Главарь крупного незаконного бандформирования на границе провинций Идлиб и Алеппо вышел на связь с российскими военными, заявив о готовности сложить оружие и вернуться к мирной жизни при посредничестве РФ, сообщил РИА Новости осведомленный источник на месте.

«Российские офицеры провели видеоконференцию с представителем (командиром) вооруженного отряда, который насчитывает более 600 человек, плюс почти у каждого есть семьи, жены, дети. Находятся они где-то в южной части провинции Алеппо (на границе с Идлибом). Как сообщил командир, имя которого не называем в целях его безопасности, раньше они действовали совместно с группировкой „Джебхат-ан-Нусра“, но сейчас разочаровались в проводимой ими политике. (Он сказал, что) время показало, что„Джебхат-ан-Нусра“ — это не умеренная оппозиция, которая ведет борьбу против ИГИЛ и ставит высокие цели процветания страны, тем самым вводя в заблуждение массу людей, а настоящие бандиты, жаждущие легкой наживы», — рассказал собеседник агентства. (с)rusnext.ru/news/1504119210

Сдаться в плен по скайпу - это прекрасно.

Легкоатлеты, выступавшие под нейтральным флагом, остались без денег

Выступавшие под нейтральным флагом на чемпионате мира по легкой атлетике российские спортсмены не получили премиальные за участие в турнире. Кроме того, как отмечает заслуженный тренер России Евгений Загорулько, расходы наставников российских легкоатлетов на авиаперелеты и проживание не покрыты до сих пор.

Заслуженный тренер России Евгений Загорулько сообщил о проблемах с оплатой пребывания отечественных легкоатлетов в Лондоне на чемпионате мира – 2017
читать дальше
По словам специалиста, Центр спортивной подготовки (ЦСП) не может покрыть расходы на авиабилеты и гостиницу для тренеров (перелет и проживание спортсменов оплачивались ИААФ), а спортсмены не получили премиальных за участие в соревнованиях.
«Оплата моего пребывания в Лондоне действительно под вопросом. В Центре спортивной подготовки нам сказали, что у них нет денег оплатить наши расходы на авиабилеты.

Надеюсь, что вопрос как-то разрешится и правда восторжествует. Иначе получается так: отправляйся на войну, но патроны покупай за свои деньги.

Про премиальные для спортсменов я вообще молчу. После нашего возвращения об этом никто не вспоминает. Например, мой спортсмен Данил Лысенко стал первым представителем Башкирии, которому удалось выиграть серебряную медаль чемпионата мира по легкой атлетике.
Представители республики обещали выплатить за это премиальные, но, видимо, забыли об этом. Поверьте, речь идет о минимальном гонораре, который позволит спортсмену тренироваться в нормальных условиях, не более того.
----------------
Президент Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) Дмитрий Шляхтин сообщил, что россияне получат все полагающиеся им выплаты после урегулирования с Министерством спорта России законодательных вопросов, связанных с выступлением на турнире под нейтральным флагом.

«Минспорт вносит изменения в правовую составляющую, в законодательство. То есть у них по приказам статуса нейтральных атлетов по определению не было. Сейчас идет изменение в этой правовой коллизии, которая возникла.

И все — тренеры и спортсмены — получат выплаты, предполагаемые нормами Минспорта. Если же этого не произойдет, то ВФЛА, естественно, все эти вопросы закроет. Я это говорил еще до чемпионата мира», — цитирует Шляхтина «Р-Спорт».
Однако чиновник отметил, что еще не готов назвать сроки решения данного вопроса.

Министр спорта России Павел Колобков отметил, что его организация также будет работать над ликвидацией возникших проблем. (с) varjag2007su.livejournal.com/1456893.html#comme...

Пусть им нейтральные страны платят!

А. Мосолов "При дворе последнего императора"
Припоминается, что государь мне говорил о том, что часто Трепова называли диктатором, прибавив к этому: «Вы просмотрев все бумаги, могли убедиться, что он лишь следовал моим указаниям, а я добавлю, что он всегда разумно и энергично их исполнял».

