Кошка Ночной Луны. Morgenmuffel
07.01.2019 в 19:36
Пишет Меррил:Когда ты есть Человек! И немного - танк.URL записи
Побег на танке
В жизни бывают ситуации, когда обстоятельства доводят человека до предела, и он вынужден совершать невероятное. Это трудно себе представить, когда живёшь в тепле, сытости и не боишься, что завтра в твой дом попадёт снаряд, не думаешь, что в любую минуту тебя могут расстрелять. Однако опыт Великой Отечественной доказывает, что такое возможно.
Об этом мы и хотим рассказать.
В мае 1965 года на Каннском кинофестивале был представлен советский фильм «Жаворонок» режиссеров Никиты Курихина и Леонида Менакера. Никакими призами он не был отмечен: очевидно, европейцам не очень приятно было вспоминать о зверствах, творимых гитлеровцами в концлагерях. (здесь у меня есть и своя точка зрения, но сейчас она неважна, хоть мне и не хотелось бы потом самой ее забыть) То ли дело веселая, легкомысленная английская лента «Сноровка... и как ее приобрести», получившая в тот год «Золотую пальмовую ветвь»! Но зато в Советском Союзе «Жаворонок», вышедший на экраны в том же году, пользовался огромным успехом, его посмотрели около 30 миллионов зрителей. (при всей любви в отечественному кинематографу советского периода, таки хочется добавить, что насчет количества зрителей - вопрос спорный в плане - шли они смотреть, потому что нравилось, или это было от того, что не так много фильмов в кинотеатрах шло, не говоря об обязательных школьных "культпоходах" для патриотизма. В этих условиях даже слабенький фильм все равно имел много шансов на большую аудиторию) Особый интерес вызывало то, что фильм, по утверждению его создателей, основывался на реальных событиях. Тем не менее до сих пор историки ведут споры, действительно ли был этот побег советских танкистов из немецкого плена на «тридцатьчетверке» или же это только красивая легенда.
Еще бы не заинтересоваться такой интересной темой. Особенно, когда сняли римейк "Т-34", который повторяет старый фильм во многих ключевых моментах. Строптивый "командир" танка, прогон советского танка по "благопристойному" немецкому городишке, большие кружки пива, как трофей. Сначала хотела написать обо всем и сразу, но запись получается большая, так что в этой будет только о реальных прототипах для этих фильмах.
Иначе говоря, переворошив Сеть, в двух словах могу сказать следующее: фильмы не врут. Побеги случались и даже не один раз. На танках, хоть и кажется фантастикой. Жестокая правда в том, что ни один не завершился успехом. Если считать им победное возвращение за линию фронта. Но даже те несколько дней, в течение которых беглецы мотали нервы высшему командованию вермахта и хоть кого-то, да прибили, не говоря о покалеченной технике - это уже с лихвой компенсирует печаль от того, что прорваться до конца не получилось. Дальше будет то, что нашла в инете, про фильмы сделаю отдельным отзывом.
Ордруфская легенда
Сценарий «Жаворонка» написан на основе пьесы Самуила Алешина. Драматург же, в свою очередь, почерпнул вдохновение в газете «Правда», где 8 сентября 1963 года (в День танкиста) была опубликована заметка Г. Миронова «Подвиг капитана». В ней рассказывалось о том, как пленный советский офицер раздавил «тридцатьчетверкой» несколько пушек на немецком полигоне. Героя поймали и привели к присутствующему на испытаниях генералу Гудериану, и тот со словами: «Ты лучший танкист из тех, которых я видел. Именно поэтому...» - вытащил пистолет и застрелил отважного капитана. Автор публикации ссылался на воспоминания старшего воспитателя московской школы-интерната №69, майора запаса Александра Ушакова.
Однако и заметка в «Правде» не может считаться первоисточником, поскольку этот же случай был описан весной 1962 года в газете «Гвардеец» 39-й гвардейской мотострелковой дивизии, входившей в состав Группы советских войск в Германии и со второй половины 1940-х квартировавшей в Тюрингии, в казармах Ордруфского полигона. В войну здесь был концлагерь, который в 1944 году вместе с полигоном передали в распоряжение СС. Здесь томились десятки тысяч заключенных, в основном военнопленных, а также евреев из Венгрии, Чехословакии и Польши. Они привлекались к строительству бункеров, туннелей и шахт, а также секретных подземных объектов под кодовыми названиями «Зигфрид», «Ольга», «Бург», «Жасмин». Почти все заключенные были уничтожены перед освобождением Ордруфа американцами.
