К 1930-м годам Италия стала мировым лидером по выпуску искусственных тканей, таких, как вискоза, а с 1935 освоила выпуск синтетического волокна ланитал, получаемого из содержащегося в молоке белка казеина. Вскоре в магазинах появилось много одежды из ланитала под девизом поддержки самодостаточной экономики и новой итальянской моды. Ткань нашла применение и в экипировке военных, причём не только итальянской армии — американцы приобрели право на её производство и выпускали под маркой аралак, производя из неё, в частности, шапки для солдат. Впрочем, уже к концу 1940-х подобная ткань вышла из употребления с развитием более прочных и экономичных синтетических материалов. Среди её недостатков был и запах кислого молока, исходивший от намокшей одежды.

Источник: Atlas Obscura / How Clothing Made From Milk Became the Height of Fashion in Mussolini’s Italy

Опрос: блатная лексика

Есть вот такой выпуск журнала "Бумаги Месгрейвов" И посвящен он, собственно, сборнику "Записки о Шерлоке Холмсе". С коротенькими статьями, посвященными каждому рассказу. Авторы разные и статьи, видимо, разного качества. "Глория Скотт" - вообще была ни о чем). А "Обряд дома Месгрейвов" - все же не лишена интереса. Потому решила присовокупить ее к делу. Язык был ужасно замороченный, потому , возможно, немного коряво. Обряд дома Месгрейвов Западня для Ричарда Брантона Брэд Кифовер В «Записках о Шерлоке Холмсе» есть одна история , которая касается поиска неких сокровищ. Название рассказа и «карты» сокровищ, о которой в нем говорится, - одно и то же, и оба они были темой многочисленных статей, и даже книг, ибо рассказ был впервые опубликован в журнале «Стрэнд Мэгэзин» в июне 1893 года. Хотя для статьи об истории Шерлока Холмса может показаться ужасно неуместным никогда не упоминать название этой истории, эта статья попытается сделать именно это, и на то есть веские причины. Слишком много внимания уже было уделено даже самим Шерлоком Холмсом названию рассказа и загадке, к которой относится это название. Итак, с этим, не совсем обычным, объяснением, давайте объективно посмотрим на факты, окружающие западню и убийство Ричарда Брантона, дворецкого в некоей старой усадьбе в Сассексе. Убийство Брантона особенно примечательно, не только потому, что по сей день оно остается нераскрытым, но и потому, что фактически Шерлок Холмс не предпринял никаких усилий, чтоб схватить убийцу Брантона. Он состряпывает замечательную маленькую теорию, не делая ничего, чтоб доказать ее обоснованность, и возвращается в Лондон, казалось бы, удовлетворенный тем, что он сделал все, что мог. Несмотря на его молодость и неопытность во время этого расследования, явно сказавшиеся на результатах, Шерлок Холмс все же демонстрирует свою знаменитую наблюдательность и внимание к деталям, когда несколько лет спустя описывает Уотсону место преступления: «Мы увидели узкую квадратную каморку глубиной около семи футов, шириной и длиной около четырех. У стены стоял низкий, окованный медью деревянный сундук с откинутой крышкой; в замочной скважине торчал вот этот самый ключ - забавный и старомодный. Снаружи сундук был покрыт толстым слоем пыли. Сырость и черви до того изъели дерево, что оно поросло плесенью даже изнутри. Несколько металлических кружков, таких же, какие вы видите здесь, - должно быть, старинные монеты - валялись на дне. Больше в нем ничего не было. Однако в первую минуту мы не смотрели на старый сундук - глаза наши были прикованы к тому, что находилось рядом. Какой-то мужчина в черном костюме сидел на корточках, опустив голову на край сундука и обхватив его обеими руками. Лицо этого человека посинело и было искажено до неузнаваемости, но, когда мы приподняли его, Реджинальд Месгрейв по росту, одежде и волосам сразу узнал в нем своего пропавшего дворецкого. Брайтон умер уже несколько дней назад, но на теле у него не было ни ран, ни кровоподтеков, которые могли бы объяснить его страшный конец.» Шерлок Холмс сидит на бочонке в углу подвала, в котором была найдена крышка люка каморки, и размышляет над всем этим делом. Через некоторое время он встает