Любопытная карта Парагвая 1864 года. На ней он показан показан со всеми территориями, на которые претендовал его тогдашний правитель Франсиско Солано Лопес. Для наглядности я наложил его границы на современную политическую карту Южной Америки. Нынешний Парагвай на ней окрашен синим цветом.

( Читать дальше... )

Удивительной красоты фарфоровые диковины эпохи Ар Нуво





Перед вами предметы, выполненные на европейской фабрике фарфора, имя которой я пока не назову. Скажу только, что фабрика просуществовала очень недолго и за время своего существования выпустила из своих мастерских 315 видов различных предметов — чашек, ваз, чайных и кофейных сервизов.



читать дальшеВсе они имеют весьма узнаваемую форму и украшены великолепной ручной росписью — стиль этой мануфактуры ни с чем не спутаешь. Так кто же создатель этих необычных изящных форм и богатой, поражающей великолепием красок и тончайшей работой росписью? Догадались?




Мануфактура, создавшая это великолепие, носит название фабрика Розенбурга.

Основана она была в Гааге в 1883 году Вильгельмом Вольфом фон Гуленбергом и просуществовала менее полувека. Виной тому не качество фарфора или грубый внешний вид продукции, отнюдь, причина кроется в общем упадке, обесточившем Европу в начале 20 века. Предчувствие первой мировой, революционная лихорадка, охватившая Европу — тут уж не до изысканной посуды или роскошных ваз.





Но обо всем по порядку. Розенбургская фабрика начала работу с выпуска традиционных для Голландии сине-белых изделий а-ля Делфт. Но одновременно с этим шли поиски своего собственного стиля. Гуленберг был очарован новыми веяниями в искусстве (ведь время рождения фабрики совпало с бурным развитием европейского модерна) и искал союзника для создания керамики в стиле Ар Нуво, вдохновившим его богатством форм, фактур и цветов.



Этим союзником и стал эксцентричный дизайнер Коленбрандер, с которым связаны дни расцвета и славы Гаагской фабрики. Именно по эскизам Коленбрандера выполнены экзотические формы, принесшие вазам и посуде из Розебергского фарфора широчайшую славу и любовь ценителей «белого золота».



Коленбрандер поставил себе задачу превратить Розенбургский фарфор в эксклюзивный, узнаваемый с первого взгляда бренд, сделав его одним самых дорогих и престижных на европейском рынке. Надо сказать, что он великолепно справился с задачей, но, конечно, не в одиночестве.



Под его началом находилась команда талантливейших высокопрофессиональных художников по фарфору, возглавляемая блистательными мастерами своего дела — мэтрами Сэмом Шеллинком и Хартгрингом. Из фабричной художественной мастерской выходили вазы и чайные наборы неповторимой красоты, украшенные потрясающе искусной тончайшей ручной росписью с традиционными арнувошными «цветочными» и «птичьими» сюжетами.





Ко всему прочему, изумительное изящество форм и великолепие росписи были воплощены в особом материале — тончайшем, словно папиросная бумага и прозрачно-призрачном, словно речной жемчуг, фирменном розенбургском фарфоре, полученном в лабораториях мануфактуры Джурианом Коком. Этот фарфор был настолько тонок, что изготовленную из него посуду страшновато было использовать по назначению.



Однако фантастичная своенравность изгибов и всплесков форм так поразила и восхитила публику, посетившую стенд фабрики на знаменитой Парижской выставке 1900-го года, что на отсутствие утилитарности она просто не обратила внимание — вазы, чайники, сервизы и кувшины из Розенбургского фарфора мгновенно стал хитом.



Крышки импозантных чайников напоминали хлопья морской пены, а ручки чашек и ваз торчали, словно усики тропических бабочек и жуков, и роспись... она была просто великолепна!. В течение нескольких лет фабрика очень даже неплохо зарабатывала, пустив экзотическую посуду и вазы в серию, однако цена предметов, их хрупкость и начавшийся безбожный плагиат не позволили закрепить начатое. В итоге фабрика закрылась, а жаль...



