Вышли три новых трейлера к «Ведьмаку»
"Чем ближе премьера экранизации книг Анджея Сапковского про Геральта из Ривии, тем усерднее Netflix разжигает к ней интерес. И теперь игра идет по-крупному, ведь компания порадовала фанатов «Ведьмака» сразу тремя трейлерами. В центре сюжета каждого из них оказался один из ключевых героев сериала, и в итоге сольные ролики получили Геральт, Йеннифер и Цири.
В каждом трейлере не только показываются новые кадры, включая более полные версии сцен из предыдущих видео, но и раскрываются краткая предыстория и характер персонажей, причем рассказывают о них сами актеры.
Так, Генри Кавилл поделился, что его герой Геральт происходит из тех мутантов, которые живут без каких-либо эмоций. Но несмотря на жестокое прозвище Мясник из Блавикена, персонаж не остается в стороне от добрых поступков. Кстати, также в новом ролике про Геральта можно как следует рассмотреть его друга Лютика в исполнении Джоуи Бати, который, как ранее выяснилось, сам играет на лютне и поет.
А Аня Чалотра, сыгравшая Йеннифер из Венгерберга, рассказала, что ее героиня была обычной горбуньей, которой по счастливой случайности довелось обучиться магии, после чего ее облик изменился. Но свою в прямом смысле волшебную красоту чародейка применяет с умом. Хоть книги и не дают полного представления о Йеннифер, в сериале ей будет отведен целый эпизод, а значит, фанаты смогут больше узнать об этом персонаже.
Исполнившая роль Цири из Цинтры Фрейя Аллан поведала, что ее героине суждено было вырасти обычной принцессой, не знающей бед и забот. Но после того как она разом потеряла всех, кто был ей дорог, Цири оставалось только выполнить волю ее покойной бабушки — отыскать Геральта.
Узнать, какие еще сюрпризы готовит фанатам «Ведьмак», можно будет совсем скоро. Премьера сериала на Netflix запланирована на 20 декабря". (с)
www.popcornnews.ru/news/o-geralte-yennifer-i-ci...



читать дальше

by 鄭代晨 (Barabababa)

Король Стефан - долгая дорога к Валлинфорду
Успехи Жоффруа Анжуйского в Нормандии, где из "захватчика" он превратился в фигуру, пользующуюся полной поддержкой местных магнатов и торговцев, а также, что немаловажно, в правителя, пользующегося покровительством папы и коронованных особ близлежащих окрестностей, заставили несколько по-новому взглянуть на сложившиеся практики и обе враждующие партии в Англии. Императрице Матильде пришлось признать, что неожиданное и досадное фиаско её партия потерпела по единственной причине - из-за неумения превращать конфликты в ситуации, где что-то выигрывают все вовлеченные, и никто не чувствует себя под угрозой своим интересам. Что касается короля Стефана, ему пришлось признать, что он может продолжать царствовать только признав, что его власть держится не на безусловном обожании подданых, а на его полезности в качестве союзника в управлении регионами. То ли он понял это, наконец, сам, то ли ему доступно растолковала правила местной игры его супруга.



читать дальше
Оглядываясь на первые годы своего правления, Стефан не мог не признать, что при его дворе толпились придворные всех мастей и рангов ровно столько времени, сколько им было нужно для того, чтобы что-то урвать для себя от его королевских щедрот. Как только появилась альтернатива и пошатнулась его безусловная власть, при дворе появлялись почти исключительно те, кто был уже связан с королем общими интересами. Году в 1144 даже церемония возложения короны приказала долго жить - красоваться стало не перед кем. Тем не менее, понимание, что его альянсы с подданными заключаются только из-за полезности иметь короля в союзниках, сделало Стефана параноидально внимательным к тому, как себя ведут те, кому он оказал милость. Получить второго Джеффри де Мандевилля ему не хотелось. Сын вышеупомянутого, тоже Джеффри (или Жоффруа, если угодно), после смерти отца отправился, кстати, к имеператрице Матильде, которая официально признала его наследником отца во всех владениях, принадлежавших покойному до конфискации их Стефаном. Но, к слову, не титула. Скорее всего потому, что пожалованные ею сыну де Мандевиля земли и владения находились на территориях, бывших на тот момент прочно под каблуком у короля. Молодой Жоффруа получит их (и титул) уже из рук сына Матильды.

