизменный Собеседник уже видел это в ранней юности. Но я впервые. И, наверное, мы продолжим чуть дальше, к третьей серии мне даже перестало это не нравиться. Много, конечно, политики. И космос, и штампы, и примитивно все ужасно, какая-то заря сериалостроения; но и очарование там же.
И я, видимо, ксенофоб. От нарнов меня передергивает. Хотя я с удовольствием наблюдаю за взаимоотношениями Лондо М. и посла нарнов.
Я люблю психологические этюды.

Я люблю.
Это состояние, это диагноз, это весна, это вечер среды.
Люблю - но ничего не могу сделать.

Извините, какие-то сопли лирические получились. А ведь я хотела всего-навсего написать: "Рыбка прижилась! А мы сегодня смотрели "Вавилон-5".
Так вот.
Рыбка прижилась,
а мы сегодня смотрели "Вавилон-5", самое начало.

АПД. И да, мне сегодня предлагали работу (весьма неплохой вариант) - а у меня есть своя. ///

Вообще-то я подобное пишу в ЖЖ, но сейчас нет возможности, а зафиксировать надо.
Поймано Там, Где Поезда.
Еще одна ветка.

Зимой Эванс - безупречная Эванс - подает на развод.
Она больше не может жить в доме в Годриковой Впадине. И у Сириуса на площади Гриммо. Она больше не может жить в чьем бы то ни было доме, у нее есть свой. Дом, где она выросла, розовые кусты под окном, мыть посуду руками. Неважно, впрочем.
Ей невыносимо видеть Джеймса, просыпаясь - и вспоминать маленького Гарри.
Ей невыносимо видеть Джеймса.
Быть одной тоже невыносимо, но она больше не будет одна.
Она оформила опекунство над маленьким Невиллом.
И коротко подстриглась.

Вторник расстелился от асечных разговоров утром (и днем) до рож-в-рожных ночью,
из несомненных фактов: начальство вышло на работу; дома отключили горячую воду; я дочитала "Задверье".
И мне понравилось! Законы жанра такие законы. )) И главное: когда мои мечты, чтоб Круп и Вандемар были посланы куда подальше и отправились этим маршрутом, достигли апогея, так оно и случилось. Круп, Вандермар и Главное Уродище отправились куда подальше. Ближе смерти, но дальше счастья. Гут.
Из особо симпатичных мне персонажей отмечу Серпентину, Старика Бейли и Чернецов: они были симпатичны с первого до последнего слова.
Теперь надо посмотреть фильм. )) Побрать у Сэйджа - и. ))

На улице тепло (а днем - жарко) и прекрасно.
Все еще одуряюще пахнет черемуха. Начинают цвести яблони и сирень. Яблони я даже поедаю периодически.
Вечером. Потому что днем - вафли и шоколадные конфетки. ))

Вечером же встречалась с Анжелл. Так здорово-здорово! У Анжелл лучистые совершенно глаза и почти не сходящая с лица тихая улыбка. )
Мы посидели в "Поле Бейкери", перемежая вкусности разговорами, а потом отправились гулять по вокруг. И попытались запустить змея. Почти безуспешно, потому что ветра не было. Приходилось быстро бежать. Увлекательное занятие. Змей цветной очень и похож на дракончика. И на ската тоже. ))
Набегались. С приключением добыли две баночки колы: ледяное снаружи, жидкое внутри. Сидели на Вайнера и наслаждались.

Тихая гавань. В мире вокруг происходят великие потрясения (и невеликие тоже), а у нас все хорошо. И мы совершаем культурный обмен. Теперь у меня есть два последних тома "Магазинчика", а у Анжелл - банка черничного варенья. ))

В следующей серии: Мрриэль идет покупать гарнитуру, Мрриэль красивый и в плащике, Мрриэль подбирает меня в районе "Салюта" и ведет гулять зигзагами, а потом - в парк Павлика Морозова. В парке темно, зелено, яблонево, ностальгично и прохладно. Никаким чудовищам я в глаза не смотрю.
Мы обсуждаем все тот же "Магазинчик" - и порождаем концепт "Саша, ты баран!"
Я узнаю, что Кю-тян - это дедушка Ди. Хыдыщ.