Среди местного населения ходило немало слухов о том, что происходило во время войны на полигоне. Однажды кто-то рассказал сотруднику газеты о неизвестном советском офицере-танкисте, нанесшем немалый урон немцам и приведшем в ярость самого Гудериана. Главный редактор «Гвардейца» майор Михаил Попов не преминул поставить эту сенсацию в очередной номер.
Собирая материал для пьесы, Самуил Алешин вместе с сопровождавшим его по приказу командования старшим инструктором по спецпропаганде майором Николаем Раевским объездил все окрестности Ордруфа. В поселке Кравинкель он познакомился с бывшей медсестрой госпиталя, которая рассказала, что однажды с полигона привезли много искалеченных немецких солдат, пострадавших на каких-то испытаниях. Но много информации вытянуть из нее Алешину не удалось - женщина явно чего-то опасалась.
В 1965 году, уже после выхода фильма «Жаворонок», эту ордруфскую легенду вспомнил корреспондент гарнизонной газеты «Гвардеец» Виталий Скрижалин и решил провести свое журналистское расследование. Он встретился с полковником Прохоровым, который ранее преподавал ему тактику в военном училище. Преподаватель рассказал, что в то время, когда он служил в Ордруфе, там в ресторане «Цум левен» работал пожилой хромой официант. По словам старика, он был единственным уцелевшим из артиллеристов расчета орудия, раздавленного советским танкистом. Но узнать подробности у этого человека Скрижалину не удалось - к тому времени его уже не было в живых.
«Рюс смекалка»
Правда, существует еще одна версия отчаянного побега военнопленных на Т-34. 21 апреля 1945 года на Куннерсдорфском полигоне, накануне занятом советскими войсками, побывал корреспондент ТАСС - подполковник Павловцев. Там были обнаружены расстрелянные танки и самоходки, а в них - останки военнопленных. В связи с этим Павловцев вспомнил случай на Сандомирском плацдарме, когда через линию фронта к своим перешел бежавший из плена советский танкист. Этот человек вскоре умер от истощения, (*мрачно* есть подозрение, что на эзоповом языке официального протокола так охарактеризовали работу "особогоотдела", не беседовать с перебежчиком они не могли) но все же успел рассказать, что его с двумя товарищами эсэсовцы привезли на полигон и заставили участвовать в испытании танка на бронестойкость. Вот выдержка из статьи Павловцева: «Перед испытанием председатель фашистской комиссии очень хвалил наш экипаж - так быстро и четко они выполняли все команды. Вот, мол, она, "рюс смекалка"! Обещал танкистам полную свободу, если останутся живы. Когда перед расстрелом люди сели в танк, командир погладил броню и приказал механику-водителю: "Слушать только мою команду!" И танк рванулся на третьей скорости прямо на наблюдательную вышку. Артиллеристы не стреляли, чтобы своих начальников не побить: командир танка оказался и отважным, и умным человеком, все рассчитал. Набезобразничали они там - это он так говорил: "набезобразничали". Какие-то дураки эсэсовцы по тревоге на бронетранспортере прикатили - решили танк усмирять! Он их гусеницами с ходу подавил - снарядов-то не было. Потом махнули бойцы на восток. Когда горючее кончилось, Стали пешком по лесам пробираться. И командир, и механик-водитель в пути погибли, радист один живой дополз».
Павловцев провел собственное журналистское расследование. Один из местных жителей, дряхлый старик, рассказал, что в конце 1943 года с полигона вырвался танк, сумел доехать до ближайшего концлагеря, где раздавил будку проходной и повалил часть забора из колючей проволоки. В результате из лагеря сбежали много узников, за которыми потом долго охотились эсэсовцы с собаками. Особенно местных жителей поразил тот факт, что когда на пути танка оказались игравшие на мосту дети, он не раздавил их. Танкисты выскочили из машины и прогнали малышей прочь, хотя им дорога была каждая секунда. Однако вскоре горючее закончилось, и фашистам удалось уничтожить весь экипаж.
Павловцева несколько смутил тот факт, что описанный стариком случай произошел в 1943 году, а на Сандомирский плацдарм бежавший из плена танкист вышел в 1945-м. Получается, что побег на танке с Куннесдорфского полигона был не единственным. Очевидно, были такие побеги и на других полигонах, где немцы использовали трофейные танки с экипажами смертников. Но все они оканчивались гибелью смельчаков. И поэтому история не сохранила для нас имена этих героев. Однако остались красивые легенды.
(с) Михаил Юрьев, источник: zagadki-istorii-talk.ru/viewtopic.php?t=108#ixz...
