Аббат Брантом, который не был аббатом
На самом деле его звали Пьер де Бурдей (Бурдейль) и год его рождения точно неизвестен -- где-то между 1537 и 1540. Пьер принадлежал к старому аквитанскому роду. Его отец -- Франсуа де Бурдей и мать -- Анна де Вивон долгое время находились при дворе Маргариты Наваррской старшей, сестры Франциска I, и, кстати, вошли в историю как литературные персонажи. Считается, что они выведены в книге Маргариты "Гептамерон": мать под именем Эннасюиты, а отец под именем Симонто.
читать дальше"А откуда же взялось имя Брантом? -- спросите вы. -- Надо ли понимать, что это псевдоним?"
Нет, никакого псевдонима, наш герой действительно имел право на это имя. Дело в том, что король Генрих II вручил ему древнее, известное еще с начала IX века, аббатство Брантом в качестве компенсации за героическую гибель на войне его брата.
Но если вы считаете, что получив аббатство и неплохой доход, он успокоился, то вы ошибаетесь. Где он только не был, кому только не служил, где не воевал -- в том числе был участником гражданских войн во Франции...
Италия, Шотландия, Мальта, Испания, Португалия, Марокко... Иногда создавалось впечатление, что ему все равно, где и за кого воевать -- лишь бы было побольше приключений. Он служил старшим Гизам -- в частности, Франсуа де Гизу и был свидетелем его смерти, служил Генриху Третьему, пока тот еще не был королем, а потом служил его брату Франсуа. После смерти герцога размышлял, не отправиться ли ему на службу к Филиппу Испанскому...
И при этом Пьер де Бурдей был в некотором роде неудачником. Да, он легко сходился с людьми и легко завоевывал их расположение -- он дружил с Филиппом Строцци, кузеном королевы Екатерины Медичи, пользовался благосклонностью Марии Стюарт и королевы Марго, но не умел извлечь выгод из своего положения. Хотя однажды, когда в 1569 году аббатство Брантом захватили протестанты во главе с адмиралом де Колиньи и шестнадцатилетним Генрихом Наваррским все закончилось к общему удовольствию и без грабежей, потому что как истинный придворный Пьер де Бурдей пригласил захватчиков на обед. Наверное, он говорил себе, что отсутствие убытков это тоже прибыток, но больших выгод достичь не сумел.
Как много позже писал о нем Проспер Мериме: "достигнув зрелости, Брантом начал замечать, что без особой пользы провел лучшие годы и ничего не сделал для своего возвышения. Довольствуясь видимостью, он пренебрег реальностью. Он страстно домогался дружбы великих мира сего, но слишком явно показывал им, что его преданность можно купить ценою улыбки и добрых слов. Он делал вид, будто пренебрегает почестями, и его поймали на слове. Он видел, однако, что его прежние сотоварищи заняли высокие посты, стали важными сановниками, а на него, всеобщего любимца, по-прежнему смотрели как на человека незначительного. После долголетних успехов у дам и множества любовных похождений он остался одиноким в возрасте, когда уже трудно связать себя законными узами и почти смешно искать легких побед".
Брантому было из-за чего чувствовать себя неудовлетворенным. Он много воевал, но лишь однажды получил награду -- орден от короля Португалии. Он волочился за множеством женщин, с наслаждением хвастал своим распутством, но по настоящему боготворил только трех -- да и то они были для него недоступны. Это были Екатерина Медичи, ее дочь Маргарита Наваррская и жена старшего брата Жакетта де Монброн.
А в 1584 году с ним случилось несчастье -- он неудачно упал с лошади и почти на два года угодил в постель. Длительное выздоровление не только привело к страху Брантома перед белыми лошадьми (именно с такой лошади он упал), но и подарило миру нового писателя.
И правда, что было делать человеку, почти два года пролежавшему неподвижно? Он писал -- много и обо всем. Из под его пера вышли:
"Жизнеописания великих иностранных капитанов" (под капитанами подразумевались полководцы),
"Жизнеописания великих французских капитанов",
"Жизнь прославленных дам",
"Галантные дамы" (книга переведена на русских язык, неоднократно издавалась; была фрагментарно экранизирована во Франции),
"Анекдоты, касающиеся поединков",
"Бахвальство и клятвы испанцев".
При жизни труды Брантома изданы не были, но когда в XVII веке они увидели свет, то заняли 9 томов. Увы, из всего наследия Брантома на русский переведены только "Галантные дамы". Жалко, правда?
Впрочем, в некотором роде читатели все же знакомятся с творчеством Брантома и не только переведенным. Дело в том, что его страсть к анекдотам и сплетням, участие во многих событиях XVI века привлекали к его книгам многих писателей, которые обильно цитировали его и в той или иной мере пересказывали его истории.
Какие имена! Простер Мериме, Виктор Гюго, Александр Дюма-отец, Оноре де Бальзак, Понсон дю Террайль, Стефан Цвейг, Генрих Манн и многие-многие другие. И в наше время писатели тоже не забывают Брантома. Сам того не зная, он все же обеспечил себе бессмертие.
Прочитать целиком и с иллюстрациями можно здесь.

