Антихрист, но не в дурном смысле
Из описания секты братьев свободного духа в Германии и Италии, XIV век:

"В XIII и XIV веках по всей Франции, Германии, Швейцарии и Австрии распространилась секта, учение которой было близко ко взглядам амальрикан. Ее последователи называли себя братьями и сестрами свободного духа или "свободными духами".

Основным ядром доктрины этой секты была вера в возможность "преображения в бога". Так как душа каждого человека состоит из божественной субстанции, то такого состояния "божественности" может достигнуть в принципе каждый человек. Для этого он должен пройти многолетний искус в их секте: отказаться от всякой собственности, семьи, от своей воли и жить, собирая милостыню. После этого он достигает состояния "божественности" и становится одним из "свободных духов". Сохранились многочисленные описания мировоззрения секты, данные "свободными духами" - либо раскаявшимися как, например, Иоганн из Брюнна, 8 лет находившийся в этом состоянии, а до этого 20 лет проходивший искус, (14, с. 56), либо допрошенными инквизицией - как Иоганн Гартман из Астманштеттена близ Эрфурта(15, с. 136), Конрад Канлер из Эйхштедта(16, с. 110), Герман Кюхенер из Вюрцбурга(16, с. 119), Константин из Эрфурта (17, с. 160), и другие. Они сходятся на том, что "божественность" - не временный экстаз, а постоянно длящееся состояние. Гартман охарактеризовал это состояние как "полное исчезновение мучительных укоров совести". Иными словами, "свободный дух" освобождался от всех нравственных и моральных ограничений. Он выше Христа, который был смертным человеком и, вступив в их секту, достиг "божественности" лишь на кресте. Он становился полностью равным Богу, "без каких-либо различий". Ввиду этого его воля есть воля Бога, и понятие греха для него становится бессмысленным.

Распространенные в секте взгляды с различных сторон характеризовали эту безгрешность "свободных духов", их свободу от моральных ограничений. Так, "свободный дух" - царь и властитель всего сущего. Ему принадлежит все, и он может всем распоряжаться по своему усмотрению, а кто ему в этом воспрепятствует, того он может убить, будь это хоть сам император. Ничто, совершенное плотью такого человека, не может ни уменьшить, ни увеличить его божественности. Поэтому он может предоставить ей полную свободу:

"пусть лучше погибнет целое государство, чем он воздержится от того, чего требует его природа",- говорит Гартман (15, с. 141). Близость с любой женщиной, хотя бы сестрой или матерью, не может загрязнить его и лишь увеличит ее святость. Многочисленные источники(Иоганн Герзон из Иль де Франс, 1423; Вильгельм Прокуратор из Кельна, 1325; цистерцианский аббат монастыря близ Клагенфурта, 1326; и другие) сообщают о ритуалах секты, включавших беспорядочное соединение полов. В Италии эти "мессы" называли "барилотто", в Германии сообщается о специально для этого предназначенных убежищах "парадизах".

Современный исследователь Г. Грундман (18) обращает в связи с этим внимание на то, что как раз в позднем Средневековье, для того, чтобы придерживаться сколько угодно свободных взглядов и практики в области отношений полов, не было никакой нужды принадлежать к какой-либо секте. Основа этих "месс" была чисто идеологическая. В душе достигшего "божественности" "свободного духа" происходил полный разрыв со всей прежней жизнью. То, что раньше было для них кощунством(и оставалось им для остальных "грубых" людей), становилось знаком конца одной исторической эпохи и начало другой - нового эона. Так они могли осознать и выразить свое новое рождение, разрыв со старым эоном.

Очевидно, что "свободные духи" не нуждались в том пути спасения, который предлагала католическая церковь: покаянии, исповеди, отпущении грехов, причащении. Более того, церковь была им враждебна, ибо узурпировала право вязать и решать, принадлежавшее им одним. Резкая антицерковность пронизывает все высказывания "святых духов" и выражается в люциферианстве, поклонении Сатане, часто возникавшем в их секте.