***

Все денежные расходы Их Величеств производились чрез кабинет Его Величества с ведома министра двора. Поэтому категорически утверждаю, что никаких сумм черносотенной прессе ни разу выдано не было. Из личных же сумм государя, так называемых карманных его денег (200 000 рублей в год), оплачивались счета по гардеробу государя и подарки, им делаемые. В редких случаях из этих денег государь оказывал помощь лицам, почему-либо ему близким. Не думаю, чтобы что-либо из этих средств перепало означенной прессе.
Расходами государыни ведал ее секретарь граф Я. Н. Ростовцев. Когда из клубов поползли слухи, что государыня поддерживает черносотенную печать, граф Фредерикс приказал мне их проверить. Я пригласил к себе графа Ростовцева и после часовой беседы с ним убедился в полной вздорности молвы.

***

Невольно напрашивается сравнение таких выдающихся государственных деятелей, как Бюлов и Витте. Оба в своих мемуарах обвиняют монархов. Если Бюлов, жалуясь на неожиданность поступков Вильгельма, его самостоятельность и стремление к деспотизму, делает это в корректной и скрытой форме, то Витте с нескрываемой желчью и озлоблением упрекает государя в бесхарактерности, трусости и двуличности.
Разница в изложении и чувствах объясняется тем, что в то время как князь Бюлов и его супруга были любимцами и баловнями берлинского двора, Витте при дворе терпели по необходимости, супругу его, как я уже говорил выше, совсем не принимали. Постоянные уколы личного самолюбия, вполне понятно, озлобили супругов Витте. Я часто слышал в окружении императрицы, да и в дипломатических кругах, что демонстративно пышные приемы, устраивающиеся в особняке Витте, на которых бывал весь свет и многие великие князья, делались с целью подчеркнуть алчность и беспринципность высших кругов петербургского общества.

***

Несмотря на свой небольшой рост, Николай Александрович был замечательным кавалеристом и верхом производил, действительно, более величественное впечатление, нежели пешком. Однажды Николай II смеясь сказал при мне:
— Граф Фредерикс сам любит гарцевать на лошади: наверное, он руководится эгоистическими соображениями, когда зачастую меня уговаривает показываться верхом даже там, где можно бы ехать в коляске.

читать дальше***

Когда я ближе узнал государя, его нельзя было не считать очень культурным и образованным человеком. Что же касается его братьев и сестер, то на их образование обращали мало внимания.
Воспитателем будущего императора был генерал-адъютант Данилович. Мой приятель Васильковский никогда иначе не обозначал его, как словом «иезуит». Говорят, что Данилович, когда еще был директором корпуса, имел то же самое почтенное прозвище. Даниловичу император Николай II обязан всем своим моральным обликом: та необычайная сдержанность, которая была основным отличительным признаком характера Николая II, несомненно имеет своим источником влияние Даниловича. Надо сказать, что Александр III был суров даже по отношению к своим детям: решительно ни в чем не сносил ни малейшего противоречия. Потому не только дети, но и сама императрица часто оказывались в таком положении, что надо было от отца скрывать то, что произошло, что было содеяно. Именно вследствие этого в семье Александра III образовался дух скрытности. Все это оставалось живым и после смерти отца. Сколько раз мне приходилось слышать, как Николай II отзывался в самых резких выражениях про тех лиц, которые не сумели сдержать данного ими обещания и разболтали какой-нибудь вверенный им секрет.

***

Трудно познать чужую душу, в особенности если эта чужая душа — душа всероссийского императора. Посещая военные госпитали, царь интересовался участью раненых с такой искренностью, которая не могла быть деланною. На кладбищах у братских могил он молился истово, так, как может молиться только искренне верующий человек.
Сердце царя было полно любви, так сказать коллективной любви, объектом коей была вся его обширная родина, и никто в частности. Такая любовь, конечно, много чем отличается от любви обыкновенной, как ее понимают простые смертные.

