Перечитываю, что вчера написала, рукалицо же. ((
И вот эта еще двусмысленность глагола "оставить". Оставить себе - или to leave. Как у Сфинкса и Слепого было про уходить/оставаться (да не так).
Апшшш. Снести жж, что ли? И заново начать?
С жизнью так не получится, конечно.

Ладно, все фигня. Ушла завтракать, а потом гулять с Виолкой и Гуннхильд. У нас тут ветер. Много. Мне - нравится.

... а, вот еще смешное. Юра Бадаев, который с восьмого класса меня не видел, вчера спросил - с нуля вообще:
- Чем занимаешься? Книги пишешь?
Ыыыы.
(а про Вирну, когда я сказала, что она рисует комиксы, немедленно отреагировал: "аниме?" - но это уже к вопросу о стереотипах, а не об ожиданиях или чем там еще).

АПД. А вообще-то - пусть остается. Ради строчки "он играет в сотню азартных игр и тысячу неазартных", с которой все началось и которая весьма точно характеризует того человека, о котором. Ну, и меня не в последнюю очередь.

Первый концерт Веры Полозковой был в "2ку", самом нючем клубе нашего города, мы с Квадриком сидели на полу, слушали, хлопали и созерцали одну большую клетчатую попу и одну среднего размера попу в афгани. Над головами плыл дым и какой-то особенной аквариумной жизнью жили официанты. Я украла у них стакан из-под безалкогольного коктейля, теперь в нем живут камушки и монетки. А может, это не в нем, а в нем красная роза с "Операции "Наследникъ". А может, он разбился. Я запуталась в стаканах, да это и неважно.

Второй концерт был на следующий день в театре "Шарманка", очень милом, на задворках центра, я раньше о таком даже не знала. Пока ждала на крыльце, встретила Катю Холкину. Уже не Холкину. Она училась в одиннадцатом и удочерила весь наш девятый а. Ну, не весь. Но всех желающих. Тормошила и знакомила. А теперь ей хватило места в крошечном зрительном зале, а мне нет. Я сидела во соседнем помещении, Веру нам транслировали по телевизору и в динамиках. И можно было заглядывать в дверь, тогда, как в Простоквашино, "до чего техника дошла, вашу маму и там, и тут передают". Ощущение раздвоения и свободы. И хотя бы уши коленками не заткнуты и попы перед глазами не маячат. И можно рассматривать детали театра "Шарманка". Очей очарованье.

Третий концерт был прошлым летом в Киеве. Клуб назывался "Сильваниан рум", был понтовый и ночной. И забитый до самого потолка, как стандартный стакан килограммом нарядных клубничин. Клубничины давали сок. Ночь была душной. Мы с Н.С. сидели на лестнице в очень неудобных позах, между посторонних ног и родных рюкзаков. Потому что сразу потом - поезд в Одессу. Две трети текста было не слышно, потому что руки у звукаря росли оттуда же, откуда и ноги. Треть, которую было слышно - это то, что Вера читала просто так, без музыки. Еще что-то я угадывала. Н.С. безостановочно страдал, он не жалует современную поэзию и неадекватные толпы. Когда ноги вокруг нас двигались, можно было вывернуть шею и увидеть кусок сцены с Верой и музыкантами. Потом приходилось вворачивать шею назад. На Н.С. смотреть было страшно. Поэтому я медитировала на детеныш грецкого ореха, контрабандой сорванный во дворе Тари.

Четвертый концерт был сегодня. Он должен был начаться театре эстрады в семь, но нет. По причинам, пожелавшим остаться неизвестными, он начался в "Бен Холле" в половине девятого.
Агррр, сказала я, учиняя расправу над куском говноторта в "Кулинаре". Мне срочно надо было что-то разрушить и изничтожить. Агррр, сказала я. Не люблю, когда у меня без предупреждения крадут час времени. Не люблю, когда мне навязывают клубное пространство вместо театрального, это нестройно, сигаретно-дымно, тесно, коммерчески, фотоаппаратно-вспышечно и просто неприятно. "Извините за доставленные неудобства". Агррр.
Я просто не люблю резкого, без объявления войны, изменения планов.
Ладно хоть район "Бен Холла" люблю.

... билет на Веру мне подарила Хельга Траш,
нет, не так, Хельга Траш подарила мне волшебство.

Глупо. Каждый раз, как бы физически неприятно, как бы давяще и тяжело ни было, концерты Веры опустошают меня и наполняют, очищают и замутняют снова, я теряюсь, выпадаю, включаюсь и нахожусь. Энтузиазм и еще что-то, чего назвать не умею, от этого слова и строчки в голове, рифмы, хаос, двигаться, бежать, дышать свежим и глубоко, прыгать, радоваться, хлопать, строчки во мне - как море в пятибалльный шторм, как лес, если сильный ветер порывами,

я, кажется, слушаю и слышу дискретно,
я выпадаю из неудобств, начинаю улыбаться, улыбаться перестаю. Навсегда. Не навсегда.