В центре идеологии секты стоял не Бог - а Человек, обожествленный, избавленный от представления о своей греховности, ставший центром мироздания. Поэтому в их учениях столь большую роль играл Адам - не грешник Ветхого Завета, но совершенный человек. Многие из "свободных духов" называли себя "новым Адамом", а Конрад Канлер - и Антихристом, "но не в дурном смысле". Нам представляется, что здесь, в масштабе этой небольшой секты, мы впервые сталкиваемся с моделью идеологии ГУМАНИЗМА, позже проявившейся в масштабе всего человечества."

Шафаревич shafarevich.voskres.ru/a4.htm

дизайн

Орбитальный отсек «Союза» – первый эскиз, 1963

читать дальше

Второй эскиз, 1963. Левая и правая стороны


Третий эскиз, утвержденный Сергеем Королевым


Верхняя часть тумбы


Управление орбитальным отсеком


Передняя панель с подачей питьевой воды


Расчет оптимального пространства






Лунный орбитальный модуль




Окончательный макет лунного модуля. 1969


Один из эскизов интерьера «Союза Т»


Окончательный вариант космического корабля «Союз Т»


Схема посадочного модуля


Утвержденный орбитальный отсек «Союза» проекта «Союз-Аполлон», 1973


Орбитальная станция «Мир»


Зона отдыха (гостиная) «Мир»


Рабочая зона «Мир»

via
(c)

невольтер
Существует всем известная и набившая оскомину фраза:

"Я не согласен ни с одним словом, которое Вы говорите, но готов умереть за Ваше право это говорить"

Как правило ее приписывают Вольтеру, не задумываясь когда и где он это сказал и не давая ссылок. Некоторые даже утверждают, что вот дескать фраза написана в письме кредитору, которому он решил таким образом польстить. Но в том письме на которое ссылаются, такой фразы нет.

Я не открою Америки - этой фразы Вольтер никогда не говорил. Она впервые появилась в книге английской писательницы Эвелин Холл "Друзья Вольтера" (1906 год), далее со всеми остановками. Этот классический труд, между прочим, до сих пор переиздается.

читать дальшеСтрого говоря, Холл творчески переработала фразу из письма аббату Ле Роше, которая звучала так: "Я не люблю то, что вы пишете, но готов отдать жизнь за то, чтобы вы продолжили писать" и относилась она, как видно, к стилю и слогу автора. Но никак не к разговорам о свободе, демократии и равенстве.

Собственно, для человека знакомого с трудами и воззрениями Вольтера ясно, что он не был сторонником демократии и равенства. Помимо того, что он был за абсолютную монархию (хоть и просвещенную), и полагал, что общество должно пребывать в состоянии неравенства, делить на бедных и богатых, и бедняки должны работать на богачей, он постоянно боролся с религией, причем с любой, призывая "раздавить гадину". Как-то не очень похоже на любителя чужих точек зрения. Впрочем он им и не был.

Для тех, кого это расстроило, могу сообщить, что у Вольтера есть довольно много нефальсифицированных цитат. Например, такая:

"… вы обнаружите в них (евреях) только невежественный и варварский народ, который издавна сочетает самую отвратительную жадность с самыми презренными суевериями и с самой неодолимой ненавистью ко всем народам, которые их терпят и при этом их же обогащают… Тем не менее не следует их сжигать"

Или вот такая (очень верная и вовсе не такая напыщенная, как фальсифицрованная):

"Мы оставим сей мир таким же глупым и таким же злым, каким мы нашли его при своем появлении."

Короче говоря, цитат хватит на всех. Подходи, налетай.

(с) Егор Сенников

Компания Microsoft запретила пользователям менять браузер по умолчанию в Windows 10 S. Об этом говорится в разделе FAQ, посвященном новой версии ОС.

На странице указано, что обладатели устройств под управлением Windows 10 S не смогут поменять Edge в качестве браузера по умолчанию. Таким образом, даже если пользователь скачает любой сторонний браузер, все ссылки из писем на электронную почту и других сервисов будут открываться в стандартном Microsoft Edge.