Чиекуркалнс
В первые послевоенные годы в Риге часто рассказывали историю о том, как во время гитлеровской оккупации на улицах города появился однажды танк с красным флагом. На полной скорости промчалась боевая машина, сметая всё на своём пути, в сторону Сигулды. Позднее стало известно, что это не легенда, а самая настоящая быль. Весной 1944 года несколько советских военнопленных, захватив вражеский танк, ушли в побег. Дальнейшая их судьба была трагична…
Теперь тут царит мрак запустения, но когда-то кипела жизнь. До революции здесь располагался знаменитый вагоностроительный завод «Феникс». В годы войны на этой территории находился немецкий танкоремонтный завод «Чиекуркалнс». Повреждённая в боях германская бронетехника доставлялась сюда эшелонами. Особенно много её стало поступать с лета 1943 года, когда окрепшая Советская Армия начала последовательно и неуклонно громить вермахт на всех фронтах. Рабочих рук не хватало, и немцы привлекали для ремонтных работ советских военнопленных, которые содержались в концлагере, размещавшемся в Риге, на ул.Пернавас. Именно отсюда начал свой путь тот легендарный «Тигр». В этот день, 18 апреля 1944 года, всё было как обычно. Немецкие слесари, механики и инженеры работали в цехах, военнопленные перетаскивали тяжёлые броневые плиты во дворе завода. Здесь же стояло несколько танков, готовых к отправке на фронт. Два из них уже были заправлены горючим, в них укладывали снаряды. В 18.30 раздался сигнал на обед для второй смены. Во дворе остались только несколько пленных и двое часовых. Жизнь завода как будто замерла. Но вдруг грозно взревел мотор, и один из танков рванул вперёд! Разнеся в щепки высокий дощатый забор, стальной гигант миновал ворота, центральный пост охраны и вырвался на улицы Риги. Пока часовые у входа и на пулемётных вышках приходили в себя, машина уже мчалась в сторону Псковского шоссе.
Первый бой они приняли под Инчукалнсом. Немцы подкатили к шоссе противотанковую пушку и пытались ударить по танку прямой наводкой. Целились в большой спешке, и снаряд лишь повредил орудийную башню, но одного из беглецов всё-таки ранило в голову. Наши с ходу сумели двумя выстрелами разбить попавшийся навстречу грузовик с солдатами. На 59 километре от Риги, севернее Сигулды, мотор вдруг начал глохнуть – кончалось горючее. Механик-водитель развернул танк на шоссе и направил его в болото. Оглохшие от грохота и выстрелов, бывшие военнопленные, а теперь бойцы, стали покидать машину. В этот момент подоспели гитлеровцы. Началась перестрелка. Четверо беглецов через поле бросились к ближайшему лесу, раненый скрылся в придорожном кювете. До спасительных деревьев оставалось лишь несколько шагов, когда один из бегущих упал, сражённый пулями. Трое других скрылись в наступающих сумерках в чаще, один из них, видимо, был ранен…
...В этот день Ольга Ветерс не дежурила на переезде, но проснулась рано. Проводив мужа на работу, а дочурку – в школу, она вышла во двор дать корм корове. Изрядно отощавший за зиму стожок сена под легкой, державшейся на четырёх жердях крышей, находился в нескольких шагах от железнодорожной будки. Молодая женщина протянула руки, чтобы набрать полную охапку душистой, пахнувшей ромашкой и клевером сухой травы, и вдруг в испуге отшатнулась. На стоге под самой крышей лежал незнакомый небритый мужчина. Лицо его было в крови, на ногах виднелись грязные деревянные колодки. Ольга хотела крикнуть, убежать домой, но слова застряли в горле. Ноги не слушались.– Не бойтесь, хозяюшка. Свой я... – тихо сказал незнакомец. – Нет ли у вас дома табачку, замёрз я очень... «Что же будет, что же будет? – билась горячая мысль в голове у женщины. А вдруг его увидят соседи?! Ведь все говорят, что они дружат с немцами». А губы уже сами собой еле слышно прошептали:– Хорошо. Вот придёт из школы дочка Велта, я её пришлю. Только вы не выходите отсюда, соседи у нас не очень надёжные…Тринадцатилетняя Велта украдкой отнесла раненому табак и спички. Ей очень понравился добродушный, курносый русский солдат.– Сильный он какой – голова вся изранена, а он даже ни разу не застонал, ещё про отметки мои спрашивал, – задыхаясь от волнения делилась с матерью девочка.К вечеру вернулся муж Ольги – Ероним. Он долго разговаривал с раненым, передал ему хлеб, сало, флягу с водой, но остальным строго-настрого, чтобы не вызвать подозрений, запретил подходить к стогу.– Военнопленный он, бежал из Риги на немецком танке, да вот горючего не хватило. «Тигр» встал в трёх километрах от нас, у хутора Плявиняс, – рассказывал Ероним жене ночью, когда дочь уснула.Двое суток провёл раненый красноармеец в стоге сена у железнодорожной будки, а на третью ночь Ероним проводил его на глухую лесную тропинку. Чтобы легче было в пути, он подарил ему галоши. У раненого так распухли ноги, что никакая другая обувь ему не подходила.– Большое тебе русское спасибо, Ероним, – сказал танкист и крепко, по-мужски обнял железнодорожника.Через несколько дней кто-то из местных гадов выдал советского бойца фашистам. Дождливой полночью приехали гестаповцы и за Еронимом Ветерсом. Гитлеровцы хотели устроить очную ставку. Потом люди рассказывали, что держались парни на допросе мужественно и твёрдо. Не юлили, пощаду не вымаливали. Так и не вернулся к своей семье отважный путевой обходчик. Его расстреляли…
