Проблемы японских школьниц

(C.)перто

Мило о зоопарке вокруг

еще про японские имена
Полагаю, многим здесь известно, что японские феодалы имели два имени - официальное и домашнее, которым его называли только родные.
То, что Санада наш Нобусиге, он же Юкимура, по домашнему имени Гэндзиро ( а старший брат его Нобуюки - Гэндзабуро), здесь все знают, эти имена упоминаются во многих сериалах и анимэ, и под них легенда есть подобающего.
А вот домашнего имени Господина Дракона - Тодзиро, я не знала довольно долго. В оббшем, оно понятно - князем Масамунэ стал рано, родители его по разным прчинам выбыли из игры, и кто б называл его светлость Васенькой домашним именем?
При этом злосчастный младший брат его известен в истории именно под домашним именем Кодзиро. Официальное имя Масамичи сохранилось только в одном документе.
такие дела.

«Универсальные солдаты» Речи Посполитой

Истоки возникновения козацкой конницы (jazda kozacka) следует искать в позднем средневековье, когда вся кавалерия Королевства Польского состояла из двух конных формирований — тяжеловооружённых копейщиков и арбалетчиков. Вероятнее всего, именно арбалетчики и послужили основой для создания новых подразделений всадников. В годы восстания Богдана Хмельницкого козаки участвовали во всех крупных сражениях кампании, постепенно сменив своё амплуа: из разведывательно-охранных отрядов они превратились в настоящих «универсальных солдат» Речи Посполитой.

ДальшеПольские козаки
Борьба с татарами на южном пограничье в XV веке потребовала трансформации польской конницы, а это в свою очередь привело к изменениям в вооружении арбалетчиков. Они отказались от своего традиционного оружия, заменив его скорострельным луком, более эффективным в столкновениях с манёвренной татарской конницей. На смену мечу пришла лёгкая сабля, которую дополняло копьё-рогатина длиной в человеческий рост с широким обоюдоострым наконечником, вес которого мог достигать 1 кг.

Это оружие позволяло воину наносить довольно сильный колющий удар, способный даже пробить кольчугу. Защитное вооружение, от которого остался шлем и, в отдельных случаях, кольчуга, стало заметно легче.

«Товарищ» козацкой хоругви. Художник Юзеф Брандт

Первые упоминания о козацкой коннице относятся к началу XVI века. В единственном постоянном воинском соединении Королевства Польского — «обороне поточной» — конные воины, сражающиеся «по-козацки», упоминаются уже в 1511 году. А в 1520 году 300 козацких всадников находилось в составе польского войска, воевавшего с Тевтонским орденом. Хоругвь барского старосты Бернарда Претвича в 1549 году состояла из 19 гусар и 134 жолнеров, вооружённых «по-козацки».

Первоначально козаки не выделялись в отдельные формирования и могли входить в состав различных хоругвей. Постепенно военное руководство Речи Посполитой перешло на формирование хоругвей с единообразным вооружением. Хотя ещё в 1580-х годах встречались подразделения, состоявшие из разных видов войск, именно с этого времени козацкие хоругви стали своеобразным связующим звеном между тяжёлой (гусары) и лёгкой (татары и валахи) конницей.

Где-то в это же время произошли и изменения в комплектации хоругвей личным составом: если изначально в них служили степные козаки, то теперь основу составляли шляхтичи, чьё материальное состояние не позволяло им служить в гусарах. Как и гусары, козацкие хоругви относились к автораменту народовому и комплектовались по системе«товарищества». Среди козаков широко распространилось огнестрельное оружие, а также восточный круглый щит-калкан. Он изготавливался из прутьев смоквы и в диаметре достигал 40–60 см.

Передовой дозор. Картина Владислава Шернера
изображает козацкую хоругвь при осуществлении разведки.

Естественно, что шляхта в большей мере могла позволить себе использовать защитное вооружение, что привело к массовому использованию кольчуг в козацкой коннице. Хоругви, где все жолнеры имели кольчуги, стали именоваться панцерными (pancerni), а служившие в них воины — панцерными козаками.
Впервые это название встречается в компутах (армейских реестрах) в 1654 году, когда подняли выплачиваемую козакам сумму жолда (платы). Во время войны с Турцией 1672–1676 годов название «хоругвь панцерная» стало употребляться вместо «хоругвь козацкая», но полностью так и не вытеснила его.

