Первый тизер-трейлер фильма "Джокер"

англоязычная версия

DC-обзорам[L]jean[/L] - Первый <a href="http://manofsteel.diary.ru/p217449479.htm">тизер-трейлер</a> фильма "Джокер"

"Миротворец" попадет на "Миротворец"?

Дольф Лундгрен снимется в роли начальника Керченского «гестапо»

61-летний актер Дольф Лундгрен, ставший звездой Голливуда после ролей в фильмах "Рокки 4" и "Универсальный солдат", снимется в трилогии "Приговоренные к подвигу", посвященной Великой Отечественной войне. Статный швед сыграет начальника керченского гестапо Гюнтера Гельдмана, вошедшего в историю "благодаря" своим зверствам в Крыму.

Читать дальше Американский актер принял приглашение российской кинокомпании "Грифон Фильм" сняться в художественных фильмах "Аджимушкай" и "Маска" из кинотрилогии "Приговоренные к подвигу". Об этом РИА Новости Крым сообщил генеральный директор компании и генеральный продюсер проекта Александр Беланов.

По его словам, в настоящее время звезда Голливуда знакомится со сценариями картин. При этом в военном блокбастере "Аджимушкай" он сыграет роль главного антагониста — начальника керченского гестапо Гюнтера Гельдмана.
"Дольф прекрасно понимает, что ему придется играть слугу дьявола, мировое зло. Актера это не пугает. Более того, Дольф знаком с историей подвига подземного гарнизона Аджимушкай с раннего детства, много читал о его героях", — рассказал Беланов, выступивший автором сценариев к картинам трилогии.

- В фильме "Аджимушкай" он сыграет человека Зло. Именно по приказу Гельдмана в торты и конфеты закачали синильную кислоту и отравили ими 245 учеников начальных классов керченских школ. Материалы этого жуткого преступления фигурировали на Нюрнбергском процессе, - рассказал "Комсомольской правде - Крым" генеральный продюсер кинокомпании "Грифон фильм" и продюсерского центра "Крымский Мост" Александр Беланов. - На совести Гельдмана и трагедия Багеровского рва, где расстреляны свыше семи тысяч евреев, караимов, крымчаков.

Вторая лента трилогии - "Маска". Она расскажет о разведывательно-диверсионной группе "Сокол", которую в годы войны организовали актеры и сотрудники Русского театра в Симферополе. Дольф Лундгрен появится в эпизодах и здесь.

- Начальник керченского гестапо приезжает в Симферополь на премьеру Русского театра. После очередной газовой атаки в Аджимушкае, у фашиста возникает желание отдохнуть, насладиться прекрасным, - поделился Александр Беланов.

Он отметил, что в плане — натурные съемки героя Лундгрена в Крыму. Беланов уточнил, что 9 мая актер намерен принять участие в шествии "Бессмертного полка" в Москве. "В ходе визита в столицу Дольф собирается познакомиться с материалами для своей роли и посетить музей Великой Отечественной войны на Поклонной горе", — добавил гендиректор кинокомпании

Также, по его словам, в ленте планируют сняться звезды российского киноэкрана, в том числе Игорь Петренко, Юрий Васильев, Дмитрий Назаров, Валерий Новиков, Дмитрий Шевченко. А на роль любимой актрисы Адольфа Гитлера Ольги Чеховой в военной драме "Маска" пригласят "звезду Голливуда, которая родилась в СССР". При этом Беланов отказался назвать ее имя.

Он уточнил, что действие во всех трех лентах происходит в Крыму в годы Великой Отечественной войны. Первая картина ("Аджимушкай") рассказывает о подвиге красноармейцев во время обороны каменоломен вблизи Керчи, вторая ("Маска") — о деятельности разведывательно-диверсионной группе "Сокол", в которую входили сотрудники Симферопольского русского театра драмы и комедии. Третья картина ("Песочные часы") будет повествовать о легендарной обороне Севастополя.

crimea.ria.ru

Король Стефан - коронационная хартия
В Средние века к коронации не относились легкомысленно. Особенно в случаях, когда король выбирался «людьми и церковью», как это было со Стефаном. И, к слову, с Генри I до него, и с самим Завоевателем. Да и коронация Вильгельма Руфуса королем именно Англии как отдельного государства тоже не была обычной рутиной. Поэтому сценарий коронации был всегда тщательно продуман, и всегда содержал отсылки к правам коронующегося на место на троне. Потому что простому люду и раньше было абсолютно безразлично, кто дерет с его шкуры налоги, лишь бы жить можно было сравнительно спокойно. Со своей стороны, и государственную элиту интересы простого люда интересовали поскольку постольку, только в ракурсе понимания, что голодная корова доиться не будет.



Portraits of English kings: Henry I Beauclerc and Stephen of Blois. (British Library, MS Royal 14 C VII f.8v)

читать дальшеТак что сценарий коронации Стефана был обращен к тем, у кого была реальная власть, потому что для этих избранных было совершенно понятно, с чем они имеют дело – с хорошо организованным захватом трона. Задачей сил за этим захватом было убедить как можно большее количество власть имеющих в том, что Стефан сделает им хорошо лучше, чем другие возможные кандидаты.

