"Оказывается, потребность гладить мастифа входит в кровь однажды, но зато навсегда, так что рано или поздно наступает абстинентный синдром, вот как у меня нынче: вынь да положь собаченьку, я её гладить буду. Дефицит совершенно определенных тактильных ощущений оказался отчетливее всех других аргументов - как за, так и против.
Три с половиной года моей жизни без Банцена были набиты всякой важной и неважной дрибизнёй, детективами, трагедиями, бытовухой и пр. Всем, кроме возможности рассеянно класть ладонь поперек широченного лба и гнать по нему волну из морщин. За это время я даже научилась жить с дырой размером с сердце - она никуда не делась, кстати - но так и не отвыкла класть руку на большую мастифью башку. Рука, конечно, чаще всего замирает на полпути - а кому нравятся обломы? - и возвращается назад, как будто и не собиралась только что погладить пса, которого давно нету. Но иногда, безмозглая, вытягивается на всю свою длину и ищет в воздухе за спиной. Это плохие моменты.
И вот поди ж ты, как оно всё странно устроено: с дырой в сердце жить можно, а с пустотой, на которую натыкается рука, нет".

(с) Лора Белоиван.

К вопросу о цепкости телесной памяти.

В субботу между первым и вторым туром "Своей игры" мне звонит Е.С., чтобы уточнить несколько правил бриджа.

В воскресенье Н.С. выбирает бридж в качестве способа ожидания кукурузы. Кукуруза булькает в кастрюле, желтая и пахнущая моим Израилем, и синим пламенем горят все конфорки - это единственный способ не вымерзнуть на кухне, как динозавры. Я приношу кошачье-мышью колоду, подаренную Молькой на позапрошлый НГ,

и вспоминаю, что последний раз мы играли с Н.С. в бридж в январе 2011 года, по дороге из Москвы.
Сидя по-турецки на верхней полке купейного вагона.
И как раз этой же колодой.

Так непривычно снова.

И обычными картами, где совсем другие вероятности.

Пространство других вероятностей, да.

Но время - настоящее. Самое настоящее время, теплая щека у щеки, клетчатый платок повязан, как арафатка.

Сегодня ЧГК и пить с Сильтар, завтра встречаюсь с Вирной, в среду иду толпой на "Джанго", в четверг договаривалась играть в "Активити", в пятницу еду в Челябинск до воскресенья.

Сегодня снилась себе кибером с частичным осознанием собственной личности. Были медицинские операции, и было круто. А в финале был драккар. Я уже была мной, а пространство - нечто среднее между "Домом, в котором..." и ролевым фестивалем. Терракотовый плед как простая волшебная вещь.

Читаю подарок Искры - Клюевских "Учителей всякой всячины". Очень здорово. И что-то буду даже запоминать наизусть.

Короткой строкой: посмотрела вчера "Криминальное чтиво" в пер-де Гоблина. Кажется, во всем огромном зале "Космоса" я была одна такая, кто видит этот фильм впервые.

Покусала себе все пальцы от волнения.

До сих пор скорблю по Винсенту.
Очень давно не было, чтоб мне настолько зашел центральный персонаж.

Трогательно.
Тронуло всю меня.

Завораживающе красиво. Охрененно прекрасно композиционно. Небрежно, мудро, лирично и нежно. Пронзительно. Про межличностное, конечно; и немного мистики.

Это меня потом поймал Сэйдж и рассказал про связь содержимого чемоданчика с пластырем на затылке.

Но я, если честно, не заинтересовалась чемоданчиком. Забывала про него ровно в тот момент, как он исчезал из кадра. А заинтриговала меня книга, которую читает в туалете Винсент.

Винсент.

Винсент.

Так тяжело было смотреть последнюю новеллу, уже зная. Так чудесно, почти сладостно.
"И, Боже мой, все будет впереди".

Впечатленная я - как пьяная. Аплодировала выходящим из кафе героям. И потом не узнала Стаса Якубовского в Стасе Якубовском. Зато померила его австралийскую шляпу. Потом звонила Сэйджу узнать, кто это был. А Сэйдж еще сказал, что в "Криминальном чтиве" первая сцена анального изнасилования, снятая на киностудии "Дисней". И что Тарантино каждый день съемок делал Уме Турман массаж стоп.

О, стопы Умы Турман.
И катана в руках Брюса Уиллиса.

Бензопила, конечно, идет ему больше. Но это же Тарантино. Без катаны не обойтись.