В следующей серии: из метро возле цирка выходит Чешир. И несет для замерзшей меня рубашку. Прогулка продолжается, в какой-то момент у меня начинают отваливаться лапы. Не то чтобы я сильно обращала на это внимание, но пластырь отклеивается.
Аууу.
Остановка в пустыне: сидеть на станции "Восточная" и смотреть на периодически проносящиеся мимо поезда и электрички. Почти традиция?

Обсудили всякое.
Потом меня еще хватило на дойти до почтамта и вернуться домой. Съесть обнаруженный ужин и рухнуть спать - в два часа ночи - чтобы кое-как подъять себя за уши в девять и вспомнить навык полноценного мытья в одном тазике воды.

Мир странный.
Впрочем, мне нравится. ))

К половине пятого мне надоело валяться в кроватке и читать Нила Геймана. Я решила читать его где-нибудь еще.
И через полчаса была уже возле ЦПКиО.
В синеджинсовой юбке и с серьгой-дримкэчером в ухе. Потому что пришло лето.
И в темных очках, потому что пришедшее лето оказалось слепяще-солнечным.

Вход в парк платный, 50 рублев. Но если отойти от арки Адриана на столько же метров, то там будет бесплатная дыра в заборе.
Пахнет мочой и цветущей черемухой, а где-то вдали - дивными шашлыками.
От этих запахов хочется жить. Причем где-нибудь подальше.

Подальше ходят мамы с бесконечными детьми, молодежь с комьями сладкой ваты на палочке, с аттракционов доносится визг, на эстраде играет оркестр, бортик фонтана весь усижен людьми, вдали торчат белоснежные статуи физкультурников. Жизнь выходная, праздничная и кипит.
Я немного в ней поучаствовала: традиционно прокатилась на "Вихре", ритуально макнулась в фонтан и внезапно приобрела себе плоский апельсиновый леденец на палочке. Большой и совсем такой, как я люблю.
После чего отправилась еще дальше, по тенистым дорожкам, из лета в весну, в блаженное Замостье - где я была счастлива несколько лет назад (или около того), где истошно квакают полчища лягушек в невидимой Исети, где неуловимо пахнет чем-то цветущим, травой и тополями, где ездят редкие велосипедисты и начинаются Безлюдные Пространства. Где-то на границе с ними я и остановилась. Села на бревно, косые лучи солнца падали сквозь листву, как дождь, а я читала "Задверье" и наслаждалась леденцом. Я ела его долго, как ел бы Расмус. Периодически рассматривая на просвет. Это было красиво. И блаженно.
Но все кончается. Кончился и леденец. Я вздохнула и пошла по тропе в глубь Безлюдных Пространств. Встретила двух сорок. Или одну и ту же, два раза.
Ни докуда не дошла - и вернулась.

Там, куда я вернулась, обнаружилась экстрим-карусель: цепочечная, как "Вихрь", но на высоте 32 метра. Я разорилась на сие удовольствие, не колеблясь - и не пожалела совершенно.
Оно было прекрасно.
С ветром - и видами на город и леса, расстилающиеся бугристым ковром; я раскинула руки, чем вызвала... хм... некоторое изумление девиц, которые сидели сзади и вцеплялись всеми конечностями куда только можно, стараясь не смотреть вниз.

В одиночестве легко быть беспечной, не так ли?

После карусели мне казалось, что лучше и быть не может - но я вдруг обнаружила лоток с горячей кукурузой.
Немедленно приобрела себе початок.
И съела его как только могла неспешно, урча и вгрызаясь.
После чего с чувством полного удовлетворения покинула парк - прошла по мосту, по улицам и дворам, откусывала от цветущих яблонь, переклеивала пластырь на лапах, а на перекрестке Большакова и Шейнкмана плюхнулась на газон - в кучу липких тополиных почек - и продолжила читать "Задверье", дожидаясь Мерит.

