Генетическое исследование корней населения Британии
Йоркшир - самая англосаксонская часть Великобритании, а Ист-Мидлендс - самая скандинавская.
По результатам изучения ДНК у двух миллионов человек, используя тест на слюну выявило, что
Средний Британец - это:
- на 37% англосаксонец, а остальные гены происходят от других европейских предков.
- Британцы также обязаны пятой части своего генома немцам и французам, а 9,2% - скандинавам.
- У англичан в среднем меньше ирландских родословных в сравнении с людьми, живущими в Шотландии.

Средний британец на самом деле лишь на 37 процентов является потомком англо-саксов, а остальные гены исходят от европейских предков из таких стран, как Скандинавия, Испания и Греция.

Исследование ДНК также показало, что жители Йоркшира официально являются наиболее "британскими людьми" на земле, причем их генетический состав содержит в среднем 41 процент англосаксонских наследственности.

Между тем, Лондон является самым этнически разнообразным, в то время как у народа Уэльса самая высокая доля родословной из Испании и Португалии.

читать дальшеИсследование Ancestry обнаружило серьезные различия в генетическом составе людей, живущих в Великобритании. Например, у англичан значительно меньше ирландской родословной - всего 20 процентов их генетического состава - в среднем по сравнению с людьми, живущими в Шотландии (43,84 процента), Уэльсе (31,99 процента) и Северной Ирландии (48,49 процента).

Анализ генетической истории двух миллионов людей во всем мире на веб-сайте семейной истории. Предки были основаны на данных, собранных из исходного теста ДНК AncestryDNA, который анализирует весь геном человека с помощью простого образца слюны.

Результаты показывают генетический этнический состав «среднего» человека в Великобритании, а также то, что страны и регионы могут проследить за своей родословной в течение последних 500 лет.

Они обнаружили, что средний резидент Великобритании составляет 36,94 процента британцев, или англосаксонцев, 21,59 процента ирландцев (кельтских) и 19,91 процентов западноевропейских стран - региона, охваченного сегодня Францией и Германией.

Следующие три региональные этнические группы в среднем жителе Великобритании - Скандинавия, на долю которых приходится 9,20% генетического наследия, Пиренейский полуостров, с 3,05% их генов, поступающих из Испании или Португалии, а также в Италию и Грецию, что составило 1,98 процентов их ДНК.

Разбивка данных также выявляет различия между жителями Англии, Шотландии, Уэльса, Северной Ирландии и даже внутри английских регионов.

У англичан значительно меньше ирландской родословной - всего 20 процентов из их генетического состава - в среднем по сравнению с людьми, живущими в Шотландии (43,84 процента), Уэльсе (31,99 процента) и Северной Ирландии (48,49 процента).

Но жители Англии действительно имеют наибольшее количество скандинавских (9,39%) и французских / немецких родословных (20,45%).

Люди, живущие в Шотландии, имеют наибольшее количество финского / северо-западного российского наследия (1,31 процента), что, возможно, объясняется их географической близостью.

Уэльские жители имеют самую высокую долю родословной с Пиренейского полуострова (три процента).

В Англии Лондон является самым этнически разнообразным регионом, имеющим наибольшее количество наследия из 17 из 26 проанализированных регионов.

Было обнаружено, что у Йоркшира самый высокий процент англосаксонских родословных (41,17 процента), в то время как в Ист-Мидлендсе больше всего скандинавских родословных (10,37 процента), а также в большинстве стран Восточной Европы (2,47 процента).

Восточная часть Англии имеет самую итальянскую / греческую (2,53%) и французскую / немецкую родословную (22,52%), а также самую большую сумму с Пиренейского полуострова (3,43%).

Источник: dailymail vk.com/wall-7463178_776683

6 тезисов о смерти российского театра
В мировом современном театре происходят процессы, которые по увлекательности и инновативности оставляют позади кино, литературу и музыку. Эта современность почти полностью обходит стороной театр в России. Почему так происходит? Если попытаться уместить все беды театра в России в шесть тезисов, они будут следующими:

Зависимость от этого государства

В финансовой зависимости театров и театральных компаний от государства нет вообще ничего плохого. Это один из нескольких вариантов существования и поддержания функционирования театра, он имеет такое же право на существование, как и остальные. Стоит заглянуть на сайты частных театральных компаний, управляемых самыми значительными европейскими режиссерами, чтобы увидеть, что значительная часть из них так или иначе субсидируется властями. «Ex Machina» Робера Лепажа поддерживается властями Канады и Квебека, «Troubleyn» Яна Фабра — властями Фландрии и Антверпена, «Needcompany» Яна Лауэрса — Брюсселем, частная оперная компания «Opera2Day» существует на субсидии нидерландского правительства и так далее — и это только театральные компании; стационарные театры же почти все существуют в дотационном режиме.

