21.02.2017 в 00:53

Пишет  N.K.V.D.:

Как Русско-турецкая война повлияла на моду

Историк моды Ольга Хорошилова рассказывает, как война 1877–1878 годов перекроила отечественный гардероб и как благодаря конфликту с турками в нем появились бекеши, куртки кожанки, «русские» платья, шубки «сербинки» и манто «Черняев»


УЗНАТЬ
Походный стиль
Не то чтобы наша армия была не готова к войне. Конечно, был разработан план стратегического развертывания, намечены операционные линии, обозначены места форсирования Дуная… Но тыловые части работали скверно, интенданты воровали, поставщики обманывали. Перед началом кампании никто не учел, что куцые узкоколейки не справятся с перевозкой боеприпасов и амуниции, а проливные дожди превратят проезжие дороги в глиняное месиво. Что война может затянуться, а у наших войск недостаточно теплых вещей.

И как часто бывало, армия сама придумала себе новый, походный гардероб.

Переход кавказских войск через Саганлук на пути в Эрзерум в мае 1877 года. Гравюра типографии А. М. Котомина. 1879 год

Как только войска переправились через Дунай, возникла проблема — жара. В суконных мундирах и шароварах было нестерпимо душно. Их тихо свернули в ранцы. Офицеры надели полотняные кители, солдаты ходили запросто — в рубахах. На головы нахлобучили чехлы от головных уборов и назатыльники, а вместо сапог натягивали опанки — разновидность балканской обуви. Началь­ство на эти нарушения закрыло глаза, так как само страдало от жары.

Нижние чины одного из русских пехотных полков во время отдыха.


Великий князь Сергей Александрович (в центре), полковник Владимир Владимирович
Скарятин и князь Александра фон Баттенберг (справа), Пордим, 1877, в летней форме.

Война затянулась. За осенью пришла зима, а наша армия все еще не могла взять Плевну, да и заветный Царьград был где-то далеко, за балканскими хребтами. Теплых вещей катастрофически не хватало. От обморожения и верной гибели спасали смекалка и деньги.
Офицеры шили себе толстые наушники из отрезан­ных концов башлыка, а из турецких килимов и балкан­ских ковров — рукавицы. Обувь придумывали из всего, что было под рукой. Скажем, наворачивали куски сукна, шерстяные платки, воловью кожу и стягивали все это жгутами. Страшно, конечно, но довольно удобно, а главное — тепло.

Суздальский полк на форсированном марше к Адрианополю в кампании 1877—1878 годов

Вместо походных шаровар офицеры надели купленные у местного населения войлочные штаны, широкие в шагу. В них было легче лазать по горам. Некоторые хитрые счастливчики обзавелись кожаными пальто и шведскими куртками, которые в небольших количествах получали из отрядов Красного Креста. Именно тогда, зимой 1877–1878 годов, началась в России эта мода — на военные кожаные куртки.

Казимир Густавович Эрнрот, генерал-лейтенант, участник Русско-турецкой войны.
София, 1880 год.Одет в двубортную тужурку болгарской армии.

Отличным средством спастись от холода стала борода. Кажется, на Балканах не осталось никого, кто бы не отрастил густые бакенбарды или бороду лопатой. После окончания войны офицеры и генералы не спешили их сбривать, хоть это и противоречило уставу. Для многих борода стала знаком участия в боях, и ее носили с гордостью.

Генерал-лейтенант Михаил Дмитриевич Скобелев. Весна 1878 года
Его роскошные бакенбарды имитировали в те годы многие русские щеголи.

Среди тех, кто воевал на Балканах, были истинные щеголи. Молодой генерал Михаил Скобелев, склонный к франтовству, всерьез раздумывал над тем, в чем покорять горные хребты. «Он заказал себе для перехода через Балканы какой-то необыкновенной длины и теплоты сюртук на черном бараньем меху», — посмеивался художник Василий Верещагин. Он же подметил и другую модную слабость полководца — любовь к парфюмам. Верещагин вспоминал: «Когда, снова возвращаясь на Дунай, я зашел к матери Михаила Дмитриевича, она попросила доставить сыну [на фронт] ящичек, очень нужный. На границе вскрыли ящик, и он оказался битком набитым склянками духов».

Сам Василий Верещагин, кстати, одевался тоже оригинально, с нацио­нальным колоритом. Он купил у балканских торговцев короткий румынский полушубок — ловкий, хорошо сшитый, на бараньем меху. Голову он покрывал остроконечной бараньей шапкой, смахивавшей на болгар­ский «калпаци». Любитель военных деталей, художник был вооружен шашкой на портупее, у борта шубы белел орден Святого Георгия, добавлявший солидности владельцу.