В этот раз впервые было - легко и светло.
"Знак неравенства" плюс "Знак равенства", где-то узнавание, где-то умиротворение,
Хельга Траш подарила мне волшебство.

Счастье всем, даром, и никто не ушел обиженным, хватило всем,
никто не ушел измученным,
"Бен Холл" не был ночным и не был клубом,
ничто не утомляло, это ли не чудо,
а в финале я поняла, что "Сильваниан рум" - это почти что бар из "Дверей между станциями", а "Бен Холл" отдаленно родственен "Mia piace",
на Арефьевой этого не было, на "Райдо" не было меня,
я есть здесь и сейчас.

Аааааф.

... возвращаясь домой, съела блин в байкерском киоске, попыталась поймать разных строчек за хвосты и связать, а еще встретила возле "Сербского дворика" двух Юр. Бадаева и Ефимова.
Бадаев узнаваем вот даже.
Поговорили про как у кого что. И про тех одноклассников, про кого знаем. И я даже не хотела разрушать или бежать. А нормально. То есть ненормально. Относительно меня - ненормально.

Хорошие такие все.
И нелепо так получается у меня.

Блессск и плессск, как говорил Горлум. Во мне сейчас блессск и плессск.

Не умею писать о том, о чем не пишут. Не умею отчеты. Не умею о чувствах. Вообще ни черта не умею же!!
Тыкаюсь, как слепой котенок.

Надо хоть платье красивое себе купить, что ли. Длинное.

Это - Джон Кернкросс Женя Сусоров.
Он поэт и поет.
Он прекрасный.
У него завтра концерт в "Шепоте крыш" (Белинского, 34) с 19.00, приходите!
Лично я - приду. )

Десколада, кстати, сегодня уронила мое небо на мою землю, сказав, что Оззи психоаналитик.
Хыдыдыщ!
Грохот и пыль, и хорошо, что я успела увернуться. Отряхиваясь, решила, что мне, видимо, положены от мироздания два любимых психоаналитика: получи, распишись, а вернула бракованный экземпляр, так получи другой. По месту жительства. Йо.
... один бородатый, второй безбородый. И оба поэты. По натуре и по призванию. И обоих я цитировала, цитирую и цитировать буду.

Кто тут еще психоаналитик? Молчите. Не роняйте мое небо на мою землю, я его только что обратно приколотила. Тремя гвоздями.

В смысле, отныне и вовеки в моем мире три психоаналитика. Фрейд, Витенька и Оззи.
А Юнг и юнгианцы - не в моем мире.

Так. Пока не забыла. Кофейне "ЧайКоффский" - мое окончательное презрение и поношение! И пожелание поскорее обанкротиться, коль скоро им _настолько_ мешают клиенты. И пусть все, что они делают, превращается в прах и говно! Впрочем, это уже. И в основном в последнее.
Приз зрительских антипатий, а также специальная премия "Самые унылые мудаки и ленивые пофигисты - 2012" - им. Однозначно.
Агррр и вшшшш.

Зато - честь и хвала "Коммуникатору" (Тургенева, 22): милые люди, уютное и прекрасно структурированное пространство, минута - рубль, чай, печеньки, конфетки, вафельки, тосты с абрикосовым джемом, разнообразные настолки, книги, кресла-подушки и проч. и проч. - в комплекте. Можно приходить со своей едой. И вообще со своим всем, кроме алкоголя и азартных игр.
Там приятно, гостеприимно и очень... свободно. Вот.
И чем-то мне напоминает одновременно "Гиперион" и "Чайную высоту". Как раз степенью свободы, наверное. Ненавязчивой неформальностью и легким раздолбайством.
На базе "Коммуникатора" есть идея делать безалкогольные поэтические вечера, кстати. И еще одна идея. Подумаем, посмотрим.

Десколаде спасибо.
"Коммуникатор" однозначно в моем топе-3 по Екатеринбургу.

Порционно читаю Сида.
К вопросу о людях, для которых "наркотик" - не фигуральное выражение. Не предположение опыта, а действительный многоуровневый опыт.
Разный.
И мне становится неловко, что я говорю так о людях и эндорфине. Тыкаюсь, как слепой котенок в ладонь, мне кажется, что знаю что-то об этом, чего тут не знать, "ломка" - от слова "ломать", но...
Но.

"Мы не будем никому нужны по-настоящему, кроме того, кого мы бросили задыхаться без суточной дозы себя".