В России же — мало того, что система частных театральных компаний не развита вообще и единицей производства спектакля остается стационарный театр — отношения между дотационными культурными институциями и государством представляют собой садистскую перверсию. Даже неловко говорить про самые очевидные примеры с медийной поверхности, когда чиновники разных уровней воспроизводят идиотическое соображение, сводящееся к блатной присказке про «тот девочку и танцует». Даже неловко напоминать про те снятые с репертуаров или перенесенные до изменений спектакли, которые потревожили охранителей принципа «кабы чего не вышло». Это экстремальные случаи. На самом деле, каждый худрук и директор любого российского театра ежедневно сталкивается с этим надзирающим глазом бюрократии, который требует невыполнимой отчетности и способа обращения с деньгами. Результатом объяснимого манкирования этой отчетностью становятся посаженные в СИЗО директора и под домашний арест режиссеры.

читать дальшеВезде полно, но в России особенно, таких руководителей театров, которые занимают позу, чтобы сказать: «Театр не может быть самоокупаемым, никогда!» Это следует понимать следующим образом: наш тип театра, представляющий собой огромную стационарную махину с кучей малоэффективных людей внутри, вяло и очень медленно работающих на унылый результат, никогда не сможет заработать достаточно денег, чтобы окупить себя. И это, разумеется, чистая правда. Это значит только то, что этот тип театра должен быть как можно скорее забыт. Даже в России есть примеры театральных проектов, которые запускались на инвестиции, отбили эти инвестиции и принесли создателям прибыль. Взять, например, иммерсивный спектакль «Черный русский». Кроме того, появляются мобильные коллективы из нескольких человек, которым незачем содержать площадку и которые делают инновативный аскетичный театр при помощи минимума технологических средств — тот же петербургский «театр post» Дмитрия Волкострелова. Зависеть от государства — нормально, только если оно не безумное. Если случилось так, что оно безумное, надо пользоваться этим положением и развивать частную инициативу.

Театры в России — это сталинские колхозы, заряженные на вневременное существование

Сам по себе театр в его традиционной форме — очень ригидная организация, но в России опыт иждивенчества, навязываемый театрам, за которое еще и попрекают, не мог не сказаться на его институциональной энергии: он сделал театр еще более пассивным и еще более резистивным к любым переменам. Время там течет иначе, чем в современности, и все это усложняется тем, что российские театры очень иерархичны, а современный театр активно сопротивляется иерархии, тем более в том ее тоталитарно-вертикальном виде, в котором она существует у нас. Это усложняет принятие решений, размывает ответственность и делает почти невозможным полную и бескомпромиссную реализацию задумок молодых криейторов, которые приходят в эти театры с новыми радикальными идеями.

Опыт европейского театра — это опыт политической и гражданской свободы; у российского театра такого опыта нет

Современный постдраматический театр появился в Европе в 60-х годах прошлого века, напитавшись искусством перформанса, которое с самого своего зарождения было отчетливо деятельным и политическим. Российские режиссеры скачут по кочкам, пытаясь за десять лет апроприировать более чем полувековой опыт европейских коллег. Результат не может быть иным: худо-бедно происходит формальное заимствование техники, технологии и поверхностного слоя эстетики, но это все суррогат и субпродукты, потому что это не базируется на реальном опыте либерализации. Потребность эмансипации зрителя в европейском театре — потребность политическая, сформированная реальной ситуацией; аналогичные опыты в российском театре — туповатый импорт концепций из-за рубежа. Российские зрители понятия не имеют, что делать с этой свободой, и все превращается в стыдный аттракцион, как в случае с адаптированным для России шоу «Кандидат» в Москве.

Чудовищное театральное образование

Таких историй полно, и мне их присылают регулярно, но я перескажу самую недавнюю, участницей которой стала моя близкая подруга, проходившая второй тур на курсы режиссуры у Олега Кудряшова в ГИТИСе. Когда комиссия из восьми человек во главе с восьмидесятилетним Кудряшовым начала расспрашивать ее о том, чем она занимается и каков круг ее интереса к реальности, поступающая ретранслировала джентльменский набор имен и направлений современного зарубежного и российского театра: Геббельс, Леман, Фабр, Волкострелов, Лисовский. Последних двух комиссия просто обсмеяла, затем перейдя и к самой рассказчице: под издевательские прихахатывания с постсоветскими шуточками ей объяснили, что она «слишком продвинутая для них» и им «нечему будет ее научить», так что, если девушка хочет «современочки», то пускай едет в Германию в Институт прикладного театроведения. Это удивительное положение, при котором человеку, желающему адекватного современности образования и имеющему на него право, издевательски советуют ехать заграницу, очень перекликается с общей риторикой «не нравится тут — границы открыты».