***

Чрез руки Фредерикса проходили все ходатайства и просьбы, с которыми обращались к царю как к главе семьи все члены императорской фамилии. Царь отказывал редко. Но Фредерикс всегда отмечал, что царь раздавал почести, деньги и недвижимое имущество, не проявляя при этом ни малейшего личного удовлетворения. Это, так сказать, входило в его ремесло. Казалось, подчас это было скучно, надоедливо для государя, подчас несовместимо с истинными интересами государства, но пред этим приходилось преклоняться, так как нельзя было обидеть дядю или племянников. К тому же — это тоже чувствовалось в разговорах царя — облагодетельствованные поконфузятся, а чрез неделю вернутся с новой и, может быть, еще более неприятной просьбой.
Николай II относился хорошо к своим сестрам и брату Михаилу Александровичу. Он чувствовал искреннюю нежность к великому князю Дмитрию Павловичу, который вырос на его глазах и который ему был весьма симпатичен.
По отношению к остальным членам императорской фамилии Николай II проявлял ровно столько любви, сколько нужно было для того, чтобы оставаться в пределах корректности, чтобы не вызывать никаких ненужных осложнений.

***

Царь вдумчиво относился к своему сану помазанника Божия. Надо было видеть, с каким вниманием он рассматривал просьбы о помиловании осужденных на смертную казнь. Право милости — не приближало ли оно его всего более к Всемилостивому?
Как только помилование было подписано, царь не забывал никогда, передавая резолюции, требовать немедленной отправки депеши, чтобы она не запоздала. Помню случай, когда в одну из поездок телеграмма с просьбою о помиловании была получена поздно вечером. Фредерикс уже спал, государь же еще занимался в своем купе. Я приказал камердинеру доложить обо мне. Царь принял меня, видимо, удивленный моим вторжением в такой час.
— Я позволил себе утрудить Ваше Величество ввиду получения телеграммы о помиловании: граф же после утомительного дня спит.
— Конечно, вы правильно поступили. Ведь дело идет о жизни человека. Но как же теперь быть? Можете ли вы подписать за Фредерикса? (По закону ответная телеграмма должна была носить подпись министра двора).
— Конечно, Ваше Величество. Я передам телеграмму за моею подписью, а граф ее заменит своею завтра.
— Хорошо. Так и сделайте.
На другой день государь вернулся к разговору.
— Убеждены ли вы, что телеграмма была немедленно отправлена?
— Да, немедленно, в таком-то часу.
— Ведь эти телеграммы с моими повелениями идут вне очереди, как мои личные?
— Точно так, Ваше Величество.
Царь, видимо, почувствовал облегчение, так как исполнение приговора было назначено на утро.

***

Царь схватывал на лету главную суть доклада, понимал, иногда с полуслова, нарочито недосказанное, оценивал все оттенки изложения. Но наружный его облик оставался таковым, будто он все сказанное принимал за чистую монету. Он никогда не оспаривал утверждений своего собеседника; никогда не занимал определенной позиции, достаточно решительной, чтобы сломить сопротивление министра, подчинить его своим желаниям и сохранить на посту, где он освоился и успел себя проявить. Не реагируя на доводы докладчика, он не мог и вызвать со стороны министра той энергии, которая дала бы тому возможность переубедить монарха.
Он был внимателен, выслушивал не прерывая, возражал мягко, не подымая голоса. Министр, увлеченный правильностью своих доводов и не получив от царя твердого отпора, предполагал, что Его Величество не настаивает на своих мыслях. Царь же убеждался, что министр будет проводить в жизнь свои начинания, несмотря на его, императора, несогласие. Министр уезжал, очарованный, что мог убедить государя в своей точке зрения. В этом и таилась ошибка… Где министр видел слабость, скрывалась сдержанность. По недостатку гражданского мужества царю претило принимать окончательные решения в присутствии заинтересованного лица. Но участь министра была уже решена, только письменное ее исполнение откладывалось.
Повторяю: спорить было противно самой природе царя. Не следует упускать из виду, что он воспринял от отца, которого почитал и которому старался подражать даже в житейских мелочах, незыблемую веру в судьбоносность своей власти. Его призвание исходило от Бога. Он ответствовал за свои действия только пред совестью и Всевышним. Императрица поддерживала в нем всеми силами эти взгляды.