Сегодня предметы из Розебергского фарфора — коллекционная редкость, стоимость вазы может измеряться тысячами евро. Не каждый может позволить себе такое приобретение, а вот полюбоваться этими экзотическими созданиями, мы с вами очень даже можем!

Интересные факты о жирафах + Видео




<strong>Жирафы являются рекордсменами по всему необычному среди животных. Они не умеют зевать, меньше всех спят, имеют длинную шею и язык, а также являются самыми высокими среди млекопитающих. Пятна этих удивительных созданий настолько же уникальны, как и отпечатки пальцев человека. Закладывается рисунок пятнышек еще в утробе матери.

Так, малыши жирафов рождаются с пятнистой шкуркой и задатками рожек, падая при этом с высоты 2 метров. Эти травоядные имеют огромное сердце — 12 килограммов — и это при весе всей особи до 1 тонны и росте почти 5 метров. Примерно ¼ от всей массы тела приходится на шею.<

Однако на внешности необычность жирафа не заканчивается, весь его организм устроен не так, как у всех. К примеру, длинный темный язык, помогающий им захватывать пищу, в длину достигает 45 сантиметров.

читать дальше

В поисках питания они проводят по 20 часов в сутки. Ежедневно они съедают более 10 килограммов растительности, а для этого требуется проходить до 100 километров. Очевидное неудобство, испытываемое длинношеими созданиями во время питья, компенсируется тем, что они, как и верблюды, могут длительное время обходиться без воды. Живут жирафы небольшими дружелюбными стадами по 6-8 особей. Эти миролюбивые создания находятся в хороших отношениях с другими видами животного мира, врагов у них не так много. Даже от хищников они стараются не убегать, а, предупредив окружающих о нападении, дают им отпор. Их тонкие на первый взгляд ноги имеют весьма развитую мускулатуру и могут нанести смертельный удар. Кроткие по своей природе, эти животные почти не издают звуков, лишь иногда просто фыркают, хотя умеют и рычать, и шипеть, и мычать.

Видео: Почему жираф — это самое уникальное создание, и зачем ему такая длинная шея



Огромные глаза с пушистыми длинными ресницами не оставят равнодушным ни одного человека. Многие охотники не могут себе простить убийства этих чудесных созданий, поскольку перед своей гибелью жирафы всегда поворачивают голову и смотрят в глаза тому, от кого погибают. В видеоролике, представленном ниже, вас ждет еще много всего интересного об этих необыкновенных существах.