Впрочем, существует и более простой вариант возникновения нового названия. Он связан с желанием избежать путаницы между солдатами-козаками и казаками-мятежниками.


От Жёлтых Вод до Винницы
Накануне восстания Хмельницкого в коронной армии имелось 22 козацких хоругви, в которых служило 1 110 всадников без учёта слепых порций. Численность каждой хоругви составляла 50 жолнеров. 11 хоругвей были уничтожены казаками и татарами под Жёлтыми Водами, а остальные — под Корсунем.

Под Жёлтыми Водами, где именно на козацкую конницу выпала вся тяжесть боя, козаки проявили себя с наилучшей стороны: они неоднократно совершали контратаки и во время одной из них даже захватили татарский бунчук и нескольких пленных. Впрочем, это не отразилось на конечном результате сражения. Накануне Корсуньской битвы козаки занимались разведкой и добычей информации, однако захватить языка им так и не удалось. Отступая от Корсуня, они сражались как пехота, используя преимущественно огнестрельное оружие, но, попав в окружение у Крутой Балки, не смогли противостоять огневой мощи мятежных казаков.

Вооружение жолнера козацкой хоругви середины XVII века.

Летом 1648 года в связи с полным исчезновением кварцяного войска козацкая конница существовала только в поветовых или приватных магнатских хоругвях. В битве под Пилявцами козацкая конница достойно проявила себя в боях первого дня, сумев отбросить казаков и захватить греблю через речку. Однако впоследствии козаки, поддавшись панике, бежали вместе с остальными частями коронной армии.

В 1649 году численность козаков была не только восстановлена, но и превысила довоенное количество, составив 3 810 коней. В мае 1649 года, накануне Збаражской кампании, для сбора информации в разведку отправился польский разъезд в составе козацкой хоругви Миколая Коссаковского и драгунских частей. Узнав о нахождении казаков в Шепетовке и соседнем Судилкове, поляки внезапной атакой разгромили мятежников, а поселения сожгли.
Во время осады Збаража в крепости находились 34 козацкие хоругви численностью примерно 3 275 коней, что составляло 1/3 всех осаждённых войск. В то же время в королевском войске, спешившем на помощь полякам в Збараже, было 16 хоругвей.

«Товарищ» козацкой хоругви (1610-1630).

В начале 1651 года 66 козацких хоругвей (8 808 коней без учёта слепых порций) сыграли главную роль в рейде польного гетмана Мартина Калиновского. Первоначально козацкая хоругвь Кшиштофа Корыцкого захватила Ворошиловку, уничтожив казацкий гарнизон, а затем три козацкие хоругви (К. Корыцкого, А. Киселя, Я. Писочинского) ворвались в Красный и нанесли казакам брацлавского полка громадные потери. В бою погиб один из сподвижников Богдана Хмельницкого — полковник Данила Нечай. Казаки отступили в замок, который поляки захватили после двухдневного штурма. Во время штурма козацкая конница в пешем порядке ходила на приступ вместе с драгунами и пехотой.

Панцерные «товарищи». Художник Мариуш Козик.

После этого польские войска захватили Стену и Ямполь и, опьянённые успехами, подошли к Виннице, которую также намеревались захватить сходу. Однако оборонявший город Иван Богун заманил бросившуюся без разведки в атаку конницу на лёд Южного Буга, где заранее были сделаны полыньи. Погибли козацкие ротмистры Адам Кисель и Миколай Мелешко, поручник Либишовский, а также несколько десятков «товарищей». Жертвы среди их слуг, «пахолков», неизвестны.

Захватить Винницу не удалось, а подошедшие через несколько дней казаки уманского полковника Осипа Глуха сделали положение поляков угрожающим. От поражения Калиновского спасли решительные действия Станислава Лянцкоронского, который с драгунами и несколькими козацкими хоругвями заблокировал мост через Буг и задержал казаков Глуха, дав возможность польской армии отступить пусть и не в полном порядке, зато живыми.

От Берестечка до Городка Ягеллонского
Накануне битвы под Берестечком в коронной армии произошло укрупнение подразделений: несколько хоругвей объединялись в полк. Как правило, объединяли гусарские и козацкие части, что было обусловлено тактической особенностью: гусары прорывали вражеское построение, а козаки развивали успех. Впрочем, позднее существовали полки, состоявшие только из козацких хоругвей. Численность козацкой конницы летом 1651 года составляла 11 013 коней.