При этом пользователи не смогут изменить поисковую систему. Когда юзер напишет запрос в адресной строке, он автоматически будет перенаправлен на поисковик Bing. К подобным мерам также прибегает Google в своей системе Chrome OS и запрещает менять браузер, однако компания все же позволяет изменить стандартный поисковик.

Собор Грейс. Сан-Франциско

В городе есть несколько соборов, среди которых самым известным является Собор Грейс. Эту достопримечательность Сан-Франциско может посетить любой человек, независимо от того, какую религию он исповедует. Собор расположен в районе Ноб-Хилл (Nob Hill). Он является третьим по величине собором протестантской Епископальной церкви в США. В 50-х годах XIX века, во времена золотой лихорадки, на холме была построена маленькая деревянная часовня, которая впоследствии была уничтожена землетрясением 1906 года. Банкир Уильям Крокер пожертвовал деньги на восстановление храма и теперь Собор Грейс представляет собой величественный памятник архитектуры Сан-Франциско, выполненный в готическом стиле и похожий на знаменитый собор Нотр-Дам-де-Пари. Его строительство длилось 54 года.

Во время строительства церкви архитекторы использовали все известные методы для обеспечения сейсмостойкости собора. Архитекторам пришлось отказаться от скульптур и рельефов для украшения фасада, так как во время землетрясения они могли упасть. Тем не менее внутренне обустройство собора привлекает большое количество туристов. Гордость собора – это его впечатляющие бронзовые двери под названием «Врата Рая». Они являются точной копией одноименных врат флорентийского баптестерия Сан-Джиованни, которые создал великий итальянский мастер Лоренцо Гиберти. Собор украшают витражи, которые напоминают лучшие образцы французского готического искусства, а фрески на его стенах повествуют о его истории. Впечатляет и множество гобеленов XVIII в.

На полу собора выложен лабиринт, своеобразный символ медитации, проходя по которому человек, погружаясь в медитативное состояние, совершает путешествие «от смерти к рождению».

В соборе ежедневно совершаются богослужения, здесь можно послушать хоровое пение и попасть на концерт органной музыки. Интересен тот факт, что здесь также можно попасть на занятия йогой. Все это привлекает тысячи посетителей и туристов ежегодно.
[х]




читать дальше







Второй лабиринт расположен возле собора, под открытым небом.



читать дальше

Оригинал взят у в иногда щенок это просто щенок

Оказывается, есть такой спорный вопрос - о щенке Ватсона. В первой повести про Шерлока Холмса, "Этюд в багровых тонах", Холмс и Ватсон собираются вместе снимать квартиру на Бейкер-стрит, и рассказывают друг другу о своих недостатках. Ватсон говорит (перевод Н. Треневой):

У меня есть щенок-бульдог, - сказал я, - и я не выношу никакого шума, потому что у меня расстроены нервы, я могу проваляться в постели полдня и вообще невероятно ленив. Когда я здоров, у меня появляется еще ряд пороков, но сейчас эти самые главные.

“I keep a bull pup,” I said, “and I object to rows because my nerves are shaken, and I get up at all sorts of ungodly hours, and I am extremely lazy. I have another set of vices when I’m well, but those are the principal ones at present.”

Проблема в том, что щенок-бульдог (bull pup) Ватсона больше нигде и никогда не упоминается, ни в одной повести или рассказе про Шерлока Холмса. Самое близкое, что есть - несчастный больной терьер, которого Холмс избавляет от мучений ядовитой пилюлей, в этой же повести (седьмая глава). Но непохоже, чтобы он принадлежал Ватсону.

Этой проблемой с энтузиазмом занялись поклонники Холмса, и в результате если вы сделаете поиск в интернете на слова watson bull-pup, то увидите десятки, если не сотни, страниц и заметок и статей в журналах шерлоковедов и обсуждений на форумах по-английски, где в конечном счете все сводится к следующим теориям:

читать дальше1. Были револьверы тогда, которые называли "бульдогами" (пример: en.wikipedia.org/wiki/British_Bull_Dog_revolver). Ватсон говорит, что у него есть (или он носит с собой) такой револьвер. "Щенок", возможно, означает уменьшенную модель или укороченный ствол.