Миллиардерство — вот, бесспорно, самая желанная карьера XXI века с многочисленными преимуществами перед таким востребованным видом занятости, как офисное рабство. А ее трудовые льготы ни с чем не сравнимы! До учреждения в 1901 году U. S. Steel в мире не было ни одной компании-миллиардера, не говоря уже просто о миллиардерах. читать дальшеНикогда столько людей не становилось миллиардерами, как сегодня, — их уже две тысячи и становится все больше, что «группа по мировому благосостоянию» Forbes назвала бешеным скачком вверх. Их влияния не избежал практически ни один аспект геополитической арены, природной среды или человеческого опыта. Самая же горячая фабрика миллиардеров Америки находится в наиболее хайповом и наименее изученном из всех растущих пригородов — Кремниевой долине.
*
Все кирпичи, стекла и плитки городского пейзажа свидетельствовали о росте классового неравенства. Проводившие джентрификацию корпорации завесили всю линию горизонта огромными билбордами, рекламирующими техверсию семейного счастья, нечто среднее между домохозяйствами Джорджа Джетсона и Эбенезера Скруджа. «Уволить своего робота-лакея — это окей. Он приземлится на оба колеса», — говорилось в рекламе приложения Wink для «умного дома», пользователям которого так лень открывать гараж нажатием кнопки, что они настраивают дверь автоматически подниматься перед ними.
*
Коренные жители Мишена роботам-лакеям не симпатизировали. Они получали нищенскую зарплату, доставляя еду, разливая напитки и прибирая мусор за цифровыми колонизаторами. А что взамен? Мизерные чаевые и уведомление о выселении.
Удачливые новички не могли не посыпать соль на рану. Airbnb, который из всех компаний внес, вероятно, наибольший вклад в вытеснение жильцов Сан-Франциско, выведя около шести тысяч жилых помещений с рынка долгосрочной аренды, отвечает критикам с нескрываемым презрением.
На промежуточных всеобщих выборах в ноябре 2015 года местные активисты провели муниципальный референдум, чтобы обязать стартапы, поддерживаемые венчурным капиталом, конкурировать на равных с существующими гостиницами и арендными домами. Законопроект также гарантировал, что хозяева с Airbnb будут платить налоги, подчиняться закону и отчитываться о доходах. Сдавать жилье в краткосрочную аренду разрешалось лишь постоянным резидентам города. В ответ Airbnb переместил свои лоббистские уловки из ратуши на улицы. Перед выборами компания разместила язвительные рекламные щиты, показывавшие, сколько денег она помогла привлечь в городскую экономику:

Уважаемый сборщик налогов СФ,
Ты в курсе 12 миллионов налогов с отелей?
И ни в чем себе не отказывай.
С любовью, Airbnb

Понятное дело, Airbnb уплатил эти налоги только после долгих препирательств. Второй билборд беззастенчиво продолжал:

Но… если ты действительно решил шиковать на все,
мы советуем буррито.
С любовью, Airbnb

Инициатива против Airbnb не прошла, однако явка значительно уступала прошлогодней — победившую сторону представляли всего 18 % избирателей. Так выглядела местная демократия в Сан-Франциско. «Если бедным это не нравится, пусть они выкупят свой город», — выразил маркером свое мнение на стене в Мишен-дистрикте какой-то вандал.

*
Никогда я еще не ощущал себя старше и раздражительнее, чем в ходе наблюдений за тем, сколь тяжело этому «цифровому поколению» даются ежедневные ритуалы взрослой жизни. Один из ребятишек, всезнайка из Лиги плюща, чья стажировка в Google требовала глубоких математических познаний, впадал в ступор, когда дело доходило до применения простой рисоварки. Его беспомощность поражала меня, поскольку рис входил чуть ли не во все его блюда. Я разъяснил ему весь процесс: кладешь рис, добавляешь воду, нажимаешь кнопку «ГОТОВКА». Его это приводило в полное отчаяние — подозреваю, он мечтал, чтобы рис для него готовил я. Ему удалось обжарить куриную грудку без костей и кожи, и то лишь потому, что он неукоснительно следовал инструкции на упаковке. «Ну и как тебе она?» — спросил я.

«Так себе. Безвкусно, — сказал он. — Главное — я наелся. Пофиг на вкус».