Это умение убедить и пообещать было важным моментом, потому что не секрет, что вместе с новым королем к власти и источникам богатства приходит его команда – те, кто был его ближним до коронации. И именно им достанутся самые сливочные сливки, иначе они своего кандидата просто не поймут, что чревато. Но и другим поддержавшим, за границей ближнего круга, надо было что-то дать.

По коронационной хартии Стефана, адресованной «всем моим людям, французам и англичанам» очень заметно, кто был его ближним кругом, и именно посадил его на трон: церковь. Практически всё, что он обещает подробно и детально, он обещает церкви. От остальных Стефан отделывается общими обещаниями править справедливо и поддерживать законность. Впрочем, церковь – это папа, а без одобрения папы ни один монарх Европы не мог считать свою корону плотно сидящей на кудрях. Судя по тому, как решительно папа Иннокентий II поддержал Стефана, хартией он остался доволен.

«The Charter of Liberties of Stephen, 1136
I, Stephen, by the grace of God with the assent of the clergy and people elected king of the English, consecrated by William archbishop of Canterbury and legate of the Holy Roman church, and confirmed by Innocent, pontiff of the holy Roman see, out of respect and love of God do grant freedom to the holy church and confirm the reverence due to her.

I promise that I shall neither do, nor permit to be done, anything by simony in the church or in ecclesiastical affairs. I allow and confirm that jurisdiction and authority over ecclesiastical persons and over all clerks and their property and the disposal of ecclesiastical honours will be in the hands of the bishops. I grant and concede that the liberties of the church confirmed by their charters, and their customs that have been observed from antiquity, will remain inviolate. I concede that all ecclesiastical possessions and tenures which were held on the day when king William my Grandfather was alive and dead, will be free and absolved from all dues, without any recovery from claimants. But if the church hereafter seeks to recover possessions which it held before the death of the said king but of which it is now deprived, I reserve to my own pleasure and dispensation whether the property should be restored or the matter discussed. I confirm whatever has been bestowed since the death of the said king by the liberality of kings or the munificence of princes whether in alms, by purchase or by any other grant of the faithful. I promise that I shall keep the peace and do justice in all things, and maintain them as far as I am able.

I reserve for myself the forests which William my Grandfather and William my uncle established and maintained. All the others, which Henry added, I restore and concede intact to the churches and to the kingdom.

If any bishop or abbot or other ecclesiastical person males reasonable distribution of his property before his death or makes arrangements for its distribution, I allow this to be firmly maintained. If he should be forestalled by death, let such distribution be made for the salvation of his soul by the counsel of the church. But while sees are vacant without their own pastors, I shall commit them and their possessions into the hand and keeping of clerks or upright men of the said church, until a pastor is appointed canonically.

I wholly abolish all exactions, injustices and miskennings wrongfully imposed either by the sheriffs or by anyone else.

I shall observe good laws and ancient and lawful customs relating to murder fines, pleas and other suits, and I command and ordain that they be observed. All these things I grant and confirm saving my regal and rightful dignity.

Witness William archbishop of Canterbury………………..at Oxford in the year of my incarnation of our Lord 1136, in the first year of my reign».

Лондонцам, надо заметить, было достаточно того, что Стефан распоряжался торговыми путями на континент, через Булонь. Лондон никогда не забывал об этом - и о своей торговой выгоде, в чем еще предстояло убедиться императрице Мод, которая хотела, чтобы лондонцы склонились перед ней только благодаря её статусу.

Впрочем, история сохранила один текст, включенный в хроники Или, чей епископ был племянником Роджера Солсберийского. Этот текст дает объяснение, с чего это Стефан Блуасский оказался на английском троне. Текст явно художественный, сочиненный для рассказов в народе, но не известно, является он копией распространенного среди епископатов документа для популяризации, или, напротив, включает историю, уже распространенную среди горожан:

«While King Henry sickened unto death, a great number of powerful and noble men gathered about him, sorrowfully contemplating the last hours of their lord, and increasingly concerned about what dispositios he would make about himself and the kingdom. To them at the last he indicated what ought to happen. “To you”, he said, “great and wise men, I give as king the worthy knight Stephen, my count, my most dear kinsman, a virtuous nobleman, yet firm in his faith in Lord, for you to receive from me by right of inheritance, and you are all to be witness to this”. Immediately thereafter the king breathed his last…”

В этой истории прекрасно всё, но самое прекрасное – это отсутствие даже слабого намека на само существование родной дочери короля, которой сэры и пэры королевства клялись в верности аж дважды.

Верховный суд Соединенных Штатов подтвердил законность казни через введение смертельной инъекции в отношении заключенного Рассела Баклю, просившего избрать другой метод исполнения приговора во избежание сильной боли, вызванной проблемами с его здоровьем, сообщается в решении суда.

