Картофель, мушкеты и Новая Зеландия
Традиционно в нашей стране для широкой публики Новая Зеландия - эдакая терра инкогнита. Большинство знает, что там снимали Властелина Колец, начитанные вспомнят Детей Капитана Гранта, натуралисты - птицу киви, а любители истории ещё и АНЗАК и Галлиполийскую операцию.

О настоящей драме с элементами триллера, разыгравшейся на островах в первой половине XIX века не знает почти никто.

Всё началось с того, что европейские колонизаторы научили туземцев выращивать картофель - как обычный, так и сладкий. Картошке в Новой Зеландии понравилось - тепло, светло и хоббиты не кусают... Вот и снимали осчастливленные аборигены по 2-3 урожая в год. Причём соотношение урожайности к трудозатратам в десятки раз превосходило их прежние агрокультуры. Более того, на картофельные поля теперь можно было поставить женщин и рабов и получать избыток продовольствия. А ещё картофель можно было долго хранить...

Как нас учит дедушка Маркс, такое резкое изменение производительных сил общества не могло не сказаться на всех сферах жизни общества. Внезапно в новозеландских племенах маори и мориори образовался избыток мужчин, которым нечем было заняться. Тут тем, кто читал (или смотрел) Детей Капитана Гранта, впору вспомнить, что новозеландские туземцы отличались повышенной воинственностью и кровожадностью... Поскольку рентабельность рабовладения резко возросла, а проблема с военными припасами наоборот резко утратила актуальность, новозеландские племена совершили рывок стремительным домкратом из первобытнообщинного строя к рабовладельческому. А где взять рабов? Конечно же у соседей. Вот и стали аборигены наведываться в гости друг к другу на предмет захватить и разграбить. Нет, набеги они совершали и раньше, но если до того в поход из племени могло выйти лишь несколько десятков воинов, причём недалеко и ненадолго, то теперь отряды насчитывали сотни (а со временем и тысячи) воинов, которые могли взять с собой припасов на несколько месяцев.
В 1807 г. произошла крупнейшая межплеменная битва в истории Новой Зеландии - битва при Хингакака. Началось всё с ссоры рыбаков по поводу дележа рыбы. Слово за слово, хреном по столу... в общем дело дошло до поножовщины с трупами. Казалось бы, обычная бытовуха, но в то время маори ещё не изжили обычаи кровной мести. Нагрянувший отряд возмездия вынудил вождя племени Нгати Тоа Пикеаутеранги дать деру. Впрочем, паническое отступление быстро превратилось в забег по союзным племенам и сбором армии под лозунгом "Наших бьют!". Армию собрали нешуточную - до 10 000 злых аборигенов, которым противостояли около 3000 воинов племени Нгати Маниалото и их союзников. Численное превосходство не помогло. Армия союза Нгати Тоа была фактически уничтожена. Это сражение вошло в историю как одно из последних крупных сражений с применением только холодного оружия.

И тут в действие вступает ещё один фактор. Британцы начали продавать новозеландцам огнестрельное оружие. В основном низкокачественный хлам с прицельной дальностью шагов 40... хотя со временем туземцам перепало и некоторое количество штатных Браун Бесс, которые как раз в это время снимали с вооружения и сбывали разным банановым республикам по договорной цене. Кстати, цена на огнестрельное оружие на новозеландском черном рынке колебалась значительно:


По началу эффективность мушкетов была сомнительна. Так, в битве при Моремонуи в 1807 г. племя Ngāpuhi, впервые применившее огнестрельное оружие, было наголову разбито воинами племени Ngāti Whātua. Однако со временем количество и качество ружей в руках аборигенов росло. Росло и искусство обращения с ним. Маори начали изобретать инновационные тактики боя, в частности использование женщин в боевых порядках в качестве заряжающих (что, кстати, вызывало немалый баттхёрт у британских карательных частей: джентльменам было попросту западло воевать с женщинами).