Элитный Pz.Kpfw.VI, знаменитый «Тигр», самый мощный из серийных танков Вермахта. Можно оценить негодование немцев, когда именно его угнали русские военнопленные. Так сказать, на святое покусились! К сожалению, при всех своих достоинствах, машина эта обладала существенным недостатком – малым запасом хода. Если некоторые модификации Т-34 могли на одной заправке идти до 300 км, тяжёлый «Тигр» ограничивался расстоянием максимум в сто. Это объясняет, почему русские танкисты вынуждены были так рано оставить захваченную машину. Это же обстоятельство во многом определило их дальнейшую судьбу…
Одиннадцать суток бродили измождённые и преследуемые люди по лесам и болотам. 29 апреля, когда силы уже совсем оставили их, они почти ползком добрались до селения Скуене. Тот, кто ещё держался на ногах, постучался в один из домов и попросил хлеба. Открывшая дверь женщина увидела обросшего, покрытого лохмотьями человека и вскрикнула, однако через пару минут вынесла беглецам еды. Подкрепившись, трое товарищей прошли ещё около двадцати километров в поисках места для ночлега. Под утро они набрели на сенной сарай, который стоял в заболоченном лесу. Лачупурвс – Медвежье болото – так называлось это место в Тауренской волости Цесисского уезда. Это было их последнее утро в жизни…
Протокол допроса бывшего шуцмана Петериса А., проходившего службу в Цесисском «взводе тревоги»:
«Примерно в апреле 1944 года „взводом тревоги" совместно с немецкими жандармами была проведена операция в Тауренской волости Цесисского уезда в целях задержания трёх советских военнопленных, якобы бежавших из Риги на немецком танке. Военнопленные были обнаружены в сенном сарае, недалеко от хутора Пиканяс. Увидев полицейских, русские стали стрелять из пулемётов и бросать гранаты. В результате схватки все они были убиты… У убитых нашли оружие, большую деревенскую буханку хлеба».
В прорыв на танке тогда ушли советские патриоты, которых сначала знали только по "лагерным именам". Это были «Сашка Цыган» из Краснодара, Володя из Вологды и другие. Руководил побегом Никола – инженер, ранее служивший в наших танковых войсках. Огромную работу по выяснению подробностей побега провел тогда московский журналист Адриан Тихонович Гнедин.
Рассказ Ивана Михайловича Балакина:
В конце октября 1941 года под Вязьмой мы попали в окружение. Стали пробираться к своим. В стычке с гитлеровцами меня тяжело ранило в левую ногу. Я потерял сознание. Очнулся на следующее утро, когда меня и многих других раненых немцы везли на грузовике в лагерь. Мне пришлось побывать в концлагерях Могилева, Бобруйска, Вильнюса, Елгавы. В марте 1943 года из елгавского лагеря бежал, но неудачно. Полицейские с помощью овчарок поймали меня. Собаки мне все ноги и руки искусали. Потом гестаповцы били до потери сознания, отливали водой и снова били. В лагере меня раздели догола, прикрутили веревками к лавке и начали бить палками. Насчитал я 15 ударов и лишился сознания. В темном сыром подвале меня продержали десять суток. Есть не давали. Товарищи изредка просовывали в щель под дверью то картофелину, то корку хлеба. Воды хватало. Она на четверть стояла на бетонированном полу подвала. Выжил всё же…
Спас меня от верной погибели военнопленный, носивший лагерное прозвище «Никола».«Никола» руководил группой электриков, ремонтировавших танки. Однажды, разговорившись с ним, я рассказал, как попал в плен. Вскоре после этого разговора меня перевели в группу электриков как специалиста, хотя на самом деле в электроделе я ничего не соображал.«Никола» хорошо владел немецким языком и пользовался авторитетом у немецких мастеров. Очень часто видел я «Николу» беседующим с одним военнопленным «Сашкой Цыганом». Я знал «Цыгана», как весёлого, очень жизнерадостного человека. Он никогда не унывал, нередко за работой распевал песни, шутил с товарищами, неизменно повторял: «Терпи, казак, атаманом будешь». Он прекрасно водил танки. Немцы ему доверяли и даже поручали опробовать машины после ремонта. Все работы по электрооборудованию я выполнял под руководством «Николы». По его совету я окислял контакты, слабо их крепил, перерезал провода, оставляя 2-3 жилки в тех местах, где трудно было проверить. После такой «операции» провода быстро перегорали. Мы также портили аккумуляторы, радиостанции. Короче говоря, «Никола» организовал дело так, что многие «отремонтированные» танки возвращались в мастерские, не доходя до фронта.