В июне 1651 года Стефан Чарнецкий во главе отряда из 30 козацких хоругвей, 1 000 рейтар и 500 драгунов совершил разведывательный рейд, чтобы собрать информацию о передвижениях казацких и татарских войск. Однако татарские разъезды настолько надёжно прикрывали марш союзников, что взять языка полякам не удалось. Позитивным моментом рейда можно считать захват нескольких тысяч голов скота, которые пошли на прокорм коронной армии.

Воины козацкой конницы. Современная реконструкция.

Под Берестечком на плечи козацкой конницы выпала вся тяжесть первых двух дней боёв, где главным их противником были татары. Первый день завершился победой коронного войска. А на второй татары нанесли полякам такие потери, что те были вынуждены вспоминать своё славное прошлое, чтобы решиться выйти в поле в третий раз.

Впрочем, причина такого разительного контраста очень проста: в первый день поляки вели бой под прикрытием пехоты и артиллерии, не отдаляясь от своего лагеря, а во второй, опьянённые вчерашними успехами вперемешку с вином, ввязались в чистый кавалерийский манёвренный бой. Третий день битвы стал ярким примером мастерского взаимодействия всех родов войск, продемонстрированным польской стороной. Козацкие хоругви отличились в преследовании татарского войска.

Панцерный казак. Владислав Шернер, ксилография 1890 год.

В неудачной для поляков Батожской кампании козацкая конница не сыграла большой роли. Но именно после этих событий она стала ведущим кавалерийским формированием, причиной чему стало уничтожение гусарских хоругвей. В последующие несколько лет численность козацкой конницы колебалась в пределах 9–11 тысяч коней, имея тенденцию к сокращению, что было характерно для всей коронной армии.

В начале 1653 года силы коронного войска, состоявшие преимущественно из козацкой конницы, совершили масштабный рейд по территории Брацлавщины, во многом схожий с рейдом двухгодичной давности. В этот раз поляками командовал более талантливый Стефан Чарнецкий. После первоначальных успехов на пути у поляков опять встал Иван Богун, занявший оборону в хорошо укреплённом Монастырище.

Ротмистр казацкой хоругви.

Поляки предприняли попытку штурма, в котором многие козаки действовали в пехотном строю. Несмотря на большие потери — только во время третьей атаки около 600 человек было ранено и убито, в том числе и ротмистр татарской хоругви Челебей — поляки захватили городские валы, на которых был убит казацкий сотник Дрозденко. Однако внезапная контратака в конном строю казаков Богуна, которые вырвались из города и атаковали поляков с тыла, изменила ситуацию в пользу украинцев. Случившееся в тот момент ранение Чарнецкого окончательно склонило чашу весов на сторону казаков.

Стефан Чарнецкий под Монастырищем. Картина Хенрика Пилатти.
Художник изобразил момент ранения польского военачальника.

В битве под Охматовым 29–31 января 1655 года, где татары сражались уже на стороне поляков, козацкая конница действовала совместно с гусарами.
Первоначально козацкие хоругви обратили в бегство конных казаков, располагавшихся перед запорожским табором. Затем гусары при поддержке козаков разгромили русскую пехоту и вместе ворвались в казацкий табор, где им удалось захватить несколько запорожских хоругвей (знамён) и 21 пушку. Но наступившие сумерки (поляки начали атаку довольно поздно) помогли Богдану Хмельницкому овладеть ситуацией и отбросить поляков от табора. Следующие два дня поляки и татары осаждали табор, но так и не решились на штурм.

В сентябре 1655 года козацкая конница приняла участие ещё в одном крупном сражении — под Городком Ягеллонским. Численно уступая казакам и русским, поляки полагались на водную преграду, но как только союзники её преодолели, исход сражения стал ясен. Атака двух гусарских хоругвей, поддержанных козацкой конницей, только затянула агонию коронного войска.

Воин козацкой конницы. Современная реконструкция.

Таким образом, в период Хмельниччины произошли значительные изменения в функциях козацкой конницы. Если в начале козаки больше напоминали лёгкую конницу, чьи функции ограничивались разведкой, охранением и преследованием, то постепенно они стали своеобразными «универсальными солдатами», добавив к прежним обязанностям и лобовые атаки и участие в штурмах.

warspot

ТАКЖЕ:
Кавалеристы гетмана Хмельницкого
Польские казаки Наполеона

Бртнск учн упрлс
Британские ученые нашли новый способ лечения алкоголизма при помощи наркотиков. Об этом 19 августа сообщило издание The Guardian.

