кока-колу в окопы, понимаешь, не завезли

Navy Times: американские моряки у корейских берегов подумывают о самоубийстве

«Что-то ужасное случится, и это лишь вопрос времени», — предупреждает один американский моряк. «Наш корабль — плавучая тюрьма», — отмечает другой. «Я молюсь, чтобы нам никогда не пришлось сбивать северокорейскую ракету, потому что тогда вся наша неэффективность выйдет наружу», — сетует третий.

Все эти комментарии содержатся в трёх анонимных опросах о рабочей атмосфере на крейсере ВМС США «Шилон», который до недавнего времени находился под командованием адмирала Адама Эйкока. Этот корабль, базирующийся в Японии, представляет собой ключевой элемент тихоокеанской миссии ВМС США, призванной «сдерживать КНДР и противостоять усиливающимся флотам России и Китая», пишет Navy Times.

По словам издания, подобные комментарии далеко не уникальны. Каждый опрос насчитывает сотни страниц, на которых члены экипажа рассказывают о не справляющихся со своими обязанностями офицерах, мыслях о самоубийстве, физическом истощении, отчаянии и опасениях из-за недостаточного внимания к ремонту судна.

Опросы дают возможность взглянуть на жизнь 7-го флота США, моряки которого страдают от переутомления и не получают достаточной квалификации из-за «неумолимого темпа миссии». «Всё это напоминает гонку, которая должна выяснить, что сломается раньше: корабль или команда», — уверяет один из членов экипажа «Шилона».

Одним из главных виновников происходящего в опросах называется адмирал Эйкок. Матросы боялись его, потому что за малейшую промашку им грозил корабельный карцер. В результате офицеры «были так напуганы, что не могли принимать самостоятельных решений».

Многие моряки также высказывают опасения по поводу своего психического здоровья. «Если мы вступим в войну, я думаю, нас легко убьют. И здесь на борту есть люди, которые хотят, чтобы это случилось и всё закончилось», — подчёркивает один из участников опроса.

«Теперь я ненавижу мой корабль и мою работу, — признаётся другой. — Я ненавижу себя и того депрессивного бестолкового человека, которым я стал. Я чувствую, как все мои эмоции и амбиции испаряются и меня окутывают хаос и неразбериха». #



Хаос и неразбериха его, блять, окутывают. А должны витать розовые пони да любимая рок-группа жарить задорный музон на баке, чтоб тебе хорошо служилось и веселее воевалось, коли уж в самом деле придется? Еще и товарищ Ким, сволочь такая, похоже, в случае чего, не собирается сам накрываться простыней и ползти в сторону кладбища, а может ебнуть в ответ чем-нибудь на пару сотен килотонн. Это уже совсем нечестно. Где ж это видано, американцев убивать? Должно-то быть все наоборот! В компьютерных игрушках, на которых он вырос, только так и бывало. Ну, в крайнем случае, там всегда можно было перезагрузиться с последнего сохраненения. А тут, значит, засунули в какую-то консервную банку и говорят, что сохранения здесь не работают. Пиздец же! Мама, забери меня отсюда в Техас!

Дмитрий Быков — «Гарри Поттер и холодная война»



Книга Роулинг была адресована читателям промежуточной эпохи, уже понявшим, что постмодернизм заканчивается, в мир возвращается модерн и грядет эпоха новых противостояний. Все семь романов, начиная с самого детского, дышали предчувствием глобальных столкновений. Мы живем в эпоху этого столкновения, когда вынести на своих плечах всю тяжесть нового мира предстоит читателям Роулинг. И попытки переиграть эту ситуацию, как делает сын Гарри Поттера в финальной пьесе, — бессмысленны. Что должно свершиться, то свершается. Каким образом это происходит? Об этом мы поговорили на лекции кафедры литературы «Новой газеты».