***

Многим ли известен следующий значительный факт: всероссийский император никогда не имел частного секретаря. Он был до такой степени педантичен в исполнении своих обязанностей, что сам ставил печати на свои письма. Только при большой спешке бывало, что государь поручал эту второстепенную обязанность своему камердинеру. Последний, впрочем, должен был представлять свою работу, чтобы царь мог самолично убедиться в ее исполнении.
Он не имел секретарей. Впрочем, официальные документы, письма не строго частного характера писались канцеляриями. Танеев составлял «рескрипты» сановникам, министр двора — официальные письма членам царской семьи, министр иностранных дел по должности ведал корреспонденциею с иностранными монархами и т. д. Секретарь государя мог бы иметь и другие задачи: классифицировать корреспонденцию, наблюдать за ходом дел, принимать входящие и т. п. Достаточно работы для двух-трех доверенных приближенных.
Но тут-то и заключалась трудность. Надо было бы довериться кому-либо. А царь недолюбливал доверять свои мысли посторонним.
Вдобавок была и другая опасность: секретарь стал бы расти в значении, сделался бы необходимым, влиял бы на монарха. Влиять на того, кто желал слушаться лишь своей совести! Одна эта возможность должна была сама по себе встревожить Николая II.
Министр двора поддерживал царя в этом решении, не желая вторжения постороннего лица между государем и его первым слугою.
Императрица имела частного секретаря, графа Ростовцева. Царь — никого. Он желал быть одним. Одним пред своею совестью.

***

Помню момент получения известия о гибели русского флота под Цусимою. Телеграмма была принята в пути в императорском поезде. Царь послал ее Фредериксу для передачи военному министру Сахарову и свите. Прочитав ее, мой министр пошел к государю в купе и долго там оставался.
Пришел скороход оповестить нас, что Его Величество в столовой, за вчерашним чаем. Вошли поодиночке, сели молча. Никто не решился заговорить о зловещей телеграмме. Молчание было прервано царем. Он заговорил о бывших в тот день смотрах войск и других незначительных событиях. В течение часа ни одного слова о Цусиме не было помянуто.
Вся свита была ошеломлена безучастием императора к такому несчастию. Когда царь ушел, Фредерикс рассказал о своей беседе с государем в купе. Николай II был в отчаянии: рухнула последняя надежда на благополучный исход войны. Он был подавлен потерею своего любимого детища — флота, не говоря о гибели многих офицеров, столь любимых и облагодетельствованных им…
— Его Величество просит к себе военного министра. Генерал Сахаров долго совещался с царем. По окончании разговора он подтвердил нам, сколь обеспокоен государь известием.
— Царь обсуждал со мною события, проявляя полное сознание будущих трудностей. Он мне начертал мероприятия, вызванные новым положением.
Позже я мог убедиться, насколько катастрофа при Цусиме глубоко потрясла государя, вызвав серьезную перемену в его характере.

***

Помню свой разговор с царем о Болгарии: это было в 1912 году. Болгарская армия начинала выдыхаться после непомерных усилий.
Генерал Радко-Димитриев написал мне с просьбою доложить государю, что появление русского флота вблизи Константинополя и у малоазиатского побережья могло бы повернуть весь ход кампании в пользу Болгарии. Я решился доложить об этом письме.
Царь сперва объяснил мне общее политическое положение, а затем добавил:
— Я жалею Болгарию. Но не могу же я для увенчания ее лаврами рисковать достоянием России — жизнью своих солдат.
И, подумав, продолжал:
— Нет. Не отвечайте вовсе Димитриеву, чтобы он не пал духом. Я с большим сочувствием отношусь к Болгарии, и в особенности к ее храброй армии. Но малейший намек на вмешательство может вызвать европейскую войну. Нельзя быть в таких случаях недостаточно осторожным…

***

Подобно отцу, Николай II придерживался всего специфически русского. Помню фразу, сказанную им знаменитой исполнительнице русской народной песни Плевицкой после ее концерта в Ливадии:
— Мне думалось, что невозможно быть более русским, нежели я. Ваше пение доказало мне обратное; признателен вам от всею сердца за это ощущение.

***

Только в одной области царь (и этого нельзя ставить ему в вину) допускал послабление своего национализма: большой знаток музыки, он одинаково ценил как Чайковского, так и Вагнера. «Кольцо Нибелунгов» было поставлено на императорской сцене по его личному почину и возобновлялось регулярно в каждом сезоне.