2. В сленге английских войск в Индии было выражение "to keep a bull-pup" в значении "быть вспыльчивым". Обычно это объяснение прослеживается к энциклопедии некоего Джека Трейси "Encyclopiedia Sherlockyana", вышедшей в 70-х. Мне не удалось найти более раннее утверждение о таком сленге. В Оксфордском словаре его нет (как нет и "bull pup" в применении к револьверу, кстати).

3. Надо понимать буквально, и это тот же щенок, что больной терьер в седьмой главе, а породу щенка Ватсон перепутал или неверно вспомнил или еще что.

4. Надо понимать буквально, у Ватсона был щенок-бульдог, а то, что он больше нигде не упоминается - ну так Конан Дойл забыл о нем, или не счел важным, или еще что.

Большинство обсуждений этой темы отстаивают теории о револьвере или о вспыльчивости. Вариант, что был реальный щенок, рассматривается чаще лишь затем, чтобы его отвергнуть как нелогичный (хотя справедливости ради надо ответить, что в англоязычном мире есть и сторонники "буквальной" теории, и например в фильмах Гая Ричи этого щенка ввели и сохранили). В русском интернете вообще трудно отыскать сомнения в том, что щенок бульдога это "переводческий ляп", над которым надлежит подтрунивать или огорчаться низким качеством переводов. Конечно же, на самом деле это револьвер (вариант: вспыльчивость).

Меж тем кажется очевидным, что все это полный бред, и что конечно же четвертая теория - что следует понимать, что был щенок бульдога - почти наверняка верна. По следующим причинам:

- версия про револьвер использует странную терминологию, причем вдвойне странную. Даже "keep a bulldog" в смысле револьвера звучит странно (глагол keep в применении к оружию: обычно не говорят, скажем, "I keep a rifle", говорят "I own a rifle", "I have a rifle" или "I keep a rifle *там-то*"). А тут еще bull-pup вместо bulldog. Конан Дойл не был экспертом по оружию, а главное - его читали не были экспертами, и можно было от них ожидать, что они поймут такую фразу, только если это действительно было стандартной частой идиомой. Но в Оксфордском словаре этого нет, Google Books в других книгах того времени не находит итд.

- с версией про армейский сленг та же проблема, даже хуже. Если и было такое сленговое выражение (я подозреваю, что Дик Трейси его выдумал или что-то не так понял), зачем бы Ватсон его использовал в беседе с кем-то, кто не имеет отношения к армии? И почему тогда Конан Дойл думал, что его читатели поймут такую сленговую фразу? Рассказы про Холмса вообще говоря вовсе не набиты битком странным сленгом, они вполне понятны образованным читателям своего времени.

- самый главный аргумент, но почему-то ни в одном из обсуждений этой темы я его не встречал. У этой фразы есть вполне нормальное буквальное прочтение, которое отлично согласуется с контекстом (обсуждение возможных собственных недостатков в контексте возможности жить вместе - ясно, что щенка надо упомянуть). Этот факт, что есть простое буквальное прочтение, более важен, чем все остальное! То, что Конан Дойл ни разу не упоминает больше щенка во всех книгах про Шерлока Холмса не было известно тогда - при чтении первой повести - ни самому Конану Дойлу, ни его читателям. Если бы автор подразумевал метафорическое значение фразы, ***почему его не волновало тогда, что читатели поймут ее буквально***? Если бы буквальное прочтение выглядело странным и несуразным, тогда есть как минимум повод обсуждать всякие изобретательные теории. Но в данном случае для читателя той эпохи ничего не надо объяснять, все понятно, да, щенок, ясно, почему упомянут. Если автор хоть немного способен смотреть на свой текст с точки зрения читателя, то конечно же он не допустит такой дикий ляп, как использовать фразу, вполне подходящую буквально, в редком метафорическом значении.