"Независимость от одного конкретного человека, обернувшаяся зависимостью от сотен тысяч разных мелочей, которые все не случайны".

"Это лучшая из агоний - стать вспышкой твоей фотокамеры. Жить в погоне за словом, как божьи спамеры".

"В последнее время я занималась тем, что жила. Потому что всё моё время - последнее".

АПД. аллюзии и цитаты.
"потому что хочется быть волнами..."
"солнце не успевает гаснуть в твои полчаса".
"и уже не вернуться. и некуда возвращаться".

Два животрепещущих вопроса: 1) почему светящиеся и цветные презервативы дешевле обычных? 2) если какой-то неизвестный чувак (предположительно гусеница) узорчато прожирает листья сирени, что с этим сделать?

Флешмоб про ассоциации. Когда тебе раздают семь штук, а ты комментируешь.

Мне от  Рыжее беспокойство:
- стихи - тут все просто, тут такая вода, в которой я рыба. Или в которую закидываю невод и вытаскиваю всякое. И показываю. Иногда сама что-то делаю подозрительно похожее на. И нет, это не язык. Это способ говорения. Это... мета-что-то, цитируя Электроника, "в каждой букве стихов полтора бита". Это способ концентрировать смыслы, во. И способ терять меньше при переводе жизни в слова. И это, как говорил Лис, "самого главного глазами не увидишь". А черт его знает, что это. Но в моей жизни этого немало. И я даже как-то ориентируюсь и готова рассуждать о частностях и общем.
- осенние листья - не знаю, себе я человек весны и первой половины лета, и если листья, то тополиные, клейкие, нежно-зеленые. Пахнущие обещанием счастья. Осенние листья были моим детством. Лист канадского клена - как рукопожатие. А если сухие и шуршащие разные сгрести граблями, то можно прыгать в эту кучу. Пыльно и весело. Мы делали так на которой-то из уборок территории, в пятом или шестом классе. Потом - не помню. Если я сейчас и связана с осенними листьями, то ничего об этом не знаю.
- Город - да, я человек города. Деталь урбанистического пейзажа. Мне тем меньше уютно в макропространстве, чем меньше оно мегаполис.
Недавно узнала, что Одесса миллионник, и это многое мне объяснило в моей к ней любви. Думала-то, что глухая провинция у моря, и себе удивлялась. А ничто из происходящего вокруг не говорило мне, что миллионник.
... еще городские мифы люблю. И городское фэнтези, соответственно.
- ЧГК - способ мыслить и коммуницировать. Одновременно быть индивидуальностью и частью команды. Интересно. Мир, поделенный на минуты и время между минутами. Это как сердечный ритм, как пульс, но только для мыслительного (ощущательного, ассоциациеловительного) процесса. Интересно, говорю же. Что-то обостряет. С кем-то объединяет. В чем-то фэндом.
Если проще: вопросы и люди. Ответы и люди. Промельки и проблески. И люди.
Как и РД, ЧГК входило в мою жизнь дважды, оба раза случайно, в первый раз ненадолго.
- фото - м! Единственное визуальное, с которым у меня есть надежда научиться работать.
Я медленно, но уже на пути.
Щелк! - и вроде как ставишь зеркало на паузу. Как будто оно видеоплеер. Странно, увлекательно и очень велик шанс не угадать момент.
Материал - мир, увиденный глазами - в отличие от слов, для меня нов. Дик. Не менее огромен. Ярок.
Из всех фотографий отдельной любовью люблю документальные. Те, в которых личная ценность, ценность памяти и свидетельств, превалирует над художественной.
- трусливый/смелый лев - минут пять вспоминала, к чему это. Вспомнила! Это была моя роль на кабинетке по Изумрудному городу. Попутно вспомнила Валентину Пильман, сестру-близнеца Валентина Пильмана, врача, несостоявшуюся роль на сунцевской игре по "Пикнику на обочине". Но - ладно. Лев. Меховые лапы, кисточка на хвосте и самоотверженность. Сюжета кабинетки и как что сложилось, уже почти не помню. Помню место, где все это было, и улыбки. В те времена Разий был очень похож внешне на Н.С., это казалось забавным. А кто и почему позвал меня именно Львом, не знаю. Возможно, это было попадание; другое самоощущение внутри этого мира у меня уже не сложится само.
Лапы, кстати, сохранились. Лежат на антресоли вместе с другими прикидами и прикидов элементами.
- давно - потому что много смотрю в прошлое.