Своеобразное лечение специалисты из Бристоля проводили небольшими дозами экстази. В исследовании нового метода лечения принимали участие 11 человек.

На протяжении девяти месяцев ученые наблюдали за их состоянием и в итоге отметили, что к постоянному употреблению алкоголя вернулся лишь один из испытуемых, пятеро стали абсолютными трезвенниками, а остальные пять человек выпивают лишь иногда.

Так, по мнению специалистов, применение подобных наркотических веществ оказалось эффективней других методов борьбы с алкогольной зависимостью, поскольку они якобы не увидели пагубного воздействия на организм испытуемых, а также не зафиксировали у них рецидивов.

Средневековая война: благородство vs прагматизм.
Средневековое рыцарство не так уж часто поступало «по-рыцарски». Слава о жестокости европейских феодалов должна была бы быть громче мифа об их благородстве.

Предыдущие эпохи оставили нам в наследство два базовых и конкурирующих стереотипа о Средних веках. Первый, родом из эпохи Возрождения, живописует их как «темные» «варварские» времена, лишенные знания, человеколюбия и тяги к прекрасному. Именно этот стереотип заставляет нас говорить о самых жестоких пытках — «средневековые пытки», хотя в этом деле человек отличался изобретательностью во все времена. Второй же стереотип, замешанный на романтизме XIX в. с его попытками реабилитировать Средние века, рисует нам Средневековье как время прекрасных замков, дам и рыцарских идеалов. «Это по-рыцарски» — когда звучат эти слова, мы сразу понимаем, что речь идет о благородстве. Конечно, в богатом прошлом оба стереотипа находят отдельные факты для своего подтверждения. И одним из самых неистребимых мифов остается миф о золотой «эпохе рыцарства» и самих рыцарях, носителях кодекса чести и воинах света, великодушных к своим врагам. Иное отношение к человеку на войне — это ключевой элемент «рыцарского мифа». А с этим мифом оживают и остальные — прекрасные дамы, пажи, оруженосцы, и песни трубадуров, и хруст средневекового хлеба, вот это все…

Однако при ближайшем рассмотрении войны Средних веков могут показаться менее жестокими, только если сравнивать их с чудовищными мировыми бойнями ХХ века. Так же, как и во все времена, войны Средневековья взращивали в воюющих садизм, их содержанием было истребление пленных и мирных жителей, изнасилования, обман, грабежи и поджоги. В общем, все, что сегодня мы бы квалифицировали как «военные преступления».

читать дальшеВоенные преступления — и ты, Средневековье!
Эту тему подробно рассмотрел в работе «Узаконенная жестокость…» британский историк Шон Макглинн. Макглинн пишет, что хотя образ благородного рыцаря и понятие рыцарского кодекса на самом деле существовали и воспевались в Средние века, на деле они все время оставались недостижимым идеалом, вроде как образ доброго милиционера «дяди Степы», в реальной жизнь встречающийся так нечасто, что становится от этого почти карикатурным. На войне прагматизм всегда побеждал идеалистические мотивы, а жестокость процветала.

Широко разрекламированное великодушие к пленным имело свои четкие границы. С одной стороны, знатные рыцари действительно погибали относительно редко. Во-первых, крепкие доспехи хорошо делали свое дело, и облаченного в них воина и правда тяжело было убить. Во-вторых, рыцарей и правда часто не убивали ради выгоды — чтобы можно было отпустить за хороший выкуп. Так, в битве при Бремюле между англичанами и французами в 1119 г. участвовало около 900 рыцарей, но погибло всего только трое. Хронист Ордерик Виталий указал: «Все были облачены в кольчуги и щадили друг друга с обеих сторон из боязни Господа и из уважения к братьям по оружию; все были более озабочены тем, чтобы пленить своего недруга, нежели убивать пленников. Как воины Христа, они не жаждали крови своих братьев».

