Яндекс показывает -35. Термометры - от -38 до -41. А я показываю плохой жест Небесной Канцелярии.
И понимаю, что до сегодняшнего дня представления не имела, что такое "космос ледяной".
Удивительно просто, как северный ветер в лицо превращает "эпически холодно" в "неописуемо, пля".

Дойти до работы - три квартала - подвиг.
Люди - как пленные немцы.

Завтра лететь в Москву. Что в Москве, неясно.

Редактор прямо сейчас пишет начальству, что все добрались. Начальство отправляет ответную смс-ку: "Простите, друзья, я не хотел!!" -
не успел предупредить, чтоб мы работали из дома. Ну, завтра будем так, если космос останется ледяным.

Усталость от зимы накапливается и зашкаливает.
В такую погоду я не верю в хорошее. И ничего не хочу. ((

Ну и да. Каждый раз такое - как впервые. Напрочь забываю, как было раньше. И задыхаюсь на улице. И нет, это не смешно.

- - -

А вначале я собиралась написать пост про то, что у меня был завтрак с газетой, как полагается. Каша, котлета и статья Быкова про Грина-который-догонит-и-перегонит-Роулинг.
Прикольный опыт.

Сегодня кудесы - день угощения домового. Кашей.

"Если плакать в дождь - ничего не будет заметно.
Если плакать на морозе - скулы покроются льдом, как броней.
Фрекен Снорк примеряет колье, Муми-тролль идет за кометой.
У меня нет и не было дома, но, знаешь, пойдем домой....

Желтая палатка не хуже подлодки -
надежны дуги и тент,
В желтой палатке вместо лампы и водки
горит зеленый абсент.

Желтая палатка полыхает, как рукопись, и камнем идет ко дну....
Ты знаешь, я всю жизнь боялся дороги, но любил лишь ее одну.

Я натягиваю шляпу на брови и на мачту вешаю чётки,
я причаливаю к острову хатифнатов, впавших в культурный транс.
Они тащат мне турецкий горох, плохие стихи, и обувные щётки,
с криками: "Папа, наконец ты вспомнил про нас!"

Желтую палатку связывая бечевкой,
я знаю: идет гроза.
Она бывает на любом пути, и после такой ночёвки
уже не повернуть назад.

А когда настанет зима, меня здесь уже не будет,
и Хемуль впишет в конторскую книгу: "признан пропавшим без вести"
А я просто хотел найти Волшебника, который говорил, что все люди
заслуживают любви куда больше, чем той же честности.

Тесто для оладьев в бидоне дышит
к вящей домашней славе.
Но если плакать в палатке, тебя услышит
разве что мастер Павел.

Желтая палатка полыхает, как рукопись, и камнем идет ко дну....
Ты знаешь, я всю жизнь боялся дороги, но любил лишь ее одну"

(с) Доменика.

"город
только его забудешь
падает со стены
и пока лежит вниз лицом
видишь его с другой стороны
а потом лежишь лицом вниз
и только и делаешь что молчишь
а время только и делает что ничего не делает
а обещало лечить

когда солнце не подумав закатывается в ворота "луча"
думаешь что как только подумаешь
что о нём не думаешь
он пропускает мячи
и думаешь хорошо здесь не надо взбираться на сопки
которые из него торчат
и как недолюбливал так и не долюбил птиц
которыми он кричит

узнаёшь по четырем надоевшим приметам в любых стишках
тоже надоедаешь морем туманом и маяком
надоедая думаешь
как он надоел что не надоедает
и не надоедает рукам
вешать и вешать его на стену
и если любить другое
то за то что он есть в другом"

(с) Кира Фрегер.

Коллега:
- А почему мне Word подчеркивает слово "вобщем", как будто я его неправильно написала?

В гриль-баре новые стаканчики: черно-белый город и красный трамвай. У меня новый кошелек. А завтра, надеюсь, будет время добыть новую наплечную сумку. Или сурово зашить старую. Я ее люблю, она подарок дорогого друга. Но вот имеет печальную тенденцию и следует примеру старухиного корыта.

Мир холодный, но хороший. Синоптики переобулись и рекомендуют переодеться: на даты, в которые я еду в Москву, перестали обещать ноль плюс-минус два, теперь сулят от минус семнадцати до минус восьми. Зима - грунтовка глубокого проникновения...

В "Антураже" продаются кувшинчики-шептуны из Свияжска (в связи с чем хочется расспросить Искру, не слышала ли она чего-нибудь про подобные традиции) и очаровательные металлические шкатулочки про девочку с ежом.
В "Читай-гэ" есть клевые обложки для паспорта, а у меня оба уже одеты.