***

Николай II, правда, надевал дома красные крестьянские рубахи и даже дал их, под мундир, стрелкам императорской фамилии. Носились также с грандиозной мыслью об уничтожении современных придворных мундиров с заменою их боярскими костюмами московской эпохи. Даже поручили одному художнику изготовить нужные рисунки. В конце концов пришлось отступить пред чрезмерными затратами, которые были бы вызваны подобным планом. Когда подумаешь об одной парче да мехах, не говоря о самоцветных камнях и жемчугах…

***

Во время обсуждения в военном министерстве вопроса о перемене снаряжения пехоты государь решил проверить предложенную систему сам и убедиться в ее пригодности при марше в 40 верст. Он никому, кроме министра двора и дворцового коменданта, об этом не сказал. Как-то утром потребовал себе комплект нового обмундирования, данного для испробования находившемуся близ Ливадии полку. Надев его, вышел из дворца совершенно один, прошел 20 верст и, вернувшись по другой дороге, сделал всего более 40, неся ранец с полною укладкою на спине и ружье на плече, взяв с собою хлеба и воды, сколько полагается иметь при себе солдату.
Вернулся царь уже по заходе солнца, пройдя это расстояние в восемь или восемь с половиною часов, считая в том числе и время отдыха в пути. Он нигде не чувствовал набивки плечей или спины, и, признав новое снаряжение подходящим, впоследствии его утвердил.
Командир полка, форму коего носил в этот день император, испросил в виде милости зачислить Николая II в первую роту и на перекличке вызывать его как рядового. Государь на это согласился и потребовал себе послужную книгу нижнего чина, которую собственноручно заполнил. В графе для имени написал: «Николай Романов», о сроке же службы — «до гробовой доски».
Конечно, впоследствии об этом узнали военные газеты, а затем и широкая публика. Не все, однако, знают, что император Вильгельм в письме к государю поздравил его с этою мыслью и ее исполнением, но, говорят, в несколько кислых выражениях. А наш военный агент в Берлине сообщил, что кайзер потребовал перевода всех статей по этому предмету из русских газет и досадовал, что не ему, германскому императору, пришла эта мысль.
После доклада этих сведений военным министром царь пожалел, что разрешил предать гласности испробованную им перемену снаряжения.

***

Я часто имел случай видеть императрицу на церковных службах. Она обычно стояла как вкопанная, но по выражению ее лица видно было, что она молилась. Когда отец Александр (Васильев) стал ее духовником, он громко читал все молитвы, даже обычно читаемые вполголоса в алтаре. Царица очень любила его службу и выстаивала ее всю. Заболев, она слушала службу из своей молельни в Ливадии, откуда, открыв двери, можно было все хорошо видеть и слышать. Тут же стояла и кушетка на случай недомогания. В Царском Селе Александра Федоровна любила ходить молиться в темные приделы Федоровского собора, ею же построенного.

***

Во время войны, сдав сестринские экзамены, старшие княжны работали в царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле. Младшие сестры тоже посещали госпиталь и своею живою болтовнею помогали раненым минутами забывать свои страдания.
У всех четырех было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга. Все, что они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух старших. Они не только несли, в полном смысле слова, обязанности заурядных сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях. Это много комментировалось в обществе и ставилось в вину императрице. Я же нахожу, что при кристальной чистоте царских дочерей это, безусловно, не могло дурно повлиять на них и было последовательным шагом императрицы как воспитательницы. Кроме госпиталя Ольга и Татьяна Николаевны очень разумно и толково работали и председательствовали в комитетах их имени.

***

Жизнь Петербурга мало изменилась со времен моей молодости, то есть с последней четверти XIX века, до японской войны. Лишь после этой катастрофы начал замечаться некоторый упадок светской жизни. Однако уже с 10-го года нынешнего столетия казалось, что в высшем обществе возвращаются к старым нравам. Но недовольство в низах, все увеличиваясь, подкапывало оптимизм света, и во время великой войны это настроение с первых же наших неудач перешло в мрачный пессимизм. Легкомысленные представители общества думали исключительно о своем благополучии. Ища виновника неудач России, они обрушились на государя, а особенно на Александру Федоровну.
Видя невозможность отдалить императрицу от царя, они стали мечтать о дворцовых переворотах, не понимая, что при тогдашнем настроении низов он неминуемо поведет к революции и к их же гибели. Безнаказанность убийства Распутина дала пример для дальнейшего самоуправства, но уже в массах.