Широкому распространению мушкетов положил начало вождь всё того же племени Ngāpuhi, Хонги Хика. Завязав тесные контакты с европейцами и основав на своей земле христианскую миссию, Хонги Хика добился расширения торговли с колонизаторами в основном сельскохозяйственным инструментом, поскольку британцы пока ещё опасались вооружать огнестрелом туземцев. В 1818-1821 гг. Хонги Хика предпринял два рейда по враждебным племенам, захватив в общей сложности около 4000 рабов. Жажда обладать огнестрельным оружием Хонги Хика была столь сильна, что жители его племени голодали, в то время как огромные партии свиней и картофеля уходили на торговлю оружием. В 1820 г. Хонги Хика удостоился приема у короля Великобритании Георга IV и получил множество подарков, включая доспех (который позже спас ему жизнь в битве при Мауинаина). Часть подарков предприимчивый вождь обменял на обратном пути в Сиднее на 300 мушкетов. Столь крупная по тамошним меркам партия оружия послужила отправной точкой для настоящей гонки вооружений среди новозеландских племён.

Распространение огнестрела привело к развитию фортификационного искусства. От "белых маори" (еропейцев, принятых в племя) туземцы обучились строительству редутов, траншей и палисадов. К 1830 г. практически все племена маори были вооружены огнестрелом и окопались в своих крепостях, так что война постепенно превратилась из маневренной в позиционную. К этому времени большое влияние среди аборигенов получают христианские миссионеры, которые часто служили посредниками при заключении договоров о перемирии и ненападении. Конец "мушкетным войнам" положил договор Вайтанги 1840 г. между британскими властями и представителями крупнейших племён, хотя отдельные сражения не затихали вплоть до 1845 г.

"Девичья война".
Показательный эпизод "мушкетных войн. Всё началось с того, что некий Бринд, капитан китобойного судна, бросившего якорь в заливе Корорарека, взял в "жены" двух туземных девушек. А потом ещё двух помоложе и посимпатичнее. И вот однажды гарем китобоя в полном составе купался в водах залива... История не сохранила, о чём там зашёл между ними разговор, но он быстро перешёл к взаимным оскорблениям и суровым проклятиям в соответствии с местными традициями. Матери девушек, сидевшие на берегу, кинулись в воду на помощь своим дочерям. Дело едва не дошло до утопленниц. Ситуацию резко осложняло то, что у девушек были выокопоставленные в местных племенах родичи. Уруроа, вождь племени Вангароа (и зять уже упомянутого Хонги Хика) пошел так сказать огнем и мечом на местные племена смывать оскорбление кровью. Христианские миссионеры пытались вразумить стороны конфликта, однако после того как шальной пулей убило женщину из племени Вангароа, генеральное сражение уже было не остановить. Итог - более 100 погибших. Вскоре после битвы христианскому миссионеру Сэмюэлю Марсдену удалось убедить вождей племён спеть песню мира, но на беду среди погибших оказался один из местных вождей, а среди уцелевших - двое его сыновей с живописными именами Манго и Какаха. И хотя они были связаны мирным договором, но мудрый новозеландский обычай гласил: "Не можешь отомстить обидчику - отомсти хоть кому-нибудь". И Какаха с Мангой отправились на юг карать совершенно непричастные к происходящему племена...

...

Иногда они возвращаются.
Все, что мы знаем о Vampire: The Masquerade - Bloodlines 2

Нуар, боевая система с видом от первого лица и черный юмор — каким будет продолжение культовой вампирской серии...

В далеком 2004 году вышла Vampire: The Masquerade — Bloodlines, ролевая игра о современных вампирах. Она получила отличные оценки и быстро обрела культовый статус, однако вышла в один день с Half-Life 2 и ее продажи от этого сильно пострадали. Спустя 15 лет компания Paradox анонсировала продолжение, и сегодня мы собрали самую важную информацию о новой игре.

События Bloodlines разворачиваются в альтернативной реальности, мире World of Darkness, где по соседству с людьми живут фантастические существа — оборотни, ведьмы, маги, призраки и так далее. Среди них есть и вампиры, которые тайно занимаются своими делами, а для сохранения инкогнито используют Маскарад — свод правил, запрещающий демонстрацию своих сил обычным смертным.

Авторы обещают перенести в Bloodlines 2 все важные составляющие первой части. Игроков ждет смесь из нуара, драмы, политического триллера и, конечно, комедии — без черного юмора в этой серии никуда.

За разработку отвечает студия Hardsuit Labs. В ее портфолио всего две игры: средненький шутер Blacklight: Retribution и неплохой средневековый слэшер Chivalry: Medieval Warfare, хотя с последним она только помогала.