Когда я впервые услышал о стартапе Soylent, торговавшем клейким «заменяющим еду» растворимым порошком с абсолютно «нейтральным» вкусом, я подивился, кто же эти бесчувственные бедняги, которые захотят питаться такой дрянью. Теперь я знал. Наш чех дома не ел ничего, кроме вареных яиц. Другой гуглер предпочитал жареные тосты без чего бы то ни было. По большей части они вообще не готовили, потому что для этого работодатели нанимали специально обученных людей.
*
Обретая завидную уверенность в своей будущей карьере, технари переставали испытывать какие-либо иные желания — если только они не касались потребительских товаров. Однажды ночью я зашел на кухню и увидел своего соседа по комнате, который за кухонным столом внимательно смотрел какое-то видео на своем смартфоне. Было ли это какое-нибудь кино? Нет. Он смотрел рекламу обуви, одну за другой. Когда бы ни возвращался домой чех с остановки корпоративного автобуса, он варил яйцо, открывал ноутбук на кухонном столе и включал любимую фэнтезийную карточную онлайн-игру. «То есть это все, чем ты занимаешься: просто приходишь домой, играешь в видеоигры и ложишься спать?» — спросил его другой квартирант. «В принципе да», — ответил он.
*
Я завидовал работникам техсферы, хоть и жалел их. Зарплата недурная, бонусы вообще божественные. Эта индустрия, словно инопланетный захватчик, поглощала все, чего касалась. Их радиоактивное присутствие будто стерилизовало окружающий мир, выжигая все формы органической жизни, но в теплой утробе своего корабля-матки трутни наслаждались комфортом, поощрениями и изобилием.
*
Один корпоративный кадровик объяснил мне, какие силы стоят за «войной бонусов» — нескончаемой вереницей такой халявы, как доставка стейков прямо на рабочее место, бесплатная прачечная, бесплатные велики и их ремонт, бесплатные услуги консьержа и, конечно же, бесплатный алкоголь. «Компания потратит на стейк долларов двадцать, но благодаря лишнему времени, проведенному сотрудником на рабочем месте, получит долларов двести», — сказал он. Таким образом, казавшиеся шикарными бонусы позволяли привлечь приносивших прибыль программистов, пользовавшихся большим спросом, даже не обещая им более высокую зарплату. К тому же халява служила удобной ширмой для рабского офисного графика.
*
В этой среде терпимость к фальши считалась необходимым условием. Недостаточно было иметь необходимые навыки, вкладывать свое время и доводить дело до конца — следовало писаться в штаны от своей работы, а в противном случае искать новую.
*
Стартапы обещали свободу и финансовую независимость всем тем, кто отчаянно желал и того, и другого. Однако большинство «топ-менеджеров» стартапов не владели ни тем, ни другим, так как обычно инвесторы заправляли всем процессом с момента основания до продажи своей доли. Одного жизнерадостно-циничного венчурного капиталиста я спросил за пивом: «Основатели стартапов — это капитал или рабочая сила?» Когда как, ответил он: «Марк Цукерберг — капитал. Но на каждого Цукерберга найдется сотня парней, которых попросту уволили из их же стартапов. Это не капитал. Это рабочая сила». К тому же рабочая сила идеальная, поскольку не выносившая самой идеи солидарности. Покуда им не удавалось сколотить состояние — а удавалось немногим, — основатели вкалывали как собаки и частенько жили в барачного типа домах немногим комфортнее моего. И все же со стороны казалось, что у них всё на мази.