Оригинал взят у в Х - значит ХЕР

Буква Х, х в русском языке называется «ха». Имеется во всех кириллических славянских алфавитах (в болгарском - 22-ая, в русском - 23-я, 24-я в белорусском, в украинском и сербском - 26-я, в македонском - 27-я); существует также в письменностях у ряда неславянских народов.

В церковно- и старославянской азбуках зовется «хѣръ», значение которого не ясно: предполагать, как это зачастую делается, что оно связано со словом «херувим», трудно; вторая версия отправляет к греческим словам, наподобие χείρ (рука) или χαι̃ρε (радуйся).

В древнерусском алфавите буква Х называлась «Хер». От неё произошли слова «херить», «похерить» в значении «перечеркнуть что-то на бумаге крестом». Сначала этими словами пользовались школьники, когда зачёркивали ошибки, затем оно перешло в профессионально-деловой, канцелярский жаргон. Постепенно «похерить» расширило своё значение и превратилось в «ликвидировать», «потерять», «испортить».

В русской классической литературе встречается немало примеров использования этого глагола:

читать дальше



У Тургенева в повести «Клара Милич»:

«Наконец, это ему все надоело — и он решился, как говорится, „взять на себя“ и похерить всю эту историю, так как она, несомненно, мешала его занятиям и нарушала его покой».


У Лескова в очерке «В Москве»:

«Какая свиньища однако же этот Розанов: его тоже непременно нужно будет похерить».

Еще Лесков:

"Владыка решение консисторское о назначении следствия хером перечеркнул"


У А. Толстого в «Дон-Жуане» (в речи Сатаны):

Беда все отрицать! В иное надо верить,
Не то пришлось бы, чёрт возьми,
Мне самого себя похерить!


Словарь Даля.

ХЕР, буква. Игра в херики, в крестики, в оники. Херить письмо, похерить,
(выхерить), перекрестить либо вымарать, зачеркнуть вкрест. Хериться. У
него ноги хером, (противопол.) колесом.


Словарь Ушакова.

хер, хера, Старинное название буквы "х". "А грузди? - спросил вдруг
Ферапонт, произнося букву "г" придыхательно, почти как хер."
Достоевский.



А вот еще Как появилась буква Ё и Что зашифровано в русском алфавите. Есть вот такая версия, почему буквы в алфавите расположены именно так и вот что бывает Без буквы (16+)

Le Marin Ivre (Drunken Sailor in French)

CARINA - A Madl vom Land ("Деревенская девушка")

Полуостров Сахалин: на новых 2000-рублевых купюрах его прикрепили к материку

И мост строить не надо...

Пятница, тринадцатое врывается в твою жизнь!

via  LaLuna2706. Да, это граффити

Товий Баевский "Записки израильского семейного врача"
© Товий Баевский (tbaevsky[at]gmail.com)
WWW: doc4u.ru
Записки нового репатрианта
Date: 19 Jan 2008
---------------------------------------------------------------

Товий Баевский
Записки израильского семейного врача
tbaevsky gmail.com

читать дальше
ВИКТОР БОРЕТСЯ С РАКОМ

Здравствуйте, друзья.
С момента написания моего последнего письма о работе на скорой помощи прошло несколько лет. За эти годы у меня в жизни произошло много изменений.
Основное - после двух мальчишек, которые уже успели вырасти - родилась дочка. Сейчас ей уже 3 года, она чувствует себя принцессой, окруженной верными подданными, и умудряется управлять всеми нами, одаривая нас милостями или в них отказывая. И мы, и мальчишки -- все ходят перед ней на
задних лапках. Впрочем, она у нас девочка разумная, свою власть над нами чувствует, но ей не злоупотребляет.
Во-вторых, я успел три года поработать заведующим поликлиникой. Опыт был полезным - я чётко понял, что дело это не моё. Я люблю лечить, а не руководить. В последний год с огромным облегчением от руководства отказался, и продолжаю работать семейным врачом.
Мой старый сайт www.imedfaq.synnegoria.com я перевел на новый движок, теперь его адрес -www.doc4u.ru , занимаюсь им довольно много.
Ну и еще одно- несколько лет назад меня пригласили работать в частной клинике семейных врачей. Об одной истории из этой клиники я и хочу вам рассказать.