Несмотря на то, что игру делает не самая знаменитая студия, отчаиваться рано: к разработке Bloodlines 2 привлекли сценаристов, занимавшихся оригинальной игрой. Всех имен пока не раскрывают, но среди них как минимум будет нарративный дизайнер первой Bloodlines, Брайан Митсод. Ему помогает геймдизайнер Крис Авеллон, который работал над культовыми Fallout 2, Fallout: New Vegas, Planescape: Torment, Neverwinter Nights 2 и Star Wars: Knights of the Old Republic 2, а также последней Prey.

Еще один ключевой сотрудник — бывший игровой журналист Кара Эллисон. Она уже работала над играми, консультируя сценаристов Dishonored 2.

События новой игры развернутся на севере США, в Сиэтле. В городе начинается война между вампирскими кланами после того, как группа неизвестных нарушает Маскарад и устраивает массовое публичное обращение людей в вампиров. Одним из таких новичков как раз становится главный герой. Он будет вынужден выбрать какую-нибудь сторону и присоединиться к ней — иначе не выжить.

Судя по замечаниям сценаристов, в игре будет немало рассказов о жизни начинающих вампиров и сложностях, с которыми те сталкиваются. Новообращенные будут вынуждены бросать свои семьи или искать способ вести двойную жизнь — именно таких историй стоит ожидать.

Кроме того, авторы не боятся затрагивать серьезные темы. Среди них — борьба искусства и коммерции, а также попытки сохранить традиции в мире стремительно развивающихся технологий.

Геймплей Bloodlines 2 напомнит серию Dishonored. В отличие от первой части, драться можно будет только от первого лица, лишь изредка переключаясь на общий план во время отдельных зрелищных приемов. Упор будет сделан на ближний бой и вампирские способности — например, можно будет натравить на врага летучих мышей. Кроме того, не со всеми врагами обязательно сражаться — стелс тоже будет.

Важную роль сыграют диалоги. Разработчики обещают, что игроки будут много общаться с другими вампирами, в том числе персонажами прошлой игры, и узнавать их тайны. Сюжет может меняться в зависимости от действий игрока.

Как и любой другой вампир, главный герой будет питаться кровью. Ряд навыков будет направлен на обольщение и очарование собеседников. Они пригодятся и для того, чтобы вести переговоры, и для того, чтобы увести за собой в темный угол будущий ужин.

Сама кровь, кстати, будет разной. В зависимости от эмоционального состояния жертвы персонаж получит различные временные усиления. А если все время пить определенную кровь, то удастся разблокировать дополнительное умение.

Vampire: The Masquerade — Bloodlines 2 выйдет в первом квартале 2020 года на PS4, Xbox One и РС. Игру уже можно предзаказать в Steam, GOG и Epic Games Store за 1085 рублей.

У новинки будет несколько изданий. В «Несанкционированное издание» за 1239 рублей входит 24-часовой ранний доступ, а в «Издание Кровавой луны» за 1549 рублей попал еще и сезонный абонемент, включающий два сюжетных дополнения.

За Bloodlines 2 стоит не самая опытная команда, но темы игры и ее визуальный стиль уже интригуют. Судя по всему, нас ждет смесь первой части с Dishonored и Deus Ex — таких игр сейчас сильно не хватает.

(c)

Судьба речного монитора Его Величества «Бодрог»

Согласно историческим исследованиям американского военного историка Тревора Дюпюи «The military history of world war I» (New York, 1967), первый выстрел в Первой мировой войне произведён именно монитором SMS Bodrog (Корабль Его Величества «Бодрог»).
Об этом инциденте он так пишет в книге: «Сосредоточение войск у сербской границы предполагалось закончить к 5 августа, а военные действия начать с 12 августа. Впрочем, враждебные действия начались ещё 26 июля, до официального объявления войны: в Костолаце на Дунае был обстрелян сербский берег Дуная и сербские суда, были захвачены три сербских парохода и на них поднят австрийский флаг.»

Читать дальшеМонитор был спущен на воду в марте 1904 года, и в августе того же года вступил в Дунайскую флотилию ВМС Австро-Венгрии.

Спуск монитора на воду. Будапешт, 12 апреля 1904 г.

Во время Первой мировой войны монитор «Бодрог» в составе Дунайской флотилии принимал участие в нескольких операциях.

Экипаж монитора, фото 1914 года.