... а таких глубин человечности и нежности, признаться, не ожидала.

Фильм про то, что внезапно объединяет людей. Про чудеса и просветления. Про руку помощи. И как "если бы кто-то меня спросил, как я чую присутствие высших сил..."

"Не выходи из комнаты" в обработке группы "Встреча рыбы".

Хорошо быть условно пьяным. Свободно. И потом даже не обидно. Про чернику, наверное, я зря рассказала. А вообще-то я была очень не собой. Много погрешностей. Много сил, тянущих в разные стороны.

Очень надо напиться с Сильтар.

Чеширского гладить - это, натурально, как гладишь кота.

Абсент с апельсиновым соком - вкусно.

К четырем утра адски начинают раздражать люди и засранка. Очень важно уходить ДО этого момента: я становлюсь невыносимой.

"Антураж" раскупили на подарки Виконту. К моменту, когда я туда пришла, вишлист был разобран весь. Но "Антураж" на то и "Антураж", что я нашла там идеально попадающее и прекрасное.

И кстати о "Кармартене": теперь я точно знаю, кем и зачем туда еду.

"В Кармартене секса нет. Давайте займемся театром!"
"Сколько нас? - Четверо!"
и т.д.

Думаю про "люблю", "недолюбливаю", "не нравится" и "не люблю".

Хочу читать сказки. Еврейские, валлийские и ирландские.

Мама нашла мне журнал "Вокруг света" 2008 года, целиком про Израиль. Его тоже хочу читать.

Испытываю. Точка.

... или уже не испытываю.
Это называется "немолодость".

Ужасно хочу найти одну фотографию из лета 2006 года, про себя и каштаны. Раскопала подвалов, а нет. Нет вообще ни кадра про Владимир. Но они же есть! Точно знаю. Надо перетрясти шкафов.

Зато обнаружила несколько кадров про Н.С. - тоже 2006 года, папа как раз подарил мне фотоаппарат, и я его тестировала на всем, что у меня было. А были у меня осень, город и Н.С.
Но последний сопротивлялся и уворачивался.
Он вообще не любит, когда фотографируют.
И вдвойне - когда результат в интернетах свешивают.
И себе на фотографиях не нравится.
Ыыы.
Ужасно жаль.

А так бы я похвасталась.

Он на тех кадрах юный и невыносимо прекрасный.

И по фотоаппарату тоже ностальгирую. Он был одна из любимых моих техник. И подарок. И тактильно приятный, и всесторонне удобный. И еще мне его настраивал Двалин. Но я утратила этот фотоаппарат в августе 2011 года в Москве. Вытащили из рюкзака. Я даже не заметила, в какой момент. ((
Обидно до сих пор. ((

Яндекс напоминает: сегодня день рождения Владимира Семеновича Высоцкого.
И еще песен его проигрывает разных.
Хорошо.



Первая песня, которую я помню вообще в своей жизни, - "Мореплаватель-одиночка".
И где-то там же - "В желтой жаркой Африке..." и "Песня попугая из "Алисы",
мне было где-то около двух с половиной лет.
Точнее не установить: там очень смешиваются воспоминания отдельных недель и месяцев.

Высоцкого мне пел Димка.
В качестве колыбельной и просто так.
И ставил записи.

Димка был фанат.

В его комнате (которая сейчас моя) висел большой портрет Высоцкого.
На стене напротив - двенадцатиструнная гитара.
В области дивана - магнитофон и кассеты. Очень много кассет. Димка добывал их много лет, переписывал, покупал, счет шел на многие десятки, и, в общем, это было полное собрание сочинений. Когда мне было лет семь, появился еще диск со множеством песен. Я часто слушала этот диск, и за несколько лет мы втроем (с папой и Димкой) замордовали его совсем.

Еще был двухтомник Высоцкого с рисунками Шемякина. И Димкой, и мной читанный вдоль и поперек.

... и дошкольное больничное детство, изрядно скрашенное трилогией "Ошибка вышла", "Никакой ошибки", "История болезни".
... "Песня летчика" и "Песня самолета", рифмующиеся со значками-самолетиками на книжной полке, такие самолетики проектировала мама в своем КБ.

И так далее.

Очень много воспоминаний. Цитат, деталей.

Высоцкий - это не любовь. Это жизнь и дыхание. Его песни помню ровно столько же, сколько помню себя. Папу, Димку, маму. Город. Дом.

Статья про рунет. Чтобы ее думать.