В один из первых месяцев своей работы семейным врачом в частной клинике больничной кассы, я наткнулся на незнакомую мне фамилию среди записавшихся на вечерний прием. Ничего странного в этом не было -- работал я там недолго, и многие пациенты мне были еще не знакомы.
Фамилия больного была вполне еврейской, а вот имя -Виктор --не слишком израильское, и я подумал про себя- "Вероятно бывший наш человек, тоже выходец из России"
Поскольку мой коллега, который работает в этой клинике уже лет двадцать, русского языка не знает, русскоязычных пациентов в нашем списке почти нет.
Поэтому, когда подошла очередь предполагаемого "русского" Виктора, я с любопытством посмотрел на вошедшего в кабинет человека. Передо мной сидел бодрый, доброжелательный на вид, чуть склонный к полноте мужчина средних лет. После нескольких лет жизни в Израиле я, как и все прочие жители страны,
легко разбираю по акценту, в какой стране родился мой собеседник. С первых же его фраз стало ясно, что мои предположения не оправдались - речь вошедшего выдавала в нем коренного израильтянина.
Он сказал, что много времени у меня не займет -- ему нужно всего лишь заполнить справку для продления водительской лицензии.
Я нашёл в компьютере его историю болезни (в Израиле врачи больничных касс давно уже не пользуются бумажными карточками). Когда же открыл её - оторопел. В истории был записан диагноз - распространенный рак пищевода, состояние после облучения и химиотерапии.

Работая в советской больнице, я несколько раз сталкивался с подобными пациентами . Если опухоль у них выявлялась на поздней стадии, то их участь была предопределена- 3 - 6 месяцев мучений- и конец. Обычно они выглядели тяжелобольными, истощенными, и измученными онкологическим лечением.
На такого больного Виктор был категорически не похож.

Я снова проверил его номер удостоверения личности -- он совпадал с указанным в карточке. Тогда я осторожно поинтересовался , страдает ли он хроническими заболеваниями, надеясь, что в историю вкралась ошибка. Виктор грустно улыбнулся и подтвердил написанное. Оказалось, что два года назад у
него действительно обнаружили злокачественную опухоль пищевода. Делать операцию было уже поздно, поэтому он прошел курс облучения, химии, и сейчас продолжает раз в неделю получать химиотерапевтические препараты. Опухоль сократилась, глотать почти не мешает, особых болей нет, и в целом он чувствует себя вполне прилично, даже продолжает работать.
По тому, что и как он рассказывал, было ясно, что Виктор ситуацию понимает полностью, никакими иллюзиями себя не тешит, тем ни менее в депрессию не впал. Продолжает лечение и пытается, насколько это возможно, жить обычной жизнью.

Мне стало жалко этого симпатичного и сильного духом человека, которому так не повезло. Было совершенно ясно, что еще несколько месяцев - и болезнь возьмёт своё.
К тому же , его просьба подписать справку о здоровье на водительское удостоверение поставила меня перед дилеммой. Я, как врач, должен был решить, можно ли разрешить больному продолжать водить автомобиль, или же его заболевание затрудняет процесс вождения. Если второе верно - я обязан не
давать разрешения, чтобы не подвергать опасности его самого, и всех, с кем он встретится на дороге.
Хотя при его болезни логичнее было бы не давать ему справку, на данный момент Виктор чувствовал себя вполне прилично, а когда его состояние ухудшится - ну что же, он кажется достаточно здравомыслящим человеком, чтобы самостоятельно отказаться от вождения.
Ведь если он не сможет водить машину - это резко ударит по его нормальному существованию. В условиях Израиля без машины - как без ног.