Однако, романтичное описание Виталия слишком благожелательно в отношении «воинов Христа». Рыцари не ограничивали жестокость войны как таковую, они только покупали свои жизни (и задорого; к примеру, жизнь Ричарда Львиное Сердце обошлась Англии в 150 тыс. золотых марок). Щадящее обращение в бою с врагом в большинстве случаев относилось лишь к знати — обычных пехотинцев, выходцев из низших сословий резали пачками, никто их не щадил. Да и рыцарство не было абсолютной страховкой от жестокости врага. Даже если оно спасало жизнь, о здоровье этого не скажешь. Избиения пленников ради обещания выкупа побольше (или хоть какого-то выкупа) были нормой. Так, пленивший Генриетта Жантиана Франсуа ле Палу требовал у родственников пленника оплатить выкуп. В своем послании им он обещал вырвать пленнику зубы, если не получит деньги в срок. Когда в назначенное время ле Палу не получил ни денег, ни ответа, то молотком выбил несколько зубов Жантиана и отослал их его родственникам. Не очень-то «по-рыцарски», скорее похоже на методы похитителей-садистов.

Подобный случай не стоит оценивать как эксцесс. Жестокость рыцарей (даже друг к другу) была обыденной частью средневековой войны, если ее не смягчали выкупы или другие корыстные соображения. В своем труде Макглинн показывает, что битва при Бремюле является скорее исключением, нежели правилом. В иных битвах рыцари вырезали врагов без всяких сантиментов. Так, в 1170 г. англичане взяли в плен 70 знатных ирландцев, а в ходе битвы под Уотерфордом убивали противников без разбора до тех пор, пока «уже не силах были рубить». И это при том, что ирландцы не заслужили такой участи какой-то специальной кельтской свирепостью. Плененных ирландцев завоеватели казнили — то ли сбросили со скалы, то ли сперва обезглавили. Они решили, что террор для них важнее выкупа — чтобы другим ирландцам неповадно было сопротивляться.

Так же, ради террора, граф Раймунд Тулузский расправился с 2 тыс. французских пленных в 1228 г.: всех раздели, а потом кому выкололи глаза, кому отрезали уши и носы, кому отрубили стопы или руки, а затем отпустили восвояси, чтобы запугать врагов. Насколько такое обращение далеко от рыцарских идеалов, очевидно.

В других случаях рыцари вели себя еще более вероломно. В 1191 г. крестоносцы осадили Акру. Гарнизону обещали сохранение жизни, но полтора месяца спустя король Ричард Львиное Сердце вывел ок. 2,6 тыс. пленников за стены связанными и велел казнить их. «Потом, — пишет хронист, как один, франки кинулись на них, рубя и пронзая мечами, и хладнокровно изрубили их всех». Спустя сто лет сарацины отомстили: взяли Акру и так же поступили с гарнизоном крестоносцев. Дело не только в том, что жертвы были неверными, а крестоносцы очень кровожадными, скорее важно было то, что пленные могут пополнить вражеское войско, если их не уничтожить.

Примерно теми же соображениями руководствовался король Генрих V в битве при Азенкуре в 1415 г. Нередко утверждается, что жестокая битва была «концом эпохи рыцарства», но она вполне в нее вписывалась (если помнить о других подобных случаях). Англичане взяли от 1,4 до 2 тыс. пленных еще до конца сражения. Сдавались эти люди (почти все знатные рыцари), конечно, тоже на условии сохранения их жизней. Но перед очередной французской атакой Генрих приказал убить почти всех пленных, кроме самых важных: им перерезали горло, рубили головы, а часть загнали в какой-то амбар и сожгли. Король боялся, что пока битва не завершилась, пленники могут навалиться на охрану, захватить оружие и вновь вступить в бой. В общем, ничего личного, так король сберег свой тыл и в результате выиграл сражение. Должно быть, радость победы несколько компенсировала ужасные муки совести Генриха, нарушившего рыцарский кодекс этим массовым убийством.

Объяснить эту практику общей суровостью нравов Средневековья можно лишь отчасти. Да, время было жестоким — кровавыми были увеселения, чрезвычайно мучительными казни. Репертуар профессиональных палачей и впрямь был очень широк, и «гражданские» казни воспитывали жестокость во всех, включая воинов. Но еще важнее, что культура еще слабо сдерживала присущую войне тягу к садизму, к террору и умение «расчеловечить» врага; геноцид, убийства невинных и беззащитных на войне не порицались в правовом поле и, как правило, не осуждались морально (а в ряде случаев одобрялись). Война, как и до, и во время, и после Средневековья, между благородством и прагматизмом всегда делает один и тот же выбор.