Оригинал взят у в Вопросы текстологии

Как известно, шекспировской Джульетте 14 лет. Этот факт дал повод для бесчисленных ахов и охов о молодости героини, об итало-английских матримониальных кодах и пр. Но вот что читаем в одном старом комментарии к "РиД":



В старинной поэме Брука (1562), послужившей источником для шекспировской трагедии, Капулет говорит: "Ей нет еще и XVI лет". Но в позднейших изданиях этой поэмы (1582, 1587) вместо XVI стоит XIV, вероятно, вследствии ошибочной перестановки единицы. В прозаическом рассказе Пейнтера Джульетта является еще на два года старше: ей 18 лет. Шекспир, очевидно, держался одного из позднейших текстов Брука. (ПСС под ред. Венгерова, 1, 554).



Кстати, подобная ошибка (перестановка цифр) встречается в изданиях первой половины 19 века, но сразу на память в голову ничего не приходит.

Оригинал взят у в о множественности имен (охотничье-собирательное)

Вытащила из комментариев
: Collective nouns for birds - одна из самых диковинных диковин английского языка (для меня).
я: Поэзия! Чистая поэзия! И не только птичьи. Например: congregation of alligators and shrewedness of apes, sloth of bears and bed of eels... etc.

В этот же список затесались:
cheat of bursars
draught of butlers
file of civil servants
и superfluity of nuns

Если честно, у меня есть подозрения, что их просто придумывают кто на что горазд, судя по источникам в вики. Мы вот о прошлом годе тоже придумали, но не внедрили.

А вот, что сама вики утверждает:

читать дальшеTerms of venery

The tradition of using collective nouns that are specific to certain kinds of animals stems from an English Medieval hunting tradition, dating back to at least the fifteenth century. Terms of venery [2] or nouns of assembly were used by gentlemen to distinguish themselves from yeomen and others and formed part of their education. Only a few of the terms were for groups of animals; others, such as "singular" for boars, described their characteristics or habits of life. "Singular" may also be a corruption of the French ("sanglier"). Misunderstandings over the centuries led to all the terms being regarded as collective nouns and some became unrecognisable through changes to the language and transcription errors: "besynys" (for ferrets) became "fesynes" instead of "busy-ness".

Sometimes a term of venery will apply to a group only in a certain context. "Herd" can properly refer to a group of wild horses, but not to a group of domestic horses.[citation needed] A "paddling of ducks" only refers to ducks on water. A group of geese on the ground is referred to as a "gaggle of geese" while a "skein of geese" would refer to them in flight.


Охотничьи термины для групп животных.

Традиция использования специфических собирательных названий для разных видов животных возникла как часть средневековых английских охотничьих традиций еше в 15 веке. Охотничья терминология (в том числе и для групп животных) употреблялись знатью, которая хотела отличаться от йоменов и прочих, и являлась частью образования джентльменов. Только небольшая часть этих терминов изначально относилась к группам животным, другие, как например singular (одиночка) для кабана описывали их привычки. Возможно, прочем, что слово singular было искажением французского sanglier (дикий кабан, вепрь). Ошибки и описки накапливались столетиями. В результате все эти слова стали восприниматься как коллективные существительные, а некоторые стали совершенны неузнаваемы из-за изменнеий в языке и ошибок переписчиков. Так "besynys" (домашних хорьков) превратилась в "fesynes" (а потом и в "fesnyng" и даже "FEAMYNG") вместо "busy-ness" (буквально: "деловитость"!).

Иногда охотничий термин может относится к группе животных только в определенном контесте. Например "herd" - это табун только диких лошадей. "Paddling of ducks" - группа уток, плывущих (гребущих) по воде. Гуси на земле называются "gaggle" (гогот), а летящие в небе становятся нитью (skein).


Не только сами животные, но и их гнезда имеют массу названий в английском:

A badger's nest is called a sett.
An eagle's nest is called an eyrie.
A squirrel's or ringtail possum's nest is called a drey.
A hare's nest is called a form.
A beaver's nest is called a lodge.
A pheasant's nest is called a nide.
A wasp's nest is called a vespiary.

А что ж происходит в русском языке? Соответствующих статей в википедии нет. Статьи о собирательных существительных в словарях говорят в основном о группах людей. Например в Брокгаузе. Это неудивительно. Между дворянская охотничьей и современной интернет-культурой несколько десятков лет без переписчиков и, зачастую, без права переписки. Вот и дыра в языке.

Попадаются, впрочем, отдельные забавные кусочки. Вот о воронах: Ворон и ворона — в народных представлениях нечистые и зловещие птицы. Как и другие птицы семейства вороновых (галка, грач), они объединены сходными поверьями и названиями. Воронье, гаиворонье, гаи, галь, галье, чернь — собирательные названия всех этих птиц в целом.

Асар Эппель писал:
Давайте и мы, чтобы не ошалеть от народности, бездарности и стёба, коллекционировать хотя бы утраченные птичьи глаголы, как делал это когда-то Юлиан Тувим в статье "Очерк чирикологии" или древнеримский поэт Альб Овидий Ювентин, написавший по данному поводу даже поэмку "Elegia de Philomela".

Итак, курицы квохчут, гуси гогочут, утки крякают - говорите вы... Лебеди ячают, зяблик рюмит, выпь бухает, галка чалкает - говорю я.

Продолжайте...

Сказка на ночь

Как быть Северной и Южной Кореей одновременно
Зарабатывать там деньги - легко. Жить или отдыхать - ну не зря же текут мозги, как из СНГ.
Что значит быть маленьким как обычная страна ЕС. ... Исландия курильщика )

В Азии вообще до сих пор с людьми обращаются, словно они побочный/отходный продукт производства, а не сам источник богатства своего государства. Ну еще уровень "все ебанулись" под стать среднестатистической запрещенной в РФ организации.