*
Я обнаружил, что практически все основатели стартапов выкладывают правду о своем печальном положении только пьяными или на условии анонимности. Трещины на ширме энтузиазма было легко заметить даже на восторженном сайте Hacker News.
*
Но отчего тогда столько программистов, которые «всего добились» в Кремниевой долине, что есть мочи ломились из кодеров в «основатели»? Управление стартапом не обязательно приносило больше денег, да и статус повышался незначительно, если только стартап не получал крупных инвестиций и должного освещения в прессе. Разгадка в том, что программисты знали: их собственная лестница к успеху уже в огне и рассыпается на куски. Они понимали, что высокооплачиваемые программистские позиции скоро растают как дым, поскольку развитие рынка кодерских курсов по всему миру снижает рыночную стоимость их навыков, а развитие искусственного интеллекта позволяет компьютерам выполнять все больше рутинных задач по производству софта.
*
В течение семи лет после кризиса 2008 года шестнадцать миллионов американцев потеряли работу. И в то же время благодаря своевременному оппортунизму Кремниевой долины страну заполонила бескрайняя нива халтурок. Техстартапы при поддержке Уолл-стрит завалили безработных бесчисленными схемами заработка в одно нажатие — тем, что Bloomberg News назвали «предпринимательством на блюдечке». Нужны быстрые деньги? Возьми равноправный кредит или начни краудфандинговую кампанию. Нужна карьера? Ищи халтуру на TaskRabbit или впаривай рекламную продукцию как влогер на YouTube. Работа с нормированным графиком, соцпакетом и сверхурочными, может, и исчезает, но на ее место пришел интернет с бесчисленными подработками и фрилансерскими возможностями, сделавший процесс выживания чем-то вроде видеоигры: нажал правильные кнопки — получил незамедлительное удовольствие и скудное вознаграждение.
*
Больше трети американских тружеников на сегодняшний день считаются «фрилансерами» или «неустойчиво занятыми» — устойчивость их средств к существованию зависит от прихоти начальников. А все потому, что эти люди стали предпринимателями даже не по собственной воле. Уничтожение соцобеспечения, государственного образования и профсоюзного движения породило то, что можно назвать экономикой Фифти Сента, оставляющей лишь два варианта: «Стань богатым или умри, пытаясь». Президент Джордж Буш-младший называл это «обществом собственников». Обама, очарованный своими благодетелями из Кремниевой долины, дал нам «Америку стартапов». А Дональд Трамп, самый удачливый победитель в истории, возглавил нацию «лузеров». В последней итерации Американской мечты если ты еще не миллиардер, то просто мало старался.
*
Не было места более удачного для начала моего покорения новой гиг-экономики. чем ее печально известное цифровое дно — в конце концов, оттуда оставалось двигаться только наверх. Современным эквивалентом начальной должности разносчика корреспонденции в большой компании был сервис удаленной работы под названием Mechanical Turk, принадлежащий Amazon — интернет-магазину Джеффа Безоса с годовым оборотом в 136 миллиардов долларов. Идея Mechanical Turk была в том, чтобы запустить цифровой конвейер из тысяч разрозненных «Задач, Требующих Человеческого Интеллекта», которые можно решить за пару секунд за соразмерное вознаграждение. Как показали академические исследования, многие туркеры работали