© diletant.media

Подводный трактор "Краб"

Глядя на модели, управляемые по радио, легко представить полностью автоматизированные машины, которые в не столь отдаленном будущем заменят людей на всех тяжелых работах. Однако сегодня уже строятся и действуют прототипы техники будущего - телеуправляемые механизмы, мощные машины, способные трудиться вместо человека во вредных или опасных условиях. О некоторых из них наш рассказ.

"Моделист-Конструктор" 1976 г.

Читать дальше...Побережье. Море ненасытно поглощает прибрежную полосу, размывая и унося вглубь миллионы кубометров грунта, отбирая у суши плодородные участки, пляжи, подмывая берега. Человек уже научился бороться с разрушительным воздействием воды: он возводит дамбы, укрепляет берега. Помогает ему в этом машина, которую можно смело назвать машиной будущего. Внешне это тот же гусеничный бульдозер, чем-то, однако, похожий на небольшое судно с высокой трубой. Он смело сходит с берега в океан и скрывается под водой, только кончик трубы виднеется над волнами. А затем снова появляется на поверхности, выталкивая обратно на берег частичку похищенной морем суши. Работой бульдозера-амфибии также управляют на расстоянии.

В прибрежной полосе океанов, морей, на берегах рек и озер найдется немало работы для такой «земноводной» техники. Это прежде всего укрепление берегов, строительство плотин, дамб, насыпей, мостов, углубление дна рек, озер и прудов, разравнивание грунта под водой, сооружение участков для культивирования некоторых видов рыб, морских животных и растений. Если раньше такие работы выполняли с поверхности воды специальными экскаваторами, кранами или землечерпалками, то сегодня это может делать бульдозер-амфибия.

Подобный «водоплавающий» трактор построен в нашей стране на Онежском заводе. Внешне он почти не отличается от обычной трелевочной техники, применяемой лесозаготовителями, однако может работать не только на берегу, но и на воде, что делает его незаменимым на лесосплавных работах.

Перспективная область применения телеуправляемых бульдозеров - тоже водная стихия, но уже не прибрежная полоса, а открытое море. С транспортного судна мощным краном под воду опускают необычную гусеничную машину, ощетинившуюся какими-то механизмами и приборами. С судном ее связывает только кабель с желтыми буйками. Очутившись на дне, необычный стальной «краб» оживает, вздымая тучи донного ила, и упрямо движется вперед, послушный командам оператора на корабле, контролирующего его действия по телеэкрану. «Краб» создан японской фирмой «Комацу».

Идея управления механизмами на расстоянии не нова. Еще в 30-х годах и после войны в нашей стране проектировались сельскохозяйственные тракторы с электроприводом, с автоматизированным управлением. А в 1959 году тракторист совхоза Иртышский Павлодарской области И. Логинов предложил конструкцию радиоуправляемого трактора. Были разработаны чертежи машины и схемы радиоуправления.

Фирма «Комацу» в 1968 году построила вначале тоже обычный, «земной» радиоуправляемый гусеничный трактор. Через год появился его «земноводный» собрат, а затем и полностью подводный. Эти машины стали национальной гордостью Японии. Широкий выпуск радиоуправляемых дорожно-строительных и других машин, по мнению специалистов, произведет настоящий переворот в различных инженерно-технических наземных и подводных работах.

Расскажем подробнее об этих уникальных гусеничных машинах.

Первая - радиоуправляемый бульдозер. Он построен на базе обычного стандартного гусеничного трактора мощностью 180 или 270 л. с. и оборудован спереди отвалом для перемещения грунта, а сзади - трехзубым рыхлителем для твердых пород. Трансмиссия трактора гидромеханическая, полуавтоматическая. Водителя заменяет система управления исполнительными органами трактора - пневмоцилиндрами, которые приводятся в действие от электропневматических клапанов, срабатывающих, в свою очередь, от электронного приемного устройства.

Пульт управления и электронное радиопередающее устройство представляют собой небольшой ящичек с аккумуляторной батареей. Весит он всего 3,8 кг и легко переносится оператором. Частота рабочих сигналов выбирается в пределах 140-150 МГц. Продолжительность непрерывной работы всей системы 8 часов без подзарядки батареи. Радиус действия - 50 м. В передатчике использована легкая никель-кадмиевая аккумуляторная батарея напряжением 12 В, в приемном устройстве - влагозащищенная батарея напряжением 24 В.