Подумав, что Виктору и так достаточно не повезло в жизни, не стоит еще более усугублять это наказание, я, слегка поколебавшись, все же подписал ему бумажку.
Очень довольный, он поблагодарил меня и откланялся. Я вздохнул и с грустью проводил его глазами, подумав, что вот бодрится человек, а через считанные месяцы мне придется видеть его страдающим от болей, уставшим от болезни, умирающим.
Когда неизлечимая болезнь поражает приятного человека- это вызывает у меня особенно сильное разочарование от несостоятельности медицины в такой ситуации, и невозможности помочь больному.

С тех пор я встречался с Виктором раз в 2-3 месяца. Обычно он приходил выписать рецепты, или получить направление на рутинные обследования для продолжения лечения.
С всё нарастающим удивлением я убеждался, что никакого видимого ухудшения у него не наблюдается. У меня даже закралось подозрение, что диагноз ему поставлен ошибочный - ну, не может больной с неоперабельным раком пищевода так долго тянуть без прогрессирования болезни.
Примерно через год после нашего знакомства Виктор пришел ко мне с жалобами на кашель и отдышку. Я уже был на страже, сразу отправил его на снимок легких, а затем и на компьютерную томографию. Увы, мои подозрения оправдались. Оказалось, что опухоль проросла из пищевода в правый главный бронх и перекрыла его. "Всё-таки болезнь не обманешь. Вот, пожалуй, и конец
истории", - подумалось мне с грустью.

Не питая особых иллюзий, что можно ещё что-то сделать, я всё же отправил его на консультацию к пульмонологу. Через несколько дней он вернулся ко мне, всё ещё покашливая, но уже без одышки. Оказалось, что в пульмонологическом отделении ему, с помощью лазера и гибкого бронхоскопа,
выжгли метастаз, перекрывавший бронх, и легкое снова стало работать. С тех пор каждые 2-3 месяца, когда опухоль опять разрасталась, Виктор снова начинал чувствовать одышку. Тогда он опять шёл к пульмонологу, ему снова открывали лазером просвет бронха, и он продолжал жить, как и прежде. Месяц
шел за месяцем, Виктор периодически появлялся у меня, приносил очередную выписку от
онколога или лёгочного врача, показывал их очередные назначения, но по большому счету ничего не менялось. Ни разу я не слышал от него жалобы на жизнь, он постоянно оставался бодрым, приветливым человеком.

Ещё месяцев через восемь ко мне пришла жена Виктора, тоже моя пациентка. Она рассказала, что пару недель назад муж начал жаловаться на головные боли, а вчера неожиданно стал странно разговаривать, не понимал, где находится, а затем потерял сознание. Она тут же вызвала амбуланс и
отвезла его в больницу.
На томографии мозга у Виктора обнаружились два крупных метастаза. Сейчас врачи пытаются лекарствами снизить внутричерепное давление, но пока не слишком успешно.
Я просил держать меня в курсе, звонить в любое время, если будут какие-то новости, имея в виду про себя дату похорон.
Ещё через неделю она снова зашла. Вид у неё был измученный, но не траурный.
Оказалось, что Виктор уже дома. В больнице ему провели сложную нейрохирургическую операцию и убрали оба метастаза. Он полностью пришёл в себя, ходит, разговаривает- хотя координация движений еще не в порядке и речь не совсем чёткая.

Ещё через три месяца Виктор явился ко мне сам. Пришел пешком - водить машину ему нейрохирург пока не разрешил. Он выглядел уставшим, речь и движения были немного замедленны, но настроение по-прежнему боевое.
Посмеиваясь, он рассказал мне, что решил было, что уже всё, что кладбище его наконец дождалось. Но поскольку врачи в очередной раз вытащили его с того света, он не прочь ещё пожить. Теперь сидит дома - работу бросил - но просто так сидеть и умирать скучно, поэтому он затеял в квартире капитальный
ремонт. Постарается дотянуть до его окончания.
Ещё через пару месяцев он снова появился, рассказал, что раз уж он до сих пор не умер - надо подыскать себе какое ни будь занятие, поскольку ремонт дома он уже закончил, а сидеть без дела по прежнему не любит.

