ну ладно, фигня, на самом деле, всё то, что я вешала в том посте про музыку, заставляющую радоваться
чёрт знает сколько времени не переслушивала их - и всё тот же чистый восторг, словами не описать





аааа

какие вдохновляющие фильмы я в последние дни смотрю, однако.
кажется, начала понимать, почему мне никогда не удастся хорошо одеваться - потому что у меня стрёмный вкус и я одновременно хочу выглядеть как персонаж прекрасного макэвоя в "пенелопе" и как лиззи в новой версии "гордости и предубеждения".
причём для первого варианта мне стоило бы ещё и постричься.
*sigh*

некоторую брезгливость вызывает снобизм относительно чужого образа жизни. я часто могу понять снобизм по поводу, скажем, той же литературы, но вот этот - как-то смешон и жалок.
можно подумать, товарищи судьи со свечкой стоят и оный образ жизни пристально наблюдают в режиме 24/7.

меж тем очень радуюсь - теперь я знакома с двумя младенцами, николайниколаичем и олей. они очень, очень маленькие.

чудесный старый мультик про птичку в поисках своей идентичности
готовьтесь напевать заглавную песенку всю оставшуюся жизнь, хохохо!

гениальный мультфильм про дарью, особенно та серия, где про коробку; потому что витгенштейновский горький солипсизм, некто "я" никогда не сможет понять, как другой некто произносит "я".
в последнее время вообще не ощущаю веса своих слов, когда говорю с кем-то кроме мужа и ещё полутора землекопов - мне кажется, это просто речь из воздуха, что-то пролетало, а я это озвучила. и чем дольше говорю, тем меньше оказывается сказано. то есть если изначально слова и так невидимы, то теперь это доходит просто до полной изоляции от реальности, семантической пустоты. действительно, вся коммуникация, не знаю, за месяц стоит двух-трёх-четырёх слов (может быть, даже слабо связанных между собой), отправленных на днях в у-мэйле на дорогой васильевский остров.
причём все остальное, шаги, ощущение головной боли, взгляд на дубовые листья - реальные речевые факты, языковые игры. а речь - нет.
нет желания это исправлять, наоборот, хочется перестать чувствовать необходимость быть видимой, но пока не очень ясно понимаю, как это сделать.

слегка больно, опять же, чужое стремление сделать меня видимой. воспринимается как вуайеризм, честно, хотя понятно, что изначальный посыл не в этом, и вообще нельзя лишить людей права смотреть и думать. но ооочень хочется.
каждый, конечно, сам пиздец своего счастья - работай, сука, снимай однушку в выдропужске без телефона и почтового ящика, закрась окна и кури шипку, но так ведь не по-человечески это как-то. для морально и физически адекватной жизни почему-то необходим круговорот видимости. надеюсь, в будущем придумают какие-нибудь наноштуки, которые позволят как-то сломать этот круг.

ещё очень не хватает не столько времени, сколько его дневной длительности - мне кажется, будь сутки часа на 4 длиннее, я бы успевала больше. а тут каждый раз ночь как мешком по башке - внезапно.

читаю заметку про "границы рассвета", там есть кусок из дневника филиппа гарреля
всегда хотелось вести бумажный дневник ровно в таком стиле - отрывочными высокопарными фразами, с высокой концентрацией оставленного "за кадром" действия.

В своем дневнике Филипп Гаррель писал: «В тот день я был у себя в комнате, готовя гашиш со всей обстоятельностью, которая приходит с привычкой. За занавесями окна садилось зимнее солнце. Я заснул прямо так, в одежде. Я проснусь посреди ночи и расплачусь, лежа на боку. («Я устал… устал…, думал я, от жизни одиночки») Воспоминания о некогда испытанной любви и красоте жизни, которую я считал единственной на свете, заставили меня расплакаться еще сильнее, и я снова заснул. В полдень я вышел на улицу. Встретил Элизабет, подругу, которая позвала меня в гости к паре, у которой она должна была обедать. По дороге я купил лилию, чтобы подарить ее незнакомой доселе актрисе, к которой меня вели. Отныне я должен был видеть ее снова и снова... У Джин была депрессия, нервное растройство. Ее госпитализировали. Электрошок, которому ее подвергали, трагически обострил ее болезнь. Пешком я возвращался из монтажных, находившихся в пригороде. Я шел вдоль реки. Был конец лета. Силуэты рыбаков на фоне садящегося солнца. Я проходил через блошиный рынок у ворот Clignacourt, еще один фильм был закончен, я радостно дышал, освободившись от него. На тротуаре я увидел вечернюю газету с фотографией Джин на первой странице: «Джин Сиберг покончила с собой».

сама заметка - www.cineticle.com/text/247--la-frontiere-de-lau...

октябрь
всякие фотографии





ещё десяток

seance.ru/blog/shovel - интересное интервью про тот самый список "социально значимых фильмов"
kinote.info/articles/3816-otar-ioseliani-costra... - интервью отара иоселиани (много шаблонных фраз про то, как всё плохо, но есть и интересные реплики)
www.inliberty.ru/blog/slvovsky/2676/ - ооооочень спорная статья львовского о деле егора бычкова. спорная не фактически (хотя может и фактически, просто я не в теме совсем), а идеологически
anthropology.rinet.ru/old/4-93/lipavski2.htm - липавский, "исследование ужаса". охуенный текст

и кусок из "разговоров" липавского:

Н. М.: У художников есть одно преимущество перед писателями: они могут без конца рисовать то, что они видят, например, цветы. И всегда это интересно и хорошо, большего и не надо; это и есть натурализм.

Л. Л.: Я думаю, тут дело в том, что цветок для познания бесконечен, а человек нет. Ведь человека дают в искусстве, как индивидуальную историю, как личность. Но может быть такой взгляд, когда и человеческие жизни предстанут писателю так же, как цветы художнику. Это тогда, когда смотреть на них не изнутри жизни героя, а так как глядит на волны человек, сидящий у моря. Тогда вещь раздвигается и в нее можно включать все, что угодно. Так написана Илиада, в которой в поэзию превращено все, что попало в поле зрения: и битвы, и споры, и родословные, и корабли, и рождения, и смерть, и картины на щите. Но для этого, наверное, нужна и другая поэтическая форма, чем принятая теперь. Гекзаметр, например, непрерывен и он естественен, как дыхание; рифма же рассекает стихи, как мир для нас рассечен на предметы, на причины и следствия; гекзаметр отличается от рифмованных стихов, как орган от рояли. Я думаю, рифмованные стихи появились и исчезнут, это недолговечная вещь. Или вы думаете и через двести лет будут так же писать стихи с рифмами?

Н. М.: Да, я в этом уверен.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

хроники охоты и собирательства: в парке жёлуди чего-то уже без шляпок,
зато я нашла ягоды-пукалки! йуху! кто-нибудь кроме меня любил ягоды-пукалки?