Василий Верещагин на театре военных действий.Запечатлен в щегольской бурке, балканской меховой шапке и с азиатской шашкой.

Повелено утеплиться
Через три года после окончания Русско-турецкой войны император Александр III, сменивший отца на троне, ввел новую форму, учитывавшую недостатки прежнего обмундирования и «походный стиль» участников войны.

Михаил Константинович Языков, штабс-ротмистр лейб-гвардии Кавалергардского полка. Запечатлен в теплой
меховой бекеше, в которой сражался против турок при Шейново и Тырново в декабре 1877 — январе 1878 года.

Глядя на нее, начинаешь буквально кожей ощущать навязчивый, почти патоло­гический страх перед морозом. Форму не то что утеплили, ее переутеплили. Шапки стали меховыми: мерлушковыми у генералов и офицеров, барашко­выми у солдат. В них было хорошо только зимой. Весной и летом военные обильно потели. И теперь не балканские морозы, а жара среднерусской полосы вызывали обмороки и болезни. Но приходилось терпеть, ведь по приказу 1881 года меховая шапка стала парадным головным убором, а парады происходили круглогодично.

Капитан и старший унтер-офицер пехотного полка, четвертого в дивизии, в форме образца 1881 года. На рукаве унтер-офицера — золотые
и серебряные галуны образца 1890 года, указывающие на то, что он прослужил на сверхсрочной действительной службе свыше шести лет.

Утеплили и другие части формы. В 1881 году ввели «мундир двубортный», больше похожий на крестьянский суконный армяк — без пуговиц, с запахом, а у щеголей — с косым бортом, заходящим почти на бок. С мундирами носили шаровары — теперь широкие и ноские. Их заправляли в разухабистые с картинным развалом сапоги со многими складками. Выходило совсем по-русски. Летом мундиры и шаровары никто не отменял — солдаты, офицеры, генералы на парадах потели и страдали.

Разведчики лейб-гвардии Измайловского полка. Около 1903 года.Ошибки Русско-турецкой войны были
учтены императором Александром III. Русская армия получила больше теплых бекеш и валенок.

Александр III утеплил и лица, повелев «бороды не брить». Вскоре стало сложно отличить участника Русско-турецкой от гвардейского щеголя. Все были бородаты и чуть мужиковаты. И все немного напоминали императора, автора этих утеплительных реформ, продиктованных войной.

Поручик лейб-гвардии Московского полка Дмитрий Михайлович Пунин. Санкт-Петербург,
конец 1890-х годов. Его аккуратная «русская» борода полностью соответствует уставу.

«Султанский красный» и мода на генералов
Пока на Балканах русские войска боролись против турок, османский и русский стили гармонично существовали в светской моде. Мужчины, к примеру, полюбили расшитые сутажом фески, украшенные бахромой, а также халаты в турецком вкусе. При этом не брезговали национальными косоворотками, которые надевали вместо утренних сорочек. Истые ура-патриоты наряжались эдакими болгарами и аккуратно отращивали бакенбарды в стиле генерала Скобелева, очень популярного в то время.
Кстати, подражая ему, столичные щеголи обзавелись черными меховыми полушубками.

Император Александр III в военном сюртуке. Санкт-Петербург, начало 1880-х годов
На шее — знак ордена Святого Георгия 2-й степени, полученный им в 1877 году. Император
позирует с бакенбардами, вошедшими в военную моду во время Русско-турецкой войны.

Еще во время сербо-турецкого конфликта 1876 года, ставшего прологом Русско-турецкой войны, в России придумали два оттенка синего: «сербинка» — в честь братского народа, угнетаемого османами, и «Черняев» — в честь русского генерала Михаила Черняева, командующего сербской армией. После 1878 года они стали настоящими хитами моды.

Тогда же были придуманы «султанский красный» — особый кровавый цвет поверженных османов, а также «адрианопольский красный» — символ пролитой на Балканах русской крови.

Во время войны портные шили вещи, посвященные русским генералам — участникам кампании. Появились, к примеру, манто «Черняев», пальто «Тотлебен» (по фамилии генерала Эдуарда Тотлебена) и «Гурко» (в честь генерала Иосифа Гурко). Самой популярной, однако, была шубка «Скобелев», о которой писали: «Она из сукна вроде барашка цвета беж, с опушкой из балканской лисицы. Аграмантовые застежки цвета беж с примесью белокурого бисера замыкают одежду на груди».