Если буквальное прочтение хорошо подходит к тексту, априори почти наверняка верно именно оно, хотя бы потому, что в случае небуквального прочтения автор постарался бы подвести к нему читателя. Должны быть *очень* сильные аргументы в обратную сторону, чтобы перебороть эту презумпцию. Тут их нет.

Иногда щенок - это просто щенок.

За несколько лет до "Изгоя"
.

Сразу две книги для младшей подростковой аудитории вышли в начале мая в Америке. Первая - "Становление повстанца", рассказывающая о юных годах Джин Эрсо и ее взрослении под крылом Со Герреры. Вторая - "Стражи Уиллов" о том, как неразлучная пара Чиррут Имве и Бейз Малбус охраняла храм Кайбера на Джеде. А сегодня портал Entertainment Weekly опубликовал два отрывка из книг.

Бейз и Чиррут vs наряд штурмовиков на улице Джеды==================================

The reason the Imperials garrisoned their troops aboard the Star Destroyer was for security, nothing more. A garrison on the ground gave any insurgency a possible target; a garrison floating in orbit was untouchable, a sign that opposition to the Empire was futile, and doomed to ultimate failure.

But this created its own set of problems. Troops on deployment needed to be supplied. They needed water, and water was in short supply on Jedha. They needed food, and local food could be poisoned, could be tainted, or could simply be inedible. They needed medical supplies to tend their wounded, be those wounds courtesy of the fledgling and scattered—and, many said, highly ineffective—insurgency or any of a myriad of other hazards. They needed ammunition, because a stormtrooper whose blaster ran dry was as useful as another kilogram of sand in the Jedha desert.

This meant that the Empire needed supply caches throughout the Holy City, secured locations that could serve as depots to reequip and rearm troopers on patrol. Thus, the Empire had exchanged one obvious target—a garrison—for multiple smaller ones, with the logic being that the loss of an occasional cache was insignificant in the face of the continued existence of the larger Imperial presence.

The Zeta that Baze watched land was on a resupply run for these caches, or so Denic, Baze’s contact, had assured him. The information hadn’t been given out of the goodness of Denic’s heart. She’d made it very clear that should any of the resupply cargo, say, fall off the back of a speeder, she expected a cut. Specifically, she wanted any weapons and ammunition that might be recovered.

This was fine by Baze. Weapons and ammunition weren’t what he and Chirrut were after.

He waited until Chirrut was off the roof and down on the street before moving himself. Baze was a big man, a strong man, but he knew how to move himself with speed when needed, and with purpose at every moment. While Chirrut’s movements had flow, Baze’s had direction. He vaulted from rooftop to rooftop, clearing one block and then the next, pausing only for an instant to check on the progress of the resupply. The Imperials had loaded the cargo crates onto the back of an armored landspeeder, a contingent of five stormtroopers responsible for its security. One had the driver’s yoke, with another crewing the mounted repeating blaster; the remaining three rode outboard, weapons at the ready, keeping watch.

Baze reached the edge of another rooftop and leapt without breaking stride, this time not to the roof of the adjacent building but instead down to the street. He landed heavy and hard, felt the ground stab back at him, sending pain through his legs to his knees. There had been a time when such a jump wouldn’t have given him even the slightest discomfort. There had been a time when he had called himself a Guardian of the Whills, and others had, too. There had been a time when his faith in the Force had been as unshakable and constant as Chirrut’s.

He had been a younger man, then.

He drew himself back up to his full height and checked the E-5 in his hands. He’d modified the weapon himself, trying to draw more power from it, and his efforts had been successful enough that even a glancing shot from the carbine would send a stormtrooper to the ground, and a direct hit could punch a hole through armor and the soldier within it. The trade-off had come in two parts. The first was its ammo capacity. The weapon ate charges, and ate them quickly.

The second was that there was no longer a stun setting.