Наиболее значительными из них явились: прорыв флотилии из Дуная в Саву в 1914 году, сорвавший переправу сербских войск, и обеспечение поддержки в декабре того же года переправы через Дунай войск 8-го австро-венгерского корпуса для занятия Белграда.

Монитор у пристани на реке Сава, 1914 год.

Показательно, что выполнявшаяся одновременно с переправой 8-го австро-венгерского корпуса через Дунай переправа 22-го германского резервного корпуса через Саву, не обеспеченная содействием Дунайской флотилии (которая не могла войти в Саву из-за разрушенного железнодорожного моста), несмотря на значительное превосходство над сербами германских войск, несколько раз чуть не была сорвана и вызвала значительные потери.

27 августа 1916 года в войну на стороне Антанты вступила Румыния. Уже через полчаса после объявления войны три румынских торпедных катера атаковали австро-венгерские корабли, стоявшие на якоре в порту города Русе, возле болгарского берега Дуная. Атака была неудачной для румын: торпеды прошли далеко от целей, а флагманский корабль австрийской группы — «Бодрог» — потопил один из атакующих катеров.

Мониторы «Керос» и «Бодрог»

После поражения Румынии и установления австро-венгерской Дунайской флотилией контроля над всем бассейном Дуная мониторы флотилии осуществляли различные операции в дельте Дуная и (с апреля по сентябрь 1918 года) в Чёрном море.

Монитор на Дунае, 1917 год.

В это же время мониторы флотилии действовали также на реках юга Украины. Австро-Венгрия договорилась о прекращении огня с Советской Россией, и в результате «голодающая империя» могла привозить УНРовское зерно из Украины. «Бодрог» приставленный к транспортному речному флоту в качестве сторожа, до сентября 1918 года находился в Одессе.

"Бодрог" в порту Одесса. Лето 1918 г.

В самом конце Первой мировой войны монитор «Бодрог» был потоплен (возможно, в результате взрыва речной мины) в районе сербского города Панчево.

В 1919 году монитор был поднят, отремонтирован и апреле 1920 года введён в состав ВМС Королевства Югославия под именем «Сава».

После нападения Германии на Югославию, монитор «Сава» участвовал в обстрелах венгерского аэродрома Мохач (6 и 8 апреля 1941 года), а после того, как немецкие и венгерские войска взяли под контроль обе стороны Дуная в районе Белграда, экипаж монитора 12 апреля 1941 года затопил свой корабль в гавани Земун.

"Сава" ранее "Бодрог". Скорее всего на службе у хорватского государства, 1943 г.

В 1942 году монитор снова был поднят и восстановлен, и вошёл в Дунайской флотилии союзной Германии усташской Хорватии.

После поражения вермахта и его союзников на Балканах монитор в очередной раз затоплен своей командой: 9 сентября 1944 года, возле города Славонски-Брод.

В 1946 году монитор вновь был поднят, отремонтирован, и по 1959 год находился в Военно-морских силах СФРЮ.

После этого он был передан в гражданский флот Югославии, переименован в «Даль» (Dalj), а после вывода из состава флота с 1973 года бывший монитор под индексом NF-3952 использовался в качестве плавучего причала в районе города Нови-Сад.

По данным на 2006 год, корпус бывшего монитора «Бодрог» принадлежит частной фирме некоего Героя Пинкия (Heroj Pinkij) и находится в запущенном состоянии в городе Панчево.

В декабре 2016 года корпус монитора был выкуплен Министерством обороны Сербии, и к концу 2018 года полностью восстановлен. (#.)

ТАКЖЕ:
Броненосец-монитор «Уаскар»
Монитор "Фаа ди Бруно"
Броненосец-монитор «Монаднок»

В "Берлинском дневнике" М.И. Васильчиковой многим читателям наверняка запомнился совершенно эпизодический, но яркий персонаж:

У нас в ДД [службе радиовещания] работает странный человек. Его зовут Илион. Он разгуливает в лохмотьях, носит толстые очки, имеет американский паспорт, родился в Финляндии, а большую часть жизни провел в Тибете, где был близок к далай-ламе и, как он хвастается, никогда не мылся. Хотя жалованье у него вполне приличное, не моется он и сейчас, что для нас, окружающих, не слишком приятно. Время от времени он обучает нас с Катей Клейнмихель коротким фразам по-тибетски.