За несколько дней до побега «Николы» и его товарищей произошло несчастье: немец, водитель танка, придавил мне ногу гусеницей. Нога распухла, и я в течение недели не мог подняться с нар. «Никола» зашёл ко мне в барак и спросил, могу ли я ходить. Ходить я не мог. Тогда он спросил, запасся ли я сухарями. Я сказал, что у меня есть небольшой запас. Тогда он взял часть сухарей и ушел. На следующий день я узнал о побеге.
«Никола» – это лагерное имя Гурылёва Виталия Павловича...
За кадром, офф-топом...меня зацепило лагерное имя другого человека - "Сашка Цыган". Как близко оно по звучанию к другому, известному с детства. Здесь, конечно, начинается область фантастики, но удержаться невозможно. Как известно, кроме фильмов по "Неуловимым", есть книга, написанная по мотивам сценария, автор Григорий Кроних. И там есть период Великой Отечественной, про который снять фильм не довелось. По этому сюжету уже взрослые и частично с детьми Неуловимые партизанят в окрестностях Юзовки - Донецка. Если мечтать безумно - какой мог бы получиться шикарный истерн. С попаданием части Неуловимых в плен, этапированием в концлагерь, спасением из него. И, конечно же, победным выходом "к нашим", это же приключенческий фильм и для детей.
А вторая внезапная ассоциация - фамилия московского журналиста. Гнедин. И снова - на литературного героя, весьма известного, пусть и не военными подвигами. Но чтоб в одной истории дважды напороться на чересчур знакомых? Это больше, чем совпадение, пусть и не могу исчерпывающее объяснить, почему лично меня это...впечатлило.
Видный историк Михаил Свирин вот что писал по этому поводу на одном военно-историческом форуме:
Это образ очень собирательный и романтизированный.
Есть ТРИ реала, запротоколированные немцами. Все три раза танкисты уходили очень недалеко. До 40 км от полигона. Танки-то заправляли очень расчетливо. А населения вокруг Кумерсдорфа не было аккурат километров на 30. Вот едут беглецы на танке. Горючка кончается. Что дальше? А дальше пешком.
А по следам жандармы с притравленными собаками.
Аллес!
Беллецов даже не задерживали. Чаще всего их просто убивали, как и изложено в трех описанных случаях.
Во всех известных мне переводах немецкой трофейной документации и протоколах допроса немецких пленных значится, что немцы таким образом ОТРАБАТЫВАЛИ стрельбу КУРСАНТОВ артиллерийских школ, или панцерлеердивизиона по реально движущемуся танку, а не испытывали сам танк или некие боеприпасы.
По немецким документам протоколируется, что танк не пошел на батарею за что экипажу обещали освобождение. Далее танк выехал за пределы полигона (кстати, в конце 1942 вокруг полигона минные поля проложили, на коих третий танк подорвался). А потом говорится в скольких километрах он заглох и через сколько времени "советише бандитен" были "ауфхальтен унд абшиссен"! И все подробности...
Описывая эти истории, я думаю о циничных усмешках равнодушных потомков героических победителей в Великой Отечественной войне. Как объяснить тем, для кого «бабло и тёлки» являются главным мерилом жизненного успеха, что есть в мире иные, высшие ценности? (боюсь, НИКАК...пока не увидят падающий на голову фугас...и то, вряд ли п о в е р я т, что прежние ценности "не канают") Как внушить, что человек лишь тогда заслуживает право считаться ЧЕЛОВЕКОМ, когда готов он до конца, свято и самоотверженно исполнить долг?
Свой солдатский долг наши парни выполнили честно.
Вечная им память!
(с) Доминик picturehistory.livejournal.com/225607.html