На самом деле, наш сегодняшний забег по магазинам начался с "Книжного мира".
Там теперь какой-то диковинный кофе продают. И кассу сдвинули, чтоб было удобно, и перетасовали некоторые отделы. Особенно мне нравится, как религиоведение поместили между эзотерикой, сексом и фэн-шуем.
Много прекрасного задорого. Например, две книги про Екатеринбург с иллюстрациями Рыжкова. Или сборник мистерий йоркского цикла в академическом издании. Или очень годная книга про Гентский алтарь ван Эйка. Или Эко в издании "Corpus". Или... или...
Или новый Слава Сэ.
Но вот есть нехорошее ощущение, что ребята приближают свои цены к тем, что в "Читай-гэ".

А "Йозеф Кнехт" на ремонте.

Н.С. подарил мне славное издание Пелевина. Книга размером с ладонь, очень тонкая бумага (рисовая?), альбомная ориентация страницы, переплет-внутри-переплета. Забыла, как называется эта фишка. Но прямо красота-красота-приятность. И серафим на акцизной марке.

Еще Н.С. взял себе первое репетиторство. Мандражит и готовится, накупил пособий, скрещаю за него пальцы. А он прямо сейчас листает группу вконтакта, посвященную тому преподу, которому клиент завалил экзамен. Знакомится с инфополем. Пересдача у клиента в субботу, так что основная задача - запихать всю историю государства и права в четыре раза по полтора часа.
Дополнительный повод для мандража - свидание с Прекрасным Научруком. Завтрашнее.

Лирика и нервы. Нервы и лирика.

Как минимум до завтра недоступна по телефону: нечаянно утопила его в унитазе. Сейчас он отдыхает в рисе. Может, к утру просохнет и очнется.

Нашла и добыла обезжиренные ашановские йогурты со вкусом вкуса, шесть разных в одной упаковке. Они отличные!

К пяти утра, уже почти полностью отключенная от реальности, добираешься до кровати, ныряешь между маками с небом, которые на простыне, и маками с текстом, которые на одеяле, обнимаешь розового слона, подтягиваешь вязаный плед повыше, блаженно закрываешь глаза - и кровать кажется символом парусного корабля, крохотной капсулой, плывущей сквозь космос ледяной, где на много лет вокруг нет пристанища.

- - -

"Зима, - написано на канистре. - Грунтовка глубокого проникновения".
- Грунтовка глубокого проникновения, - с чувством читаю я. - Эротично. И почти как зубы в труднодоступных местах.

Канистра стоит посреди Рединой квартиры, разбомбленной бетонной коробки, будущей башни Бранвен,
мы валяемся вокруг на листах изолона,
в ванной поднимается к белому небу первый крапивинский одуванчик.

- - -

"При всем при том, при всем при том,
При всем при том при этом
Маршак остался Маршаком,
А Роберт Бернс - поэтом".

День рождения Бернса праздновали медовухой, музыкой, едой из "МакДональдса" и - внезапно - чтением такого неувядающего хита как "Гамлетище".
Даже "Вересковый мед" Стивенсона мы промолчали.

- - -

Открыт "Фонд золотых цитат от Стаса Якубовского".
На самом деле пополняется всем киноклубом.

Едем в маршрутке, Стас "угощает". В смысле, катает нас по своей Е-карте. Ему отбивают четыре билета.
- Ого, - говорю я, увидев получившуюся ленту (редкий чек из АШАНа достигает ее длины!). - Можно мериться, у кого длиннее.
Стас:
- Это самый длинный, который мне доводилось видеть в общественном транспорте.

В "Гранате" (где мы весело бегали вокруг и искали южный вход, потому что после десяти все остальные не работают; и думалось, что минус двадцать пять, а дело шло к минус тридцати трем).
- Лифт пищит. Наверное, он нас не любит.
Десколада, с невоспроизводимой интонацией:
- Конечно, он нас не любит, Стас, ты же ему ЗАЖАЛ!

- - -

Киноклуб "Жирные орки".
Четыре человека.
Следящий за градусом замеса. Мастер тонкого комментария. Специалист по заботе о ближнем, он же человек-тепло. Вноситель неожиданных предложений.
И рэндомно меняться ролями.

И вот на кухне тоже хорошо было. Ролевая игра "Икеететрис": Стас был холодильником, Десколада раковиной, я изображала мявкий уголок (такой диван буквой "Г"), а Реда поверяла нас алгеброй и гармонией.