***

Фредерикс считал, что для блага монархического принципа России следует поддерживать наиболее дружеские отношения с Германией. Пруссия, по его мнению, была последним устоем принципа легитимизма в Европе: в этом плане она столь же нуждалась в нас, как и мы в ней. Граф допускал, что политика Бисмарка и особенно Вильгельма II, могла побудить нас искать сближения с Францией. Но и тогда он считал, что никакой союз с республиканскою Франциею не должен умалять династическую связь между Петербургом и Берлином.
— Ни Франция, ни даже Англия, — сказал он мне однажды, — не постоят за нашу династию. Они были бы слишком довольны переходу России к республиканскому строю, видя в этом ослабление ее мощи. Они знают судьбу Самсона, после того как Далила его остригла.

***

Государь видел в депутатах Думы представителей не народа, а просто интеллигентов. Совсем другое — крестьянские делегации. Царь встречался с ними охотно и подолгу говорил, без утомления, радостно и приветливо.
Так было на полтавских торжествах. По желанию Его Величества по окончании официальной части программы он принял представителей волостей. Их выстроили на большой площади, и царь более 2 часов беседовал с ними. Он так увлекся этими разговорами, что не заметил, как прошло время. Я был поражен простотою и сердечностью, с которыми государь говорил с крестьянами. Видимо, и на крестьян разговоры батюшки-царя производили глубокое впечатление. Его Величество впоследствии часто вспоминал эти беседы со столь преданными ему славными хохлами.

***

Опытный взгляд немедленно различал тех, кто не принадлежал к петербургскому «свету». Например, очень свежее и очень дорогое платье свидетельствовало, что дама слегка из выскочек. Истинные аристократки не надевали последних моделей, когда ехали на николаевский бал: там их ожидала толпа, негде было надлежащим образом развернуться — только помнут платье от Ворта или Редферна. Считались также с манерой носить форму или бальное платье и тем «нечто», благодаря которому голубая кровь «везде, как у себя дома».

***

Мне, конечно, приходилось заботиться о том, чтобы для танцующих было достаточно места… Я приглашал какую-нибудь барышню, достаточно дородную (например, М. Васильчикову), и мы вместе с нею заставляли зрителей потесниться. Была еще барышня Гурко, очень опытная в этом отношении. Зрители невольно отодвигались к украшенным портретами стенам.

***

Во время пребывания французских моряков в Петербурге устроено было большое представление в их честь в Народном доме, грандиозном театре, точно нарочно построенном для такого рода оказий. По должности моей на мне лежало осведомить печать о происшедшем торжестве. Потому ли, что один из репортеров оказался недостаточно внимательным, его газета напечатала жирным шрифтом «Reception dans la maison publique de Sanct-Petersbourg» («Прием в публичном (вм.: народном) доме Санкт-Петербурга»).
Редактор этой газеты, наверное, так и не узнал, сколько издевательств мне пришлось вынести из-за этой описки… Во всех наших клубах только и речи было, что об этом заголовке.

***

Во время курских маневров шах, едучи на какой-то курорт, пожелал посетить Их Величества. Государь пригласил его присутствовать на финальном параде. Перед шахом пропустили громадное количество войск. Ему объяснили, что в параде участвуют сто тысяч солдат.
В известный момент шах подозвал знаком своего адъютанта и что-то сказал ему на ухо. Мой товарищ Бельгард, бывший в свое время инструктором персидской кавалерии, заметил, что адъютант остановился, совершенно беспомощный, около двери павильона, в котором помещались императрица и шах.
Оказывается, шах поручил ему пойти и лично удостовериться, что не одни и те же батальоны, повернув где-то сзади павильона, дефилируют по нескольку раз перед царем царей. Персидский офицер, бедняга, не знал, как исполнить столь деликатную миссию.
Бельгард свел его к тому месту, где происходила дислокация. Только этим путем удалось ему доказать, что парад производился без всякого обмана.
Государь, которому это доложили, долго смеялся над чисто восточною подозрительностью.