Так вот, замок Валден из имущества покойного де Мандевилля достался королевскому коннетаблю, Таргису Авраншскому, который считался доверенным лицом короля Стефана, и который стал богат именно благодаря расположению Стефана. Тонкость в данном случае заключалась в том, зачем Таргису был отдан замок, имеющий огромное стратегическое значение местного масштаба. И отдан он был ему в качестве укрепления, которое надо было содержать в порядке, не чувствуя при этом себя феодальным бароном. Более того, Стефан, по-видимому, оставил кого-то за новым комендантом замка наблюдать, потому что появился с инспекцией именно в тот момент, когда Таргис Авраншский, как заправский барон, скакал за гончими, преследующими добычу в королевском лесу, весело трубя в рог. Несчастный вмиг лишился и расположения короля, и всего, королем пожалованного, и закончил рядовым рыцарем в антураже Симона де Сенлиса.

Довольна интересно, что зачастую король нарывался на прямую оппозицию тех, кто когда-то играл ведущую роль при его дворе. Валерана де Мёлана я уже упоминала, хотя в случае близнецов де Мёлан вряд ли вопрос поддержки короля когда бы то ни было лежал в плоскости именно преданности конкретному человеку, короне, или хотя бы политической программе. Их интересы были чисто меркантильными. Но вот Хью Бигод, который стал клятвопреступником, чтобы посадить Стефана на трон, заявив, что такова была воля Генри I, который сражался за короля при Линкольне, вдруг перестал бывать при дворе и трансформировался в главного оппозиционера королевским решениям в Восточной Англии. И ничего ему за это не было. Возможно потому, что влияние Бигода было в регионе чисто экономическим, а не военным. Но, скорее всего, потому, что любая попытка прижать Бигода была чревата публичным покаянием того по всем инстанциям, что молниеносно выдернуло бы трон из-под седалища Стефана, да ещё и выставило бы его человеком, склонившим доброго христианина к лжесвидетельству, и теперь, когда тот раскаялся, преследующим его. Конечно, после битвы при Линкольне все уже знали, что Бигод солгал. Но он действительно раскаялся в содеянном, и его поступок так и остался всем известным секретом, но никаких санкций к нему применено не было.

Но, конечно, были не только потери. В 1145-46 годах Стефан вдруг помирился со своим бывшим смертельным врагом, епископом Найджелом из Или, племянником Роджера Солсберийского. По-видимому, почвой для новой дружбы послужила вышедшая из-под контроля чеканка монет могущественными феодалами. Найджел, бывший лорд-казначей, знал стандарт, что дало ему возможность съязвить по поводу церемонии примирения, что в отличие от всех там присутствующих, он-то всегда чеканил полноценную монету. Было также несколько не очень крупных, но все-таки побед. В частности, Роберту Глостерскому пришлось сдать свой Фарингдон под условия, после осады силами короля, в значительной степени состоявших из лондонцев. В сущности, он мог и запросить помощь осажденным, но почему-то не стал этого делать, хотя падение Фарингдона открывало для ударов Валлинфорд Брайана Фиц-Каунта.

А в 1146 году к королю явился Ранульф Честерский - с громогласными раскаяниями. Напомню, что в лагере Матильды он не был встречен с энтузиазмом изначально, его просто игнорировали, не доверяя вообще ничего, что для феодала-политика было равносильно публичному позору. Последним ударом для него стала потеря земель в Нормандии. Роберт Глостерский хладнокровно дал право епископу Байё пользоваться землями, которые Ранульф Честерский когда-то получил с правом передавать их по наследству (с согласия герцога Нормандии, разумеется).