Приемное устройство настроено таким образом, что оно автоматически блокирует положение трактора при подаче ошибочных сигналов: например, одновременно двух противоположных по значению или сразу нескольких сигналов. Если машина вдруг выходит за пределы радиовидимости, электронная система мгновенно ее останавливает и ждет дальнейших приказаний.

Развитием идеи «земного» бульдозера стал радиоуправляемый бульдозер-амфибия, способный работать как на земле, так и под водой. Сначала был построен «земноводный» бульдозер, который напоминал двухтрубный пароход и мог опускаться на глубину всего 3-4 м. Его дизельный двигатель мощностью 230 л. с. «дышал» через две широкие трубы - впускную и выпускную, которые должны были постоянно находиться над поверхностью. Затем появился более совершенный трактор-амфибия мощностью 270 л. с., который мог опускаться уже на глубину до 7 м. Прежние две трубы в нем объединены в одну более высокую.

У трактора герметичный корпус, все наружные детали выполнены из антикоррозийных особопрочных сталей или покрыты защитной краской; узлы, находящиеся в воде, смазываются автоматически. Спереди установлен отвал с опускающимся фартуком, превращающим его в ковш: это необходимо для работы машины с илистым донным грунтом. Сзади трактора имеется телеуправляемый рыхлитель с тремя острыми зубьями.

Этот бульдозер выпускается уже четыре года. В Японии он участвовал в 42 крупных строительствах, переместив при этом более 340 тыс. м3 грунта. Такая машина, предназначенная для эксплуатации на морском побережье, работает и в нашей стране.

Фирма «Комацу» предпринимала попытку увеличить глубину погружения бульдозера-амфибии под воду до 15 м путем увеличения длины трубы. Но машина получилась очень неустойчивой. Наиболее оптимальной для «земноводных» машин, выполненных на базе стандартных гусеничных тракторов, является глубина не более 7 м, но при разработке принципиально новых конструкций глубина их погружения может быть значительно больше.

Самая интересная модель радиоуправляемого трактора фирмы «Комацу» - полностью подводный бульдозер, способный работать на глубине до 60 м. Он создан на шасси обычного «земного» тяжелого гусеничного трактора, дизель которого заменен на электродвигатель. Здесь еще большее внимание обращено на герметизацию корпуса и увеличение безопасности работы машины под водой.

Перед спуском подводного бульдозера дно тщательно исследуется водолазами или с помощью прибора - эхолота, а предполагаемый участок работы обносится ультразвуковыми буями, за пределы которых машина выйти не сможет. Управление ведется со специального судна, на котором имеется дизель-генераторная установка, питающая по кабелю электродвигатель и различные системы трактора.

Интересно, что на пульте управления установлена небольшая модель подводного бульдозера, которая повторяет все движения, выполняемые на дне настоящей машиной. Это позволяет вовремя вывести ее из опасной зоны. Для наблюдения за работой служит также телевизионная камера с прожектором, находящаяся впереди машины на длинном кронштейне. Управлять бульдозером может непосредственно водолаз, а для облегчения ориентирования под водой служат компас и радиолокатор.

Тщательнейшим образом разработана система безопасности трактора: имеются многочисленные датчики, регистрирующие положение машины в каждую секунду, - при опасном увеличении угла бокового и продольного наклона бульдозера аварийная система мгновенно останавливает его; имеется система аварийных водооткачивающих насосов, приборы, регистрирующие и передающие данные о температуре и давлении; при постепенном погружении машины на глубину автоматически срабатывает система стабилизации внешнего и внутреннего давлений в рабочем отсеке машины.

Весит бульдозер на суше 42,3 т, а под водой около 31 т. Давление не грунт под водой составляет только 0,74 кгс/см2. Рабочая скорость под водой 3-4 км/ч. Максимальная глубина погружения ограничена не самой конструкцией машины, а прежде всего требованиями безопасности и точностью выполнения работ.

ПРИМЕЧАНИЕ: Машина "Краб", создана в конце 80х - начале 90х годов в фирме "Интершельф" (ныне ООО "Интершельф-СТМ") для проведения как всяких работ на дне (в частности - машина использовалась для прокладки траншей по дну водоёмов), так и для отработки технологических решений, использованых при создании телеуправляемого донного аппарата, который пришел на смену "Крабу". Сам же "Краб" довольно много поработал в начале 90х на балтийском побережье, пока дезинтеграционные процессы не выжали российские предприятия из стран Балтии.