There was a time when this would have bothered him. He had been a younger man, then, too. These were Imperials, these were the people who had destroyed his city, his home. These were Imperials, who had taken that which was beautiful and made it profane, and it didn’t matter if Baze Malbus still believed or not; it mattered to him that others did, and he saw the pain the Imperials caused every single day. He saw it in friends and strangers. He saw it in hungry children in the streets, and hiding beneath the smile of Chirrut Îmwe.

It made him angry, but there was still enough Guardian of the Whills in him that he did not want to kill in anger. His balance had been lost long ago, and whether or not the Force was still truly with him, Baze knew that he was no longer with the Force. But he would not kill in anger, not if he could at all help it.

The Imperials made it very hard to commit to that, sometimes.

He drew himself back into the shadows, beneath the covered alleyway between two buildings. He could hear the speeder slowly coming closer, but that was only part of what he was listening for. Then he heard it: the regular beat of Chirrut’s walking stick against the road, the tap-tap-tap of the uneti wood striking stone.

The speeder lumbered into the street on Baze’s right, swaying slightly beneath its load. He pressed himself farther into the shadows, willed himself into stillness as the vehicle passed by. The whine from its engines drowned out the sound of Chirrut’s approach, but Baze barely had time to worry before he heard the pitch on the speeder change, the repulsors quieting to an idle. He slid from the alley, looking down the street, and now he was behind the vehicle, and he could see the stormtroopers aboard all facing front, even the one posted at the rear whose job it was to watch their backs.

Chirrut stood in front of the speeder, in the middle of the road. Baze could hear the stormtroopers.

“What’s the holdup?”

“The guy’s blind.”

“Move. Move or we’ll run you down, citizen.”

“My apologies, my apologies,” Chirrut said. He bent out of view, apparently searching the ground in front of him. “My stick, I seem to have dropped it. You surprised me, you are on the street so late.”

Baze settled the E-5 at his shoulder, exhaled half his air through his nose. The stormtrooper on the mounted gun ran the charger, the clack and whine of the weapon being made ready audible even from where Baze stood.

“Insurgent tricks,” the gunner said. He pivoted the weapon down at Chirrut.

Baze fired four times. Four stormtroopers dropped. He sighted on the last, but Chirrut had already moved, had done something with the recovered walking stick, and the last trooper was falling off the side of the speeder.

Baze closed the distance at a run, vaulting into the speeder to find Chirrut sitting at the control yoke.

“Shall I drive?” Chirrut asked.

ссылка

Джин вспоминает родителей в разговоре с Со Геррерой==================================

Jyn sat beside Saw in the cockpit of his ship. She stared straight out the window, watching as they soared through the clouds of Lah’mu. The ring that circled the planet in a constant white rainbow arched over- head, and then they broke atmosphere. The sky turned black, speckled with white stars, a glow of light om the re ected sunlight on the planet’s belt just visible.

Jyn gasped.

Saw glanced where she was looking and nodded grimly. A Star Destroyer hung in the blackness of space, the sun illuminating the underbelly of the ship.

They’d sent a Star Destroyer for her father.

Papa is on that ship, Jyn realized, her eyes widening. He was somewhere, somewhere there, just out of reach but so close.

Saw was busy at the controls. His ship was so tiny compared with the Star Destroyer, a flea next to a giant, but his mumbling curses informed Jyn that he was worried about being spotted. Within seconds, they were well past the Destroyer, and in minutes, they’d lurched into hyperspace. The blue-gray stream of lights out the window made Jyn blink, hard, her sight blurring not just with the light but with the unshed tears that were building in her eyes.

“Hey, kid,” Saw said, swiveling his chair so he could see Jyn fully. “I . . .”

He stopped. Jyn knew he was going to say he was sorry, but there was something in his eyes that made her realize he knew just how futile those words were.

She stared at his face, wondering at her memories of him being funny and kind. His dark skin made the puckered scars near his le eye stand out. He looked angry. Except for his eyes.

“I don’t want to talk about it,” Jyn said, pulling her knees up to her chin and wrapping her arms around her legs.