больше 30 часов в неделю, в среднем получая меньше двух долларов в час. Тем не менее эти работники считались самозанятыми владельцами малого бизнеса. Задачи для них поставляли ученые-социологи, таким образом сокращавшие издержки при проведении исследований с большой выборкой, а также ориентированные на прибыль компании, которые в случае необходимости нанимали сотни туркеров вместо штатных и внештатных сотрудников. Хитрость была в том, чтобы разбить работу на серию дискретных и крошечных задач, подходивших устройству платформы Amazon. Проще всего деконструировались рабочие процессы цифровых В2В-сервисов, занимавшихся «поисковой оптимизацией», обработкой массивов данных, а также мошенническими схемами вроде фабрик фальшивых новостей, зарабатывавших на разнице между стоимостью труда на Mechanical Turk и стоимостью клика в агентстве интернет-рекламы.
*
Секс тоже стал игрой и источником прибыли благодаря сайтам вроде Chaturbate. Как следует из названия, Chaturbate — это Twitch для секс-шоу, часть которых проводили в настоящих борделях. Примерно за десять центов зрители могли купить виртуальный жетон и оставить в качестве чаевых модели, которая после того, как анонимные владельцы Chaturbate брали свою долю, получала меньше пяти центов. Помимо того, что оплата жалкая, мастурбировать за копейки не так просто, как кажется. Форумы вебкам-моделей полны печальных историй о панических атаках, посттравматических флешбеках, грубых клиентах и дорого обходящихся глюках сайта. «У меня нет настоящих друзей, — писала одна такая девушка. — Все они в университетах, живут своими жизнями, состоят в отношениях, а я чувствую себя совсем забытой».
*
Главной историей успеха шеринговой экономики стал селебрити ютьюба, для которого работа и игра, реальность и выдумка слились до неузнаваемости. В его восхождении к славе было немало спорного, не в последнюю очередь политические взгляды и выбранный юзернейм: PewDiePie. Произнесенный его протяжным высоким визгом, он звучит еще более странно: «Пью-дии-паааааааййййй!» Под этим псевдонимом скрывается Феликс Челльберг, живущий в английском Брайтоне, как и я когда-то, только дом у него гораздо лучше. Ютьюб-канал PewDiePie набрал 10 миллиардов просмотров и 40 миллионов подписчиков — и эти цифры постоянно растут. Делал он для этого только одно — играл в видеоигры на камеру. Убивая виртуальных монстров, PewDiePie визжал, чертыхался и издавал странные булькающие звуки к вящему удовольствию юных (большей частью мужского пола) зрителей, которых прозвал «армией бро».
*
Определение «белого» всегда менялось в зависимости от места и времени. По крайней мере, в современной техиндустрии азиаты считаются «более белыми» и, несомненно, более профпригодными, чем чернокожие и латиноамериканцы равного с ними социального статуса. Распространен даже предрассудок весьма в духе Кремниевой долины, наделяющий технарей-азиатов более высоким интеллектом.
*
Вспомните о неожиданных признаниях сооснователя Google Ларри Пейджа на конференции разработчиков компании в 2013 году. Один из зрителей осторожно поинтересовался, что Пейдж думает по поводу растущего неприятия к подрывной деятельности техкомпаний и их «фокусе на изменении мира». Для затравки Пейдж выдал несколько банальностей. Но потом предположил, что для того, чтобы разобраться с переменами, необходимы новые «механизмы». Какие такие механизмы?