- - -

"Жирные орки" - не самоназвание, если что.
Это Десколаде вконтакте пишет смешные оскорбления какое-то эпическое дуро, ну и вот в числе прочего было, что друзья у нее - жирные орки. Ыыыы, сказали мы. И возрадовались. И резвимся теперь. Так резвимся, что непонятно, когда спать.

А от недосыпа я местами перестаю отражать до 80% происходящего. И иногда ужасно обидно.

- - -

Пока ждали такси, пели с Редой хором тот самый хит "Еппучая зима". Много раз. Очень своевременная песня!

- - -

"Быть или не быть - вот в ЧЕМ вопрос?"
Измени всего персонажа одной интонацией.

Я сижу в Макдональдсе напротив "Граната", ем наггетсы, морковные палочки и льдинки из десколадьей колы, мои руки пахнут оружейным маслом и колбасой, я счастлива, умучена и не готова отказаться от прекрасных планов и от посиделок во славу Роберта Бернса!

А еще Энж подарила мне чудесную узбекскую пиалочку с рождественской ярмарки в Питере. Маленькую и узорную.

А еще Стас мастерски разгружает вагон с девушками. Это как бранль, только быстро заканчивается.

А еще мы идем в новую квартиру Реды. В бетонную коробку без унитаза, зато с ободранными обоями и с листами изолона вместо мебели, хехей.

Развлекаюсь с утра. Потеряла сознание в ванной, например. С утра знобило от недосыпа, я забралась под поток горячей воды, села на корточки. Согрелась, встаю - и немедленно начинаются спецэффекты. Потемнение в глазах, надвигающаяся огромная тишина, ощущение стремительного похолодания конечностей, и мир не то чтобы закружился вокруг, но прямо крутнулся. Вертанулся. На три четверти оборота против часовой стрелки, я это очень четко запомнила, почему-то казалось важным запоминать. Это все происходило быстро, как я понимаю, а в ощущениях - словно замедленная съемка. Я успела отшагнуть, чтоб не снести кран, прислониться к стене и начать аккуратно сползать/садиться вдоль нее. Дальше не помню. Очнулась на дне ванной. Не ушиблась. Часов с собой у меня не было, но по сумме факторов я поняла, что весь эпизод занял не меньше полутора и точно не больше пяти минут.
Чой-то было, загадка.
Скачок давления? Раньше случалось, но сииильно не до такой степени. Спазм сосудов?
В прошлый раз (давным-давно) я теряла сознание вообще резко, без предварительной подготовки. Даже не заметила, как. А тут выдали секунды четыре обратного отсчета.

Еще я регулярно пытаюсь простудиться. Ем парацетамол через день.

Еще дорогое мироздание решило прямо сегодня напомнить мне про ряд особенностей женской физиологии. В грубой форме. Спасибо, дорогое мироздание, но я и без тебя не забывала, что я девочка, а не мальчик. Можно снизить интенсивность происходящего? Хотя бы наполовину, а?
Пока что жру обезболивающее и грустно думаю, что накрылись мне прекрасные планы на ночь-после-тренировки. ((

На улице бучая зима. В среду обещают вообще минус сорок. В свете таких перспектив пытаюсь себя убедить, что сегодняшние минус двадцать - курорт и рай. Получается плохо.

- - -

Зато я сейчас полезный человек, пьющий вино по каплям и пьянеющий от глотка.

- - -

А бокал, который я в прошлый раз подарила дорогому другу Саше, оказался поющим. Если провести пальцем по краю - получается тонкий красивый звук.

- - -

Сходила вчера посмотреть на голландцев. Думала: вяааа, бяааа. А оказалось ваще клево, и прямо скачок настроения вверх, радость и желание поехать на "Корсаров".
Шиться надо. И воротнички.
Про кухню читать надо. Про быт.
На куруфин.ру ходить надо.
Завязываться надо.
Замесное придумывать надо.

Губернатор советует читать Макса Вебера.

Лешу, который мистер Смит из патентной конторы, почему-то хочется называть "капитан". Oh captain my captain.
Ну.
Если наш стол корабль, то он был у руля.
АПД. Он, оказывается, адмирал. Хорошая версия, многое объясняет.

Саша Щапов, внезапно.

В "Нигоре" отличные куриные шашлыки. И гранатовое вино. И чай с чабрецом.
И белые с красным пиалы.
И конская колбаса тоже ничего такая.

Имя "Станнеке" - уменьшительное от "Констанция".

А мы - банда. В смысле, наша четверка, условный киноклуб "сраные эстеты".