Как ни странно, король Стефан немедленно заключил с Ранульфом договор, который отдавал под руку Честерского буквально треть Англии. Правда, большая часть этих земель принадлежала самому королю, и была просто арендована Ранульфу Честерскому, но факт остается фактом. Причиной такой щедрости была, несомненно, отчаянная необходимость оповестить всех, что партия короля жива и борется, и даже получает новых союзников, отвернувшихся от партии Матильды. В договор, правда, входило обязательное пребывание самого Ранульфа Честерского при дворе короля, так что вынужденное доверие Стефана отнюдь не было доверчивостью.

Можно пожать плечами, что приобретение такого союзника с отрицательным социальным капиталом, каким был Ранульф Честерский, не было слишком уж большой честью. Только вот другие-то ресурсы у Честерского были, поэтому первым делом Стафан потащил его в Бедфорд, где по какому-то недоразумению (Бедфорд был в общем и целом городом короля) в замке сидел Майлс Бьючамп, не расположенный этот замок королю передавать (он был братом лорда Бедфорда, сэра Пэйна де Бьючампа). В чем там было дело - понятия не имею, надо искать в истории Бедфорда. Майлс, по мнению www.geni.com/, вообще погиб ещё в 1141 году, но мог там сидеть и кто-то другой из семейства, которое, скорее всего, было на стороне Матильды или, вернее, Роберта Глостерского, с которым некоторые Бьючампы были дружны персонально. Кстати, произносить Бьючем или Бьючамп - дело темное, встречаются довольно креативные версии имени, вплоть до de Belloc, de Bellocampo и de Bello Campo.

Из Бедфорда Стефан с дорогим другом Ранульфом двинули в Сент-Олбанс, где Стефану почему-то позарез надо было персонально назначить аббатом Ральфа Габиона. Этот крюк был бы совершенно непонятен, ведь предыдущий аббат благополучно скончался после 26-летних трудов, обожаемый всеми, и Габион был выбран на его место изнутри монашеского сообщества, единогласно - если бы не некоторые детали карьеры Ральфа Габиона. Он был человеком епископа Александра Линкольнского, а именно - казначеем. Скорее всего, жест Стефана следует рассматривать как попытку перебороть неприязнь племянников Роджера Солсберийского, оказывая им любезности по всем фронтам. А всё потому, что он критически нуждался в людях, имеющих хорошее представление о системах управления вообще и управления финансами в частности. Даже когда Габион чуть ли не до смерти извел придирками и мучительством своего приора, Алкаина, того просто перевели в Вестминстерское аббатство, позволив Габиону назначить на его место племянника своего предшественника. Предшественником был, к слову, Жоффруа де Горем (имя трансформировалось в Горрона уже к моменту назначения племянника), горькая и состоявшаяся лишь в духовном плане любовь Кристины Меркуэйт.

И только после этого Стефан и Ранульф Честерский приступили к осаде замка Валлинфорд.

враг


Карл Шмидт "Понятие политического"

Картинко

Изначально вся одежда медиков была белого цвета, пока в 1914 году один влиятельный врач не отказался от этой формы в пользу зеленой, а затем и синей. Дело в том, что кристально белый цвет может на несколько мгновений ослепить хирурга, если он переведет взгляд с темного цвета крови на халаты коллег. То же самое мы испытываем, выйдя из дома на улицу и посмотрев на снег в солнечный день. masterok.livejournal.com/5847437.html

Star Wars Anime (Full episode)

Цензура

Австралийская цензура в целях "охраны нравственности" запретила продажу трёх изданных в стране книг: "Усердие француженок", "Нежность в постели" и "Сперва ты, а потом я". Один из депутатов австралийского парламента обратился по этому поводу с интерколлизией к правительству. Оказалось, что в первой книге речь идёт о французской кухне, во второй - как забавлять в постели больных детей, а третья излагает правила игры в теннис. По сообщению австралийской прессы, это вызвало "самый громкий взрыв смеха во всей истории австралийского парламента".

===( Читать дальше... )