Которая появилась - среди лета! - в черном плаще и в шарфике. И протянула мне конфету.
И рыбу с жемчужиной в пузе, привезенную из Сочи.
Я порадовалась рыбе, а потом мы отправились гулять и трындеть, очень позитивно получилось, тем более что в историческом сквере мы неожиданно встретили Кельронт и Анжелл, нарядных и красивых. У Кельронт был полный мешок печенек. И она ими угощала, безо всякой темносторонней агитации, и улыбалась. ))
А в "Поле Бейкери" мы с Мерит оказались как раз к началу акции "купи булочку - получи еще одну в подарок". Чем не преминули воспользоваться. ))

В общем, какой-то на редкость удачный день получился.
Жаль, что последний из выходных.
И жаль, что мистер Круп с мистером Вандермаром никогда не поубивают друг друга. Потому что нет моих сил терпеть в книге сих неаппетитных персонажей. ((

Читать "Задверье" на ночь было плохой идеей.
Мне приснились Круп и Вандермар. Которым заказали нас. Нас - это Ааза, Тананду и прочих, там была большая.. э-э.. команда, а я, разумеется, Скив. К середине сна плавно перетекший в некоего женского персонажа. А, еще фигурировали: парк с наркоманами; выставка рукодельствований (в основном из проволоки); Сид Найт и Лера Дидковская.
Сюжет был запутанный и непредсказуемый. Круп и Вандермар шли себе и шли, я велела команде забаррикадироваться в доме (коттедж среди цветущих слив и яблонь, все крыльцо уставлено обувью), а сама отправилась вести переговоры с мистером Крупом... Он был настоящий. А мистер Вандермар шипел сквозь зубы, что не читал книжку и не знает, что играть. В целом - было жутковато. В частности - удалось перекупить заказ. То есть отложить его выполнение на 200 лет. То есть де-факто отменить. )) Недешево, правда. Ну и ладно. Зато волки сыты и овцы целы. А пастух, которому вечная память - это докучливые млекопитающие в парке, сиречь наркоманы. От которых я попросила избавить прогрессивное человечество, тем более что они накануне какую-то девочку изнасиловали.
Мистер Вандермар принял мой заказ с великим энтузиазмом (и выполнить его вознамерился с задором и фантазией).
Надеюсь, он мне больше никогда не приснится. А равно и мистер Круп. Хрен что эта парочка сделает мне (нам) в моем сне, и все-таки...

А что касается дыбра, то в вечер субботы и воскресный день уместились: празднование у Сэйджа (очень заздравное; и без куриц), крепкий сон, много лирики (мы не будем о ней рассказывать), коробка "раффаэллков" и "Долгая помолвка".

Про празднование у Сэйджа.
"И у Тома на дому многолюдно потому".
Во-первых, были чудеса. Например, Тот-Кого-Нельзя-Называть пришел на пять минут раньше срока (а не как обычно).
Во-вторых, работа по приготовлению еды и сервировке (хм) стола, как всегда, досталась гостям. И хватило всем. И было очень позитивно в процессе и вкусно по итогам, правда, еврейского салата оказалось мало.
В-третьих, разброд и шатание все-таки локализовывались в играх: интеллектуальной (с персонажами) и подвижной (с мячом). Я поучаствовала в обоих.
Оказалась Марвином. Заразила всех вопросами про лысость и одетость. ))
В-четвертых, напиток из гибискуса похож на отвар шиповника.
В-пятых, д.р. Сэйджа - место встречи хороших людей. Все со всеми натрынделись вдоволь. Я уностальгировалась с Хокой на пару. И да, внезапно пришла сестра, что тоже прекрасно.
В-шестых, Дуб Зелёный - таки персонаж.
В-седьмых, прекрасный вид из окна балкона.
В-восьмых, ночные прогулки.
В-девятых, всех была рада видеть. )))
И чуть не откусила палец Большой Барахире, когда он на прощание кормил меня тортиком.