Вся эта история длится с момента постановки диагноза уже лет пять. Каждый раз, когда болезнь начинает прогрессировать, врачи меняют Виктору схему химиотерапии, или придумывают еще что-то, что позволяет тянуть этого крайне тяжелого больного. Современная медицина не только продлевает ему
существование, но помогает жить достойно, облегчая физические страдания и позволяя жить активно и независимо.
Сочетание достижений современной медицины и воли к жизни иногда делают чудеса.

Раньше, работая врачом в России, я был уверен, что рак - это приговор. Если удалить опухоль невозможно, то всё, что остается - лечение обезболивающими и ожидание близкого конца. Оказалось, что и неоперабельных больных можно тянуть годами. Пациенты хоть и не излечиваются - но продолжают
жить.
В Израиле выяснилось, что метастазы в мозг или в печень, которые, в мою бытность врачом в России, ассоциировались у меня в основном со словом -"вскрытие" - можно удалить.
Оказалось, что можно жить, будучи буквально нашпигованными метастазами. Один из моих пациентов -- еще совсем не старый человек- страдает запущенным раком простаты. Когда я впервые увидел результат его изотопного исследования костей - у меня буквально потемнело в глазах. В человеческом организме около
200 костей, и, судя по результатом , ни одной крупной кости без метастаза у него не осталось. Результаты анализа на маркеры рака простаты буквально зашкаливали.
Я срочно отправил его к онкологам, где ему назначили лечение. С тех пор прошло больше трех лет. Умирать он не собирается, продолжает работать маляром и периодически летает к сыну в гости в Америку.
Недавно мне пришлось долго убеждать его, что в его положении опасно гонять на мотоцикле -- поскольку кости хрупкие из за метастазов. Но, по-моему, он втихаря продолжает.
Опухоль у него никуда не делась, метастазы не исчезли- хотя и уменьшились- однако лечение позволяет ему нормально жить и работать.

Ну и еще выяснилось, что во многих случаях рак излечим. Конечно, это сильно зависит от вида опухоли и ее стадии, но если рак вовремя выявляют и правильно лечат - человек может полностью избавиться от этой болезни.
Вот несколько примеров из моей практики.
Сорокалетний мужчина, в возрасте 15 лет перенес лечение злокачественной опухоли щитовидной железы. Поскольку железу удалили -- он вынужден принимать гормоны щитовидки. Во всем остальном -- практически здоров.
Восьмидесятилетняя пациентка, тридцать лет назад перенесла лечение по поводу рака толстого кишечника. Здоровой сейчас ее назвать трудно- собрала весь букет болезней в соответствии с возрастом. Но никаких проблем с онкологией нет.
Мужчина 65 лет. Семнадцать лет назад перенёс облучение и операцию из-за рака яичка с метастазами в брюшную полость. Через два года после этого выявился еще один метастаз в животе. Снова операция, химиотерапия, облучение. С тех пор уже пятнадцать лет в смысле онкологии- здоров.
Справедливости ради нужно отметить, что полностью здоровым его сейчас считать нельзя- три года назад он попал в аварию, собирали его по кусочкам, после этого он провел в реанимации три недели подключенным к аппарату искусственного дыхания. Однако же - восстановился, работает.

Я бы не хотел создавать впечатление, что израильская медицина расправляется с раком "одной левой".До сих пор онкологические заболевания - одни из наиболее серьезных и трудных для лечения болезней, и смертность, связанная со злокачественными опухолями - одна из ведущих причин смертности
населения. Однако диагноз рака постепенно утрачивает налёт абсолютной обречённости, современная медицина с каждым годом может помочь всё большему числу больных с этим диагнозом, в том числе и тем, кто еще несколько лет назад был практически обречён.

P.S. В середине 2007 года, после 6 лет борьбы со страшной болезнью, Виктор умер. Вечная ему память.

Last-modified: Sat, 19 Jan 2008 20:58:23 GMT
lib.ru/EMIGRATION/toviyba16.txt