***

Приняв верховное командование, государь пошел наперекор всем традициям: приказал готовить себе только самые простые блюда. Он мне сам однажды сказал:
— Благодаря войне я понял, что простые блюда гораздо вкуснее, чем сложные. Я рад, что отделался от пряной кухни гофмаршала.

***

При Александре II все подаваемые вина были иностранного происхождения. Александр III создал для русского виноделия новую эпоху: он приказал подавать иностранные вина только в тех случаях, когда на обед были приглашены иностранные монархи или дипломаты. Иначе надо было довольствоваться винами русскими. Полковые собрания последовали примеру, данному свыше. Я помню, что многие офицеры находили неуместным винный национализм: вместо собраний они стали обедать в ресторанах, не обязанных считаться с волей монарха.
Признаюсь, что в те времена надо было иметь много национального мужества, чтобы довольствоваться крымской кислятиной. Но это продолжалось недолго. Под искусным руководством князя Кочубея уделы быстро довели свои вина до высокой степени совершенства. Весьма скоро потребление иностранных вин сделалось признаком просто снобизма.

***

Царь никогда не пропускал ни одной церковной службы, каковы бы ни были обстоятельства, могущие оправдать его непоявление в церкви. Служба начиналась только после прихода Его Величества и продолжалась около часу.

***

Царь вообще был очень крепко сложен: вне своего кабинета он редко когда садился; я никогда не видел, чтобы он к чему-нибудь прислонялся; выдержка его была замечательна.

Технологии, медиа и общество (brodetsky), [31.08.17 11:13]

В США обнаружили, что кардиостимуляторы одного производителя можно взломать с небольшого расстояния и остановить или наоборот, задать слишком быстрый ритм. Американский регулятор (Food and Drug Administration) в открытом письме призвал всех пациентов с уязвимыми устройствами обратиться к врачам для обновления прошивки, устраняющей дыру в безопасности. Полмиллиона человек обновляют прошивку в сердце - отличная новость в духе 2017 года. Недавно производитель дронов DJI придумал радикальный способ заставить пользователей запатчить критическую уязвимость: с 1 сентября устройства с необновленной прошивкой просто перестанут не будут взлетать. Смешать эти две новости и получится хороший дистопический сюжет: обнови своё сердце или умри 🤖

motherboard.vice.com/en_us/article/nee5bw/46500...

Неотвратимая поступь ХПП


В США сотрудники российских консульств занимаются созданием сети пророссийских молодежных военизированных отрядов.

В Калифорнии начали организовываться так называемые детские пророссийские полувоенные "буткемпы". Один из местных православных приходов в Сакраменто объявил набор желающих пройти своеобразный "курс молодого бойца", в который входит обращение со стрелковым оружием и спортивным луком, метание ножей, строевая подготовка и патриотическое обучение.

Подобные тренировочные лагеря для молодежи под явственно русскими названиями – "Скиф", "Русичи" – широко распространились по всей территории США.

Кроме того, в некоторых школах Калифорнии русские казаки проводят патриотические утренники, организовывают своеобразные "Зарницы", показательные бои и выступления казачьих кружков.

Одним из основных организаторов казацкого движения на территории Западного побережья США является атаман Станислав Холодков. В прошлом он служил в советском спецназе в Афганистане и являлся первым командиром элитного формирования Вооруженных сил Киргизии – отряда "Скорпион".

Журналист отмечает, что несмотря на то, что цель обучения американских детей и подростков преподносится как исключительно "спортивно-патриотическая", многие представители диаспоры, а также коренные американцы подозревают, что за подобными боевыми дружинами скрывается широко разветвленная сеть кремлевской агентуры на территории США.

Путен прекрати!

Исток - yosikava.livejournal.com/482297.html

ГП. родительское собрание
Действительно хорошее видео. Без обычной ГП пошлости.

ГП. родительское собрание
Действительно хорошее видео. Без обычной ГП пошлости.

Jorge Zapata