Шубка фасона «Скобелев». 1880-е годы

Вместе с генералами в моду вошли безымянные образы славянского народа. Портные предлагали пальто и шубки «болгарка», «сербинка», «черногорка», а также блузы и костю­мы с восточноевропейской вышивкой. Детей одевали в костюм­чики, почти дословно скопированные с народных балканских.

Еще одной новинкой, спровоцированной войной, стало «русское платье». Так назвали пестрый псевдонародный костюм — блузу с юбкой или сарафаном, сплошь затканные несложными узорами в украинском, балканском или русском стиле. Модный обозреватель отмечал:

Дама в «русском платье». Санкт-Петербург, конец 1860-х — начало 1870-х годов

«Здесь [в Павловске под Петербургом] начинает преобладать русский наряд на молодых девушках среднего класса: рубашка тонкая, иногда даже кисейная, вышитая красным, передник такой же, юбка почти всегда темно-синяя с разноцветными галунами, много бус, коса свободно спускающаяся до талии, иногда повязка на голове или даже венок из цветов. Мило, приглядно, неприхотливо, но немного поражает среди европейских нарядов».

Леня Шепелев, сын полковника Александра Шепелева, в костюме с элементами
болгарского национального стиля. Санкт-Петербург, конец 1870-х годов


Мальчик в бархатном костюме с элементами венгерского и османского стилей. Омск, 2‑я половина 1870-х годов.

Можно, конечно, подумать, что балканский и турецкий мотивы стали попу­лярны только из-за того, что Россия победила Турцию. Но мода не политика. Она не всегда зависит от пропаганды. Русские щеголи баловались османскими вещицами лишь потому, что они изысканны и красивы, особенно в сочетании с русскими мотивами. И в этом не было ничего от сниcхо­дительности победи­телей. Мода любит красивость независимо от линии фронта. Это ее маленькая слабость и, в общем, ее спасение.




ТАКЖЕ: Русская армия в Туркестане. Эволюция военной формы.

URL записи

"Все предрассудки прочь отринув, но чтоб от бога по секрету"(с)
Буддизм запрещает есть мясо, да и рыбу, в общем-то.
На запреты запретами, а кушать хочется всегда. Поэтому японцы рыбу ели, если была возможность. Разве что в самых строгих монастырях могли быть с этим проблемы.
Вот с мясом было сложнее.
Воинам прилично было есть дичь. Оно как бы не для того, чтоб набить брюхо, а для увеличения мускульной силы.
А вот мясо домашних животных было нельзя. Вы что, это же друзья человека, это же почти людоедство!читать дальше
Но в Японии были свои неприкасаемые - ханин. В основном это были люди, чьи профессии были связаны с обработкой кож и шкур. И вот кожи шкуры уходили на одежду, обувь, панцири, а что с тушами что делать? Поэтому неприкасаемым вполне разрешалась есть говядину и конину, чтоб добро не пропадало. Периодически возникали парадоксальные ситуации – в неурожайные годы люди из более привилегированных сословий, наплевав на запреты, приходили в поселки ханин, чтоб хоть там поесть.
Когда в Японии стало распространяться христианство, новообращенные с удовольствием узнали, что говядину, кроме как в постные дни, можно есть! Например, бл. Такаяма Укон был большим пропагандистом мясоедения .
И вот что интересно – христианство потом запретили, а говядину нет. Более того – некоторым княжеским домам вменялось в обязанность поставлять говядину к столу сёгуна, и они разводили в своих владениях коров мясных пород.
Гурманы именовали говядину «зимним пионом» или «черным пионом». Короче "мудрец Иосиф ест свинину, и громко хвалит рыбу эту».
Но все же большинство населения мяса не ело. Вообще традиционная японская кухня для нас в первую очередь связана с рисом и суши. Но в эпоху Эдо рис считался довольно дорогим удовольствием. Излюбленным блюдом в городах была соба – гречневая лапша.
А суши в японской кухне появились только в 19 веке.
Что касается птицы, то приличным считалось есть мясо уток, гусей и журавлей. Курятину и куриные яйца как бы есть не полагалось – петух птица сакральная, он солнце встречает, время отмеряет… Но несмотря на сакральность, достоверно известно, что курятину японцы ели. Что касается яиц, они активно использовались при изготовлении кондитерских изделий. Вообще «сладкая» кулинария в эпоху Эдо переживала период расцвета. В 18 веке издавалось множество кулинарных книг, и уже в 1718 г. вышла первая поваренная книга, полностью посвященная кондитерским изделиям, в том числе пирожным, традиционно изготовлявшимся в разных провинциях.