В 1998 году панель присяжных признала Баклю виновным в убийстве, похищении, изнасиловании и других насильственных преступлениях. Суд штата Миссури приговорил обвиняемого к смерти, и с тех пор казнь несколько раз откладывалась.

Заключенный страдает редким заболеванием, вызывающим рост опухолей в его теле. По утверждению Баклю, в его случае казнь через введение инъекции вызовет сильные боли, и будет противоречить положению Восьмой поправки к Конституции США, запрещающей назначать жестокие и необычные наказания. Баклю пожелал, чтобы его казнили через удушение азотным газом.

При рассмотрении этого вопроса Верховный суд обратил внимание на практику по другим делам, в частности на прецедент, установленный по так называемому делу Бэйза. В том случае суд постановил, что отказ властей штата изменить способ казни может считаться жестоким и необычным только если заключенный может предложить альтернативный, доступный, менее болезненный метод.

Как отметил суд, при изучении законности способа смертной казни, ставится вопрос о том, не причиняет ли он значительно больше боли, чем необходимо для приведения приговора в действие. "Восьмая поправка запрещает жестокие и необычные наказания, но не гарантирует заключенному безболезненную смерть", — поясняется в решении.

По мнению суда, жалоба на выбранный метод должна обязательно учитывать альтернативные способы казни.

Суд ответил отказом на предложение Баклю казнить его с помощью азотного газа. Во-первых, заключенный не доказал, что этот метод, который никогда ранее не воплощался на практике, отвечает критерию доступности. Во-вторых, он не доказал, что этот метод будет менее болезненным, чем инъекция.

В 2014 году на 1 апреля BioWare устроила шутку: компания анонсировала ростовую подушку с Гаррусом, которую «вы можете покалибровать, чтобы получить заслуженный ночной отдых». Спустя пять лет шутка оказалась правдой. BioWare начала продавать реальную подушку с Гаррусом. «Теперь вы можете предаться крепкому сну, пока один из самых преданных напарников прикрывает вашу спину».
(c) stopgame.ru/newsdata/37669

[DeviantArt]

~ Karolina Jedrzejak

[DeviantArt]

~ Anato Finnstark

[picspam]

~ Tom Bagshaw

«Дурачку Билли», как его называли соседи, было около 60 лет, когда весной 1846 года хорошо одетый мужчина из Бостона верхом на лошади въехал в деревню штата Массачусетс и начал измерять и изучать его всевозможными способами. Первым делом он измерил его голову странным инструментом, наподобие штангенциркуля, оценил размеры конечностей и грудной клетки рулеткой и задал много вопросов, касающихся странного поведения Билли. По тем временам, Билли был «идиотом». Этот термин только потом получил негативную окраску, тогда же врачи и педагоги использовали его не со злым умыслом, а для обозначения отклонений или особенностей умственного развития. Билли был один из сотни «идиотов», которые были посещены в этом году. Несколькими месяцами ранее законодательно выделили группу специалистов в составе трех человек для проведения переписи душевнобольных и «идиотов». Однако в случае с Билли врач, который его осматривал, вскоре понял, что ни одно из общепринятых определений психического расстройства к нему не подходит. Хотя Билли явно не был «нормальным», и его семья и соседи считали его недееспособным, в некотором смысле он демонстрировал твердое, если не превосходное, познание мира. Его способность говорить была сильно ограничена, но он обладал прекрасным музыкальным слухом и знал более 200 мелодий, которые мог воспроизводить, не обучаясь музыке. Билли был не единственным человеком, чье заболевание озадачило экзаменаторов. Как признал руководитель комиссии, в ходе опроса было замечено «очень много случаев», по которым «трудно сказать, следует ли ... называть человека идиотом».

Если бы Билли был жив сегодня, то его симптомы, описанные Самуэлом Гридли Хауи (Samuel Gridley Howe, 1801- 1876), видным американским врачом и тифлопедагогом 19-го века, вероятно, можно было расценить как аутизм. Правда, само слово «аутизм» в то время не существовало, поэтому не существовало и диагноза. (*) Все это происходило задолго до того момента, как Лео Каннер (Leo Kanner; 1894-1981) в 1943 г. описал 11 детей с нехваткой навыков человеческого взаимодействия. Тем не менее, даже он, детский психиатр из Балтимора, которому обычно приписывают первенство в описании аутизма, сомневался, что глубокое нарушение социального взаимодействия было чем-то новым в истории человечества. Почти параллельно венский педиатр по имени Ганс Аспергер (Johann «Hans» Friedrich Karl Asperger; 1906 — 1980) описал подобный набор симптомов. Их вклад, как они сами признавали, заключался не только в выявлении разнородных поведенческих черт, которые составляют паттерн аутизма, а в том, что традиционные на то время диагнозы, которые использовались для объяснения такого поведения (безумие или слабоумие, глухота) часто ошибались. «Я никогда не открывал аутизм», - настаивал Каннер в конце своей жизни. «Эта болезнь была до меня».



Ханс Аспергер, 1938г. (Фотография из архива доктора Марии Аспергер Фельдер).
( +++ )