Театральные вузы России — это, за исключением нескольких факультетов и кафедр, сифилис Вселенной. Там сидят, в основном, усталые люди, которым ничего не хочется, а если люди эти пассионарны, то огонь в их глазах вызывает, как правило, Леонид Андреев. В петербургской театральной академии преподаватели жестко ругают студентов младших театроведческих курсов за попытки писать тексты на стороне: «рано вам еще», а режиссеров, объединяющихся в коллективы и ставящих спектакли за рамками вуза, вообще выгоняют с курса.

Самое страшное в том, что каждый раз, когда я пишу такие истории публично, ко мне в комментарии неизменно приходят двадцати-двадцатипятилетние люди и абсолютно партийным языком сообщают, что я просто завидую успехам и достижениям Райкина/Додина/Бутусова/Женовача, и что лучше бы мне не поднимать своих ручонок на «таких великих мастеров своего дела». В еще больший ужас приводит то, что для этих питомцев российского театрального образования вершиной авангарда являются представители унылого буржуазного театра вроде Тимофея Кулябина. История театра делается в основном руками ультрасовременных деятелей, но нельзя не думать о том, что масса этих молодых поклонников возвышенного рассасывается по стране и делает свой вклад в наше отставание.

Импотентное профессиональное сообщество

Отсутствие реальных профсоюзов — беда вообще любой сферы деятельности в России, но в случае с театральной отраслью это выглядит особенно отчаянно и комично. В истории российского театра после 2010 года было несколько точек бифуркации, когда отношения с государством могли пойти иначе: закон о запрете мата, снятие кулябинского «Тангейзера», выселение «Театра.doc», перенос «Нуреева», дело «Седьмой студии». В каждом из этих случаев так называемое театральное сообщество вело себя худшим образом из возможных: люди закатывали непродуктивные истерики в фейсбуке, подписывали коллективные письма и петиции, пытались медиализировать кейсы, но делали это на страницах профильных изданий, которые никто вообще не читает, просили и надеялись, собирались в театры на фуршеты поддержки и торжественно обещали продолжать дело арестованных коллег. В этом никого нельзя обвинять: театральное сообщество — одно из самых неполитизированных комьюнити в России, опыт неофитской политизации свалился на них внезапно, и естественно, что в их руках просто не было и нет инструментов для адекватного протеста.

К сожалению, к этому добавляется фантастическая провинциальность представителей этого сообщества: вместо внятной рефлексии или спокойных действий, они продолжают выяснять отношения, составлять списки нерукопожатных и героически призывать к объединению, что следует читать как «давайте станем удобными друг для друга». Критика российского театра сейчас ими рассматривается как подлость: «Мы же в окопе, на нас нападают». Это говорят те же люди, которые ранее призывали не останавливаться и заниматься своим делом. То есть критиковать театр можно, но когда-нибудь потом, а сейчас наше отечество в тяжелом положении и кольце врагов, поэтому хватит писать про закрывающиеся больницы, посмотрите лучше, сколько открывается новых храмов.

Почти военная закрытость по всем фронтам

Если вы начинающий или действующий специалист кино, то работу вы сможете найти если не завтра, то в течение недели. Любому же, кто хоть как-то думал о том, чтобы начать что-либо делать в российском театре, известно, что вообще непонятно, как туда попасть «с улицы». Есть наработанная схема: отучиться 5-7 лет в театральном вузе, за это время «наработать связи» и поставить/отыграть несколько учебных спектаклей, после чего кто-нибудь тебя заметит и возьмет на стажировку или помощником режиссера. Но как мы выяснили выше, за пять лет российского театрального вуза, если у вас недостаточно воли и витальности, вас гарантированно превратят в зомби.

Эта закрытость распространяется на весь российский театр целиком: «театральное сообщество» крепко держит границы и выдавливает «чужих»; все дружно разделяют принцип «незачем выносить сор из избы», который деликатно называют внутрицеховой этикой; на режиссерские лаборатории, как правило, пускают только людей, у которых уже были опыты постановки и никогда не пускают без диплома театрального вуза, что вообще нонсенс; зрелые режиссеры не пускают критиков на премьеры («спектакль должен дозреть») и готовят спектакли в условиях строгой секретности: они объясняют это тем, что театр — это такая магия, которая не должна быть разоблачена. Российский театр замкнут на себе и вообще не разомкнут наружу — естественно, что туда с большим трудом и крайне редко попадают капли жизненной энергии.