и смотрит на куски поленьев, лежащих вокруг люка. Затем он говорит нам: «Почти тут же я наткнулся на то, что и ожидал увидеть.» Несколько поленьев были подсунуты под плиту, как будто их использовали в качестве подпорки, чтобы открыть тяжелую крышку люка. Обнаружив то, что он ожидал, этот молодой сыщик не смог обследовать дальше это место преступления. Он строил теории прежде, чем собрать все улики, совершив промах, который позже назовет «капитальной ошибкой». читать дальше Единственное, что он доказал, это то, что кто-то воспользовался поленьями, чтоб открыть тяжелую крышку люка. Его романтические теории о презренной любовнице, расквитавшейся с Ричардом Брантоном, вытащив полено и погребя его в этой темнице, относятся к такого рода идеям, за которые более зрелый Холмс не раз бранил Уотсона. Но этот более молодой Холмс все еще воодушевлен своей победой в предыдущем деле, связанном с поисками сокровищ и, похоже, очень хочет почивать на лаврах. Он пропускает два странных момента на месте преступления, которое он описывал выше – две странные вещи, которые, я полагаю, указывают на истинного убийцу Ричарда Брантона, кого-то, кого Холмс в то время не смог бы задержать, даже если бы он обратил на это внимание. Во-первых, положение трупа Брантона чрезвычайно странное. Человек оказавшийся в ловушке в маленьком, темном чулане, лишенный свежего воздуха и обреченный на смерть, не стал бы сидеть на корточках. Он сидел бы в обычной позе, или даже на находящемся поблизости старом сундуке. Он мог бы даже, наконец, лежать на боку, если только он не забился в угол. Однако, Брантон весьма определенно склонился над почти пустым сундуком, опустив голову на его край и обхватив его с двух сторон руками. Возможно, Брантон стоял, пытаясь сперва выбраться, но даже потом беспамятство не навалилось на него внезапно. Он не случайно упал в такой аккуратной позе – позе, в которой его определенно постигла смерть, как показывает кровь , отхлынувшая от его лица. В позе, в которой Брантон умер, мы видим, чьи-то преднамеренные действия, а единственный человек, кто мог расположить тело в такой позе, был сам Брантон. Зачем Брантону предпринимать такие усилия? По одной единственной причине: как многие жертвы в детективах ЭллериКуина, Ричард Брантон пытался подсказать, тем, кто его обнаружит, подсказку относительно того, кто его убил. Однако, прежде, чем дальше пытаться истолковать эту подсказку, давайте отступим назад и посмотрим на вторую странную вещь, которую пропустил Шерлок Холмс на месте этого преступления. В замочной скважине сундука с сокровищами, как вы помните «торчал ключ – забавный и старомодный». Теперь, если вы собираетесь спрятать что-то ценное в запертом сундуке, укрытом под каменной плитой и скрытом в месте, к которому может привести лишь особая «карта», то, как вы думаете, оставите ли вы при этом ключ в замке? Карта, вверенная хозяину Брантона, была лишь половиной наследия тех, кто прятал сокровище. Другой половиной должен был быть тот ключ, передаваемый от поколения к поколению неким вторым(?) знатным семейством. И тот ключ был принесен на место преступления сообщником Брантона, человеком, который, в конце концов, замуровал дворецкого в маленькой каменной каморке и оставил его умирать. И это человек, на которого Брантон пытался указать, даже посмертно, когда он задумал ту позу, в которой найдут его труп. Ибо Брантон не «сидел на корточках». Брантон стоял на коленях – поза, которую можно описать так, но кроме того она имеет совсем другой оттенок значения. Брантон стоял на коленях перед сундуком, в котором находились королевские артефакты, а его руки лежали по обе его стороны, будто он возносил кому-то хвалу. Вторая семья аристократов, в которой ключ от сундука с сокровищами передавался из поколения в поколение, похоже, была королевской. Это не значит, что королева Виктория была внизу, в подвале с Брантоном, пытаясь открыть люк при помощи его шарфа. Каждый человек, стоящий у власти, имеет иногда в своем окружении усердных мужчин и женщин, которые ему служат, и я считаю, что один такой человек, являющийся