Roadside Picnic Trailer
Трейлер к американскому сериалу по "Пикнику на обочине" Стругацких. Точнее, к пилоту этого сериала, у которого весьма нелегкая судьба. На данный момент производство в руках того самого АМС, что "Ходячие мертвецы".
Трейлер, кстати, весьма неплох, хотя что там осталось от Стругацких — большой вопрос.

17.02.2017 в 20:54

Пишет  Royal Heart:

Биологи раскрыли секрет исчезновения ацтекской цивилизации

МОСКВА, 17 фев – РИА Новости. Ацтекская цивилизация бесследно исчезла через 20 лет после завоевания Мексики конкистадорами Эрнана Кортеса из-за мощнейшей эпидемии сальмонеллы, убившей 80% ацтеков и других индейцев, говорится в статье, размещенной в электронной библиотеке bioRxiv.org

Сегодня учебники истории и многие ученые говорят о том, что популяция индейцев в Южной и Северной Америке резко сократилась в 15 и 16 веках после проникновения туда конкистадоров и прочих европейских путешественников. В результате этого от 20 миллионов индейцев, живших в Новом Свете до пришествия Колумба, осталось меньше половины.

В частности, антрополог Генри Добинс писал еще в 1983 году, что болезни, принесенные конкистадорами, уничтожили около 95% от общей численности населения Америки начиная с 1492 года. Многие другие исследователи указывают на то, что примерно 97% населения бывшей империи ацтеков и около 90% жителей Перу погибли от европейских инфекций в первый век после их покорения испанцами.

Известный палеогенетик Йоханнес Краузе (Johannes Krause) из Института истории человека в Йене (Германия) и его коллеги нашли очередные свидетельства того, что европейские болезни были замешаны в исчезновении культур и популяций индейцев Нового Света, изучая останки людей, похороненных в 1540-1550 годах на двух кладбищах на юге Мексики.

читать дальшеЗдесь, в горных селениях и в городах Тепосколула и Юкундаа, жили миштеки – одни из самых "продвинутых" индейских племен, входивших в империю ацтеков, обладавших развитой письменностью, культурой и традициями изготовления ювелирных украшений из золота и драгоценных камней. Как и многие другие племена, миштеки и их богатая культура почти полностью исчезли через 30-40 лет после завоевания Мексики испанцами.

Хронисты того времен упоминают в своих записях эпидемию загадочной болезни, которую местные жители называли "коклицтли". Так как это слово переводится с языка науатль как "мор", никто не знает, что она представляла собой на самом деле. Ученые уже десятилетия спорят о том, что именно погубило большую часть миштеков и прочих племен бывшей ацтекской империи. На ее роль выдвигались самые разные болезни, начиная с ветрянки и заканчивая брюшным тифом, а также различные вирусные болезни.


Изучая останки жертв этой болезни, Краузе и его коллеги натолкнулись на ответ на эту историческую загадку – обрывки ДНК бактерий, содержавшиеся в большом количестве в костях и зубах погибших миштеков. Собрав их воедино, ученые сравнили данную "ископаемую" ДНК с геномами нескольких патогенных бактерий, и обнаружили, что виновником эпидемии была обычная европейская сальмонелла Salmonella enterica.

Тот штамм сальмонелл, который погубил индейцев — Paratyphi C, существует на Земле и сегодня, и он в основном поражает жителей бедных азиатских и африканских стран. Он появился в Норвегии примерно в 12 веке, задолго до путешествия Колумба в "Индии" и похода Кортеса на Теночтитлан. В целом, данная инфекция не является сильно летальной – при отсутствии лечения умирает около 10-15% заразившихся людей.

Индейцы, по всей видимости, не были знакомы с этой болезнью, из-за чего их иммунная система крайне плохо справлялась с проникновением сальмонеллы в кишечник и развитием желудочной лихорадки. По этой причине летальность инфекции заметно превышала показатели, которые достигали в Европе более опасные микробы, такие как брюшной тиф или даже чума. Схожим образом, учитывая повсеместные упоминания "коклицтли" в хрониках других регионов Мексики, могли исчезнуть и прочие племена ацтекской империи, заключают ученые.

ria.ru/science/20170217/1488220566.html

URL записи