Про "Долгую помолвку".
О-о-о!!!
Хельга, спасибище тебе огромное!
Я люблю фильмы с Одри Тоту, но я не ожидала, что будет ТАК! Это ведь еще прекраснее "Амели"!
Впечатлена по самые уши.
Неизменный Собеседник впечатлен тоже.
Это безумно красиво, запутанно, завораживающе, нежно, грустно, светло. Именно так сентиментально, как я люблю, и именно так жизненно, как только Жан-Пьер Жене снимает.
И да, мне нравится, как он решает постельные сцены.

Про все остальное.
Да, можно быть очень счастливой и очень несчастной одновременно.
И почему я люблю заглядывать в чужие жизни, когда у меня есть такая своя?

Разговоры за гранью всего, что я только представляю.
Признанья тоже.

Зелень еще майская и светлая.
Змей не запущен, тополиные почки не собраны.
И про Москву я все еще не написала. Хотя уже неделю как вернулась.

АПД. Начала читать "Задверье".
На шестнадцатой странице мистер Вандермар жрёт труп щенка. Сырьем.
По-моему, мое знакомство с творчеством Нила Геймана мне не нравится...

АПД-2. А еще у меня от пользования Максовым скрабом кожа лица приобрела, э-э, гладкость и шелковистость.
Бррр.
Надо сокращать потребление. До раза в неделю, например.

1) Свешиваю язык на плечо и признаю, что за полтора года без велосипеда я стала толстая и ленивая. Аых. ((
Придется наверстывать постепенно.
Педальки крутить, прессик качать на чернобыльском каштане, приседать перед сном, плавать, опять же, прочей физкультуркой заниматься. Лопать мсяо, фруктятину и овощню свежую. А говно всякое жирно-углеводистое не лопать!

До КОРа туда-сюда 11 километров. Солнце в небе. Так что зря я: 1) надела весеннюю куртку (и ботинки вместо сандалий); 2) забыла темные очки в автомобиле.

Сирокко большой и тяжелый. Наверное, я стала его так воспринимать, потому что Вирна с Фоксом вчера об этом сказали, а в вылысыпедной области они для меня несомненные авторитеты.
Зато мужская рама! Это очень, очень удобно. И надежно. Опять же: купленное на КОРе воздушное змейство было некуда деть (в силу длины оно нетранспортабельно в рюкзаке); я подумала чутка, покопалась в НЗ - и прилепила пакет со змейством к раме. Последней заначенной полосочкой пластыря. И прекрасно доехала. ))
Обратный путь вообще был легче. Потому что я сняла куртку. ))

И я по-прежнему боюсь ездить по тротуарам и не умею преодолевать поребрики.

Про покупки: я обрела вожделенное змейство - небольшое и цветно-полосатое, называется "скат". Как пускать, пока не знаю. Буду действовать методом проб и ошибок, при помощи богини Аматэрасу и Неизменного Собеседника.
Ассортимент змеев, надо сказать, удручает. Раскраски сплошь непристойные: то камуфляж с оранжевым, то орлы противоестественные, то человеки-пауки. Бя. ((
Помимо змейства, укупила кошелек (идентичный старому, ибо старый уже приближается к состоянию старухиного корыта) и чесалочку для головы (которая ктулха aka мозгожорка), фиолетовую.
Сумок подходящих не видела.

Обернулась за час и пять минут. ))

2) С утра ездила в МЕГУ. Потому что "Мужик сказал - мужик сделал, женщина промолчала - женщина переделала".
Что могу сказать? Во-первых, в МЕГЕ обнаружены млечные коктейли, вкусные и не слишком дорогие. Испила бананово-карамельный.
Во-вторых, не устаю восхвалять ИКЕЕвскую камеру хранения. Но с неудовольствием обнаружила, что в ИКЕА-ресторанчике с утра завтрак, по причине которого отсутствует кукуруза.
По-моему, мне не везет. ((