Saw’s expression grew hard. “Too bad,” he said, “because I need to know why the Empire came after your father like that.”

“You knew why my parents went into hiding,” Jyn said.

“I knew bits. But I had no idea they’d send a Star Destroyer after him.”

Jyn had to admit she was a little surprised, too. She knew her father was important and that he’d worked as a scientist for the Empire before fleeing Coruscant and going into hiding on Lah’mu. She knew some of what he did. Mama and Papa had said never to tell anyone about Papa’s research, but she could trust Saw. Mama had.

“He studied crystals,” Jyn said, pulling the necklace her mother had given her om under her shirt. She slipped it over her head and handed it to Saw when he held out his hand.

He turned it over in his palm and held it up to the light, squinting at the clear crystal. It was, Jyn knew, a kyber crystal. Not a very good one, not worth a lot of money. Papa had worked with very good kyber crystals when he worked with the Empire. He liked rocks.

“I know about the crystals,” Saw said, handing the necklace back to Jyn. “But your father must have been working on something else, something more concrete. Something they want. The Empire doesn’t just come down like that for crystals.”

“That’s all he worked on,” she insisted.

“That you know of,” Saw said darkly. “Did he say anything when the Empire came? Anything at all— maybe he told you something that could be a clue.”

Jyn closed her eyes. She could still hear her father’s voice. Jyn, whatever I do, he’d said, I do it to protect you.

And then he had gone with the man who killed Mama.

“No,” Jyn told Saw.

Saw turned to the window and stared at the blue-gray light of hyperspace. “There’s something more here,” he said, mostly to himself. “Since Coruscant, Galen has been working on something big, I know it. We have to figure out what it was.”

Jyn felt tears burn in her eyes. Her father had been working on a broken harvester droid the night before the Empire came. Not some big secret. But she knew Saw was right. Mama and Papa talked about it, late at night when they thought Jyn was asleep. Research and crystals and fears. She wished she’d paid better attention. She wished she could at least understand why all this was happening.

She forced herself to remember the way things used to be. On Coruscant, when her father had openly worked for the Empire. She had been littler then, and easily distracted, but even she knew that her parents weren’t happy. When they’d moved to Lah’mu, things seemed better. More relaxed. Mama taught her every day, math and science and literature and history. Papa worked in the fields, and at night he continued his research, but it wasn’t like on Coruscant. He didn’t work until he collapsed, mumbling to himself, ignoring her. Things were better.

But there had still been that undercurrent of fear. It spiked occasionally, when the comm tower picked up static, or when Mama and Papa insisted they have a safety drill. They invented scenarios of bad things that could happen and told Jyn what to do. Papa liked to pretend it was a game, but Jyn knew better.

There wasn’t a scenario for if Mama died, Jyn thought. They had a lot of plans, but none of them ended with Jyn alone. They would hide, run, survive. Together. Mama had never thought about what would happen if she died and Jyn hurtled away from home through hyperspace.

But when she looked at Saw, she knew that wasn’t true. He was her parents’ plan if the worst happened. They hadn’t wanted to tell her that; they hadn’t wanted her to think about just how bad things could get, but Jyn knew it to be true.

Saw was her last hope.

His eyes were red-lined, and he sighed heavily as he ran a hand over his smooth head. As if he could feel her eyes on him, he glanced down at Jyn, and he tried to shoot her a reassuring smile. But then he said, “I don’t know what to do with you, kid,” and any comfort she’d felt disappeared.

ссылка

[picspam]

~ Craig Mullins

deti01.ru

Сайт разработал авторский коллектив Сибирской пожарно-спасательной академии ГПС МЧС России.

Тут собрано все - ребусы, пазлы и задачи на пожарную тематику. Для самых маленьких читателей авторы собрали интересные сказки, стихи и считалки, а для детей постарше интересной будет рассказ о пожарной технике. Есть здесь и много материалов и для педагогов - как для тех, которые работают с детьми, так и для преподавателей вузов.