Теодор Иллион, так на самом деле звали сослуживца Васильчиковой, за несколько лет до того прославился своими рассказами и книгами о путешествии в Тибет, таинственном подземном городе, который он посетил там, и прочих мистических переживаниях. Имя Иллиона можно сегодня встретить в самом разном контексте: от научных изданий переписки немецких тибетологов, с которыми он контактировал, до буйных фантазий на тему тибетских воинов, защищавших в 1945 г. осажденный Берлин.
Хотя английская статья в Википедии о нем достаточно подробна, серьезным исследованием его жизненного пути, насколько можно судить, до сих пор никто не занимался.
Постараюсь восполнить этот пробел. Изначально причиной, заставившей меня внимательнее присмотреться к Иллиону, стало то, что мне удалось найти его послевоенную автобиографию, которая ниже будет впервые опубликована. Но затем меня увлекла и сама погоня за ним по предвоенным газетным страницам: в тексте использованы публикации во французских, бельгийских, шведских, английских, турецких, норвежских, люксембургских, немецких, исландских, финских, латвийских, эстонских, голландских, швейцарских и австрийских газетах и журналах.
( Читать дальше... )

АЛИНА - ЧЕМПИОНКА МИРА!
Сегодня Алина Загитова впервые стала чемпионкой мира, Евгения Медведева выиграла бронзу.
Серебро завоевала ещё одна ученица Этери Тутберидзе Элизабет Турсынбаева,
которой удались два невероятных достижения:
первой среди женщин она чисто исполнила четверной прыжок на официальных соревнованиях,
а также впервые за всю истории женского фигурного катания
принесла своей стране медаль чемпионата мира.
Японки на домашнем чемпионате мира остались без медалей,
а ведь многие эксперты пророчили чисто японский пьедестал у женщин.
Алина Загитова стала первой российской фигуристкой, завоевавшей все возможные титулы:
она побеждала на чемпионате Европы, чемпионате мира, Олимпийских играх,
чемпионате России, а также в финале Гран-при.

Прогресс технический или социальный?
Ольга Валькова

Мы, если не все, то очень многие, искренне верили в то, что технический прогресс способен смягчить неравенство и улучшить социальное устройство общества.
И у нас, казалось, были все основания для такой веры. Автоматические стиральные машины распространились повсеместно, пришли практически во все дома и освободили женщин от самой тяжелой части их домашнего труда. Страшная пропасть между богатой дамой, отдававшей белье прачке, и бедной матерью семейства, целыми днями корячившейся над корытом, исчезла. И та, и другая забрасывают белье в бак и включают машинку: это и удобнее, и дешевле, и легче для обеих.
И таких примеров много. Лифты, мобильники, интернет, памперсы, антибиотики, витамины стирают различия в образе жизни. Автомобиль богатого бездельника дороже, эффектнее, мощнее автомобиля трудяги, но в городе — ограничение скорости, а машина есть машина — она-таки ездит. И удобства, такие, как кондиционер, раньше отличавшие классные тачки от неклассных, распространяются уже на все. При всей разнице в списке объектов собственности образ жизни выравнивается.
И нам кажется, что это чудо творит технический прогресс.
Так вот. Это иллюзия, от которой, боюсь, нас очень скоро избавят.
Достаточно поднять тарифы на электричество, воду, бензин и газ — и все вернется на круги своя.
Бедные будут ходить пешком и грязными. Держащиеся «на плаву» — стирать в корытах, мыть посуду в раковине, как наши бабушки мыли в тазиках, и гордиться тем, что не идут пешком, а способны заплатить за проезд в общественном транспорте. Автоматические стиральные машины, упругий горячий душ, памперсы и книги из интернета останутся для тех, кто способен будет за это заплатить, — как раньше прачка, нянька и горничная были для них же.
Потому что все удобства нашей жизни были обусловлены социально. Технический прогресс был лишь ответом на социальный запрос. СССР своим существованием создал вызов, и на него надо было отвечать.
И как только мы о нем, об этом укладе, о самой его возможности забудем — тарифы поднимут. Оправдывая дороговизной и ограниченностью ресурсов. И мы поверим. Потому что ресурсы действительно ограничены, а создание новых способен вызвать к жизни опять-таки только социальный запрос.
А стиралка требует водички и электричества, которые нам будут не по карману. Постоит памятником техническому прогрессу — и уйдет на помойку.
Можете не сомневаться. Как только забудем.