доверенным лицом короны, завербовал Ричарда Брантона, чтобы помочь добыть сундук с сокровищами былого монарха. То, что находилось в сундуке, кроме странных кусков металла, брошенных в пруд, было, вероятно, слишком деликатно по своему характеру для официального разговора с главой семьи, владеющим кладом. Очевидно, требовалось подойти к делу более тонко, и как только он будет найден, вся информация о его существовании должна быть уничтожена. Так же как бывает с любым нераскрытым преступлением, когда избавляются от тех, кто знает слишком много. Такова была судьба Ричарда Брантона. Как упоминалось ранее, сомнительно, мог ли Шерлок Холмс идти по такому следу по коридорам власти в самом начале своей карьеры. Может быть, позже, с помощью брата Майкрофта он мог бы это сделать, и может быть, позже, так оно и было. Это был бы не первый раз, когда Холмс возвращался назад, чтобы закончить расследование преступления, которым он не был удовлетворен, и из его яркого описания деталей места преступления ясно, что это преступление долго не выходило у него из головы. В то время, как мы, возможно, никогда не узнаем имя истинного преступника, или того, что действительно было в том сундуке, и что побудило агента короны совершить убийство, мы можем, по крайней мере, спокойно спать, зная, что Шерлок Холмс, возможно, нашел ответы на эти и другие вопросы много лет спустя после завершения этого дела, и что поиски этих, весьма конкретных, сокровищ остались у него позади. *** Добавлю еще кое-что из Баринг Гоулда. И для начала скажу, что был такой сборник, посвященный этому рассказу под названием "For the sake of the trust". Для меня это прозвучало, как "Ради доверия" и мне как-то трудно было связать эту фразу с "Обрядом Месгрейвов". Сразу надо сказать, что вместо этого сборника мне когда-то прислали другую книгу, и я на него забила, как фаталист) - не судьба значит. Но фраза эта, на самом деле , к "Обряду" имеет самое непосредственное отношение. Просто она хитрая и тут даже, наверное, нельзя винить переводчиков, потому что слово "trust" тоже непростое и в советские времена каждый переводил в меру своей испорченности как понимал. Для меня вот без словарей это "доверие". А у нас-то в советском переводе это та самая фраза, оказывается, из обряда : "Во имя долга" А теперь на минуточку поглядим в словарь, а там самые разные варианты: доверие, вера, долг, надежда. Я бы сказала, что, да, тут вроде "долг" самое оно. Но в "белом издании" фигурирует "ради верности", что тоже еще можно счесть разновидностью долга. А вот у Савельева: "Ради веры". Но вот, что написано в "Комментариях" Баринг Гоулда (правда, тут перевод того же Савельева, но, тем не менее) : "во имя веры" - Использование этих слов Т.С.Элиотом в стихотворной драме "Убийство в соборе" навело некоторых комментаторов на мысль о том, что Конан Дойль и Элиот используют один и тот же источник. Однако, это не так, поскольку сам Элиот в письме Натану Л. Бенгису, процитированном в литературном приложении к "Таймс" за 28 сентября 1951 года, писал: "Заимствование из "Обряда Месгрейвов" было сделано мною намеренно и вполне осознанно." Еще интересный момент из "Комментариев". "...прежде, чем ему разрешили оставить ее у себя. - «Самое удивительное во всей этой истории, — заметил Натан Бенгис, — вовсе не то, что древняя реликвия уцелела, а то, что Британское правительство разрешило Реджинальду Масгрейву оставить ее у себя... Любая сумма денег должна быть ничтожной по сравнению с подлинной стоимостью этого уникального исторического сокровища... Корона была общественным достоянием; следовательно, она могла стать предметом торговли примерно с таким же успехом, как Лондонский мост». Авторское примечание: В 1927 г., во время подготовки мартовского выпyска журнала «Стрэнд», сэра Артура Конан Дойля просили составить список его самых любимых рассказов о Шерлоке Холмсе (при этом рассказы из «Архива Шерлока Халмса» были исключены как еще не изданные отдельной книгой). Сэр Артур отобрал двенадцать рассказов, и «Обряд Месгрейвов» находился в его списке на одиннадцатом месте.