Все это, разумеется, не значит, что на российском театральном ландшафте не происходит ничего хорошего, что обещало бы перемены в скором будущем. Просто это хорошее довольно плохо видно из-за всего того, что перечислено выше. Задача приходящих сейчас в российский театр людей — эти конюшни расчистить. Но вообще-то совсем правильной стратегией было бы не приходить в российский театр вовсе, а создавать независимые живые структуры рядом. Совершенно незачем реанимировать труп.

schi.media/2018/06/21/theatre-death/

"Молодые людоеды" - они выросли и теперь во власти
Вспомянем старую статью Минкина "Молодые людоеды" . Хотя Минкин с тех пор ссучился в ноль (да и тогда был говном), но таки проблему обозначил и предупреждал.
И вот 17 лет спустя плодоносящее чрево таки выносило нам готовенького гада 80 лвл.
Встречайте! Прямо как встарь у Леонова про "этих выродков с пузырчатыми водянистыми капсулами вместо глаз".

Далее отсюда - текст, полный правды-истины

Главным разработчиком пенсионной реформы назван директор Научно-исследовательского финансового института (НИФИ) Министерства финансов РФ Владимир Назаров. Не просто разработчик, но и активнейший лоббист-пропагандист.



Мальчонке всего тридцать пять. Ботаник-мизантроп с трясущимися руками и фанатичным блеском в глазах. Ещё во время учёбы в Финансовой академия при Правительстве Российской Федерации по специальности "Государственное и муниципальное управление" перспективный кадр был приглашён в Институт экономики переходного периода имени Е. Т. Гайдара (позднее – Институт экономической политики имени Е. Т. Гайдара). Много лет он отдал Институту Гайдара: младший научный сотрудник, научный сотрудник лаборатории проблем фискального федерализма и субнациональных финансов, заместитель заведующего международной лабораторией здравоохранения и его реформирования, заведующий лабораторией бюджетного федерализма, ведущий научный сотрудник Научного направления "Макроэкономика и финансы"...

Я знаю школу, в которой эта чёрная собака была обучена. Да и его учителей, учивших хитрости, уверткам, лжи и лицемерию, которые верили, что цель оправдывает все средства для её достижения. Видите вы милосердие в этом лице? © М.Сэблетт "Красный Петушок"

И прекрасное из комментов -

2035 год.
Сидит на бордюре у дороги старый дед, перед ним лежит шапка с мелочью и парой замызганных купюр.
Мимо идет мальчишка.
Дед хриплым срывающимся голосом:
- Внучек ... будь добр, дай старику монеточку, на хлебушек, а то пенсиии нету у меня, а на работу старика не берет никто, с голода помираю...
Мальчишка:
- А что же ты, дедуля, делал, когда тебе твои хозяева пенсии отменяли? Так же сидел?
Дед возмущенно:
- Ты что! Когда пенсии отменяли, мы все вышли на улицы!! Прыгали, бегали, кричали на весь город!!!
Мальчишка удивленно смотрит:
- И что же вы кричали?
Дед, набрав побольше воздуха в грудь:
- ГОООООООООООООООООООЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛ!!!!!!!!!

Автор знаменитой фразы про то, что в футбол играют 22 человека, а побеждают все равно немцы, Гари Линекер, переосмыслил свои слова после матча немцев со шведами на ЧМ-2018. Теперь она звучит так:
«Футбол – простая игра. 22 человека гоняются за мячом 82 минуты, а потом у немцев удаляют игрока. Поэтому 21 человек бегают за мячом 13 минут, а в конце, каким-то ****** образом все равно побеждают немцы».
www.sports.ru/tribuna/blogs/festival/1753675.ht...

Джайкарн-22

Обновление)
Огромное спасибо Мелку за помощь.
Ииии я закончил первую главу!

ЧАСТЬ 1 / ЧАСТЬ 2 / ЧАСТЬ 3 / ЧАСТЬ 4 / ЧАСТЬ 5 / ЧАСТЬ 6 / ЧАСТЬ 7 / ЧАСТЬ 8
ЧАСТЬ 9 / ЧАСТЬ 10 / ЧАСТЬ 11 / ЧАСТЬ 12 / ЧАСТЬ 13 / ЧАСТЬ 14 / ЧАСТЬ 15 /
ЧАСТЬ 16 / ЧАСТЬ 17 / ЧАСТЬ 18 / ЧАСТЬ 19 / ЧАСТЬ 20 / ЧАСТЬ 21

В этот раз даже под музыку.





ПЛЮС ШЕСТЬ

А теперь гдяну что нового говорит Дробышевский
Евгения - Атенборру, Дроздов и Ирвин нового поколения. То есть должно бы было моих детей... но чет у меня как-то детство было не оч.

Поговорил об аллергиях (и не только) на радио Маяк. Оказывается, и на видео засняли .


Кликайте на картинку, чтобы посмотреть видео

Подробнее мой пост здесь.
Моя научно-популярная лекция на Youtube на эту тему для терпеливых здесь

botalex.livejournal.com/151124.html