Часть наших старых институтов — закон и так далее — могут не поспевать за темпами изменений, которые мы вызвали с помощью технологий… Я имею в виду, что, когда мы вышли на фондовую биржу, законам было лет пятьдесят. Закон не может быть правильным, если принят пятьдесят лет назад, — тогда даже интернета не было.

«Кроме этого, мы не создали механизмов, позволяющих экспериментировать, — продолжал Пейдж. — Существует очень много будоражащих и важных вещей, которыми можно было бы заняться, но сейчас этого сделать нельзя, потому что они незаконны или же не разрешены регуляторами». Возможно, миру следует выделить «кусочек „безопасного пространства"» для технарей, «где мы сможем тестировать новые идеи и изучать, как они повлияют на общество, как они повлияют на людей, вместо того чтобы сразу осуществлять их в обычном мире». Возможно, что Пейдж имел в виду что-то безобидное, но мне и многим другим кажется, что он выступал за очередную форму сепаратизма.

Техрепортер Verge, освещавший выступление Пейджа, был ошеломлен заурядной реакцией публики на это заявление. «Что странно, так это полная тишина в зале, — писал он. — Пейдж заявил, что хочет отдельную страну для экспериментов с законодательством. Никто и ухом не повел».
*
Эта равнодушная реакция, по-видимому, отражала особенно распространенное среди технарей убеждение, что корпорации уже стоят на уровень выше правительств. В доказательство роста власти корпоративных суверенитетов в 2017 году Дания стала первой страной, назначившей «цифрового посла». Его работа заключается не в обычной дипломатии с иностранными державами, а в том, чтобы «установить и выдвинуть на первый план полноценные отношения с ИТ-компаниями, такими как Google, Facebook, Apple и так далее». После победы Трампа можно ли кого-нибудь обвинить в том, что он предпочел иметь дело с группой техмагнатов, которые, хоть и никем не избранные, все равно стояли у власти? И чьи бросающиеся в глаза интеллект, способности и стабильность резко контрастировали с плодами наших демократических процессов? Потери публичной сферы были завоеваниями частной. В той мере, в какой эти компании ускоряют упадок Америки, они прибирают к рукам все больше власти — и, согласно идеологии Сингулярности, ждут, что эта власть будет у них вечно.
*
Помните, было когда-то такое слово, как скука? Из безделья рождались прекрасные вещи. Сегодня безделья нет. Все работают, даже когда уверяют себя, что у них перерыв. Говорят, что «данные — это новая нефть». Но данные — это мы. Мы — новая нефть. И в отличие от нефти, мы возобновляемый ресурс.
*
Пузырь стартапов, который начался около 2005 года, сдулся почти 12 лет спустя без особого шума. Легкие деньги для недоделанных стартапов кончились, равно как и IPO переоцененных компаний. Начинающие предприниматели, провозгласившие когда-то «Сан-Франциско или пропал», теперь все больше рвались джентри-фицировать города подешевле, например Питтсбург или Детройт. Причины сложны, но результат очевиден: Кремниевая долина больше не рождает единорогов так, как это было несколько лет назад. Хотя, конечно, важно то, что этот последний пузырь не лопнул внезапно и с таким взрывом, как это было с фиаско доткомов 2000 года. Напротив, он затвердел, как кокон. То, что казалось еще одним безумным примером американской чрезмерности, высокотехнологичной тюльпанной лихорадкой, было на самом деле первым признаком чего-то гораздо более значительного: фундаментальной экономической трансформации, схожей с той, что последовала за кризисом 2008 года. Санация Уолл-стрит, продиктованная кризисом, показала, что правительство США готово служить капиталу так, как это в последний раз было во времена Великой депрессии. Но единороги Web 2.0 обстряпали более тонкое (и имеющее потенциально больше последствий) дельце, превратив своих — вроде как — клиентов в источник бесценных данных и бесплатную рабочую силу.
*
Уолл-стрит несомненно может посоревноваться с Кремниевой долиной в беспримесной алчности, но когда дело доходит до безумных планов по господству во Вселенной, технарям нет равных. Они ставят на то, что будущие поколения будут искать у них, продавцов гаджетов, — а не у правительств — хлеба, справедливости и безопасности. Это не кажется такой уж натяжкой. Десятки миллионов американцев уже по сути стали подданными Apple, Uber, Amazon; политика этих корпораций означает столько же для их повседневной жизни, как все писаные законы, а к их брендам люди сегодня куда лояльнее, чем к государственной власти. Тщательно культивированный имидж техмагнатов как проницательных работяг, способных решить все проблемы, — в духе Дикого Запада — дает американцам две вещи, в которых они так нуждаются: признание и надежду. Как народ американцы склонны быть оптимистами. Но это также значит, что они — как отметил один выдающийся предприниматель времен Дикого Запада, — вырастают лохами. Они не понимают то, что кажется вполне ясным жителям прочих частей света: как бы плохо ни было, всегда может стать еще хуже.
*
Я знал, что намерения техкомпаний могут быть отвратительными. Я убедился в этом своими глазами. Но я даже близко не мог представить весь объем горя и жестокости, который новая элита — то обезоруживающе эксцентричная и инфантильная, то раздражающе самодовольная — была готова обрушить на человечество во имя какой-то псевдоутопии. Целые страны могут быть разрушены в безумной схватке за прибыльное сингулярианское будущее. И речь не только о маленьких странах.


Из книги КОРИ ПАЙНА "Репортаж с темной стороны Кремниевой долины.
Живи, вкалывай, сдохни"

Скажем прямо, взгляд автора лишен оптимизма и безотраден. Но, похоже, он прав.

Принято считать, что чуть ли не вся история России - это сплошные розги и шпицрутены. Однако, как выяснилось, мы в этом плане ничем не отличались от ведущих европейских держав.

ПАЛОЧНАЯ ДИСЦИПЛИНА: КАК НАКАЗЫВАЛИ В БРИТАНСКОЙ И ФРАНЦУЗСКОЙ АРМИЯХ 1830-50-Х ГОДОВ

Кицунэ и ликорис от doitsuken

всё новое это хорошо забытое старое
Реконструкцию в массы!