АПД.АПД. От  Veylar.
- кошки - кошки да. Концепция Кота и его Человека, чудесно воплощенная Олегом Тищенковым, например. Чужие кошки. Бродячие кошки. Лысые кошки, трогать! Наблюдать. Наполняться. "Кошка вольна девять раз перекинуться в женщину". Багира - любовь детства. Хотеть быть котенком. Н.С. говорит, что уже и есть.
"Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качали". Тоже важное.
Безотчетно ревновать, когда кошки приходят не на мои колени.
Смотреть кошкам в глаза.
Воображаемый кот Робеспьер. Черный. Наш напополам с Чеширским.
И т.д.
- трамваи - любимый транспорт. Не считая метро. Больше, чем транспорт. Это детство. Это мифы и легенды. Это свет и звон, это красное и желтое. Это чешское. Такие, как у нас в Екатеринбурге, я видела только в Праге, а все потому что мы - побратим Плзеня. Но нечешские, в других городах, мне нравятся тоже. Вот что: трамваям я доверяю.
- небо - а в небе самолеты. А так что? Над всеми небо. Всех обнимает. Всем является морем хотя бы иногда.
- жирафы - жирафики! и муравьедики. Но жирафики больше. И среди всех - тот, голубоглазый, из московского зоопарка, которого я, робея, трогала, а он был бархатен, бережен и мил.
И жирафики - первое, кого я научилась рисовать. Вот уже в этот свой период жизни. Рисовать - громко сказано, конечно; но изобразить так, чтобы узнавалось кем-то, кроме меня.
- карандаши - цветные. Чтобы рисовать жирафиков, лосиков, лис и котов. Простые, чтобы записывать ими черновое, поспешно. Карандаш многоцветный-в-одном, подаренный Н.С., волшебная палочка. А вообще-то со школы предпочитаю механические, и лучше, чтобы толщина стержня 0,7.
Мой любимый карандаш - именно такой. С шестого класса со мной, прошел огонь, воду и медные трубы. Ветеран. Почетно отдыхает дома. )
- звук - м! Мне нравится производить всякий звук. Уркать. Кекекекать. Чвиркать.
Или вот в барабан! или в манок на утку, или сагатами, или просто ложкой по тазику, чем угодно по чему угодно, мой личный диапазон мал, а штуки (специальные приспособления или любые вообще предметы) очень выручают.
- наушник - мне надо такие наушники, чтобы была возможность музыки пополам. Разделенной на двоих.
... вот как в майском аэроэкспрессе.
Те, которые у меня сейчас, подарил Влад, спасибо ему. Предыдущие были, кажется, от телефона... или от аудиокниги? Нет, от телефона. И один нечаянно оторвался в такси по дороге в аэропорт, зецепился там, а я не заметила. Ходила по Москве с одним наушником. Влад выручил.

Зато я вчера, кажется, поймала - сидим в "Шоко", листаю меню, скольжу по поверхности, как водомерка, и вдруг то ли фокусируюсь, то ли цепляюсь, то ли спотыкаюсь на "эспрессо лунго": лунго, лунго, лунг. Лунг. Конечно же. То есть или я ошибаюсь, пятьдесят, или, вторые пятьдесят, можно было раньше понять, информации было вдосталь.

Ягодный фроузен, вечер футбольных фанатов, света после усталости и блаженной прохлады.
Всемирный потоп - это слезы. Слезы затапливают мир, мир сжимается до размеров ковчега, океан бушует, сметает все, потом обнажаются горы, потом земля, земля плодородна, ковчег раскрывается, заполняет, населяет, множится. Дивный новый мир. Вначале даже кажется большим.
... роман внутри романа, ковчег внутри ковчега.

Что? У меня все хорошо, да. Уже.
Сложно.
Хорошо.

Между прочим, участвовала в заполнении электронного журнала.
Это приятно: слаженно работать, почти механически, почти бездумно. Музыка и прикосновения не отвлекают. И много смеяться, находя поводы здесь же. Комментировать и смеяться.

План абсолютной победы был такой: мой несравненный Чеширский друг, две бутылки белого ламбруско, бутылка кофе с коньяком (коньяка с кофе?), сыр, смешные крекеры с томатом и травами, стихи и песни, свет от экрана ноутбука, окно, распахнутое в июнь, разговоры, которые больше, чем разговоры, потом пойти на мост, стоять над поездами, ощущать в вибрации моста подвижность и хрупкость мира, вспоминать детство, в три часа ночи покупать в "Пикнике" холодные куриные котлеты, батон и пиццу, в половине пятого утра вернуться домой. Непустой, чистой и звонкой.

В листве моих сиреней уже поселился маленький шелест. Тихий. Настоящий.
А еще я узнала, кто автор слогана "Будь мужиком, смени пол!"
(это я сейчас для Сильтар пишу).

А еще между мной и Москвой по-прежнему 1750 километров или около того.
А еще я, как видите, научаюсь писать кратко. И не по существу.

Как дышится на глубине?
Чем глубже, тем синхронней.
Наверное.